Мифологемы религиозного сознания в советском искусстве тоталитарного периода

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИФОЛОГЕМЫ РЕЛИГИОЗНОГО СОЗНАНИЯ В СОВЕТСКОМ ИСКУССТВЕ ТОТАЛИТАРНОГО ПЕРИОДА

Демура Оксана Александровна

Становление нового советского государства характеризуется наличием факторов, которые в дальнейшем определят жесткость его тоталитарного режима, в частности, формирование централизованной политической системы, в которой управление всеми сторонами жизни общества ведется из одного центра. Оформляется новая идеологическая концепция управления, которая в обязательном порядке сочетается с мнением партии и опирается на массовую ментальность, пытаясь манипулировать коллективным сознанием с одного центра.

В массовом сознании коренятся определенные архетипические образы, установки, которые являются определяющими в становлении новой идеологии. Такие установки не апеллировали к разуму, они могли быть иррациональны или просто отдавать легким безумием (фразы типа «течет вода Кубань-реки, куда велят большевики»), так как коллективное сознание не требует рациональности. Массам не понятны установки противоречивые и сомнительные, они должны быть конкретными и утверждающими. Именно поэтому государство строго контролировало каждый идеологический акт и всю интеллектуальную деятельность. Средствами такого контроля выступала цензура, искажение и сжатие информации, умалчивание.

Развитие искусства при тоталитарном режиме в СССР также четко направлялось и регламентировалось идеологическими органами, так как оно рассматривалось как мощное средство формирования нового общества, нового человека и его мировоззрения. Искусство внесло свою значительную лепту в формирование тоталитарного общества, оно было призвано сделать из бесформенной массы не просто слуг государства, а некую машину, систему, которая бесперебойно будет работать, и не сможет критично оценить свое положение. Нельзя отрицать тот факт, что тоталитарное искусство определялось еще и архетипично-ментальными факторами, которые в свою очередь отображались на процессе формирования Гомо-советикус.

Известный американский исследователь Льюис Мамфорд высказывался об идеальном тоталитарном обществе так: «это структура, сложенная из живых, но ж?стких человеческих частей, каждой из которых отводится определ?нное место, роль и задание, что да?т возможность бесконечно повышать производительность труда и строить дизайн этих великих коллективных организаций». По Мамфорду, «источником питания» подобных структур служат Мифы Религии (что, скорее, относится к древности) и Мифы Идеологии (к нашему времени), которые позволяют объединить различные блоки и элементы в единое целое, направив на достижение некой цели. Работая, такая структура воспроизводит великие армии и империи [4, с. 209], что говорит о хтонической силе общества, которая приводит в движение мифологические структуры коллективного сознания.

Можно ли назвать социалистический реализм абсолютно новым изобретением советской власти, можно ли считать, что навеянный новым режимом новый художественный язык сможет проникнуть в сознание масс и эффективно формировать новую личность. Тоталитарное искусство реанимировало давно забытые формы и образы культуры, причем такие, которые пронизаны мифологично-архетипичными установками, что издавна использовались для манипулирования сознанием человека в любой эпохе, культуре, при любом режиме.

Если внимательно проанализировать рассуждения Юнга о сущности культуры, то выясняется, что все развитие человеческой культуры, ее цель, по мнению ученого, это движение в сторону коллективного сознания. А коллективное сознание изначально базируется на бессознательной основе. То есть Юнг считает, что культура имеет заранее заданный вектор развития, и ее целью является формирование Homo Maximus, человека большого, которого формируют символы и мифы, и они же выступают средством постижения смысла, или Бога. Таким образом в тоталитарном государстве происходит мифологизация политической, общественной и обыденной жизни человека, что является целью упомянутого выше вектора развития общества; исходя из этого, тоталитарный режим устраивает человека, который пребывает в тоталитарной среде, так как завершает его как личность [6, с. 130].

Мы считаем обоснованным предположить, что советская мифология, во многом базируется на древнеязыческой славянской основе, также имеет иногда очевидные, иногда завуалированные христианские наслоения. Данная основа советской мифологии имеет ведущую роль в формировании нового мировоззрения, используя давно известную систему, но вкладывая в нее абсолютно новое содержание.

Искусство соцреализма для эффективного идеологического воздействия использовало механизмы манипуляции религиозным сознанием. И то обстоятельство, что в «творческий пафос» тоталитарной культуры заложено глубоко разрушительное и социально деструктивное, говорит о том, что культовый характер искусства базировался на неразвитом сознании, когда старые архетипы не только заменялись в сознании масс новыми, но и эти новые неизбежно архаизировались в процессе адаптации. Так в ситуации деструкции социальных отношений возникает новый феномен - преобразованное религиозное сознание.

История тоталитарного искусства начинается всегда с провозглашения им себя орудием создания новой - пролетарской, арийской, фашистской или коммунистической - культуры и, как следствие этого, со столь же агрессивного ниспровержения всех прошлых и существующих культурных форм. Но чтобы стать «высшим этапом», надо обрести корни. И в соответствии с этой претензией искусство тоталитаризма начинает строить собственную генеалогию, оно отыскивает свои истоки в национальной традиции, камуфлируя ею плоть исповедуемой политической доктрины. На развитых стадиях тоталитаризма культура всегда подменяется традицией. В результате возникает художественный язык тоталитаризма, образовавший своего рода «интернациональный стиль» в искусстве ХХ столетия. В нем запечатлены морфологические признаки - расовые, этнические, географические и прочие детали - и именно по данным признакам мы можем определить созданное в период тоталитаризма художественное произведение как принадлежащее к культуре того или иного народа, той или иной страны [3].

Для пропаганды в СССР актуальным был концепт «нового человека», т.е. сверхчеловека, демиурга, что вызвало необходимость возвращения к традиционным художественным формам. Образ нового человека формируется новыми режимными способами, все новое активно наслаивается на забытое старое. В условиях изменяющейся власти архетипы и ментальные структуры славян остаются прежними.

Советский режим выстраивает свою мифологию будущего, где искусству иллюзий отведено ключевое место. В процессе формирования прекрасного мира мечты не последнюю роль играли мифы религиозного сознания. Соцреалистические картины, олицетворяющие мифологическую сверхреальность, представляли вождей в статусе (иконографии) пророков, а их портреты выступали в роли икон.

Чтобы превратить человека, воспитанного в духе христианской морали, в послушное орудие тоталитаризма, необходимо было разработать новый набор моральных принципов, новые заповеди, которые были бы переиначиванием привычного, хорошо знакомого, характерного для христианского мировоззрения.

Коммунистическое тоталитарное государство, отмечал Н. Бердяев, «походит на теократию и имеет теократические притязания», оно есть «обратная теократия». При тоталитарном режиме - как и в исторических теократиях - диктатор является одновременно и первосвященником, имеющим монопольное право на истолкование партийной доктрины и «священных текстов», т.е. он соединяет в одних руках и светскую и «духовную» власть [1].

Новый режим, полностью опровергающий моральные устои, которые пропагандировала Церковь, и саму Церковь с ее верой в сверхъестественное, начинает строить новую религию - религию Коммунизма - фактически на тех же принципах. Среди черт, общих у большевизма с православием, для нас здесь важнее всего дуалистическое восприятие мира, сочетание синкретизма с крайней поляризацией. И здесь, и там общество делится на Власть и Подвластное, прич?м система заведомо невыполнимых норм неизбежно вызывает у подвластного коллективного субъекта неизбывное чувство вины. Сама же Власть всегда выше закона, морали, рациональных критериев осмысления - синкретичная и тождественная истине, она сама онтологизирует и объясняет бытие. Идея богоизбранной мировой империи, сочетание изоляционизма и агрессии - вс? это пришло в большевизм через православную традицию. Новой религии присущи все признаки религиозности: бинарные оппозиции (Друг - Враг, Космос - Хаос), наличие пророка, который предзнаменовал появления Коммунизма как Рая на земле. Николай Бердяев совершенно точно замечает «Человек есть религиозное животное и, когда он отрицает истинного, единого Бога, он создает себе ложных богов, идолов и кумиров, и поклоняется им» [2, с. 214].

Миф о христианском царстве на земле возрождается в мифе о первом социалистическом государстве трудящихся. Это государство имеет свой пантеон, который состоит из основателей идеологии, свой некрополь и свою историю, которая осмысливалась исключительно мифологически. Роль священной книги исполняют собрания произведений классиков марксизма-ленинизма. Создается культ Ленина, как Бога-Отца. Его преемник Сталин, подобно египетским фараонам, по должности унаследовал божественную природу Ленина, по формуле: «Сталин-Ленин сегодня». В 1923 году появляется пропагандистское нововведение: ленинский уголок. Он прямо имитирует традиционный для русских изб «красный угол», в котором размещались православные иконы. Такой красный угол являлся неким аналогом алтаря и был сакральным местом в доме. Ленинская комната берет эту функцию на себя, правила поведения оставались те же, соблюдение тишины, чистоты. Смерть великого вождя так же оценивалась как величайшая потеря и не была лишена мифологизации: как замечает А. А. Слезин, «После смерти В. И. Ленин был канонизирован как новый Христос. Сама форма похорон В. И. Ленина глубоко религиозна. Решение сохранить тело Ленина вполне сравнимо с культом святых мощей в православии» [5, с. 20].

Коммунистическая власть формировалась в стране, четыре пятых населения которой составляло крестьянство. Наиболее популярным христианским сюжетом у крестьян ХХ века традиционно оставался сюжет о житии святых. Публикация биографий Ленина фактически имитировала его. Появляются серии сюжетных картин, которые принято называть Лениниана, где развернутым образом показана жизнь и этапы становления личности великого вождя. Она начиналась картинами на тему ранних годов жизни Ленина, что есть аналогией с каноническим сюжетом детства Иисуса Христа, и продолжалась выступлениями перед рабочими и крестьянами, что является сохранением христианской схемы: «Явление Христа народу» [6, с. 47].

Все пропагандистское изобразительное искусство апеллирует своими формами к христианской иконографической традиции, соблюдая некие каноны, трансформируя их в новый способ манипуляции сознанием. Портреты вождей являются парафразом византийских икон, например, «Ленин в Смольном» И. Бродского (1930 г.), где вождь изображен в позе, характерной для византийских изображений евангелистов. Портрет Сталина художника Филонова (1936 г.) явно перекликается со Спасом Нерукотворным (2 пол. XII ст.). Иконография вождей строилась по схемам изображения святых и могла посоревноваться с последними по уровню разработанности и количеству вариаций.

Соцреалистическая концепция изображения вождей перетекает в идею лика, иконы, идола. При всей атеистической пропаганде культуры соцреализма, в ней всегда существовала скрытая связь с культоворелигиозной традицией. Атеизм активно насаждался населению, трансформировался в новую религию - веру в идеальную реальность, которую можно называть коммунизмом.

Можно проследить еще одну тенденцию использования христианской иконографии в плакатном искусстве советских времен. Например, на плакатах серии «Беспощадно уничтожим врага» наблюдается аллюзия на икону Георгия Победоносца. Гитлер, или все, что связано с фашистской Германией, изображается в углу и в черных тонах, в согнутом виде, подобно змею. А вот советский солдат изображен мужественным, сильным, уверенным. Он протыкает врага штыком. Больше того, в некоторых плакатах сохраняется каноническая диагональ, что характерно для икон такого типа.

В плакатном искусстве мы можем наблюдать еще один пример. В плакатах серии «Спаси» просматривается цитирование иконического сюжета Богоматерь с младенцем. Изображение женщины, держащей на руках годовалого ребенка, вызывает желание защитить Родину, которую олицетворяет женский образ, и будущее страны, культуры, нации, которое олицетворяет ребенок. Как видим, искусство наряду с террором становится одним из эффективнейших инструментов тоталитаризма.

Советская идеология рассматривала себя не просто, как теоретическую концепцию, но как единственно правильное учение. Характерно, что марксизм-ленинизм недостаточно было просто знать, в него нужно было верить. Тоталитарная культура, как любая культура до не?, строилась на архетипических для славянских народов структурах. Образность православного вероисповедания, составляющая основу функционирования ментального сознания славянских народов, использовалась искусством соцреализма. Тем самым тоталитарный строй не разрушает религиозность, а наоборот, использует религиозную структуру для манипулирования сознанием масс.

Искусство не просто досуг, а социальное оружие контроля, применение которого особо хорошо можно проследить в процессе становления тоталитарного общества. Активизируя коллективное сознание определенными мифологемами, мифами, архетипами, приводит в движение структуры послушания и создает абсолютно нового человека, готового подчиняться и ставить государственные интересы выше личных.

религиозный архетип советский искусство

Список литературы

1.Бердяев Н. А. Демократия, социализм и теократия [Электронный ресурс]. URL: http://www.vehi.net/berdyaev/ demokratiya.html (дата обращения: 07.11.2013).

2.Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. 220 с.

3.Голомшток И. Язык искусства при тоталитаризме // Континент. 2012. № 151.

4.Мамфорд Л. Миф машины. Техника и развитие человечества / пер. с англ. Т. Азаркович, Б. Скуратов. М.: Логос, 2001. 408 с.

5.Слезин А. А. Становление культа Ленина в комсомоле // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2011. № 3. С. 19-25.

6.Тумаркин Н. Ленин жив! Культ Ленина в Советской России. СПб.: Академический проект, 1997. 285 с.

7.Юнг К. Г. Избранное / пер. с англ. А. Руткевич. Минск: Попурри, 1998. 445 с.

Размещено на Allbest.ru