Феномен отечественного "римейка" в контексте современной православной музыкальной культуры

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский государственный институт культуры

Феномен отечественного «римейка» в контексте современной православной музыкальной культуры

Н.Е. Двинина-Мирошниченко

Аннотация

осовременивание музыкальный культура православный

В статье предпринимается попытка анализа феномена «осовременивания» в области российской православной музыкальной культуры. Автор статьи поднимает проблему понимания сущностно-смысловых основ бытия православного искусства в ключе последних тенденций отечественной культуры. Привлечение к духовной культуре через массовизацию духовных жанров во внешней деятельности Церкви и «римейки» в сфере церковного песнотворчества провоцируют отрицание духовности национального характера. Определённые предпосылки к распространению данного феномена автор усматривает во влиянии эстетики постмодернизма и продолжающихся процессах обмирщения духовной культуры. Тем не менее разнообразные попытки современного авторского прочтения демонстрируют и позитивную сторону в развитии духовного искусства - всевозрастающую потребность современного художника в диалоге с культурой прошлого, стремление к постижению её философского и идейного наследия, заключённого в образцах и жанрах русского православного музыкального творчества.

Ключевые слова: православная музыкальная культура, «римейк», обмирщение духовной культуры, современная церковная музыка, современное представление о норме церковного музыкального творчества, духовность национального характера, диалог с культурой прошлого.

В рамках исследования современных процессов массовизации и коммерциализации культуры и образования пристального наблюдения и осмысления требует тенденция так называемых римейков - «переделок» на новый лад широко известных произведений российской культуры, которая особенно популярна стала в XXI веке, в особенности в области режиссуры, кинематографа и композиторского творчества. Если в конце XX века критики достаточно осторожно рассуждают о смысле и причинах подобных «новаций» молодых театров, то начало нового века знаменует открытая и острая полемика.

Эпатаж современной российской периодической печати, сосредоточенный на «римейках» классики в большинстве старейших российских театров, вскрывает серьёзную социальную подоплёку этой тенденции в известном «Обращении Союза писателей России», определяющем её как культурную войну: «... по большому счёту, это война, которая теперь ведётся с самым откровенным цинизмом...» [9]. Одной из острых культурных проблем становится унификация элементов пространственно-временного континуума драмы, оперы или другого сценического действия в единое «современное прочтение», которое грозит серьёзными потерями семантического поля культуры, так как отсутствие смысловых и знаковых ориентиров закономерно превращает произведение в пародию.

«Осовременивание» классики позиционируется как естественная реакция культуры на процессы глобализации, которые обусловили соединение в едином пространстве семантически несоединимых традиций, а также как просветительское привлечение к классическому репертуару массового зрителя, которое по существу продиктовано коммерческой выгодой - создать «сенсацию» любой ценой. В интерпретации Грэма Вика оперы М.П. Мусоргского «Борис Годунов» Мариинский театр в угоду западным вкусам демонстрирует попрание ногами герба Советского Союза. Концепция оперы П.И. Чайковского «Евгений Онегин» (2006) режиссёра Д.Ф. Чернякова построена на льстящем западному взгляду представлении о русском обществе как о сборище мещан, пьяниц, посредственностей, где любое проявление индивидуальности обречено либо на посмешище (Ленский), либо на нервный срыв, граничащий с психическим расстройством (Татьяна). Простая, на первый взгляд, подмена «антуража» оборачивается подменой символов, смысловой составляющей произведения искусства. Принимая во внимание трактовку Х. Ортега-и-Гассета, характеризующего представителей массовой культуры не с точки зрения официального социального статуса, а с точки зрения внутреннего, глубинного омассовления сознания, можно констатировать процесс перерождения ведущих театров академического направления в объекты массовой культуры, где «на спектаклях и концертах публика мнит себя выше любого драматурга или композитора, самозабвенно затаптывая в грязь и того, и другого» [цит по: 2, с. 83].

Об опыте «осовременивания» церковных музыкальных традиций Последние тенденции говорят не только о продолжающихся процессах секуляризации духовной культуры, но и о магистраль- но идущих влияниях постмодернизма, стремящегося распространить свою монополию и на сферу духовного искусства. Эстетике постмодернизма прежде всего чужд сам Смысл артефакта, тем самым она превращает явление в профанацию. О.А. Николаева в книге «Православие и свобода» указывает на скрытый, закодированный смысл, активно транслируемый постмодернизмом, а именно: в мире нет ничего священного, из чего бы нельзя было сделать пародию или переиграть в профанное: «...постмодернизму ненавистен Образец, который он деформирует и тем самым дезавуирует или, в крайнем случае, оттесняет его всякого рода римейками, этими псевдокопиями» [10, с. 312]. Распространение этого феномена Олеся Николаева усматривает в нынешнем состоянии православной культуры: «... православная культура пока слишком слаба. Её нельзя пересадить из прошлого, её можно возделывать лишь в настоящем» [10, с. 380].

Тем не менее определённые «корни» отечественного «римейка» необходимо рассмотреть и в русле процесса секуляризации православной духовной культуры, который к концу XIX века достиг своего апогея.

В частности, в области церковного художественного искусства результатом «обновлений» стало сокрытие древних икон под позолоченными ризами, в области храмового зодчества - отделка деревянных церквей «под камень». В музыкальном искусстве они были связаны с активным «переиначиванием светских партитур для клиросных нужд» [4, с. 65]. Преподаватель кафедры древнерусского певческого искусства Санкт-Петербургской консерватории протоиерей Виталий Головатенко подчёркивает, что многие из них «всё ещё живы и исполняются за богослужением и в наши дни» [4, с. 65].

Процессы секуляризации духовной культуры, временно приостановившиеся в годы гонений на РПЦ, получили новое развитие в XXI веке в результате изменения политического курса страны на сотрудничество с РПЦ и пропаганду православного образа жизни. «Революция 1917 года и последовавшие за ней гонения на Церковь постепенно привели к более серьёзному отношению к службе. Храмы вновь заполнились богомольцами, а не слушателями...», - пишет исследователь современной церковной культуры Н.Ю. Олесова [11]. Тем не менее «обратная сторона медали», а именно: что пришли услышать ищущие воцерковления новые богомольцы, практически не изменилась за последние триста лет. Это - отсутствие образованных певчих, скудость музыкального материала, примитивно тонально гармонизованные знаменный распев и гласовые попевки, лишённый индивидуальности, интерпретирующий стиль партеса в творчестве активно пишущих современных церковных композиторов-традицио- налистов (А.Д. Гринченко, В.К. Ковальджи и другие), наконец, «римейки» - перефразированные в жанр молитвенных песнопений бытовые романсы, песни, фрагменты светских сочинений, которые протоиерей Виталий Головатенко бескомпромиссно именует «музыкальными “оборотнями”» [4, с. 65]. Изучение и совершенствование церковно-славянского языка, воссоздание «золотого» интонационного фонда канонического песнотворчества Древней Руси и аранжировок древних распевов композиторами конца XIX века, постижение смысла и содержания богослужебных песнопений как выразителей догматов Церкви - всё это до нынешнего времени в большей мере остаётся уделом историков.

XXI век насыщен крупными, масштабными явлениями в области развития отечественной духовной музыкальной культуры. В декабре 2016 года в Москве прошёл Первый съезд певчих и регентов РПЦ, в работе которого приняли участие регенты и священнослужители из более чем 90 епархий и из 17 стран. Это событие указывает на количественный и качественный рост специалистов узкого профиля: уставщиков, регентов, высокообразованных церковных певчих. Актуальная проблема возвращения молитвенного духа церковным песнопениям была поднята митрополитом Иларионом Алфеевым, который является председателем диссертационного совета Общецерковной аспирантуры и докторантуры и церковным композитором. В своём выступлении на Первом регентском съезде митрополит, в частности, сказал: «... пение должно способствовать тому, чтобы понятными и доступными для ума и сердца верующего становились богослужебные тексты» [1, с. 51]. В итоге архипастырь призвал к включению в современную практику богослужения музыки современных авторов и назвал четыре имени, произведения которых уместно исполнить в богослужении. Это сочинения митрополита Ионафана Елецких, монахини Иулиании (Ирины Денисовой), Владимира Файнера и Геннадия Лапаева [1, с. 53]. Однако обозначенные митрополитом Иларионом пути к приумножению традиций российской духовной композиторской школы открывают две проблемы. Во-первых, это вопрос о возможности объединения сочинений названных авторов в аудиопространстве одного богослужения. Во-вторых, это не менее сложный вопрос - о приоритете указанных стилей. По словам С. И. Хватовой, «приоткрывшийся “железный занавес” обнажил проблему самобытного развития или европейской интеграции» [15, с. 30].

С точки зрения популяризации автономного, самобытного творчества очевидна невозможность объединения сочинений вышеуказанных авторов в одном богослужении. Творчество первых трёх композиторов находится в русле развития западноевропейского духовного музыкального искусства. В частности, явным свидетельством отечественного «римейка» в новейших сочинениях церковных композиторов выступают баховские хоралы, подтекстованные церковно-славянскими текстами, или включённые в партитуру фрагменты инструментальной музыки известных композиторов-классиков. Особняком стоит фигура композитора Г.Н. Лапаева - регента Вознесенского кафедрального собора Твери. Концентрация в одном человеке глубокой веры, профессионализма дирижёра, педагога, издателя обусловила уникальный момент встречи древнего церковного песнотворчества и современного представления о норме церковного музыкального творчества. В результате произошло согласование творческого начала с основополагающими принципами канонического церковного пения. Тесная генетическая связь мелодики Г.Н. Лапаева с образцами самогласных напевов отвечает так называемым принципам условного осмогласия. «Трисвятое», «Свете Тихий», аранжировки знаменных распевов и другие сочинения Г. Н. Лапаева пользуются огромной популярностью во множестве приходов и зачастую распространяются в рукописном виде ввиду малой публикации. Широкий культурный кругозор, колоссальная инициативность, постоянное внутреннее «горение», наполненное творческими исканиями, стали той избыточной творческой силой, которая породила столь значимые артефакты.

Показательно, что процесс «осовременивания» затрагивает и нынешние сочинения канонического направления. В качестве яркого примера можно привести двухголосную «Милость мира» диакона Сергия Трубачева. Факты биографии композитора свидетельствуют о его щепетильном отношении как регента и аранжировщика к авторской партитуре [13, с. 8]. «Благолепное украшательство» хоральной фактурой и тональной гармонией было чуждо натуре художника. Тем не менее стремление современных «новаторов» «заковать в ризу» партеса творчество диакона Сергия, при всех негативных сторонах этого явления, обнаруживает оценку сочинений С.З. Трубачева как определённого феномена. Это - каноническое направление, которого чуждается эстетика постмодернизма и стремится «осовременить».

Панорама православной музыки на сегодняшний день огромна. Популярной лёгкой музыкой для отдыха или туристической поездки в автомобиле или автобусе становятся песни так называемого духовного содержания. Именно на них в первую очередь ориентируется музыкальная жизнь воскресных школ, гимназий и других внехрамовых учреждений. Всё большее количество популярных песен подтекстовывается духовными текстами. В частности, “Jingle Bells...”, перефразированный в «Рождество...», становится своеобразным символом отрицания духовности национального характера и утверждением духовности «интернационалистического Тарзана» [6, с. 517], о которой И.А. Ильин писал как о свойственной современной западноевропейской культуре. И как следствие этого - балансирование православной музыки во внешней деятельности Церкви на грани забвения духовных ценностей национальной православной музыкальной культуры. И этот фактор неизбежен, так как «религия не распространяет монополию на опыт невыразимого» [17, с. 25], - справедливо замечает исследователь современной духовной музыки Питер Баутенефф. Тем не менее, анализируя феномен «осовременивания» в области православной музыкальной культуры, прогрессивные деятели российской культуры говорят о его опасности как во внутрицерковной, так и во внецерковной сфере. В частности, профессор Московской консерватории В.В. Медушевский задаётся вопросом: «... что будет препятствием для подмены классической основы музыки храма рок-обработками того же Чеснокова и даже знаменного пения? Пока число рок-батюшек в нашей стране ничтожно мало... Когда их станут сотни, “добрый” пиар апостасийных СМИ почувствует, что на них со стопроцентной гарантией можно делать ставку. Тогда прогрессивных священников, “любящих” молодёжь и язык музыкального рока он противопоставит “отсталым” “догматикам-консерваторам”» [8].

Современная церковная музыка и иконография: в поисках канона Возможно, одной из причин распространения «римейка» в православной музыке является мнимое отсутствие определённого канона, потворствующее поверхностному отношению к сущностно-смысловым основам бытия православного музыкального искусства. Несомненно, что наиболее зримо православный канон представлен в иконописи. «Собственно икона, как идеал знакового текста, есть великолепный пример объекта анализа для культурологии» [14, с. 138], - пишет современный учёный А.А. Трошин. Но если в области современной иконографии канон очевиден и исследован, то в области современной церковно-певческой культуры он несколько размыт (за исключением, возможно, двух внешних факторов: исполнения а капелла и наличия богослужебного текста). Этот факт подтверждают и слова выдающегося регента современности Е.С. Кустовского, данные нам в интервью: «... потому, что касается канонов по части текстов, - они есть, а вот канонов по части музыки, то есть напевов, - здесь чётких границ нет. То есть они были, наверное...» [5, с. 35]. В то же время современный взгляд на икону простирается гораздо дальше, чем, говоря аналогичным образом, исполнение её на деревянной доске и надписи на церковно-славянском языке. Создание иконы предполагает определённый порядок наложения материалов, соответствие выверенным многовековой практикой архетипам, использование символических знаков и условности изображения. Канонические принципы работы с музыкальным материалом, основанные на системе осмогласия, позволяют произведению музыкального искусства, подобно святым иконам, отобразить важнейшие сущностно-смысловые категории православного искусства: тождество Слова и Образа, всепространственность, вневременность, светоносность. В этом ключе «осовременивание» сочинений Сергия Трубачева, о котором шла речь выше, несомненно, указывает на иконозначимость как интенцию его музыкального творчества. Каноническое направление обнаруживает значимую и действенную силу, оппонирующую «римейку», нивелирующему Смысл артефакта.

Вместе с тем проблему современного прочтения ни в коей мере нельзя оценивать однозначно в негативном ключе. Принцип «осовременивания» глубоко отличен от современного осознания вечных ценностей, которые открывают нам символы православного музыкального искусства. «Современность - принцип взаимопонимания между людьми. Для достижения такого взаимопонимания необходимо осовременить, “освоить” исторический и культурный контекст мира. Определённость такого контекста представляет действительную современность», - пишет культуролог З.Л. Черниева [16, с. 118]. В рамках настоящей статьи мы не можем широко осветить эту проблему. Возможно, для современного исследователя определённый интерес представит разработка темы памятования и постоянного возвращения к православным символам, запечатлённым в образцах и жанрах церковно-певческой культуры, в частности, через обращение к православному гимну «Свете Тихий». Эта тонкая нить незримо связывает следующие шедевры: завершает один из «Стихов к Блоку» Марины Цветаевой (1919) [12, с. 8-9], проходит на фонетическом уровне в стихотворении «Тишины!» Андрея Вознесенского (1963) [3, с. 549550], возрождается в финальном романсе из цикла «Бессонница» лауреата премии ленинского комсомола, саратовского композитора Елены Гохман, который и получил название «Свете тихий» (1988). Эсхатологическое переживание времени, характерное для лирики М. И. Цветаевой, в вокальном цикле Е.В. Гохман (16 романсов для сопрано и фортепиано) усиливается через личностную сторону христианского сопереживания. Эти выдающиеся художники прошлого века удивительно бережно пронесли ощущение вечности, покоя и величия православного символа через светские литературные и музыкальные жанры. Говоря о вечности современным языком, они не нарушили, не расплескали этот благодатный огонь символической значимости православного гимна, делающий их произведения сопричастными Жизни Вечной, свидетелями явления в современный мир того Света Невечернего, о котором поётся в православном песнопении.

Объективно оценивая процессы «осовременивания» в области православной музыкальной культуры, можно утверждать, что пути авторского прочтения имеют две магистральные тенденции. В первом случае - это истинное, сокровенное, личностное обобщение трансцендентного опыта общения с нематериальными ценностями православной культуры. Во втором - навязывание ложных ценностей под прикрытием мнимой свободы современного взгляда на православное искусство. И каждый случай индивидуален, неповторим. При всей экстраординарности стилистики, можно упомянуть те шедевры, которые создали современные авангардисты, существенно обогатив сферу православной музыки: А.Г. Шнитке «Молитва Господня» (1984), А.А. Пярт «Богородице Дево, радуйся» (1990), В.И. Мартынов «Блажены» (2012). Наряду с «Духовными песнопениями» Г.В. Свиридова (1988), их начинают исполнять не только академические, но и церковные коллективы. В них явственно ощутимо то национальное своеобразие, которое отличает российскую православную композиторскую школу. Феномен «римейка», по сути, противоположен новизне авторской мысли, свидетельствует об отсутствии творческого потенциала, тем не менее и он указывает на всевозрастающую потребность авторов в диалоге с художественной культурой прошлого, которая, по мнению Т.И. Курасовой, «... вызвана попыткой восполнить дефицит духовности современной жизни» [7, с. 5]. И через этот диалог вновь отстаиваются вечные ценности российской православной духовной культуры, вечные ценности Истины, Красоты и Добра.

Примечания

1. Алфеев И. (митрополит Иларион Алфеев) Вернуть церковному пению молитвенный дух: Из выступления митрополита Волоколамского Илариона на пленарном заседании съезда // Журнал Московской Патриархии. 2017. № 1. С. 51-53.

2. Артемьев А.И. Феномен «Нового искусства» в концепции кризиса культуры Х. Ортеги-и-Гассета: дис. на соиск. учён. степ. кандидата культурологии: 24.00.01 / Артемьев Алексей Иванович; Академия переподготовки работников культуры, искусства и туризма. Москва, 2012. 129 с.

3. Вознесенский А.А. Аксиома самоиска. Санкт-Петербург: ИКПА, 1990. 562 с.

4. Головатенко В. Богослужебное пение и светская религиозная музыка // Церковь и искусство: IX Всероссийские научно-образовательные Знаменские чтения «Традиционные ценности в условиях глобализации», Курск, 3-4 апреля 2013 года / Курская епархия Русской Православной Церкви Московского Патриархата, Курский государственный университет; [гл. ред. М.Л. Космовская]. Курск: КГУ, 2013. С. 59-68.

5. Двинина-Мирошниченко Н.Е. Границы и грани духовной музыки // Даниловский благовестник. № 33. Москва: Издательство Данилова ставропигиального мужского монастыря, 2017. С. 33-36.

6. Ильин И.А. Путь духовного обновления // Грядущая Россия. Минск: Белорусская Православная Церковь, 2009. С. 327-603.

7. Курасова Т.И. Феномен преемственности в зарубежной музыкальной культуры первой половины XX века: дис. на соиск. учён. степ. доктора культурологии: 24.00.01 / Курасова Тамара Ивановна; Московский государственный университет культуры и искусств. Москва, 2013. 318 с.

8. Медушевский В.В. Рок-музыка как орудие глобализма, направленная на молодёжь: доклад на секции «Глобализация: векторы разрушения и пути защиты» XIV Рождественских чтений. 2006 [Электронный ресурс]. URL: https://rusk.ru/st.php?idar=16778.

9. Мы сохраним тебя, русская речь! Обращение пленума Союза писателей России 14 мая 2015 года [Электронный ресурс]. URL: http://rospisatel.ru/sobytija2015/86.htm.

10. Николаева О.А. Православие и свобода. Москва: Издательство Московского подворья СвятоТроицкой Сергиевой Лавры, 2002. 399 с.

11. Олесова Н.Ю. О Тебе пение мое (Пс. 70, 6). О современных проблемах церковного пения // Духовный Собеседник. 2007. № 2 (50). URL: http://lektsii.net/2-56483.html.

12. Пересвет: [литературный сборник]. Москва: Издательство Н.В. Васильева, 1921-1922.

13. Трошин А.А. Семантическая концепция понимания как методологическое основание прикладной культурологии // Культурология: фундаментальные основания прикладных исследований: [монография] / Российский институт культурологии, Научно-образовательный центр Российского института культурологии, Институт системных исследований и координации социальных процессов; [Аванесова Г.А., Аверина М.В., Акопян К. З. и др.; под ред. И.М. Быховской]. Москва: Смысл, 2010. С. 128-144.

14. Трубачев Сергий диакон Полное собрание богослужебных песнопений: [для хоров разных составов]: в 2 томах / сост. игумен Андроник (Трубачев), диакон Михаил Асмус; Музей священника Павла Флоренского. Москва: Живоносный Источник, 2007-. Том 1.

15. Хватова С.И. Русский духовный концерт второй половины XX века: дис. на соиск. учён. степ. кандидата искусствоведения: 17.00.02 / Хватова Светлана Ивановна; Ростовская государственная консерватория имени С.В. Рахманинова. Ростов-на-Дону, 2006. 257 с.

16. Черниева З.Л. Экзистенциальное время и культура: дис. на соиск. учён. степ. кандидата культурологии: 24.00.01 / Черниева Зинаида Леонидовна; Уральский государственный университет имени А.М. Горького. Екатеринбург, 2004. 150 с.

17. Bouteneff Peter C. Arvo Part. Out of Silence. Yonkers. New York: St Vladimir's seminary press. Library of Congress Cataloging-in-Publication Data, 2015. 225 p.

Размещено на Allbest.ru