Связующие звенья материальной культуры народов Кавказа

Размещено на http://www.allbest.ru/

Связующие звенья материальной культуры народов Кавказа

Материальная и духовная культура карачаевцев и балкарцев несет в себе наряду с древними тюркскими кочевыми чертами элементы, связывающие их с другими народами Кавказа. Тюркская культура, как в прошлом, так и в настоящем, доминирует в сфере скотоводства. Последнее, особенно овцеводство, выступало основой системы жизнеобеспечения карачаевцев и балкарцев. «Скот и одевал, и обувал, и кормил горца» [5]. Земля, отведенная для развития скотоводства, делилась на три разряда: летние пастбища - «джайлыкла», зимние - «кышлыкла», сенокосные - «чалынныкъла». «Животноводство регламентировалось правовой системой, где функционировали нормы испольщины в аренде и выпасе скота (ортакъ), разработаны “кошевой порядок” (къош мизам), “кошевой обычай” (къош адет)» [6, с. 152]. Гораздо больше элементов кавказской культуры было в традиционной системе карачаево-балкарского земледелия. Правда, последнее у карачаевцев и балкарцев играло в хозяйстве подсобную роль, поскольку его развитию не способствовали суровые погодные условия гор и небольшое число удобных пашенных участков. Еще в 1837 году барон Вревский отмечал, что «хлебопашество распространяется более и более в Большой и Малой Кабарде», что касается балкарцев, то «их “главная промышленность” состоит в овцеводстве» [5]. Несмотря на эти замечания, следует отметить, что в традиционной системе жизнеобеспечения карачаевцев и балкарцев земледелие занимало довольно видное место. Однако его развитие действительно сдерживалось малоземельем в горах. Земледельческая культура представляла собой симбиоз альпийского и горного орошаемого земледелия. Довольно широкое распространение получило террасирование земельных участков. При этом Карачай являлся единственным регионом Северного Кавказа, где орошались не только пашни (сабанлыкъ), но и сенокосы.

Издавна в горах преобладала однопольная система: земля распахивалась из года в год и систематически орошалась и удобрялась. «Практиковалась подсека для расширения пахотных, сенокосных и пастбищных угодий: выкорчевывались кустарники и деревья, переносились скальные камни. В богатых, как правило, княжеских и дворянских хозяйствах, в основном кубанского Карачая, практиковалась двупольная система. Часть родовых вотчинных земель (ата джер) оставляли под пары (джер-солутхан, джер-бакъгъан, къара джерлей солутхан), используя другую часть, а также благоприобретенные земли» [7, с. 139]. Кроме того, у некоторых владельцев, например у Чотчаевых, практиковалась переложная система земледелия. Часть пахотных земель оставлялась под залежь на семь, а иногда и на девять лет.

Исключительно давние традиции для карачаево-балкарцев имеет повсеместное возделывание искусственных террасных полей (табхыр).

Домашний промысел был неразрывно связан с основным занятием населения - скотоводством, составляя с ним одно целое, и служил дополнением к земледелию. Продукция местного производства, имея хозяйственно-потребительское значение, выполняла также культурно-бытовые и торговые функции. В Карачае и Балкарии доминировала обработка продуктов животноводства: шерсти, кожи и шкур. Среди населения были специалисты-ремесленники, занимавшиеся выделкой различных видов кож, обуви, одежды. Были специалисты по рудному делу, кузнецы, мастера «серебряных дел» и т.д.

Мастера кузнечного дела работали как в одиночку, так и с помощником, которого именовали токъмакъчы (молотобоец) или кёрюкчю (управляющий мехами). Труд кузнеца был востребован в обществе, а металлическим изделиям придавалось большое значение в хозяйстве [3, с. 180]. Кузнецы были одними из самых почетных людей в карачаево-балкарском социуме, также как и у других народов Кавказа, например у абхазов.

Значительное влияние на распространение и заимствование различных культурных традиций оказывала торговля. Карачаевцы и балкарцы поддерживали торговые связи с соседними народами по обе стороны Кавказского хребта. «Основным предметом торговли была продукция, связанная с животноводством и земледелием, в частности с растениеводством» [1, с. 164].

Одежда карачаево-балкарцев имела много общего с одеждой других народов Кавказа, но жилище, особенно у карачаевцев, отличалось как самой постройкой (деревянные срубные дома), так и убранством. Карачаевцы в зависимости от физико-географических и социально-исторических условий поселения строили жилища нескольких типов. Первоначально, в селениях Большого (исторического) Карачая (Картджурт, Хурзук, Учкулан, Дуут, Джазлык) постройки были во многом идентичны. Позднее, после образования аулов так называемого Нового (Малого) Карачая традиционный тип жилища во многом потерял прошлую специфическую характерность. Под воздействием различных объективных и субъективных факторов жилищные и хозяйственные постройки карачаевцев претерпели значительные изменения. Определенное влияние на этот процесс оказали строительные традиции народов предгорной и равнинной полосы (русских, украинцев, черкесов, абазин и др.), в непосредственном соседстве с которыми образовывались новые карачаевские селения [8]. Впрочем, многие элементы традиционного этнического типа жилища карачаевцев сохранились и в новых условиях.

Жилищные традиции балкарцев изначально (в отличие от карачаевцев) отличались большим разнообразием. Это обуславливалось различными физико-географическими и климатическими особенностями пяти ущелий, являвшимися местами традиционного проживания балкарского этноса. Во многом определяющим фактором в ходе строительства было наличие леса, площади которого в Балкарии резко убывают по направлению с запада на восток. Поэтому, в то время как размеры, планировка балкарских жилищ во всех обществах были во многом идентичны, то строительные материалы, приемы возведения крыш, стен, а также конструктивные решения в ходе возведения отдельных частей строений обладали своей «ущельной» спецификой.

Основным строительным материалом для возведения жилищ и башен в Балкарии был камень. В отдельных ущельях - Баксанском и Чегемском - встречались срубные дома. Нередко здесь встречались крытые дворы и даже улочки, покрытые одной кровлей. Многочисленные башенные сооружения, мавзолеи и каменные склепы свидетельствуют о высоком уровне камнерезного и строительного мастерства.

В области народного искусства наиболее интересны и самобытны узорные войлоки, орнамент и техника изготовления которых, во многих случаях, являются уникальными и не имеют аналогий у других народов Кавказа. Характерными видами искусства являются золотое шитье и резьба по дереву.

Коллекции из собраний РЭМ содержат орудия труда, относящиеся к скотоводству и земледелию, домашним промыслам и ремеслам, мебель и убранство дома, утварь, мужскую, женскую и детскую одежду как нарядную, так и повседневную, игрушки, предметы религиозного культа.

Уникальной для исследования является коллекция, собранная З. В. Валаевым по поручению Этнографического отдела Русского музея им Александра III в 1907 г., которая содержит предметы домашнего обихода, украшения жилища, обувь и обувные принадлежности, музыкальные инструменты, образцы вышивок, столярные инструменты, огнестрельное оружие и его принадлежности.

Об особенностях карачаево-балкарской системы животноводства свидетельствуют экспонаты из коллекции РЭМ. Эта система нашла свое отражение в пище и через нее - в утвари. По сообщению Л. И. Лаврова «Основу питания карачаевцев составляли продукты животноводства. На втором месте стояли растительные продукты. Удельный вес мясомолочных и растительных продуктов в питании определялся, в основном, материальным благосостоянием, а также сезоном» [4, с. 185]. Основу молочных продуктов составляли айран , кефир, два вида сыра, творог, сметана. Для употребления кисломолочных напитков, пива (сыра), бузы балкарцы использовали большую деревянную круглую чашу - «Гоппан» (РЭМ, колл. 1256-1). «Чаша имеет две ручки, вырезана из цельного куска; одна ручка сбоку в форме продолговатого ушка, другая - на противоположной стороне цилиндрической формы с утолщением на конце. Балкарцы. Нач. XX в. Терская обл. Нальчикский окр. Собрана З. В. Валаевым по поручению Этнографического отдела Р. М. им. Александра III в 1907 г.».

Такими же чашами пользовались карачаевцы. Описание одной из них также представлено в РЭМ. «Чашкааякь - деревянная, выдолбленная из цельного куска дерева с слегка округлым дном и вертикальными стенками. Сбоку маленькая круглая ручка. Такие чашки употреблялись в XX в., главным образом пастухами в кошах, где каждый обязательно имеет свой аякь, и несколько для гостей. По словам информантов, помимо кислого молока из него пьют также бузу-пиво» (РЭМ, колл. 5683-58).

Хотелось бы отметить, что еще один такой же сосуд, привезенный из Карачая, в музейной коллекции фондообразователи обозначили как «чаша для сым ра». В данном случае мы имеем дело с ошибкой, связанной с незнанием языка изучаемого народа. Дело в том, что в карачаево-балкарском языке слово «сырам» обозначает «пиво». Таким образом, наша поправка позволяет исправить допущенную оплошность, и данный предмет также может быть причислен к посуде, использовавшейся для употребления кисломолочных и слабоалкогольных напитков.

Аналогичные чащи бытовали и у других кавказских народов, что демонстрирует переплетение культур различных этносов. Такая же утварь, схожая по технике изготовления и идентичная по целям использования, встречается у осетин. Например, в коллекции РЭМ представлена осетинская «чаша для гостей. Выточена из целого куска дерева. По наружной поверхности чаши выточены узкие выпуклые полоски, которые начинаются над ручками и расходятся по обе стороны. Посередине между ручками отходят выпуклые полоски образующие два рельефных треугольника, соединенных между собой выпуклой линией. Концы ручек украшены головами животных, предположительно козлов. На одном конце сохранились рога. В чаше подавалось пиво для гостей» (РЭМ, колл. 4905-58) (Рис 2).

Описанные экспонаты фактически идентичны, отличаясь стилем изготовления ручек, который зависел от предпочтений мастера. Сложно однозначно атрибутировать изначальную принадлежность данных чаш к тюркской, иранской или кавказской культурам, но их распространение в полиэтничной среде еще раз демонстрирует процессы этнокультурного взаимовлияния.

Среди коллекций РЭМ в достаточном количестве представлены материалы, позволяющие проследить взаимосвязи между северокавказскими народами в области таврения лошадей. Кони пользовались особой любовью горца. Уход за лошадьми был более тщательным, чем за другими животными. Лошадей таврили тамгами (фамильно-родовыми знаками). Её ставили годовалому жеребенку на правую заднюю ляжку. К этому времени подстригали хвост и гриву, на огне раскаляли железный трафарет и прикладывали к коже.

Самыми древними среди карачаевцев были къаумные (союз родов) тамги (адурхаевцев, будияновцев, наурузовцев, трамовцев). Наряду с ними, позднее, появились фамильные тамги [Там же, с. 215].

В балкарской и карачаевской коллекциях РЭМ присутствуют многочисленные тамги-тавро, которые использовались для клеймения лошадей. Например, «тавро конское железное в виде клейма, с длинной четырехгранной железной ручкой оканчивающейся разветвлением в виде лежащей восьмерки» (РЭМ, колл. 6320-7) (Рис. 3). Данное тавро принадлежало фамилии Алиевых. Этот род, по свидетельству Л. И. Лаврова, был довольно зажиточным, и его представители специально разводили лошадей для рынка [Там же, с. 216].

В коллекции, собранной Северо-Кавказской экспедицией 1932 г., содержится тамга княжеского рода Абаевых (Балкария, Верхне-балкарское общество, село Верхний Кюнлюм). В описи об истории возникновения данной тамги можно прочитать следующее: «Возникновение тавро-родовых знаков собственности относится к доклассовому обществу, но на Северном Кавказе феодальные отношения монополизировали для правил (так в тексте - авт.) привилегированных сословий. Права на тавро в Балкарии и Кабарде составляли прерогативу княжеского сословия. А зависимые сословия могли пользоваться только знаками своих владельцев. После крестьянской реформы 1867 г., тавро широко распространились в дворянских кругах и с внедрения элементов капитализма превратились в, своего рода, “торговые марки” конских заводов. Одновременные знаки являлись популярными, а со времени мусульманства почти единственным мотивом народного изобразительного искусства: они встречаются не только на могильных памятных камнях, где указывают их родовую принадлежность, но и там, где последний фактор не является определяющим - на входной двери дома /по дереву/, на скалах Кукитала и Бабукова брода на Малке и в летних кошах» (РЭМ, колл. 5519-36).

Еще одно тавро, привезенное в музей Е. Н. Студенецкой, во многом идентично другим, представленным в коллекции 7929. Согласно музейной описи это «тавро-тамга железная, для таврения лошадей. Сделана из толстой полосы кованого железа, поставленной на ребро и имеющей форму круга, с одной стороны которого имеется прямой отросток, а с противоположной стороны отходит рогообразная фигура. Ручка из длинного железного четырехгранного прута имеет на конце развилку, при помощи которой соединена с перпендикулярно поставленным к ручке тавром» (РЭМ, колл. 7929-1).

Исследовав знаки тавро, хранящиеся в собрании коллекции РЭМ и принадлежавшие северокавказским народам, можно сделать следующие выводы: абсолютно все они являются клеймами для таврения лошадей; карачаево-балкарские тамги находят свои аналогии среди других народов Северного Кавказа; ареал распространения данных знаков позволяет предположить, что их появление в определённой степени связано с тюркским влиянием.

Еще одним связующим звеном в материальной культуре карачаево-балкарцев и других этносов Кавказа выступают различного вида подсвечники. Чаще всего, они сделаны из железа, служившего для изготовления орудий труда, оружия и тех предметов обихода, которые были связаны с употреблением огня. Где располагались кузнечные центры для их производства, сейчас определить довольно сложно. Но, скорее всего, это Западный Кавказ, имевший собственную металлургическую базу. Так или иначе, но можно отметить ареал бытования в центральной части большого Кавказа подвесных светильников со сферической верхней частью и высокими напольными светцами.

Описание одного из них встречается в работе В. П. Кобычева: «С потолка жилища свешивался железный светец, на котором зимой, по вечерам, горела лучина или стоял глиняный светильник с жиром» [2, с. 106].

Подобные экспонаты также имеются в коллекциях РЭМ.

Например, доставленный из Карачая предмет описывается следующим образом: «“Чирахтан” - подсвечник железный, состоящий из шести элементов. а) трехконечная железная пластина; концы приподняты вверх, с крючками, загнутыми в форме оленьей головки; на них надеваются элементы b, с, d, фигуры, свернутые в пять петель из витого железного прута, с крючками на концах, прикрепляющихся к е) железной цепи. Звенья в форме вытянутой восьмерки из витого железного прута. На конце железная петля для подвешивания. f) железный круг из трех концентрических витых железных прутьев, скрепленных пластинами в форме бараньих головок на наружном крае» (РЭМ, колл. 1256-28). В то же время, предположительно, данный подсвечник был сделан в Сванетии и уже оттуда привезен в Карачай.

Интересен для исследователей материальной культуры также светец из коллекции «7479, карачаевцы». «Светец железный кузнечной работы. Плоский круг из трех кругов, скрепленных радиально отходящими полосками с головками козлов на концах. Верхняя часть-приспособление для подвешивания в виде железной трехконечной пластины с подвесками-крючками крестообразной формы, украшена головками козлов» (Колл. РЭМ 7479-8).

Аналогичные светцы, подтверждающие взаимовлияние культур, бытовали также у осетин. Один из них имеет следующее описание: «Круглое дно образуется тремя плоскими кольцами, прикрепленными к четырем

железным полоскам, заостренным к центру; у наружного края полоски украшены фигурками, изображающими головы баранов. Между этими фигурками вертикально поставлены витые железные стержни, поддерживающие крестообразный навес из железа, украшенный вверху четырьмя железными фигурами, изображающими головы оленей. Посередине навеса железное кольцо с крюком для подвешивания» (Колл. РЭМ 996-39).

Таким образом, рассмотрение предметов быта из коллекций РЭМ, относящихся к тюркским и сопредельным им народам, демонстрирует значительное сходство в области их материальной культуры и явно свидетельствует о том, что она в гораздо большей степени зависела не от специфических этно-языковых различий, а от расположения центров производства и особенностей уклада, диктуемого природными, то есть климатическими и связанными с особенностями ландшафта, условиями.

духовный культура земледелие

Литература

духовный культура земледелие

1.Баразбиев М. И. Торговля и хозяйственные связи // Карачаевцы. Балкарцы / отв. ред. М. Д. Каракетов, Х.-М. А. Сабанчиев.

М.: Наука, 2014. С. 164-171.

2.Кобычев В. П. Города, селения, жилище // Культура и быт народов Северного Кавказа (1917-1967 гг.) / под ред. В. К. Гарданова. М.: Наука, 1968. С. 90-150.

3.Кочкаров У. Ю., Шаманов И. М. Промыслы и ремесла // Карачаевцы. Балкарцы / отв. ред. М. Д. Каракетов, Х.-М. А. Сабанчиев. М.: Наука, 2014. С 171-189.

4.Лавров Л. И. Карачаевцы: историко-этнографический очерк. Черкесск: Карачаево-Черкесское отделение Ставропольского книжного издательства, 1978. 339 с.

5.Очерки истории балкарского народа [Электронный ресурс] / под ред. А. В. Фадеева. Нальчик, 1961.

Размещено на Allbest.ru