Образ гаргульи в готической скульптуре

Размещено на http://www.allbest.ru/

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Российский государственный гуманитарный университет»

Кафедра теории и истории искусства

Доклад по предмету

Искусство Западной Европы в Средние века

на тему: «Образ гаргульи в готической скульптуре»

Выполнил студент 2 курса

Ионцев М.А.

Москва, 2022г.

Содержание

Введение

1. Этимология, орфография и употребление термина

2. История и особенности функционирования

3. Скульптурное оформление

4. Значение образов. Отношение современников

5. Мистические охранники?

6. Страх или смех?

7. Грех или «адиафора»?

8. Готическое как иррациональное

Список использованных источников

Введение

Метафорическая живопись в романской архитектуре занимает одно из ключевых мест, играет важнейшую роль в ее узнаваемости. Как правило, бестиарий романской скульптуры представлен разными видами горгулий в своем большинстве, изображениями мифических животных: единорогов и уробороса, а также образами животных символов: змей львов, птиц.

Гаргулья, также гаргуйль (фр. gargouille-- в готической архитектуре: каменный или металлический выпуск водосточного жёлоба, чаще всего скульптурно оформленный в виде гротескного персонажа (иногда -- многофигурного сюжета) и предназначенный для эффективного отвода стока от вертикальных поверхностей ниже свеса кровли. Сильно вынесенная перпендикулярно стене гаргуйль Здесь и далее в качестве архитектурного термина понятие употребляется в форме гаргуйль, для которой прослеживается наиболее последовательное употребление именно в этом значении. является характернейшим элементом силуэта многих крупных построек средневекового Запада, а также одним из мотивов в готических реминисценциях эклектики, модерна и ар-деко, где её функция часто исключительно декоративная.

Рисунок 1 - Позднеготическая гаргуйль «Святой капеллы» в Венсенском замке, XVв.

Выразительность этой детали, её необычная композиция (фактически -- лежачая статуя) и очевидное сюжетное несоответствие вероучительной тематике центральных скульптурных ансамблей готических церквей обусловили внимание, которое привлекли к себе гаргуйли со времени пробуждения интереса к «средневековому» в первой половине XIX века. В постклассической Европе образы этих второстепенных архитектурных элементов оказались востребованными как в качестве ключа для интерпретации самого явления Средних веков, так и для всякого рода смысловых сопоставлений в контексте современной цивилизации. Уже в XX веке в фантастической литературе и кинематографе, а вслед за ними в массовой культуре вообще, понятие было переосмыслено таким образом, что стало обозначать не функциональный элемент сооружения, а сам персонаж, изваянный в камне как с целью обеспечения организованного сброса воды с крыши, так и вне этой функции. Проекцией этого представления оказывается смешение понятий гаргулья и химера, а также ложное предположение о существовании в системе средневековой западноевропейской тератологии демонических существ-гаргулий (иначе -- горгулий) Эту догадку опровергает факт отсутствия соответствующих указаний в древних источниках. В частности, средневековые бестиарии не знают никаких горгулий., изображения которых якобы и помещали на карнизы зданий, например, для отпугивания злых духов. В крайних проявлениях этой смысловой трансформации, набравшей силу с распространением моды на жанр фэнтези, может утрачиваться даже идея какой-либо связи со скульптурным прототипом. В современном словоупотреблении гаргулья часто означает полуантропоморфное (как правило, крылатое) демоническое существо, выступающее в фантастических сюжетах, и может использоваться как метафора телесного уродства.

1. Этимология, орфография и употребление термина

Французское слово gargouille В конце XIII в. впервые встречается в форме gargoule со значением ?глотка', современная орфография прослеживается с начала XIV в., см. статью «gargouille» на сайте французского Национального центра текстовых и языковых ресурсов. -- составное. Первая его часть garg- родственна позднелатинскому глаголу gargarizare, восходящему к др.-греч. гбсгбсЯжщ -- ?полоскать'. В отношении этого корня утверждается его звукоподражательный характер, имитирующий журчание воды Kurt Baldinger. Dictionnaire йtymologique de l'ancien franзais. -- Niemeyer, 2001. P. 253.. Второй корень представляет собой вариацию слова gueule (ст.-фр. goule, от лат. gula) -- ?глотка' В средневековой латыни обнаруживается схожее по конструкции слово gurgulio (curculio), означающее ?обжора', так же называли червей, заводившихся в зерне и пожиравших его. У Лиутпранда (X в.) содержится следующая нелестная характеристика бургундов: «Я... называю этих бургундов „горланами“ (gurguliones), как потому, что они из-за высокомерия кричат во всё горло (toto gutture loquantur), так и потому, -- что более правильно, -- что они без меры предаются обжорству, которое осуществляется через горло (per gulam exercitur)» (Антаподосис, III: XLV)..

Форма горгулья (см. ниже), редко относимая к первоначальному (архитектурно-строительному) значению слова, в авторитетных иноязычных источниках не прослеживается, но, безусловно, возникла в результате сближения с фр. либо англ. gorge -- ?горло', ?глотка' (что симптоматично, поскольку в этом случае слово содержит внутреннюю тавтологию) и, возможно, под влиянием имени Горгона имя Горгона принято выводить из др.-греч. гпсгьт (?мрачный', ?ужасный'), а его, в свою очередь, связывают со звукоподражательным санскр. ?????, IAST: garjana, означающего ?рычание', см. Feldman Thalia, Gorgo and the origins of fear // Arion, A Journal of Humanities and the Classics, Vol. 4, No. 3, 1965), pp. 484-494. Таким образом, созвучие G-R-G ориентирует на семантику, связанную со звериной природой.

В современном русском языке у этого понятия отсутствует единая устойчивая орфография. Наиболее распространённая форма гаргулья покрывает весь спектр значений, тогда как гаргуйль и горгулья обнаруживают тенденцию к поляризации: в первом случае всегда подразумевается термин из истории архитектуры Баторевич Н.И., Кожинцева Т.Д. Малая архитектурная энциклопедия -- СПб.: «Дмитрий Буланин», 2009, во втором, как правило, фантастический персонаж Энциклопедия сверхъестественных существ, К. Королёв -- М.: «Эксмо», СПб: «Мидгард», 2007. С. 408. Прочие варианты (встречаются написания гаргойль, гаргуль, гаргулия и т. п.) на сегодняшний день не образуют языковой нормы и формируют локальные субкультурные традиции, группирующиеся вокруг тематических интернет-форумов.

Рисунок 2 - Ансамбль химер, флеронов и гаргуйлей собора Парижской Богоматери

Несмотря на этимологию слова и привязку исходного понятия к определённому функциональному назначению, в настоящее время наблюдается экспансия значений соответствующего английского термина, стремящегося объять всю романо-готическую круглую пластику (также квазиготическую, неоготическую и иных производных от готики художественных систем) фантастического характера -- с одной стороны, -- и любое художественно оформленное приспособление для отвода воды независимо от культурной и стилистической принадлежности -- с другой См. напр. статью «Gargoyle» в онлайн-версии Оксфордского словаря.. Через посредство переводных текстов англ. gargoyle оказывает влияние и на русский аналог, тогда становится возможным вывод, что термин употребим, например, по отношению к античным водомётам, часто оформленным маскаронами, а также к скульптурным изображениям химер Бретаницкий Л.С. Зодчество Азербайджана XII-XV вв. и его место в архитектуре Переднего Востока. -- М.: Наука, 1966. С. 276, 331. В то же время ряд справочных изданий Власов В.Г. Иллюстрированный художественный словарь. -- СПб.: АО «ИКАР», 1993. -- 272 с., 184 ил., 8 табл. С. 50. предостерегает от смешения этих понятий, указывая на хронологическую и функциональную ограниченность термина «гаргулья». В русском языке стилистически нейтральными терминами, обозначающими схожие строительные элементы, являются понятия «выпуск водостока» (на профессиональном строительном сленге мн. ч. имеет форму выпускам), «водослив» Конструкции гражданских зданий. Архитектурные конструкции / Под ред. М.С. Туполева: Учебник для вузов по специальности «Архитектура». -- М.: Архитектура-С, 2006. -- 240 с., ил. С. 130. (часто просто «слив»), «водомёт».

Гаргуйль появляется как имя собственное в локальном мифе о святом Романе, епископе Руана (VII в.), задолго до возникновения строительного термина. Согласно легенде Изложение сюжета см. напр. в пасхальном очерке А.В. Амфитеатрова «Красное яичко»., святой молитвой укротил обитавшее в низовьях Сены чудовище, называвшееся Ла-Гаргуль У Амфитеатрова рядом с оригинальным Gargouille употреблено Гаргуйль. Однако в академической «Истории эстетики» приведено написание Гаргулья (см. История эстетики: памятники мировой эстетической мысли. / Ред. Овсянников М.Ф. -- М.: издательство Академии Художеств СССР, 1962. Т. 3. С. 531).

Следует отметить, что это имя, возникшее по той же модели, что и строительный термин -- от глагола gargouiller со значением булькать, ворчать, бормотать, болтать, подобно именам других чудовищ локальных городских мифологий Франции Kintia Appavou, Rйgor-Robert Mougeot. La Vouivre: Un symbole universel -- Paris, Table d'йmeraude, 1993. -- 340 p., является не более чем насмешливым прозвищем Жак Ле Гофф, см. Ле Гофф Ж. Другое средневековье: Время, труд и культура Запада. -- Екатеринбург: издательство Уральского университета, 2002. С. 161., которое можно было бы перевести как «Брызгунья» или «Полоскунья» Лихачёв Д. С. Русская культура. -- М.: Искусство, 2007. С. 282., ср: Grand' Gueule (или Grand' Goule) из Пуатье означает всего лишь «Большая пасть» (см. gueule), Graoully (иначе Graouli, Graouilly, Graouilli, Graully) из Меца возводится к нем. graulich -- «страшный, ужасный», Chair Salйe из Труа значит «Солонина». Руанская Gargouille тем более не одинока, что можно найти тварей с именами Gargelle, Garagoule (эта её тёзка обитала в Провансе) -- всё от той же «глотки». Интересно, что по этой же модели Рабле составил имена своих Грангузье, Гаргамели и Гаргантюа реди работ на эту тему необходимо отметить небольшое по объёму исследование 1957 г. Эрвина Панофского «Готическая архитектура и схоластика»: Панофский Э. Перспектива как «символическая форма». Готическая архитектура и схоластика / Пер. с нем. И. Хмелевских, Е. Козиной; пер. с. англ. Л. Житковой. -- СПб.: Азбука-классика, 2004. 336. с. Обращает на себя внимание назойливая аллитерация большинства этих имён, варьирующих одно и то же созвучие Об этом см. в короткой статье Архивная копия от 17 ноября 2012 на Wayback Machine, ссылающейся, в свою очередь на исследование K. Appavou, R.-R. Mougeot. Op. cit. К сожалению, его полный текст не доступен онлайн..

Весь этот спектр имён позволяет говорить о наличии некоей общей модели фамильярного именования фольклорных чудовищ раннего французского средневековья -- модели, которая могла быть воспроизведена и при появлении столетия спустя архитектурного термина Огюст Шуази. История архитектуры. Т. 2 -- М., «Издательство В. Шевчук», 2005. Стр. 334.. Говорить же о прямой преемственности названия инженерной детали руанской La Gargouille не позволяет ни локализация мифа Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса // Собрание сочинений: [в 7 томах] / Ин-т мировой лит. им. М. Горького Российской акад. наук. -- М.: Русское слово, 2010. -- Т. 4 (2). -- 747 с., ни сам способ, по которому образовано имя персонажа -- имя, в котором отчётливо прослеживается его генезис Camille, Michael. The Gargoyles of Notre-Dame: Medievalism and the Monsters of Modernity. -- Chicago: The University of Chicago Press, 2009. -- 439 p. -- тот же самый, что и у термина «гаргуйль».

2. История и особенности функционирования

Гаргуйль в составе системы водоотвода большого собора. Из книги Э.-Э. Виолле-ле-Дюка «Толковый словарь французской архитектуры XI--XVI вв.», сер. XIX в.

Возникновение гаргуйли синхронно появлению в конструкции стены венчающего водосточного жёлоба, чьим элементом она является. Желобам, широко применявшиеся в античной архитектуре, в романскую эпоху не употреблялись и вернулись в середине XIII в. как нововведение готики Viollet-le-Duc, Eugиne-Emmanuel. Gargouille // Dictionnaire raisonnй de l'architecture franзaise du XI. au XVI. siиcle. -- Morel, 1868. -- Vol. 6. -- P. 21--27.. Малый вынос карниза, отличающий средневековую архитектуру от ордерной, требовал развитых выступов водоотводящих устьев для защиты кладки от разрушения вследствие контакта с водой. Этим объясняется, кроме того, постановка гаргуйлей в точках конструкции, отодвинутых от стен -- например, на краю контрфорсов и в углах башен.

Ранняя, довольно массивная модель, обнаруживаемая в соборе Нотр-Дам города Лан, составлена из двух половин -- собственно жёлоба и крышки, -- образующих вместе зооморфную фигуру Varner, G.R. (2008). Gargoyles, Grotesques & Green Men: Ancient Symbolism in European and American Architecture. Lulu.com. ISBN 978-1-4357-1142-6. Вскоре, однако, строительная мысль потребовала отказаться от больших гаргуйлей, собирающих воду со значительной площади кровель, в пользу более лёгких, равномерно расставленных по длине жёлоба, -- в этом случае дождевой сток разделялся на множество тонких струй, менее опасных для сохранности конструкции, а сама скульптура получила тенденцию к большей изысканности. Вскоре возник тип гаргуйли из кровельного железа, олова или свинца -- особенно востребованный там, где камень был дорог или неэффективен по своим свойствам, в частности, в регионах распространения кирпичной готики Hunt, M. (1999). The Stone Carvers: Master Craftsmen of Washington National Cathedral. Smithsonian Institution Press. ISBN 978-1-56098-829-8..

Несмотря на то, что в отдельных случаях система сбора осадков в составе готической конструкции весьма совершенна и может включать несколько последовательно задействованных элементов (например, канавки и промежуточные гаргуйли, каскадно сбрасывающие воду на поперечные желоба по верху аркбутанов Schymiczek, R.E.G. (2011). Mailands Monster / Milan's Monsters. Books on Demand. ISBN 978-3-8391-9593-2), она, в отсутствие решения вертикального спуска воды к отмостке, остаётся полуорганизованным водоотводом. Штукатурные фасады, особенно чувствительные к намоканию, не могут быть в достаточной степени защищены этой системой. Принято считать, что в 1240 г., когда донжон лондонского Тауэра был побелён, на нём были впервые установлены свинцовые водосточные трубы Benton, Janetta Rebold (1997). Holy Terrors: Gargoyles on Medieval Buildings. Abbeville Press. ISBN 978-0-7892-0182-9..

В эпоху Возрождения, когда торжество античной эстетики привело в архитектуре к почти повсеместному упадку или значительной трансформации национальных строительных традиций и школ, прежняя продуманная система отвода дождевых вод деградировала: теперь свес кровли, поддержанный антаблементом с сильно выступающим карнизом, больше не угрожал стенам сыростью, вода стекала за счёт устройства слезника (сплошная канавка вдоль обращённой вниз поверхности карниза, препятствующая капиллярному току воды в направлении стены) или выступа кровельного материала (черепицы, шифера, железа). Вместе с водосточным жёлобом по обводу крыши исчезает и гаргуйль. Когда в конце XVII в. возвращается водосточный жёлоб Michael Camille (trad. Bйatrice et Jean-Claude Bonne), Image des marges: aux limites de l'art mйdiйval, Paris, Gallimard, coll. « Le Temps des images », 1997, 1re йd., « La gueule des gargouilles » (Image on the Edge: The Margins of Medieval Art, 1992, p. 108-114)., он чаще всего уже элемент кровли (технологически и эстетически), а не стены, и связан с организованным вертикальным водоотводом (водосточная труба).

3. Скульптурное оформление

Вопреки распространённому мнению, гаргуйли выполнялись не только тератоморфного (разного рода драконы и химеры) и зооморфного (обезьяны, львы, волки, собаки, козы, свиньи, птицы, рыбы и пр.), но также антропоморфного (например, монахи, шуты, русалки) характера. Иногда гаргуйль -- это целый сюжет, объединяющий двух или несколько персонажей (например, демон верхом на грешнике, змея, обвивающая ствол дерева). Всегда индивидуальные (утверждается, что во всей Франции не найдётся двух одинаковых Michael Camille, Le Musйe de sculpture comparйe: naissance de l'histoire de l'art moderne, Paris, Йditions du patrimoine, 2001, « Gargouilles: fantфmes du patrimoine et avenir des monuments mйdiйvaux », p. 88-98.), гаргуйли со временем накапливают диапазон тематических вариаций и нередко достигают высокого художественного уровня. Особенно широким набор сюжетов становится в позднеготическую эпоху.

Наиболее общей характеристикой скульптурной обработки гаргуйлей является не чаемая романтическим воображением «инфернальность» изображённых персонажей, а их соотнесённость с профанным (то есть несвященным) миром -- наряду с визионерскими сюжетами здесь заметны вполне реальные, наблюдённые в повседневности, либо отражающие сюжеты народной комики. В эпоху, когда светская культура ещё не представляла собой самостоятельной системы взглядов и тем, последние группировались на периферии мировоззрения и поставляли сюжеты для обработки таких ненагруженных символическими смыслами элементов, как гаргуйли, исключённые из космогонического нарратива собора.

Необходимо отметить, что гаргуйль может вовсе не иметь скульптурной обработки: всюду, где этот элемент не просматривается с важных видовых точек, он решён минимальными средствами: даже в соборе Парижской Богоматери множество гаргуйлей представляют собой простые вытесанные из камня лотки Michael Camille, Les Gargouilles de Notre-Dame, mйdiйvalisme et monstre de la modernitй, Paris, Alma, 2011..

Рисунок 3 - Гаргуйли парижской церкви Сент-Эсташ: готическая структура в ренессансных формах

гаргулья водоотвод скульптурный храмовый

Как элемент, обладающий конфликтной тектоникой, в особенности по отношению к стройным образам Ренессанса, гаргуйль оказывается неудобной, но по-прежнему необходимой деталью в таких памятниках переходной эпохи, как, например, парижская церковь Св. Евстафия, где при общем готическом строе детали трактованы в ренессансных формах. Здесь гаргуйли скромно решены в виде плоских консолей с волютами (впрочем, в ряде случаев оживлённых зооморфным персонажем, но вызывающим на этот раз скорее буколические ассоциации) или как некие подобия опрокинутых обелисков -- очевидно, в рамках новой художественной программы этой утилитарной детали оставалось всё меньше места. Не рассматриваемый более в качестве архитектурного элемента, требующего специальной пластической обработки, водосток перестал быть художественной проблемой, относясь теперь к инженерной периферии проекта. В самих готических памятниках, где гаргуйли оставались одними из наиболее уязвимых деталей, в Новое время замена изношенных фрагментов производилась с использованием простейших решений -- труб и лотков Pierre-Olivier Dittmar et Jean-Pierre Ravaux (colloque de L'Йpine-Chвlons, 2006), Notre-Dame de L'Йpine 1406-2006, t. II, 2008 (lire en ligne [archive]), « Signification et valeur d'usage des gargouilles: le cas de Notre-Dame de L'Йpine », p. 3880..

С окончанием наполеоновской эпопеи на фоне разочарования в универсалистских надеждах Просвещения и пресыщения интернациональными классическими образами в Европе пробудился интерес к локальным художественным традициям. Романтизм и подъём местных национализмов впервые заставили образованные слои обратить внимание на памятники Средних веков и спровоцировали, в частности, изучение и попытки воспроизведения приёмов готической архитектуры. Однако новая эпоха подошла к готике со своими мерками -- историзму XIX века было совершенно чуждо средневековое смешение сюжетов сакрального и профанного. Художник Нового времени, чьё единоличное авторство не допускает смысловых отступлений в цельной программе проекта, проводит в нём стройный «монолог» конкретной идеи, воспринимая готику как декоративную «тему», исторический стиль с определённой системой правил композиции. Соответственно, скульптура решает здесь те же задачи, что и любой другой элемент художественного целого. В таких постройках скульптурное решение гаргуйлей может утрачивать исторически присущий ему профанический или травестирующий характер, продолжая изобразительный ряд «серьёзных» статуй и рельефов Janette Rebold Benton, Saintes terreurs: les gargouilles dans l'architecture mйdiйvale, Paris, Йditions Abbeville, 1997..

Напротив, в произведениях таких художественных направлений, как модерн или постмодернизм, исторический опыт воспринимается как своеобразный вольный камертон или тема для игры, в которой авторская фантазия считает себя вполне свободной. Так, например, барселонская Саграда Фамилия демонстрирует программный отход от традиционной фасадной и интерьерной пластики, но, поскольку в своей конструкции и композиции эта церковь наследует именно готическому опыту, её детали также обыгрывают приёмы готической архитектуры, хотя их пластическая обработка уже довольно далека от исторических прототипов. Помещённые на контрфорсах хора, гаргуйли здесь решены на стыке традиции и новаторства: «классический» зооморфизм этой детали представлен такими неожиданными образами, как улитка, змея, ящерица.

4. Значение образов. Отношение современников

Не участвуя в работе несущей конструкции собора (как и любого другого здания) и будучи функционально вспомогательной деталью, гаргуйль оставалась также нарративной маргиналией в его изобразительном ансамбле, свободной от ветхозаветной и евангельской дидактики центральных скульптурных композиций. Но на сегодняшний взгляд наличие в ансамбле храма образов, не связанных напрямую с вероучительной тематикой, представляет проблему. Не помещаясь в транслируемые церковным искусством идеологемы, эти сюжеты и персонажи требуют для своей расшифровки либо неортодоксальных трактовок самих средневековых мировоззрения и эстетики (например, допускающих в них наличие сильного магического элемента), либо ослабления как таковой смысловой нагрузки на эти детали (или, по крайней мере, их связи с фигуративным катехизисом храмовой архитектуры). В любом случае, значение мотивов, запечатлённых в скульптуре гаргуйлей, может быть реконструировано лишь в контексте их восприятия поколениями, бывшими свидетелями появления самих этих памятников.

Примирить скульптуру гаргуйлей с христианским каноном оказывается наиболее естественным в рамках универсалистской концепции собора как «энциклопедии в камне»: вселенские чудеса отражали в этом случае безграничность творения. Как центральное общественное место большой городской собор своим скульптурным оформлением долгое время оставался для прихожан «Библией для неграмотных», но также библиотекой знаний вообще. Нравоучение здесь могло органично соседствовать с развлечением, образы Апокалипсиса -- с исторической хроникой, евангельский рассказ -- с бестиарием. Это воззрение, удобное тем, что позволяет предполагать за людьми средневековья близкое нам понимание художественного ансамбля здания как связного целого, было сформулировано уже в XIX веке.

Почему же на фасадах зданий, в том числе на наших больших соборах, мы так часто встречаем этих тварей -- реальных и вымышленных? Здесь стоит вспомнить то, что мы уже сказали ранее о склонности светского жанра, воздвигшего эти сооружения, видеть в них подобие конспекта мироздания, подлинный космос, энциклопедию, заключающую в себе всё творение -- и не по одной лишь идее, но и во вполне последовательном воплощении.

Подобно чудищам по краям географических карт, отмечающим неведомые моря и земли, фантастические образы в экстерьере соборов участвуют в формировании картины мироздания, на периферии которого -- чудеса. Впрочем, даже такое «космологическое» объяснение оказывается слишком узким, если иметь в виду весь спектр мотивов, применявшихся в обработке гаргуйлей: собаки, монахи и акробаты явно не предполагают ассоциаций с образами вселенской кунсткамеры.

5. Мистические охранники?

В то же время современный взгляд на архитектуру любых эпох, требующий наличия стройной смысловой программы во всех её частях, провоцирует попытки более тесно вписать эти образы в единый иконографический контекст собора, однозначно определить их роль, оправдать с точки зрения предполагаемого соответствия идеологическому целому архитектурного сооружения. И хотя отдельные ансамбли действительно могут предполагать наличие такой программы (например, гаргуйли базилики Сен-Дени, изображающие грехи Claude Tuot et Christiane Fournier, Le Thйвtre des gargouilles de la cathйdrale de Reims, Йditions Crйer, 2009.), обобщить на их основе всё явление невозможно вследствие наблюдаемой широты диапазона используемых мотивов (см. выше: Скульптурное оформление). Наивным преломлением такой интерпретации является точка зрения, согласно которой в скульптурах гаргуйлей воплощены образы мистических охранников здания -- приручённых адских тварей, «своих» демонов, препятствующих проникновению настоящих сил преисподней (см. ниже: Горгульи).

Кроме того, допущение об апотропической функции гаргуйлей фактически соответствовало бы антиисторичному предположению о широком распространении в Средние века в Европе форм идолопоклонства и магии. Можно заметить, что даже в более позднюю эпоху, когда занятия магией приобрели относительно высокий статус по сравнению с той маргинальной ролью, которую они играли в период расцвета готики, Claude Tuot, Les Gargouilles de Paris, Йditions Crйer, 2016. в пластические искусства её темы проникают редко (в архитектуру -- особенно) и представлены совсем иным кругом образов, связанных с концепциями герметизма, каббалы и астрологии. Что же касается потребности в метафизической защите, то ей -- как в этот, так и в последующие периоды -- в значительной степени отвечал другой, гораздо более распространённый институт -- культ святых.

6. Страх или смех?

По-видимому, неудобная для объяснений сюжетная независимость гаргуйли для сознания человека Средних веков не казалась ни ущербной, ни чересчур смелой, подобно тому, как современный вкус не требует стилистической связи коммерческой вывески с архитектурой стены, на которой она размещена.

Рисунок 4 - Комический персонаж, Брага, Португалия

Очевидно, к этой независимости подталкивала как композиция (развитая по горизонтали масса с боковым креплением, что мало соответствовало бы благочестивым сюжетам, ведь это скорее опрокинутая статуя), так и характер функционирования: льющаяся вода превращала скульптуру в своего рода зрительный аттракцион. Последний аспект также ставит под сомнение обоснованность спиритуалистических прочтений этих фигур: как показал Михаил Бахтин, образы физиологического извержения (рвота, дефекация), а также глотания и любых других форм телесной коммуникации, нарушающей целостность, суверенность, закрытость субъекта, принадлежат несерьёзному, карнавальному миру, поэтому в основе их восприятия в Средние века лежал смеховой принцип. Согласно Бахтину, «средневековый и ренессансный гротеск, связанный с народной смеховой культурой, знает страшное только в форме смешных страшилищ» Eugиne Viollet-le-Duc, Dictionnaire raisonnй de l'architecture franзaise, t. VI, Paris, Bance et Morel, 1854-1868 (lire en ligne [archive]), « Gargouille », p. 24-28.. Сама этимология слова (см. выше, Этимология, орфография и употребление термина) указывает на снижающий характер восприятия этих архитектурных элементов, заставляя предполагать за их создателями установку именно на комическое (по крайней мере в романских странах, где термины gargouille, gargola и т. п., сохраняющие коннотации с понятием глотки, имеют отчётливый гротескный привкус Sauschlau & feuerfest: Menschen, Tiere, Sensationen des Showbusiness, Steinfresser, Feuerkцnige, Gedankenleser, Entfesselungskьnstler und andere Teufelskerle. Edition Volker Huber, Offenbach 1987). Впрочем, позднейшие историки культуры указывают, что смех и страх в равной степени характеризуют мироощущение средневекового общества[39]. В любом случае вопрос о восприятии этих скульптур людьми Средних веков может быть разрешён только в более широком ракурсе реконструкции их отношения к фантастическому и гротескному.

7. Грех или «адиафора»?

Существенным отличием средневекового сознания от современного является неразграниченность священного и светского ввиду того, что самих этих категорий не существовало и явления, связываемые с ними, не были разведены как противоположные друг другу John Boardman, Josй Dцrig, Werner Fuchs, Max Hirmer: Die griechische Kunst. Hirmer Verlag, Sonderausgabe Mьnchen 1992, S.. Вторжение мирского не рассматривалось в Средние века как посягательство на сферу священного, о чём свидетельствуют бесчисленные примеры из области пластических искусств Janetta Rebold Benton: Holy terrors: Gargoyles on Medieval Buildings. New York u. a. 1997..

Явление это иллюстрирует ту особенность средневековой культуры, отличающей её от позднейших эпох, что в ней не существовало эстетического канона, отвергающего смысловой синкретизм в художественном целом. Очевидно, что сюжеты скульптурной обработки гаргуйлей в большинстве случаев никак не связаны с общим постройки, и в соборе, ратуше или замке они могли быть какими угодно. Здание, как орган, задействует все изобразительные и смысловые регистры, обращается ко всем актуальным темам. Прекрасное терпит рядом с собой безобразное так же, как священное -- профанное. Неприятие этих тем транслировалось скорее с позиций утверждения о вреде вызываемого ими праздного любопытства (ср.-лат. curiositas) у монахов, посвящающих себя чтению священных текстов, чем из предположений об оскорбительности самого их соседства с алтарями. Об этом свидетельствует, в частности, знаменитый пассаж св. Бернара Клервоского (XII в.) о скульптуре в романскую эпоху, демонстрирующий пример крайнего ригоризма в этом вопросе.

Рисунок 5 - Одна из многочисленных гаргуйлей-щитодержателей с гербом кардинала Бурбона в экстерьере собора в Мулене: рыцарская культура как ещё один источник образов для композиционной периферии храма

Вообще же, для собственно средневековой культуры гаргуйль настолько ничтожная деталь, что письменные источники её совершенно игнорируют: вывести отношение к гаргуйлям из средневековых текстов непосредственно не удаётся. Это поистине аналог водосточной трубы. Сам этот факт отчасти и служит объяснением той смелости, с какой средневековый мастер решал характер обработки детали. Впрочем, свобода эта заметна в скульптуре Высокого и Позднего средневековья повсюду, давая повод потомкам подозревать её едва ли не в последовательном антиклерикализме. В самом деле, порой готическая фантазия не была стеснена не только узкой тематической программой, но даже внешней лояльностью по отношению к ней Regina E. G. Schymiczek, Heribert Schulmeyer: Willibrord der Wasserspeier. Verlag Kцlner Dom, Kцln 2002, ISBN 3-922442-46-3.. Свобода, с которой средневековый мастер подходил к сочинению этих образов, оказалась очень удобна для последующего проецирования на них смыслов других времён. И настоящая популярность была уготована гаргуйлям не в период их появления, а гораздо позже -- уже в Новейшее время.

8. Готическое как иррациональное

Романтизм, впервые заинтересовавшийся Средними веками в их аутентичности, пусть пока ещё очень относительной, обнаружил не только сокровища, которыми раньше пренебрегали, но и потери, которые следовало восполнить. Именно XIX век довёл до завершения брошенные готические колоссы Кёльнского и Миланского соборов, а одним из центральных событий происходившего в Европе «открытия» готики стала занявшая десятилетия реставрация повреждённого Революцией Собора Парижской Богоматери. Однако уже в отношении этого памятника эпоха продемонстрировала интерпретационную широту от романтизации у Виктора Гюго до рационализации у Э.-Э. Виолле-ле-Дюка -- реставратора собора, который был вдохновлён именно системной стройностью и конструктивной обоснованностью готической структуры.

Романтический взгляд оказался более востребованным культурой: в самом готическом соборе, очерченном на фоне неба резкими силуэтами пинаклей, краббов и гаргуйлей, видели теперь не отражение христианской космогонии (как в Средние века) или нагромождение безвкусных диспропорциональных масс (как в эпохи барокко и классицизма Regina E. G. Schymiczek: Mailands Monster / Milan's Monsters. Wasserspeier und Grotesken in Mailand / Gargoyles and Grotesques in Milan. Books on Demand, 2010, ISBN 978-3-8391-8256-7.), а удивительный исполинский организм, состоящий из подчас химерических сочленений Klaus Hardering, Klaus Maximilian Gierden, Matthias Deml: Wasserspeier des Kцlner Domes. Kцlner Domverlag, 2016, ISBN 978-3-922442-88-2..

По прошествии веков равнодушного забвения и осуждения реабилитированная готика так и осталась причудливой, непостижимой и, по сути, антигуманистической, её внутренняя логика и стройность, несмотря на достижения исследователей Francisco Vicente Calle, Plasencia: "Misterios" en las Catedrales, 2008. (in spagnolo), так и не были вполне распознаны и легализованы культурой. В современном понимании готика противостоит таким системам образов, как Ренессанс и классицизм, в качестве иррационального начала. С XIX в. именно образы готики позволяют заинтересованному отношению к прошлому и его памятникам реализовываться в мистическом ключе (ср. готическое направление в искусстве Нового времени, готический роман). Современное восприятие явлений средневековой культуры, к которым относятся, в частности, образы, использовавшиеся в оформлении гаргуйлей, восходит к той концепции гротескного, которая, по определению М. Бахтина, формирует «страшный и чуждый человеку мир». Ярким симптомом представления, что готика по-прежнему «мрачный стиль», предстаёт явление (или, как минимум, название) городской субкультуры готов.

Список использованных источников

1. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса // Собрание сочинений: [в 7 томах] / Ин-т мировой лит. им. М. Горького Российской акад. наук. -- М.: Русское слово, 2010. -- Т. 4 (2). -- 747 с.

2. Viollet-le-Duc, Eugиne-Emmanuel. Gargouille // Dictionnaire raisonnй de l'architecture franзaise du XI. au XVI. siиcle. -- Morel, 1868. -- Vol. 6. -- P. 21-27.

3. Camille, Michael. The Gargoyles of Notre-Dame: Medievalism and the Monsters of Modernity. -- Chicago: The University of Chicago Press, 2009. -- 439 p.

4. Michael Camille (trad. Bйatrice et Jean-Claude Bonne), Image des marges: aux limites de l'art mйdiйval, Paris, Gallimard, coll. « Le Temps des images », 1997, 1re йd., « La gueule des gargouilles » (Image on the Edge: The Margins of Medieval Art, 1992, p. 108-114).

5. Michael Camille, Le Musйe de sculpture comparйe: naissance de l'histoire de l'art moderne, Paris, Йditions du patrimoine, 2001, « Gargouilles: fantфmes du patrimoine et avenir des monuments mйdiйvaux », p. 88-98.

6. Michael Camille, Les Gargouilles de Notre-Dame, mйdiйvalisme et monstre de la modernitй, Paris, Alma, 2011.

7. Pierre-Olivier Dittmar et Jean-Pierre Ravaux (colloque de L'Йpine-Chвlons, 2006), Notre-Dame de L'Йpine 1406-2006, t. II, 2008 (lire en ligne [archive]), «Signification et valeur d'usage des gargouilles: le cas de Notre-Dame de L'Йpine», p. 3880.

8. Janette Rebold Benton, Saintes terreurs: les gargouilles dans l'architecture mйdiйvale, Paris, Йditions Abbeville, 1997.

9. Claude Tuot et Christiane Fournier, Le Thйвtre des gargouilles de la cathйdrale de Reims, Йditions Crйer, 2009.

10. Claude Tuot, Les Gargouilles de Paris, Йditions Crйer, 2016.

11. Eugиne Viollet-le-Duc, Dictionnaire raisonnй de l'architecture franзaise, t. VI, Paris, Bance et Morel, 1854-1868 (lire en ligne [archive]), « Gargouille », p. 24-28.

Размещено на Allbest.ru