Древнерусская гравюра старопечатной книги

Размещено на http://www.allbest.ru/

ДРЕВНЕРУССКАЯ ГРАВЮРА СТАРОПЕЧАТНОЙ КНИГИ

Ерошкин В. Ф.

Профессор, Омский государственный институт сервиса

Аннотация

В статье рассматривается структура старопечатной книги с точки зрения художественного оформления текста гравюрными изображениями, основные средства художественного и графического языка иллюстраций, а также стилеобразующие тенденции, объединяющие их с древнерусским искусством XV-XVI веков.

Ключевые слова: фигурная гравюра, заставка, концовка, узорные инициалы, Иван Фёдоров.

Jeroskin V.F.

Professor, Omsk State Institute of Service

OLD ENGRAVING OF EARLY PRINTED BOOKS

Abstract

The article describes the structure of early printed books in terms of artistic text engraving images, the main means of artistic and graphic illustrations, language as well as stylistic trends, combining them with old Russian art XV-XVI centuries.

Keywords: curly engraving, screen saver, ending, patterned initials, Ivan Fyodorov.

Издания старопечатных книг XV - XVI веков изобилуют гравюрами, которые условно можно назвать фигурными в отличие от гравюр орнаментальных (заставок, концовок, узорных инициалов). Так в изданиях Фёдорова имеется 16 таких гравюр. Условно потому, что некоторые из фигурных гравюр можно считать и орнаментальными (например, большая страничная печатная марка Фёдорова, помещённая на последнем листе львовского Апостола и др.). К этой категории гравюр относятся фронтисписные, страничные изображения, гравированные обрамления титульных форт, изображения гербов, печатной марки и печатного знака Ивана Фёдорова.

Фигурная гравюра как значительное художественное достижение древнерусских печатников давно привлекала внимание ученых. В своё время её основательно исследовал А. А. Сидоров [1, с.49-68].

Необходимо отметить характерные особенности этих гравюр, их самобытность и оригинальность, высокий художественный уровень исполнения. Фигурные гравюры древнерусских книг стилевыми признаками, манерой художественной трактовки тесно связаны с другими элементами художественного оформления этих изданий, и создают вместе с ними единое органическое пространство. Обнаружены источники, которыми пользовались мастера фигурных гравюр. Это те же источники, которые лежали в основе шрифтового и орнаментального творчества наших первопечатников, - богатые традиции восточнославянского и украинского, изобразительного и декоративно-прикладного искусства, книжной миниатюры. Характерно в этом смысле изображение евангелиста Луки на фронтисписе львовского Апостола. Легко увидеть, что Лука львовского Апостола похож на Луку из Евангелия 1546 г., которое создано близ Львова (с. Хишевичи). В обоих изображениях похожи не только общая трактовка фигуры, но и детали [10, с. 45].

Фёдоров и мастера, работавшие с ним, опираясь на богатые местные художественные традиции, широко использовали и достижения западноевропейского гравёрного искусства, которое к середине XVI в. достигло значительного развития. Однако делали они это творчески и изобретательно. Найдены в западной гравюре прототипы нескольких фигурных изображений изданий Фёдорова, и все они основательно переработаны. Это касается, прежде всего, архитектурной рамки с фронтисписа московского Апостола, впоследствии повторенной в нескольких фёдоровских изданиях. Образцом для неё послужила гравюра с изображением Иисуса Навина под аркой немецкого ксилографа Эргарда Шена из нюрнбергского издания Библии 1524 г.[3] (или чешского издания этой книги 1540 г.), - именно образцом, потому что на ее основе создано, по сути, новое произведение. Переработке подверглись все детали этой гравюры. Активным творческим подходом отмечено и создание титульной форты к острожскому Новому завету с Псалтырью (прототипом для неё послужил титульный лист лютеровского перевода «Книги поучений Сираховых», изданной в 1533 г. в Виттенберге, или его копия в «Притчах Соломоновых», изданных там же в 1535 г.) [1], и фронтиспис заблудовской Псалтыри с Часословцем (А. А. Сидоров назвал возможные источники этой гравюры - Библии Скорины 1519 г., Люфта 1534 -1545 гг. и Фейерабендтов 1560 и 1564 гг.) [1]. По образцу западноевропейских гравюр, уже упомянутого Эргарда Шена, а также Альбрехта Дюрера, Ганса Шпрингинкеля, Зебальда Бехама, Ганса Буркмайра и др., выполнены и роскошно декорированы гербы Ходкевича и К. Острожского.

Фёдоров в поисках новых элементов оформления книги создал свой печатный знак, впервые помещенный в львовском Апостоле (в составе большой печатной марки) и повторённый впоследствии в копиях и вариантах в львовском Букваре, Книге для чтения, Новом завете с Псалтырью и Библии. Известно, что печатные знаки на Западе появились во второй половине XV в. Печатные сигнеты имели и польские печатники, с которыми Фёдоров поддерживал связь [10, с. 47].

Печатный знак Фёдорова - это вписанные в картуш выгнутая лента в виде повёрнутой на 180° латинской литеры S, заканчивающейся стрелой, и буквы I, О, А, Н (во втором острожcком варианте они заменены инициалами I, Ф). Непосредственным образцом для печатного знака Ивана Фёдорова мог стать ряд польских гербов с изображением «реки», мотив стрелы Фёдоров мог использовать из помещенных его изданиях гербов Ходкевича. Высказанное в последнее время мнение, что образцами частного знака Фёдорова могли быть водяные знаки французской бумаги, на которой печатался московский Апостол, мы считаем не убедительным. На Украине, где был создан печатный знак, Фёдоров не пользовался французской бумагой [4].

Наиболее отличительной чертой художественного оформления изданий древнерусских книг являются их декоративные украшения, прежде всего заставки. Заставка была основным декоративным элементом восточнославянских рукописных книг, таковой она осталась и в восточнославянских печатных книгах, придавая их страницам своеобразный, отличный от латинских инкунабул, вид. В книгах Фёдорова - 271 заставка, отпечатанная с 80 досок. Часто оттиски с этих досок мы находим в нескольких изданиях, отпечатанных в разное время и в разных местах.

По стилевым признакам заставки изданий Фёдорова можно разделить на пять групп. Первую группу составляют 19 заставок московского Апостола, впоследствии полностью повторённых с досок и в копиях в дальнейших изданиях Фёдорова, три заставки из заблудовской Псалтыри с Часословцем, 14 - из Львовского Апостола (некоторые из них являются копиями заставок московского Апостола), одна из львовского Букваря и одна большая заставка из Библии [10, с. 49].

Основной орнаментальный элемент этих заставок - узор листа растения, похожего на акант [1,с. 94], преимущественно с острым зубчатым контуром и загнутым в виде лопасти окончанием. Эти листы, или, как их еще называют, травы, часто соединены с массивными стеблями, а также со стилизованными цветами и плодами в виде кедровых шишек, стручков, гранатовых яблок, головок мака. Ритм довольно напряжённый, неспокойный. Эту, очень интересную, действительно искусную орнаментику называют старопечатной. Происхождение её, которое до недавних пор было не понятно, теперь выяснено [5]: основные стилевые признаки старопечатного растительного орнамента сформировались в русских рукописных книгах первой половины XVI в. Замечательные образцы этого орнамента видим в таких русских рукописях, как Евангелие учительное (1524), Евангелие Исаака Бирева (1531), Евангелие апракос (1552) и др. Известен и главнейший рукописный центр, где старопечатная орнаментика получила широкое распространение, - Троице-Сергиева лавра под Москвой. Как теперь выяснено, уже в рукописной орнаментике своеобразно использованы мотивы прописного алфавита, выгравированного на меди немецким мастером И. ван Мекенемом в сочетании с традиционным орнаментом русских рукописей. Для своих книг Фёдоров использовал этот своеобразный орнамент, уже переработанный рукописными мастерами, и поднял его на еще более высокий художественный уровень.

Ко второй группе относятся лишь четыре заставки, которыми украшен московский Часовник. Все они берут начало из арабесковых узоров московской рукописной орнаментики; их мотивы встречаются также в московских анонимных изданиях [6]. В дальнейших изданиях Фёдоров не использовал арабесковых заставок. Они появились в книгах уже после смерти первопечатника.

К третьей группе относятся тоже всего только три заставки из того же московского Часовника,созданные из замысловатого ленточного сплетения. Уже давно замечено, что это сплетение похоже на украшения в западных книгах. В последнее время найдены даже оригиналы, которыми пользовались московские печатники, - заставки заимствованы из польского издания Библии М. Шарфенберга (1561).

К четвертой группе относятся 13 заставок - одна из московского Апостола, две из заблудовской Псалтыри с Часословцем, шесть из львовского Апостола и четыре из львовского Букваря. Для этой группы не характерно такое стилевое единство, как для первых трёх и следующей, пятой. В отдельных мотивах, в манере исполнения - густая штриховка поверх белого силуэта узора - ощущается влияние старопечатного орнамента первой группы. В то же время ясно видно своеобразие этой группы. Вместо напряженных изгибов широколистных с готическими заострениями трав встречаем рисунки растений, формы которых более округлы; в некоторых из них можно увидеть очертания листьев клёна, винограда, дуба или даже ренессансную трактовку аканта. Орнаментальный ритм этих заставок спокойный, уравновешенный.

Так же как в работе над фигурными гравюрами, художники древнерусских книг в поисках материала для заставок обращались и к западной гравюре. Нам известны две заставки этой группы из львовского Апостола, которые являются творческими переработками иностранных образцов. Для первой из них образцом был (это отметил Г. И. Коляда) мидерит немецкого гравёра первой половины XVI в. Ганса Зебальда Бехама - ученика Альбрехта Дюрера [8]. Гравюра Бехама переделана до неузнаваемости: из неё удалены головки дельфинов, изменён вид листьев и плодов, ослаблена их рельефность; заставке придан совершенно новый вид, стилистически созвучный с другими украшениями фёдоровских изданий. Творческой переработкой иностранного образца - гравюры на меди первой половины XVI в. - является и вторая заставка. Из неё удалено изображение путто, утолщены стебли, графически более выразительными стали листья. Композиция заставки сохранена без изменений.

Совершенно своеобразной является пятая группа заставок, которыми украшены последние (острожские) издания Фёдорова - Новый завет с Псалтырью и Библия. Узор здесь создаётся тонкой линией белого стебля с редко посаженными на нём листьями, цветами или плодами. Цветы очень стилизованные, плоды выполнены более реалистично: мы видим гроздья винограда с виноградными листьями и усиками, изображения жёлудя и граната. В композицию некоторых заставок введены мотивы вазы, розетки, архитектурные детали.

Орнаментика острожских заставок, так же как и узоры заставок предыдущей группы, тесно связана с местным орнаментальным творчеством, в частности рукописным [10, с. 55].

Интересные аналогии к острожским орнаментам можно видеть и в резьбе по камню того времени. Так в украшении часовни Трех святителей во Львове широко использованы традиции народного искусства. Часовня богато украшена растительной орнаментикой, мотивы и композиция которой перекликаются с острожскими узорами (виноградные гроздья, цветы, вазы, гибкие стебли с акантовидными листьями).

Мотивы, подобные острожским орнаментам, видим и в другом сооружении того времени - так называемой Черной каменице на площади Рынок во Львове.

В литературе уже высказывалось соображение, что в создании украшений острожских изданий, в частности Библии, Фёдоров и его мастера могли ориентироваться на славянских предшественников. Заметно, к примеру, некоторое подобие острожских узоров к мотивам заставок и инициалов виленских изданий Скорины Малой подорожной книжицы (около 1522 г.) и Апостола(1525 г.). Прототипы острожских заставок в западной гравюре неизвестны.

Концовки как элемент художественно-технического оформления древнерусской книги, печатники начали широко использовать лишь в своих последующих изданиях. Например, в московском Апостоле Фёдорова есть только одна небольшая концовка на одном листе, и то далеко не во всех сохранившихся до нашего времени экземплярах. Известно четыре таких случая. Концовки появляются в русских книгах лишь в 1637 г. в изданиях В. Ф. Бурцева [6]. Для западной книги XVI в. концовки были привычным элементом. Можно назвать Кормчу начала XVI в. и упомянутое уже пересопницкое Евангелие (1556-1561), украшенные большим количеством плетенчато-растительных концовок [2, с.112].

В Белоруссии, на Украине Иван Федоров применил концовку из московского Апостола. В качестве концовок стал использовать две плетенчатые заставки московского Часовника и добавил к этим трем украшениям еще 19 новых: 13 плетенчатых и шесть плетенчато-растительных и растительных концовок. Использованы в качестве концовок и все отливные мотивы.

Давно отмечено, что плетенчатые концовки древнерусских изданий похожи на такие же украшения в западных книгах. Это уже отмечалось при рассмотрении плетенчатых заставок московского Часовника, использованных Фёдоровым позже в качестве концовок. В польских книгах (издания Шарфенберга и Зибенайхера) найдены прототипы не только упомянутых, но и многих других концовок. Возможно, Фёдоров пользовался готовыми досками этих польских печатников. Ведь первопечатник имел связи с польскими владельцами бумажных мельниц и типографий.

Но широкое использование плетенчатых композиций в первых изданиях следует объяснить не заимствованиями из польско-латинских книг, а прежде всего стремлением приблизить украшение этих изданий к местным художественным традициям.

 В период появления печатной книги плетенчатая орнаментика была очень популярна. С середины XVI и до начала XVII в. эта орнаментика как бы переживает свое второе рождение. Она проникает в оформление титульных страниц, фронтисписов, получает дальнейшее развитие в заставках. В этот период широко использовались плетенчатые узоры и в декоративном оформлении архитектурных сооружений (А. И. Некрасов, Я. П. Запаско).

Для оформления титульных листов, начальных и концевых страниц, в рубрикации подразделов в старопечатной книге, кроме гравированных на дереве, использовались также украшения, отлитые из металла. Такие элементы преимущественно дополняют гравированные заставки и концовки, а иногда встречаются и самостоятельно.

Наборная орнаментика в древнерусской книге появляется гораздо позже. Так Фёдоров начал применять её в своих последних изданиях - острожских. В московских, заблудовских и Львовских их нет. В книжную практику московских печатников наборные мотивы входят только с 1636 г. В западной книге первой половины XVI в. наборная орнаментика была обычным явлением, в восточнославянском книжном искусстве её впервые начал применять белорусский печатник Симон Будный в своей Несвижской типографии [9]. Первым острожским изданием, в оформлении которого используются наборные узоры, был не Новый завет с Псалтырью 1580 г., как считалось раньше, а новонайденная острожская Книга для чтения 1578 г. Здесь мы видим два отливных мотива - плетёнку в виде цифры восемь и листочек с черенком; они и положили начало этому виду орнаментики в украинских изданиях. Из плетенки в Книге для чтения создана прямоугольная рамка вокруг титульного текста; листочек использован как концовка. Оба узора перешли в последующие острожские издания. В Новом завете с Псалтырью и Указателе появляется отливной мотив - розетка, в Хронологии Андрея Рымши - головка херувима и в Библии - два мотива сложного растительно-геометрического рисунка. Всего в острожских изданиях Федорова использовано шесть наборных отливных узоров [9]. Наиболее интересный из них - головка херувима, не имеющая аналогий в западных изображениях того времени: лицо почти совсем круглое, посредине лба густая прядь волос, ото рта отходят длинные усы, выражение лица строгое. Отмечено, что острожские херувимы чертами лица напоминают местные мужские типы. «Херувимы-украинцы» - так называет эти изображения русский ученый Н. П. Киселев [9].

В оформлении изданий старопечатных книг большое место принадлежит узорным инициальнымлитерам, в которые вложено много таланта и творческой выдумки. Достаточно много узорных литер в книгах Фёдорова, которые можно разделить на четыре чёткие группы: старопечатные, ломбарды и две группы острожских инициалов из Библии и Нового завета с Псалтырью [11] .

К первой группе узорных буквиц относятся старопечатные инициалы. Такое название они получили потому, что основой их, так же как и старопечатных заставок, является так называемая старопечатная орнаментика русских рукописных книг первой половины XVI в. Инициалы первой группы были впервые применены в первом издании Фёдорова - московском Апостоле. Пять больших узорных буквиц (Е, I, М, П, С) этой книги украшены старопечатным вьюнком, затем они были повторены с досок и в копиях в львовском Апостоле. Но больше всего старопечатных инициалов приходится на заблудовскую Псалтырь с Часословцем.

Заблудовская серия инициалов охватывает две трети алфавита. Буквицы компактны, красивого рисунка, едины по стилю. Обращает внимание и высокий уровень их графического исполнения.

Вторая довольно большая группа инициальных литер фёдоровских изданий - так называемые ломбарды, сплошь залитые краской буквицы, используемые преимущественно для выделения текста второстепенных разделов. Ломбарды имеют не меньшую художественную ценность, чем клишированные узорные литеры, а иногда и наряднее их. Достаточно взглянуть на превосходно декорированные ломбарды из московского Апостола и московского Часовника или из заблудовского Евангелия учительного, чтобы в этом убедиться. Красота этих и других ломбардов в стройной, утончённой форме, в смелых, замысловатых растительно-геометрических росчерках-завитушках [11]. Если мы утверждаем, что печатная книга многое переняла у рукописной, то ломбарды - яркое тому доказательство. Перенесённые на страницы печатных книг, они нисколько не утратили своей рукописной свежести. Ломбарды и печатались по образцу рукописных книг - преимущественно красной краской. Их мы видим в нескольких изданиях Фёдорова, больше всего - в Евангелии учительном, где они являются, по сути, основой декоративного оформления книги (А. П. Запаско, А. С. Зернова, Г. И. Коляда).

Острожские инициалы из Библии (третья самая большая группа) хорошо известны в литературе. Вместе с заставками они принадлежат к выдающимся памятникам украинского книжного искусства. Их характерная черта - рисунок буквицы и растительный узор, украшающий её, взяты в прямоугольные рамки и выполнены белым штрихом на чёрном фоне. Это делает их непохожими на все остальные инициалы фёдоровских книг и придает им особую привлекательность и красоту. Источники этих инициалов те же, что и заставок. В частности, мы бы хотели здесь подчеркнуть, что одним из источников инициалов, была опять-таки рукописная книга. Одна из первых таких книг -- Евангелие 1540 г.

К четвёртой группе относятся инициалы из острожского Нового завета с Псалтырью. Двенадцать узорных литер этой книги, средняя высота которых составляет лишь 1,6 см (одна литера Я имеет в книге очень неясный оттиск), не отличаются стилевым единством. Инициал второго и третьего вариантов в какой-то мере напоминает старопечатный, М и Т - ломбарды, В, Е, П (первый вариант) и С - узорные литеры третьей группы, только без рамок и чёрного фона. Нам кажется, что эти литеры были результатом поисков, которые увенчались созданием рассмотренной выше высокохудожественной сюиты инициалов острожской Библии (А. П. Запаско).

Продолжая традиции книжной миниатюры, авторы гравюр старопечатных книг оставили заметный след в графическом искусстве XV-XVI веков. Созданные ими книги - высшее достижение мастерства. Им присущи оригинальность, особенная эстетика кириллических шрифтов, выразительность композиции листов с фигурными гравюрами, заставками, концовками, инициалами и наборными украшениями. Масштабностью содержания, неподдельностью выражения, красочностью и конспективностью художественных приёмов древнерусская гравюра представляет собой неповторимое, самобытное явление не только в Русском, но и мировом искусстве.

искусство древнерусский старопечатный гравюра

Литература

1. Сидоров А. А. Древнерусская книжная гравюра. - М.: Книга, 1964. - 208 с.

2. Запаско Я. П. Орнаментальное оформление украинской рукописной книги. - Киев: Таврия, 1960. - 240 с.

3. Некрасов А. И. Конспект курса истории древнерусского искусства. - М.: 1967. - С.40-41.

4. Немировский Е. Л. Возникновение книгопечатания в Москве. - Минск: Беларусь, 1968. - 149 с.

5. Зацепина Е. В. К вопросу о происхождении старопечатного орнамента // У истоков русского книгопечатания: Сб. науч. Тр. - М., 1959. - С. 101-154.

6. Зернова А. С. Орнаментика книг московской печати. - М.: Искусство, 1982. - С. 11.

7. Грузинский А. С. Пересопницкое евангелие как памятник искусства Возрождения в южной России в XVI веке. - М.: Мысль, 1963. - 312 с.

8. Коляда Г. И. Иван Фёдоров и книгопечатание некоторых стран Восточной Европы // Вестник истории мировой культуры. - 1958 - №1. С. 43.

9. Киселёв Н. П. Наборные украшения в изданиях Ивана Фёдорова. Исследования материалы. - М.: Искусство, 1964.- С. 69.

10. Запаско Я. П. Художественное наследие Ивана Фёдорова. - Львов: Высшая школа, 1974. - 224 с.

11. Ерошкин В. Ф. Шрифтовая графика старопечатных книг Ивана Фёдорова // Отечественная наука в эпоху изменений: постулаты прошлого и теории нового времени: Материалы XI междунар. конф. - Екатеринбург,2015. - С. 143-145.

Размещено на Allbest.ru