Башкирская тема в творчестве поэтов серебряного века

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Башкирская тема в творчестве поэтов серебряного века

Кульсарина Ирена

Статья посвящена анализу «башкирских страниц» творчества поэтов Серебряного века Саши Чёрного, А. М. Федорова, П. А. Радимова. В стихотворных циклах, навеянных пребыванием авторов в Башкирии, ярко представлены природные богатства края, среди которых особо выделяются ковыльные бескрайние степи. Если «Кумысные вирши» написаны в лирико-сатирическом стиле, то для циклов «В башкирской степи» и «Башкирская акварель» характерна пейзажность. Башкирская действительность репрезентирована русскими поэтами зримыми национальными образами и этнокультурными реалиями. В арсенале поэтических средств авторов выделяются образные сравнения, олицетворения, параллелизмы, антитезы.

Ключевые слова и фразы: башкирская тема; русская поэзия; стихотворный цикл; башкирская степь; кумыс; национальные образы.

Литература Серебряного века, ставшая феноменом русской культуры конца XIX - начала ХХ века, оставила богатое художественное наследие для многих поколений почитателей поэзии. В этот период, характеризующийся обновлением и переосмыслением видов, жанров и стилей литературного творчества, открывались новые грани таланта многих художников слова. Несмотря на разные принципы в создании концепции личности и окружающего мира, для манеры письма большинства авторов неотъемлемыми чертами оставались высокий гуманизм, народность и демократизм. Творчеству русских поэтов Серебряного века присуща обширная тематика и проблематика, где особое место занимают произведения, своеобразно репрезентирующие инокультурную действительность и инонациональные образы. Об этом ярко свидетельствует творчество Саши Чёрного, А. М. Федорова, П. А. Радимова, поэтически воспевших башкирский край в своих стихотворных циклах. Как известно, произведения многих творцов начала ХХ века стали доступными только в конце минувшего века. Такое явление наблюдается и в творческой биографии вышеназванных авторов. В своих художественнокраеведческих очерках М. Г. Рахимкулов упоминает о цензурных ограничениях на произведения А. М. Федорова, носившего клеймо «белого эмигранта»: «Говорить и тем более писать о нем в нашей стране было “нежелательно”» [3, с. 366]. Стихи о Башкирии Саши Чёрного впервые были напечатаны в 1909 году в аверченковском «Сатириконе», а в 1922 году в издательстве «Грани» в русской типографии Е. А. Гутнова в Берлине. Однако в эпоху советской власти для читателей и исследователей эти «белогвардейские» издания были недоступны, кроме того, даже во второй половине ХХ века «Кумысные вирши» не были пропущены цензурой в первое издание антологии «Башкирия в русской литературе» ввиду того, что автор их считался «белым эмигрантом».

Появление башкирской темы в творчестве вышеуказанных поэтов объясняется их жизненными и творческими связями с Башкирией. Известный поэт-сатирик начала ХХ века Саша Чёрный (литературный псевдоним Александра Михайловича Гликберга) неоднократно посетил башкирский край. Если в 1899 году он принимал участие в благотворительной экспедиции по оказанию помощи голодающим Белебеевского уезда, то в 1909 году приехал на кумысолечение в деревню Чебени (Чебенли) Уфимской губернии. Вторая поездка послужила ему импульсом к созданию стихотворного цикла «Кумысные вирши», представляющего собой своеобразную поэтическую зарисовку о бескрайних башкирских степях. Стихи написаны в характерной только для Саши Чёрного манере, о чём свидетельствуют первые же строки: «Благословен степной ковыль, // Сосцы кобыл и воздух пряный» [6, с. 116]. Композиционно цикл состоит из четырех разделов, объединенных темой башкирского кумыса. В центре первого находится лирический герой, обнявший кумысную бутыль и наблюдавший за неповторимыми природными явлениями незнакомого ему края. Бескрайние башкирские просторы в изображении русского поэта предстают в наглядном виде: над речкой свищут соловьи и брекекекствуют лягушки. А на свой вопрос: «Видали ль вы, как степь цветет?» он отвечает: «Я не видал, скажу по чести; // Должно быть, милый божий скот // Поел цветы с травою вместе» [Там же, с. 117]. Такие легкие сатирические краски, нанесенные на живописную картину башкирской действительности, придают особый стиль и колорит произведению. Например, такие выражения, как «Наверно, у меня // Хвост конский вырастет в июле» [Там же] или же: «А муха на моих стихах // Пусть за меня поставит точку» [Там же], невольно вызывают у читателя улыбку. Поэтическая ткань цикла соткана из образных сравнений и метафор, порой даже из неожиданных контрастов. Начинает поэт с возвышенных тонов и внезапно приземляет читателя чем-то обыденным, повседневным. Например, «Какой простор!» - восхищается он и далее пишет о паре коз, дерущихся с пылкостью Аяксов, сравнивая животных с неразлучными греческими героями. Во втором разделе цикла авторский взгляд устремлен ввысь. Степное башкирское солнце в изображении русского поэта явно антропоморфизируется: если вначале оно раскрывает пылающий зев, то в конце «кровью исходит в экстазе, // Как смерти сдающийся враг» [Там же, с. 118]. В небе отчетливо выделяется и высокая мечеть, место богослужения и поклонения мусульман, однако в минарете святого дома появляется снова коза.

В изображении башкир Саша Чёрный следует толстовским традициям: они «икают кумысной отрыжкой // И чешут лениво подмышки». Если вспомним слова Л. Н. Толстого, писавшего о башкирах: «мужики только и знают - кумыс и чай пьют…», или его признание знакомым: «Не буду ни газет, ни писем получать, забуду, что такое книга, буду валяться на солнце брюхом вверх, пить кумыс да баранину жрать!» [Цит. по: 4, с. 5], вполне понятны строки «взлохмаченного, дикого и сонного» лирического героя: «Завишу душою и телом - // Ни книг, ни газет, ни людей!» [6, с. 118]. В третьем разделе цикла автор представляет свое окружение, состоящее из бронхитного исправника, плевритного священника, муллы в полосатом халате и его пятилетней дочери. Каждому из персонажей он отводит специальную строфу, где несколькими штрихами описывает его портрет. Например: «Бронхитный исправник, // Серьезный, как классный наставник, // С покорной тоской на лице, // Дороден, задумчив и лыс, // Сидит на крыльце // И дует кумыс» [Там же]. Себя же автор аттестовал: «катарный сатирик, истомный и хлипкий, как лирик». Стихотворный цикл Саши Чёрного имеет ярко выраженное социальное звучание. Так, наряду с описанием башкирской действительности, содержатся размышления автора о социальной иерархии и неравенстве в обществе, наблюдавшихся и среди больных. Герой, смотря на чиновника, приехавшего на кумыс с целью пополнеть, задается вопросом: «Для чего лечить безмозглых, // Пошлых, подлых и ненужных?» [Там же, с. 120]. Русский поэт не скрывает своего негодования от увиденного вокруг. Степи, заросшие сорняками, заставляют его вопрошать: «О, зачем в полях свободно // Не растут иные злаки - // Рожь, пшеница и картошка, // Помидоры и капуста?» [Там же, с. 121]. В цикле показаны реальные картины начала ХХ века. Как отмечают историки и этнографы, башкиры в прошлом мало занимались огородничеством (С. И. Руденко, Н. В. Бикбулатов, С. Н. Шитова и др.). Автор, используя поэтический паралеллизм, философски констатирует: «Отчего так редки розы? // Отчего так много дряни?» [Там же, с. 120].

Тема кумысных башкирских степей продолжается Сашей Чёрным в стихотворении «В башкирской деревне», отличающемся своей ритмико-интонационной структурой. Оно состоит из 16 трехстиший и открывается описанием стаи гусей, стада овец, коров, на фоне которых появляется башкиренок на веселой лошаденке. Используя свой излюбленный прием - антитезу, автор в здоровую атмосферу башкирской деревни контрастно вводит образы восьми исхудалых, как тень, туберкулезнобольных, приехавших из города на кумысолечение [Там же, с. 214]. Представляя русскому читателю башкирские характеры, поэт тонко подмечает любознательность и музыкальность их натуры. Например, старый хозяин-башкир наслаждается звоном гитары, а дети с любопытством оглядывают городских гостей. В целом Башкирия для Саши Чёрного - это прежде всего красивый и щедрый край с богатой природой, гостеприимными людьми, целебным напитком - кумысом, дарующим здоровье и вдохновение приезжим.

Башкирские ковыльные степи стали объектом восхищения и А. М. Федорова, автора первого романа о Башкирии - «Степь сказалась» и стихотворного цикла «В башкирской степи». В отличие от Саши Чёрного свой цикл он открывает описанием степи: «Ковыль цветет. Вся степь как бы седая» [5, с. 199]. Перед взором поэта, опьяненного красотой бескрайних просторов, предстают полки Зюлькарнейна, орда Биармии, обозы Тамерлана. Так автор тонко и поэтично передает, как в памяти седой степи сохранились исторические события вековой давности: времена Александра Македонского, Тамерлана, чуди и половцев. Строка «То Русь идёт… гудят колокола…» намекает на страницы исторической летописи, связанные с присоединением Башкирии к Русскому государству. Исследователи феномена поэзии Серебряного века обратили внимание на то, что для многих поэтов начала XX века «культура прошлого выступала не как предмет изучения, а как собеседник в живом диалоге, собеседник, от которого ждут ответа на вопросы сегодняшнего дня» [1, с. 90].

И неслучайно первый раздел цикла завершается унылой песней башкира-ямщика о минувшей вольности.

Со второго раздела цикла меняется ритмико-интонационный строй стиха. Начинается он с приподнятовозвышенного тона, с восхищения автора красотой башкирской степи. В ней, цветущей серебряным ковылем, с ветром наравне мчится на своем коне башкир. С третьего раздела образ степи становится ключевым и предстает в разное время дня. На рассвете с зелёной степи поднимается чадра и звон птичьих гимнов дождем падает на её грудь. В знойный полдень в степи царствует тишина: неподвижное солнце, замершие в траве кобылицы, спрятавшиеся в гнезда птицы… Эту живописную картину дополняет круживший на голубом небе вольный кречет. А вечер приносит шум и суету, порожденные возвращающимся в аул табуном. Не менее образно и зримо описывается ночная степь, когда она, одевшись тьмою, спит под звездоносной чалмой. По сути стихотворный цикл «В башкирской степи» А. М. Федорова представляет собой славницу благодатной башкирской земле. В таком же ключе предстает башкирский край в творчестве поэта-художника П. А. Радимова. «Башкирской акварелью» назвал он свой цикл, состоящий из 14 стихов. 13 из них написаны размером сонета, а последнее, давшее заглавие всему циклу - «Башкирская акварель» - состоит из трех четырехстишных строф. Первый сонет начинается с описания небольшого парохода, носящего имя известного русского писателя Башкирии С. Т. Аксакова, и называется «Капитан». Если в нём вырисовывается образ «старого волка речного» капитана, то во втором стихе - «На палубе» - среди толпы путников выделяется образ башкира, играющего на жалейке. В разделе «Пристань» появляется «ватага из башкир», перекрывшая остальным путникам проход к лестнице с палубы. А в стихотворении «Ночевка» рельефно воссоздается башкирский пейзаж: гора Куш-тау с мохнатой шапкой, янтарная заря, напевы соловья… В последующих разделах цикла, словно акварельными красками, нарисованы приятный для автора город Стерлитамак, звонкая речка Сигаза, краса реки Зигана - пятнистая форель, пестрый базар, башкирское утро и ненастная погода, заставшая лирического героя на местном кладбище. Особый колорит придают циклу П. А. Радимова портреты башкир, с которыми ему довелось встретиться и общаться. В стихотворении «Мариам» выведен образ трехлетней девочки Мариам, танцующей часами под разные мелодии. Она радует своим мастерством не только своих родных - отца Гатуфа, мать Зейнан, бабушку Марфугу, но и лирического героя, от которого получает в дар конфеты. башкирский серебряный век творчество

В стихотворении «Гумер» предстает образ бывшего кантонного командира, бравого хорунжия Гумера. Автор рельефно передает этнокультурные традиции, существовавшие в прошлом у башкир, подчеркивая факт многоженства героя и совершения им паломничества в священные места мусульман: «Он в Мекке был. И потому с кунганом // На дню пять раз свершает омовенья» [2, с. 169]. В последнем сонете «Песня с горы» П. А. Радимов любуется пчелиным гулом в липовом лесу, сверканьем реки Сигазы, гранитами Юрак-тау. Финальные строчки произведения пронизаны дружественными нотами: «Скажут поля мои “здравствуй” - отвечу // Нивам оржаным я чуждою речью: / “Здравствуй” - башкирским прекрасным “арумэ!”» [Там же, с. 171]. Завершающее цикл стихотворение «Башкирская акварель» звучит как гимн красоте башкирской природы - её горам, рекам, просторам. В целом для творчества анализируемых поэтов характерно ощущение широкого, распахнутого вдаль, просторного пространства, которое дает им башкирская земля.

Таким образом, поэзия Серебряного века подарила русскоязычному читателю живописные картины башкирского края и рельефно представленные портреты башкирских героев.

Список литературы

1. Барковская Н. В. Поэзия «серебряного века»: учеб. пособие. Изд. 2-е, доп. Екатеринбург: издательство Уральского госпединститута, 1999. 170 с.

2. Радимов П. А. Башкирская акварель // Башкирия в русской литературе: сб.: в 6-ти т. Уфа, 1993. Т. 3 / сост., предисл., биогр. справки, коммент. и библиография М. Г. Рахимкулова. С. 165-172.

3. Рахимкулов М. Г. От Пушкина до Толстого: художественно-краеведческие очерки: в 2-х ч. Уфа, 2009. Ч. 1. ХIХ век. 424 с.

4. Рахимкулов М. Г. Предисловие // Башкирия в русской литературе: сб.: в 6-ти т. Уфа, 1990. Т. 2 / сост., предисл., биогр. справки, коммент. и библиография М. Г. Рахимкулова. Уфа, 1990. С. 3-39.

5. Федоров А. М. В башкирской степи // Башкирия в русской литературе: сб.: в 6-ти т. Уфа, 1993. Т. 3 / сост., предисл., биогр. справки, коммент. и библиография М. Г. Рахимкулова. Уфа, 1993. С. 199-202.

6. Чёрный Саша. Стихотворения. М.: Художественная литература, 1991. 414 с.

Размещено на Allbest.ru