Уильям Симпсон

Размещено на http://www.allbest.ru/

Уильям Симпсон



В теме про Лазаревский форт промелькнула картина английского художника Вильяма Симсона по прозвищу «Крымский». Оказывается, он неплохо писал не только кистью, но и пером. В библиотеке Калифорнийского университета хранится экземпляр его «Автобиографии», написанной на английском языке.

В этой книге нам интересна одна глава, где описывается посещение автором Черкесии в 1855 г.



В. Симпсон. Раскопанная церковь в Инкермане.

Незадолго до падения Севастополя я познакомился с герцогом Нькастльским. Это произошло таким образом. В ходе сессии парламента в 1855 году обсуждалось правительство Абердина, которое начало войну и понесло вину за страдания солдат во время зимы. Герцог Ньюкастльский был военным министром и, поскольку он был также виновен в происшедшем, он поехал в Крым, чтобы лично разобраться в происшедшем и, я полагаю, найти средства к оправданию благодаря знаниям, полученным «из первых рук». Я познакомился с ним в штабе. Он захотел увидеть Инкерман и меня просили пойти с ним, как более всех знакомого с топографией района. Конечно, я провел герцога в Карьерное ущелье, акведук и старинную раскопанную церковь. Фасад этой церкви рухнул, а каменная стена использовалась как парапет. Здесь дежурили несколько французских солдат.

Наш визит был замечен русскими и они начали поливать нас пулями. Одна из них ударила по стене церкви. Мы отыскали её и преподнесли герцогу в качестве сувенира. С явным удоволетворением он принял подарок как свидетельство того, что был под огнём.

Тогда же герцог сказал мне, что хотел бы посетить Черкесию и что адмирал обещал отправить для него судно вокруг этой области побережья. Мне было предложено отправиться с ним и сделать несколько эскизов. Посещение черкесии было одним из давних моих желаний и я высказал его адмиралу. Тот пообещал мне круиз в данном направлении, ибо у нас была пара военных пароходов, курсирующих вдоль побережья и наблюдающих за русскими, которые эвакуировали свои порты. Я спросил герцога, когда он собирается ехать, так как не мог с чистой совестью покинуть Крым, не увидев падения Севастополя. Герцог не имел четких планов и оказалось, что также ждал, когда состоится это событие.

У меня сохранилось письмо от герцога, датированное 21 сентября 1855 года, где сообщается, что сэр Эдмонд Лионс назначил нас на корабль Её Величества, который отвезет нас в Черкесию, судно будет готово "на следующей неделе", то есть, 26 сентября. Эта поездка стала приятным послесловием к грандиозной драме, теперь законченной, - осаде Севастополя. Помню, как кто-то говорил тогда, что перед Крымской войной число британцев, посетивших Черкесию, можно было пересчитать на пальцах одной руки. Издавна эта страна представлялась мне очень романтичной, полной красивых женщин и я испытывал самые приятные чувства, связанные с посещением этой земли.

У герцога был слуга Лука, которого он привез с собой из Англии. Думаю, он был грузином. Лука поселился в Лондоне, где у его жены был какой-то бизнес. Он мог говорить на всех языках Средиземноморья: английском, французском, итальянском, хорошо знал турецкий и, кажется, был знаком со всеми языками Причерноморья. Я видел, как он изображал переводчика, стоя в центре круга, образованного представителями разных наций. Он поворачивался к каждому и говорил на его языке, менять ежеминутно речь ему не составляло труда.

Oswald Brierly, художник-маринист, был с сэром Освальдом в компании, а до этого состоял при Балтийском флоте. Также в пути к нам присоединились другие люди.

Мы плыли вдоль южного побережья Крыма мимо виллы Воронцова и Ялты и пришли в Керчь 29-го. Я мог бы сделать еще несколько набросков, но не был здесь с мая прошлого года. Герцога, естественно, интересовал Еникале, так как это название буквально означает "новая крепость", как и его фамилия - Ньюкастл. Некоторые шутили о посещении герцогом Еникале, говоря, что это всё равно что возить уголь в Ньюкастл (старая английская поговорка, означающая доставку определённого товара в город, где и без того полно подобных вещей).

В октябре мы были уже в Анапе. Это самая северная точка Черкесии, русские сражались здесь на суше и на море, имея многочисленные батареи. В момент нашегоприбытия здесь находились турецкие войска. Горы начинают расти непосредственно от южной оконечности Анапы, но с севера и востока страна совершенно плоская. 3 октября, с большой партией черкесов мы поехали на восток. Мы прошли милю или около того к реке Кубань. Здесь начиналось низкогорье - граница горной Черкесии. У подножий этих холмов текла Кубань. Она бежит на запад и северо-запад, а также в проливах у Керчи. Эта река вместе с Тереком (который течет в Каспий) сформировала в свое время границу России в этом регионе.

В той части Кубани, куда мы подошли, был форт или скорее, два форта, друг против друга на обоих берегах. Здесь мы обнаружили большой отряд черкесов, собиравшихся напасть на форты, но мои спутники придерживались мнения, что они просто хотят показать себя перед нами. Планируемая операция казалась очень глупой: форты имели укреплённые валы с амбразурами и пушками. У черкесов же были только лошади, винтовки и пистолеты, а также мечи и кинжалы. Причем винтовки были единственным оружием, с которым они собирались идти на форт. Они были храбры на грани безумия.

Вскочив на своих лошадей, они поехали к фортам с разных сторон. Они приближались к валам, быстро двигаясь по кривым траекториям, а когда оказывались ближе всего к форту - делали выстрел из винтовки и тут же удалялись. Такой бой вряд ли мог нанести вред форту или его обитателям. Когда винтовочные залпы прогремели раз или два, из форта выстрелили картечью.

Герцог посоветовал черкесам отказаться от атаки, тем более некоторые уже были ранены. Насколько мы видели, убитых не было. Один из атаковавших подошел ко мне с раной на руке. Полагаю, он принял меня за врача. Другой был очень плох, имея пулю в верхней части бедра. Я же был заинтересован тем, как будет проводиться операция. Старый эскулап имел при себе то, что в Шотландии называют «speuchan» - сумку из кожи с шерстью на ней. Из неё он достал что-то вроде ножа и стал извлекать пулю. Она попала в кость и немного сплющилась. Пока проводилась операция, я заметил, что раненый был очень бледен. Должно быть, действие такого грубого инструмента было очень болезненным. Но он улыбался и постоянно разговаривал с теми, кто стоял вокруг. Удивляясь такому стоицизму, я спросил Луку, слугу герцога, что это значит? На этот вопрос Луке ответили, что если бы мужчина проявил признаки слабости, издал стон или крик, на него тотчас надели бы женскую одежду, чтобы символически показать, что он не был мужчиной.

Мы покинули это место, сопровождаемые черкесами, в юго-западном направлении. 4 октября мы прибыли в Суджук-Кале, где и нашли наше судно. Суджук находится в заливе, образующем одну из немногих хороших гаваней на побережье Черкесии. Это первое поселение к югу от Анапы и, придя к нему, мы двинули по дороге, соединяющей оба поселения. Она была построена русскими. По дороге мы дошли до небольшого заброшенного форта, построенного для защиты от черкесов. Рядом с этим фортом мы остановились...



.

Симпсон Лагерь герцога Ньюкастльского на Кубани, октябрь 1955

... и были вынуждены принять участие в местных погребальных обрядах. Это были не похороны, а поминальная церемония того, кто недавно умер. Кажется, в течение нескольких недель или месяцев каждый, посещающий это место, должен был принять участие в неких мероприятиях, устраиваемых в честь памяти умершего.

В данном случае мы должны были выпить напиток под названием "Буза". Это был ужасно, из чего он был сделан - я не знаю (Лонгворт отмечает, что "буза" - татарское название, а по-черкесски это назвается “souat" и представляет собой смесь ферментированного проса и мёда, чрезвычайно тошнотворную). Калторп предположил, что это была грубая известь, смешанная с жидким каучуком или гуттаперчей. Ни одна смесь не могла быть более отвратительной по вкусу. Но независимо от того, что мы думали, мы должны были это выпить за умершего, кем бы он ни был. Конечно, мы хотели оставаться в хороших отношениях с нашими хозяевами и чувствовали себя как тот черкес, операцию над которым я наблюдал. Нам пришлось улыбаться, пока мы глотали эту гнусную жидкость и ни в коем случае не скривиться. Единственным облегчением для нас была возможность высказаться на английском языке и мы не пожалели крепких слов.

5 октября мы покинули Суджук-Кале и 6-го были в Геленджике, что немного южнее Суджука. Разумеется, русские оставили оба этих места. Суджук или Новороссийск, как его теперь называют - прекрасная бухта и со временем станет важным портом.

Последовательность наших движений после этого путается. По датам эскизов у меня сложилось впечатление, что мы медленно двигались на юг к Сухум-Кале, посещая некоторые из эвакуированных фортов и что мы затем снова вернулись на север для экскурсии вглубь страны на другом из наших военных кораблей, курсирующих вдоль побережья - старом пароходе "Циклоп". Он ходил с тех времен, когда г-н Лонгворт, наш консул, посещал Черкесию и опубликовал о ней книгу. Он был направлен нашими властями, чтобы поддерживать связь с здешними народами и сообщать о политических настроениях в этой стране. Потому что если война продолжится, то была идея высадки здесь британской армии, возможно, в следующем году. Горная дивизия при сэре Колине Кампбелле упоминалась в связи с этой кампанией.

У меня сложилось впечатление, что "Циклоп" был нанят, чтобы возить Лонгворта по разным местам для консультирования с начальством. Этот джентльмен присоединился к нашей партии и был в некоторых наших экскурсиях.

Другой человек, присоединившийся к нам, был Lawrence Oliphant, который с тех пор стал знаменит. Ему удалось случайно посетить Крым еще до начала войны и даже побывать в Севастополе. Когда шла война, он опубликовал книгу "Русские берега Черного моря" и поскольку информации о Крыме тогда было очень мало, книга имела большой успех. Он снова вышел в Черное море в поисках новых материалов.

Во время путешествия по северным районам у нас был самый большой опыт наблюдения за черкесскими обычаями. Мы ехали на лошадях и мне пришлось использовать черкесское седло. Полоски кожи, используемые как подпруги, порвались и я соскользнул вместе с седлом. К счастью, ничего серьезного не произошло. Несколько лет спустя Олифант написал книгу "Патриоты и флибустьеры". Патриотами он называл черкесов. Там же он описывал наши поездки и частые неудачи моего седла. Те из нас, кто захватил английские сёдла, не имели проблем.

Наш путь пролегал через страну без дорог, существовали только тропы, создаваемые теми, кто по ним проходил. Нам приходилось взбираться на холмы, ходить по каменистым осыпям и форсировать реки.

Первую ночь мы наслаждались черкесским гостеприимством. После длинного путешествия среди холмов мы дошли до резиденции князя. Это были несколько хижин с соломенными крышами и мазаными стенами, один из которых оказался кунацкой - гостиной. Отдельный дом для незнакомцев - традиция добрых мусульман, уважающих своих жен и женщин вообще. Кунацкие были небольшими домами с земляным полом и глиняными уступами, на которых гость устраивался спать.

Днём они служили диванами.

Трапеза для нас готовилась следующим образом. Кто-то должен был пойти и поймать овцу или козла, которых забивали и готовили на ужин. Это занимало три-четыре часа, но в обычаях Черкесии было не торопиться. Мы слышали, как женщины мелят кукурузу для хлеба в соседнем доме. Интерес к новому для меня окружению скарасил время ожидания ужина. Я словно перенёсся в библейское прошлое, всё вокруг казалось таким древним, как времена Авраама.

Первым признаком готовности еды было появление нашего хозяина с латунным сосудом, кувшином воды и полотенцем. Из кувшина каждому поливали на руки. Сразу после омовения хозяин подал пищу.

Столы в Черкесии не используются, вместо них ставится нечто похожее на стул. Это круглая подставка, почти два фута в диаметре и такой же высоты от земли. С неё удобно было есть в сидячем положении. На каждой подставке находилось отдельное блюдо.

Горка варёной кукурузы была насыпана на стол, похожая на кратер вулкана. В середину накладывалось мясо с разными соусами. Кукуруза выполняла роль и посуды, и части трапезы. Большого разнообразия не было: подали несколько таких кукурузных горок с бараниной. Радушие хозяина определялось числом поданных блюд, поэтому ему необходимо было сделать видимость богатства. Согласно черкесским обычаям, существуют три великих достоинства: острый меч, сладкий язык и сорок блюд. Первое означает храбрость, второе - красноречие и третье - гостеприимство. На языках Востока "сорок" означает бесчисленное множество.

Как древний Авраам стоял у дерева, пока его гости обедали, так и наш хозяин смотрел, пока мы ели. Мы нашли правильным выбрать лучший стейк и предложить его хозяину. Тогда он взял угощение, сел в угол, скромно съел угощение и вновь присоединился к нам.

Это вновь напомнило мне старые времена. Гомер описывает Одиссея, который будучи на празднике царя Алькиноя, отрезал лучший кусок для Демидокуса-певца, стоявшего у колонны. Описание подразумевает, что бард не сидел за столом. В нашем случае лакомым кусочком был хвостовой овечий жир, разрезанный на полоски и разложенный на блюде.

В наших сборах мы упустили ножи и вилки и трапезовать нам было очень неудобно. Когда мы закончили, хозяин снова подал нам воду для омовения.

Необходимость убийства нескольких овец позже стала понятной. У герцога был фирман из Турции, показывающий его высокое положение. Черкесы в это время признавали султана, так как русские пока не завоевали эту часть Черкесии, а держали под контролем только территории вокруг своих фортов на ружейный выстрел. Поэтому, куда бы мы не пошли, нас сопровождал черкесский эскорт, в котором я наблюдал двух-трёх вождей.

Как только мы встали от трапезы, настала их очередь, а затем она перешла к простолюдинам и я сомневаюсь, что одной овцы хватило бы всему этому множеству голодных людей. В завершение всего собаки получили кости.

В кунацких мы не имели шансов увидеть женскую половину общества. Мы находились в стране, известной красотой своих дам, но до сих пор не могли хорошенько рассмотреть их, разве что иногда видели мелькнувшее платье.

Черкесы - мусульмане, поэтому использовали систему гаремов. Хотя они и не считаются фанатичными последователями Пророка, но это не значит, что они ослабляли правила, касающиеся женщин. Это была запретная тема, а мы не хотели дать ни малейшего повода к подозрению. Зная, что находимся на Востоке, мы не рассчитывали видеть женщин - членов семей, где гостили. Однако один раз мне выпал счастливый шанс, когда я решил зарисовать жильё нашего хозяина.

Делая эскиз, я заметил группу женских платьев в дверях. Это показались молодые девушки заинтересованные работой художника. Когда они отважились приблизиться ко мне, я закончил рисование дома и набросал портрет одной из маленьких девочек. Это произвело большое волнение среди дам. Затем я нарисовал девочку постарше. Это увеличило восторг, подошли еще несколько девушек и процесс рисования продолжался, пока не была изображена вся женская половина дома. За ходом дела наблюдали мои спутники из кунацкой. Когда женщины окружили меня, лёд тронулся: к нам присоединился сам герцог и его слуга Лука. Остальные также вышли через некоторое время.

В стране, где гостеприимство так высоко ценится, предлагать деньги за приём было бесполезно. Но существует обычай делать подарки. Герцог привёз для этого разные изделия из шелка и кожи разных цветов, ножи, ножницы, иглы, сумочки, которые принято называть "дамскими спутницами". Некоторые из предметов были подарены собравшимся к великой радости девушек.

Еще пару раз после этого я начинал делать зарисовки домов с единственной целью - выманить их обитательниц. Только так я имел возможность сделать эскизы костюмов. Не могу сказать, что какие-то из девушек были особенно красивы, но мой опыт был очень ограничен, чтобы делать какие-то общие заключения. Мои рисунки слишком поспешны и сделаны не как портреты, а только как зарисовки одежды.

В ходе одной из поездок мы вернулись на побережье в место, называемое Ардиллер, но не нашли ожидающего нас корабля. Мы были вынуждены оставаться здесь день или два в ожидании. Начальник укрепления был в это время в Сухум-Кале с войском Омара-Паши, приветствовать нас вышла его жена.

В. Симпсон "Деревня в Вардане"

Случилось так, что у неё не хватало еды. Было варёное просо и йогурт или скисшее молоко. Оба этих продукта не были похожи ни на кашу, ни на кефир. Олифант и я предпочли этой пище голод, но герцог и остальные поели, хотя этого было недостаточно после длительного переезда.

Леди не вышла к нам, не подала воды для омовения рук и не оказала прочих почестей, но зато она села на лошадь и отправилась по окрестностям на поиски кур и яиц. Хлеба здесь было недостаточно, его заменяло просо. Как только женщина раздобыла птицу и яйца, они были отправлены к нам. Мы с Олифантом сразу стали запекать яйца в горячем пепле.

В один из дней я случайно стал свидетелем праздника. Мимо проезжали черкесы. С одним из видных мужчин на передней части седла сидела женщина. Я опередил группу, держа перед собой этюдник и карандаш. Очевидно, мужчина понял намёк, потому что остановился и расстегнул накидку, прикрывавшую его компаньонку. Я едва успел сделать грубый набросок, как мужчина постарше, не понявший или не одобрявший происходящего, подъехал к нам и ударил лошадь с возмущением в тоне и жестах, заставив процессию ехать дальше. Тогда я не знал, что это было за собрание, но потом мне рассказали, что это свадьба.

В Черкесии еще живы старые обычаи похищения невесты и мне посчастливилось увидеть часть этого древнего обряда. Невеста была похищена и жених увозил её.

Однажды, в северных областях Черкесии мы наткнулись на большие гробницы, принадлежащие к глубокой древности. Это были мегалиты, грубо построенные, с каменными крышками. В Черкесии рассказывают, что когда-то здесь жили великаны и гномы. Великаны держали гномов в этих каменных тюрьмах, а через круглые отверстия, проделанные в стене, кормили их. Рассматривая эти памятники и исходя из других подобных примеров можно было сделать вывод, что отверстия действительно предназначены для пищи, которую осталяли мертвым.

В моих альбомах есть два наброска этих гробниц, датированные 18 октября 1855 г. Лонгворт описывает раскопку Беллом, или Якуб-Беком, как его называли черкесы, кургана, где он нашел грубо сделанную гробницу, не содержащую ничего, кроме нескольких терракотовых осколков.

26 октября я посетил и зарисовал старую церковь в Илоре, в нескольких милях к юго-востоку от Сухума. Меня отвели туда и оставили со священником, единственным человеком, которого я видел (за весь день). Его звали Василий Machateredsy. Василий - русское имя, аналогичное Уильяму. Я сделал его набросок и он сам подписал своё имя в альбоме. "Протопоп" - это церковное звание, он сам назвал себя так. Мы очень приятно провели время, нам даже удалось найти пару слов в наших языках, которые мы оба понимали. Войдя в церковь, священник окунул кисть в святую воду и был очень удивлён, что я уклонился от окропления.

У грузинских церквей колокольня отделена от храма. В данном случае она служила воротами того, что можно было назвать кладбищем. Дом священника был обшит снаружи простым деревом. На внутренних стенах церкви сохранились следы фресок.

Наш безмолвный, но очень полезный для проекта ТП коллега Константин Скиба нашёл, умудрился скачать, отредактировал и выложил для нас уникальный материал - эскизы Вильяма Симпсона, сделанные им в путешествиях по Черкесии. Я, как могла, расшифровала подписи к рисункам и объединила их в тяжеловесный ПДФ (16 МБ), чтобы можно было рассматривать подписи и детали.

В альбоме - руины укреплений Анапы, Новороссийска, Раевского, Туапсе, Адлера после оставления их русскими в 1855 г. Портреты черкесов и наброски жилищ, пейзажи.

Зеленым цветом выделены комментарии переводчика. Кажется это единственный перевод написанного Симпсоном. Он художник в первую очередь.

У. Симпсон Крымский на Западном Кавказе

За долгие годы от форта Лазарева остался один небольшой кусок стены. Как выглядела эта крепость. Проезжая вдоль сочинского побережья, английский художник зарисовал вид на ущелье реки Псезуапсе и форт Лазарева. Второе название, которое употреблялось англичанами было форт и местность Вайя. Поэтому можно смело говорить о том, что на картине Симпсона мы видим форт Лазарева -- ведь это первое изображение архитектуры нашего города Сочи. ПЕРВОЕ!!!



Я крайне удивлён отсутствием внимания к уникальным изысканиям нашего земляка и достойного сочинского краеведа, археолога и историка - Михаила Кудина. Хочу популярно объяснить значимость этих открытий. Во время начала Крымской войны наши войска были сосредоточены на участке наиважнейшего участка соприкосновения и противостояния российской армии и сборища турецко-европейской каолиции. Все силы были сосредоточены на уничтожении российского плацдарма на Чёрном море - Севастополя!!! По удивительному стечению обстоятельств, художник Вильям Симпсон сделал фотографического качества зарисовки нашего, сочинского побережья.

Уже два года мы ведём переговоры с британской стороной и пытаемся получить материалы по работе Симпсона на сочинском побережье, поверьте, это не лёгкая задача. Посему, прошу внимательно вникнуть в представленную информацию и нелёгкий труд Михаила. Приятного чтения и изучения этой информации.

Один из докладов, которые были представлены на «Фелицинских чтениях»-2014. Автор: М.И.Кудин, СГО ВОО «Русское географическое общество». вильям симсон крымский кавказ

У. Симпсон Крымский на Западном Кавказе.

Сведенья иностранных авторов являются одним из важнейших источников при изучении истории народов Кавказа. Взгляд извне на обычаи и детали повседневного быта вносит новые нюансы в оценку исторических фактов и культуры этноса. Поэтому введение в научный оборот новых исторических источников зарубежных авторов всегда важно и актуально. Казалось бы, в историографии кавказоведения подробно рассмотрены все зарубежные источники XIX века, но, как оказалось, здесь еще имеются свои пробелы.

Ценнейшим историко-этнографическим источником для изучения Западного Кавказа являются записки и рисунки знаменитого военного корреспондента и художника-баталиста Уильяма Симпсона, чьи картины удивительно четко отражают ход событий Крымской войны 1853-1856 годов. Именно по его рисункам британская общественность судила о реальности этой плохо управляемой военной кампании. Крымский альбом У.Симпсона признали художники и военные историки со всего мира благодаря точности отражения событий и вниманию к деталям. Литографии с этих картин прославили Симпсона, дав ему имя «Симпсона Крымского». Исследователям Крымской войны его работы хорошо знакомы [1]. Рисунки У. Симпсона, изображающие военные действия и будни английской армии в Крыму, прекрасно известны во всем мире: практически ни одно издание о Крымской войне не обходится без них. Как полагает Н.А. Ищенко подробные описательные очерки в двух томах «Театр военных действий Восточной войны» (The Seat of the War in the East) [2], сопровождающие рисунки Симпсона тоже принадлежат ему [3]. Целью художника было не только отображение военных событий. Он хотел познакомить английского зрителя с новой, неизвестной землей. На его рисунках из крымской серии можно увидеть дворец графа Воронцова, мыс Фиолент, Байдарскую долину и многое другое.

В то же время, воспроизведенные в художественной форме в «Автобиографии Уильяма Симпсона» и в его рисунках, сведения о черкесах Западного Кавказа, имеющие большое значение и позволяющие понять дух времени и эпохи, в кавказоведении пока не использовались.

Осенью 1855 года У. Симпсон сопровождает бывшего военного министра Англии Генри Пелэм-Клинтона 5-го герцога Ньюкасла в его поездке в Черкесию. После падения правительства лорда Абердина в январе 1855 года и отставки со своего поста герцог Ньюкасл совершил поездку по Черному морю и Крыму с целью изучить состояние армии, характер местности и положение дел в Черкесии. Путешествие в неведомые земли вызвало у Симпсона величайший интерес, во многом он чувствовал себя первооткрывателем. В автобиографии художник пишет, что британцев посетивших Черкесию до Крымской войны можно пересчитать по пальцам одной руки.

Симпсон был проводником герцога Ньюкасла в Крыму (художник показывал бывшему министру поля сражений), и впоследствии ему было предложено сопровождать Ньюкасла по Черкесии и сделать ряд рисунков. Партия, которая включала слугу герцога Лукку знавшего многие языки народов Кавказа, писателя Лоренса Олифанта и морского художника, Освальда Брайерли, отплыла 29 сентября 1855г. на пароходе Highflier, вскоре после падения Севастополя. Путешественников сопровождала большая группа патриотически настроенных черкесов.

После высадки в Анапе 3 октября, в сопровождении большой партии черкесов отряд отправился к р. Кубань, что нашло отражение в одном из рисунков У. Симпсона (рис.1). Здесь, чтобы показать свою решительность и удаль англичанам, черкесы совершили нападение на русский форт, завершившееся перестрелкой обоих сторон. Особое внимание У.Симпсона после этого боя привлекла хирургическая операция по извлечению пули из тела раненого с помощью грубого ножа. При этом раненый, несмотря на смертельную бледность, улыбался и спокойно говорил с окружающими. Когда Симпсон поинтересовался в чем причина такого стоицизма, то ему ответили, что если бы показал любые признаки слабости, стонал или плакал от боли, то его бы одели в женское платье, чтобы показать, что он не мужчина [4].

Следующей остановкой отряда был Новороссийский форт, неподалеку от которого англичане приняли участие в черкесских поминальных обрядах. После посещения Геленджикского форта отряд, в сопровождении черкесов, отправляется в длительное путешествие по суше. В своих записках Симпсон подробно описывает кунацкую и обычаи гостеприимства, у черкесов приводя и интересную поговорку о трех великих добродетелях: «острый меч, сладкий язык и сорок блюд»[5]. Первая из этих добродетелей символ храбрости, вторая красноречия, а третья гостеприимства. Замечательно, что документальный материал у Симпсона сопровождается живописным рядом - обед в кунацкой изображен им на рисунке «Лагерь в Черкесии» (рис.2). На нем изображена внутренняя часть традиционного черкесского дома. На переднем плане посуда и трехногие столики анне. Герцог Ньюскал изображен на почетном месте напротив очага.

Большое внимание Симпсон уделял изображениям одежды черкесов, как он пишет: «Мои эскизы были сделаны больше для изображения костюмов, чем портретов»[6], (рис.3). К изображению черкесских костюмов и быта художник возвращается и через много лет после посещения Черкесии. Так, замечательный акварельный рисунок «Черкесы на реке Субаши» (рис.4) выполнен им по раннему эскизу, двадцать лет спустя после путешествия, в 1876 году, для книги Picturesque People: Being Groups from all Quarters of the Globe (Колоритные люди представители всех частей света) [7].

Как большую удачу, Симпсон описывает то, что ему удалось на мысе Адлер, сделать с натуры, эскиз древнего обряда похищения невесты.

Особый интерес представляет рисунок художника «Черкесы у форта Вайя» датированный 8 октября 1855 года. На этой акварели Симпсон уделяет большое внимание и одежде черкесов и архитектуре форта и окружающему пейзажу. Это единственное живописное изображение Лазаревского форта созданное с почти фотографической точностью. По рельефу местности можно и сейчас точно определить место откуда художник вел зарисовку (рис.5).На рисунке У. Симпсон прекрасно детализирует и одежду черкесов и архитектуру форта. Стоящий впереди молодой человек в синей черкеске возможно Лукка переводчик герцога. В Вайя герцог взял на борт по его просьбе наиба - священника, пророка и принца среди черкесов вместе с сотней последователей. Наиб недавно участвовал в нескольких сражениях с русскими. Возможно здесь речь идет о Магомед Эмине.

Уильяму Симпсону принадлежат и первые изображения сочинских дольменов из долины реки Шахе, выполненные так же с большой точностью. На рисунке 5 приведены изображения одного и того же дольмена выполненные У. Симпсоном и более ста лет спустя, известным исследователем дольменов Кавказа В.И. Марковиным. Изображенный на следующем рисунке дольмен на переднем плане можно сравнить с его современной фотографией (рис.6). Еще в XIX веке рисунки кавказских дольменов У. Симпсона широко используются западноевропейскими исследователями мегалитов [8, 9].

К сожалению, отечественными исследователями дольменов Западного Кавказа в историографии рисунки и записки У.Симпсона не упоминаются [10]. А между тем, в долине Шахе, он записывает услышанный от местных черкесов оригинальный вариант легенды о кавказских дольменах: «Именно в северной части Черкесии, мы в один прекрасный день натолкнулись на очень большие гробницы, относящиеся к древним эпохам. Это были грубо обработанные, огромные мегалитические гробницы с каменными крышками. Черкесы рассказали, что в этой стране в древние времена жили две расы гигантов и карликов. Гиганты держали карликов в этих сооружениях, как в тюрьме, и через небольшое отверстие в каждом мегалите гиганты кормили своих маленьких заключенных. Рассматривая эти памятники, как гробницы, приходим к естественному выводу, судя по другим примерам, что отверстия были для предназначены для приношения продуктов питания и т.д., умершим.

Есть два эскиза этих гробниц в моих книгах, датированных 18 октября 1855 года. Лонгворт описывает раскопки Беллом (Якуб-беком, как называли его черкесы) пирамиды или кургана, в котором была найдена грубая циста, не содержащая ничего, кроме нескольких фрагментов терракоты» (Перев. автора) [11].

Британцы считают У. Симпсона не только художником и путешественником, но и писателем, регулярно переиздавая автобиографию, написанную Симпсоном в 1893 году (последнее издание - декабрь 2007 года) [12]. Будем надеяться, что сведенья из этой замечательной книги и рисунки художника займут достойное место в исторических и культурологических исследованиях Кавказа.



Ссылки:

1. Ищенко Н.А. Симпсон по прозвищу «Крымский» \\ История в подробностях №7(13) 2011 с.69-72

2. Brackenbury G. The Seat of War in the East. First Series. - London: Paul and Dominic Colnaghi and Co., 1955.

3. Ищенко Н.А. Симпсон по прозвищу «Крымский» \\ История в подробностях №7(13) 2011 с.72

4. Simpson W. The Autobiography of William Simpson, R.I. (Crimean Simpson) / Ed. by George Eyre-Todd. - London: T.Fisher Unwin, 1903. р. 69

5. Тамже, р.72

6. Тамже, р.74

7. Simpson W. Picturesque People: Being Groups from all Quarters of the Globe, London, 1876.

8. Fergusson J. Rude stone monuments. London, 1872, р.447

9. КлоддЭ. Историямироздания. СПб., 1898, с. 32-33

10. Марковин В.И. Дольменные памятники Прикубанья и Причерноморья. М., 1997, с.11-41

11. Simpson W. The Autobiography of William Simpson, R.I. (Crimean Simpson) / Ed. by George Eyre-Todd. - London: T.Fisher Unwin, 1903. р.75-76

12. Ищенко Н.А. Симпсон по прозвищу «Крымский» \\ История в подробностях №7(13) 2011 с.72

http://privetsochi.ru/blog/history/50532.html



Вид на реку Кубань

Линия укреплений, Кавказ



Река Псезуапсе, пос. Лазаревское, район Сочи

Черкесы



Уильям Симпсон (William Simpson, Глазго 1823 - Лондон 1899) -- шотландский и английский художник, очевидец Крымской войны.

Будучи одним из ведущих художников своего времени, нарисовал много картин с батальными сценами и буднями английской армии для «Illustrated London News», первой в мире иллюстрированной еженедельной газеты.

Работая военным корреспондентом, Симпсон сделал многочисленные репортажные серии рисунков с театров военных действий в Крыму, во время восстания сипаев в Индии, с франко-прусской войны, Второй Афганской войны, Палестины, Суэца, Абиссинии, Персии и т.д.

Так, по заданию редакции Уильям был направлен в Крым, на место боевых действий, где нарисовал много картин со сценами войны. Ценнейшим историко-этнографическим источником для изучения Крыма и Западного Кавказа являются записки и - главное - рисунки знаменитого военного корреспондента и художника-баталиста Уильяма Симпсона, чьи картины удивительно четко отражают ход событий Крымской войны 1853-1856 годов.

Именно по его рисункам британская общественность судила о реальности этой плохо управляемой военной кампании. Крымский альбом У. Симпсона признали художники и военные историки всего мира благодаря точности отражения событий и вниманию к деталям. Литографии с этих картин прославили Симпсона, дав ему имя «Симпсона Крымского».

Исследователям Восточной (Крымской) войны его работы хорошо знакомы. Рисунки У. Симпсона, изображающие военные действия и будни английской армии в Крыму, прекрасно известны во всем мире: практически ни одно издание о Крымской войне не обходится без них. Целью художника было не только отображение военных событий. Он хотел познакомить английского зрителя с новой, неизвестной землей. На его рисунках из крымской серии можно увидеть дворец графа Воронцова, мыс Фиолент, Байдарскую долину и многое другое.

Симпсон прибыл в Крым 15 ноября 1854 года, и хотя он пропустил более ранние сражения, он написал несколько картин с событиями до своего приезда. В этом ему помогли многочисленные знакомые военные, рассказавшие ему о многих деталях этих сражений. Во время работы над своими картинами Симпсон был поражен бедственным положением простых рядовых солдат.

В мае 1855г. Симпсон побывал с военной экспедицией в Керчи.

Он оставил Крым только осенью 1855 года.

В результате получилось 79 акварелей, которые он отослал в Лондон, чтобы хозяева еженедельника изготовили литографии.

Симпсону заплатили 20 фунтов за каждую картину. Для полной передачи цвета использовали отдельный камень для каждого тона. Первые рекламные объявления для литографий появились в мае 1855 г., а уже в следующем месяце объявили и о второй серии.

Были произведены две тысячи копий полного комплекта.

Симпсон посвятил это издание Королеве Виктории, патронажем которой он наслаждался весь остаток своей жизни и был постоянным посетителем Виндзорского замка.

Картины художника были настолько популярны, что он стал называться «Крымским Симпсоном».

Но Симпсон побывал и в наших местах и даже в Геленджике!!!

Путешествие в неведомые земли вызвало у Симпсона величайший интерес, во многом он чувствовал себя первооткрывателем.

В автобиографии художник пишет, что британцев, посетивших Черкесию до Крымской войны, можно пересчитать по пальцам одной руки.

Симпсон был проводником герцога Ньюкасла в Крыму (художник показывал бывшему министру поля сражений), и впоследствии ему было предложено сопровождать Ньюкасла по Черкесии и сделать ряд рисунков. Партия, которая включала слугу герцога Лукку, знавшего многие языки народов Кавказа, писателя Лоренса Олифанта и морского художника Освальда Брайерли, отплыла 29 сентября 1855 г. на пароходе "Highflier" вскоре после падения Севастополя. Путешественников сопровождала большая группа патриотически настроенных черкесов.

После высадки в Анапе 3 октября в сопровождении большой партии черкесов отряд отправился к р. Кубань, что нашло отражение в одном из рисунков У. Симпсона. Здесь, чтобы показать свою решительность и удаль англичанам, черкесы совершили нападение на русский форт, завершившееся перестрелкой обеих сторон.

Следующей остановкой отряда был Новороссийский форт, неподалеку от которого англичане приняли участие в черкесских поминальных обрядах.

После посещения Геленджикского форта отряд в сопровождении черкесов отправляется в длительное путешествие по суше.

В своих записках Симпсон подробно описывает кунацкую и обычаи гостеприимства, у черкесов приводя и интересную поговорку о трех великих добродетелях: «Острый меч, сладкий язык и сорок блюд».

Уильяму Симпсону принадлежат и первые изображения сочинских дольменов из долины реки Шахе, выполненные с большой точностью. Использованы изображения одного и того же дольмена, выполненные Симпсоном и более ста лет спустя, известным исследователем дольменов Кавказа В.И. Марковиным.

Еще в XIX веке рисунки кавказских дольменов У. Симпсона широко используются западноевропейскими исследователями мегалитов.

К сожалению, отечественными исследователями дольменов Западного Кавказа в историографии рисунки и записки У. Симпсона не упоминаются.

А между тем в долине Шахе он записывает услышанный от местных черкесов оригинальный вариант легенды о кавказских дольменах:

«Именно в северной части Черкессии мы в один прекрасный день натолкнулись на очень большие гробницы, относящиеся к древним эпохам. Это были грубо обработанные, огромные мегалитические гробницы с каменными крышками. Черкесы рассказали, что в этой стране в древние времена жили две расы гигантов и карликов.

Гиганты держали карликов в этих сооружениях, как в тюрьме, и через небольшое отверстие в каждом мегалите гиганты кормили своих маленьких заключенных. Рассматривая эти памятники, как гробницы, приходим к естественному выводу, судя по другим примерам, что отверстия были для предназначены для приношения продуктов питания и т.д., умершим.

Есть два эскиза этих гробниц в моих книгах, датированных 18 октября 1855 года.

Лонгворт описывает раскопки Беллом (Якуб-беком, как называли его черкесы) пирамиды или кургана, в котором была найдена грубая циста, не содержащая ничего, кроме нескольких фрагментов терракоты».

Читая его автобиографию, мы узнаем, что он находился в свите принца Уэльского во время венчания Цесаревича Александра (будущего Императора Александра III) с датской принцессой Дагмар 28 октября 1866 года в Петербурге.

В 1886г. Уильям Симпсон посетил Баку.

В своей автобиографии Симпсон пишет, что приехав в Баку, он явился с рекомендательным письмом к Торнудду (управляющему у Нобелей). Один из братьев Нобелей провез его по нефтепромыслам, а затем в Сураханы в "Храм огнепоклонников", где он сделал несколько рисунков.

Британцы твердо считают У. Симпсона не только художником и путешественником, но и писателем, регулярно переиздавая автобиографию, написанную Симпсоном в 1893 году.

Размещено на Allbest.ru