"Свадебные" мотивы в драме А.Н. Островского "Бесприданница" и ее отечественных экранизациях

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

«Свадебные» мотивы в драме А.Н. Островского «Бесприданница» и ее отечественных экранизациях

Клейменова А.А., Ларин С.А.

Аннотация

В статье рассматривается функционирование в драме А.Н. Островского «Бесприданница» и ее самых известных отечественных экранизациях - «Бесприданнице» Я. Протазанова и «Жестоком романсе» Э. Рязанова - комплекса «свадебных» мотивов, в значительной степени определяющих структуру этих произведений. Анализ указанных элементов позволяет по-новому посмотреть на конфликт, повлекший за собой гибель главной героини, уточнить место и роль каждого персонажа в нем.

Ключевые слова: Островский, Бесприданница, экранизация, брак, мотив денег.

Kleimenova A.A., Larin S.A.

WEING MOTIFS IN DRAMA «WITHOUT A DOWRY» OF OSTROVSKY AND ITS NATIONAL FILM ADAPTATIONS

Abstract

драма островский экранизация свадебный

The article deals with the functioning of “wedding” motifs in Ostrovsky's drama “The Dowerless Bride ” and its most famous national film adaptations “The Dowerless Bride ”of Y. Protazanov and “Cruel Romance ” of E. Ryazanov. These motifs largely determine the structure of the pieces. Analysing these elements allows us to take a new look at the conflict that led to the death of the protagonist and to clarify the place and role of each character.

Keywords: Ostrovsky, Without a Dowry, film adaptation, marriage, money motive.

К матримониальной, «свадебной» теме, столь принципиальной для творчества Островского [1, 2, 3], отсылает уже само название пьесы «Бесприданница», которое, несмотря на синонимичность с «Бедной невестой», по наблюдению Молчановой, звучит более жестко, безапелляционно. «Слово “бедная” кроме первого значения - неимущая или малоимущая - несёт оттенок ещё одного значения - несчастная, возбуждающая жалость и сострадание. Как видим, в названии драмы “Бесприданница” нет уже этой мягкой подсветки» [5].

О том, что Лариса выходит замуж за Карандышева, мы узнаем в самом начале пьесы (действие 1, явления 2) из диалога Вожеватова и Кнурова, который, услышав эту новость, многозначительно замечает: «Не пара ведь он ей...» [7, с. 105]. И сюжет пьесы будет строиться во многом как подтверждение и иллюстрация этого тезиса Кнурова. Ведь поведение Карандышева выглядит иногда настолько неумно, неделикатно и одновременно претенциозно, что, казалось бы, у героини нет другого выхода, кроме бегства из-под свадебного венца.

Из того же диалога мы узнаем и о судьбе старших сестер Ларисы, крайне неудачно выданных замуж, что, несмотря на вроде бы деловую репутацию самой Огудаловой, свидетельствует о ее весьма скромных способностях выбирать женихов для дочерей. И дело, как представляется, здесь не только в отсутствии приданого, которое она не может обеспечить своим дочерям. Приоритетом для Огудаловой является не счастье и безопасность ее детей, а способность женихов раскошеливаться. Закономерно, что судьба младшей дочери Ларисы будет складываться совершенно иначе, вопреки соображениям Вожеватого, утверждавшего: «Не таких правил люди: мало ли случаев-то было, да вот не польстились, хоть за Карандышева, да замуж» [7, с. 108].

Брак с Карандышевым - инициатива Ларисы, своего рода компромисс, и героиня идет на него, желая выпутаться из того положения, в котором оказалась после неожиданного бегства Паратова и последующих за этим событий [8, с. 2526]. Однако данная ситуация совершенно не устраивает Огудалову: столь бесперспективное замужество дочери не только лишит ее последнего источника дохода, но и навсегда закроет дверь в мир бряхимовских «уважаемых людей», готовых с Ларисой «почаще видеться, без помехи» [7, с. 108], «прокатиться на выставку» в Париж [7, с. 108] и платить «за удовольствия» [7, с. 107]. Не удивительно, что она соглашается воспользоваться щедростью Кнурова, готового «сделать для Ларисы Дмитриевны хороший гардероб» [7, с. 139], и с особенным вниманием относится к его предложению «постараться приобресть» «теплое участие сильного, богатого человека» [7, с. 138], на которого можно будет рассчитывать, если ее дочь «догадается поскорее бросить мужа и вернуться» [7, с. 137]. Поэтому разговор Кнурова и Вожеватого в начале пьесы - это еще и обсуждение «бизнес-плана» двух купцов, готовых вступить в борьбу за «живой товар», - мотив, который открыто обнаружит себя в финале пьесы - в игре в орлянку. Отсюда столь, казалось бы, странное поведение Хариты Игнатьевны Огудаловой, договаривающейся с Кнуровым о покупке свадебного платья и игнорирующей просьбы Ларисы не встречаться с неожиданно вернувшимся Паратовым. Не случайно в сцене побега Ларисы Огудалова выражается предельно прямо: «Догонять мне ее или нет? Нет, зачем!.. Что бы там ни было, все-таки кругом нее люди... А здесь хоть и бросить, так потеря не велика!» [7, с. 192]. Однако любой возможностью избежать ненавистного брака пользуется и сама Лариса. И наиболее очевидная её стратегия - подвергать коммуникативному насилию своего будущего мужа [4, с. 39-41], закрепить свое превосходство, выторговать лучшие условия.

Большинство этих мотивов мы обнаруживаем и в самых известных экранизациях драмы - «Бесприданнице» (1936) Я. Протазанова и «Жестоком романсе» (1984) Э. Рязанова.

Оба фильма открываются одной и той же сценой - Огудалова выдает замуж за «кавказского князька» среднюю дочь Ольгу (отсутствующее в самой пьесе имя, призванное подчеркнуть связь, скорее, даже некую «зависимость» более поздней киноверсии драмы от ее первого киновоплощения). Причем если фильм Я. Протазанова открывается сценой венчания, в которой участвует и сама Лариса, то в «Жестоком романсе» мы сразу попадаем на свадебный обед, происходящий на пристани и предшествующий отъезду новобрачных.

Лариса у Я. Протазанова оказывается сразу в центре событий - она присутствует в церкви на венчании и на все происходящее смотрит с явным любопытством и оживлением. Однако об особом положении и даже «исключительности» героини свидетельствует такая деталь, как странное происшествие в самом конце свадебной церемонии: Огудалова едва не забывает о своей младшей дочери - карета трогается, и Ларисе, чтобы оказаться в ней, приходится воспользоваться помощью Паратова.

Экранизация Э. Рязанова открывается коротким диалогом Ларисы и Карандышева, в котором тот предлагает посмотреть постановку «Травиаты», а героиня отказывается, ссылаясь на приглашение Паратова. Сохраняет Э. Рязанов и финальный эпизод - сцену с каретой, где герой Н. Михалкова (в отличие от персонажа А. Кторова) демонстрирует свою мужественность и даже брутальность. Только финал этой сцены по-иному расставляет акценты. Поступок Паратова заставляет героиню «Жестокого романса», обернувшись, с восхищением провожать своего спасителя взглядом, заслужившим неодобрительный комментарий матери: «Не про тебя жених». Подобную же отповедь слышит в следующем эпизоде и Карандышев от Вожеватого: «Не про вашу честь невеста». Так, на первый план в фильме Э. Рязанова выходит любовный треугольник, и Карандышеву в нем уготована весьма печальная роль - быть вечно «вторым номером», который терпят рядом только потому, что лучших женихов нет.

В экранизации Я. Протазанова Карандышев, по сути, появляется в кадре и обретает какое-то значение в сюжете только тогда, когда становится «женихом» Ларисы. Причем его появление в этом качестве в доме Огудаловых и последовавшее за этим объяснение с Ларисой «на качелях», когда героиня впервые открыто унизит Карандышева, подтвердив, что рассматривает его лишь в качестве «соломинки», за которую хватается утопающий, «совпадает» со сговором Огудаловой и Кнурова, обсуждающих будущее Ларисы в случае ее бегства от мужа и возвращения в дом матери, во многом повторяя ключевые идеи из оригинального текста Островского. В фильме Я. Протазанова в этой сцене впервые показано открыто негативное отношение героини к своему незадачливому жениху и ее неспособность забыть Паратова, свою любовь к которому она доказала, держа руку над свечой. В экранизации Э. Рязанова эта сцена между Кнуровым и Огудаловой тоже присутствует, только меняется тональность разговора - режиссер все время стремится оправдывать неблаговидные поступки Хариты Игнатьевны, подчеркивая бедственное положение оставшейся вдовой матери и несчастливые для нее стечения обстоятельств.

Интерпретация этой сцены в рассматриваемых экранизациях позволяет зафиксировать различия, которые существуют между драмой Островского и её киновоплощениями. Если в драме Островского вина за гибель героини почти равномерно распределяется между всеми действующими лицами, а произошедшее во многом показано как игра их страстей, то Э. Рязанов, напротив, стремится нивелировать негативный ореол, окружающий едва ли не всех центральных персонажей пьесы, выдвигая на роль главного злодея такую незначительную фигуру, как Карандышев. В фильме Я. Протазанова особую роль в трагедии главной героини играет ее мать и те, на помощь кого она рассчитывает, те, кто являлся главными посетителями ее салона. И обращение к свадебной топике делает это различие наиболее заметным, переводя происходящее на символический уровень.

Список литературы

1. Андреев М.Л. Метасюжет в театре Островского. М.: РГГУ, 1995. 27 с.;

2. Брыкина Ю.Я. Супружеские отношения в купеческой семье в ранних произведениях А.Н. Островского // Человек и культура. 2017. № 2. С. 56-63;

3. Злотникова Т.С. Живая власть: от ненависти до любви // Верхневолжский филологический вестник. 2015. № 2. С. 170-177;

4. Ларин С.А., Филатова Д.А. Лариса Огудалова и Юлий Капитонович Карандышев: неравный брак и проблемы коммуникации // Актуальные вопросы современной филологии и журналистики. 2018. №3 (30). С. 38-43;

5. Молчанова С. Оразумление жизни. Сравнительный анализ драмы «Бесприданница» и комедий «Бедная невеста» и «Таланты и поклонники» // Литература. 2003. № 28 (556). URL: https://lit.1sept.ru/article.php?ID=200302807 (дата обращения: 30.11.2023);

6. Немцев В.И. Женихи Бесприданницы, или наследие Кнурова // Известия ВГПУ. 2005. № 3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/zhenihi-bespridanmtsy-ili- nasledie-knurova (дата обращения: 30.11.2023);

7. Островский А.Н. Гроза. Бесприданница. М.: Изд-во АСТ, 2019. 224 с.;

8. Филатова Д.А., Ларин С.А. «В цыганском таборе...»: мать и дочь в пьесе А.Н. Островского «Бесприданница» // Казанская наука. 2018. № 4. С. 25-27

Размещено на Allbest.ru