Глобализация ХХ – начала ХХІ вв.: некоторые аспекты культурологического осмысления

Размещено на http://www.allbest.ru/

НОУ ВПО «Институт управления»

Глобализация ХХ - начала ХХІ вв.: некоторые аспекты культурологического осмысления

А.А. Федотов Доктор исторических наук,

профессор Ивановского филиала

Аннотация

В статье анализируются некоторые из культурно-философских вызовов глобализации ХХ - начала ХХІ вв. и некоторые из ответов на них, которые были даны на них в художественной литературе, философии, общественной жизни.

Ключевые слова: глобализация, христианство, империализм, империя, личность, гражданское общество, В.И. Ленин, Ф. Ратцель, Д.А. Гобсон, К.С. Льюис, Г.К, Честертон, О. Уайльд, Ч. Чемберлейн, Г. Уэллс.

Основная часть

Так называемое «Новое время» стало временем постепенного перехода от целостного (как сейчас принято говорить «холистического») восприятия мира к фрагментарному. А.Ф. Лосев в «Диалектике мифа» писал, что «… понятие Бога есть условие и цель мыслимости бытия, как всего бытия, как цельного бытия. Вот почему понятие Бога рушится одновременно с разрушением интуиции цельности бытия вообще. Новоевропейская мысль не только отринула реальность Бога. Одновременно пришлось отринуть и реальность очерченного и обозримого космоса, т.е. мира вообще; пришлось отринуть реальность души, природы, истории, искусства и т.д» Лосев А.Ф. Диалектика мифа. М., 2008. С. 271. И в то же время происходит резкое обесценивание конкретной человеческой личности.

В Новое время были востребованы те ученые, которые обладали знаниями в сфере самых разных наук. Затем пришла пора специалистов «узкой квалификации». Происходило дальнейшее «дробление» того, что раньше входило в сферу философии. Здесь можно упомянуть выделение политологии, социологии, культурологии, как самостоятельных учебных и научных специальностей.

Интересно в этой связи вспомнить, как в 19 веке Артур Шопенгауэр с крайним пренебрежением отзывался об узких специалистах, уже задолго до 20 века, оказавшимися востребованными в Европе: «науки достигли такого широкого объема, что тот, кто хотел бы в них что-то сделать, должен заниматься только вполне специальной отраслью, не заботясь обо всех прочих. Тогда он по специальности своей хотя и будет стоять выше профана, но во всем остальном будет таким же профаном. <…> Первостепенные умы никогда не сделаются специалистами. Как таковым, им поставлено проблемою целиком и полностью все существование, и каждый из них дает о нем человечеству, в той или другой форме, тем или иным образом, новые выводы и заключения. Ибо имя гения может заслужить только тот, кто берет предметом своих изысканий целое и великое, сущность и общность вещей, а не тот, кто всю свою жизнь трудится над разъяснением какого-либо частного соотношения вещей между собою» Шопенгауэр А. Об учености и ученых // Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Афоризмы и максимы. Новые афоризмы. Минск, 1998. С. 1226-1228.

Современная культура - явление очень противоречивое. Создается впечатление, что после прагматичного 19 века, который пребывал в счастливой уверенности, что все можно «взвесить» и «потрогать» и кровавого 20 века, успешно разрушившего эту уверенность в горниле катастроф мирового масштаба, мы вновь вступили в мир, где вымысел и реальность плохо отделимы друг от друга. На сегодняшний день уже почти сложилась ситуация, когда, как пророчески писал Оскар Уайльд «Факты будут считаться чем-то постыдным. Истина пригорюнится в своих оковах, а поэзия со своими сказками вновь вернется на землю. Картина мира преобразится перед нашими изумленными взорами. Драконы закопошатся в пустынях и Феникс взовьется в воздух из своего гнезда. Мы руками прикоснемся к Василиску и узрим драгоценный камень в голове у жабы. Жуя свой золотой овес, Гиппогриф будет стоять в наших стойлах, а над головами будет носиться Синяя Птица с песнями о прекрасном, несбыточном, о том чего нет и не будет».

Каков же был этот путь перехода от целостности к фрагментарности, отказывающий в признании самостоятельной ценности за частным и тем самым лишающим ее и общего? И было ли что-то этому противопоставлено?

«В мире нет ничего,- учил В.И. Ленин,- кроме движущейся материи, и движущаяся материя не может двигаться иначе, как в пространстве и во времени» Ленин В. И. Соч., т. 14. С. 162. Основатель антропогеографии Фридрих Ратцель писал: «Всеобщие законы распространения жизни охватывают также законы распространения жизни человеческой. Поэтому антропогеография мыслима только, как отрасль биогеографии, и целый ряд биогеографических понятий может быть непосредственно перенесен на вопросы о распространении человека» Ратцель Ф. Человечество как жизненное явление на земле. М., 2011. С. 8. Позднее В.И. Вернадский развил учение о ноосфере. В частности В.И. Вернадский писал: «Ноосфера есть новое геологическое явление на нашей планете. В ней впервые человек становится крупнейшей геологической силой. Он может и должен перестраивать своим трудом и мыслью область своей жизни, перестраивать коренным образом по сравнению с тем, что было раньше. Перед ним открываются все более и более широкие творческие возможности… Лик планеты - биосфера - химически резко меняется человеком сознательно и главным образом бессознательно… Человек стремится выйти из предела своей планеты в космическое пространство. И, вероятно, выйдет… Это новое состояние эволюции, к которому мы, не замечая этого, приближаемся, и есть «ноосфера»… Ход этого процесса только начинает нами выясняться…» См.: Владимир Вернадский. Жизнеописание. Избранные труды. Воспоминания современников. Суждения потомков./ Сост. Г.П. Аксенов. М., 1993. С. 505-520

Как писал в своей работе «Конец Нового времени» Р. Гвардини «постепенно исчезает чувство собственного бытия человека и неприкосновенной сферы «личного», составлявшее прежде основу социального поведения. Все чаще обращение с человеком как с объектом воспринимается как что-то само собой разумеющееся: начиная от бесчисленных форм статистически-административного «охвата» и кончая немыслимым насилием над отдельными людьми, группами, даже целыми народами. И не только в критических ситуациях или пароксизмах войн -- это становится нормальной формой управления» Гвардини Р. Конец Нового времени www.krotov.info/libr_min/04_g/gva/rdini.htm (дата обращения 03 октября 2013 года).

Р. Гвардини писал о том, что раньше понимание места человека в мире «выражалось философски в теории о субъекте как основе всякого познания; политически -- в идее гражданских свобод; жизненно -- в представлении о том, что каждый человеческий индивидуум -- носитель неповторимого внутреннего образа,-- может и должен развить и выразить себя, прожив ему одному свойственную жизнь. Эта мысль связана с определенной социологической структурой, а именно, с гражданским обществом,-- если брать понятие «гражданского» в его самом широком смысле, охватывающем как ориентированного на рациональную ясность, ищущего твердой почвы под ногами человека, так и его антипода -- романтика и богему; как обычного, среднего человека, так и исключение -- гения. Вместе с техникой оформляется иная структура, в которой, очевидно, уже не может задавать тон идея саморазвивающейся творческой личности или автономного субъекта. И раньше были многие, составлявшие бесформенную массу в отличие от высокоразвитых единиц, но они выражали лишь тот факт, что там, где единица задает ценностные нормы, в качестве ее фона и почвы должны существовать а средние люди, ограниченные повседневностью. Однако они тоже стремились стать единицами и создать свою собственную жизнь. Масса в сегодняшнем смысле слова -- нечто иное. Это не множество неразвитых, но способных к развитию отдельных существ; она с самого начала подчинена другой структуре: нормирующему закону, образцом для которого служит функционирование машины. Таковы даже самые высокоразвитые индивиды массы. Более того, именно они отчетливо сознают этот свой характер, именно они формируют этос и стиль массы...» Там же

Рубеж 19-20 веков характеризовался развитием глобализационных империалистических процессов Подробнее об этом см.: Федотов А.А. Формирование учения об империализме в начале XX века. Иваново, 2011; Федотов А.А. Проблемы империализма в книге Розы Люксембург «Накопление капитала» // На пути к гражданскому обществу. Научный журнал. 2012. № 1-2(5-6); Федотов А.А. Учение об империализме в работах В.И. Ленина // Актуальные вопросы образования и науки. Научный журнал. Москва - Архангельск. 2010. № 5-6. Ноябрь. С. 72-77; Федотов А.А. Учение об империализме в одноименной книге Д. А. Гобсона // На пути к гражданскому обществу. Научный журнал. 2011. № 1-2. С. 4-10; Федотов А.А. Империализм начала XX века в формировании геополитики начала XXІ века // Философия хозяйства. 2013. № 6(90). С. 214-223; Федотов А.П. Февральская буржуазная революция 1917 года в контексте формирования новой государственности в мире // На пути к гражданскому обществу. Научный журнал. 2013. № 1-2(9-10) и др. . Британская империя была с одной стороны на пике своего могущества; с другой - стремительно приближалась к своему закату. В книге «Империализм» (1902) Д. А. Гобсон писал о современных ему проповедниках великой колонизаторской миссии Англии: «Они обыкновенно паразитируют на патриотизме и принимают на себя его защитную окраску. С уст их представителей не сходят благородные фразы, выражающие желание расширить сферу цивилизации, учредить хорошее управление, распространить христианство, уничтожить рабство и поднять низшие расы» Гобсон Д.А. Империализм. Ленинград, 1927. С. 67. «В Англии заявление лорда Розбери о том, что Британская империя есть «величайшее в мире агентство для насаждения общего блага, когда-либо известное миру», всегда будет служить главным оправданием империализма» Гобсон Д. А. Указ. соч. С. 187.

Воспевание цивилизаторской миссии Британии, апология империализма, представляемого как добровольное мученичество для «спасения» «отсталых наций» наверное, лучше всего выражены в небольшом стихотворении «Бремя Белого Человека», написанном в самом конце 19 века Редьярдом Киплингом:

«Неси это гордое Бремя

Родных сыновей пошли

На службу тебе подвластным

Народам на край земли -

На каторгу ради угрюмых

Мятущихся дикарей,

Наполовину бесов,

Наполовину людей.

Неси это гордое Бремя -

Ты будешь вознагражден

Придирками командиров

И криками диких племен:

"Чего ты хочешь, проклятый,

Зачем смущаешь умы?

Не выводи нас к свету

Из милой Египетской Тьмы!» Цит. по: http://klock.livejournal.com/122502.html (дата обращения 6 ноября 2013 года)

И в это же время многие английские писатели чувствовали приближение катастрофы, краха старого мира. Особенно острым стало ощущение того, что подлинные радость и счастье находятся за пределами того, что большинство англичан того времени считали единственно реальным. Появляются прекрасные произведения, в которых с одной стороны - тоска по недоступному Раю, с другой - утверждение, что Рай не где-то далеко, он всегда рядом, просто нужно суметь его увидеть.

Интересно отметить, что эта тоска по Раю сквозит и в произведениях некоторых авторов совсем далеких от христианства по своим взглядам.

В своей написанной незадолго до начала ХХ века сказке «Счастливый Принц» Оскар Уайльд описывает статую Счастливого Принца и Ласточку, отдавших все, что у них было, даже саму жизнь ради того, чтобы помочь тем, кто рядом с ними. «Принц был покрыт сверху донизу листочками чистого золота. Вместо глаз у него были сапфиры, и крупный рубин сиял на рукояти его шпаги» Уайльд О. Счастливый принц // Избр. произвед. В двух томах. Т. 1. М., 1961. С. 265. Но под этим великолепием статуя была из обычного материала, даже сердце ее было оловянным. И вот всю свою драгоценную внешность, даже свои глаза Счастливый Принц отдает погибающим от нужды, а Ласточка, чтобы помочь ему сделать это не улетает на зиму в теплые края. «Ласточка, бедная, зябла и мерзла, но не хотела покинуть Принца, так как очень любила его. Она украдкой подбирала у булочной крошки и хлопала крыльями, чтобы согреться. Но, наконец, она поняла, что настало время умирать. Только и хватило у нее силы - в последний раз взобраться Принцу на плечо. И она поцеловала Счастливого Принца в уста и упала мертвая к его ногам. И в ту же минуту странный треск раздался у статуи внутри, словно что-то разорвалось. Это раскололось оловянное сердце. Воистину был жестокий мороз» Уайльд О. Счастливый принц // Избр. произвед. В двух томах. Т. 1. М., 1961. С. 272. И Оскар Уайльд с удивительной художественной достоверностью показывает тот суд, который выносят Принцу и Ласточке люди, и какое определение о них Господа: «И они приблизились к статуе, чтобы осмотреть ее.

- Рубина уже нет в его шпаге, глаза его выпали, и позолота с него сошла, - продолжал Мэр. - Он хуже любого нищего!

И расплавили статую в горне.

- Удивительно, - сказал Главный Литейщик. - Это разбитое оловянное сердце не хочет расплавляться в печи. Мы должны выбросить его прочь.

И швырнули его в кучу сора, где лежала мертвая Ласточка.

И повелел Господь Ангелу Своему:

- Принеси мне самое ценное, что ты найдешь в этом городе.

И принес ему Ангел оловянное сердце и мертвую птицу.

- Правильно ты выбрал, - сказал Господь. - Ибо в Моих райских садах эта малая пташка будет петь во веки веков, а в Моем сияющем чертоге Счастливый Принц будет воздавать Мне хвалу» Уайльд О. Счастливый принц // Избр. произвед. В двух томах. Т. 1. М., 1961. С. 273.

В своем написанном в 1911 году рассказе «Дверь в стене» известный фантаст Г.Д. Уэллс так описывал чудесный край, открывшийся его герою в детстве, в который он попал случайно, зайдя в волшебную дверь: «В самом воздухе было что-то пьянящее, что давало ощущение легкости, довольства и счастья. Все кругом блистало чистыми, чудесными, нежно светящимися красками. Очутившись в саду испытываешь острую радость, которая бывает у человека только в редкие минуты, когда он молод, весел и счастлив в этом мире. Там все было прекрасно…» Уэллс Г. Д. Дверь в стене // Собр. соч. в 15 томах. Т. 6. М., 1964. С. 358 Но пребывание в чудном мире не было долгим: «Я был маленьким жалким созданием! И снова вернулся в этот жестокий мир!» Уэллс Г.Д. Указ. соч. С. 362 На протяжении жизни герой мечтает о возвращении в сказочную страну. И на протяжении жизни чудесная дверь, ведущая в нее, вновь появляется перед ним несколько раз. Но каждый раз у него находятся более важные дела, которые не дают пойти за мечтой. Первый раз это было в школьные годы: «в голове вертелась лишь одна мысль: вовремя поспеть в школу, - ведь я оберегал свою репутацию примерного ученика. У меня, вероятно, тогда явилось желание хотя бы приоткрыть эту дверь. Иначе и не могло быть… Но я так боялся опоздать в школу, что быстро одолел это искушение» Уэллс Г.Д. Указ. соч. С. 364. В следующий раз дверь появляется перед ним в преддверии поступления в университет. После некоторых колебаний герой проезжает мимо нее на экипаже: «Если бы я остановил извозчика, - размышлял я, - то не сдал бы экзамена, не был бы принят в Оксфорд и наверняка испортил бы предстоящую мне карьеру». Я стал лучше разбираться в жизни. Этот случай заставил меня глубоко призадуматься, но все же я не сомневался, что будущая моя карьера стоила такой жертвы» Уэллс Г.Д. Указ. соч. С. 368. Годы шли, карьера становилась все важнее для героя. Еще раз дверь является ему, когда он шел на свидание, к той, к которой его влекла не любовь, а амбиции: «В глубине души я был уверен, что она распахнется для меня, но тут я подумал, что ведь это может меня задержать, я опоздаю на свидание, а ведь дело идет о моем самолюбии» Уэллс Г.Д. Указ. соч. С. 369.

Еще трижды герой проходит мимо двери на взлете своей политической карьеры, все более сожалея об этом: «За последние два месяца я почти не работаю, буквально через силу выполняю самые неотложные свои обязанности. Я не нахожу себе места. Меня томит глубокая, безысходная печаль. По ночам, когда меньше риска с кем-нибудь встретиться, я отправляюсь бродить по городу. Да, любопытно, что подумают люди, если вдруг узнают, что будущий министр бредет в темноте один-одинешенек, чуть ли не вслух оплакивая какую-то дверь, какой-то сад…» Уэллс Г.Д. Указ. соч. С. 372

Внешняя судьба героя, когда он решился, наконец, войти в волшебную дверь, выглядела весьма непривлекательной: «Его тело нашли рано утром в глубокой яме, близ Восточно-Кенсингтонского вокзала. Это была одна из двух траншей, вырытых в связи с расширением железнодорожной линии на юг. Для безопасности проходящих по шоссе людей траншеи были обнесены сколоченным наспех забором, где был прорезан небольшой дверной проем, куда проходили рабочие. По недосмотру одного из десятников дверь оказалась незапертой, и вот в нее-то и прошел Уоллес» Уэллс Г.Д. Указ. соч. С. 372-373. Но интересен вывод, который делает сам Уэллс: «Все вокруг кажется нам таким простым и обыкновенным, мы видим только ограду и за ней траншею. В свете наших обыденных представлений нам, заурядным людям, кажется, что Уоллес безрассудно пошел в таивший опасности мрак, навстречу своей гибели. Но кто знает, что ему открылось?» Уэллс Г.Д. Указ. соч. С. 373

И вот некоторые из английских писателей находят то, что они искали, находят в христианстве: Так результат долгих духовных поисков Г.К. Честертона - осознание того, что то, что он искал всегда было рядом: «Я охотно сознаюсь во всех дурацких предрассудках конца ХІХ века. Как все важничающие мальчики, я пытался опередить век. Как они, я пытался минут на десять опередить правду. И я увидел, что отстал от нее на восемнадцать веков. По-юношески преувеличивая, я мучительно возвышал голос, провозглашая мои истины, - и был наказан как нельзя удачнее и забавнее: я сохранил мои истины, но обнаружил, что они не мои. Я воображал, что я одинок, - и был смешон, ибо за мной стояло все христианство. Может быть, прости меня Господи, я пытался оригинальничать, но я создал только ухудшенную копию традиционной веры» Честертон Г.К. Ортодоксия // Г.К. Честертон. Вечный человек. М., 1991. С. 360-361.

Гилберт Кийт Честертон - христианский рыцарь ХХ века не только по своим образу мыслей и поступкам, но и в самом прямом смысле - рыцарь-командор со звездой ватиканского ордена Святого Григория Великого. Его творчество диалектично, полемично и одновременно сказочно, что собранное вместе рождает очень необычные образы: «Я чувствовал, что нужно поститься сорок дней, чтобы увидеть дрозда; пройти через огонь, чтобы добыть первоцвет. Любители прекрасного не могут даже протрезвиться ради дрозда, претерпеть обычное христианское бракосочетание в уплату за первоцвет. За необычайные радости надо платить соблюдением обычной морали» Честертон Г.К. Ортодоксия // Г.К. Честертон. Вечный человек. М., 1991. С. 397-398, - пишет Честертон в 34 года в своей знаменитой книге «Ортодоксия».

Писатель проповедовал Христа в мире, который формально был христианским, на деле же - антихристианским. В «Мерзейшей мощи» другого английского писателя-христианина К.С. Льюиса один из героев, когда ему говорят о Христе, реагирует на это так: «Марк легко прочитал бы юным студенткам лекцию об абортах и педерастах, но при этом имени он смутился, покраснел и так рассердился и на себя, и на Стрейка, что покраснел еще больше» Льюис К. С. Мерзейшая мощь // Собр. соч. в 8 т. Т. 4. СПб., 2003. С. 61. Г.К. Честертон в романе «Шар и крест» описывает похожую картину:

«- Он мой враг, - отвечал Эван. - Он враг Богу.

Судья выпрямился и едва удержал пенсне.

- Прошу вас, без … э … выражений! - торопливо сказал он. - При чем тут Бог?

Эван широко открыл светлые глаза.

- Бог… - начал он.

- Прошу вас! - строго сказал судья. - И вам не стыдно говорить о таких вещах на людях … э … в полиции? Вера - частное дело, ей здесь не место.

- Неужели? - спросил житель гор. - Тогда зачем они клялись на Писании?» Честертон Г.К. Шар и крест. М., 2008. С. 35

Г.К. Честертон заявляет, что «Самая малость христианства - приговор нынешнему миру. Ведь мир этот держится не тем, что богатые бывают полезны (это бы еще ничего), а тем, что на богатых можно положиться. Во всех дискуссиях, диспутах и спорах вам твердят, что богатых подкупить нельзя. На самом же деле подкупить их можно - они уже подкуплены, потому и богаты. В том-то и дело, что человек, зависящий от удобства и роскоши, уже испорчен. Христианин может сказать: Я не презираю этого человека, хотя он занимает высокий пост и берет взятки». Но он не может сказать (как в наше время говорят с утра до ночи): «Он занимает такой высокий пост, что взяток брать не станет». Христианство учит, что любой человек на любой высоте может брать взятки. Так учит христианство - и, по забавной случайности, тому же учит история. Разве лорд Бэкон чистил сапоги? Разве герцог Мальборо подметал улицы?» Честертон Г.К. Ортодоксия // Г.К. Честертон. Вечный человек. М., 1991. С. 444

Писатель утверждает, что «материализм накладывает более строгие ограничения, нежели вера. Христианин вправе верить, что в мире достаточно упорядоченности и направленного развития; материалист не вправе добавить к своему безупречному механизму ни крупицы чуда или духа» Честертон Г.К. Ортодоксия // Г.К. Честертон. Вечный человек. М., 1991. С. 370.

Подобно многим своим современникам, Г.К. Честертон критиковал время, в которое ему выпало жить за отсутствие масштабных личностей, преданных идее, способных менять мир: «Серьезные и даже великие изменения в нашей культуре и политике произошли в начале ХІХ века, не позже. То было время черного и белого; люди твердо верили в кальвинизм, в реформацию, в реакцию, а нередко и в революцию. Каждый, кто верил, упорно бил в одну точку, не зная сомнений, - поэтому они чуть не свалили и Церковь, и палату лордов. У радикалов хватило мудрости на верность и постоянство, хватило мудрости на консерватизм. А сейчас, теперь, у радикалов нет ни времени, ни силы что-нибудь сокрушить. … покоем мы обязаны полнейшему безверию» Честертон Г.К. Ортодоксия // Г.К. Честертон. Вечный человек. М., 1991. С. 435.

Освальд Шпенглер, не замечая жившего в то время, когда он писал свой знаменитый «Закат Западного мира» В.И. Ленина, писал: «Переводя взгляд на современных философов, испытываешь стыд. Какая мелкотравчатость личности! Почему уже одно простое представление о том, что кому-то из них выпало доказывать свою духовную значимость в качестве государственного деятеля, дипломата, организатора большого масштаба, управляющего каким-либо мощным колониальным, торговым или же транспортным предприятием, вызывает прямо-таки жалость?» Шпенглер О. Закат Западного мира. М., 2010. С. 58 А в это время в России философы-марксисты не просто доказывали свою значимость, а делали попытки построить государство абсолютно нового типа. И еще при жизни Шпенглера на его родине к власти пришел то же своего рода «философ» - автор «Майн кампфа» Адольф Гитлер. Можно спорить о том были ли это философы в классическом понимании (хотя почему нет? Тот же Н.И. Бухарин был даже академиком), но, безусловно, что это были создатели стройных идеологических систем, изменивших жизнь миллиардов людей и многим десяткам миллионов людей стоивших жизни. Роман Гвардини в «Конце Нового времени» писал об обезличивании человека ХХ века: «Нам могут, правда, возразить, что личностное начало проявляется в вождях, которых порождает этот человеческий тип; в новой разновидности властителей и преобразователей человечества. Но, как мы уже отмечали, это будет неверно; главная особенность нынешнего вождя состоит, видимо, как раз в том, что он не является творческой личностью в старом смысле слова, то есть развивающейся в исключительных условиях индивидуальностью; он лишь дополняет безликое множество других, имея иную функцию, но ту же сущность, что и они» Гвардини Р. Конец Нового времени www.krotov.info/libr_min/04_g/gva/rdini.htm (дата обращения 03 октября 2013 года).

Если мы обратимся к современности, то увидим, что в эпоху нарастающих глобализационных процессов, роль государственного лидера начинает восприниматься совсем иначе, чем сто лет назад или даже до Второй мировой войны. В современном мире уже нет политиков масштаба первой половины 20 века.

Кинематограф и телевидение сумели смешать в сознании очень многих людей грани между призрачным и реальным. Политические деятели все больше воспринимаются, как звезды шоу-бизнеса, а звезды шоу-бизнеса представляются столь же важными, как ведущие политики. Когда Президентом США в 1981 году стал Рональд Рэйган, начинавший свою карьеру, как профессиональный актер, то в этом можно увидеть символ новой эпохи. Он прекрасно озвучивал вещи, которые прочно связаны с его именем. Однако, его тезис о Советском Союзе, как империи зла - разве он имел бы такое влияние на умы американцев, если бы не фильмы Джорджа Лукаса «Звездные войны», если бы не многие другие американские культурные и образовательные проекты?

Официальные правители ведущих держав становятся все более зависимы от неопределенного круга лиц, находящихся в тени, но реально контролирующих мировые экономические и политические процессы.. В прошлое уходят все самодержавные режимы; в 1991 году распался Советский Союз, после чего Россия на десять лет превратилась из второй сверхдержавы фактически в государство, потерпевшее поражение в холодной войне и сейчас еще не вернувшее те позиции, которые были достигнуты в Советском Союзе.

Рональд Рейган сумел поднять популярность поста Президента США на очень большой уровень. Как актер он знал, чем привлечь публику. Он и в фильмах-то играл самого себя, а уж, став первым лицом страны, превратился во всенародного любимца. Тем более, что его считали победителем в холодной войне. При его преемнике Джордже Буше произошел развал Советского Союза, поэтому рейтинг этого Президента также зашкаливал. А вот на примере следующего Президента - Билла Клинтона всему миру было показано, что Президент - всего лишь обычный человек, которому из-за Моники Левински можно устроить показательную экзекуцию на весь мир. А потом он остался в должности, но он и те, кто стали Президентами после него, уже не могли думать, что они значат больше тех, кто не занимает официальных государственных постов, влияя при этом на экономические и политические процессы.

Простой анализ судьбы многих ведущих политических деятелей мира, на основе даже самых легкодоступных данных, которые дает «Википедия» показывает, насколько зависимы оказываются они от внешнего влияния, создавая ощущение, что ни один человек в мире, какой бы пост он не занимал, не может чувствовать себя в безопасности. Доминик Стросс-Кан, Сильвио Берлускони. Слободан Милошевич, Саддам Хусейн, Муаммар Каддафи, Хосни Мубарэк - простое перечисление этих имен показывает насколько хрупко в глобальном мире положение официального политического лидера. Это также объясняет, почему так много тех, кто недоволен тем, что в России есть сильный и самостоятельный лидер.

Но вернемся к Англии прошлого века. В в отличие от Шпенглера и Гвардини, Честертон больше верит в своих современников. Ничего не изменилось в мире, люди стоят перед тем же нравственным выбором: «Один из умнейших агностиков нашего времени спросил меня как-то: как я считаю, становится человечество лучше или хуже или не меняется? Он был уверен, что назвал все возможные варианты. Я спросил его, как он считает, мистер Смит из Голдер-Грин стал лучше или хуже или не изменился от тридцати до сорока лет? Тут он начал догадываться, что это зависит от мистера Смита, от его выбора. Он никогда раньше не думал, что путь человечества - не прямая линия, прочерченная вперед, или вверх, или вниз; он извилист, как след через долину, когда человек идет, куда хочет, и останавливается, где хочет, может пойти в церковь, может свалиться пьяным в канаву. Жизнь человека - повесть, приключенческая повесть» Честертон Г.К. Вечный человек // Г.К. Честертон. Вечный человек. М., 1991. С. 248.

И, будучи героем этой сказочной повести, «можно бросить вызов всем силам мироздания, не предавая знамени. Можно вступить с миром в схватку и быть ему преданным другом. Можно сражаться с драконом, если тот больше великих столиц и вечных гор, и даже всей земли, и убить его во имя столиц, земли и гор. Неважно, кто сильней, - важно, кто прав. Святой Георгий вонзит копье, даже если перед ним нет ничего, кроме дракона, и само небо - черная дыра в рамке разверстой пасти» Честертон Г.К. Ортодоксия // Г.К. Честертон. Вечный человек. М., 1991. С. 414. А главный движущий стержень добрых и злых поступков - это вера: «Почему практичные люди убеждены, что зло всегда побеждает? Что умен тот, кто жесток, и даже дурак лучше умного, если он достаточно подл? Почему им кажется, что честь - это чувствительность, а чувствительность - это слабость? Потому что они, как и все люди, руководствуются своей верой» Честертон Г.К. Вечный человек // Г.К. Честертон. Вечный человек. М., 1991. С. 185.

Космическая трилогия замечательного английского писателя Клайва Стейплза Льюиса - ответ на некоторые из вызовов глобализации ХХ века. В нее входят три романа - «За пределы безмолвной планеты»(1938), «Переландра»(1943) и «Мерзейшая мощь»(1945). К.С. Льюис пришел к вере в Христа, как Спасителя мира уже в зрелом возрасте, после продолжительного периода внутренней борьбы и исканий. Поэтому христианство для него - не просто религиозная традиция, а самое важное, что только может быть в жизни, ее сердцевина. И на проблему возможности существования инопланетных цивилизаций, он отвечает по-христиански. Но Льюис не только христианин, а и ученый-филолог, талантливый писатель. Его романы имеют много граней, и не каждый заметит, в чем же тут христианский смысл, как не заметили этого многие из критиков его первого романа «За пределы безмолвной планеты».

Главный герой всей трилогии профессор-филолог Рэнсом. В первом из романов он, в результате случайной встречи с другим ученым Уэстоном и финансирующим его опыты Дивайном, вопреки своей воле, летит с ними на Марс, называемый автором Малакандрой. Дивайна интересует золото Марса. Уэстон же, как он сам считает, озабочен грядущими судьбами человечества; во имя эфемерного блага будущих поколений он готов на любое зло, любые жестокости: «Во имя могущества самой Жизни, я готов не дрогнув водрузить флаг человека на земле Малакандры: идти вперед шаг за шагом, вытесняя, где необходимо, низшие формы жизни, заявляя свои права на планету за планетой, на систему за системой до тех пор, пока наше потомство - какую бы необычную форму и непредсказуемое мировоззрение оно ни обрело - не распространится по Вселенной везде, где только она обитаема» Льюис К. С. Космическая трилогия. М.- СПб., 2011. С. 139. Пока это чисто империалистическая философия, но во втором романе она доходит до своего логического завершения, когда уже на Венере (у Льюиса Переландра) Уэстон заявляет Рэнсому: «Человек сам по себе - ничто. Поступательное движение жизни - возрастание в духовности - это все. Великая непостижимая сила изливается на нас из темных начал бытия. Она сама избирает себе орудие. Подумайте только, чистый дух, всепоглощающий вихрь саморазвивающегося, самодовлеющего действия. Вот она, конечная цель» Там же. С. 239.

Клайв Стейплз Льюис в «Переландре» дает достаточно четкое определение не только современной ему научной фантастики, но и в целом империалистическому мышлению: «Они считают, что человечество, достаточно испортив свою планету, должно распространятся пошире и надо прорваться сквозь огромные расстояния - сквозь карантин, установленный Самим Богом. Но это только начало. Дальше идет сладкая отрава дурной бесконечности - безумная фантазия, что планету за планетой, галактику за галактикой, Вселенную за Вселенной можно вынудить всюду и навеки питать только нашу жизнь; кошмар, порожденный страхом физической смерти и ненавистью к духовному бессмертию; мечта, лелеемая множеством людей, которые не ведают, что творят, а некоторые и ведают. Они вполне готовы истребить или поработить все разумные существа, если они встретятся на других планетах» Льюис К. С. Указ. соч. С. 230.

К. С. Льюис писал свои произведения в то время, когда популярный дарвинизм был в сознании масс незыблемой догмой. Полемике с ним мыслитель посвятил свое небольшое, но замечательное произведение «Похороны Великого Мифа». Он пишет: «Главная идея Мифа - то, что верящие в него называют «эволюцией» или «теорией развития», «Теорией происхождения», так же как главная идея мифа об Адонисе - это Смерть и Возрождение. Я не хочу сказать, что эволюционная доктрина, с которой имеют дело биологи-практики - тоже миф. Это - гипотеза; может быть, менее удовлетворительная, чем надеялись ученые пятьдесят лет назад; но это еще не причина называть ее мифом. Это настоящая научная гипотеза. Но мы должны четко различать теорию эволюции как биологическую теорему и популярный эволюционизм, каковой и является Мифом» Льюис К.С. Похороны Великого Мифа / Собр. соч. в 8 томах. Том 8. М., 2000. С. 425.

И далее: «Популярный эволюционизм, или Учение о Развитии, отличается по сути от Теории Эволюции настоящих биологов. Для биолога Эволюция - это гипотеза. Она объясняет больше фактов, чем любая другая из тех, что сейчас имеется в наличии, и, таким образом, будет приниматься, если (или пока) не появится другая гипотеза, объясняющая больше фактов с меньшей степенью допущения. Правда, профессор М.Д. Уотсон не заходи так далеко. По его словам, Эволюция «принята зоологами не потому, что кто-то наблюдал, как она происходит, или что ее истинность может быть доказана логически, но потому, что ее единственная альтернатива - Творение, явно неправдоподобна» (цит. по: «Девятнадцатый век», «Наука и Би-Би-Си», апрель 1943). Это должно означать, что единственное основание для веры в нее имеет природу не эмпирическую, а метафизическую. Это - догма метафизика-любителя, полагающего Творение неправдоподобным» Льюис К.С. Похороны Великого Мифа / Собр. соч. в 8 томах. Том 8. М., 2000. С. 427-428.

Ненаучный характер популярного дарвинизма К. С. Льюис доказывает тем, что предмет веры последователей этого учения расходится с тем, что могут дать реальные наблюдения за миром: «В науке Эволюция - теория изменений, в Мифе - факт улучшения. Такой крупный ученый, как профессор Дж.Б. Холдейн, горячо доказывает, что в популярной Эволюции совершенно неоправданно подчеркиваются изменения, делающие живые существа (по человеческим стандартам) «лучше» или интересней. Он добавляет: «Таким образом, мы настроены воспринимать прогресс как эволюционное правило. На самом же деле это - исключение, и на каждый его случай приходится десять случаев дегенерации («Дарвинизм сегодня», Возможные миры, с. 28). Но Миф попросту отбрасывает эти десять случаев дегенерации. В расхожем сознании при слове «Эволюция» возникает картинка движения «вперед и вверх», и ни в каком ином направлении» Там же. С. 428.

Льюис показывает, что, если мы принимаем положения популярного дарвинизма, то ни о какой доказательной системе речи уже в принципе идти не может: «Чтобы усвоить положения реальной науки, которые потом поглощаются Мифом, - мы должны воспринимать разум как абсолют. Но при этом Миф требует, чтобы я поверил, будто разум - это попросту непредвиденный и непреднамеренный побочный продукт бессмысленного процесса на одной из стадий бесконечного и бесцельного становления. Таким образом, самая суть Мифа выбивает у меня из под ног единственное основание для веры в то, что этот Миф - истина. Если мой разум - продукт иррационального; если то, что кажется мне ясным логическим мышлением, всего-навсего комплекс ощущений, свойственный подобным мне существам, то как же могу я доверять своему разуму, когда он говорит мне об Эволюции? Ведь в результате говорят следующее: «Я докажу, что то, что мы называем доказательством, есть всего лишь следствие ментальных привычек, а они - плод наследственности, а она - следствие биохимии, а уж она - следствие физики». Но это все равно, что сказать: «Я докажу, что доказательства иррациональны»; или еще короче: «Я докажу, что доказательств нет». Некоторые ученые не замечают здесь противоречия, и научить их замечать его совершенно невозможно; а это подтверждает подозрение, что мы имеем дело с болезнью, самым радикальным образом поразившей весь стиль мышления. Однако человек, замечающий это, уже не может не отвергнуть как мифическую всю ту космологию, на которой был воспитан» Там же. С. 432.

Писатель не мог не уделить внимание и истокам популярного дарвинизма - его востребованности империалистической цивилизацией, приобретающей все более глобальный характер: «без Мифа не было бы современной политики. Миф возник в Эпоху революций и только благодаря политическим концепциям этой эпохи был усвоен сознанием. Отсюда ясно, почему Миф сосредоточивается на одном холдейновском случае биологического «прогресса» и отвергает десять случаев «дегенерации». Если бы эти случаи дегенерации принимались во внимание, невозможно было бы не понять, что любое изменение в жизни общества ровно настолько же способно уничтожить уже имеющиеся свободы и блага, насколько и создать новые; что опасность оступиться и упасть так же велика, как возможность двигаться дальше; что разумное общество должно тратить на сохранение не меньше энергии, чем на улучшение. Осознание этих трюизмов оказалось бы гибельным как для политических левых, так и для политических правых нового времени. Миф же затуманивает это знание. Большие партии заинтересованы в Мифе и вкладывают в него капиталы» Там же. С. 436.

И Клайв Стейплз Льюис предлагает своим читателям верить совсем в иное; верить, даже, если весь мир будет говорить им обратное. Один из героев его сказки «Серебряное кресло» говорит колдунье, предоставившей ему «неоспоримые» доказательства того, что всего, во что он верил, не существует: «Все, что вы сказали, верно. Я всегда хочу знать худшее и держаться как можно лучше. Поэтому спорить не стану. Допустим, мы видели во сне или выдумали все это: деревья, траву, солнце, звезды и даже Аслана. Но тогда выдумка лучше и важнее реальности. Допустим, это мрачное место и есть единственный мир. Тогда он никуда не годится. Может, мы и дети, играющие в глупую игру. Но четверо детей создали игрушечный мир, который лучше вашей реальной ямы. Я не предам игрушечного мира. Я останусь с Асланом, даже если Аслана нет. Я буду жить как нарниец, даже если нет Нарнии. Благодарю за ужин, но мы четверо покинем ваш двор, вступим в темноту и будем искать дорогу наверх. Не думаю, что жизнь эта будет долгой, но стоит ли о том жалеть, если мир таков, каким вы его описали» Льюис К.С. Серебряное кресло / Собр. соч.в 8 томах. Том 6. М., 2000. С. 95.

Интересно отметить, как мысли английских христианских писателей начала и первой половины 20 века перекликаются на глубинном уровне с рассуждениями одного из наиболее харизматичных деятелей движения «Анонимных Алкоголиков» второй половины этого столетия Чарльза Чемберлейна, самому о себе говорившем, что его вряд ли можно назвать христианином и вряд ли имевшим представление об английской литературе, но жившем последние 30 лет своей жизни так, как будто он всегда предстоит перед Богом. Название его получившей известность книге «Новые очки» дали слова одного католического священника-иезуита, о котором Чарльз Чемберлейн вспоминал так: «Он сказал мне однажды: «Чак, твоим крестом был алкоголизм, а моим слабость веры. Я выучил всё, что было нужно и был посвящён в духовный сан, но при этом ни во что не верил». Восемнадцать лет он изучал все эти дела, в духовный сан его посвятили, а он ни во что не верит. И он сказал мне: «Я стал верить, когда увидел, что происходит со всеми вами в сообществе Анонимных Алкоголиков». И он сказал: «Иногда я верю, что Рай - это всего лишь новые очки». Я думаю, что это одно из самых мудрых высказываний, которое мне когда-либо довелось услышать» Чак Ч. Новые очки http://www.google.ru/urld.Yms&cad=rjt (дата обращения 5.09.2013). Ч. Чемберлейн убедительно показывает, что большинство проблем находится внутри человека: «сегодня я сижу в том же кресле, в котором я просидел десять лет, как в Аду. В этом же кресле я уже двадцать девять лет сижу, как в Раю. С креслом ничего не произошло. Ничего не произошло с моей женой. Ничего не произошло с моими детьми. Но что-то произошло со мной, доказывая, что Рай всегда был в этом кресле. С креслом ничего не случилось, я по-прежнему сижу в нём, и я в Раю. Вот почему в словах Большой Книги так много позитива. Полностью освободиться от себя - там сказано, отринув всё. И препоручить нашу волю и нашу жизнь Богу» Чак Ч. Новые очки http://www.google.ru/urld.Yms&cad=rjt (дата обращения 5.09.2013)

Такое сходство на онтологическом уровне совсем разных людей показывает общность их базовых ценностей. Смелому поиску Истины, отринув все, они посвятили свою жизнь, давая новую надежду все дальше отходящему от Христа и от христианского взгляда на жизнь англосаксонскому миру, пытаясь донести старые истины на новом языке тем, кто перестал их понимать и воспринимать.

Для начала же третьего тысячелетия актуальным становится понятие «информационных войн». Те, кто осуществляет информационную политику, превратили в шоу человеческие боль и страдание. Привыкая видеть их изо дня в день на экранах телевизора, люди не обращают на них внимания и в жизни. Все пороки постепенно благодаря кино и телевидению выставляются на всеобщее обозрение и называются «творческим подходом», «альтернативой». Многие средства массовой информации и академические ученые, политики и правозащитники постоянно смешивают понятия добра и зла, чтобы терминологическая путаница не давала людям понимать, хорошо они поступают или плохо. И человек глобального мира, с одной стороны чувствуя себя «мерой всего», как личность, имеющая «права», с другой сознает свою незащищенность перед этим миром.

Неудивительно, что многие из тех, кто живет в эпоху развивающегося империализма, живет в ожидании последнего кризиса - конца мировой истории. Свидетельство тому и регулярно объявляемые, а затем «переносимые» даты «конца света» различными религиозными сектами, как околохристианскими, так и черпающими свои откровения в пророчествах Нострадамуса и календаре индейцев майя. Как бы ни пытались некоторые это отрицать, в каком государстве мы живем, каков мир вокруг нас, по прежнему зависит во многом от каждого гражданина, каждого человека.

Современные ученые, культурологически осмысляя данную проблему, фактически прямо говорят о единстве постхристианского человечества, как единстве в Анти-Церкви. Профессор В. П. Океанский пишет: «Если для первого тысячелетия Антихрист выступал как внешняя по отношению к Церкви сила, «скованная на тысячу лет» (Ап. 20:2), для второго - как сила, вторгающаяся в Церковь, то для третьего он выступит как сила созидающая Анти-Церковь» Культурфилософские смыслы и основания жизнедеятельности человека в современном мире: Монография / Науч. ред. В. П. Океанский. Шуя, 2012. С. 12. Перекликаются с этим слова профессора А.И. Тихонова о том, что «те, кто еще способен видеть, могут распознать Зверя, тело которого подобно гигантскому муравейнику, состоящему из людей, покорно исполняющих его волю, даже не подозревая об этом» Тихонов А.И. Законы природы с позиций теории информации. Иваново, 2008. С. 3.

Каково же место в глобальном мире, сформировавшемся в ХХ веке и продолжающем формироваться в начале третьего тысячелетия, гражданского общества, конкретной личности? Как представляется, ответ на данный вопрос, в том числе и в культурологическом его аспекте, зависит от каждого, кто задумывается над тем, является он самостоятельной личностью, от которой зависит будущее мира, или всего лишь частью человечества, как геологического образования, от того, что мы вкладываем в сам термин «гражданское общество». культурный глобализация культура история

Как отмечал в своем выступлении перед участниками дискуссионного клуба «Валдай» в сентябре 2013 года Президент России В.В. Путин, «Для россиян, для России вопросы «кто мы?», «кем мы хотим быть?» звучат в нашем обществе всё громче и громче. Мы ушли от советской идеологии, вернуть её невозможно. Приверженцы фундаментального консерватизма, идеализирующие Россию до 1917 года, похоже, так же далеки от реальности, как и сторонники западного ультралиберализма. Очевидно, что наше движение вперёд невозможно без духовного, культурного, национального самоопределения, иначе мы не сможем противостоять внешним и внутренним вызовам, не сможем добиться успеха в условиях глобальной конкуренции. А сегодня мы видим новый виток такой конкуренции». И далее: «Между тем сегодня Россия испытывает не только объективное давление глобализации на свою национальную идентичность, но и последствия национальных катастроф ХХ века, когда мы дважды пережили распад нашей государственности. В результате получили разрушительный удар по культурному и духовному коду нации, столкнулись с разрывом традиций и единства истории, с деморализацией общества, с дефицитом взаимного доверия и ответственности. Именно в этом многие корни острых проблем, с которыми мы сталкиваемся. Ведь вопрос ответственности перед самим собой, обществом и законом - один из основополагающих не только в праве, но и в повседневной жизни» Цит. по: www.kremlin.ru/news/19243э (дата обращения 25 ноября 2013 года).

Размещено на Allbest.ru