Дихотомия природы и культуры – действительно ли дихотомия

Размещено на http://www.allbest.ru/

Дихотомия природы и культуры - действительно ли дихотомия

Мехтизаде Орхан Ниязи оглы,

аспирант Азербайджанского государственного

университета культуры и искусства

Противопоставление культуры и природы имело огромное значение и многовекторные последствия как в самой культурологии, так и в мышлении, которое изнутри управляло культурными процессами. Если взять культурный процесс, можно выявить, что во многих древних мифологиях мир культуры воспринимался в параметрах порядка (космоса), а мир природы в параметрах хаоса, или необработанности [1]. В таком мышлении культура воспринималась как уязвимое место, окруженное природными стихиями - угрозами, опасностями. А уязвимость локализовалась в некоторых пограничных пунктах культуры. К примеру, в повести азербайджанского писателя Мовлуда Сулейманлы Мельница является именно таким пунктом, поэтому Дьявол входит в деревню (в культуру) через нее. Это согласуется и с противопоставлением «сырое/вареное», обнаруженным Клодом-Леви Строссом как трансформацией бинарной оппозиции «культура/природа». Мельница представляет собой переходной пункт от первичного урожая к обработанному продукту, в данном случае к муке.

Значимость символа дверей, ворот в культуре, - вспомните их описание у Гомера, вспомните Дербентскую и Гянджинскую ворота в исторической памяти азербайджанцев, - вытекает из того, что она создает ту ситуацию, когда по необходимости обеспечивается выход в Природу, а в случае угрозы с внешнего пространства позволяет закрыться от Природы, от ее угрозы.

Что касается теоретической плоскости, где не бессознательное, или не понятийное противопоставление природы и культуры заменялось осознанными размышлениями, то история такого противопоставления также достаточно древняя. Уже софисты знали, как противопоставить культуру и природу. Само понятие культуры выросло из слова, которое выражало возделывание, обработку природного данного. В дальнейшей истории противопоставления «природа/культура» положительный знак, маркировка меняли места, выделяя то природное, то культурное. Так, в Просвещении очень часто культурное проигрывало природному. Это наглядно давало о себе знать в философии Руссо, а в дальнейшем в разных ветвях руссоизма. Это сказывалось также в том, что, как писал Ю.Лотман, в культурном коде Просвещения противопоставление «естественное/искусственное» играло важнейшую роль при определении предпочтений, при выборе вариантов, причем так, что первый член указанного противопоставления носил положительный знак [2].

В 19-м веке бинарная оппозиция «природа/культура» позволила определить научную особенность культурологии. Сначала Пауль, термином «наука о культуре», заменил выражение «наука о духе». Риккерт же, исходя из этой замены, противопоставил наукам о природе, науку о культуре. В этой системе культура стала системой ценностей, или системой рукотворных вещей в отличие от естественных вещей природы [3].

Таким образом, казалось бы, наукой уже установлена четкая граница между природой и культурой - причем установлена так, что на протяжении всей истории это приносит большую пользу. Однако, когда мы начали заниматься проблемой Прав Человека и культуры, обнаружили, что противопоставление «природа/культура», которое получает ясность благодаря Евклидовой геометрии, одновременно порождает много вопросов и неясностей. Одна из этих неясностей заключается в том, что данное противопоставление имеет смысл только тогда, когда предполагается, что возможно начертить четкую границу между природой и культурой, тогда как разные конкретные материалы показывают невозможность такой «графической» четкости. Один пример: как это показывает первичное словарное значение греческого слова «фисис», природа понимается как мир, где происходит естественное порождение вещей (кстати, по аналогии, турки, чтобы обозначить природу, ввели неологизм «дога», связанный со значением рождения, порождения). В таком случае противопоставление «природа/культура» раскрывается в оппозициях таких дифференциальных черт как «естественное/искусственное», «способное порождать/неспособное на порождение», «нерукотворное/рукотворное» и т.д. В этих противопоставлениях душа, дух тесно связываются с естественными явлениями. Как известно из истории философии, характерным определением духа было то, что оно самодвижущее начало, тогда как всякое бездуховное существо получает движение от другого. Поэтому Гегель писал, что субстанцией духа является свобода [4]. В данном случае, свобода также означает способность к произвольному движению. Аристотель, по-видимому, исходя из такого понимания, считал, что дух, душа не могут быть в искусственных, рукотворных вещах. Только естественные, природные существа могут обладать ими. Поэтому эти существа способны на порождение - это дух в них обусловливает порождение [5]. Небезынтересно, что дискурс Мартина Хайдеггера о том, что техника бездуховна, перекликается с этой же мыслью Аристотеля. Однако в данном случае нас интересует то, как перечисленные дифференциальные признаки, якобы противопоставляя культуру природе, в действительности не отвечают требованиям этой операции. Во-первых, мы неминуемо должны включать в сферу культуры разные породы животных, и виды растений, являющиеся продуктами человеческой деятельности. Однако, будучи фактами культуры, они не вполне отвечают признаком искусственности, неестественности, рукотворности. Они способны воспроизводить свой вид, несмотря на то, что не являются природными существами. Они владеют низшими формами души, хотя и не являются фактами природы. Таким образом, мы наталкиваемся на явления, которые дискредитируют возможность и, следовательно, идею четкого разграничения природы и культуры. Породы собак, лошадей, птиц, созданные человеком, виды растений, взращенные людьми, по своим признаком не отвечают характеристикам искусственных вещей, поэтому находятся как бы на границе между природой и культурой. Они становятся как бы фактами диффузной границы, взаимного перехода природы и культуры. Поэтому понятие культуры, как неприроды разрушается ими.

А теперь возьмем Права Человека и культуру. Эти права, даже в ранних социально-политических формах общества, далеких от демократии, в той или иной мере, всегда присутствовали в культурной деятельности. Так, например, во многих архаических обществах можно найти юридические, традиционалистские и этические нормы, призванные защитить права жизни если не чужих, то своих. Даже кровная месть, которая как будто является покушением на права жизни, по существу, в традиционных обществах, была призвана стать механизмом сдерживания убийств.

Или возьмем свободу передвижения. Система каравансараев на мусульманском Востоке, культ путешественников на Востоке и на Западе, обязательства гостеприимства в трудных географических и климатических условиях, в той или иной форме, связаны с уважением к праву передвижения, стимулированием к расширению этого права. Права на собственность, религиозная свобода имели место во многих традиционных обществах. Да, они не имели высокой гарантии, да, в разное время они в большей или меньшей степени ограничивались, но все же нельзя отрицать, что они присутствовали в структуре культурной деятельности. Поэтому нельзя считать, что Права Человека стали структурными элементами культурной активности только в демократических режимах. Они в том или ином объеме всегда присутствовали в культурах. Их расширение, и их сужение, их ограничения также были не только политическими, но и культурными акциями. Некоторые культурные особенности общества, этнические образования возникали или благодаря расширению какого-то права, или появлению нового права. С другой стороны, иные культурные особенности возникали именно в результате отрицания, или ограничения какого-то права.

Показав исторически меняющуюся роль Прав Человека в культуре, напомним, что среди них различают права первого поколения и права второго поколения. Иногда права первого поколения называются негативными, и считается, что они даны человеку изначально, то есть не являются результатом условных соглашений людей. При этом теологически настроенные мыслители считали и считают, что они даны Богом, другие же убеждены, что их источник находится в природе, поэтому их можно называть естественными правами [6]. В любом случае, естественные права, если и не целиком, то по своим корням трансцендитируются от культуры. Это создает неоднозначную ситуацию в связи с противопоставлением «природа/культура». Как уже было сказано, Права Человека, во многом, имманентны культуре, вписаны в структуру культурной активности так, что изнутри направляют, наполняют содержанием эту активность. Но с другой стороны оказывается, что культура охватывает не чисто культурные данные, культура вырастает из не культуры, или скажем так - культура пропитана природой. В этом случае разрушается Евклидовая геометрия противопоставления «природа/культура». Оказывается, что они не фронтально противостоящая пара.

Подобная ситуация возникает и при вникании в духовно-душевную суть культуры. Мы из фрейдизма знаем, что многие факты культуры хорошо раскрываются, когда рассматриваются как сублимация подсознательного. Таким образом, индивидуальное подсознательное является мощным фактором в субъектно-объектной структуре культурной активности. С другой же стороны, подсознательное, будучи асоциальной сферой, не может быть культурным феноменом. Оно выходит за пределы культуры и в культуре действует как инородный агент. Это же относится и к той ситуации, когда культура берется в парном отношении с бессознательным. Как известно, плеяда блестящих ученых (Леви Брюль, Карл Юнг, Фрейд и др.), опираясь на «действия» бессознательного, раскрыли удивительные трансформации и игры в культурных феноменах. Между тем, бессознательное само не является культурным фактом. Оно, скорее всего, как и подсознательное, может быть рассмотрено в ряду природных явлений (теолог может идти дальше, увидев его истоки в духовной субстанции природы). Весь этот материал показывает, что наше разделение культуры и природы является достаточно проблематичным и сомнительным. Соответственно, наше понятие культуры является сильным искажением, ибо нет чистой культуры, и она везде пропитана природой. Поэтому, в понятии «культура» меньше онтологического данного, больше условно когнитивно-операционально-инструментального интенцирования.

Литература

культура природа символ человек

1. Кемеров В.Е. Курс лекций «Социальная философия». Тема XIII. Проблема соотношения природы и культуры. http://www.humanities.edu.ru/db/msg/47052.

2. Лотман Ю. К проблеме типологии культуры. «Труды по знаковым системам». 3. Тарту, 1967, с. 36.

3. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998, с. 55-58.

4. Гегель. Энциклопедия философских наук. Философия духа, т. 3. М., 1977, с. 25.

5. Аристотель. Сочинения, т.1, М., 1975, с., 375-376.

Размещено на Allbest.ru