Культурная база Древнего Востока

Размещено на http://www.allbest.ru/

Культурная база Древнего Востока

Уровни развитости стран зависят от преобладающей роли уровня развитости высшей критериальной базы и ее влияния на все блоки страны, от развитости мудрости, философии, логических форм и т.п., от активности бытия других блоков страны, от их реализации принципа отношения "части и целого" либо в пользу "целого" (более высокий уровень), либо в пользу "части" (менее высокий), активизирующий эгоцентризм, эгоизм части и т.п. Поэтому важно учитывать лестницу уровней связанности частей, от "рядоположенности" ("атомарности") до "метасистемности", подчиненности всеобщим основаниям диалектического бытия (см. сх. 1).

Схема 1

Исходя из достигнутости уровня "системности", появляется подчиненность частей единому основанию, воспроизводимость и "органичность" бытия, что раскрыто в "Философии природы" Гегеля. Возникает и простая типология акцентов бытия - "триада", которая при переходе к "метасистеме" усложняется до "семи" типовых акцентов. В метасистеме усматриваются различные сочетания противоположных "начал", формы и морфологии, позволяющие анализировать единства, "нечто" разной мощности, зависимые от потенциала форм, видеть ослабление или усиление мощности единиц, в том числе и обычных систем, и тех систем, которые обогащены влиянием культуры и духовности, включая последствия развития стран, цивилизаций (см. сх. 2).

Схема 2

Если учитывать отношения цивилизаций, стран, как позитивные, так и негативные, необходимые для глобальной аналитики, то сначала следует зафиксировать общую типологию стран (см. сх. 3).

Схема 3

Затем выделить контрастные типы отношений, системные и даже метасистемно значимые, с одной стороны, и противопоставительные, с другой стороны, например, характерные для отношений "Запад - Россия", отличающихся агрессивностью "Запада" и "оборонительностью" России (см. сх. 4). древний восток арбитр культура

Схема 4

Можно подчеркнуть общий путь отхода от значимости универсумальных ориентиров и критериев в пользу экономического прагматизма и его негативной формы в подчиненности спекулятивному капиталу (см. сх. 5).

Схема 5

Учитывая явление конвергенции, сложившейся после второй мировой войны, можно выделить установку на снижение агрессивности Запада и альтернативности идей "Востока" в рамках СССР (см. сх. 6).

Схема 6

Полезно учитывать роль повышения или снижения потенциалов цивилизационных единиц, в зависимости от повышения или снижения потенциала культуры и духовности страны под влиянием иных стран, что продемонстрировано в XX в. в ходе "холодной войны" (см. сх. 7).

Схема 7

Опираясь на то, что правитель и его советники должны осуществлять мышление, следовательно, не только вводить мнения, но и пользоваться критериями, ориентирами объектно-онтологического типа, в пространстве мышления может быть использована проектная форма разного уровня, как средство придания неслучайности проектному самовыражению, включая и системный (прагматический) уровень, и собственно стратегический с опорой на метасистемный уровень (см. сх. 8).

Схема 8

Учитывая тип страны, можно осуществлять проектирование и портретирование, как отдельной, так и ряда стран и цивилизаций, синтезируя затем в единую картину мирового цивилизационного пространства (см. сх. 9).

Схема 9

В иерархизации достаточно различить "прагматический" и "надпрагматический", культурно-духовно значимый уровни. Различие лежит как в плоскости абстрактности, "высокие" и "высшие" абстракции, так и в плоскости отношения и самоотношения, мотивации. Вместе они предопределяют стереотипы, модели самоорганизации, обладающие разным потенциалом случайности (неслучайности), а также существенности, ведущие к более высокой продуктивности и эффективности или к менее высоким в реальной практике управления и аналитики. С точки зрения уровня надежности и практической полезности, уровни можно связать с функцией стратегической профессиональности. Тогда можно выделить уровень "дилетантский" (допрофессиональный), не обращая внимания на фактор талантливости, более или менее выраженный, "рутинно-профессиональный", при консервативности нормативных требований и типизации задач в управлении, и "творчески-профессиональный", в котором неслучайность становится совмещенной с гибкостью, с увеличением роли и масштабов постановки проблем с последующей депроблематизацией, оформлением новых задач, что лежит в основе успешной инноватики. В последние десятилетия высокую значимость в вопросах повышенной эффективности обрел "реинжиниринг", линия повышения результативности, продуктивности и эффективности управления в условиях установки на ускоренное развитие организаций, их мощности, потенциала. При рефлексивном анализе усилий в этом направлении выявлялись причины неудач, нереализации ожиданий. В их числе следует упомянуть далеко недостаточный уровень понятийных различений, слабость парадигмы языка управленческого корпуса, например, даже поверхностного понимания исходных различений, в том числе, что такое "объект управления", чем отличается "изменение" от "развития", в чем состоит "реализм" целедостижения в условиях инноватики, как справиться с явлением "сложности" разного уровня, в чем содержательность "критериев" эффективности и т.п.Указывается на необходимость "тотальной" переоценки методов управления, что означает "глубокое" и коренное" преобразование, в чем особенность управляемой инноватики, каковы особенности "непрерывного развития", "функционального" управления, и т.п. Для депроблематизации привлекаются математическое моделирование, ресурсы формальной логики, количественное моделирование в попытке выявить переход к качественному моделированию, к "концептуальным" стратегиям, концептуальному регулированию, ценностно-ориентировочным принципам, глобальным формам мышления при разработке стратегических альтернатив, "критических" путей развития с учетом выживания в глобальной конкуренции и быстрого реагирования на изменения в глобальных средах. Интенсифицируется линия разработок в цифровизации экономики, наряду с реализацией идеи качества и культуры труда. После быстрого роста средств информатизации и общей компьютеризации на долю мышления управленцев все больше возлагается творческая сторона, связанная с перемещением акцентов от "рутинности" к сложным формам интеллектуальной самоорганизации. И это во многом сближает практику управления с высокими образцами управления в древности, когда помощниками правителей были не "машины", вычисляющие пути и варианты комбинаций факторов, опорные комплексы факторов прихода к успешному замыслу и пути целедостижения, а носители мудрости, остающиеся для правителя загадочными источниками подсказок. Умный правитель ценил мудрых и старался уподобляться им, в том числе и осваивал стандарты высокого мышления и его языковых средств. Причиной слабости современной практики реинжиниринга остается игнорирование возможностей культуры мышления, приостановка усилий по внутреннему развитию, предпочтение промежуточных потенциалов культуры мышления, т.е. уровня "рассудка", а не "разума". Тем более что само стремление к неслучайности остается именно прагматическим, проходящим мимо требований, предъявленных Сократом, требований "истинности", которые своим основным ресурсом имеют обращенность к "разуму". Лишь после такого прозрения возможно формирование разумного потенциала и прохождение пути, введенного Аристотелем и Гегелем, а затем и методологическойтехнологизации, моделирования развития и т.п.

Тем самым, не введя иерархии типов бытия и соответствующих им типов требований к субъективности, типов уровней психических механизмов, нельзя придать определенность и иерархизации "пожеланий" лицам, принимающим решения и участвующим в этих процессах, увидеть различия самих содержаний "подсказок", их деловую значимость в стратегической позиции. Именно стратег не только, как и любой человек, в ситуациях затруднений, которые неизбежно возникают в позиции, осуществляет ситуационную рефлексию, но и обращается к критериальной базе, привлекает ее в мышление, соотнесение материала ситуационного смысла с критериальными абстракциями разного уровня, отражающими сущность того, о чем ведется речь, в том числе и высшими критериями, касающимися "сути бытия", онтологическими конструкциями (см. сх. 10).

Это предполагает различение особенностей своей управленческой позиции "вообще", ее социотехнический характер, обращенность к исполнительской подсистеме, совмещение трехфункциональности рефлексивной базы и ее критериальной, двухфункциональной надстройки, интеллектуальной и мотивационной, возможность внесения надстроек над настройками и базисными функциональными местами (см. сх. 11).

Схема 10

Схема 11

Особое место в критериальном обеспечении играет различение субъективных уровней как ресурса способностей, необходимых для выполнения требований стратегичесокй позиции, выделенность базисных психических механизмов, интеллектуального, мотивационного и самокоррекционного в их сопряжении, их уровней развитости (см. сх. 12).

Схема 12

Использование таких различений позволяет оценить то, что предлагалось древними мудрецами правителям для достижения успеха в их правлении, придать универсальную форму мыслительным отношениям, что проявилось и в создании в Греции логической основы управленческому мышлению в работах Сократа и Аристотеля (см. сх. 13).

Схема 13

Конечно, логические наставники, как и их коллеги в Китае, предлагали "возможное" и "необходимое", которое становилось "действительным", редко, в зависимости от готовности правителей к соблюдению требований, от налаженности консультирования и образования правителей. Разрыв между внешними пожеланиями и внутренней готовностью к реализации всегда сохранялся и сохраняется до настоящего времени, колеблясь в своих масштабах и завися от типа цивилизации, страны. "Культурными" называют страны, в которых значимость неслучайности и истины велики, и они имеют повышенный потенциал стратегических прорывов. Это касается и современного Китая, и потенциальной перспективы России.

Отметим те компоненты критериальной базы Древнего Востока, которые выходят за пределы прагматической самоорганизации правителя и его советников:

1. Добиваться совершенства, учиться, постоянно и радостно (совершенствование как предпосылка достижения неслучайного и истинного);

2. Забота о корне, рождающем путь (устремленность на главное, имеющее сущностную значимость);

3. Сближаться с теми, у кого есть путь (заимствовать то, что и кто уже стал на путь к сущности, обретая движение к высшей неслучайности;

4. Предпочитать трудности над успехом (обеспечивать непрерывность движения к совершенству);

5. Иметь незыблемую середину как высшую добродетель (учитывать и опираться на всеобщий закон диалектики, сопряжение "начал", отражающее суть и источник бытия);

6. Не учить непотрясенного (создание общей предпосылки готовности идти к совершенному, субъективной проблематизации);

7. Знать "перемены" для избегания ошибок (знать законы бытия, онтологические принципы, динамику универсума как надежные ориентиры);

8. Молиться духам Неба и Земли (иметь высшее субъективное отношение к диалектике бытия);

9. Чуждаться домыслов, категоричности, упрямства, себялюбия (самоотстраняться от низших уровней субъективного самовыражения в устремленности к высшему, "вечному");

10. Не помогать тем, кто не вникает в суть (устремление к существенному, как необходимое условие приближения к сути);

11. Приближаясь к совершенному, побеждая себя, обращаться к ритуалу (устремляться к высшим формам, соблюдая их и меняя себя под их требования);

12. Управление - это жертвенный обряд (не жертвуя низшими способностями, не достичь совершенства);

13. Правя, начинать с исправления имен (предпочтение "правильного", формного над морфологией и случайным, устремление к высшей правильности форм, как предпосылке безошибочности);

14. Исправив себя, исправишь и других (трансляция достигнутой неслучайности с опорой на имеющуюся у себя "правильность", неслучайность);

15. При разногласии в чем-то быть в гармонии (гармоничность, как эталон правильности должна быть общим основанием в направлении дисгармоничности);

16. Признаками "совершенного" является сочетание ума, бескорыстия, храбрости, умелости, благородности, жертвенности и ответственности за обещанное (совмещение развитости всех механизмов субъективности, их гармонизированности в едином "Я");

17. Печалиться о своем несовершенном (общая предпосылка движения к совершенству в мотивации, проблематизации достигнутого состояния развитости);

18. Многое пронзить одним (устремление к абстрактному замещению многообразного, движение к единому основанию);

19. Видеть в справедливости "суть" (согласованность в совместности следует преодолевать как случайное и выходить на то, что выше согласований);

20. Трепещи перед Небом и великими мудрыми (установка на то, что вечно, неоспоримо, как основание бытия в целом);

21. Не меняется лишь высшая мудрость (осознавать роль высшей неслучайности в реагировании на происходящее и уподобляться ей, как базисному принципу и основанию);

22. В рамках высшего не быть строгим во второстепенном (реагирование на случайное с помощью высшей неслучайности допускает уподобление случайному для понимания существенного и несущественного в нем);

23. Доверяя советнику, ставить вопросы "почему именно так?" (совмещение доверия версии с раскрытием в ней неслучайного по критерию "причинности");

24. Заботиться об основаниях (общая предпосылка выхода к высшим основаниям);

25. Основание и основанное должны быть согласованными (общая предпосылка понимания связи причин и следствий и в устремленности к высшему основанию через понимание основанного);

26. Познать и высокое, и низкое (общее условие понимания диалектики бытия, сохраняя понятое при анализе высшего);

27. Опираться на нейтральное в спорах, надежные основания (высшая неслучайность "нейтральна", вызвышается над мнениями, отражает "суть бытия");

28. Ценить "вечное", сущностное (общее условие устремленности к сути и первооснованиям);

29. Понимать значимость ошибок и безошибочности (общее условие отхода от ошибочности и смещения к высшей неслучайности, существенности);

30. Пользоваться сущностными представлениями как средствами оценки происходящего (обладать способностями корректного оперирования высшими основаниями, критериями, способностями мыслительной культуры);

31. Служа "месту", стать "пустым",готовым понимать (общая предпосылка отстранения от случайного, быть не зависящим от случайного в своей субъективности);

32. Быть открытым к любым совершенствованиям, выходам за сдерживающие рамки (общая предпосылка к активному движению в зону высшей неслучайности);

33. Опираться на полноту учета факторов, причин, вариантов (общая предпосылка отхода от влияния частей в едином на появление образа единого с устремленностью на неслучайность полноты);

34. Осознавать предназначение всего (предполагать всеобщее основание всему основанному, "место" всему в едином);

35. Прогнозировать трудности (общее условие активного движения в совершенствовании себя);

36. Оценивать себя в рамках выявления потенциала (акцентирование на первопричине движимости субъективного в самораскрытии и приближения к более совершенному);

37. Предвидеть все до начала дела (устремление к "всевидению" с опорой на первопричины и механизм их действия в актуализации потенциального);

38. Вписывать все в целое, не нарушая равновесие, совмещая различное (опираться на согласованное в диалектике бытие всего в анализе сюжета происходящего и построении временных "единств");

39. Определять места всему, сохраняя значимость части в целом (общее условие раскрытия соотношения частей и целого, исходя из единого диалектического первооснования).

Для раскрытия роли "картины мира" в жизни человека и общества важно реконструктивно и рефлексивно в целом выявлять как индивидуальное складывание образа мира, так и деиндивидуализацию содержания этого образа, вывод его в отчужденное бытие в качестве мировоззрения, фиксируемое и конструктивно оформляемое в ряде обобщений. На этом пути возникает не только использование опыта научных обобщений, попытки научного интегрального обобщающего конструирования, но и осознавания иного, чем научного мышления в этом конструировании. Еще Платон, с учетом ориентиров Сократа, подчеркивал необходимость не столько иметь особое, но мнение о сущности, следовательно, сохранение связи обобщения с обобщаемым материалом, а выход за тот тип мышления, конструирования, воображения, который удерживает сознание познающего в зоне зависимости от опыта. В отрыве от непосредственности такой зависимости он видел условие прихода к сущности, к "идеям", обладающим признаками "вечности и неизменности". Аристотель, как энциклопедист, в то же время придавал более принципиальную значимость форме мышления и обсуждал, опираясь на созданную им логическую систему, специфическую форму мирознания, "метафизику", как надстройку над всеми науками, стремясь внести принцип причинности высшего уровня. [] Он учитывал результаты своих диалектических предшественников, например, Анаксагора, Гераклита, чтобы каузально раскрыть в мирокартине динамику отношений противоположных первоначал. Он не хотел покидать надежную почву построения умозаключений, дающую определенность содержания мысли, но выражая в философской форме результаты научного познания. Пользуясь принципом дедукции, Аристотель ввел в качестве основания именно "диалектическую пару", противоречие, но не смог логически оформить путь конкретизации, без которого создание метафизики как органической системы было невозможным. Нельзя было и поместить метафизическую "заготовку" в процесс организованного понимания, освоения и воспроизводства практического применения. Препятствием выступила незавершенность механизма логического мышления, предварительность им предложенноймыслетехники. Логика и онтология, "метафизика", оставались разделенными, идущими в своем совершенствовании параллельными путями.

Более двух тысяч лет усилия логиков и онтологов не приводили к желаемому результату, гармоническому совмещению технологических форм, требований к развертыванию мысли и выражению собственно мировоззренческих содержаний, диалектической динамики в сущностном выражении. Возможность разобраться в механизме обретения способности к высшему постижению единости мира открылась усилиями Канта, обратившего внимание на роль априорных форм знания, на роль внутренних предпосылок отхода от зависимости от опыта в постижении "сути", на роль "чистого разума" в конструировании метафизического знания. Устремившись к усмотрению условий прихода к метафизическому знанию Кант не смог пройти границу между зависимостью от опыта и надопытными возможностями разума. Это устремление завершил Гегель, введя панораму преодоления зависимости от случайностей индивидуального и совместного постижения "сути", введя свой "абсолютный метод" и учение о развитии духа. Тем самым была создана концепция трансформаций субъективности в меняющихся условиях, в их качественных особенностях, побуждающихся к саморазвертыванию духа, к его приближению к адекватности, вписанности в единое универсума. Гегель весь универсум рассмотрел как дух, саморазвертывающийся и самопроявляющийся в диалектической динамике, имеющий форму циклики, возвращения в исходное состояние "в-себе бытия" после пребывания в своем "инобытии" в моментах бытия "для-иного" и "для-себя". Этим раскрылась полнота бытия, в которой определилось место и "природе" как стадии в едином цикле.[]

Если мы в обычной рефлексии замечали неизбежность в особом синтезе массива первичных локализованных и ситуационных знаний с акцентировкой на придание синтезу значимости полноты, а затем "абсолютной" полноты, используя результат для раскрытия роли отдельных фрагментов массива в едином видении "всего", то Гегель дал этим усилиям предельно неслучайную форму в позиции философа. Этим внесена разница и этапы ее преодоления в линии индивидуального построения и применения картины мира и надиндивидуального построения и применения. Владеющий такой разницей может раскрывать все соответствующие стороны проблемы мироконструирования. Так конструирование в его индивидуальных формах предполагает анализ субъективных способностей к стадиям конструирования и последующего оперирования мирокартинами. Переход от смысловых самовыражений во внутреннем плане к овнешнению самовыражения предполагает привлечение механизма коммуникации и обеспечивающего его языкового потенциала. Сама коммуникация обладает уровнем коммуникативного самовыражения в позиции "автора", а затем возрастающими по сложности уровнями с участием позиций "понимающего", "критика", "организатора". В каждой позиции вложен потенциал коррекции первоначальной версии, который может быть использован для преодоления случайности содержания мнения. Однако этот потенциал, опираясь на возможности языковых средств и меры их содержательной неслучайности, выраженной в языковых значениях, различен в различных позициях. При этом опознавая полезность использования таких потенциалов для "совершенствования" начальной версии, легко заметить, что внесение вклада в рост неслучайности версии остается зависимым от индивидуальных особенностей коммуникантов. Момент случайного самовыражения остается ведущим, что легко замечается в дискуссионной практике. Ведущим принципом совместности в продвижении вперед является согласование.[]

Принципиально новые возможности возникают при введении позиции "арбитра", поскольку он вводит критерии оценки содержания мнений в качестве абстрактных средств выявления существенного во всех точках зрения. Потребность в абстрактных средствах оценки и выявления наиболее значимых фрагментов в массиве мнений в контексте коллективного поиска наиболее выражена в практике моделирования, в постановке общезначимых проблем, особенно в игромодельной форме. Именно в такой организации поисков введения арбитража в коммуникации существенно повысило надежность и перспективность получаемого результата. При использовании арбитражной позиции в совершенствовании версий мирокартинповышаются требования к содержанию и способам применения критериев в этой позиции и выделяется "метаарбитражная" позиция, ведущая к понятиям, категориям и онтологиям, то есть тем абстрактным средствам, которые соответствуют высшему уровню содержательной априорности и высшему уровню форм мышления. Иначе говоря, базисный дискуссионный процесс получает критериальную надстройку различного уровня всеобщности и этим технологизируется процесс перехода от случайных, индивидуализируемых версий мирокартин к высшей степени неслучайным картинам мира с внесением факторов семиотического, логического и онтологического характера. Первоначальная дискуссия трансформируется в кооперацию, использующую достоинства, как индивидуального самовыражения, так и надиндивидуальных форм мышления в науке, философии, с ее логическим и онтологическим моментами, и методологии, которая вносит принцип технологической определенности в мышление всех типов и уровней. В такой мыслекоммуникативной кооперации полезными становятся все уровни субъективности, но их вклады организуются по высшим критериям неслучайности, с преодолением потенциала рассудочности и опорой на полноту потенциала разумности, концептуально выраженного в "абсолютном методе" Гегеля и технологически в диалектико-дедуктивном его оформлении в рамках методологии.[]

Абсолютное множество мировоззренческих версий построений в зоне критериального арбитража дискуссий о познаний и высшего знания. Переход к метаарбитражному уровню, применению характерных для этого уровня критериев и способов мышления оставался зоной проблем внутренней самоорганизации философов как конструкторов картин мира. Так М. Хайдеггер отмечает, что философия сохраняет свою двойственность, совмещение признаков научности и "философской проповеди", создающей "мировоззренческую проповедь". Выделяя достоинства и недостаточность взглядов Канта в е го характеристике метафизического знания, Гегель в качестве недостатков отмечал подобную двойственность, неуверенность в отказе от критерия "опыта" в высшем познании. Он подчеркивал недостаточную спекулятивность мышления Канта, что присуще и остальным философам. Предшественник Канта И.Н. Тетенс пытался придать философской мысли момент спекулятивности, высшего уровня содержательной конструктивности в мышлении, но не смог вырваться из привычной для философов доинструментальноймыслетехники. Зависимость от мыслетехнической способности, особой самоорганизации мыслителя, пользующегося языковыми средствами и осознающего необходимость учета природы языковых средств, проявляется в характере использования логико-семиотических форм в мышлении. Если они придают дополнительную определенность процессу и результатам мышления в сравнении с мыслительным самовыражением в рамках акцентировки на результат и содержательность, то это может быть ограничено опорой на рассудок, на структурный принцип совмещения семантических единиц, что недостаточно для соблюдения принципа "объектности" конечного результата. Именно это связано с применением мыслительных форм рассудка, их выраженность в формальной логике.[] Гегель подчеркивал в мыслительных проявлениях рассудка сохранность произвола субъективности и разделяющую активность в рефлексии.[] Для их преодоления требуется спекулятивная форма выражения диалектической основы содержательности высшего знания. Она и оформлена технологически в диалектической дедукции как базисной форме метасистемного мышления. Вне специальной мыслетехники на уровне диалектической дедукции, а затем и ее применении в анализе реальных макрообъектов масштаба цивилизаций и стран, нельзя преодолеть случайность интерпретаций мыслительных конструкций. В то же время само понимание, использование абстрактных конструктов, обладающих особой семантической определенностью опирается на переход от случайных форм интерпретаций, внесений индивидуализированных содержательных аналогов содержания схем к неслучайным интерпретациям. Однако именно вхождение в позиции понимающего в адекватность интерпретации остается большой проблемой.[] Вместе с переакцентировкой с факторов семиотического характера на факторы логического и онтологического характера в процессах понимания высказываний арбитра для их своевременного учета в дискуссиях степень значимости проблем достижения адекватности в интерпретациях резко повышается.[]

Фактор неслучайности интерпретаций значим во всех случаях введения и использования картин мира, претендующих на неслучайность, имеющих свое семиотическое и логическое оформление. Особым примером больших затруднений в интерпретации сложных текстов является "Книга перемен".[] Анализируя проблемы перевода этой древней и важнейшей для конфуцианского образования книги Ю.К. Щуцкий отмечает следующее. "Книга перемен" занимает первое место среди остальных классических книг по трудности для понимания и перевода, она пользуется славой темного и загадочного текста и окружена огромной литературой комментаторов, расходящихся во мнениях. Понимание некоторых мест до сих пор представляет почти непреодолимые трудности из-за непривычности и чуждости образов, введенных в концепции. Если выделить содержательную основу книги, то предъявляется читателю весь мировой процесс, чередование ситуаций взаимодействия и борьбы сил света и тьмы, напряжения и податливости, выраженный символически. Черты символизируют этапы развития ситуации в определенной гексаграмме. Каждая гексаграмма рассматривается как сочетание двух триграмм. Нижняя триграмма относится к внутренней жизни, к созидаемому, а верхняя - к внешнему миру, к разрушаемому.

Поскольку мы имели до попытки по-своему понять сами интерпретации, выявляя возможную неслучайную, но своеобразно выраженную содержательность самого идеального объекта, опыт понимания, реконструкции содержания сложных текстов, то, в отличие от иных подходов, мы вовлекали для собственной содержательной и лейтмотивной реконструкции типовой массив методологических средств с насыщенным рефлексивным, самоорганизационным сопровождением. Метод работы включает технологии конспектирования, построения изобразительных, "объектных" схем, применение логики двух типов - по принципу "дополнительности" и по принципу "уточнения", систематического "псевдогенеза", выражающего метод Гегеля. Опыт применения МРТ, после его завершающего оформления в 1975 г., позволивший, в том числе, понять содержание гегелевской философии, обнадеживал. Тем более что в содержательной установке мы выделили развитие субъективности, человека, чем мы занимались с конца 70-х гг. и пользовались основными ориентирами, данными Гегелем в своей философии, в том числе в "Философии духа" и близких к ней сочинениях. Принцип псевдогенеза обеспечивал построение лейтмотива развития, а также он выступил и как особый тип семантического "выпрямителя" линии движения содержания, внося при коррекциях все более высокуюнеслучайность мысли. В "Книге перемен" мы реконструировали то, что имело для нас свой аналог в концепции развития духа у Гегеля. Это облегчало выделение семантических единиц в качестве наполнения мест для них в ясной для нас траектории развития духа. Мы проверяли степень совместимости смысловой конструкции "Книги перемен" в слое интерпретаций знатоками онтологического содержания с готовым эталоном и были готовы заметить отклонения от эталона. Основное содержание, "выявленное" в источнике, оформлялось в схематических изображениях объектного типа, соотнесенных в переходах от схемы к схеме с логической линией формы трансформации мысли в переходах. Но мы различили средства анализа системного уровня и метасистемного уровня, непосредственно онтологические средства, мировоззренческой значимости, разработанные нами в начале 80-х гг. и оформленные в 1996 г. В результате появилась акмеологическая версия "Книги перемен".[]

Применяя свои средства, мы раскрыли роль шести шагов в каждой гексаграмме (ГГ) в рамках качественного перехода. Интерпретация каждого шага не расходится с общей линией двух отрицаний по Гегелю, но трактуются микропереходы недостаточно определенно, без обсуждения внутренних сил прохождения микроэтапов. Связь качественных переходов также не расходится с макроэтапами единого лейтмотива развития, но обсуждается локализовано, вне явного включения этапа в последовательность этапов, обладающих единым основанием общего движения. Трактовки очень важных пунктов неравнозначны для понимания лейтмотива, но сама технология "сборки", которой мы обладаем, позволяет совмещать иногда далеко отстоящие друг от друга содержательные компоненты, нейтрализуя огромные трудности пошагового движения.

Приведем примеры содержательных фрагментов, позволяющих строить предварительные ориентиры для более тщательной реконструкции.[]

§ Всякое событие не совершается внезапно, оно бывает подготовлено всей системой причин (ГГ - 3,3);

§ Инициатива процесса должна быть сосредоточена у просвещаемого, в технике познания, когда познаваемое и еще не познанное получает в развитии процесса ту ясность, которая дается ему из разума, сложившегося в прежде накопленном опыте (ГГ - 4);

§ Достоинство учителя состоит в том, что он в состоянии принять к себе недоразвитого ученика и в согласии со всей закономерностью мира развить его, в таком сочетании накопленного разума и новых познаний достигается устройство собственного знания и возможность сообщать его другим (ГГ - 4,2);

§ Если каждое событие имеет свою причину, то правильно создавая причины будущих событий, мы готовим их правильную реализацию, творя правду теперь, ее реализацию можно представить будущему и конечный результат необходимости ждать это возможность переправляется через весь поток человеческой жизни, чтобы плодотворно достигать высшего идеала человеческого совершенства (ГГ - 5);

§ Как только процесс познания приведен в действие, так сразу же необходимо считаться с закономерностью ритма, в которой он протекает для результативности его развития (ГГ - 5,1);

§ Успех возможен лишь тогда, когда применение войска вытекает не из одного желания победы, а из железной необходимости, из высших законов стратегии, а исправление ошибок в познании - из осознания неизбежности основательных и добросовестных действий (ГГ - 7,1);

§ Мало знать сущность наступления, надо знать еще и метод его, недостаточно ценить знание, но надо еще больше ценить его осуществление (ГГ - 10,3);

§ Весной активная сила Света действует изнутри, а сила Тьмы, как материя, сообщает ей внешнюю видимость и в данной ситуации происходит все великое, а ничтожное обходит, но это не длится вечно и заменяется противоположной ситуацией, в их чередовании выражается природный ритм, в котором разрушение столь же необходимо, как и созидание (ГГ - 11);

§ Закончив процесс самостоятельного развития личности для дальнейшего ей необходимо погрузиться в общество для совместной деятельности (ГГ - 12);

§ Какая громадная трудность победить себя и без великих войск справиться ли с ней? (ГГ - 13,5);

§ Лишь через самоотречение возможно подняться к познанию истины (ГГ - 14,4);

§ Остановка в развитии является отставание, вызывающим конфликт с мировым развитием (ГГ - 15);

§ Только интенсивным трудом достигается смирение и человек, им обладающий, может довести дело до конца, выполнить все, что требуется временем и положением, встать в правильное отношение к мировому свершению, достигнуть счастья (ГГ - 15,3);

§ В период сосредоточения внимания на чем-то внешнем, все, связанное с сущностью, отступает и приходит в упадок, начало всякого упадка - это разрушение существенного (ГГ - 23);

§ Ситуация разрушения - необходимый, временный этап в общем развитии (ГГ - 23);

§ Для великих моральных сил необходим и великий объект их действия, настолько широкий, чтобы можно было выйти за пределы только личного (ГГ - 26);

§ Всякая чрезмерность приводит к гибели и шестая позиция занимает отсутствие сил, необходимых для перехода к новой ситуации (ГГ - 28);

§ На самоограничение, остановку при полноте творческих сил способен лишь человек большой внутренней культуры и воли (ГГ - 39,4).

Как мы видим, в "Книге перемен" даются метафизические ориентиры, проявления всеобщих законов бытия в контексте конкретного уровня бытия человека, встроенного в универсум, наблюдение и анализ жизни которого дает эмпирически значимый материал, удобный для его раскрытия средствами высшей критериальности, в процессе соотнесения с "картиной мира", содержание которой показывает универсумальную диалектику развития. Поэтому соотнося фрагменты, выстраивая линию развития, качественные переходы и заполняя "пустоты", мы получаем "подсказки" из общей метафизики бытия, из той картины, в которой, в силу высшей абстрактности и замкнутой цикличности динамики бытия в этой конструкции, внесена метафизическим конструктором полнота бытия. Решение проблем реконструкции содержания сложнейшего источника было предопределено именно следованием требованиям гегелевского метода, включающего наличие высшей абстракции, "клеточки" для всей конструкции содержания и диалектико-дедуктивной формы развертывания мысли, позволяющей соотносить уровни "абстрактного" и "конкретного" при большей доступности конкретного уровня, но вложенности в него множества иносказаний и намеков и этим стимулирования потребности в абстрактных ориентирах. Тем более что комментаторы стремятся приблизить иллюстративный слой конкретных подобий к особенностям высших "знаний" о бытии. Только осуществив индуктивный путь обобщения доступных и конкретных знаний, дойдя до целостных, метасистемных замещений, в которых явно даны циклические формы бытия в их потенциальном выражении, мы могли следить в конкретизации за ходом "актуализации" потенциального и решить поставленные проблемы.

Значимость "Книги перемен" состоит в том, что она соединяет своей содержательностью самоорганизацию человека и общества с принципами универсумального бытия и этим предполагает, что человек в процессе совершенствования опирается на видения высшего ориентира - "совершенство", которое он находит в сущности универсума, на "Небе". Следует подчеркнуть, что сама книга складывалась в древности. Как отмечает Ю.К. Щуцкий, в древних комментариях указывается, что первоначально было создано восемь символов из трех черт, триграмм, прикрепленных к определенным кругам понятий (с.493), а основной текст, первоначально гадательный, а впоследствии и философский, сложился из материалов земледельческого фольклора на территории уделов Цзин или Цин между VIII и VII вв. до н.э. С другой стороны, само княжество Чжоу, согласно версии В.М. Демина[] возникло в следствие конфликтов государства желтой расы со славяно-ариями. Около 7700 лет назад расселившиеся на юго-восток от Ирийских гор (Саяно-Алтая) славяне-арии вышли к среднему течению реки Хуан-хэ и заняли лесистые горы. Предки китайцев расселялись в северо-западном направлении. Завязалась борьба за обладание лесистыми горами в течение 150 лет. Дружины славяно-арийских родов вытеснили предков китайцев, заставили пойти на мир 7508 лет назад от 2000 г. Низины достались китайцам и была определена граница. Столбы впоследствии заменили Великой Китайской стеной. Жизнь в низинах была неудобной и для борьбы со стихией нужна была организация людей, приводимая к первому государству предков китайцев около 7300 лет назад. Это позволило возобновить войны около 7000 лет назад. Желтая раса была в то время под контролем белой расы и она в основных чертах восприняла знания белой расы северян и знания пригодились в организации общества, а общество было родового типа. После сотворения мира предки китайцев пришли к необходимости создания более широкого объединения. Войны с переменным успехом велись не одно тысячелетие и государство китайцев стало приспосабливаться для ведения войны. Князья избирались уже не из среды родовых вождей, а из вождей родовых дружин. Около 4700 лет назад во главе Китая встала династия Ся, успешно ведущая войны против славян-ариев, опираясь на жесткую вертикаль власти, а верховного правителя стали называть императором, отходя от народного государства. Китайцы смогли отвоевать только область Хэнань провинции Щань-си, где сосредоточилось ядро китайского народа. Династия Ся правила около тысячи лет, а противостояние с славяно-ариями вызывало отторжение многих законов бытия, воспринятых ранее. Укреплялись позиции жрецов черной магии и 3750 лет назад произошел переворот, появилась династия Шан, установившая рабовладельческое государство, а жрецы ввели человеческие жертвоприношения. Изменена была письменность, которой пользовались ранее в связях с Рассенией, северной державой, и пользовались жрецы и князья ранее арийским руническим письмом. Жрецы династии Шан отвергли арийскую культуру и письмо, превратив письмо в иероглифическое, а источники о прошлой письменности уничтожили, что затруднило получение знаний большинству китайцев. С переворотом не согласились многие китайцы и они подверглись гонениям, что вело к миграции. Славяне-арии отвели для беженцев место, началось кровосмешение и появилась подраса - тюрки. Через 300 лет княжество окрепло и с поддержкой славян-ариев они отвоевали часть территории с установлением династии Чжоу в последствии, народ назвался "чжоусцами". Проживая в среде славян-ариев, они овладели славянским языком и создали свой диалект, через несколько тысяч лет, ставший тюркским языком. Славяно-арийская доминанта в то время составляла не менее 90%.

Тем самым возникновение "Книги", ориентирующей в бытии и решении обычных задач с учетом высших законов универсума в княжестве Чжоу, в самой начальной форме и в ее раскрытии впоследствии в великом труде, мыслительном мировоззренческом самовыражении было процессом трансляции учения "учителей" из Рассении, державы славяно-ариев. Степень сохранности исходного эталона являлся предметом отдельного обсуждения. Важно то, что наши предки имели надежную мировоззренческую базу, позволявшую совместить прагматику самоорганизации и индивидуальное творение мирокартин с их коррекцией под всеобщее основание под руководством учителей тех времен, жрецов, столицей которых был Асгард (город богов), созданы, в версии В.М. Демина, 106,8 тысяч лет назад в районе современного Омска. Чтобы дополнительно подчеркнуть значимость неслучайной картины мира, отметим еще несколько положений, вытекающих в комментариях из основного текста:

§ отходя от широкого проявления вовне, человек ограничивается деятельностью в пределах семьи, а домоправление в далеком Китае, что отражено в "Великом учении", является основой для приведения в порядок всего мира (ГГ - 37);

§ ни одна из ситуаций не может оставаться вечной и конечный исход ситуации остается благополучным (ГГ - 40);

§ свобода, если она не сдержана, может привести лишь к произволу, хаосу и нужны ограничения, которые лучше вносить самому человеку, делая убавления достигнутого на предыдущей ступени, что возможно лишь при достаточной внутренней правдивости и стойкости (ГГ - 41);

§ убавление отрицательных сторон приводит к приумножению положительных, если злу противопоставляется активное созидание добра, а не выжидание (ГГ - 42);

§ всякое высказывание в сложной ситуации при большом накоплении внутренней правдивости, должно быть обоснованным на ней и необходимо исходить из самого себя, но не быть агрессивным, не заботясь о самовоспитании (ГГ - 43);

§ силы не бесконечны и в подъеме они будут исчерпаны и в истощении важен не сам факт истощения, а выход из данной ситуации, возможность развития, свершения, для чего человек должен быть достаточно развитым, великим и только для него возможен благополучный исход (ГГ - 47);

§ выход может быть найден лишь, если поиски будут направлены внутрь ищущего (ГГ - 48);

§ жертвенники является орудием переплавки, в котором намечаются новые пути развития ситуаций, а жертвенник понимается как устойчивость (ГГ - 50);

§ движение не отделено от покоя, зависит от него, как и покой зависит от движения, остановка движения является покоем, а покой покоя, остановка покоя есть движение, ситуация максимального покоя и сосредоточения следует за ситуацией возбуждения (ГГ - 52);

§ среди управляемых людей встречаются три типа: которые обладают и твердостью характера, и податливостью его в уравновешенности, которые имеют преобладание твердости и которые имеют преобладание мягкости (ГГ - 55,1);

§ развитие предполагает создание новых ценностей, но если бы не было ограничений, то индивидуализация, не имеющая остановки, не вела бы к созданию новых ценностей, ничто не могло бы в этом процессе устоять и подвергалось бы распаду (ГГ - 60);

§ при наличии внутренней правды человек способен к серьезной и большой деятельности, сохраняя стойкость, умение гармонировать внешнее побуждение к действию и внутреннюю реакцию на побуждение, только в гармонии восприятия и реакции должна протекать серьезная деятельность (ГГ - 61);

§ чтобы достичь правильного развития, корректирующего ошибочность действий, необходимо стойкое соблюдение честного образа действий как результатов правды, а стремление подняться выше положенных возможностей приводи к утрате того, что может быть достигнуто (ГГ - 62);

§ человек дожжен выйти из своего гармонического развития, сознательно нарушив гармонию, двинуться в хаос, ибо в хаосе он находит свободу для своего творчества (ГГ - 63,6);

§ не как отрицательное выступает хаос, а как среда, в которой может быть создано нечто новое, совершенно новое (ГГ-64);

§ человеку придется сильно пожалеть, если в прошлом, проходя через хаос, он не выработал достаточное количество сил (ГГ - 64,1);

§ в пределах мрака и хаоса сияет внутренняя правда и в этом возможность дальнейшего проявления творчества, дается точка для нового цикла (ГГ - 64,5).

Как мы видим, вся траектория смещения акцентов в цикле субъективного развития, цепи перемен, соотнесена с мирокартиной, с первооснованиями бытия. Поэтому случайные типы мирокартин могут вводить самоорганизующегося человека и общество в иллюзии, ошибки, чреватые драматическими последствиями. Чтобы быть успешным в своем самосовершенствовании, следует обладать не только самой рефлексивностью, но и иметь надежную критериальную базу, выраженную в великих трудах мыслителей.[] Это тем более необходимо в управленческой позиции, особенно в позиции стратега.[] Именно в это позиции эффективность определяется использование иерархии мыслительных средств, верхним уровнем которой выступает высшая онтология.[] Но эффективность, в отличие от продуктивности и, тем более, результативности, опирается на соответствие технологической формы и субъективного потенциала. Поэтому эффективным стратегом может быть лишь тот, кто развил свою субъективность до технологической формы стратегического мышления, до мышления "разумного уровня".[ Естественно, что основным препятствием на этом пути является сам стратег, которые не склонен проходить путь своего общего и профессионального совершенствования. Указания на путь самокоррекции и развития, данные "Книгой перемен" можно дополнить рекомендациями в православной традиции, например, данными старцем Никодимом Святогорцем:[]

§ враги бестелесные, страсти и похоти плоти день и ночь не переставая воюют против нас и бранное поле есть наше сердце, внутренний человек, а время брани - вся жизнь, оружием служит дерзновенная вера в Бога и на него упования, отречение от плотских страстей, смирение, терпение, отогнание нерадения, молитва словесная и мысленная, сердечная, твердая решимость, возможность издали видеть врагов, упражнения ума в познавании, упражнение воли в вожделении только того, что угодно Богу, мир и спокойствие сердца, умудряясь в разрушении козней врагов, познавая тактики и законы брани, стяжая сокровища истинных добродетелей, получая единение с Богом, сохраняя обещание, данное при крещении, отрешиться от сатаны, самолюбия, славолюбия, сребролюбия и т.п.;

§ добродетели могут причинить вред, если внешне совершая, оставляют в сердце и волениях недопустимое, умножают это по суетному помыслу, восхищаются собой, желают, чтобы их предпочитали другим, слепы во всем, что касается их и зорки в делах других, не терпят почета других, гневаются, а нужно отвержение всякой собственной воли при совершенной покорности воле Божьей от чистого сердца, угождая Богу, работая для него, принуждая себя на доброе, борясь с собой;

§ Бог всемогущий готов подать всякую помощь, потребную для победы в духовной брани, он желает войти внутрь, в сердце человека, сообщая дары свои и человек открывает свое сердце, а если томится человек, то надо идти к отцу духовному, чтобы освободиться от тяжести, смыть скверну, не надеясь на себя из гордости и самомнения;

§ душа не должна ослабевать усилий духовных, мужественно и неутомимо, упражняя прежде всего ум и волю, избавляясь от неведения истины, делая ум чистым и светлым, ревностно поступая по воле божьей, подчиняясь советам опытных духовных отцов, постоянно познавая вещи, ясно видя, какие из них хороши, а какие худые, судя не чувством, а разумом и духом святым, словом Писаний, учителей Церкви, одна из величайших черт богоподобия прощение врага и деяние им добра, великодушие, послушание охотное есть действие более мужественное, чем подчинение царям, чем взятие крепостей;

§ надо воспринимать суть вещей, смотря их только умом, в его чистом естестве и свободности, блюдя ум от многоведения, любопытства, суетности, сосредотачиваясь внутри себя, внимая, изучая только духовным вещам, так как другое узнавание есть пища самомнения и гордости, сетей дьявола, не делая идола из своего ума, гордость ума бедственнее гордости воли, надо обуздывать быстроту ума, не позволять воле склониться на пожеланиясвои и прелесть бывает тем скрытнее, чем выше и духовнее то, чего вожделеем, но прилепить ум к воле Божией, сначала внутренний подвиг кажется трудным, но в беспрестанном делании его становится легким.

Тем самым старец выразил исходные основания бытия верующего и духовно совершенствующегося человека. Его начальная стадия случайна и ситуативна в самоорганизации и совершенствование, неизбежная адаптация к требованиям общества, социализация корректирует субъективный механизм. Однако практичность сама по себе не ведет к духовному развитию и сохраняет момент случайности, неизбежности ошибок, неполноту знаний и непринципиальность решений, стихийность волевой самовыраженности. Чтобы придать самоорганизации подлинную неслучайность, существенность и реализовывать идею, миссию человека на земле, следует иметь сущностное и целостное знание о мире, постигать первопричины всего, подчиняя этим содержания знания свои поступки, сознательно приводя себя к универсумальной адекватности, к встроенности себя как части в единое универсума. Но это и соответствует религиозному выражению в терминах Бога и богоподобия человека, который самоопределяется в пользу законов бытия благодаря знанию законов и идентификации с их содержанием. Следовательно, картина мира, в различных трактовках, включая религиозную, является всеобщим основанием самоорганизации на пути к совершенству бытия и в обществе, и на земле, и в космосе. Содержание картины мира должно быть "абсолютно неслучайным", что и является идеалом познавательной деятельности, предполагающей такую же неслучайность механизма познания. Участвуя в познании, человек развивает не только ум, а всю целостность своей субъективности.

Размещено на Allbest.ru