Истоки становления и основания для развития информационно-семиотической теории культуры

Размещено на http://www.allbest.ru/

Истоки становления и основания для развития информационно-семиотической теории культуры

Ольга Николаевна Астафьева ¹⁰,

Хажисмель Гисович Тхагапсоев ²

Аннотация

Статья представляет собой первую часть исследования, посвященного особенностям становления и развития информационно-семиотической теории культуры в отечественной культурологии. Основываясь на результатах анализа работ ученых, представляющих разные области научного знания - естественно-научного и гуманитарного, авторы статьи раскрывают процесс "прорастания" идей информации и ее понимания в трудах Ю.М. Лотмана, М.С. Кагана, В.С. Степина, А. Моля и др., благодаря которым к настоящему времени формируется отдельное методологическое направление в культурологической мысли и науке о культуре. Речь идет об осознании информации и ее признании в качестве одной из ключевых сущностей бытия человека и социального бытия в социально-гуманитарных науках, о становлении в ХХ-ХХІ в. методологии информационного подхода в гуманитарном познании. Особое внимание уделяется анализу трактовки культуры Ю.М. Лотманом как "вторичной моделирующей системы". В отличие от первичной системы - языка, выступающим полем и механизмом коммуникации, культура понимается как особый род действия культуры, в котором заключена задача борьбы с энтропией, хранение информации, память культуры. По мысли Лотмана, искусство является важнейшей частью культуры, наделяющей объекты значением и создающей информацию. Авторами указывается, что идея культуры как социальной информации во множестве культурных текстов, создаваемых на основе разнообразных знаков и знаковых систем, ведет к информационной теории культуры. Подчеркивается, что в итоге формируемая информационно-семиотическая теория синтезирует существующие концептуальные взгляды на культуру в рамках культурологической науки. Авторы предлагают включиться в методологическую дискуссию и планируют во второй части статьи, которая также будет опубликована в нашем журнале, продолжить изложение сути рассматриваемой теории и перспективы развития культурологии в ключе современных идей и взглядов наук о человеке, методологических принципов постнеклассической парадигмы научного познания.

Ключевые слова: культура; информация; модусы бытия человека; культурная форма; динамика культуры; фрейм; эмердженция; типологизация культуры культурология лотман семиотический

Origins of formation and reasons for developing the information-semiotic theory of culture

Olga N. Astafieva¹¹³, Khajismel G. Tkhagapsoev²

Abstract. The article is the first part of the research devoted to the specifics of forming and developing the information-semiotic culture theory in Russian cultural studies Analyzing scientific works in different fields of knowledge - natural sciences and humanities - the authors of the article describe the "germination" of the ideas of understanding information in the works by Yu. M. Lotman, M. S. Kagan, V. S. Stepin, A. Mohl and others, which have led to the formation of a special methodological direction in cultural studies and the science of culture The point is that information is realized and recognized as one of the key essences of human existence and social existence in social and humanitarian sciences, and that the methodology of the information approach in humanitarian cognition is being formed in the XX-XXI centuries. Special attention is paid to the analysis of Yu. M. Lotman's interpretation of culture as a "secondary modeling system". In contrast to the primary system - language, acting as a field and mechanism of communication, culture is understood as a special kind of cultural action, which includes the task of fighting entropy, storing information and memory of culture According to Lotman, art is the most important part of culture, giving objects their meaning and creating information. The authors point out that the idea of culture as social information in a multitude of cultural texts created on the basis of various signs and sign systems leads to the information theory of culture. It is emphasized that, as a result, the information-semiotic theory that is being formed synthesizes the existing conceptual views on culture within the framework of cultural science. In the second part of the article, which will also be published in this journal, the authors suggest joining the methodological discussion and they plan to continue elaborating on the essence of the theory in question and on the prospects of developing cultural studies in the context of modern ideas and views of the human sciences and methodological principles of the post-nonclassical paradigm in scientific cognition.

Key words: culture; information; modes of human existence; cultural form; dynamics of culture; frame; emergence; typology of culture

Введение

Предлагая описать и обсудить наши наблюдения над развитием отечественной культурологии через призму поисков ее методологических оснований, мы продолжаем продвигаться к построению информационно-семиотической теории, которая, на наш взгляд, может стать фундаментом для исследований современных культурных процессов. Признавая, что с момента институци- ализации культурологической науки прошло по меркам истории не так много времени, мы одновременно понимаем, что уже сложился масштабный и разноплановый массив предметноспециализированных и интегративных знаний о культуре, широкий спектр подходов к ее познанию. Один из таких подходов - это информационно-семиотическая теория культуры, которая пока еще медленно осваивается культурологами и этому препятствует, прежде всего, существующие расхождения в понимании информационного подхода в гуманитарном познании.

В трактовках сущности информации, ее роли и значимости в процессах бытия и познания в точных науках и науках социальногуманитарного плана сложились концептуально различные подходы. Соответственно, это образует когнитивные разрывы и приводит, на наш взгляд, к трансляции разных, порой упрощенных объяснительных схем в контексте расширенного понимания информации в гуманитарном знании. Не претендуя на истину в последней инстанции и, тем более, не преследуя цели отказывать другим ученым в праве поиска истины на понимание информации, позволим себе высказать собственное понимание на сложившуюся ситуацию.

Одна из точек зрения на информацию заключается в ее соотнесении с социальным бытием, где сведения или сообщения (что подчас трактуется как информация) ставят ее в ряд самых обыденных элементов и предметов повседневности. При этом информация не включается в ряд базовых категорий познания социального бытия, подобно социальным связям-отношениям, социальным процессам и т. д., то есть не соотносится с ними.

Другая методологическая позиция, сложившаяся в лоне точных наук, раскрывает сущность информации в связи с базовыми характеристиками бытия природы (структурность, процесс- ность, сложность, развитие) и, кратко резюмируя, измеряя ее количество на основе строгой физической меры - энтропии. Таким образом, информация в естественных науках ставится в ряд базовых категорий познания объективного мира и его закономерностей, чего в концептуально развернутом изложении пока нет в социально-гуманитарных науках.

Данная ситуация не в последнюю очередь порождена самой историей осознания информации и процессом ее признания в качестве одной из ключевых сущностей бытия человека и социального бытия в социально-гуманитарных науках, становлением методологии информационного подхода в гуманитарном познании.

К перипетиям осознания наукой онтологической сущности информации

В истории науки не раз случалось так: когда еще не открытая, не осознанная (не эксплицированная в науку) сущность настойчиво заявляла о себе в разных ситуациях и в косвенных формах, вызывая к жизни различные ошибочные гипотезы о природе этой сущности, которые порой держались чуть ли ни веками. Самые громкие примеры - флогистон, мировой эфир, электричество... Напомним, пока не появилась физика Эйнштейна действие гравитационных сил на большие расстояния связывалось с тем что, будто мировое пространство заполнено невидимой абсолютно упругой средой - "эфиром", что обеспечивает действие сил на любые расстояния с любой скоростью. А электричество, признаки которого были известны еще в Античной Греции и реально стали получать в лабораториях (пусть и понемногу) с XVII в., вплоть до ХХ века трактовалось как "нематериальная жидкость", якобы текущая по проводам (наподобие воды по трубам). Нечто подобное имело место и в истории осознания информации, ее сущности. Речь идет об идее "опредмечивания-распредмечивания", ставшей первой, разумеется, косвенной формой отражения информации в социальногуманитарной науке и, что еще важнее, ее особой роли в бытии человека.

Дефиниции "опредмечивание" и "распредмечивание", введенные Гегелем в свою философию, приобрели категориальный статус в марксизме в контексте трактовки сущности человека, которая, как известно, виделась марксистами в деятельности. Она и считалась основой и истоком всех механизмов существования человека. В итоге сложилось понимание "опредмечивания" как воплощение идей, целей, принципов, знаний человека в орудия труда, в предметы культуры и потребления, а "распредмечивания" - как процесса освоения человеком окружающего предметного мира, то есть его превращения в формы духовных сил человека- в знания, опыт, принципы, идеи, технологии, теории, компетенции. И самое главное здесь в том, что за деятельностью как цепи "опредмечиваний-распредмечиваний", помимо того, что она производит нечто (орудия, предметы потребления), виделась роль особой значимости: замещать отсутствующий у человека генетический механизм прямой передачи от вида к индивиду(как у животных) программ существования, адаптации и развития. Считалось также, что эти программы бытуют в "отторгнутом от человека" и по сему не исчезающем с его смертью виде, то есть на основе идей, принципов, знаний, навыков, опыта, добываемых в актах и процессах "опредмечивания - распредмечивания" и закрепляемых (зафиксированных) в орудиях труда, артефактах, знаках и символах. Сегодня, в логике и взглядах науки все это понимается и трактуется совсем иначе как информационный процесс, который сопутствует деятельности (да и любой иной форме активности человека - коммуникации, интеракции, рефлексии, саморефлексии) и строится как перевод смыслов и знаний в знаки, символы, артефакты, что именуется "кодирование информации". Оно, в свою очередь, сопряжено с декодированием - "высвобождением" смыслов, знаний и опыта из "оков" и "плена" знаков, символов и артефактов для их задействования в акты коммуникации, деятельности, прочие формы активности. Но главное в данном случае в том, что идея "опредмечивания-распредмечивания" стала первым историческим свидетельством связи информации с деятельностью, ее актами. Однако даже в 90-е годы ХХ в. (когда мировая научная мысль вовсю занималась проблематикой становящегося информационного общества) в строительстве отечественной культурологии так и продолжали опираться на косвенные свидетельства связи деятельности и информационных процессов, то есть на ту же идею "опредмечивания-распредмечивания". Дело в том, что на этих трактовках оставался М. Каган, как и Э. Марка- рян, влияние которых на этом этапе на развитие российской культурологии общепризнанно.

С тех пор прошло почти полвека, но для культурологов так и сохранились базовые положения понимания отражения информации, ее отношений к деятельности, культуре, к бытию человека. Без внимания остаются идущие на протяжении ряда десятилетий призывы к обсуждению дискуссионных тезисов об информационной культуре, как полученного извне содержания, которое не является ни материей, ни энергией [Егоров, 2003, с. 45-46]. Без особого переосмысления, опираясь на семиотические концепции и теории культуры Э. Кассирера, Ю.М. Лотмана, в культурологии продолжают развиваться традиции трактовки культуры как системы знаков - символов, понимания культуры как текста и гипертекста, опуская факт того, что текст и есть самая типичная форма информации.

С одной стороны, принимая семиотическую концепцию, культурологи подтверждают значимость информации как таковой, ведь знаки и символы, их совокупности и системы составляют основу информации, являются ее носителями, и сама информация бытует только в сопряжении и неразрывной связи с этими носителями (знаками, символами).

С другой стороны, введение понятия информация в предлагаемой нами трактовке влечет за собой пересмотр (уточнение, расширение) методологического инструментария культурологии, что является показателем развития гуманитарной науки. К примеру, актуализирует вопрос относительно объяснительной модели лингвистической культурологии, ведь идеи и концепции лингвистики (например - математическая лингвистика) давно стали частью общей теории информации.

А сами языки, естественные и искусственные, в науке считаются информационными системами. В этом же ряду и отнесение фольклорных жанров (мифов, сказок, былин, пословиц, поговорок) к "формам культуры", а то время как в теории информации они именуются формами "условной" социальной информации [Чернавский, 2001]. Если учитывать хотя бы перечисленное, получается, что очевидность информационной сущности культуры остается без признания и артикуляции в культурологии. Однако нельзя не отметить, к примеру, представленные в монографии "Теория культуры: разнообразие подходов и возможности из интерпретации" проектные поиски оснований культурологии в виде ряда концепций и подходов к исследованию феномена культуры (смыслогенетическая и синергетическая концепции, диспозиционно- коммуникативный и дискурсивные подходы), где, если и не постулируется информационная природа культуры, то и не находится в явном противоречии с предлагаемой нами концепции [Теория культуры..., 2012].

И тем не менее, в отличие от методологии познания гуманитарных наук, в естественных наук, где активно идут поиски онтологической сущности информации, в разные периоды предлагались методы ее количественного измерения и прикладного применения. В этом особую роль сыграли широко известные ученые Л. Больцман, Дж. Гиббс, Дж. Фон Нейман, Л. Силард, К. Шеннон. В итоге к 60-м годам ХХ в. сложилась кибернетика ("дитя-вундеркинд" теории информации), фактически, перевернув представления об управлении системами и процессами инженерии (техники), а также стратегий социального развития. Но самое главное в данном случае в том, что именно кибернетика стала толчком к осознанию в гуманитарной среде (и науке) фундаментальности информации и ее соотнесенности не только с физикой, химией, инженерией и их объектами и процессами, но и с науками о человеке, с культурой и ее процессами. Именно в 60-е годы XX в. появляются работы философа, эстетика, культуролога, психолога А. Моля, в которых феномены культуры трактуются с позиции теории информации [Моль, 1966].

На веере путей к открытию информационной природы культуры

Примечательно, что книга А. Моля начинается с раздела "Общий очерк физических основ теории информации", тем самым в своих поисках сути отношения информации и культуры автор отталкивается от естественно-научной теории информации. И предлагает, как итог своих размышлений, определение культуры, как интеллектуальной стороны искусственной среды, которую человек создает в процессе общественной жизни [Моль, 2005, с. 363]. При этом, подчеркивая, что "культура - материал мышления, а мышление - активный процесс" [Моль, 2005, с. 363] и, ссылаясь на Маргарет Мид, дополняет свое определение: "в совокупности все то, что он не может забыть" [Моль, 2005, с. 363]. Основное наблюдение: А. Моль не ограничивается постулированием сущностного характера связи культуры и информации, но пытается конструировать дефиниции, которым отводится роль объективных "измерителей" культуры - "атом культуры", "культурема", "вероятности ассоциаций", которым, как он полагает, надлежит стать основами строгой информационной теории культуры. Некоторые из этих идей ("атом культуры", например) в последующем будут подхвачены нашими культурологами - М. Каганом, А. Карминым, А. Флиером. Как показало время, ход от физической теории информации вовсе не единственный путь к "узрению" информационной природы культуры. Тем более, что в этой связи возникает вопрос языка описания и его метафоричности.

Отечественная гуманитарная мысль пошла к обоснованию информационной природы культуры иначе, оттолкнувшись от взглядов, идей, концепций филологии и лингвистики, где язык, как первичная моделирующая система, по своей внутренней природе позволяет отнести его и форме мысли, даже более, чем физические факты речи, считал в свою очередь Э. Сепир [Сепир, 2001, с. 41].

Особая роль в развитии познания информационной сущности культуры принадлежит Ю.М. Лотману, который трактовал ее как "вторичную моделирующую систему". Но язык, прежде всего - это поле и механизм коммуникации, которую Лотман трактует весьма своеобразно - как "действие", род действия. Действие он видит и числит и за культурой. При этом основное "действие культуры", как он полагает - борьба с энтропией, хранение информации, память культуры. А вот задача искусства, которое на его взгляд является важнейшей частью культуры, заключается в "наделении объектов значением" и создании информации. Подобно А. Молю, который утверждал, что "нельзя заменить кинофильм его описанием, точно так же как симфонию нельзя заменить партитурой" [Моль, 2005, с. 345]. В этих суждениях явно проступает виденье культуры как информационного процесса. Ко всему этому, по Лотману, культура есть еще и "коллективный интеллект общества, который хранит социальную информацию во множестве культурных текстов", создаваемых на основе разнообразных знаков и знаковых систем. Эти идеи ведут к информационной теории культуры, но, как видим, без апелляции к естественным наукам, без опоры на "основы физической теории информации" (как А. Моль). Однако из работ Лотмана видно, что он весьма осведомлен и о взглядах точных наук на информацию, видя в культуре один из совершенных механизмов по превращению энтропии в информацию. Конечно, можно предположить, что в подобных утверждениях Лотмана присутствует метафоричность, но оснований отказывать Лотману в точности характеристики недостаточно, поскольку культура, будучи инструментом поддержания порядка и устойчивости в социальном бытии, действительно, в определенном смысле - нега-энтропийный механизм, то есть снижающий энтропию социума [Лотман, 2010].

Впрочем, талант Ю. Лотмана блистательно апеллировать метафорически к идеям точных наук заявил о себе не только в данном случае. Пример тому, его известная книга "Культура и взрыв", посвященная анализу сложных процессов развития культуры через призму идей синергетики (метастабильности, эмердженции, бифуркации, сопутствующих развитию), используя при этом метафору "взрыв" [Лотман, 2018], место самоорганизации в объяснении динамики культуры [Астафьева, 2023]. Уместным будем обращение и к другим текстам Ю. Лотмана, где его размышления относительно культуры и информации актуализируют обсуждаемую тему. "Культура - не склад информации", - заявляет Ю.М. Лотман, поясняя далее: "Это чрезвычайно сложно организованный механизм, который хранит информацию, постоянно вырабатывая для этого наиболее выгодные и компактные способы, получает новую, зашифровывает и дешифровывает сообщения, переводит их из одной системы знаков в другую" [Лотман, 2010, с. 395]. Однако такое определение сущности культуры как информации, по мнению Лотмана, "влечет за собой постановку вопроса об отношении культуры к основным категориям ее передачи и хранения, и прежде всего, об отношении к понятиям языка, текста и всего круга проблем, с этими понятиями связанного" [Лотман, 2010, с. 396].

Продолжим главную линию нашего дискурса

Свой подход к выявлению сути отношений информации и культуры строил и В.С. Степин (в то время, что и Ю. Лотман) - от философии, ее объемлющих представлений о человеке, социуме, культуре и их отношениях. Он трактует культуру как систему "над- биологических программ жизнедеятельности человека (коммуникации, интеракции, деятельности), по воспроизводству и обеспечению развития социального бытия" во всех его формах, аспектах [Степин, 2001, с. 341347]. Как видим, В.С. Степин понимает культуру именно как систему программ, то есть информационную систему, обслуживающую все процессы бытия и формы жизнедеятельности человека, их воспроизводство и развитие.

Между тем, другой философ, А.Д. Урсул, известный своими работами по философии информации, трактует культуру существенно иначе - как продукт и феномен эволюции природной информации, утверждая при этом, что смысловой объем категории "информация" больше, чем у понятия "культура". Более того, информация, на его взгляд, первична в генетическом и онтологическом планах, а культура вторична, поскольку являет собой плод эволюции информации [Урсул]. Говоря о том, что информация в ходе развития может породить еще и нечто куда посложнее, чем культура, А.Д. Урсул в большей степени говорил о внимании к рискам и последствиям расширения "мира информации". В этой статье мы ограничимся только одним, но существенным замечанием: трактовка культуры как продукта эволюции природной информация лишает ее самого главного - быть миром смыслов, заодно лишая и человека основы его уникальности, а именно - субъектности в культуре. Эти дискуссионные положения развиваются в монографии К. Колина и А. Урсула "Информация и культура" [Колин, Урсул, 2015], в которой, на наш взгляд, развиваются представления об информационной природе и информационной сущности культуры, что заслуживает специального внимания.

Уместно напомнить и о опубликованных до этого текстов А.С. Кармина культура уже подавалась как "тип информационного процесса, которого не знает природа" [Кармин, 2001]. Но эта идея, не получила должного наполнения и развития: А.С. Кармин предпочел выстроить свою теорию культуры на основе взглядов близких к теории М.С. Кагана. Им воспроизводилась также и известная идея М. Кагана относительно системности культуры: многообразие ее форм может быть описано как некое множество "культурных форм", являющих собой комбинации (сочетания) неких базовых элементов ("атомов" культуры), каковыми Каган видел знания, ценности и проекты, а Кармин - "знания", "ценности" и "регулятивы". Это объяснимо их профессиональной и человеческой дружбой, дискуссиями и одновременно признанием авторитета и влияния идей Кагана - личности энциклопедического ума, тонкого знатока едва ли ни всех сфер культуры, ее истории, а также глубокого философа (оставаясь при этом на марксистских взглядах на деятельность, ее роль в бытии человека) на становление отечественной культурологической школы.

Применительно к предмету нашего обсуждения, философия культуры М.С. Кагана базировалась прежде всего на двух креативных идеях. Первая - культура являет собой особую, самостоятельную форму бытия ("четвертое бытие", как он считал) наряду с тремя давно известными - природа, общество, человек. А бытие - это предельно масштабная целостность, подчиняющаяся только своим законам, т.е. оно никак не может быть сведено к сумме неких рукотворных элементов, скажем, артефактов, как трактуют культуру с позиции деятельностной теории. Вторая идея М.С. Кагана - единство и неразрывность материального и духовного в культуре, невозможность их раздельного существования [Каган, 1996]. Эта идея (ее в теории информации именуют принципом неразрывности информации и ее носителя), по существу, ведет к информационному пониманию культуры, ее сущности.

Если учитывать хотя бы приведенный краткий очерк процессов осознания информации как одного из онтологических сущностей бытия в целом, социального бытия, в частности, и наконец - глубинного основания культуры, трудно не заметить, что информационно-семиотическое понимание культуры зрело (и вызрело) в недрах культурологии, в процессах ее исторического развития. Однако следует подчеркнуть, что эта теория не сводит культуру к информации, не отождествляет их, а утверждает нечто принципиально иное. А именно - культура являет собой сложнейшую систему смыслов, ценностей, форм, механизмов и стратегий бытия человека в их знаково-символическом, то есть информационном выражении, составляя глубинную основу и результат мозговых процессов и всех форм разумной активности человека.

Самые первые, "робкие силуэты" информационного понимания культуры можно усматривать в идеях Р. Барта - мыслить и видеть культуру как текст, сложный текст [Барт, 2000]. Ведь текст и сеть самая типичная и самая массовая форма информации вокруг нас. Роль информации в бытии культуры находит новое видение у А. Моля и обретает глубину в трудах Ю. Лотмана, а следом - точную артикуляцию на языке и в логике современной науки в текстах В. Степина и А. Кармина. И все это находит системное отражение в монографии [Тхабатсоев, Астафьева, 2020], в которой культура предстает как форма бытия человека. Подчеркнем еще раз: информационное понимание культуры сложилось в ходе развития культурологической мысли, как его аспект и некий результирующий итог. Более того, информационно-семиотическая теория культуры являет собой результат развития культурологической мысли и в том плане(смысле), что она фактически обобщает и синтезирует исторически сложившиеся (и бытующие сегодня) концепции культуры. Как это понимать?

Начнем с деятельностной концепции или "системно-деятельностной", как ее еще именуют, хотя это сути не меняет - системный подход являет собой общенаучный принцип познания и соотносим не только с культурой. Будучи способом бытия человека, деятельность, разумеется, связана с культурой, которая, в свою очередь, является формой бытия человека. Но связана не в том поверхностном смысле, что мол "культура есть продукт и результат деятельности человека". Ведь у деятельности человека множество таких результатов, которые просто не относимы к культуре. Например, несчетные миллиарды тонн мусора, вскрышных пород и отвалов угольных шахт и от добычи разных минералов, энергоносителей, руд. К этому следует добавить и газовые выбросы в атмосферу (углерода, в том числе), а также опасные излучения, губительные для всего живого. И все это (и не только) - результаты деятельности человека. Однако они, прежде всего, являются продуктами вещественно-обменных отношений "человек-природа". Уже на заре социо-культурогенеза была такая известная деятельность как "подсечно-огневое земледелие", результатом чего порой становилась безжизненная пустыня. С тех пор, по мере роста технико-энергетической мощи человека масштабы и уровень опасности результатов вещественно-обменных отношений человека и природы лишь возрастают. Так что ключ к сущности реальных отношений деятельности и культуры не в ее материально-вещественных результатах, а в нечто совсем ином. В том самом опредмечивании-распредмечивании, точнее - в оперировании смыслами, знаками, символами, то есть информацией в процессах деятельности.

В рассматриваемой теории культура и понимается именно как информационный процесс уникального рода, ведомый и доступный лишь человеку, а мир культуры видится как единство трех миров - мира смыслов, мира артефактов, мира знаков и символов, которые и сопрягаются в целое (в культуру) именно посредством знако- творчества человека, кодирования и декодирования информации в различных формах. В этом контексте творение культуры предстает как результат множества форм активности человека и состояний его духа - общения, деятельности, рефлексии, само-рефлексии, озарения, любви, мечтаний, грез, желаний, потрясений, духовного подъема, разочарований и бесконечных внутрен- них(порой беспощадных) диалогов, неуемной жажды творчества и самовыражения (и, видимо, не без участия также и импульсов бессознательного). Здесь едва ли мыслима монополия за одной, какой-то из форм активности, включая и ту самую "материально-преобразующую деятельность", к которой когда-то все сводили категорично.

Остается лишь напомнить, что облачение смыслов, идей, знаний, чувств, эмоций в символы знаки, артефакты и их превращение в информацию (тексты, скажем), именуется кодированием. И с ним непременно сопряжена другая операция информационного процесса - декодирование, то есть извлечение смыслов (идей, знаний, принципов) из знаков, символов, мира артефактов. Эти операции могут быть совсем простыми, рутинными как письмо (кодирование) и чтение (декодирование), но и чрезвычайно сложным, как сочинение музыки и музыкальное исполнительство, балетная хореография, живопись, занятия математикой. То, что мы привычно именуем сочинением музыки, являет собой процесс создания информации (музыкальных фреймов) - кодирование наших мыслей, чувств посредством знаков, то есть нот. А то, что принято называть исполнением - это декодирование фреймов музыкальной информации. Да и все наши отношения с культурой и к культуре (усилия по ее освоению, участие в ее развитии, действия по ее сохранению и трансляции грядущим поколениям) строятся на основе этих информационных процессов- кодирования и декодирования. Ярким примером выступает музыка, способная выразить самые тонкие грани и краски бытия, самые глубокие ощущения и переживания человека. В сознании композитора она существует как мозговой процесс и его чувствования и это не слышно и недоступно даже живущему рядом с ним человеку. Но будучи записана в нотных знаках, она становится информацией, которой может оперировать компьютер - как прочими знаками, символами и текстами, лишенными всяких чувств и эмоций [Ивин, 2023]. Более того, компьютер так умел в декодировании музыки и ее обработке, что стал незаменимым помощником музыканта.

А вполне сносные стихи, "автором" коих являются компьютер, уже привычны. Если учитывать все это, культура предстает как мир смыслов и чувствований человека в их информационной форме. Ведь мозг, который создает, "творит" и выражает суть человека и его внутренний мир, оперирует только некими формами информации, которые не похожи на привычный лик культуры, а именно - слабыми электрическими импульсами и биохимическими реакциями.

А знаково-символический мир, с которым мы прочно ассоциируем культуру, является лишь внешней формой, "одеянием" культуры, а также носителем той самой информации, тех мозговых процессов, в которых и выражена (выражается) суть культуры.

Теперь очень кратко о семиотической концепции культуры. Ю. Лотман, "взойдя на вершину" семиотического понимания культуры, увидел в ней (культуре) способ и механизм снижения энтропии, то есть увидел информацию. Так, один из самых выдающихся творцов культурологической мысли от семиотического виденья культуры "эволюционировал" к ее информационно-семиотической трактовке, выразив как нельзя лучше логику и историю генезиса взглядов культурологической науки на природу культуры.

Впрочем, есть и культурологи, которые отстаивают аксиологический взгляд на культуру - аксиологическую концепцию культуры. Культура несомненно выполняет аксиологические функции (как и много других функций). Но сводима ли она к этим функциям? Здесь впору обратиться к философии, частью которой является аксиология [Хохлова, 2017], обобщить типологии ценностей и убедиться в том, что все многообразие ценностей раскрывается в признаках культурности, влияет на действия и поведение человека.

Их принято делить на типы по множеству различных признаков:

— по сфере действия - экономические, политические, культурные, правовые;

— по способу(форме) существования - материальные, духовные, которые в свою очередь делятся на научные, религиозные, эстетические, моральные.

Ценности подразделяются и в зависимости от характера соотнесенности с человеком и его деятельностью - на "ценности-цели" и "ценности- средства".

А вот по характеру соотнесенности с потребностями человека они бывают:

— удовлетворяющие витальные потребности и субъективные (идеалы, нормы).

Да и ценности личности подразделяются на целый ряд групп:

— витальные - здоровье, семья, секс, дети;

— прагматические - материальный достаток, социальный статус, карьера;

— духовные - любовь, добро, истина, вера, красота и др.

Добавим, ценности делятся по масштабу охвата на личностные, социально-групповые, этнические, локальных цивилизаций, универсальные. Бытует также и целая группа экологических ценностей.

Но сводима ли культура к миру ценностей, способам их бытия? Разумеется, нет. Мир ценностей - это лишь некая часть "космоса культуры" - мира смыслов, духа, творчества, самовыражения, артефактов. К тому же, мир ценностей - это сфера нормативного полагания, чем занималась и занимается издревле философия. И еще. Наивысшей ценностью в разумном мире является сам человек, его жизнь. Но мыслимо ли на этом основании числить ценности по ведомству антропологии? Также узко сведение культуры к ценностям, заодно рассматривая культурологию в роли приложения к философии, к ее некоему разделу. Культурология являет собой масштабную предметно- дисциплинарную науку, что задает и диктует объекты и цели ее познания - сущность культуры, история и типология культуры; формы и проблематика субъектности человека в культуре; мир институций и артефактов культуры, мир технологии культуры, культурная политика и т. д.

Если учитывать все доселе изложенное, то в рамках информационно-семиотической теории культуры, она может быть определена так: культура в статике и синхронии (как объект описания) - это присущая только человеку форма бытия, воплощенная в мире смыслов, ценностей, знаний, стратегий поведения и коммуникации посредством знаков, символов и артефактов. В реальном же существовании (диахронии) она есть особый, присущий лишь человеку род информационного процесса, в котором складываются и передаются от человека человеку, от социума человеку, от социума другим социумам программы, стратегии, коды существования и развития на основе процессов-знако-творчества в актах и процессах всех форм активности человека. Все это нашло отражение более подробно в выше затронутой монографии, в которой и предпринята попытка выстроить самые общие контуры информационно-семиотической теории культуры и раскрытие перспектив обращения к ней в системе методологических инструментов культурологии. Однако как "непредсказуемые механизмы культуры" [Лотман, 2010б], так и полемический характер исследований в совокупности повышенного интереса к теме [Семиосфера..., 2013; Мрочко, 2020] убеждают нас в необходимости продолжить изложение сути предлагаемой нами теории в ключе современных идей и взглядов наук о человеке, методологических принципов постнеклассической парадигмы научного познания, что мы и предполагаем сделать в следующей публикации.

Библиографический список

1. "Семиосфера" Ю.М. Лотмана: рецепции в современном социально-гуманитарном знании: Материалы международной научной конференции, посвященной 90-летию со дня рождения Ю.М. Лотмана: в 3 т. Москва: МГУКИ, 2013. Т 1. 192 с.; Т 2. 178 с.; Т 3. 200 с.

2. Астафьева О.Н. Гуманитарный дискурс Ю.М. Лотмана: семиотическая интерпретация динамики культуры // Вопросы философии. 2023. № 6. С. 156-159.

3. Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму: [пер. с франц. Г.К. Косикова]. Москва: Прогресс, 2000. С. 196-238.

4. Егоров В.С. Постнеклассическая наука и современное миропонимание // Нелинейная динамика и постнеклассическая наука: сб. статей. Москва: Изд-во РАГС, 2003. C. 34-51.

5. Ивин А.А. Аксиология. Москва: Изд-во ЮРАЙТ, 2023. 342 с.

6. Каган М.С. Философия культуры. Санкт- Петербург: Петрополис, 1996. 415 с.

7. Кармин А.С. Культурология. Санкт-Петербург: Лань, 2001. 830 с.

8. Колин К.К., Урсул А.Д. Информация и культура. Москва: Стратегические приоритеты, 2015. 268 с.

9. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. Москва: АСТ, 2018. 256 с.

10. Лотман Ю.М. Культура и информация // Лотман Ю.М. Семиосфера. Санкт-Петербург: Искус- ство-СПб, 2010а. С. 393-396.

11. Лотман Ю.М. Непредсказуемые механизмы культуры / Подготовка текста и прим. Т.Д. Кузовки- ной при участии О.И. Утгоф. Таллин: TLU Press, 2010б. 232 с.

12. Лотман Ю.М. Семиосфера. Санкт- Петербург: Искусство-СПб, 2010. 704 с.

13. Моль А. Социодинамика культуры / предисл. В.В. Бирюкова. Изд 2-е, стереотипное. Москва: Ком- Книга, 2005. 416 с.

14. Моль А. Теория информации и эстетическое восприятие. Москва: Мир, 1966. 352 с.

15. Мрочко Л.В., Мрочко В.В. К вопросу о сущности информационной культуры // Экономические и социально-гуманитарные исследования. 2020. №3 (27). С. 137-141.

16. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии / общ. ред. и вступ. ст. А.Е. Кибрика. 2-е изд. Москва: Издательская группа "Прогресс", 2001. 656 с.

17. Степин В.С. Культура // Новая философская энциклопедия. Т 2. Москва: Мысль, 2001. С. 341-347.

18. Теория культуры: разнообразие подходов и возможности их интерпретации: монография / О.Н. Астафьева, Ю.М. Резник, Э.А. Орлова, А.А. Пели- пенко, Е.Н. Шапинская, П.Н. Гречко / под ред. Ю.М. Резника. Москва: Научно-политическая книга, 2012. 479 с.

19. Тхагапсоев Х.Г., Астафьева О.Н. Информационно-семиотическая теория культуры. Введение / Х.Г. Тхагапсоев, О.Н. Астафьева, И.И. Докучаев, И.В. Леонов. Санкт-Петербург: Астерион, 2020. 208 с.

20. Урсул А.Д. Культура как информационный феномен. URL: htpp//e-notabene.ru/fr/article_508.html (дата обращения: 20.10.2023)

21. Хохлова А.Л. Типология семантических фреймов в музыке // Вестник музыкальной науки. 2017. № 2 (16). С. 29-35.

22. Чернавский Д.С. Синергетика и информация. Москва: Наука, 2001. 243 с.

23. Reference list

24. Astafeva O. N. Gumanitamyj diskurs Ju.M. Lot- mam: semioticheskaja interpretacija dinamiki kul'tury = Yu.M. Lotman's humanitarian discourse: semiotic interpretation of the culture dynamics // Voprosy filosofii. 2023. № 6. S. 156-159.

25. Bart R. Vvedenie v strukturnyj analiz povestvo- vatel'nyh tekstov = Introduction to the structural analysis of narrative texts // Francuzskaja semiotika: Ot struktural- izma k poststrukturalizmu : [per. s franc. G. K. Kosikova]. Moskva : Progress, 2000. S. 196-238.

26. Egorov V. S. Postneklassicheskaja nauka i sov- remennoe miroponimanie = Post-non-classical science and modern worldviews // Nelinejnaja dinamika i postneklassicheskaja nauka: sb. statej. Moskva : Izd-vo RAGS, 2003. C. 34-51.

27. Ivin A. A. Aksiologija = Axiology. Moskva : Izd-vo JuRAJT, 2023. 342 s.

28. Kagan M. S. Filosofija kul'tury = Philosophy of culture. Sankt-Peterburg : Petropolis, 1996. 415 s.

29. Karmin A. S. Kul'turologija = Cultural studies. Sankt-Peterburg : Lan', 2001. 830 s.

30. Kolin K. K., Ursul A. D. Informacija i kul'tura = Information and culture. Moskva : Strategicheskie prior- itety, 2015. 268 s.

31. Lotman Ju. M. Kul'tura i vzryv = Culture and the explosion. Moskva : AST, 2018. 256 s.

32. Lotman Ju. M. Kul'tura i informacija = Culture and information // Lotman Ju. M. Semiosfera. Sankt- Peterburg : Iskusstvo-SPb, 2010a. S. 393-396.

33. Lotman Ju. M. Nepredskazuemye mehanizmy kul'tury = Unpredictable cultural mechanisms / Podgo- tovka teksta i prim. T. D. Kuzovkinoj pri uchastii O. I. Utgof. Tallin : TLU Press, 2010b. 232 c.

34. Lotman Ju. M. Semiosfera = Semiotic sphere. Sankt-Peterburg : Iskusstvo-SPb, 2010. 704 s.

35. Mol' A. Sociodinamika kul'tury = Sociodynamics of culture / predisl. V. V. Biijukova. Izd 2-e, stereotipnoe. Moskva : KomKniga, 2005. 416 s.

36. Mol' A. Teorija informacii i jesteticheskoe vospri- jatie = Information theory and aesthetic perception. Moskva : Mir, 1966. 352 s.

37. Mrochko L. V., Mrochko V. V. K voprosu o sushhnosti informacionnoj kul'tury = Towards the essence of information culture // Jekonomicheskie i social'no- gumanitarnye issledovanija. 2020. №3 (27). S. 137-141.

38. Semiosfera Ju. M. Lotmana: recepcii v sov- remennom social'no-gumanitarnom znanii = Yu. M. Lot- man's semiotic sphere: receptions in modern social- humanitarian knowledge // Materialy mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii, posvjashhennoj 90-letiju so dnja rozhdenija Ju. M. Lotmana : v 3 t. Moskva : MGUKI, 2013. T. 1. 192 s.; T. 2. 178 s.; T. 3. 200 s.

39. Sepir Je. Izbrannye trudy po jazykoznaniju i kul'turologii = Selected works on linguistics and culture studies / obshh. red. i vstup. st. A. E. Kibrika. 2-e izd. Moskva : Izdatel'skaja gruppa "Progress", 2001. 656 s.

40. Stepin V S. Kul'tura = Culture // Novaja filosof- skaja jenciklopedija. T. 2. Moskva : Mysl', 2001. S. 341347.

41. Teorija kul'tury: raznoobrazie podhodov i vozmozhnosti ih interpretacii = Cultural theory: diversity of approaches and their interpretation possibilities : monografija / O. N. Astafeva, Ju. M. Reznik, Je. A. Orlova, A. A. Pelipenko, E. N. Shapinskaja, P. N. Grechko / pod red. Ju. M. Reznika. Moskva : Nauchno-politicheskaja kniga, 2012. 479 s.

42. Thagapsoev H. G., Astafeva O. N. Informacion- no-semioticheskaja teorija kul'tury. Vvedenie = Information-semiotic theory of culture. Introduction / H. G. Thagapsoev, O. N. Astaf'eva, I. I. Dokuchaev, I. V. Leonov. Sankt-Peterburg : Asterion, 2020. 208 s.

43. Ursul A. D. Kul'tura kak informacionnyj feno- men = Culture as an informational phenomenon. URL: htpp//e-notabene.ru/fr/article_508.html (data obrashheni- ja: 20.10.2023)

44. Hohlova A. L. Tipologija semanticheskih frejmov v muzyke =Typology of semantic frames in music // Vest- nik muzykal'noj nauki. 2017. № 2 (16). S. 29-35.

45. Chernavskij D. S. Sinergetika i informacija = Synergetic and information. Moskva : Nauka, 2001. 243 s.

Размещено на Allbest.ru