Частные коллекции, мемориализация отдельных предметов и первый музей в Саратовской губернии в первой половине XIX века

Размещено на http://www.allbest.ru/

ЧАСТНЫЕ КОЛЛЕКЦИИ, МЕМОРИАЛИЗАЦИЯ ОТДЕЛЬНЫХ ПРЕДМЕТОВ И ПЕРВЫЙ МУЗЕЙ В САРАТОВСКОЙ ГУБЕРНИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

А.С. Майорова

Музеи играют важную роль в формировании культурного потенциала каждого конкретного региона. В обобщающем исследовании "Очерки русской культуры XIX века" отмечено появление в городах Российской империи в пореформенное время разнообразных по профилю музеев См.: Очерки русской культуры XIX века: в 5 т. Т. 1: Общественно-культурная среда. М., 1998. С. 33.. Л.В. Кошман, которая является автором раздела "Город в общественно-культурной жизни" в названной монографии, подчеркивает, что инициатива создания провинциальных музеев в этот период исходила от местной интеллигенции. Ранее, то есть в первой половине XIX в., как полагает Л.В. Кошман, инициатива в этом деле исходила от правительства Там же.. Авторы коллективной монографии "Музейное дело России", рассматривая периодизацию истории музеев, не акцентируют внимание на источниках инициатив по их созданию в этот период Музейное дело России. М., 2003. С. 32-33.. Представляет интерес высказанное в данной монографии наблюдение о статусе большинства музеев в первой половине XIX в. и о длительности их существования - они не были самостоятельными учреждениями, и многие из них оказались недолговечными Там же. С. 33..

Изучение конкретного материала по истории музейного дела в Саратовской губернии позволяет уточнить особенности процесса формирования музейного мира как особой сферы культурной жизни России. Этот период истории музеев, по мнению специалистов, падает на XIX век Там же.. Процесс формирования музейного мира можно представить как многоаспектное явление. Авторы монографии "Музейное дело России", рассматривая этот процесс, обращают внимание на опыты мемориализации отдельных предметов Там же. С. 46. и на частное коллекционирование как на область культурной деятельности, тесно связанную с музейным миром Там же. С. 56.. Сведения о создании первых коллекций в Саратовской губернии и мемориализации отдельных предметов показывают, как формировалась в провинциальном обществе первой половины XIX в. отношение к предмету как к музейной ценности. Данные о первом музее, который возник в Саратове в 40-е гг. XIX в., позволяют увидеть, кому принадлежала инициатива его создания.

Первыми художественными коллекциями на территории губернии являлись собрания произведений искусства в усадьбах А.Б. Куракина и Голицыных. Коллекция в усадьбе Надеждино, принадлежавшая А.Б. Куракину, была создана в 80-90-е гг. XVIII века. В первые десятилетия следующего столетия сложилась коллекция Голицыных в Зубриловке. Уровень благосостояния владельцев этих усадеб был намного выше, чем у соседних помещиков, их называли "самыми роскошными" усадьбами Саратовской губернии. Начало их формирования относится к 80-м гг. XVIII века. Одна из этих усадеб - Надеждино в Сердобском уезде - принадлежала А.Б. Куракину. Потомок одного из выдающихся государственных деятелей эпохи Петра I, блестящий придворный князь Куракин оказался в Саратовской губернии не по своей воле. Он вынужден был покинуть Петербург в 1782 г. Современники считали, что императрица не желала его видеть в столице из-за его искренней привязанности к наследнику Павлу Петровичу. Куракин обосновался в своем имении Борисоглебском Сердобского уезда, переименованном им в Надеждино См.: Голомбиевский А.А. Покинутая усадьба: Село Надеждино. Бывшее имение князей Куракиных // Старые годы. 1911. Январь. С. 12.. Здесь по его распоряжению был построен вначале большой деревянный дом, разбит парк, а спустя девять лет возведен каменный дом, который окрестные жители называли дворцом Там же. С. 14..

В 1796 г., когда на престол вступил Павел I, князь получил возможность вернуться в Петербург. Куракину был пожалован чин тайного советника, он стал государственным вице-канцлером. Однако при дворе императора никто, даже искренне привязанный к нему с детских лет князь Куракин, не мог долго оставаться в фаворе. В октябре 1798 г. он был уволен от должности и снова уехал в Надеждино. На сей раз его удаление от двора оказалось не столь длительным - в 1801 г., после воцарения Александра, князь снова стал занимать придворные должности Куракин Александр Борисович // Отечественная война 1812 года: энциклопедия. М., 2004. С. 386-387.. Бывал ли он в своем саратовском имении после возвращения к активной политической жизни, пока не выяснено. А.А. Голомбиевский, который собрал обширный материал по истории этой усадьбы, не приводит никаких сведений по данному вопросу. Судя по его материалам, унаследовавший имение племянник А.Б. Куракина и его потомки до конца 1860-х гг. не уделяли внимания этому владению Голомбиевский А.А. Указ. соч. С. 23.. музейный культурная мемориальная поволжье

Если имение Куракина в Сердобском уезде являлось наследственной вотчиной, то Зубриловка в Балашовском уезде была куплена князем С.Ф. Голицыным в 80-е гг. XVIII века. Голицын был тогда генерал-майором и бывшим флигель-адъютантом Екатеринины II См.: Верещагин В. Разоренное гнездо // Старые годы. 1908. Март. С. 133.. Впоследствии его потомки рассказывали, каким способом новый владелец имения сумел его благоустроить. Роскошный барский дом и красивая церковь, парк, цветники и оранжереи были созданы тем способом, который, к сожалению, существует и поныне. Все это сооружали и устраивали солдаты Смоленского драгунского полка, который стоял в Зубриловке Там же. . Первые сведения о пребывании С.Ф. Голицына с семейством в этом имении относятся ко времени после 1797 года. При вступлении на престол Александра I Голицын был назначен инспектором Лифляндской инфантерии и генерал-губернатором Прибалтийского края, но в 1804 г. вышел в отставку по собственному желанию, после чего "поехал жить на зиму, как все тогдашние бояре, в Москву, а на лето в свою Зубриловку" [Вигель] Воспоминания Ф.Ф. Вигеля: в 7 ч. М., 1864. Ч. 2. С. 75.. Этот образ жизни он вел в течение нескольких лет, затем был вновь призван на военную службу и погиб в 1810 г. Имение перешло по наследству его сыну Ф.С. Голицыну, который потратил много сил и средств на его благоустройство. Хозяин стремился к тому, "чтобы замок его походил на Павловский дворец" Там же. Ч. 4. С. 97.. После смерти Ф.С. Голицына в 1826 г. Зубриловка стала ненадолго владением его брата Давыда (он вскоре погиб), а затем - сына Ф.С. Голицына Александра до его смерти 1863 г., после чего хозяином имения стал, в свою очередь, его сын См.: Верещагин В. Указ. соч. С. 137-141.. Зубриловка, как в изучаемый период, так и позднее, была обитаема и являлась предметом забот владельцев.

В Зубриловке и Надеждино были собраны коллекции произведений изобразительного искусства, прежде всего портретов. Интерьеры усадьбы Куракина украшали также гравюры, которые создавались по заказу владельца. Большую часть этих ценностей к середине XIX в. наследники вывезли в другое имение См.: Голомбиевский А.А. Указ. соч. С. 10, 13, 19, 21.. Мебель, частично сохранявшаяся в усадьбе на протяжении полувека, в свое время дорогая и очень модная, превратилась со временем в музейный экспонат См.: Карташев Д. Село Надеждино (в Сердобском уезде) // Иллюстрация. 1848. № 30. С. 86.. В Зубриловке, кроме галереи портретов, была ценная коллекция произведений прикладного искусства - фарфора, мрамора и бронзы, собранная в основном Ф. С Голицыным. Все это оставалось в усадьбе до ее разгрома в 1905 г. См.: Верещагин В. Указ. соч. С. 141-143. Мебель начала XIX в. в Зубриловке, судя по описанию, составленному В. Верещагиным, не сохранялась Там же. С. 144.. Она заменялась по мере изменения моды - ведь здесь жили хозяева, стремившиеся создать себе современные удобства.

Сведения, собранные исследователями, позволяют говорить о том, что в первой половине XIX в. усадьбы Куракина и Голицыных являясь образцами дворцово-парковых комплексов, одновременно были дворцами-музеями для местных дворян. В те годы, когда в Надеждино жил хозяин, в усадьбу часто съезжались гости - здесь бывали пензенские и саратовские губернаторы, представители уездной администрации Сердобска Огаркин и Каракозов См.: Голомбиевский А.А. Указ. соч. С. 19. и лица менее значительные из числа местных помещиков. Вигель, передавая впечатления своего отца, отмечает, что гости Куракина бывали поражены "изобилием и пышностью", неожиданно встреченными "в глуши" [Вигель] Указ. соч. Ч. 1. С. 204.. Гостеприимными хозяевами были и первые владельцы Зубриловки - Сергей Федорович и Федор Сергеевич Голицыны, что также подчеркнуто в воспоминаниях Вигеля.

К середине XIX в. "дворец" Куракина, в отличие от усадьбы Голицыных, выглядел заброшенным. Тем не менее и тогда он привлекал внимание соседних помещиков, которые могли его посетить. Об этом писал сердобский землевладелец Д. Карташев, который побывал в Надеждино летом 1848 г. См.: Карташев Д. Село Надеждино (в Сердобском уезде). С. 87. Судя по его описанию, "седой дворецкий" мог провести по комнатам посетителя, желающего увидеть внутреннее убранство усадьбы. (Разумеется, впускали во "дворец" людей, одетых не по-крестьянски.) Усадебный комплекс производил неизгладимое впечатление своей красотой, живописным сочетанием построек с окрестным пейзажем и сохранившимися интерьерами, которые "переносили воображение лет на 30 назад". Д. Карташев зафиксировал и результаты пренебрежительного отношения к усадьбе ее тогдашних владельцев: "Надворные здания приходят в разрушение, прекрасные фасады их кое-где обезображены лубочными заделками окон, местами солома покрывает каменные стены; колонны склоняются на стороны… А давно ли все это было построено?" Там же..

Основатели усадебных комплексов в Надеждино и Зубриловке в меру своих возможностей стремились подражать загородным дворцовым ансамблям, которые существовали вблизи столиц. Их собирательская деятельность, направленная на создание художественного оформления интерьеров, также была продиктована желанием следовать дорогостоящим увлечениям царственных особ. Как известно, Екатерина II приобрела значительное количество полотен художников и произведений мелкой пластики, которые положили начало коллекциям Эрмитажа. В свою очередь, усадьбы А.Б. Куракина и Голицыных являлись образцами, на которые ориентировались наиболее состоятельные землевладельцы Саратовской губернии (и других соседних), когда создавали собственные усадьбы и коллекционировали произведения искусства.

В Саратове первые коллекции появились несколько позднее. В губернском городе объектами, на которые было направлено внимание коллекционеров, являлись археологические находки. К первой половине XIX в. относится существование "натурального кабинета" и коллекции монет, принадлежавших местному помещику К.Я. Маурину. О них упоминал Г.С. Саблуков См.: [Саблуков]К истории топографии Саратова. Черновые наброски покойного Г.С. Саблукова, найденные в его бумагах // Саратовский край: Исторические очерки, воспоминания, материалы. Саратов, 1893. С. 109., который преподавал в Саратовской духовной семинарии в 1830-1849 гг. Некоторые сведения о составе коллекции Маурина имеются в одной из работ А.Н. Минха См.: Минх А.Н. Набережный Увек // Саратовский сборник: Материалы для изучения Саратовской губернии. Издание Сарат. Статистического комитета, 1881. Т. 1. Отд.1. С. 227.. В коллекции, помимо медных и серебряных монет, были найденные на Увеке несколько статуэток "божков" из камня и одна - из серебра. Минх сообщает также о судьбе предметов, которые входили в коллекцию после смерти ее владельца. Он пишет, что коллекция была "раздарена и распродана". Наследник передал серебряную статуэтку "божка" в Московский университет, каменные - саратовскому губернатору кн. В.А. Щербатову (он занимал этот пост в 1863-1869 гг.). Часть коллекционных вещей была приобретена графом Шуваловым, "часть поднесена через саратовского предводителя дворянства А.И. Слепцова покойному наследнику цесаревичу". Писателю В.В. Крестовскому, который побывал в Саратове в 1867 г. См.: Твои четыре века, город. Саратов, 1990. С. 48., были переданы "целых две корзины увекских вещей". Наследник Маурина сообщил А.Н. Минху о том, что в коллекции была даже "машинка, посредством которой чеканили на Укеке монеты", которую он передал в Московский университет Минх А.Н. Указ. соч. С. 228.. По этим сведениям можно представить, насколько обширной была коллекция К.Я. Маурина. Однако ее существование оказалось недолговечным. В середине XIX в. в Саратове существовали коллекции саратовского епископа Афанасия и священника села Увек А.И. Дроздова Там же., однако об их судьбе ничего не известно.

Сведения о существовании частных коллекций в уездных городах Саратовской губернии в первой половине XIX в. пока не выявлены. В то же время в некоторых из уездных городов в названный период отмечены факты осознания мемориальной ценности предметов, связанных с историей этих городов и одновременно с памятью о Петре I. Происходило это под влиянием общей тенденции мемориализации объектов, связанных с именем Петра, которая отмечена в России в первые десятилетия XIX в. в связи с празднованием столетнего юбилея Полтавской битвы См.: Музейное дело России… С. 75-76.. В Саратовской губернии данная тенденция смогла реализоваться благодаря тому, что в Петровске, Царицыне и Камышине - самых старых городах на территории губернии - существовали предания о прошлом, в которых особое место было отведено личности Петра I. Мемориализации предметов, о которых упоминалось в преданиях, способствовало и то, что сама устная традиция в начале XIX в. стала объектом внимания губернского начальства.

Саратовский губернатор П.У. Беляков в 1802-1803 гг. организовал сбор географического и исторического материала в уездах губернии См.: Клейтман А.Л., Тюменцев И.О. Историография Царицынского и Камышмнского края XVIII - первой трети XX вв. // Царицынский и Камышинский уезды в описаниях краеведов (1727-1928). Волгоград, 2010. С. 12.. Первоначальная инициатива по сбору этих сведений, как установил саратовский историк Ф.Ф. Чекалин, исходила от Вольного экономического общества, руководство которого обратилось с просьбой к императору Александру I отдать распоряжение губернаторам о составлении описания вверенных им губерний. Предположительно такое распоряжение было осуществлено, и в связи с этим П.У. Беляков занялся сбором материалов по истории и географии Саратовской губернии Там же. С. 12-13.. Губернатор проявил личную заинтересованность в изучении истории и географии саратовского Поволжья, благодаря чему в начале XIX в. было составлено первое описание Царицынского уезда. В нем, как полагают, содержались местные предания о прошлом Царицына Там же. С. 13..

Исторические сведения об основании Камышина, по мнению Д.Л. Мордовцева, были впервые зафиксированы в письменном виде уже в первой половине XVIII в., а затем дополнены в конце того же столетия. Н.И. Костомаров упоминал о том, что у некоторых жителей Камышина хранились рукописные списки "описания" о заселении города Там же. С. 15.. Позднее, в результате инициатив саратовского епископа Иакова (возглавлял епархию в 1832-1847 гг.), появился ряд сочинений священников Саратовской епархии историко-краеведческого содержания. К ним относятся и рукописи Петра Лугарева по истории Царицына, который использовал упомянутое выше первое описание Царицынского уезда Там же. С. 13.. В статье А. Росницкого о Петровском уезде имеются сведения о прошлом Петровска Росницкий А. Путевые заметки о городе Петровске и уезде его // Прибавления к Саратовским губернским ведомостям. 1843. № 40.. Автор статьи также, как и Петр Лугарев, был исполнителем замысла епископа о сборе таких исторических сведений.

С одной стороны, под влиянием опытов фиксирования исторических преданий "старых" уездных городов Саратовской губернии, с другой стороны - в силу общей тенденции мемориализации объектов, связанных с именем первого императора, в этих городах были приняты меры к сохранению предметов, которые предание связывало с Петром I. В Царицыне в 1808 г. в городскую думу из цейхгауза инвалидной роты были переданы картуз и трость, якобы оставленные Петром I жителям города при возвращении из Персидского похода (они до сих пор находятся в экспозиции Волгоградского областного краеведческого музея). Подлинность этих предметов, да и сам эпизод дарения вызывают справедливые сомнения у Е.К. Максимова и С.А. Мезина См.: Максимов Е.К., Мезин С.А. Города Саратовского Поволжья петровского времени. СПб., 2010. С. 146.. Тем не менее факт мемориализации имеет непосредственное отношение к истории музейного дела в Саратовской губернии.

В Петровске, согласно сообщению А. Росницкого, к 1843 г. существовала целая группа исторических реликвий, хранившихся в местных церквах: напрестольные кресты и Евангелия, а также другие богослужебные книги "от давних времен". Кроме того, автор сообщения видел в одной из церквей "знамена и ручные военные орудия" Росницкий А. Указ. соч.. Позднее об этих военных реликвиях, но только более подробно, писали Г.И. Чернышевский и Н.И. Костомаров. Это были семь знамен, алебарда и бердыш. Костомаров описал их внешний вид и степень сохранности, он сообщил также предание, согласно которому эти предметы были переданы Петром I жителям Петровска при возвращении из Персидского похода. (Напомним, что на самом деле император не бывал в Петровске.) Согласно другому преданию они были присланы царем при основании города. В 1872 г. военные реликвии из Петровска были отправлены на Московскую политехническую выставку и назад не вернулись См.: Максимов Е.К., Мезин С.А. Указ. соч. С. 121-122.. Интересно то, что одна из богослужебных книг, которые упоминались местными историками в первой половине XIX в., дошла до наших дней и ныне находится в Петровском краеведческом музее. Это печатное Евангелие конца XVII в., на первых листах которого имеется надпись о том, что в 1699 г. оно было дано в качестве вклада в соборную церковь Петра и Павла из приказа Казанского дворца от имени великого государя Петра Алексеевича. Е.К. Максимов и С.А. Мезин полагают, что присылка Евангелия в Петровск вполне вероятна Там же. С. 114-15.. Внешние особенности самой книги и надписи на ней свидетельствуют о том, что данная историческая реликвия может считаться подлинной.

В Камышине тоже была собственная достопримечательность, которую предание связывало с посещением города Петром I, - медный арбуз, находившийся в магистрате и якобы поставленный там по повелению первого императора, "коего угостили здешние жители хорошими арбузами" [Леопольдов А. Ф Статистическое описание Саратовской губернии, составленное Андреем Леопольдовым. СПб., 1839. С. 76.. Сведения об этой реликвии впервые встречаются в "Статистическом описании Саратовской губернии" А.Ф. Леопольдова, которое было опубликовано в 1839 г. История с медным арбузом, по замечанию Е.К. Максимова и С.А. Мезина, не имеет никаких реальных оснований. В те времена, когда Петр I посетил Камышин, местные жители еще не занимались разведением арбузов См.: Максимов Е.К., Мезин С.А. Указ. соч. С. 141.. Тем не менее стремление камышинских чиновников выставить на обозрение какое-либо "материальное подтверждение" факта пребывания первого императора в городе говорит о понимании значимости такой демонстрации для повышения престижа города. Сведений о том, что осознание мемориальной ценности предметов, связанных с местной историей, в уездных городах Саратовской губернии было следствием правительственных инициатив либо распоряжений "сверху", у нас не имеется. Формирование отношения к ним как к музейным ценностям явилось своеобразным продолжением местных исторических преданий.

Создание первого музея в Саратовской губернии также не было связано с осуществлением административного распоряжения. Саратовский историк А.А. Лебедев, который более ста лет назад занимался изучением деятельности епископа Иакова (Вечеркова), обнаружил сведения о небольшом музее, появившемся в результате инициативы епископа в начале 40-х гг. XIX в. при Саратовской духовной семинарии См.: Лебедев А.А. Преосвященный Иаков (Вечерков), архиепископ Нижегородский и Арзамасский и его рукописное собрание // Труды СУАК. Саратов, 1911. Вып. 30. С. 5.. Возникновение данного музея связано с научными интересами епископа. Он был незаурядной личностью и оказал значительное влияние на общественно-культурную среду губернии. К сожалению, выявленные Лебедевым материалы, которые касаются этого музея, очень скоро оказались вне поля зрения местных историков. Сам факт его существования не упоминался в их исследованиях, даже после 1907 г., когда была опубликована опись его экспонатов См.: Лебедев А.А. Материалы для истории Саратовской епархии. Саратов, 1907. Т. 2., вып. 1. С. 33-37.. Так, в основательном труде В.П. Соколова по истории Саратовской ученой архивной комиссии, изданном в 1911 г., ничего не сказано о музее и даже не названо имя епископа См.: [Соколов]25-летие Саратовской ученой архивной комиссии. 1886-1911: исторический очерк. / сост. В.П. Соколов. Краткие биографии. / сост. Н.Ф. Хованский. Саратов, 1911..

Позднее саратовский историк А.А. Гераклитов писал, что единственным человеком, который интересовался историей саратовского Поволжья в первой половине XIX в., был А.Ф. Леопольдов См.: Гераклитов А.А. История Саратовского края в XVII-XVIII вв. Саратов. М., 1923. С. 28.. Через семьдесят лет В.Г. Миронов и В.М. Захаров См.: Захаров В.М., Миронов В.Г. У истоков саратовского исторического краеведения: учеб. пособие. Балашов, 1991. С. 6-7. повторили этот тезис. Первым автором, который уже в конце XX в. вновь обратился к вопросу о заслугах епископа Иакова в изучении истории Саратовского края, является А.А. Демченко. На основании архивных материалов фондов Саратовской консистории и семинарии он пришел к выводу о том, что основоположниками местной исторической традиции являются преподаватель семинарии Г.С. Саблуков, протоиерей Г.И. Чернышевский (отец Н.Г. Чернышевского) и - наряду с ними - епископ Иаков См.: Демченко А.А. У истоков саратовского краеведения // Годы и люди: сб. Саратов,1990. Вып. 5. С. 168-183.. Однако и Демченко не обратил внимания на факт создания музея при семинарии по инициативе епископа. Что касается его вывода о роли преосвященного Иакова в формировании исторической традиции в Саратовской губернии, то он требует уточнения. Дело в том, что в отличие от Г.С. Саблукова и Н.Г. Чернышевского епископ Иаков не оставил специальных трудов по истории саратовского Поволжья, что убедительно доказал Лебедев См.: Лебедев А.А. Материалы для истории Саратовской епархии. Т. 1, вып. 1.. Однако роль преосвященного в организации поисков разнообразных источников по региональной истории представляется весьма значительной.

Лебедеву удалось много сделать для изучения его деятельности в этом направлении. Он показал, что епископ Иаков был заинтересованным и весьма успешным собирателем письменных, археологических и палеонтологических памятников. В связи с этим следует обратить внимание на факты биографии преосвященного, которые были приведены Лебедевым. Он сообщает, что епископ был прекрасным знатоком древних и нескольких новых языков, страстным археологом и любителем нумизматики Там же. Т. 2, вып. 1. С. 30.. Важными свидетельствами его научных интересов и заслуг в области изучения истории являются сведения о том, что саратовский епископ был членом нескольких научных обществ - Общества северных антиквариев, Одесского общества истории и древностей, а также Русского географического общества Лебедев А.А. Преосвященный Иаков (Вечерков) …. Это свидетельствует о том, что интерес преосвященного к прошлому саратовского Поволжья не был случайным увлечением. Лебедев сообщает также и о характере собирательской деятельности епископа - в Саратове он собирал древние книги, рукописи, записки, "снимки с древних вещей", монеты, раковины и т. п.

Будучи выдающимся церковным деятелем и талантливым человеком, преосвященный Иаков запомнился саратовцам не только этими качествами. Лебедев отмечает, что в деятельности епископа были и "темные стороны", и далее поясняет: "…разумеем его иногда слишком строгие мероприятия по отношению к раскольникам, излишнюю доверчивость к своим приближенным" См.: Лебедев А.А. Материалы для истории Саратовской епархии. Т. 2, вып. 1. С. 31.. Упомянутые Лебедевым "слишком строгие мероприятия" по отношению к старообрядцам - намек на еще одну сторону деятельности епископа Иакова, которая оказала значительное влияние на общественно-культурную среду губернии. Епископ Иаков выступал ревностным исполнителем мер, направленных против старообрядцев См.: Наумлюк А.А. Центр старообрядчества на Иргизе: появление, деятельность, взаимоотношения с властью. Саратов, 2009. С. 56-89.. Именно в тот период, когда он возглавлял епархию, было произведено насильственное "обращение" иргизских монастырей в единоверие, а затем присоединены к единоверию и старообрядческие скиты в Саратове. Изъятие книг у "раскольников" стало широко распространенной мерой, очевидно, именно тогда же См.: Лебедев А.А. Рукописи Братства Святого. Креста в Саратове. Саратов, 1910. С. 1.. Таким образом, значение этого церковного деятеля в преобразовании культурного пространства губернии нельзя охарактеризовать только с положительной стороны, поскольку он стремился насильственными мерами пресечь существование старообрядческой традиции в народной культуре.

В то же время заслуги епископа Иакова в области развития саратовского краеведения не вызывают сомнения. Лебедев сообщает, что епископ повелел духовенству Саратовской епархии доставлять ему сведения по географии, истории и статистике, относящиеся к ее территории. (При этом он опирается на первый биографический очерк, посвященный саратовскому епископу, который был опубликован в 1853 г. архимандритом Макарием.) В результате повеления преосвященный стал получать "со всех сторон" "требуемые сведения в большом количестве" Лебедев А.А. Материалы для истории Саратовской епархии. Т. 1, вып. 1. С. 5.. Лебедев предполагал, что у него был замысел "сделать полное описание Саратовской губернии в историческом, археологическом и топографическом отношении" Лебедев А.А. Рукописные собрания в Саратове Тр. СУАК. Саратов, 1909. Вып. 25. С. 334..

Роль преосвященного Иакова в организации изучения истории саратовского Поволжья была отмечена не только в трудах Лебедева. Еще до выхода в свет его исследований данная тема была затронута в воспоминаниях воспитанников Саратовской семинарии. Они были собраны Ф.В. Духовниковым с целью изучения саратовского периода биографии Н.Г. Чернышевского (воспоминания он собирал с конца 80-х гг. XIX в). По его сведениям, преосвященный предписывал духовенству епархии присылать "заметки и статьи географического, статистического, этнографического и исторического содержания" Николай Гаврилович Чернышевский, его жизнь в Саратове. (Рассказы саратовцев в записи Ф.В. Духовникова) // Н.Г. Чернышевский в воспоминаниях современников. М., 1982. С. 40-41.. Эти статьи после исправления и дополнения епископ отсылал в ученые общества (в Одесское общество истории и древностей, Русское географическое общество) или передавал Леопольдову Там же.. Из этого видим, что труды пока не известных нам по именам исследователей местной истории представлялись на суд членов исторических обществ, а также послужили материалом для сочинений Леопольдова. Духовников пишет, что ознакомился с некоторыми из этих "статей", так как рукописи их частично сохранялись в семинарской библиотеке. Его вывод таков, что Леопольдов "много воспользовался" этими статьями, "а некоторые даже целиком напечатал без означения их заимствования в своих сочинениях" - "Статистическом описании Саратовской губернии" и "Историческом очерке Саратовского края" Там же.. Представляет интерес упоминание о том, что рукописи статей, присланных Иакову, сохранялись в библиотеке семинарии. На этот факт неоднократно указывал и Лебедев.

В библиотеке семинарии в период деятельности Иакова сформировался также небольшой музей, в который поступали нумизматические находки и предметы, открытые в ходе археологических раскопок. Дело в том, что по инициативе Иакова были организованы раскопки на Царевском городище, недалеко от Царицына. Их вели Г.С. Саблуков и протоиерей И. Шиловский. Они передавали свои находки епископу, который "или отсылал их в ученые общества, или оставлял у себя, или отдавал их на хранение в семинарскую библиотеку" Николай Гаврилович Чернышевский, его жизнь в Саратове … С. 40-41.. По предположению Лебедева для собирания сведений по археологии была даже составлена особая программа, автором которой являлся Г.С. Саблуков Лебедев А.А. Преосвященный Иаков (Вечерков) … С. 3.. Первые упоминания о музее при семинарии, по сведениям Лебедева, относятся к 1842 г. Некоторые из находок были переданы в музей при Казанской духовной академии, другие продолжали храниться в Саратовской семинарии. Лебедеву удалось встретить упоминания о них, относящиеся к 1869 г., а также к концу 1880-х годов Там же. С. 5..

Состав музейных предметов, хранившихся в библиотеке семинарии в период, когда преосвященный Иаков возглавлял Саратовскую епархию, был отражен в специально составленной тогда описи. Она была опубликована Лебедевым в 1907 г. под названием: "Опись предметов, находящихся в музее саратовской духовной семинарии" См.: Лебедев А.А. Материалы для истории Саратовской епархии. Т. 2, вып. 1. С. 33-37.. Из заглавия видно, что оно было дано при составлении документа, а не при его публикации, потому что в нем говорится о музее как о существующем. В очень небольшом предисловии к "Описи" сказано о времени ее составления, о подходе к передаче текста. Здесь публикатор обращается к читателям с просьбой сообщить, "не известно ли кому чего-либо о предметах музея и их судьбе" Там же. С. 33.. Именно на основании этого видно, что музей к тому времени уже не существовал, а следы предметов, которые хранились в нем, затерялись. В предисловии также сказано, что опись музейных предметов была составлена "во времена преосвященного Иакова, бывшего инициатором самого музея". О местонахождении описи публикатор не говорит. Вероятно, она хранилась в библиотеке семинарии. Принцип публикации, избранный Лебедевым - дословное воспроизведение текста, без комментариев. Правда, к заключительной описательной статье Лебедев сделал небольшую сноску, указав, что эта статья была позднейшей припиской (внесена в опись не ранее 1856 года) Там же. С. 37..

Текст, опубликованный Лебедевым, позволяет судить о принципах как систематизации музейных предметов, так и их учета и описания. Кроме того, содержание описи дает дополнительную информацию, позволяющую сделать вывод о том, что после составления этого учетного документа в него вносились новые поступления, причем систематизация по разделам при этом нарушалась. Содержание одной из статей подтверждает факт существования музейной экспозиции: в ней описаны "бронзовые кружки" (имелись в виду круглые пластинки), "расставленные под названиями зеркал" Лебедев А.А. Материалы для истории … С. 36.. Следовательно, предметы экспонировались с этикетками. Разделы описи указывают на принципы систематизации: "Царство ископаемых", "Царство животных", "Минц-кабинет", "Кабинет древностей" Там же. С. 33..

Учет музейных предметов не был унифицирован - в описи имеются и групповые описания, и поединичные. Нумерация учетных единиц по каждому разделу была самостоятельной, в общей сложности в опись внесена 61 учетная единица. Систематизация по разделам была несовершенной: однородные предметы помещены в разные разделы. Описания, как правило, очень лаконичны. В них, за исключением трех случаев, отсутствуют указания на место находок. Время их поступления отмечено только в двух описаниях, в одном из них названо имя дарителя. Датировка предметов имеется только в описаниях монет и "медальонов" (по современной терминологии - медалей), но далеко не всегда. В других описаниях датировка отсутствует. Материал изготовления для предметов минц-кабинета указан, но в разделе "Кабинет древностей", где учтены археологические находки, подобные сведения имеются не во всех описаниях.

Особой лаконичностью отличаются описания в разделах "Царство ископаемых" и "Царство животных", что отражает отсутствие опыта в этой области у саратовских любителей естественной истории. В описании экспоната "Зуб мамонта" указан его вес, у других подобных экспонатов таких данных нет. В разделе "Царство животных" имеются описания отдельных костей и фрагментов черепов, главным образом, неизвестных животных. Место находок указано только в одном из описаний, которое относится к группе "Мелкие вещи в виде зубов и улиток, найденные на Соколовой горе" Там же..

Содержание рассматриваемой описи очень интересно. В ней зафиксирован состав предметов, находившихся на хранении в музее при Саратовской духовной семинарии. Музей имел комплексный характер: кроме предметов "местного" происхождения, в нем хранились "Копия Рафаэлевой картины с изображением 12-летнего Христа в храме со жрецами", "Надпись с антиминса, хранившегося в Новгородском Софийском соборе" и "Еврейский талисман", привезенный ректором семинарии (откуда - неизвестно). Большинство предметов являлись либо археологическими, либо случайными находками - об этом свидетельствует сам характер предметов. Наиболее многочисленную их группу составляют экспонаты минц-кабинета. Опубликованная Лебедевым опись, помимо подтверждения факта существования музея при Саратовской духовной семинарии в 40-80-е гг. XIX в., является примером учетных документов, которые составлялись в провинциальных музеях в период их становления.

Следы формирования этой музейной коллекции можно встретить в документах семинарии, которые хранятся ныне в ГАСО ГАСО. Ф. 12. Оп.1. Д. 506 а.. Среди рукописей, составляющих дело № 506 а, имеются интересные документы об археологических находках. Некоторые из них анонимны, другие имеют указания на автора - протоиерея Иосифа Шиловского. В одном из них, датированном 9 февраля 1837 г., содержится описание развалин золотоордынского города, которые располагались в Царевском уезде на р. Ахтубе (Л. 44-49), к нему приложен план археологического комплекса, составленный Шиловским. Сохранился также составленный им рапорт 1840 г. об отправке епископу слепка "с небольшого круглого образочка" с приложением рисунка этой археологической находки (Л. 115-116). Кроме того, имеется рапорт Шиловского (вероятно, автограф) от 24 июня 1842 г. с сообщением о высылке двух человеческих черепов, найденных в склепе у р. Ахтубы (Л. 50), и еще один рапорт-автограф от 24 августа 1843 г. - о высылке рисунка склепа, "открытого в кургане", и "снимка с креста" (Л. 53).

Музей при библиотеке семинарии, как и большинство созданных к середине XIX в. музеев, не был самостоятельным учреждением. Он существовал около полувека, и судьба его экспонатов ныне не известна. Причина прекращения его существования, равно как и вопрос о возможном местонахождении музейных предметов могут служить темами дальнейших исследований. Состав коллекций, которые хранились в музее и были зафиксированы в описи, вызывает еще один вопрос - каким образом его экспозиция могла использоваться в учебном процессе семинарии. Разделы "Царство ископаемых" и "Царство животных" содержали палеонтологические находки и окаменелости, которые в те времена уже активно использовались учеными для изучения процесса формирования животного мира Земли. Однако семинаристы должны были изучать и руководствоваться теми сведениями по данному вопросу, которые содержатся в Ветхом Завете и повествуют о сотворении мира за шесть дней. На основании этого мы не можем отнести музей при библиотеке Саратовской духовной семинарии к числу учебных музеев или музейных коллекций естественнонаучного характера, которые возникали при учебных заведениях - университетах, лицеях, училищах, начиная с рубежа XVIII-XIX веков Музейное дело России. С. 49-65.. Часть разделов его экспозиции не только не могла быть использована в учебном процессе, но и противоречила содержанию основных учебных дисциплин. Данное обстоятельство могло послужить причиной ликвидации музея.

На основании изучения материалов по истории музейного дела к Саратовской губернии в первой половине XIX в. можно отметить, что возникновение частных коллекций и сохранение мемориальных предметов осуществлялось без административного вмешательства. Художественные коллекции в усадьбах возникали на основе личных устремлений их хозяев, связанных с престижными соображениями. Примерно то же можно сказать и об археологической коллекции К.Я. Маурина. Музей при семинарской библиотеке являлся результатом реализации научных интересов епископа Иакова. При этом, как мы видели, состав части его экспонатов не мог служить учебным целям ввиду специфики учебного заведения. Осознание мемориальной ценности предметов, связанных с историей старейших уездных городов, и отношение к ним как к музейным ценностям было своеобразным продолжением местных исторических преданий.

Процесс формирования музейного мира в провинции в рассматриваемый период, как можно видеть на примере Саратовской губернии, протекал не только в условиях городов, но также и в сельских усадьбах богатейших землевладельцев. Причем начало создания художественных коллекций в усадьбах относится к более раннему периоду - концу XVIII века. Данное обстоятельство можно объяснить принадлежностью их владельцев к аристократическим кругам, близким к императорскому двору. Коллекции в Надеждино и Зубриловке формировались под влиянием музейного собрания Екатерины II.

Интересно, что мемориализация предметов местной истории осуществлялась именно в уездных городах (тех, которые имели статус городов еще до создания Саратовской губернии). В Саратове подобные явления не были отмечены. В губернском центре возникали частные коллекции, а затем - небольшой музей при библиотеке семинарии. Важно отметить, что и коллекции, и значительная часть экспонатов музея формировались из археологических находок на раскопках золотоордынских городов. Если в уездных городах фиксируются предания и сохраняются памятники, связанные с историей русского государства и русского населения в Поволжье, то в Саратове отмечается интерес к эпохе Золотой Орды, история которой воспринимается здесь уже как часть "своей" истории. Отношение к "татарским древностям" как к памятникам прошлого саратовского Поволжья - это уже иной уровень осознания глубины культурного пространства региона. Данный факт связан с успехами научного знания, с развитием археологии. Разница в подходе к подобным памятникам в уездном и губернском городе имеет в своей основе именно неодинаковую степень распространения в них научного знания.

Размещено на Allbest.ru