Актуальным и востребованным является философский и культурологический анализ образа религии в его культурообразующей функции формирования общественного сознания. Этот анализ лежит на пересечении двух тематических областей. Первая - это медиареальность, в настоящее время затрагивающая все сферы человеческой жизни и объективно претендующая на роль основного "творца" и транслятора культуры как доминанты эпохи глобализации. Человек оказывается "погруженным" в медийное пространство, которое воздействует на его восприятие мира и мировоззрение, обладая уникальными возможностями влияния на формирование общественного и индивидуального сознания. Вторая область - это область религии, которая сегодня "вовлечена" в медиапространство и, находясь в нем, не только оказывает влияние на общественное и индивидуальное сознание, но и формирует мировоззрение. Образ религии, выполняя культурообразующую функцию, формирует общественное и индивидуальное сознание.

Понимание сознания человека в настоящее время расширилось и трактуется как способ мировосприятия хода внутренней жизни и как система значений, в которых протекает не только мышление, но и видение. Это явление получило название иконического поворота. Таким образом, был зафиксирован факт социальной жизни, когда визуальный образ стал онтологическим условием актуально сущего. Данную тенденцию к образотворчеству отмечал ряд западных исследователей (С. Бак-Морс [5], Дж. Тагг [6], В. Флюссер [4]).

Как отмечает М.С. Каган, "включение культуры в сферу онтологического умозрения делает необходимым придание воображению статуса онтологической категории, ибо “продуктивное воображение" (И. Кант) является той творческой силой, которая превращает реальное бытие в идеальное небытие, для того чтобы это последнее, воплотившись, вернуло себе реально-бытийный статус. В этой творческой способности - специфическая функция воображения, его отличие и от мышления, и от эмоций, и от памяти, и от интуиции, и от воли и от всех других “механизмов" психики" [1, с.71].

Любые исследования религиозной составляющей российской культуры, прежде всего, будут касаться темы православия. Его длительное доминирующее положение в духовной и социальной жизни России не нуждается в особом подтверждении. Именно русское православие почти целое тысячелетие было ведущим в установлении вероисповедных ориентиров и духовно-нравственных ценностей. Множество устойчивых составляющих этого образа являются символами: икона, купол церкви, фигура священника, свечи. Если рассмотреть образ православного священника и православия, то здесь можно видеть двойственные тенденции, в частности - в живописи. С одной стороны, это "обличающие" картины передвижников: "Сельский крестный ход на Пасху" (В. Перов), "Чаепитие в Мытищах" (Кустодиев), "Отказ от исповеди" (И. Репин) и другие, где образ священника и клира предстает в неприглядном виде (обжорство, черствость, жадность, пьянство), а также олицетворяет подавляющую человека власть ("Отказ от исповеди"), отчасти - освящает несправедливость ("Неравный брак"). С другой стороны, в текстах культуры мы видим образ, передающий сообщение: "православие тождественно особой русской духовности", оно является носителем аскетизма, нравственных идеалов; в литературе этот образ представлен в текстах Ф.М. Достоевского в лице персонажей - старца Зосимы, Алексея Карамазова; в живописи можно отметить картины Нестерова, особенно "Философы", "Видение отроку Варфоломею"; лирические образы жительниц раскольничьих скитов ("Христова невеста", "Великий постриг", "Сестры").

Особое место занимают образы культовых зданий, церквей. В зависимости от идеологии, мировоззрения автора текста культуры, церковь (храм) репрезентируется либо как место угнетения, подавления, либо место утешения, покоя, Дом Божий, сакральное пространство, органично вписанное в пейзажи России, неотъемлемое от них ("Над вечным покоем", "Тихая обитель" (Левитан), "Пейзаж с церковью", "Грачи прилетели" (Саврасов).

В текстах русской культуры образы церкви, священника, атрибуты православия (иконы, свечи, крест) репрезентировались в двух аспектах: образ, связанный с негативным сообщением, и образ, связанный со "светом", "духовностью", несущий сообщение о неотрывности православия от российских корней, подчеркивалась органичная связь его с Россией (церкви, священники, даже религиозные обряды ("Великий постриг") в контексте русской природы). С началом борьбы с религией в 20-е годы XX века осталась и усилилась только первая тенденция. Антирелигиозный плакат от 20-х годов и до эпохи "застоя" включительно представляет образ священника, обязательно утрированно: полного, в рясе, с огромным крестом, иногда пьющего, чаще всего - считающего деньги или обжирающегося, или "доящего" церковь, как корову. Эти знаки передавали смысл, сообщали идею о корыстной, лживой сущности религии, прежде всего - православия. Постоянно проводилась идея противостояния религии и науки как, соответственно, "тьмы" и "света".

Образ западного протестанта и связанного с ним протестанта российского (лютеранина, штундиста) был представлен в текстах русской культуры конца XIX - начала XX века в произведениях Л.Н. Толстого ("Воскресение"), С. Степняка-Кравчинского ("Штундист Павел Руденко"), Николая Лескова ("Юдоль"; "О квакереях", образы лютеран - в произведениях "Островитяне", "Колыванский муж").

До формирования медиапространства пропаганда, направленная на укрепление атеистических взглядов у советского человека, велась через различные формы репрезентации, в том числе и через издание антирелигиозных карикатур и материалов в журналах "Безбожник" и "Крокодил".

Немалая доля карикатур и плакатов относилась к православным священникам, но часть была направлена и на "сектантских проповедников". Огромное значение для формирования в интерсубъективности образа протестантизма имел визуальный образ протестанта-"сектанта", репрезентированный через плакат и карикатуру. Например, плакат "Сектант - кулацкий петрушка", где улыбающийся "проповедник" изображен как кукла-марионетка на пальцах кулака, с раскрытой книгой, в которой написано "Все люди братья". Более поздний плакат: сектантский проповедник стоит, поднимая вверх обеими руками радиоприемник, откуда расходятся веером фразы "Клевета на СССР", "Отче наш", "Антисоветизм", а перед ним стоит на коленях, молитвенно сложив руки, группа людей, позади молодой человек с бородой, впереди три пожилых женщины в платках. Сектантские проповедники традиционно изображались на плакатах в костюмах серого цвета, со "слащаво" улыбающимися либо "постными" лицами, этот образ был уже узнаваем (как толстый священник в рясе, с крестом - по плакатам, направленным против православия). Еще один плакат: двое детей, мальчик

и девочка, с пионерскими галстуками, изображенные в теплых тонах, в красной цветовой гамме, идут на переднем плане, а на заднем к ним угрожающе тянут руки две группы неприятных на вид женщин в платочках (в зеленой гамме), над одной группой надпись "Община евангельских христиан", над другой - "Баптисты".

Однако, возможно, в силу того, что у визуального образа "сектантского проповедника" было мало характерных черт (то есть не было специальной одежды, символики, которая была бы узнаваема - крест, икона, купола церквей), плакаты и карикатуры, направленные против сектантов, немногочисленны по сравнению с теми, где представлены православные священники.

Существенный вклад в репрезентацию образа "сектанта" внесла научно-популярная, атеистическая литература. Образ протестанта активнее формировался через кинематограф. Кино входит в медиапространство, и кинематографическое представление баптистов и пятидесятников можно считать началом создания медиаобраза протестанта. Этот процесс начался в 1960-е годы. Например, в 1960 г. в Казахстане был выпущен документальный фильм "Дорога из мрака". Съемочная группа, посещая разные религиозные общины, интерпретировала полученные данные в антирелигиозном ключе.

С начала 60-х годов в прессе, по радио, телевидению и в кинофильмах была организована активная антирелигиозная кампания, нацеленная на формирование атеистического общественного мнения и полную дискредитацию верующих; проводились показательные "антисектантские" процессы.

Центральное телевидение продемонстрировало в то время серию художественных фильмов о пятидесятниках. В одном из них, "Тучи над Борском", рассказывается о якобы имевшем место человеческом жертвоприношении сектантов - распятии на кресте молодой девушки. По заказу Комитета госбезопасности были сняты такие фильмы, как "Чудотворец из Бирюлева" - о деятельности общин пятидесятнического служителя И.П. Федотова, "Это тревожит всех", "Апостолы без масок". Многочисленные газетные публикации и отдельные брошюры всячески пытались представить в негативном свете деятельность верующих пятидесятников, приписывая им разнообразные злодеяния. В основном упор делался на то, что будто бы в сектантских кругах практикуется приношение людей в жертву.

Знаковыми являлись такие тексты культуры, как произведения литературы: "Тени исчезают в полдень", с последующей экранизацией, и несколько художественных фильмов - "Тучи над Борском", "Грешница", "У призраков в плену"; следует отметить такие прозаические произведения, как "Ветер рвет паутину" М. Герчика (о пятидесятниках).

Если рассматривать фотографии, фильмы и книги периода борьбы с сектантством и религиозной верой, то образ верующего (например, верующей женщины) был связан с негативным восприятием. Одним из его кодов была "темнота", исконно ассоциирующаяся у человеческого сообщества со злом, угрозой, опасностью. Визуально это проявлялось через черный платок, потухший взгляд, темные тона в одежде, мрачное лицо - все это знаки "смерти", страха, угрозы. Названия художественных и документальных фильмов того времени, посвященных борьбе с религией, связывали образ верующих с угрозой ("У призраков в плену", "Тучи над Борском", "Украденное детство"), а названия газетных статей - с темнотой, например, в антирелигиозном фильме "Тучи над Борском" героиня публикует заметку об общине верующих в газете "Борский рабочий", озаглавленную "Внимание: сектанты! Ползущие из мрака" [2].

После перестройки, когда отношение к религии в целом в обществе изменилось, медиаобраз верующего человека стал ассоциироваться со "светом". Фотографии верующих женщин и детей, например, на интернетпортале "Православие и мир" [3], в группах социальной сети "ВКонтакте" соответствующей тематики, представляют красивые, открытые лица с просветленным взглядом, зачастую - в светлом, а не темном платке, на фоне свечей в храме. Образ храма также перестал быть мрачным, визуальные изображения интерьера церквей обычно содержат обилие света. Изменилась система кодов, и прежний образ перестал функционировать в медипространстве, на смену ему пришел другой.

Современные верующие действительно отличаются от верующих советского времени - заметным омоложением, повысившимися социально статусными признаками, образованием и другими характеристиками. Главной внешней особенностью стала открытость религиозной самоидентификации. Демонстрация исповедания религии выступает свидетельством нормальности индивида, его принадлежности к правильно устроенному общественному порядку, обретения им подлинной идентичности.

Итак, можно видеть, что репрезентация образа (и впоследствии медиаобраза) религии в российской культуре менялась на протяжении десятилетий. Это было непосредственно связано с изменением отношения общества к религии и верующим.

образ религия православие культура репрезентация

Список литературы