Размещено на http://www.allbest.ru/

На правах рукописи

24. 00. 01 - теория и история культуры

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

ВИРТУАЛЬНАЯ БЫТИЙНОСТЬ СКАЗКИ В КУЛЬТУРЕ

Алексеева О.П.

Ростов-на-Дону - 2006

Работа выполнена на кафедре теории культуры, этики и эстетики факультета философии и культурологии Ростовского государственного университета

Научный руководитель - доктор философских наук, профессор Драч Геннадий Владимирович

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор Режабек Евгений Ярославович кандидат философских наук Петкова Светлана Михайловна

Ведущая организация - Ростовский филиал Санкт-Петербурского государственного университета культуры и искусств

1. Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования обусловлена тем, что в современной культуре активизировались виртуальные элементы, которые постоянно расширяют ареал своего культурного распространения, включая в поле своего существования все большее число людей и явлений. Сложилась традиция отнесения к виртуальной реальности всего, что связано с существованием IT - систем и технологий. Однако существование компьютерной техники не исчерпывает арсенала виртуальных явлений культуры, которой в целом принадлежит свойство виртуальности. Исследования исключительно компьютерной виртуальности не дают полного представления о понятии виртуальности и не приводят к рассмотрению всего спектра его применения.

Представляется актуальной такая исследовательская задача, как описание традиционно воспроизводимых культурой элементов в контексте проблемы виртуалистики, что позволяет проследить процессы трансформации и трансляции культуры. Виртуальные элементы бытия культуры существовали на всех ее исторических этапах, сказка является одним из таких наиболее древних культурных феноменов. Кроме того, проблема сказки как культурного феномена еще недостаточно исследована в современной отечественной философии культуры.

Степень научной разработанности проблемы. Анализ научных источников показал, что как проблемы виртуальной реальности, так и различные аспекты существования сказки сами по себе являются объектами философского и культурологического исследования. Виртуальной реальности посвящены серьезные исследования в философии, культурологии и психологии, различные стороны этого явления освещаются в книгах и статьях, в ходе работы научных конференций. Большое количество работ также посвящено сказке, которая изучается в рамках культурологии, психологии, лингвистики, литературоведения, фольклористики и этнологии.

И.И. Винкельман, И.Г. Гаман, И.Г. Гердер, K.Ф. Моритц в своих работах впервые представили сказку объектом научного анализа. Братьям Гримм принадлежит заслуга создания первой школы изучения фольклорных сказок. Научный интерес к волшебным сказкам также проявили в своих работах представители так называемой символической школы Г. Гейне, Г.Ф. Крейцер и Й. Гёррес. Представители «финской школы» К. Крон и А. Аарне собрали множество сказок, разделив их по типам. Основная работа Аарне «Типы фольклорных сказок» и сейчас вызывает большой интерес у широкой научной общественности.

Различные теории, касающиеся сказочных мотивов и интерпретаций сказок, были выдвинуты в работах М. Мюллера, Л. Лейстнера, К. Штейнена, А. Бастиана, С. Томпсона, М. Люти. Развернутую теорию описания сказок, как порождения коллективного бессознательного дает в своих сочинениях К. Г. Юнг.

Представителями современного направления, связывающими изучение сказки с ее генезисом, мифологическим основанием являются этнологи, археологи и специалисты по мифологии и сравнительной истории религии. Здесь выделяются работы Ю. Швабе, М. Элиаде и исследования мифа А.Ф.Лосева. В том же ключе работают с волшебными сказками О. Гут, Р. Грейвс и отчасти Э. Фромм.

Первыми развернутыми теоретическими исследованиями сказки, открывшими законы ее функционирования, принципы динамики и основания типологии, стали работы В.Я. Проппа «Морфология сказки» и «Исторические корни сказки», в которых даны основные систематические представления о сказке как уникальном, качественно своеобразном феномене культуры. Интересны некоторые работы основателя структурной антропологии К. Леви-Стросса, уделившего большое внимание сказке. Значительный вклад в изучение сказки также внесли работы Е.М. Мелетинского, А.Н. Веселовского, В.В. Николина и др.

Проблема виртуалистики тоже достаточно широко представлена в отечественной и зарубежной научной литературе. Непосредственно связаны с этой темой исследования семиотических систем и специфики функционирования смысла (Ж. Делез, В. Руднев, М. Эпштейн и др.), глобальных информационных сетей и компьютерных технологий (И. Корсунцев, Д. Дойч, Л. Гримак и др.), новых антропологических моделей (С. Хоружий), эзотерических школ «четвертого пути» (Ч. Тарт) и др. Особое место в этой череде работ занимают исследования Н.А. Носова, так как представляют попытку парадигмально обозначить не только сам термин, виртуальную психологию и ее методы, но и виртуальную философию.

В основе западных исследований виртуальной реальности лежат работы М. Хейлига, И. Сазерленда, М. Крюгера, Г. Фольца, М. Хайма, а также американского разработчика Ланьера, предложившего в 1984 году термин "виртуальная реальность" для обозначения определенных компьютерных устройств. Данные авторы через исследования в рамках модели "человек-компьютер" видят в виртуальной реальности замену миру реальному. Основной контекст западного толкования виртуальной реальности укладывается в определение, вычитываемое из работы под редакцией А.Вексельблата, где говорится, что виртуальная реальность есть трехмерное, компьютером генерируемое, имитирующее окружение, предъявляемое пользователю в реальном времени его поведения.

Наиболее значимые работы в России предпринимаются в Москве и Санкт-Петербурге. В Москве феномен виртуальной реальности изучается в лаборатории виртуалистики ИФРАН, а также Центром виртуальных исследований. Наиболее значимые работы выполнены Носовым Н.А., Розиным В.М. и др. Носов Н.А. в работе "Психология ангелов" наделяет виртуальную реальность в основном психо-мистическими свойствами. Работы по виртуальной реальности, выполненные Ермаковым С.Э., Шапиро В.И., Яценко Ю.Т., лежат в русле идей психологизма. М.Б. Игнатьев исследует процессы в области систем виртуальной реальности, а также представляет рассмотрение мира как модели внутри сверхмашины.

Проблемам виртуалистики посвящены работы Е.А. Шаповалова, который рассматривает философские вопросы, виртуальный образ личности в соавторстве с Г.Н. Васильевым, М.Б. Игнатьевым, А.С. Чефрановым, В.С. Бабенко; исследования С.Н. Иконниковой, С.Т. Махлина, И.А. Акчурина, С.Н. Коняева, А.Э. Назирова, Д.Н. Козырева, Е.Е. Елькина, Р.К. Стерледева, А.А. Кабанова, Б.В. Ахлибинского, А.С. Кармина, которые видят в виртуальной реальности значимый социокультурный феномен.

Общие проблемы культуры исследуются в работах отечественных авторов Н.А. Бердяева, С.Л. Франка, А.Ф. Лосева, С.М. Соловьева, Ю.М. Лотмана, Л.Н. Гумилева и др. Большую помощь в анализе проблем культуры оказали исследования Ахиезера А.С., Ерасова Б.С., Орловой Э.А. и др. Огромный вклад в развитие отечественной философии культуры внесла ростовская школа. Следует особо отметить основополагающую работу В.Е. Давидовича и Ю.А. Жданова «Сущность культуры», в которой дан методологический и теоретический анализ понятия культура и самого феномена, а также работы разных лет Г.В. Драча, Ю.Г. Волкова, Е.В. Золотухиной-Аболиной, Л.П. Шульман и др.

Таким образом, анализ работ отечественных и зарубежных авторов, посвященных проблеме виртуальной реальности и различным аспектам существования сказки, позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на их широкое теоретическое освещение, изучение виртуальной бытийности сказки в культуре остается важной исследовательской задачей наряду с необходимостью изучения виртуальных элементов бытия культуры.

Методологическая и теоретическая основы исследования. Описание социокультурных реалий, к которым относится сказка, не может быть дано в единой методологической программе, что и определяет методологический плюрализм настоящего исследования. Данная работа представляет собой междисциплинарный дискурс, поэтому широко используются индуктивная методология в сочетании с дедуктивными рассуждениями, исходящими из использования наработок базовых концепций культуры. Основными из них являются концепции структурной антропологии, архетипов, диалектики, широко используется конкретно-исторический анализ. Это определяет многообразие методов, используемых для анализа явления: рассуждение по аналогии, использование метафор, импликативно-экспликативные приемы.

Теоретическая основа исследования опирается на наиболее важные работы отечественных и зарубежных авторов по рассматриваемым вопросам: по проблеме сказки (В.Я. Пропп, М. Элиаде, К.Г. Юнг, Е.М. Мелетинский, Х. Дикман, К. Леви-Стросс), по проблеме виртуалистики (Н.А Носов, С.И Орехов, М.Т. Рюмина, М. Хайм), по проблеме культуры (В.Е. Давидович, Ю.А. Жданов, А.Ф. Лосев, П.С Гуревич).

Объектом исследования является сказка как феномен культуры.

Предметом настоящего исследования является виртуальная бытийность сказки в культуре. Данное исследование представляет собой попытку анализа и описания сказки как целостного, качественно определенного, одного из уникальных элементов культуры в контексте ее виртуальных свойств.

Цель исследования - философско-культурологический анализ сущности бытийности сказки в культуре в контексте ее виртуальных свойств.

Для достижения поставленной цели в диссертации ставятся следующие задачи:

1. Определить понятие виртуальная реальность в контексте основной цели исследования.

2. Описать генезис сказки, способы и формы ее функционирования в культуре.

3. Определить место и роль сказки в структуре бытия культуры.

4. Выявить основные черты виртуального пространства сказки.

5. Проанализировать и описать культурную семантику сказочного текста как культурную реальность.

Научная новизна исследования. Диссертация посвящена проблемам виртуальной бытийности сказки, сама постановка проблемы является новой для отечественной культурологической науки. В ходе исследования получены результаты:

на основе анализа семантических процессов выявлены социокультурные и психологические основания виртуальности сказки, обоснована связь символической природы сказки с мифом, глубинными психологическими структурами и личностью автора (сказочника);

показана взаимосвязь актуализации сказки в культуре с романтизмом, создавшим духовные предпосылки для появления жанра литературной сказки;

определены основные функции сказки и способ ее функционирования в культуре, обоснован ее виртуальный характер;

выявлены основные черты виртуальной бытийности сказки в культуре.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. «Виртуальное» как категория философского мышления не имеет сегодня однозначной и общепризнанной дефиниции. В настоящей работе под виртуальностью понимается - превращенная форма, свойство культурных фактов (объектов, феноменов) быть искусственными, созданными человеком с помощью воображения (фантазии), надстроенными над повседневностью, обладающими самоцельностью, качественной определенностью, пересекающимися с обыденной реальностью, но не включенными непосредственно в ее осуществление. Исходя из данного определения мы обосновываем тезис о виртуальности сказки, доказывая, что дистанция, сохраняемая между сказкой и жизнью, составляет характеристику ее виртуальности, которая проявляется через существование идеальных образов.

2. Спецификой сказки как определенного механизма виртуализации в культуре является ее универсальность и сила воздействия, которую можно объяснить виртуализацией базовых смыслов культуры. Сказка вмещает в себе накопленные культурой смыслы, идеалы и установки в чистом виде, представляя их в фантазийных образах. Природа сказки глобальна и привязана к антропологическим потребностям человека, что объясняет ее живучесть на протяжении многих веков.

3. Сказка как терапевтический инструмент позволяет реальному человеку войти в виртуальное пространство, там совершить личностную трансформацию, которая транслируется из виртуального мира сказки в реальный мир человеческого самосознания, коммуникации, эмоций и т.п. Функционирование сказки в культуре определяется во многом ее виртуальностью. Это виртуальность, питающаяся реальностью и возвращающаяся в нее в той или иной форме. Воспитание и лечение средствами сказки - яркое тому подтверждение.

4. Художественное пространство сказки становится моделью мира, законы построения и функционирования которого виртуализуют реальные свойства и отношения, но не совпадают с ними. Виртуальное пространство сказки включает в себя структуру, основанную на сюжетной композиции и функциях персонажей, типологию и репрезентацию реального пространства, очерчивающую топонимическую и темпоральную замкнутость сказки.

Научно-теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. Результаты проведенного исследовательского поиска позволяют расширить и углубить представление о сущности виртуальных явлений в культуре и специфическом проявлении виртуальных аспектов в сказке. В теоретическом отношении диссертационное исследование стимулирует поиск новых подходов к дальнейшему рассмотрению многогранной проблемы виртуальной бытийности сказки в культуре. Такое исследование необходимо, поскольку виртуальные элементы будут оказывать все более масштабное воздействие на образ жизни и культуру людей.

Практическая значимость диссертационного исследования заключается в возможности выявления наиболее эффективных способов широкого практического применения сказки в процессах воспитания и лечения. Представленный в диссертации научно-теоретический материал, кроме того, может быть использован в процессе преподавания и разработке специальных курсов для их преподавания в ряде вузов России.

Апробация диссертационной работы осуществлена посредством обоснования ее основных положений в научных публикациях автора. Основные положения диссертационного исследования докладывались и обсуждались на межвузовской научно-практической конференции «Информационные технологии в науке» (Волгодонск, апрель 2003 г.), на внутривузовской научной конференции «Проблемы образования в высшей школе» (Волгодонск, апрель 2004 г.).

Основное содержание исследования отражено в шести научных публикациях общим объемом в 2,5 п.л.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, содержащих по два параграфа, заключения и библиографического списка, включающего 205 наименований. Общий объем диссертационного исследования составляет 160страниц.

2. Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность избранной темы, раскрывается степень ее научной разработанности, определяются объект, предмет, цель и задачи исследования, положения, выносимые на защиту, раскрывается их научная новизна, выявляются научно-теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования.

Первая глава - «Виртуальная бытийность культуры» - рассматривает сущность понятия виртуальности и выделяет ряд виртуальных аспектов, присущих культуре в целом.

В первом параграфе «Понятие виртуальности» проведен анализ следующих дефиниций: виртуальная реальность, виртуальное, виртуал, определено содержание относительно нового для философского и культурологического знания понятия виртуальности, рассмотрены основные специфические свойства виртуальной реальности и виртуала.

«Виртуальное» как категория философского мышления не имеет сегодня однозначной и общепризнанной дефиниции. Само понятие виртуальности в условиях информационного общества традиционно связывают с существованием компьютеров и производимых с их помощью продуктов. На самом деле виртуальность культуры имеет более глубокие корни. Согласно М.Ю. Опенкову, «виртуальная реальность сама по себе - не тема компьютерной науки. Компьютерная реализация виртуальной реальности - лишь вырожденный случай более глубокого феномена». С.С. Хоружий считает, что философии и культурологии еще предстоит раскрыть, сколь тесно и глубоко идеи и представления виртуалистики сплетены с сегодняшними культурными и антропологическими процессами.

Н.А. Носов выделил следующие специфические свойства виртуальной реальности - независимо от ее “природы” (физической, психологической, социальной, технической и др.): порожденность, актуальность, автономность, интерактивность.

Исходя из этимологической природы понятия виртуальности можно предположить, что в нем фиксируется существование некоего «вторичного мира», параллельного существующему, созданного субъектом, сохраняющим за собой возможность «свободно перемещаться» из одного мира в другой. Виртуальная реальность есть актуальная потенция, однако не следует чрезмерно расширять границы виртуальности. Поэтому в настоящей работе виртуальность трактуется как превращенная форма, свойство культурных фактов (объектов, феноменов) быть искусственными, созданными человеком с помощью воображения (фантазии), надстроенными над повседневностью, обладающими самоцельностью, качественной определенностью, пересекающимися с обыденной реальностью, но не включенными непосредственно в ее осуществление.

Виртуал, в свою очередь, обладает следующими свойствами: непривыкаемость, спонтанность, фрагментарность, объективированность, измененность статуса телесности, сознания, личности и воли. Связь виртуала с функционированием психической реальности, с одной стороны, и виртуальность сказочного дискурса, с другой, становится очевидной в контексте концепции архетипов К. Г. Юнга.

Согласно этой концепции, любой архетип, в сущности, является неведомым психическим феноменом, а следовательно, невозможно сколько-нибудь удовлетворительно перевести содержание архетипического образа на язык мышления. Краткий экскурс в юнгианские трактовки психической реальности позволяет усмотреть в архетипе своеобразный базис виртуалов, реализующихся в форме символов и образов, закрепленных в культурных формах мифа, сказки и т.п.

Во втором параграфе - «Виртуальный мир культуры» - особое внимание уделено виртуальным аспектам культуры. Виртуальность в культуре, элементы которой мы первоначально фиксируем в фантастических иллюзиях, прошла огромный путь, который в наши дни знаменует сверхтехничное подобие реальности; путь от стимулирования виртуальных элементов и виртуальной реальности до конструирования реальной виртуальности, в которой люди начинают считать электронные образы более истинными, чем то, что видят в повседневном окружении.

Виртуальные аспекты культуры можно отыскать на всех ее исторических этапах. А.И Каптерев находит корни виртуального в хронологически не зафиксированном, но исторически доказанном этапе культурогенеза, когда в окружавшем человека сплаве представлений, чувств и эмоций, бывших для него одинаково реальными, человечество обратилось к выделению фрагментов абстрактного. Михаил Эпштейн соотносит суть понятия «виртуальность» с условностью, которая, в свою очередь, является характерным признаком культуры. А.В. Смирнов видит виртуальность культуры в смысле ее недействительности и считает, что всякая культура является виртуальной, ее нельзя увидеть, нельзя показать, о ней можно только думать и говорить.

Надприродность культуры сама по себе, будучи иным по отношению к природе, представляет собой результат удвоения реальности. В культуре могут воспроизводиться некоторые природные комплексы, приобретать новый смысл (например, природный смысл продолжения рода в культуре обрастает множеством смыслов, многократно воспроизведенных в сказках: любви, поиска невесты, свадьбы, борьба с соперником и т.п.). Это говорит о том, что сама культура имеет свойство виртуальности. Можно сказать, что культура представляет собой не просто оппозицию природе, но виртуальный по отношению к природному мир, что в большей или меньшей степени проявляется в разных элементах культуры, рождая уже внутрикультурные виртуальные миры, одним из которых является сказка.

Идеал можно рассмотреть как один из элементов, виртуализирующих культуру. Проблема идеала тесно связана с проблемой идеального, в контексте которой становится еще более очевидной виртуальная природа сказки. Идеальный образ рождается при непосредственном участии человека, за счет ресурсов его внутреннего мира. В этом смысле идеальное есть виртуальное, выступающее, прежде всего, как субъективная реальность.

Сознание, интенционально сопряженное со сверхчувственным объектом идеального отражения, субъективно выталкивает за границу внутреннего мира человека копию объекта, уже измененную в процессе рефлексии и включающую в себя, так или иначе, содержание самого субъекта. В последнем случае эта добавка “своего” не столь уж безобидна, так как выносящийся через целеполагание во внешний мир идеальный образ сознания опредмечивается в вещи и материальные процессы искусственной природы, существенно отличаясь от вещей и процессов первозданной природы.

Сказки погружены в определенную культурную среду: они несут в себе реалии и идеалы конкретной культуры. Парадокс заключается в том, что во всех этнических средах складываются схожие идеалы, и структура сказок, которую исследовал Пропп и многие его последователи и оппоненты, одинакова. сказка бытие виртуальный культурный

Таким образом, виртуальность, существующая в культуре, имеет ярко выраженные психологические корни. Одним из механизмов лежащим в основе виртуализации культуры, можно считать объективацию и опредмечивание культурных смыслов (идеалов, норм, ценностей), предстающих в символической форме, а также существование на уровне подсознательного неких архитепических образов, которые виртуально представляют бессознательное в образной форме. Это может найти объяснение в природе самой культуры, которая является продуктом человеческой деятельности, а следовательно, способом реализации психической энергии и опредмечивания психической реальности. Антропологическая природа культуры является источником ее виртуальности, проникающей в мир объективных культурных реалий из глубин субъективных переживаний, устремлений, идей и т.п.

Во второй главе - «Сказка как культурный феномен» - детально анализируются генезис, функционирование и способ функционирования сказки в культуре.

В первом параграфе - «Культурный генезис сказки» - рассматриваются возникновение и становление сказки в культуре и выявляются характерные черты виртуальной природы сказочного повествования.

Сказка возникает в культуре еще на архаических этапах ее развития, она содержит в себе презентативный пласт архаического сознания, активно интегрированный в культуру на всех последующих этапах ее развития.

Важно отметить генезисную связь сказки с мифом, репродуцирование в ней мифологической формы сознания, актуализирующейся в культуре. Сохранение в культуре мифотворчества является неиссякаемым источником сказочных сюжетов и сказочных повествований, которые по форме совпадают с мифологическими.

Содержание сказки - это отражение архетипов, и, в то же время, мир символов. Поскольку символы тесно связаны с бессознательным, можно сказать, что они происходят из архаичных форм функционирования психики. Сказки, в контексте концепции Юнга, являются непосредственным отображением психических процессов коллективного бессознательного.

Отличительной чертой сказки является наиболее простая, чистая и краткая форма, благодаря которой архетипические образы дают ключ для осмысления процессов, происходящих в коллективной психике. В мифах, легендах или другом более развернутом мифологическом материале мы приходим к пониманию базисных структурных образований человеческой психики, постигая их сквозь культурные наслоения. Таких специфических культурных наслоений в волшебных сказках значительно меньше, и поэтому они с большей ясностью отражают базисные паттерны психики.

Любая сказка является относительно закрытой системой, выражающей некое сущностное психологическое значение, содержащееся в ряде сменяющих друг друга символических картин и событий, посредством которых оно и может быть раскрыто, или иными словами, виртуалом. В сказках всегда есть два мира: один мир полный естественных, нормальных, обычных явлений, и другой мир - волшебный. Согласно Юнгу, если эти два мира сопоставить с внутренним содержанием души, то первая область, в которой все протекает нормально и обычно, соответствует сознанию. Второй фантастический мир соответствует нашему бессознательному. Одним словом, в контексте психологического анализа сказки средствами концепции и методов, выработанных школой К.Г. Юнга, виртуальность сказки может быть определена как способ актуализации бессознательного, чем объясняется общность и постоянство сюжетов, символики и востребованности сказки в культуре на всех этапах ее развития.

Отсюда можно сделать вывод, что сказки содержат в себе превращенные формы психики, само волшебство репрезентирует непознанные человеком собственные возможности. Имея превращенный характер, сказочные герои, события, реалии попадают в разряд виртуальных. В сказках рационализируется, вербализуется связь с бессознательным, а объективированное бессознательное предстает в качестве виртуала.

Во втором параграфе - «Функционирование сказки в культуре» - проблема функционирования сказки в культуре рассматривается в трех аспектах: соотношения ее с повседневностью, выполняемых ею функций и способа функционирования, сближающего ее с культурной традицией романтизма.

Романтизм стал своеобразным итогом гуманистического переворота эпохи Возрождения, который поставил в центр Вселенной вместо божественной сущности - человека. Поэтому и становится востребованной сказка - здесь волшебство поставлено на службу человеку. «Чудесное» помогает решать повседневные проблемы. Этим определяется основная особенность романтического искусства, его нацеленность на индивидуализм и субъективизм и органичная присущность его произведениям сказочных черт.

Нельзя не оценить влияние романтизма вообще и немецкого романтизма, в частности, на развитие европейской культуры, которое выразилось в ее обогащении новыми идеями, новыми художественными произведениями, новым миропониманием, которое составило основу мировоззренческих ориентиров не одного поколения людей вообще и людей искусства, в частности.

Романтизм - это очень сильная, глубокая культурная традиция, которая делает возможным и актуальным расширенное функционирование сказки в культуре и ее научное осмысление, активно идущее и в наше время. Заслуга романтизма в том, что он вывел сказку из сферы пространства простых людей и сделал ее фактом культурной жизни европейских народов, источником вдохновения поэтов, музыкантов, художников. Одним словом, именно романтизм превратил сказку из фольклорной традиции в элемент высокой культуры, запустив тем самым ее механизм функционирования в культуре на всех ее уровнях.

Сказка функционирует в культуре как виртуал, так как, оставаясь элементом повседневности, обыденной культуры, сказка преодолевает ее в себе, создавая условное темпорально замкнутое пространство, существующее не по законам и правилам повседневности, сказочное бытие условно - в отличие от безусловного бытия повседневности. Приключения задают новые смыслы повседневности, фиксируемые и стабилизируемые обыденным сознанием.

Как правило, виртуальный мир и объективирует, и реализует стремление человека к приключениям, физически не выводя его за пределы обыденности. Сказка улавливает и воплощает в себе это взаимопроникновение повседневности и приключения, помогая человеку четко очертить границы повседневности, а главное - определить ее ценность. Сказки выходят за пределы повседневности своим сюжетом, инаковостью по отношению к реальности, парадоксальностью по отношению к здравому смыслу и обыденному опыту.

То, что происходит в сказках, нарушает все привычные нормы: здесь можно повернуть время вспять или заглянуть в будущее, создать из ничего целый город, превратить старика в молодого, а человека - в животное или предмет. Сказочный мир - мир трансформаций и оборотничества.

Проблема функционирования сказки в культуре включает в себя и определение ее функций, которые, на наш взгляд, с одной стороны, достаточно очевидны, а с другой - не могут быть выведены с достаточной степенью точности, которая предполагает их количественное перечисление и классификацию, в силу того, что эти функции практически нераздельны. Условно можно выделить ее нравственную, воспитательную, эстетическую и терапевтическую функции, хотя это, конечно, далеко не полный перечень.

В культуре существует сфера “эстетического” (от греч. aisthetikos -- чувствующий, относящийся к чувственному восприятию), куда входит и сказка. Именно здесь раскрывается суть прекрасного и безобразного, возвышенного и низменного, трагического и комического. Катарсис как завершающая фаза сложного психофизиологического процесса восприятия произведения искусства, когда в психике человека происходит разряд эмоций, нервной энергии, “самосгорание” противоположно направленных аффектов, вызываемый восприятием сказочного текста, определяет воспитательный и психотерапевтический потенциал сказки.

Вместе с тем нужно отметить, что сказке досталась не столько морально-устанавливающая, сколько морально-проводящая функция. Сказка не содержит в себе императивности - это поучительная история, которая позволяет морализировать по аналогии. «Сказка - ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок». В самой этой народной мудрости заложен смысл особого способа передачи знаний о нравственных ценностях, о последствиях нравственных и безнравственных поступков. Подобная постановка вопроса говорит о том, что с нравственной функцией неразрывно слита воспитательная, которая активно исследуется в педагогической науке.

Сказка становится средством воспитания спонтанно, изначально, естественно. Именно сказки, сложенные в народе, являются первым опытом знакомства ребенка с художественным текстом, готовящим человека к встрече с возможными катаклизмами жизни, так повелось испокон веков. Она способствует формированию у человека устойчивых стереотипов восприятия добра и зла, должного поведения, которое должно быть вознаграждено.

В современную эпоху активно развивается психологическая практика сказкотерапии. Погружение человека в сказку позволяет вернуть его сознание, испытывающее проблемы, к своим истокам - для поиска выхода из возникших затруднений. Сказкотерапия, как правило, апеллирует к опыту пациента, предлагая ему продолжить сказку, начатую терапевтом, или включает его в событийное поле известной сказки, предлагая определить свою роль или создать для себя роль, или принять определенную роль, сочинить сказку, попробовать представить свою трудность в сказочном сюжете. Человек совершает переход от проблемного состояния к желаемому путем подключения ресурсов, обычно до какой-то степени подсознательных.

Сказка как терапевтический инструмент позволяет реальному человеку войти в виртуальное пространство, там совершить личностную трансформацию, которая транслируется из виртуального мира сказки в реальный мир человеческого самосознания, коммуникации, эмоций и т.п.

Все выше сказанное позволяет сделать вывод о том, что функционирование сказки в культуре определяется во многом ее виртуальностью, однако эта виртуальность не закрытая, замкнутая и самодостаточная. Это виртуальность, питающаяся реальностью и возвращающаяся в нее в той или иной форме.

В третьей главе - «Виртуальный мир сказки» - проанализированы виртуальное пространство сказки и культурная семантика сказок.

В первом параграфе - «Виртуальное пространство сказки» - выявляются основные черты особого виртуального пространства, которое создает сказка.

Сказка обладает качественной определенностью, целостностью и спецификой, что делает ее самобытным, не сводимым ни к чему другому элементом культуры. Базовым исследованием, заложившим основу систематическому культурологическому анализу сказки, стали работы Владимира Яковлевича Проппа «Морфология волшебной сказки» и «Морфология сказки». Согласно Проппу, сказка представляет собой законченный целостный текст, в котором в независимости от конкретного места, времени и субъектов действия (царевич, солдат, Золушка и т.п.) разворачивается функциональный сюжет, в котором участвуют Герой, Даритель (чудесный помощник), Антагонист (Вредитель), Ложный герой, Волшебное Средство, Искомый предмет (невеста, жених, богатство, царство, счастье и т.п.). И эта функциональная целостность позволяет говорить, что сказка существует как устойчивая, структурированная культурная реальность, соединяющая в себе фантазию и действительность.

Сказка, как и любое другое явление культуры, отражает в себе ее сущностные черты, ценности и приоритеты. Если структурное единство сказки константно, оно создает ее как форму, то содержательно она всегда погружена в культуру и детерминирована ею. Искомый предмет - это, как правило, то, что признается в культуре ценным, значимым.

Виртуальное пространство сказки включает в себя и виртуал реального пространства. В ходе анализа выявлено, что топонимика сказки обычно включает в себя: место действия; расстояния; размерные отношения направления; пространственные отношения между объектами.

Действие в коротких сказках происходит либо в открытом пространстве, либо в жилом доме. Общее место действия вводится, как правило, в начальном абзаце и даже в первом предложении начального абзаца.

По характеру протекания действия в пространстве короткие сказки подразделяются на два типа. К первому типу относятся сказки, в которых место действия - одно и не меняется на протяжении всего развития событий. В таких сказках категория расстояния не существенна. Размерные отношения передаются исключительно пространственными наречиями или именами прилагательными с пространственным значением.

Исходя из средств, реализующих расстояние, можно сделать вывод, что расстояние в сказках определяется только такими понятиями как "большое" или "маленькое"; "близко" или "далеко", причем определяется из субъективного опыта и фоновых знаний читателя или слушателя. Это говорит о том, что виртуальное пространство сказки выстраивается не по аналогии с реальным пространством повседневности, его трехмерностью, а обладает еще и субъективными компонентами, осуществляется в режиме интерактивного взаимодействия.

В сказочных повестях, в отличие от коротких сказок, мест действия много, соответственно возникает определенная иерархическая структура, организующая общее пространство места действия. Обозначим это общее пространство термином "локус". В отличие от коротких сказок, в повестях довольно широко употребляется топонимика. В сказочных повестях упоминаются настоящие географические названия городов и стран, но крайне редко, и они не несут функциональной нагрузки.

Описание пейзажа неизменно влечет за собой замедление динамики действия, что противоречит требованиям сказочного текста. Как следствие этого, описания природы, ландшафта, во-первых, невелики по объему, а во-вторых - сами описательные отрывки представляют собой динамические картинки.

Общая функция пространства в сказке реализует функцию пространственного соотнесения субъекта и его окружения. Это связано с тем, что субъекты сказки, иными словами, ее персонажи, ирреальны, следовательно, и существовать они должны в ирреальном пространстве, или, другими словами, виртуальном.

Художественное пространство сказки представляет собой особый тип пространства, а именно пространства сказочного. Сказочная природа состоит в том, что на фоне реалистического, бытового локуса действуют сказочные персонажи (очеловеченные звери, куклы, значительно реже феи, гномы, эльфы, волшебники), которые, в свою очередь, ведут обыденную, повседневную жизнь. Как известно, каждому пространству соответствует особый тип отношений, функционирующих в нем персонажей. Отношения персонажей в литературной сказке - один из элементов сказочного пространства. Отношения являются продолжением того локуса, на фоне которого возникают, наполняя, таким образом, пространство хорошо знакомыми заботами и радостями. В поведении и отношениях персонажей зачастую не появляется элемента фантастичности. Все персонажи сказок по своей природе, по своему поведению и характеру принадлежат только данному пространству - в любом другом они мертвы. Сказочное пространство едино и гармонично, как един, целостен сам мир.

Таким образом, художественное пространство сказки становится моделью мира, законы построения и функционирования которого виртуализуют реальные свойства и отношения, но не совпадают с ними. Виртуальное пространство сказки включает в себя структуру, основанную на сюжетной композиции и функциях персонажей, типологию и репрезентацию реального пространства, очерчивающую топонимическую и темпоральную замкнутость сказки.

Во втором параграфе - «Культурная семантика сказок: сказки и сказочники» - выясняются источники содержательных и смысловых компонентов сказки.

Как показывают исследования, не только генезис сказки, но и содержание сказки, наполненность ее образов восходят к мифам народов. Для европейских народов, при всем разнообразии их мифологических систем, на наш взгляд, идейным и содержательным источником и сказок, и мифов послужили античные мифы и легенды, хотя в форме сказок, содержании образов доминирует собственная языческая культура.

Второй идейной основой формирования содержания сказок европейских народов стало Христианство. Христианская культура, ставшая формирующим основанием всей европейской культуры базируется на незыблемости Священного писания. “В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог”, -- основополагающий постулат Откровения или традиционной христианской модели мира и познания, утвердившейся в европейской культуре. В отличие от античных героев, молящих о милости грозные стихии, человек в европейских сказках и легендах, относящихся к средним векам и более поздним эпохам, уже приказывает им, опираясь на силу своего духа или слово божье.

Христианская модель человека вырастает непосредственно из античной, но в то же время в корне отлична от нее. Человек, созидающий красоту в Античности, сменяется человеком, молящим о своем спасении. Нравственные установки и культурные приоритеты смещаются в христианстве, для которого наибольшую ценность по отношению к природе и телесности представляет дух и духовность.

Источником смыслов в литературной сказке становится и философия, так философской основой творчества Андерсена является мысль об органической взаимосвязи всего сущего. Это относится и к людям, и к животным, и к растениям. Отношения любви, дружбы, взаимопомощи охватывают в андерсеновских сказках весь мир. В виртуальном мире сказок Андерсена господствует суровый нравственный закон. Ведь недаром же маленькая русалочка или бедная маргаритка, стойкий оловянный солдатик и его бумажная невеста жертвуют жизнью ради высокой любви.

На примере краткого анализа творчества Г.Х.Андерсена и Дж.Толкиена видно, что в сказках воплощаются множественные культурные смыслы - социальные, нравственные, религиозные, философские, личностные, образующие эстетическое единство, обладающее всеми признаками виртуальности, что позволяет еще раз подтвердить основной тезис настоящей работы о виртуальной природе сказки.

В заключении диссертации формулируются основные выводы, полученные в ходе проведенного исследования и намечаются перспективы дальнейшей разработки проблемы виртуальной бытийности сказки в культуре. Виртуальность сказки является объективным результатом развития виртуальных граней культуры, а фиксация ее виртуальности открывает новые грани для исследования ее функционирования в культуре.

По теме диссертации опубликованы следующие работы

1. Алексеева О.П. Миф и сказка в фольклоре // Информационные технологии в науке и образовании: Сборник научных трудов /Под ред. П.Д. Кравченко. - Шахты: ЮРГУЭС, 2004. - 0,3 п.л.

2. Алексеева О.П. Функциональность мифа и сказки в социокультурном пространстве // Интеграл культуры: журнал Волгодонских философов и гуманитариев. - Волгодонск, 2005. - № 2. - 0,4 п.л.

3. Алексеева О.П. Символичность сказки, как свидетельство ее виртуальности // Проблемы экономики, науки и образования в сервисе: Сборник научных трудов/ Под ред. П.Д. Кравченко. - Шахты: ЮРГУЭС, 2005. - 0,4 п.л.

4. Алексеева О.П. Культурные традиции сказки в Романтизме // Интеграл культур: региональный вестник российских гуманитариев и философов. - М.: Компания Спутник+, 2006. - № 1. - 0,5 п.л.

5. Алексеева О.П. Виртуальное пространство сказки // Проблемы экономики, науки и образования в сервисе: Сборник научных трудов /Под ред.П.Д.Кравченко. - Шахты: ЮРГУЭС, 2006. - 0,4 п.л.

6. Алексеева О.П. Воображение как виртуальный аспект мифа и сказки // Научная мысль Кавказа. Приложение. - Ростов-на-Дону: СКНЦ ВШ, 2006. - № 11. - 0,5 п.л.

Размещено на Allbest.ru