Ушел, чтобы остаться: образ Сергея Довлатова в отечественной документалистике

Размещено на http://www.allbest.ru/

довлатов картина архангел

Статья по теме:

Ушел, чтобы остаться: образ Сергея Довлатова в отечественной документалистике

Верхоглядов Илья Кириллович

В статье анализируется, как в российской документалистике создавался, менялся, дополнялся образ Сергея Довлатова. В отечественных неигровых картинах прозаик предстает как чуткий рефлектирующий юноша, как блестящий рассказчик, как грустный по своей натуре человек, не умеющий быть счастливым. Характеристик -- подчас противоречивых -- множество, неизменно лишь одно: неувядающий интерес со стороны документалистов к литературной биографии писателя.

Ключевые слова: нарративная стратегия, психологическое портретирование, полифоническая нар- рация, драматизация документального фильма, мифотворчество, литературный монтаж.

Вспышка интереса к произведениям Сергея Довлатова, как справедливо отмечает И.Н. Сухих, давно превратилась в ровное горение. Причем охватывает оно самые разные области творческой и научной деятельности: писателю и его прозаическому наследию посвящены многие литературоведческие и мемуарные сочинения, спектакли, культурные фестивали, а также фильмы -- как художественные, так и документальные.

На отечественном телевидении автору «Заповедника» посвящено свыше десятка неигровых картин, причем каждая из них дополняла центральный образ новым, подчас -- неожиданным содержанием. Интерес кинематографистов к прозаику закономерен. Как замечает А.А. Пронин, «во всех писательских биографиях априори заложено прочтение жизни как текста, органически связанного с текстами данного автора». В случае с Довлатовым, чья проза автобиографична и строго локализована, чьи герои в большинстве своем сохранили фамилии своих прототипов, проведение параллелей между ушедшей реальностью и вымыслом представляется несложной задачей.

Впервые в российской документалистике Довлатов предстал в картине «Ломовой архангел», созданной на ГТРК «Россия 1 Коми» в 2000 году. Причем выбранный авторами ракурс на знаменитого прозаика кажется неожиданным -- по той причине, что основной пласт его литературной биографии остается за рамками повествования.

Фильм посвящен армейским письмам Довлатова, адресованным незнакомой девушке Светлане Меньшиковой из близлежащего Сыктывкара, чью фотографию во время конвойной службы будущий писатель увидел в местной газете (впоследствии между молодыми людьми завязались долгие дружеские отношения). Такой подход оправдан с хронологической точки зрения, поскольку республика Коми стала колыбелью довлатовского творчества.

«Ломовой архангел» построен как эпистолярный кинороман, в котором выбранные письма озвучиваются за кадром, а затем комментируются Свет ланой, дополняются ее воспоминаниями. Избранная нарративная стратегия, да и сам материал диктуют особое -- лиричное -- настроение, крайне редкое в череде «довлатовских» фильмов. Будущий писатель предстает в переписке как очень остроумный, внимательный и чуткий молодой человек, потрясенный обрушившейся на него жизнью, превращающийся из ленинградского балагура и гедониста в рефлектирующего юношу, испытывающего острую внутреннюю потребность в сочинительстве, художественном осмыслении пережитого. Таким образом, «Ломовой архангел», как и последующие картины о Довлатове, в очередной раз подтверждает сдвиг жанра писательской биографии от искусствоведческого анализа в сторону психологического портретирования -- и тем самым вписывается в тренд, наметившийся на отечественной телевидении еще в начале XXI столетия.

Документальная картина «Довлатов», созданная Львом Лурье на «Пятом канале» в рамках цикла «Живая история» в 2007 году, выстроена как классическая полифоническая наррация, охватывающая все этапы биографии прозаика. Для связности повествования в структуру линейного нарратива введена фигура рассказчика, который ведет зрителя по довлатовским местам в Петербурге, Таллине, Нью-Йорке. В фильме сугубо информативный закадровый текст соседствует с цитатами из псевдодокументальной довлатовской прозы -- с теми фрагментами, где, с точки зрения авторов, писатель не согрешил против истины. В итоге вырисовывается образ заметного ленинградского персонажа, жгучего обаятельного брюнета, блестящего рассказчика, автора остроумных стихотворных экспромтов, страстно жаждущего попасть в ряды признанных литераторов и чувствующего себя на фоне старших братьев по перу аутсайдером. Перечисленные характеристики станут общим местом чуть ли не у всех документальных картин, которые в той или иной степени будут касаться ленинградского периода жизни Сергея Довлатова. Исходный образ будет в лучшем случае дополняться индивидуальными характеристиками.

Например, в киноленте «Жизнь нелегка... Ваш Сергей Довлатов», выпущенной в том же 2007 году телеканалом «Россия 1», подчеркивается тот факт, что писатель, при его любви к юмору и вечной готовности к веселью, был человеком грустным по своей натуре, органически неспособным быть счастливым. Такой акцент сообщает фильму трагическую тональность, что неудивительно, поскольку «драматизация документального фильма на отечественном телевидении давно превратилась в эстетическую доминанту». А в упомянутом фильме Лурье отмечается жадный интерес прозаика к людям, к разнообразию человеческих личностей -- причем интерес этот был жестокий, поскольку фокусировался на людских слабостях и недостатках. Согласно авторской концепции, время от времени писатель пересекал красную линию в своей безжалостной иронии, из-за чего многие люди посчитали себя оскорбленными и оклеветанными. В полной мере эта идея воплощена в фильме документалиста Кристины Давидьянц «Интимный город» (2003 г.), построенном на синхронах с прототипами персонажей «Компромисса»: сравнивая эпизоды из сборника и свидетельства очевидцев, автор подспудно выявляет особое свойство довлатовского литературного творчества -- его «промежуточность» между художественной и документальной прозой, его «постдокументальность».

Важно отметить структурную особенность картины «Жизнь нелегка...»: первая поднятая в фильме тема -- это тема смерти. Подобное траурное вступление -- частое композиционное решение в «довлатовских» биографических фильмах, свидетельствующее о том, что в памяти потомков писатель сохранился как трагическая личность.

Картина «Ушел, чтобы остаться. Сергей Довлатов», созданная на канале «Россия К» в 2011 году, выявляет еще одно противоречие в образе писателя: при его мощном природном обаянии он был, по оценке Людмилы Штерн, близкой подруги Довлатова, «ягненком внутри», очень неуверенным в себе человеком. При этом в нем была сильна страсть казаться кем-то, кем он не являлся на самом деле: он обращал внимание на то, как он звучит, как он выглядит, как его воспринимают окружающие. По мнению художника Виталия Комара, эта черта усвоена Довлатовым еще в юности, ведь привычка кого-то играть, изображать была общепринятой моделью поведения среди ленинградской молодежи 1960-х годов.

Мифотворчество перекочевало и в довлатовскую прозу: рассказчик, выведенный в большинстве текстов под фамилией автора, все-таки далек от своего прототипа. И тем нем менее в сознании массового читателя, поверившего в абсолютную автобиографичность произведений, творец и творение неразъединимы. Довлатов-рассказчик -- это человек, живущий под маской непризнанного гения, обиженный советской властью, примиряющийся с действительностью посредством алкоголя. Крайне самоироничный тип, признающий, что в качестве мужа он сомнительное приобретение, что обладает он потускневшей наружностью деквалифицированного матадора. Рефлектирующий персонаж, остро ощущающий чувство безнадежности от своей «проклятой, собачьей, ужасающей жизни», страдающий от груза вины за все страдания, которые он причинил близким людям. Наконец, больной ворчливый старик, которому суждено переступить грань человеческого отчаяния.

Перечисленные качества, в которых сквозит нотка самолюбования и жалости к себе, четко переданы в документальной картине 2011 года «Написано С.Д.» Романа Либерова. Автор прибегает к технике литературного монтажа, соединяя отрывки из художественной прозы, радиоочерков, писем Довлатова, используя -- в качестве визуального решения -- анимацию, наложенную на ассоциативный видеоряд. Выбранная техника в некотором смысле парадоксальна, поскольку фильм в конечном итоге утверждает довлатовский миф. А ведь документальное кино, по оценке С.В. Дробашенко, традиционно противостоит мифотворчеству.

И тем не менее авторский подход крайне любопытен: составляя нарратив из реплик писателя, он дает зрителю возможность переместиться в чужую субъективность, «разыграть чужое восприятие мира, чужой образ мышления и поведения». Таким образом, Либеров переносит черту, свойственную исключительно фикциональным (кино)текстам, в область фактуального произведения. Такую степень погружения в чужую жизнь способна дать, в лучшем случае, автобиографическая монофоническая наррация.

Работа Алексея Михалева «Довлатов: дорога к дому», вышедшая в эфир «России 24» в сентябре 2016 года, -- фильм не столько биографический, сколько исследовательский, чья задача -- отыскать следы народной любви к Довлатову в современной России: автор посещает квартиру писателя на улице Рубинштейна, заходит в мастерскую скульптора, работающего над памятником прозаику, следит за репетициями спектакля «Заповедник», осматривает музей в Пушкинских горах и т.д. Картина, выпущенная к 75-летию со дня рождения Довлатова, становится наглядным подтверждением того, что его главная литературная мечта реализовалась: он стал «нормальным» писателем, точнее -- образцом нормы, то есть занял позицию, которая ему казалась крайне дефицитной для тогдашней российской культуры.

За рамками настоящей статьи оказались и некоторые другие документальные картины о Сергее Донатовиче: дилогия «Довлатов: чемодан» и «Довлатов: компромисс» («Пятый» канал, 2010 г.), а также «Невозвращенец Сергей Довлатов» (МГТРК «Мир», 2018 г.). Подобная избирательность объясняется тем, что перечисленные фильмы не дополняли центральный образ новыми, неожиданными характеристиками, не предлагали аудитории какой- либо свежий, неочевидный ракурс на знаменитого литератора. Однако сам факт их существования любопытен с историко-культурной точки зрения, поскольку в очередной раз констатирует факт: творческий путь Довлатова осмысляется (в том числе -- документалистами) до сих пор. А ведь попытка осмысления, по меткому замечанию И.Н. Сухих, есть высший род уважения к пишущему человеку.

Литература

1. Абдуллаева З.К. Постдок. Игровое/неигровое. -- М.: Новое литературное обозрение, 2011. -- 480 с.

2. Джулай Л.Н. Документальный иллюзион. -- М., 2005. -- 240 с.

3. Дробашенко С.В. Феномен достоверности. -- М.: Искусство, 1972. -- 190 с.

4. Пронин А.А. Mass-doc: презумпция нарративности. -- СПб.: ИД «Петрополис», 2017. -- 244 с.

5. Сухих И.Н. Сергей Довлатов: время, место, судьба. -- СПб.: Азбука, 2010. -- 284 с.

6. Шмид В. Нарратология. -- М.: Языки славянской культуры, 2008. -- 304 с.

Размещено на Allbest.ru