Институциональные основы культурной политики: опыт функциональной детерминации

Размещено на http://www.allbest.ru/

ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ КУЛЬТУРНОЙ ПОЛИТИКИ: ОПЫТ ФУНКЦИОНАЛЬНОЙ ДЕТЕРМИНАЦИИ

Е.Г. Сыркина

Аннотация

культурологический институт социологический кластерный

В статье рассмотрены основные подходы к анализу понятия «институт», на основе чего сделан вывод о недостаточной концептуализации понятия «новый» («новизна») в отношении феномена «институт» в отечественной науке. Автором осуществлён социологический анализ объектов, интерпретируемых российской научной мыслью как «институты». Предложена кластерная группировка институтов, исходя из социологического и культурологического подходов к их обозначению в темах диссертационных исследований. Произведена группировка институтов на основе стадиально-деятельностной модели культурной политики, исходя из институционального обеспечения таких деятельностных позиций, как «идеолог», «аналитик», «проектировщик», «оргуправленец», «хранитель», «эксперт». Сделан вывод о необеспеченности в российской культурной политике позиции «идеолог» институциями социологического кластера. Обозначены проблемы, связанные с созданием соответствующих институций. Обозначена необходимость поиска теоретических оснований для проектирования институций, обеспечивающих эффективность культурной политики от её замысла до реализации.

Ключевые слова: институт, культурная политика, стадиально-деятельностная модель культурной политики, кластерная группировка институтов.

Annotation

Elena G. Syrkina

INSTITUTIONAL FOUNDATIONS OF CULTURAL POLICY: THE EXPERIENCE OF FUNCTIONAL DETERMINATION

The article considers the main approaches to the “institute” notion understanding resulted in the conclusion made by the author that there is not enough conceptualization of the “new” (“novelty”) concerning the “institute” phenomenon in Russian science. The author has also carried out sociological analysis of the objects interpreted by the Russian scientific thought as “institutes”. He has proposed a cluster grouping of institutes proceeding from the sociological and culturological approaches for their definition in the topics of scientific researches. He has grouped all institutes on the ground of stage-activity model of cultural policy taking into account institutional provision of such activity positions as “ideologist”, “analyst”, “projector”, “administrative manager”, “keeper”, “expert”. The article concludes by saying that he position of an “ideologist” in Russian cultural policy hasn't been provided by the institutions of sociological cluster. The author discloses the problems connected with the creation of the corresponding institutions and stresses the necessity of determining of theoretical grounds for projecting the institutions providing cultural policy effectiveness from its planning up to its implementation.

Keywords: institute, cultural policy, stage-activity model of cultural policy, cluster grouping of institutes.

Основная часть

Тема культурной политики была актуализирована в России после выхода Указа Президента РФ от 24.12.2014 N 808 «Об утверждении Основ государственной культурной политики» [5] и, далее, «Стратегии государственной культурной политики на период до 2030 года», утверждённой распоряжением Правительства Российской Федерации от 29 февраля 2016 года [8]. Указанные документы несколько ослабили анализ смысловых оснований (целей и ценностей) культурной политики в нашей стране. Содержательные векторы государственной культурной политики обозначены в документе системно, в привязке к вполне традиционным областям культурной (в широком смысле) деятельности.

В то же время в «Основах государственной культурной политики» обращено внимание на необходимость комплексного совершенствования системы управления, в первую очередь её институциональных оснований. «Целесообразность создания новых институций продиктована невозможностью достижения целей государственной культурной политики в рамках имеющихся административных структур за счёт изменения их полномочий, функций, форм деятельности и регламентов... Для разработки и реализации государственной культурной политики необходимо сформировать структуры (институты) по выработке, обеспечению реализации и мониторингу достижения целей государственной культурной политики» [5, с. 15-16]. Учитывая контекст соответствующего раздела, можно сделать вывод о том, что эффективная государственная культурная политика возможна при создании в стране «новой системы управления» социокультурными процессами. Она подразумевает:

• во-первых, анализ потенциала существующих социокультурных институтов, их соответствия целям и задачам государственной культурной политики;

• во-вторых, проектирование новых институтов («институций»), обладающих как специальными (условно уникальными) свойствами, так и возможностями интегрировать свойства традиционных административных структур, обеспечивая выработку, реализацию и мониторинг достижений целей государственной культурной политики.

Первое направление исследований осуществляется систематически и в той или иной форме присутствует в научных работах, посвящённых управлению социокультурной сферой (и не только) или описанию отдельных видов её институтов.

Второе направление остаётся без должного внимания исследователей, вероятно, в силу отсутствия концептуализации понятия «новый» («новизна») в отношении феномена «институт». Таким образом, актуальность заявленной темы заключается в необходимости поиска теоретических оснований для проектирования институций, обеспечивающих эффективность культурной политики от её замысла до реализации.

Общая теория институционализма к настоящему времени достаточно обстоятельно разработана. Она включает ряд концепций, в совокупности ликвидирующих основные зоны неопределённости в трактовке как идейно-смыслового, так и организационного устройства института как универсального социального регулятора. При этом сами представленные концепции, несмотря на вариативность, нередко допускают компромиссные трактовки самой идеи института в зависимости от различных детерминирующих факторов [11]. Например, существует позиция ассоциирования «института» и «организации». Такую ассоциативность демонстрируют в своих работах Р. К. Мертон [9], П. Селзник [12], Р. Скотт [13] и иные авторы, заостряющие внимание на противоречиях бюрократической (рационально-правовой) и личностной (ценностной) парадигм функционирования института. Иной точки зрения придерживаются Т. Веблен [2], С. Миллер [10], Д. Норт [4] и иные исследователи, рассматривающие институт в первую очередь как набор принятых его участниками условностей: «норм», «ценностей», «правил игры», «традиций» и т.п., что вместе создаёт завершённый, функционально направленный процесс. Здесь примером может служить точка зрения одного из основоположников институционализма Т. Веблена, считавшего, что «институты - это, по сути дела, распространённый образ мысли в том, что касается отдельных отношений между обществом и личностью и отдельных выполняемых ими функций» [2, с. 201].

Отметим, однако, что эти позиции не носят антагонистического характера, органично дополняя друг друга. Достаточно типичным компромиссным представлением об институте можно считать определение, предложенное Д. Тернером: «комплекс позиций, ролей, норм и ценностей, закреплённых в определённых типах социальных структур и организующих относительно устойчивые модели человеческой деятельности в отношении фундаментальных проблем производства жизнеобеспечивающих, жизнеспособных социальных структур в данной среде» [14, р. 6]. Таким же компромиссным подходом можно считать определение института, данное в российской энциклопедии социологии: «Исторически сложившиеся формы организации и регулирования общественной, жизни (напр., семья, религия, образование и т.д.), обеспечивающие выполнение жизненно важных для общества функций, включающие совокупность норм, ролей, предписаний, образцов поведения, специальных учреждений, систему контроля» [3].

В рамках компромиссного, или - по-другому - комплексного, подхода к пониманию феномена «институт» нам было важно, исходя из темы статьи и поставленной задачи институциональной оптимизации разработки и реализации культурной политики, определить её институциональную базу, принимая во внимание возможность использования следующих подходов:

• адаптировать (использовать) существующие (традиционные) институты;

• создать гибридные (полифункцио- нальные) институты из уже имеющихся с возможным добавлением новых функций;

• создать новые институты, конвенциально ориентированные исключительно на культурную политику.

Первым важным шагом, предпринятым нами для понимания институционального разнообразия и локализации поля исследования, стала попытка социологического обзора объектов, интерпретируемых российской научной мыслью как институты. Здесь мы использовали адаптированный метод контент-анализа применительно к защищённым в России диссертационным исследованиям, в заглавиях (темах) которых присутствовал объект, маркированный авторами термином «институт» (в некоторых случаях - «социальный институт»). Временной период, в который были защищены такие диссертационные работы, составил не менее 35 лет (с 1985 по 2020 год). Это позволило исключить возможные конъюнктурные сдвиги и иные погрешности, связанные с вероятной временной актуализацией соответствующей тематики. В результате был получен перечень таких объектов (см. таблицу 1), очень условно разделённый нами на два кластера: социологический (в работах, относящихся к этому кластеру, исследователи, по сути, ассоциируют институт с формальной организацией) и культурологический (содержание и трактовка понятия «институт» авторами расширяется до социально-культурного явления, обладающего собственным уникальным смысловым значением, прямо или опосредованно реализующимся через различные формальные организации).

Таблица 1

Перечень объектов, интерпретируемых авторами диссертационных исследований как институты

Типологическое разнообразие объектов культурологического кластера предполагало попытку их внутренней группировки (систематизации) по основаниям, обеспечивающим (насколько это было возможно) понимание функциональности указанных объектов для процессов разработки и реализации культурной политики.

Здесь мы выделили три типа объектов:

1. Всеобщие универсалии, обладающие институциональными признаками.

2. Культурно-исторические феномены, отделённые исследователем от их организационной (организационно-правовой) формы.

3. Устойчиво воспроизводимые локальные практики - технологии, алгоритмизированные процессы, обладающие качествами системы (завершённостью).

Углублённый экспертный анализ диссертационных исследований, в заглавиях которых присутствует термин «институт» («социальный институт»), показал, что данное понятие настолько закрепилось в общественной и личной, специализированной и бытовой лексике, что нередко стало использоваться в качестве своеобразной фигуры речи, призванной акцентировать роль и значение той или иной идеологемы, разновидности деятельности и даже отдельного её признака. Многие авторы используют его в научных работах сугубо риторически, не обосновывая содержательное наполнение. Нами также обнаружены отдельные факты откровенно случайного, ошибочного, излишнего использования понятия «институт» («социальный институт») в контексте содержания работы, когда исключение этого термина (оборота) не приводит к изменению смысла текста.

Тем не менее данный анализ позволил разработать вариант институциональной матрицы культурной политики, являющейся, по сути, гипотезой структурно-функционального конституирования последней. В этой работе мы обращались к стадиально-деятельностной модели культурной политики, предложенной С. Б. Синецким. Указанная модель предполагает наличие двух стадий процесса разработки и реализации культурной политики:

1. Идеологической. Объектом воздействия на данной стадии выступают разнообразные картины мира, образы жизни, различаемые по набору составляющих их культурных норм и ценностей. Предметом - процесс описания (оформления), сравнения и оценивания данных картин мира и составляющих их элементов. Деятельностные позиции первой стадии обозначены как «идеолог» и «аналитик».

2. Проектной. Объектом воздействия здесь выступают прошедшие оформление и оценивание культурные образцы («конструкты»), соответствующие определённым культурным нормам и ценностям. В качестве предмета определяется процесс внедрения в жизненную практику требуемых и изъятия из неё негативных культурных образцов. Деятельностные позиции второй стадии обозначены как «проектировщик» и «оргуправленец».

Также модель предусматривает независимые (внестадийные) деятельностные позиции, такие как «хранитель» и «эксперт» [6, с. 240-242].

Опираясь на данную модель, мы определили институциональную обеспеченность каждой из деятельностных позиций процесса разработки, реализации и оценки эффективности культурной политики (см. таблицу 2).

Представленный в таблице 1 типологизированный перечень институтов предполагает возможность расширения за счёт использования принципа аналогового дополнения. Условно говоря, если в качестве института признаётся университет как учреждение высшего образования, значит, по аналогии, институциональными свойствами обладают, например, образовательные учреждения иного статуса: академии, консерватории, (собственно институты как учреждения высшего образования), научно-исследовательские институты и т.п. При использовании принципа аналогового дополнения в качестве одного из методологических подходов к формированию социологического кластера нетрудно сформировать оптимальный набор традиционных институтов, пригодных для использования в различных процессах культурной политики.

Однако, как мы видим, в социологическом кластере остаётся институционально необеспеченной деятельностная позиция «идеолог». В российских диссертационных исследованиях, выполненных за последние 30 лет, отсутствует обоснование (или констатация) институциализации идеологии культурной политики. Этот вывод коррелирует с активным процессом общественных и научных дискуссий по поводу поиска «национальной идеи», «идентичности», «культурных основ» и т.д. Учитывая, что идеология является базовым (предшествующим всем остальным) процессом культурной политики, его неинституализированность может приводить к разбалансированности, несогласованности всех последующих процессов.

Проектирование института, организационно обеспечивающего формирование идеологических оснований культурной политики, само по себе требует той или иной методологии. В контексте усложнения социально-групповой структуры общества, роста разнообразия интересов его социальных субъектов обоснованным представляется подход, предложенный С. Б. Синецким: «Культурная политика не мыслится метафизически - в логике завершённых проектов, материализующих волю властвующего субъекта. Культурная политика выступает как принципиально незавершаемый процесс оценивания стихийно рождающихся (бытующих) социокультурных практик (эмпирики настоящего) на основе верификации опытом интерпретированного прошлого и экстраполяции в оформленный образ будущего» [6, с. 26-27]. Исходя из данной идеи, к институту, обеспечивающему идеологические основания культурной политики в конкурентном обществе (в рыночном обществе), можно предъявить такие требования, как:

Таблица 2

Условная институциональная обеспеченность деятельностных (функциональных) позиций, обеспечивающих процессы культурной политики

• способность к аккумулированию разнообразия, выраженного в ценностно-нормативных паттернах, демонстрируемых различными социальными группами;

• способность к монтажу разнообразия (согласованию, совмещению указанных паттернов) для создания ценностно-нормативных моделей, превосходящих по потенциалу исходные;

• способность к систематической коррекции идеологических установок и соответствующей коррекции отдельных содержательных элементов реализуемой культурной политики в ответ на обновление контекста (обновление паттернов).

Естественно, эти требования нуждаются в уточнениях. Проблематика создания такого института в социологическом смысле имеет как минимум два аспекта.

Во-первых, такой институт предполагает специальные требования к его «агентам» (участникам), заключающиеся в умении выйти за пределы (рамки) собственной культуры и, более того, отстраниться от социальных связей, объективирующих лоббистские интенции (пусть даже находящиеся в латентном состоянии). По этому поводу известен скепсис Макса Вебера, ещё в 1949 году отмечавшего доминирование сложившихся социальных паттернов над влиянием (формальными требованиями) организационной структуры. «Нет абсолютно “объективного” научного анализа культуры - или, более узко, - “социальных явлений”, независимого от специальных и “односторонних” точек зрения, в соответствии с которыми - явно или молчаливо, сознательно или бессознательно - они отбираются, анализируются и организуются для объяснения целей» [15, р. 72].

Во-вторых, такой институт должен быть востребован у государства и общества (в лице их легитимных представителей) как двух ключевых субъектов культурной политики. Такая потребность может возникнуть только в ситуации реального партнёрства, обоюдного компромисса, взаимного доверия, что неминуемо усилит тренд на децентрализацию власти. Однако, как справедливо отмечает О. Н. Астафьева, «тенденция к децентрализации способствует всё большей дифференциации культурной политики... и, следовательно, расширяет возможности сохранения субкультурного и этнонационального разнообразия. Зачастую системы управления не готовы к функционированию в подобной ситуации» [1, с. 28].

Очевидно, что создание новой институции, которая выступала бы идеологическим драйвером культурной политики, задача нетривиальная. Однако и Россия, и мир в целом вступают в относительно длительный период постпарадигмальности [6, с. 132], предполагающий нетривиальность в качестве управленческой нормы [7].

В завершение сформулируем основные выводы:

1. Задача создания новых институций для разработки и реализации государственной культурной политики, поставленная в «Основах государственной культурной политики», требует обстоятельного анализа уже существующих институтов и определения институционально необеспеченных процессов культурной политики.

2. Анализ объектов, интерпретируемых российской гуманитарной мыслью как институты, позволил выявить институциональную необеспеченность процесса идеологического сопровождения культурной политики в России.

3. Создание института, отвечающего за идеологическое обеспечение культурной политики в России, подразумевает корреляцию интересов государства и общества, общей базы ценностно-нормативных императивов, равноправного партнёрства. Данное условие пока не выполняется в достаточной степени, что существенно снижает эффективность культурной политики.

Настоящую статью необходимо рассматривать как одну из версий институционализации культурной политики России, как попытку активизировать научный дискурс по соответствующей проблематике.

Литература

1. Астафьева О. Н. Культурная политика: теоретические аспекты и практика реализации // Современная наука: актуальные проблемы теории и практики. Серия: Гуманитарные науки. 2013. № 1-2. С. 22-29.

2. Веблен Т. Б. Теория праздного класса: пер. с англ. / вступ. ст. с. 5-56 С. Г. Сорокиной. Москва: Прогресс, 1984. 367 с. (Экономическая мысль Запада) (Для научных библиотек).

3. Институт [Электронный ресурс] // Академик: [веб-сайт]. Электрон. дан. URL: https://dic.academic. ru/dic.nsf/socio/1266

4. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики [Электронный ресурс]. URL: http://gtmarket.ru/laboratory/basis/6310

5. Основы государственной культурной политики: утверждены Указом Президента РФ от 24.12.2014 N 808 [Электронный ресурс]: [веб-сайт]. URL: static.kremlin.ru/media/events/ filesM1d526a877638a8730eb.pdf

6. Синецкий С. Б. Культурная политика XXI века: теоретико-методологические основания и условия осуществления: диссертация на соискание учёной степени доктора культурологии: 24.00.01 / Синецкий Сергей Борисович. Челябинск, 2012. 357 с.

7. Синецкий С. Б. Культурные трансформации в XXI веке: осмысление перспектив [Электронный ресурс] // Культурологический журнал. 2012. № 3 (9). URL: http://cr-journal.ru/rus/journals/146. html&j_id=11

8. Стратегия государственной культурной политики до 2030 года: утверждена распоряжением Правительства Российской Федерации от 29 февраля 2016 года. № 326-р [Электронный ресурс]. URL: http://static.government.ru/media/files/AsA9RAyYVAJnoBuKgH0qEJA9IxP7f2xm.pdf

9. Merton Robert K. (1936) The Unanticipated Consequences of Purposive Social Action. American Sociological Review 1: 894-904.

10. Miller Seumas (2010) The Moral Foundations of Social Institutions: A Philosophical Study. New York: Cambridge University Press.

11. Miller Seumas Social Institutions. The Stanford Encyclopedia of Philosophy (Summer 2019 Edition). Edward N. Zalta (ed.), URL: https://plato.stanford.edu/archives/sum2019/entries/social-institutions/

12. Selznick Philip (1948) Foundations of the Theory of Organization. American Sociological Review 13: 25-35.

13. Scott Richard (2001) Institutions and Organisations. London: Sage.

14. Turner Jonathan H. (1997) The Institutional Order: Economy, Kinship, Religion, Polity, Law, and Education in Evolutionary and Comparative Perspective. New York: Longman.

15. Weber Max (1949) The Methodology of the Social Sciences. Glencoe: Free Press. 216 p.

References

1. Astafyeva O. N. Kul'turnaya politika: teoreticheskie aspekty i praktika realizatsii [Cultural Policy: Theoretical Aspects and Implementation Practice]. Sovremennaya nauka: aktual'nye problemy teorii i praktiki. Seriya: Gumanitarnye nauki [Modern Science: Actual Problems of Theory and Practice. Series: Humanities]. 2013, no. 3 (9), pp. 22-29. (In Russian)

2. Veblen Thorstein The Theorу of the Leisure Class. Moscow, Progress Publishers, 1984. 367 p. (In Russian)

3. Institute. Available at: https://dic.academic.ru/dic.nsf/socio/1266 (In Russian)

4. Nort D. [North Douglass Cecil] Instituty, institutsional'nye izmeneniya i funktsionirovanie ekonomiki [Institutions, Institutional Changes and the Functioning of the Economy]. Available at: http://gtmarket.ru/ laboratory/basis/6310 (In Russian)

5. Osnovy gosudarstvennoi kul'turnoi politiki: utverzhdeny Ukazom Prezidenta RF ot 24.12.2014 N 808 [Fundamentals of State Cultural Policy Approved by Presidential Decree of24.12.2014 N 808]. Available at: static.kremlin.ru/media/events/files/41d526a877638a8730eb.pdf (In Russian)

6. Sinetsky S. B. Kul'turnaya politika XXI veka: teoretiko-metodologicheskie osnovaniya i usloviya osushchestvleniya. Diss. dok. kul'tur. [The Cultural Policy of the 21st Century: Theoretical and Methodological Foundations and Conditions for Implementation. Doc. Cultural Studies Diss.]. Chelyabinsk, 2012. 357 p. (In Russian)

7. Sinetsky S. Cultural Transformations in the 21st Century: Rethinking Prospects. Journal of Cultural Research. 2012, no. 3 (9). Available at: http://cr-journal.ru/rus/journals/146.html&j_id=11 (In Russian)

8. Strategiya gosudarstvennoy kul'turnoy politiki do 2030 goda: utverzhdena rasporyazheniem Pravitel'stva Rossiyskoy Federatsii ot 29 fevralya 2016 goda. № 326-r [Strategy of the State Cultural Policy Until 2030: Approved by Order of the Government of the Russian Federation of February 29, 2016. No. 326- r]. Available at: http://static.government.ru/media/files/AsA9RAyYVAJnoBuKgH0qEJA9IxP7f2xm.pdf (In Russian)

9. Merton Robert K. (1936) The Unanticipated Consequences of Purposive Social Action. American Sociological Review 1: 894-904. (In English)

10. Miller Seumas (2010) The Moral Foundations of Social Institutions: A Philosophical Study. New York: Cambridge University Press. (In English)

11. Miller Seumas Social Institutions. The Stanford Encyclopedia of Philosophy (Summer 2019 Edition). Edward N. Zalta (ed.), URL: https://plato.stanford.edu/archives/sum2019/entries/social-institutions/ (In English)

12. Selznick Philip (1948) Foundations of the Theory of Organization. American Sociological Review 13: 25 35. (In English)

13. Scott Richard (2001) Institutions and Organisations. London: Sage. (In English)

14. Turner Jonathan H. (1997) The Institutional Order: Economy, Kinship, Religion, Polity, Law, and Education in Evolutionary and Comparative Perspective. New York: Longman. (In English)

15. Weber Max (1949) The Methodology of the Social Sciences. Glencoe: Free Press. 216 p. (In English)

Размещено на Allbest.ru