Иконное дело Троице-Сергиевой лавры и холуйские иконописцы в последней трети XVIII века

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Государственный научно-исследовательский институт реставрации, г. Москва

Иконное дело Троице-Сергиевой лавры и холуйские иконописцы в последней трети XVIII века

Немова Ольга Викторовна

В научной литературе неоднократно рассматривались различные аспекты, связанные с работой иконописной мастерской Троице-Сергиевой Лавры, сообщалось о собственной школе иконописцев, упоминались подряды мастеров села Клементьева, однако еще немало вопросов остается открытыми для обсуждения. Среди них хотелось бы рассмотреть проблему участия мастеров Холуйской слободы в процессе иконописания в Троице-Сергиевой Лавре и уделить внимание статистическим данным об общем количестве икон, производимых и покупаемых монастырем для собственных нужд и для продажи. холуйский живописец лавра иконное

Исследуя развитие иконописания в Троице-Сергиевой Лавре, Л.Воронцова отмечала: несмотря на то, что истории известны имена иконописцев и более раннего периода (XIV в. - Андрей Рублев, XV в. - Ивашка иконник, Василий хрестешник, Степан иконник, инок Абросим), начиная с XVI века иконописное производство в Лавре значительно расширялось: в XVI веке известны уже десять имен иконописцев из среды монахов (например, Андрей искусник, Леонид златописец, Илия резец), а с XVII века - охватывало и окрестные села [3, с. 30-31].

Не все российские ученые с этим согласны: некоторые придерживаются мнения, что количество иконописцев в Троице-Сергиевой Лавре было весьма невелико. Согласно данным, приведенным Г. П. Черкашиной, в 1764 году иконописец по штатному расписанию был всего один, далее их количество несколько увеличилось, но незначительно. По предварительным подсчетам каждый из мастеров изготовлял не более 15-20 иконв год [6,с. 373].

Однако, в документах за 1777 год из фонда Троице-Сергиевой Лавры (то есть всего тринадцатью годами позднее) упоминается о семи работавших на тот момент лаврских мастерах: среди них различаются иконописцы, живописцы и золотари [4, д. 24012, л. 5].

Таким образом, сведения о количестве иконописцев в Лавре неоднозначны и противоречивы.

Еще веком ранее, в Описи 1641 года перечисляется хранимое количество красок для иконописания и число уже готовых икон, а это «тысяча сто шестьдесят три образа Сергиева Видения» [Цит. по: 2, с. 291], и, учитывая постоянный наплыв в Лавру богомольцев, становится ясно, что эти иконы не могли «залежаться», скорее это остаток. Но тогда возникает подозрение, что вряд ли их писал один человек. Так откуда они взялись?

Еще с XV века значение и почитание монастыря преподобного Сергия настолько возрастает, что увеличившемуся потоку богомольцев, среди которых были и цари, и достаточно большое число вельможных людей, требовались иконы для поднесения и благословения.

В связи с этим количество иконников в самом монастыре постепенно увеличивалось, а в XVII веке иконописная продукция была настолько востребована, что потребовалась помощь мастеров из окрестных сел. Сохранились сведения, что уже в первой четверти XVII века в подмонастырском селе Клементьеве жили «мастеровые люди», которые занимались именно производством различных изделий для монастыря, за что имели «денежное жалование и отсыпной хлеб». В 1623-24 годах это восемь дворов иконописцев, два - сусальников, десять - судописцев, в 1641 году уже пятнадцать дворов иконописцев, а в 1678 г. - 24 двора одних только иконников, а также еще 9 - судописцев и 5 - сусальников [3, с. 31-32].

Не осталось в стороне от этого процесса и подмонастырское село Холуй.

Как известно, Холуй издавна принадлежал Троице-Сергиевой Лавре, и связи этого села с монастырем были самые тесные. Например, в сентябре 1753 года архимандрит Лавры Афанасий приказал набрать в «ТроицкойХолуйской слободке» детей от 12 до 15 лет, десять человек, для обучения иконописанию. Чем они сбольшим или меньшим успехом и занимались, по отзывам обучавшего их иеромонаха Павла. С 1758 года они стали получать денежное жалованье, каждый по своему профессиональному уровню. А в 1762 году кроме этих обучившихся холуян (кстати, оставшихсяпри Лавре) упоминаются и новые ученики. Не указано, откуда они были набраны, но вполне можно предположить, что набирали их, следуя уже заведенному порядку. Два года спустя, в 1764 г., в связи с изъятием вотчин у Лавры, этиученики возвратились обратно вХолуй [1, с. 124], и вполне очевидно, что дома они продолжали заниматься уже привычным ремеслом.

Исследуя архивные данные второй половины XVIII века, мы видим, что в Лавре не только была своя иконописная мастерская, но монастырь закупал и готовые иконы у мастеров Холуйской слободы, причем вдостаточно больших объемах. Информация об этом встречается у многих исследователей, но без указания точных количественных данных. Каждый год заключался (или возобновлялся) договор подряда с холуянами, согласно которому, например, в 1772 году подрядчик должен был поставить икон «первой и второй пробы до шестидесяти», третьей пробы «до осьмисот» штук [5, д. 23990, л. 2]. Итого за один указанный 72-й год к покупке намечалось 920 икон.

В 1773 году количество покупных образов намеревались увеличить, «дабы впредь остановки последовать не могло» [Там же], то есть в предыдущем году явно была некоторая их нехватка. Планируемое количество икон к покупке в 73 году было следующим: первой пробы - тридцать пять, второй - шестьдесят две, третьей - тысячу образов [Там же], итого - 1097. Однако по резолюции архимандрита это число было уменьшено по пробам до 30, 40 и 1000 соответственно, и всего выходило 1070. То есть архимандрит уменьшил количество икон только первой и второй пробы, оставив основную часть - тысячу икон третьей пробы - без изменений.

Еще раз отметим, что большая часть - это иконы третьей пробы, написанные достаточно просто, а, следовательно - максимально дешевые и рассчитанные на самых простых богомольцев.

Закупочная цена образов известна. Она варьировалась соответственно их качеству: за иконы первой пробы давали 80 копеек, второй - 50 копеек, третья проба шла по 19 копеек [Там же]. Соответственно за 1773 годмонастырь планировал потратить 234 рубля на покупку икон у холуян.

Количество поставляемых икон еще раз подтверждает, что основная цель закупок - не внутренние нужды Лавры (для обновления и замены устаревших икон можно было бы обойтись усилиями собственной иконописной мастерской), а продажа (которая именовалась как «обмен»)и раздача паломникам. О том, что продажа все-таки осуществлялась, свидетельствуют упоминания о сборщиках, которые брали связки с иконами,а возвращались с кружками, в которых было денег «до 40 алтын» [Там же, л. 3 об.].

О тех же сборщиках существует и несколько компрометирующая информация. Целое дело посвящено разбирательству того, как они уходят с монастырскими иконами, тут же «под Горой» покупают совсем простые и дешевые образа и их продают (выдавая за лаврские, чтоб цена была подороже, «а деньги в карман») [Там же].Ничего конкретно не было доказано, но очевидно, что присмотр за сборщиками после этого случая стал строже.

Покупка работ у холуйских крестьян происходила от подрядчиков, и Лавра постоянно искала новых, с тем, чтобы иконы были и письмом получше, и ценой подешевле. Не всегда эта работа выполнялась тщательно.Посвидетельству иеромонаха Иустина, озадаченного этим послушанием, «прежде из казенной канцелярии присланы были канцеляристы, и у старых подрядчиков становились, и сказки обобравши, что нетохотников, стем и отъезжали» [Там же, л. 4]. Однако стоит оговориться, что не все было так плохо, так как, когда все идет правильно, то доношения и резолюции не пишут - эти сведения встречаются в источниках только один раз.

Место подрядчика, видимо, былодостаточно прибыльным и значимым, потому что за него происходила даже некоторая закулисная борьба. В течение нескольких лет подрядчиками в Лавру были Степан Суботин и Михаил Шахов, и к качеству их работы вопросов не было. Упоминается только однажды некоторая остановка поставок в сентябре [Там же].

Но в 1772 году некто Михаил Уланов хитростью обошел их и перехватил подряд. В жалобе, написанной прежним подрядчиком Суботиным, описан этот вероломный ход: «Уланов как з двора обманучи нас в лавру отъезжал, будтоза Клязьму уехав, так от нас же и в лавре тайным образом торговался» [Там же]. Плюсом Уланова были предоставленные скидки, а главное - ему удалось быстро заключить контракт и взять задаток. И когда Суботин был принят отцом наместником, дело было уже сделано, и подряд на год ушел. Суботину было обещано, что его снова возьмут в подряд в следующем году. Следует отметить, что, прежде всего, служителиЛавры ценили в поставщиках, да и в других мастеровых, надежность и добросовестность.

В дальнейшем выяснилось, что поставляемые Улановым иконы оказались низкого качества и не соответствовали стандартам проб, в связи с чем было написано доношение о недобросовестном подрядчике [Там же, л. 3].Однако справедливость этой информации не была доказана. В ответном письме сообщалось, что икон относительно низкого качества выявлено всего 20 штук, и находятся они в рухлядной только потому, что прежде «для хороших людей… употреблялись» (были розданы) работы лучшего письма [Там же, л. 7 об.]. Результатом разбирательства стала резолюция архимандрита с требованием более строго и ответственно относиться к приему икон, а именно:

принимать образа только в соборе, под присмотром отца наместника (раньше принимал рухлядной);

принимать не связкою, как делалось ранее (в связке икон по10 штук), а пробуя «все до единаго образа»; - сравнивать их с опробованными ранее иконами;

на каждом образе ставить номер;

хранить в ризнице (ранее поступавшие иконы хранились в рухлядной) [Там же, л. 6 об.].

Данный случай предоставляет возможностьпонять систему подряда и поставок икон в Троице-Сергиеву Лавру от крестьян Холуйской слободы.

Однако кроме поставок из Холуя, были еще подряды от подмонастырской Служней слободы и села Клементьева. К сожалению, нет точных данных о количестве икон, поступавших из этих сел, чтобы свести их в одно ипонять общее число икон, поступавших и выходивших из Лавры. Кроме того, следует отметить, что и подряды из Холуйской слободы год от года количественно отличались. Сохранились свидетельства, что всего

за несколько лет до указанного 1772 года объемы поставок были гораздо меньше (упоминается это как «а ставили по малому числу образов»), и лишь теперь заказы «пошли на тысячу» [Там же, л. 4]. И действительно, в одном издокументов находим, что в 1768 году было поставлено всего 368 икон, в 1769 - 456 [Там же, д. 23980, л. 4].

Это в два раза меньше приведенных ранее цифр.

Таким образом, мы видим резкий скачок поставок на рубеже 1770-х гг. В последующий период количество поступавших и написанных в Лавре икон явно превышалоуказанное ранее число, однако, чтобы оценитьих точный объем, потребуются дополнительные архивные исследования.

Список источников

Арсений, иеромонах.Исторические сведения об иконописании в Троицкой Сергиевой Лавре // Сборник на 1873 г., изданный обществом древнерусского искусства при Московском публичном музее. М., 1873. С. 119-132.

Воронцова Л. М.О некоторых особенностях троицких икон XVI-XVII вв. К проблеме атрибуции // ТроицеСергиева лавра в истории, культуре и духовной жизни России: материалы Международной конференции (29 сентября - 1 октября 2000 г.). М., 2000. С. 283-308.

Воронцова (Григорьева) Л. Д.Троицкие иконописцы и их отношение к Москве // Журнал Министерства народного просвещения. Новая серия III. СПб., 1906. № 5. С. 27-43. 4.Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 1204. Оп. 1. Ч. 1.

РГАДА.Ф. 1204. Оп. 1. Ч. 15.

Черкашина Г. П.Иконописное дело Троице-Сергиевой лавры 1764-1917 гг. (общая характеристика деятельности иконописной мастерской) // Троице-Сергиева лавра в истории, культуре и духовной жизни России: материалы Международной конференции (29 сентября - 1 октября 2000 г.). М., 2000. С. 369-384.

Размещено на Allbest.ru