Бесспорно ведущей фигурой, определившей основные особенности всего живописного ансамбля Виллы Агостино Киджи, был архитектор, декоратор и живописец Бальдассаре Перуцци. Он - строитель виллы, ему же принадлежит декорация ее фасадов и роспись большинства (три из пяти) украшенных живописной декорацией внутренних помещений виллы. Его деятельность в загородной резиденции римского банкира приходится на весь длительный период строительства и декорирования Виллы Фарнезина. Перуцци, наряду с Корнелио Бениньо да Витербо, скорее всего, принадлежит и разработка общей программы декорации виллы. А наличие тщательно прописанной и достаточно строго регламентированной программы, как показывает анализ декоративного убранства каждого из её украшенных живописью покоев, нельзя исключать ни в коем случае. Именно существование подобной программы определило единство общей темы всей живописной декорации интерьеров виллы, которую можно обобщенно сформулировать, как тему торжества "Всепобеждающей Силы Любви", что и обусловило постоянно присутствующую связь сюжетных мотивов росписи и их образную интерпретацию с личной жизнью заказчика. Одновременно Перуцци придал архитектуре и декорации Виллы Фарнезина антикизированный характер. Тот антикизированный характер, который был неизменно важен для заказчика и его окружения, отмечен современниками и сохранил свое обаяние для последующих поколений. При этом нельзя упускать из виду и роли других мастеров, особенно Рафаэля и Себастьяно дель Пьомбо, в создании антикизированного облика живописного убранства Виллы Агостино Киджи.

Декорация уже вполне сложившегося типа ренессансной загородной резиденции Рима, какой будет Вилла Фарнезина, предназначенной для досуга, отдыха, наслаждений, обладает и соответствующей программой. Последовательно частный характер виллы эпохи Возрождения и вкусы эпохи определили характер трактовки этой темы.

Личная жизнь заказчика с её провалами и взлетами, печалями и радостями, с откровенной чувственностью и нежной привязанностью к жене и детям показана здесь не только как единый и цельный образ, но и имеет хронологическую определенность, привязана к отдельным этапам жизни владельца. Это делает ансамбль росписей Виллы на правом берегу Тибра, помимо его высочайших художественных качеств и сложности образных решений, и удивительным по своей проникновенности человеческим документом. Понятно, что реализован он в формах доступных и понятных эпохе. Поэтому удачи и неудачи, любовь и страсть приватного бытия Агостино Киджи предстают на его вилле благодаря мастерству Перуцци, Рафаэля, Себастьяно дель Пьомбо и Содома, знаниям Корнелио Бениньо да Витербо в классическом облачении, в образах Александра Македонского и императора Августа, Девкалиона и Пирры, Полифема и Галатеи, Купидона и Психеи и т.д.

Таким образом, понимание феномена виллы, как Locus amoenus, сформулированное античной традицией и подхваченное ренессансной практикой, так и воля заказчика, позволили создать в условиях Рима эпохи Возрождения совершенный образец декорации загородной резиденции на темы Любви и Частной жизни.

Раздел 2. ТРИУМФЫ И ПИРЫ В ПРОГРАММЕ ДЕКОРАЦИИ АНСАМБЛЯ ВИЛЛЫ ДЖУЛИА.

Обычай чествования прибывшего в Город сановного гостя и продуманная организация торжественной встречи были одними из популярных в средневековом и ренессансном Риме - городе всегда известном помпезными религиозными и светскими церемониями. Этот обычай глубоко укоренился в римской культурной и бытовой почве; и в некоторых своих проявлениях он имеет самое прямое отношение к истории и особенностям загородного строительства. Ярким примером этого служит быт, архитектура и декорация Виллы Джулиа на Виа Фламиниа в Риме.

Распространенность и зрелищность церемоний "встречи" и "прибытия" были определены еще и тем, что они во многом восходили к древнеримским триумфам и другим античным церемониям встреч, в скрытой форме сохраняя память о них или, наоборот, сознательно возрождая ее. А сама церемония триумфа станет одной из самых востребованных Ренессансом, по целому ряду ключевых для эпохи причин.

Понятно, что римская ситуация XV и XVI столетия отличается от античной практики. Но некоторые ключевые элементы античных церемоний adventus в поздней постантичной римской и, вообще, европейской трактовке, уже имеющей к этому времени длительную историю, будут использованы в ренессансной практике. К ним можно отнести: триумфальный характер ритуала; разделение его на несколько отдельных этапов, из которых выделяется сама встреча за городом и временное пребывание вне городских границ, а именно в сельской резиденции; обязательная организация пиров и празднеств; и непременное посещение не только местных святынь, но и знакомство с достопримечательностями города.

Многие особенности организации церемонии встречи привели к возникновению Виллы папы Юлия III в том виде, в каком она была построена и украшена. Правда, нужно помнить и о простом желании Верховного понтифика иметь собственную загородную резиденцию. Но одной из главных целей при возведении будущей Виллы Джулиа было все-таки создание, в том числе и временного приюта для торжественного въезда в Город высокопоставленных гостей. То есть строительство "путевого дворца", самым непосредственным образом связанного с церемонией торжественной встречи и расположенного на одном из важных путей, приводящих в Город. Подобное решение получило отражение в художественных особенностях и программе архитектурного и декоративного убранства всего ансамбля Виллы Джулиа.

Церемонии встречи и вступления в Город, как правило, разведены во времени. Местом временной остановки, паузы, местом ожидания и подготовки к кульминационному моменту ритуала, - вступлению в Вечный город, - становится загородная резиденция.

И это знаменательная примета. Приезд в Рим, во всяком случае, для тех, кто удостаивался развитой церемонии встречи, был связан с важными изменениями в жизненной судьбе или социальном статусе - это могли быть венчание императорской короной, получение нового титула, прибытие в связи с собственным восшествием на престол или отправка связанного с этим событием посольства, где посол представляет самого правителя, получение кардинальской шапки или новое церковное назначение. Причем в любом случае все эти церемонии имеют внутренние отсылки к триумфальному действу, как к древнеримскому, так и к более позднему. И для подготовки к этому важному обряду, который, по сути, является "обрядом перехода", выбирается светская резиденция, существующая вне Города территориально и юридически. Принципиальная важность обряда, имеющего самое непосредственное отношение к изменению статуса, диктует и характер места его проведения, а точнее места приготовления к нему, как бы не связанного, ни с прошлым, ни с будущим, ни с предыдущим "состоянием" посвящаемого, ни с его последующей жизнью.

Понятно, что вилла, используемая как "путевой дворец", может служить и просто местом отдыха после тяжкого пути хозяина или его гостя, как и обычной загородной резиденцией. Но данные обстоятельства ни в коем случае не отменяют других индивидуальных особенностей виллы - "путевого дворца". Её использование в развитом, строго дифференцированном ритуале торжественной встречи, в разнообразных "обрядах перехода", связанных с этой процедурой, далеко не случайно, а, напротив, отвечает внутренней сути виллы, как культурно-исторического феномена, ее длительной истории и специфике. И появление такой функции загородной резиденции в Италии в эпоху Возрождения весьма симптоматично. Ведь именно сейчас формируются главные особенности виллы европейского Нового времени, в том числе и эта. Дальнейшая судьба "путевых дворцов" Европы подтвердит такой аспект её индивидуальности.

Благодаря своей внутренней сути, Villa suburbana всегда принципиально противостоит городу. Именно поэтому она может и должна быть использована как место подготовки к "обряду перехода", который происходит в городе. Вилла как бы "свободна" от города, от его условностей и обязанностей, от его законов и жизненной практики, как свободен в другой ситуации и в другое время от imperium ожидающий триумфа полководец, владыка, ожидающий собственной коронации, прелат, мечтающий о кардинальской шапочке. К тому же любая сельская обитель изначально предназначена для "свободного", не скованного всевозможными обязательствами, покойного времяпрепровождения, соответствующим образом оформленного. Это всегда будет выявлено в жизненной практике, в архитектуре и декорации виллы. Поэтому вилла и предстает идеальным местом внутренней сосредоточенности, или, наоборот, полного расслабления для ожидающего, накануне его "триумфального" завтрашнего дня.

Различные по своему статусу и типологии загородные резиденции, а точнее "подгороднии" (Villa suburbana), но во всех случаях виллы с их неповторимой индивидуальностью, благодаря своему расположению вблизи городских стен и ворот, на основных магистралях, приводящих в Рим, были как бы случайным, но как мы понимаем, существенным и естественным элементом церемонии торжественной встречи. К тому же для многих, прибывающих в Рим "высоких гостей", они олицетворяли собой пусть мимолетный, но первый образ Вечного города, его памятников и святынь. Вызывали самое раннее и в силу этого наиболее яркое, незабываемое впечатление от римского образа жизни, бытовых условий и радушия, которое, учитывая функцию резиденции в торжестве прибытия, приобретало вполне конкретные и овеществленные формы.

Документальные источники уделяют мало внимания развлечениям и досугу этих дней (или дня) пребывания на вилле или в иной путевой резиденции, в предвкушении встречи с Городом. Они сосредоточены в основном на общественном характере процессии, особенностях церемонии и составе ее участников. Тем не менее, встречаются и упоминания о непременном и пышном банкете, парадном обеде, пире, сопровождавшем первые часы пребывания на римской земле. Понятно, что торжественная трапеза, после длительного и тяжелого путешествия в предчувствии важного события, - дань естественному порядку вещей.

Правда, учитывая эпоху, она неизбежно обладает собственной ритуальностью. Но трапеза - и непременная составная часть "обряда перехода", который всегда связан с пиром, что заставляет учитывать при разговоре о банкете в "путевом дворце" архетипы "приема пищи", еды, определяемые его местом в противопоставлении еда - культура. Попутно вспомним о "культурных" функциях виллы вообще и ренессансной виллы в частности. А также следует учитывать ключевую роль торжественной трапезы в праздничной культуре, её функцию "победного пира", обязательно связанного с реализацией "свободной и веселой истины" (М. Бахтин).

Именно поэтому "шумная трапеза", "веселое застолье", "пирушка", со всей своей семантической значимостью, легко и естественно вписываются в бытовые реалии виллы. Ведь по-сельски скромно обустроенный обед или пышное застолье непременные составляющие жизни усадьбы. Они получили отражение и в ее архитектуре. Быт и предназначение виллы, как социально-культурного типа, предполагали обязательность привольного дружеского обеда, что красочно засвидетельствовано еще античной традицией. Не менее популярной эта примета быта сельской усадьбы была и для ренессансных обитателей виллы, чему можно найти множество подтверждений, как документального, так и художественного характера. И тогда появляется еще один аргумент для выбора виллы на роль "путевого дворца", предназначенного участвовать в "обрядах перехода", который также как предшествующий, определяется внутренней сущностью загородной резиденции.

При создании и декорировании резиденции папы Юлия III, благодаря своему расположению и пожеланиям заказчика, призванной служить "путевым дворцом", все эти перечисленные особенности "виллы - путевого дворца" проявились в полной мере. К тому же, благодаря древним реалиям территории своего расположения, Вилла Джулиа обладала еще и развитой "памятью места", всегда присущей загородным резиденциям Вечного города, что дополнительно обогащало её облик, вносило дополнительный и очень существенный акцент в трактовку темы "путевого дворца". Вилла, предваряющая прибытие в Город, полноправно участвующая в церемонии торжественной встречи, неизбежно должна нести в себе его идеи, образный строй, память.

Декоративной убор парадных апартаментов Виллы Джулиа был создан с учетом ключевых моментов церемонии встречи. В убранстве виллы нашли отражение ее триумфальный облик и важность выбранного для резиденции места, с его Genius Loci, адекватного величию Рима, с которым предстояло встретиться прибывшему гостю. Был обыгран и сельский характер временного пристанища, расположенного за воротами Города, в приличествующем ренессансной вилле классическом облике. То есть роль "путевого дворца" и его участие в "обряде перехода" получила художественное, образное воплощение. Вилла Джулиа утвердила для последующей европейской традиции значение загородной резиденции в церемониях триумфальной встречи, торжественного въезда в город, коронационных празднествах, для которых она и только она, благодаря своей онтологической сущности, и могла быть предназначена.

Раздел 3. "ЗАМОК" И "ВИЛЛА": МИР ТРУДОВ И ПОДВИГОВ В АРХИТЕКТУРЕ И ДЕКОРАЦИИ ВИЛЛЫ ФАРНЕЗЕ В КАПРАРОЛА.

Принцип "память места" будет воплощен и на Вилле Фарнезе в Капрарола, и на Вилле д'Эсте в Тиволи. Его главным пафосом будет прославление Геркулеса и его деяний в разнообразных и присущих эпохе аспектах от героических (Капрарола) до морально-философских (Тиволи). Историческая "память места" здесь переведена в иную более сложную и опосредованную образную данность, а не в прямое и непосредственное иллюстрирование легендарных или реальных преданий, связанных с ландшафтом местности. Для кардинала Ипполито II д'Эсте, нашедшего себе пристанище в древнем Тибуре, первостепенным было обратить внимание на моральный аспект подвигов Геркулеса, вообразить собственную резиденцию воссозданным "Садом Гесперид", а не только учитывать присутствие знаменитого героя, ставшего небожителем, в посвященном ему святилище по соседству с виллой. И для кардинала Алессандро Фарнезе подвиги Геркулеса, совершенные в окрестностях его Виллы в Капрарола, на озере Вико и по соседству с ним важны не сами по себе. С точки зрения владельца и его художественных советников они привлекательны, поскольку имеют самое прямое отношение к судьбе семьи Фарнезе, к ее прославлению и личной участи кардинала Алессандро Фарнезе. Преобразованный топографический принцип, связанный с прославлением совершенных по соседству с Виллой в Капрарола деяний Геркулеса, как и его самого, но в первую очередь с возвеличиванием на этой основе семьи Фарнезе, будет виртуозно реализован в архитектурном образе здания, в декорации виллы и особенно в убранстве Лоджии Геркулеса. В этом и нужно видеть главную особенность данного монументального ансамбля.

Место для резиденции было выбрано удачно. Выбор предполагал идею господства над округой благодаря естественным особенностям местоположения и классическим преданиям, связанным с ним. Хотя история создания резиденции, ее декорирования протяженна во времени, сложна, богата на временные перерывы, но она последовательна и имеет ясную цель. И при всех прихотливых изменениях эта история связана с судьбой семьи Фарнезе, одновременно храня память о совершенных по соседству с ней подвигах Геркулеса и иных достойных памяти событиях героического прошлого римлян. Это неизбежно в сознании хозяина и его гостей, современников и потомков проецируется на историю всего рода Фарнезе и на кардинала Алессандро Фарнезе. Поэтому естественным и закономерным представляется тема "замка" в архитектурном образе Виллы Фарнезе в Капрарола и трактовка тематики монументально-живописной декорации её интерьеров.

Сведения о деяниях Геркулеса на территории Италии и, особенно на месте будущего Рима и по соседству с Капрарола, несомненно, обладают определенной значимостью для Алессандро Фарнезе, его социального позиционирования и для понимания ансамбля Виллы в Капрарола. В этих источниках содержится тот необходимый круг представлений, который позволял сопоставлять Алессандро Фарнезе с Геркулесом, а его виллу с храмами знаменитого героя, воздвигнутыми на территории Лация, что дало возможность придать ей суровый крепостной облик, присущий святилищам Геркулеса. Существует и другой классический текст, повествующий о доблестном поступке Геркулеса, совершенном как раз в окрестностях озера Вико, который был, благодаря этому, прямо использован в декорации Лоджии Геркулеса на Вилле в Капрарола (Сервий. Комментарий на Энеиду Вергилия. VII, 697). Это обстоятельный рассказ о создании озера Вико позволяет более обоснованно группировать вокруг него другие свидетельства о подвигах Геркулеса на территории Италии и Рима, которые связывались с семьей Фарнезе. Он подтверждает и высказанные ранее предположения об уподоблении виллы Храму Геркулеса, другие ассоциативные связи между историей античного героя и резиденцией в Капрарола, ее владельцем. Кардинал Фарнезе, сравнивает свои деяния и собственную личность с Геркулесом и в первую очередь с Геркулесом-героем.

Вилла Фарнезе обладает крепостным характером, как и ее предшественник на этом месте, замок папы Павла III. Она возвышается над маленьким городком Капрарола и замыкает перспективу прорезающей его главной улицы, специально отстроенной Виньолой с учетом этого столь важного эффекта.

Вилла Фарнезе благодаря строгим и выверенным формальным приемам всего архитектурного замысла, легко прочитываемым глазом и выявленным формам сурового пентагона, продуманной организации пространства площади перед дворцом, последовательно проведенной осевой композиции, мощным изгибам пологих пандусов, четкому рисунку маршей лестниц, рустованным порталам и русту фасадов, мужественной дорике ордерных форм, неумолимо утверждает власть семьи Фарнезе над самим городом и над окрестностями.

Но при этом основной образный момент планового, объемно-пространственного и декоративного решения главного фасада Виллы в Капрарола - это Лоджия или Зала Геркулеса. Она зримо выделена, как главный элемент в структуре фасада и центральной части Piano nobile пятью мощными арками, опирающимися на столбы, рустом, ордерной декорацией, цветом и фактурой. Ее господствующее значение в организации фасада, в плановом решении здания, а также в функциональном использовании владельцами будет подхвачено и развито в ее декоративном убранстве. И именно из лоджии открывается широкий вид на окрестности Капрарола и сам город с его центральной улицей, ведущей к резиденции Фарнезе, над которыми она и господствует. Наличие Лоджии Геркулеса придает замкообразной резиденции в Капрарола характер виллы.

Но во всех притязаниях на замок резиденции Фарнезе в Капрарола, столь привлекательных для ее властолюбивых владельцев, в этом ее своеобразии есть какая-то незавершенность, двусмысленность. Она хочет казаться замком, ее воочию представляют замком хозяева, очевидно желая, чтобы именно такой она во всей своей импозантной строгости и осанистости предстала перед зрителем, правда, при этом называя её в частных посланиях виллой. На самом деле резиденция Фарнезе не отвечает всем требованиям фортификационной науки и искусства своего времени.

Это вилла, которая лишь представляет (!) себя замком по композиции всего ансамбля, архитектурным формам и декорации. Но вместе с тем нельзя рассматривать архитектуру резиденции Фарнезе в Капрарола просто как странный анахронизм. Ее запоминающийся замковый облик - прихоть владельцев, их отчетливо высказанное желание, зафиксированное еще Вазари и Перуцци, создать не обычную загородную резиденцию - виллу, а именно виллу, как замок. Желание, продиктованное семейными политическими амбициями, художественными вкусами, привязанностями и обусловленное сложной, даже трагической, политической ситуацией в Италии и в Риме после Sacco di Roma и особенно в 30-50-ые годы XVI столетия.

Замковый характер Виллы Фарнезе найдет продолжение и в программе декорации ее интерьеров, определит и подготовит героические темы, связанные с историей рода Фарнезе и трактовкой темы деяний Геркулеса. В программе и художественных особенностях декоративного убранства интерьеров виллы найдет свое отражение главная и амбициозно заявленная "идея" создания всего ансамбля виллы, пришедшаяся по душе владельцу и реализованная его создателями, - это величественный, торжественный и суровый монумент, воздвигнутый во славу семьи Фарнезе, ее величия и власти.

Тема подвигов Геркулеса, пусть и косвенно в виде возможных сюжетных сопоставлений и отдельных смысловых соответствий в прочтении программы, начинает звучать уже в декорации помещений первого этажа виллы (Зал Юпитера), а в убранстве Лоджии Геркулеса она получит продолжение и наиболее яркое воплощение, достигая главной цели всей программы декорации - прославить семью Фарнезе и их замкоподобную виллу, расположенную рядом с озером Вико. Пейзажи тыльной стены Лоджии Геркулеса олицетворяют "Четыре времени года", маленькие пейзажные композиции на ее своде с подвигами Геркулеса символизируют в полном соответствии с ренессансной традицией четыре Стихии мироздания. Тем самым четыре времени годы и четыре стихии, которые также представляют собой и четыре стороны света, четыре темперамента, четыре главных добродетели человечества и четыре времени дня, расположены и благожелательны к Алессандро Фарнезе и способствуют его процветанию. В декоративном убранстве Лоджии Геркулеса есть более частные и вполне земные аллюзии на семью Фарнезе.

И Геркулес выступает в декорации свода лоджии как герой, способствующий процветанию и славе рода Фарнезе и кардинала Алессандро Фарнезе. Геркулес - создатель озера Вико, находящегося на землях, подвластных Фарнезе ("Геркулес, плывущий по озеру Вико", "Геркулес достает палицу из Земли и оттуда начинают бить воды озера Вико"). Он покровитель и одновременно создатель (ведь Алессандро Фарнезе и члены семьи Фарнезе - и есть античные герои и те поселяне, что помогали ему в сооружении святилища) Храма Геркулеса и соответственно Виллы Фарнезе ("Поселяне посвящают храм Геркулесу"). Палица Геркулеса, которой он создает озеро Вико и с которой он плывет по нему, увенчана лилией Фарнезе ("Геркулес, плывущий по озеру Вико", "Геркулес достает палицу из Земли и оттуда начинают бить воды озера Вико"). Архитектор виллы Виньола, в начале своей карьеры у Фарнезе трудившийся как инженер-гидравлик на ирригационных работах на озере Вико, показан создателем Храма Геркулеса ("Поселяне посвящают храм Геркулесу"). Храм, который соорудили поселяне и "Виньола" на фреске Лоджии Геркулеса, отвечает реалиям античного храма на Бычьем форуме в Риме - он центрический и круглый в плане. Но ведь пентагональная вилла, хоть внешне и не напоминает его, однако обладает знаменательным архитектурным элементом, прославленным у современников, она имеет круглый двор, окруженный двухъярусными портиками. Поэтому Вилла Фарнезе в Капрарола и есть Храм Геркулеса, воздвигнутый поселянами в ознаменование подвигов античного героя в Лацио, как это представлено на своде Лоджии. И Вилла в Капрарола именно поэтому имеет облик замка, суровый, строгий и величественный, как Храм Геркулеса. И его ренессансные владельцы по всем канонам языческого мира и практики храмового строительства одновременно и обитатели Храма Геркулеса, то есть Виллы Фарнезе в Капрарола.

Раздел 4. ПУТИ НАСЛАЖДЕНИЯ И ДОБРОДЕТЕЛИ В "САДУ ГЕСПЕРИД" ВИЛЛЫ Д'ЭСТЕ В ТИВОЛИ.

Создание виллы и парка в Тиволи длилось двадцать два года, и всплески строительной активности напрямую связаны с изменчивой фортуной кардинала Феррары, с его политическими желаниями и амбициями. Это определило неповторимый облик этой резиденции д'Эсте, ее ориентацию, композицию, программу пластического, фонтанного убранства парка, особенности живописной декорации интерьеров здания виллы. Перипетии жизни владельца виллы влияли не только на темпы и характер ее возведения и украшения, но и на смысл декоративного убранства всего ансамбля, иногда весьма далекий от прямых злободневных и политических сопоставлений. Ипполито II д'Эсте не видел необходимости в явном и прямолинейном прославлении собственной фамилии, величия рода в той форме, в которой вынужден был делать это Алессандро Фарнезе на своей Вилле в Капрарола. Он вдохновлял своих помощников, советников и художников на разработку и воплощение в декорации загородной резиденции и ее парка рафинированной гуманистической программы, призванной прославлять владельца и его индивидуальную доблесть (virtu), облаченную в классические одежды, не на политическом поприще, а на стезе добродетели. Подобная программа возрождала античную традицию отношения к вилле и парку как к "Саду Гесперид", и прочно связывала загородную резиденцию в древнем Тибуре с памятными и величественными традициями места.

Множество мастеров трудилось над созданием ансамбля Виллы д'Эсте, возведением здания загородной резиденции, проведением акведуков и устройством механики фонтанов, над разбивкой парка, его декорированием и оформлением фонтанов, подборкой соответствующих деревьев и кустарников, над живописным и скульптурным убранством интерьеров, над составлением программы всего замысла и его деталей. Художником, внесшим самый весомый вклад в создание общей концепции ансамбля и его отдельных компонентов, был Пирро Лигорио. Существует описание виллы и ее парка, составленное в 1568 г., возможно, принадлежащее перу самого Пирро Лигорио. На основании этого описания и других источников можно составить представление об облике парка и попытаться реконструировать программу его декорации, созданную Пирро Лигорио при помощи придворного гуманиста Ипполито II д'Эсте француза Марка Антонио Мюре.

Программа состояла из нескольких связанных между собой тем, из которых две будут для нас наиболее важны. Это темы Genius Loci и "Сада Гесперид". Прославление владельца на Вилле д'Эсте облеклось в классические формы и успешно использовало предания древнего Тибура. Противостоящие, разнесенные в разные концы парка, Фонтан Ла Рометта и холм Парнас со статуей Пегаса и Фонтаном Тиволи визуально разъясняли тему, получившую дополнительное развитие и в других композициях верхней части парка: Рим - близкий, и одновременно далекий, с указующей на него главной продольной аллей ансамбля; Рим, видимый с террас, триклиния, окон Салона резиденции, но недостижимый для кардинала Феррары; Рим Фонтана Ла Рометта противостоял Вилле в Тиволи, Фонтану Тиволи, горе Парнас, убежищу муз и уединенному приюту просвещенного владельца.

Расположенный под горой Парнас Фонтан Тиволи со статуей Тибуртинской сивиллы и фигурами, олицетворяющими божества местных рек, с шумным каскадом воды, есть не что иное, как формализированное воспроизведение Genius Loci Тибура, его водных источников в границах парка, с намеком на расположенный по соседству позднереспубликанский храм, считавшийся в XVI столетии Храмом Сивиллы, с водопадом Анио у подножия скалистого утеса, где возвышается храм. Состоящие из трех поперечных главной оси парка водяных потоков, фонтаны Аллеи Ста фонтанов представляют три местные речушки Альбунею, Аньене и Геркуланео. Они вытекают из Фонтана Тиволи, то есть из Анио, что отвечает и географическим реалиям. Эти три реки прокладывают себе путь в Аллее Ста фонтанов, в тени парка и под орлами д'Эсте, а затем впадают, как и их реальные прототипы в Тибр, но это Тибр Фонтана Ла Рометта. Географический символизм всегда важный для ренессансной виллы получил в декоративном убранстве резиденции д'Эсте последовательное и наглядное воплощение.

Но Тибур был славен не только своей древней историей, в которой пытался найти переклички с собственной судьбой Ипполито II д'Эсте, своими водными источниками и оракулом местной сивиллы, но и Храмом Геркулеса Победителя. Тема "Подвигов Геркулеса", в разных трактовках также найдет воплощение в декоре интерьеров и парка Виллы д'Эсте, что роднит её с Виллой Фарнезе в Капрарола. Однако "прочтение" темы "Подвигов Геркулеса", выводы, которые делаются из преданий о Геркулесе заказчиками, различны. И это придает каждой из загородных резиденций свою индивидуальность.

Пребывание Геркулеса в Италии и Риме было связано с двумя его деяниями на западе Ойкумены - десятым подвигом "Похищение коров великана Гериона" и одиннадцатым "Похищение яблок Гесперид". На это последнее свершение героя и было обращено внимание при декорировании Виллы д'Эсте. В Тиволи сооружали загородную резиденцию со сложно организованным парком, а в Капрарола главный акцент был сделан на "героизации" облика здания виллы. И трактовка образа Геркулеса на Вилле кардинала Феррары в Тиволи, наряду с его прославлением, широко использует семантику "Сада Гесперид".

Образ Геркулеса, и связанный с ним образ "Сада Гесперид", часто встречается в единой программе убранства сада и интерьеров загородных резиденций от античности до Нового времени. Ансамбль виллы Возрождения на основании хорошо знакомых классических источников также представлял собой эту устойчивую мифологему парка: "Сад Гесперид", "Сад Алкиноя" и "Сад Тарентского старца". Хотя образы двух последних использовались в меньшей степени. Возвышающие душу хозяина парка или виллы сопоставления с "Садом Гесперид" можно видеть уже в программе декорации Двора статуй на Вилле Бельведер в Ватикане при папе Юлие II. А чуть позднее в Саду кардинала Карпи на Квиринале, в Саду Буфало, на Вилле Матеи в Риме, Вилле Фарнезе в Капрарола, в саду Палаццо Медичи, в Палаццо Питти и Садах Боболи во Флоренции, в Палаццо Те в Мантуе. А в XVII веке на Вилле Альдобрандини во Фраскати, в Казино Авроры на Вилле Боргезе, в Версале и т.д. С наибольшим успехом и в самом развитом варианте тема "Сада Гесперид" была воплощена в Чинквеченто на Вилле д'Эсте в Тиволи.

Прославление Геркулеса вместе с воплощением образа "Сада Гесперид" на Вилле в Тиволи было столь же приоритетно, как и на Вилле в Капрарола, правда, по другим причинам. И там, и здесь были сходные предпосылки для увековечивания славы героя, для желания уподобить владельца ренессансной виллы одному из самых популярных персонажей античной мифологии, но выводы, которые делались из этого сопоставления, были различны. В Капрарола был сделан акцент на героизацию образа Геркулеса, что соответствовало желаниям Алессандро Фарнезе, его пониманию роли виллы, ее значения в собственной судьбе, принципов декорации. В Тиволи предпочли увидеть сына Зевса, сделавшего выбор в пользу нравственного подвига. Как в одном, так и в другом случае прихотливая и многоликая история деяний Геркулеса предоставляла возможности для любых интерпретаций.

Культ Геркулеса теснейшим образом связан с культом предков, столь популярным в древности, и с возведением своей фамилии к божественному родоначальнику. Гентильным был культ Геркулеса у многих древнеримских фамилий. В последующей истории Вечного города всегда находились люди, желавшие подражать первому царю Рима, особо почитавшего Геркулеса. Кардинал Алессандро Фарнезе и кардинал Ипполито II д'Эсте были в их числе. Ипполито II д'Эсте, пытаясь подражать прославленным классическим примерам, собственной семейной традиции, будет неизбежно сравнивать себя с классическим героем и примерять на себя его великие подвиги. Но его сопоставление своей особы с Геркулесом носило более сложный характер. Оно отвечало одной из ренессансных традиций подражания Гераклу, где эксплуатировалась идея о моральном совершенстве героя, а не его физические доблести. Именно такая трактовка образа Геркулеса была близка кардиналу Феррары по "семейным причинам" и отвечала его внутренним склонностям.

Геркулес традиционно олицетворял собой героическую, сильную личность, преодолевающую с напряжением всех сил всяческие преграды на своем пути, в том числе и нравственные. Его Добродетель победила Фортуну - поэтому он Победитель (Варрон). Человеческая Доблесть (Алессандро Фарнезе) и людские Добродетели (Ипполито II д'Эсте), которые олицетворяет Геркулес, и чему следовали ренессансные владыки Капрарола и Тиволи, бессмертны (Цицерон. О природе богов. II, XXIII, 62). Поэтому Геркулес, ставший божеством за свои заслуги, рассматривался как залог надежды на бессмертие, славу для любого честно выполнявшего свой долг, для человека, не изменившего Добродетели.

Дуалистическая трактовка аллегорической темы "Выбора Геркулеса" была подробно разработанная в классической традиции и ренессансная мысль продолжает её развивать. В трактате "О подвигах Геракла" Салютати опирается на идеи "Генеалогии богов" Боккаччо и подчеркивает моральный героизм античного протагониста, придающий ему общественную значимость. Несколько по иному, но в том же общем понимании, звучит тема "Выбора Геркулеса" у Лоренцо Валлы, Марсилио Фичино или Пьер-Паоло Верджерио.

Перед таким же выбором Геркулеса (идти ли по дороге "Наслаждения" и "Порока" или по пути "Добродетели") после крушения всех замыслов и стоял его "потомок" Ипполито II д'Эсте, когда удалился в "уединенную пустыню" "Сада Гесперид", на своей отстраивающейся вилле в древнем Тибуре. Здесь уместно вспомнить текст из "Воспоминаний о Сократе" Ксенофонта (Ксенофонт. Воспоминания о Сократе. II, 1, 21-34), который стал ключевым для ренессансной и позднейшей европейской традиции размышлений о выборе нравственного пути на примере решения Геркулеса (Ариосто, Метастазио, Гете, Леопарди и др.). Поэтому, наряду с другими не менее вескими причинами, темы "Подвигов Геркулеса" и "Сада Гесперид" в трактовке образов, связанных с темой "Геркулес на распутье" будут доминировать в убранстве верхней части парка Виллы в Тиволи (Фонтан Дракона, Фонтан Филина, Фонтан Императоров, Грот Дианы и т.д.). Они найдут продолжение и в декорации интерьеров Виллы д'Эсте.

Кардинал Феррары в отдалении от Вечного города, в уединении древнего Тибура созидает свой собственный "Сад Гесперид", но и классическая обитель Гесперид расположена на краю ойкумены. Последний для него был и местом оздоровления души и тела, и местом блаженного творческого досуга (Фонтан Тиволи, Фонтан Пегас), и местом искомого успокоения. Именно как удивительная и блаженная страна, где можно укрыться от невзгод судьбы, описывается "Сад Гесперид" в трагедии Еврипида "Ипполит", по понятным причинам внутренне близкой Ипполито II д'Эсте. Оценка "Сада Гесперид", как блаженной страны, расположенной на далеком западе Ойкумены переживет Средние века и сохранится в эпоху Возрождения. Как и "Сад Гесперид" парк Виллы д'Эсте обилен источниками, ключами, фонтанами. И Ипполито II д'Эсте может здесь припасть к спасительному источнику Геркулеса, к источнику амброзии, дарующему пищу богам, который, в соответствии с преданием находится в Приюте Гесперид, откуда голуби приносят амброзию Зевсу, где можно исцелится от источника Тибуртинской сивиллы.

Он не только владеет на Вилле в Тиволи яблоками Гесперид, но и может попробовать их плоды, приносящие Счастье, Спасение, Вечную молодость. Ведь Геспериды всегда оказывают помощь добродетельным "героям", как они помогли аргонавтам во главе с Ясоном.

Вилла Ипполито II д'Эсте - это подлинный "Сад Гесперид", сюда вновь вернулись, в соответствии с преданием, похищенные Геркулесом плоды. И ветви с золотыми яблоками Гесперид обильно украшают парк, павильоны, саму резиденцию. Вновь при Фонтане Дракона в центре парка, в месте, где пересекаются главные оси его композиционного построения и начинается подъем в верхнюю часть ансамбля, Ладон охраняет фонтан и всю огражденную обитель "благоразумных" дев, т.е. Виллу в Тиволи. В нише за Фонтаном Дракона помещается античная статуя Геркулеса, как это можно видеть на гравюре. Герой опирается на палицу и держит в руках яблоки. Его скульптурный образ, наряду с Ладоном, символизирует всю историю одиннадцатого подвига Геркулеса, а иконография статуи, одна из излюбленных в классическом искусстве, символизирует изобилие. На Вилле д'Эсте, как и на Вилле Фарнезе в Капрарола, изобилие в буквальном смысле слова изливается вместе с фонтанными струями на владельцев резиденций. Оно одаривает кардинала Ипполито II д'Эсте в "Саду Гесперид" за правильный нравственный выбор, сделанный им по примеру Геркулеса.

Налево от главной продольной оси парка, отмеченной Фонтаном Дракона, расположен уже упомянутый Грот Венеры, символизирующий "чувственное наслаждение" (описание виллы Пирро Лигорио). А направо и чуть выше по склону холма - Грот Дианы или "добродетельное, целомудренное удовольствие и воздержанность" (описание виллы Пирро Лигорио). Подобное смысловое и пространственное противопоставление иллюстрирует внутреннюю идею характера Геркулеса, скрытый конфликт его личности, избравшего, в конце концов, трудную и тернистую дорогу Добродетели, путь подвигов, не ставших менее героическими оттого, что они предстают подвигами нравственными, и все же добывшим на этой так же героической стезе золотые яблоки Гесперид - добродетели Благоразумия, Умеренности и Воздержания. Эти Добродетели отныне окончательно хранятся в "Саду Гесперид" на Вилле д'Эсте в Тиволи, которая одновременно есть и Храм Геркулеса.

Символика "Сада Гесперид" и Подвигов Геркулеса имеет такое же непосредственное отношение к Ипполито д'Эсте, как и украшающая Грот Дианы ("удовольствие добродетели") статуя целомудренного, соименного владельцу, античного Ипполита. Две эпиграммы Марка Антуана Мюре, посвященные парку виллы, подтверждают подобное тематическое единение. Строки Мюре помогают осмыслить герб кардинала Феррары постоянно встречающийся в парке и декорации виллы - орел д'Эсте, удерживающий лапами ветвь с яблоками Гесперид. Сам герб сопровождается обычным девизом, позаимствованным из овидиевых "Метаморфоз": "Взяты плоды Гесперид, береженные плохо Драконом". Да, Дракон расстался со своим сокровищем, но цепкие когти орла д'Эсте крепко владеют яблоками Гесперид, Благоразумием, Умеренностью и Воздержанием, они не покинули "Сад Гесперид", а вновь вернулись в его "блаженное" пространство. И Ипполито II д'Эсте с полным правом может именоваться в Тибуре Геркулесом Победителем и обитать в ренессансном "Саде Гесперид".

Доминирующие, но далеко не все темы декоративного убранства Виллы Фарнезе в Капрарола и Виллы д'Эсте в Тиволи, представляют свои варианты прочтения темы Геркулеса и демонстрируют их умелое приспособление к основополагающим принципам декорирования загородных резиденций. Выбору таких решений способствовала неуклонная воля заказчика.

Раздел 5. "МЕСТО ОХОТЫ" ПОД СОЗВЕЗДИЕМ ЯЗЫЧЕСКИХ БОГОВ: СТРУКТУРА И ИЗОБРАЗИТЕЛЬНАЯ СИМВОЛИКА ВИЛЛЫ ЛАНТЕ В БАНЬЯЙЯ.

На вилле, этом признанном месте разнообразных продуманно организованных досугов и умственных трудов, охота, если и может иногда встречаться, то далеко не в качестве основного времяпрепровождения. Напротив, замок, принципиально противостоящий вилле, как раз предназначен для охоты. Замок представляет такой же символ охотничьего пыла и страсти, как и рыцарского мира, социального статуса и воинской доблести. Место охоты - за оградой виллы. То есть вне ее выверенного, устоявшегося и идеально сконструированного мира, в свободное от привычных и обязательных усадебных утех время. Занятие охотой на вилле, если и встречается, то ни в коем случае не занимает полностью ум и сердце владельца загородной резиденции.

Вилла Возрождения, особенно римская вилла, во всей целостности своих бытовых и художественных реалий, как последовательное воплощение ренессансных идеалов и классических заветов, не могла принимать и культивировать охотничьи досуги. Люди, определившие ренессансный идеал виллы, были в этом отношении последовательны и строги. И они осуждали охоту не с позиций Августина и Амброджо Медиоланского или авторов монументальных живописных ансамблей "Триумфа Смерти", а в большей степени исходя из самобытности самой виллы и стиля жизни на ней. Здесь очень пришлась к месту классическая традиция. Ведь было необходимо преодолеть привычное, укоренившееся еще в средневековье соотнесение сельской жизни и охотничьих забав. Существует множество занятий, присущих покойному досугу виллы. Охота, если и допускается в их число, то с оговорками, а в основном ей нет места на римской подгородной.

Хочешь охотиться - отправляйся в специальный охотничий домик, лоджию, с соответствующими угодьями, создавай за оградой виллы заманчивый охотничий парк (barco), где все предназначено для "полевой потехи" и терпеливо ждет целеустремленного и пылкого охотника. На виллу ему путь заказан, во всяком случае, если он хочет посвятить себя целиком только охоте.

На вилле есть приют просвещенному правителю и мудрецу, гуманисту и литератору, просто любителю сельских досугов и философу, почитателю радостей уединения и восторга дружеских бесед единомышленников, наконец, гедонисту, вкушающему мирские радости любви и чревоугодия, но нет места охотнику. Вилла находиться в стороне от охоты, даже если при ней имеется ухоженный охотничий парк. Она может быть связана с ним территориально, они могут принадлежать одному владельцу и одному общему "владению", но сама вилла всегда сторониться охотничьих забав.

И Вилла кардинала Джованни Франческо Гамбара в Баньяйя, в ближайших окрестностях Витербо, ныне именуемая Вилла Ланте, показательный пример превращения охотничьего парка, со специальным охотничьим павильоном, в загородную резиденцию, обладающую весьма показательным живописным декором интерьеров и превосходным, одним из лучших в XVI столетии, парковым ансамблем, с интересной и сложной по смыслу программой его убранства, вместе демонстрирующими яркую специфическую индивидуальность уже ренессансной виллы, а не былой охотничьей резиденции.

В Палаццине Гамбара, входящей в ансамбль Виллы Ланте, кардинал - владелец резиденции прославляет в декорации лоджии и свою скромную загородную усадьбу, и более масштабные Виллы д'Эсте и Фарнезе. В этом нужно видеть не только социальные причины и близость между тремя загородными резиденциями кардиналов Фарнезе, д'Эсте, Гамбара, но и другую общекультурную традицию, присущую эпохе Возрождения. Ведь по сути дела, то, что мы видим на стенах Палаццины Гамбара (а здесь помещены "портретные" изображения Вилле д'Эсте в Тиволи, Вилле Фарнезе и Barco в Капрарола, Вилле Гамбара в Баньяйя) - это своеобразный Paragone трех римских вилл, созданных в XVI столетии, выбор которых из всего обилия памятников был продиктован их внутренней общностью. Это очень популярный и характерный для художественной жизни Чинквеченто прием. Правда, здесь сопоставляются не отдельные виды искусства, с присущим только им выразительным языком, а зрелые и самостоятельные художественные ансамбли, что не меняет дела.

Однако перед нами разворачивается скорее не спор между этими тремя памятниками, а желание их сопоставить с целью определения места, занимаемого Виллой кардинала Гамбара в этом достойном ряду загородных резиденций. Пусть она скромнее по своим масштабам и декоративному убранству, нежели ансамбли Виллы д'Эсте в Тиволи и Виллы Фарнезе в Капрарола, но она сопоставима с ними, находится с ними в одном типологическом ряду, принадлежит к их своеобразному и специфическому миру. Она столь же достойна и выразительна как они. Этому и отвечает программа декорация Лоджии Палаццины Гамбара.

Находящиеся в основе Мироздания, определяющие само бытие и ход жизни Четыре элемента, составляющих его основу, - Огонь, Вода, Земля и Воздух, столь тщательно изображенные на своде лоджии, обуславливают возможность и специфичность существования загородных резиденций этих трех кардиналов, и вместе с тем обосновывают индивидуальность и неповторимость всего универсума ренессансной виллы. На стенах Лоджии Палаццины Гамбара изображены не только сами здания вилл, но и парковые ансамбли, отгороженные от всего остального мира, что полноценно выявлено живописными средствами. Четыре элемента вместе со всей небесной сферой и историей возникновения созвездий, имеющими отношение к изображенным на стенах виллам (декорация свода лоджии) благословляют и покровительствуют Вилле д'Эсте в Тиволи, Вилле Фарнезе и Barco в Капрарола, Вилле Гамбара в Баньяйя. При этом используются естественные для языка архитектуры взаимные соотношения стены и свода: стены поддерживают и несут свод, а свод в свою очередь покоится, основывается и увенчивает стену. Следовательно, порядок Мироздания и жизнь Мира виллы (в данном случае четырех вполне конкретных загородных резиденций) определяются сущностными Элементами миропорядка, и благословляются небесным волеизъявлением, которое одновременно и базируется (опирается) на них. Дарованные свыше законы мироздания и воля небес определяют процветание и прославление этих загородных резиденций (дополнительно вспомним роль богини Теллус в декорации свода Лоджии Палаццины Гамбара и темы изобилия, звучащие в убранстве Зала Юпитера на Вилле Фарнезе и Фонтана Дракона на Вилле д'Эсте), именно эти три виллы выделены из сонма римских подгородных. Ведь Вилла в Тиволи, Вилла и Barco в Капрарола, Вилла в Баньяйя наиболее достойные, наиболее отвечающие образу ренессансной виллы памятники, во всяком случае, с точки зрения заказчика росписи. Они наиболее совершенно и последовательно, благодаря росписям своих интерьеров, декоративной скульптуре, организации фонтанов, устройству парков и их программам, создают в своих продуманных ансамблях идеальный мир загородной резиденции, который может существовать только при благожелательном покровительстве небес. И отныне в этом ряду, среди всеми признанных и известных римских подгородных появляется еще одна, подобная им Вилла в Баньяйя, что и было целью владельца. Таким образом, декорация Лоджии Виллы кардинала Гамбара прославляет и данную конкретную виллу, и виллы, изображенные вместе с ней, их владельцев или владетельные фамилии, но и вообще совершенный и идеальный мир виллы. Этому соответствует, продолжая развивать и детализировать воспеваемый образ, и программа декорации парка Виллы Гамбара.

Сочетание двух разнонаправленных движений: посетителя идущего по парку виллы сложным, но строго определенным путем, и устремляющихся ему навстречу, то бурно, то медленно потоков воды вместе с движением архитектурно-декоративных форм фонтанов - и есть суть композиционного решения ансамбля регулярного парка Виллы кардинала Гамбара в Баньяйя, придающее ему логичную ясность и вместе с тем видимое разнообразие и драматическую напряженность. Различные элементы регулярно организованного паркового пространства - нижний парк, и отдельные террасы верхнего парка при всем своем своеобразии неукоснительно подчинены единой для всех них центральной композиционной оси, куда естественно вписываются фланкирующие ее небольшие здания Палаццины Гамбара и Палаццины Монтальто, что не нарушает общности целостного решения. Само это пространство отделено от остального парка стеной и ритмом посадок деревьев и кустарников с сохранением и подчеркиванием внутренней слитности в его организации. Подобное решение предоставляет необходимое формальное основание для развития сложной содержательной программы регулярной части парка, входящей в свою очередь основным компонентом в общий ансамбль парка виллы в Баньяйя.

Регулярный парк Виллы Ланте входит в единый ансамбль всей резиденции, основной темой декоративного убранства которой был образ Locus amoenus и идеи Золотого века. Епископ Витербо и владелец "тускских земель" кардинал Джованни Франческо Гамбара - человек, которому подвластны животворящие силы природы (вспомним символику и расположение фонтана Catena d'acqua, господствующего и питающего фонтаны двух нижних террас парка и программу их декорации), нашел тихое убежище на горе Парнас в окружении Муз. Прав был Плиний Младший в том, что". Минерва бродит по горам не меньше, чем Диана". И владение кардинала Гамбара благодаря стараниям своего хозяина превратилось из привычной охотничьей резиденции в пленительную виллу со сложно организованным пространством парка, чье декоративное убранство пропагандировало близкие сердцу владельца образы и идеи, оставляя в стороне его охотничье прошлое. Оно стало полноценной ренессансной виллой, выдерживающей сравнение с лучшими резиденциями эпохи - Виллой д'Эсте в Тиволи и Виллой Фарнезе в Капрарола, что было настойчивым желанием кардинала Гамбара, и получило отражение в живописной декорации Лоджии Палаццина Гамбара.

В Заключении подведены итоги проведенного исследования, обозначены основные особенности образной системы вилл Рима эпохи Возрождения.

ренессансная вилла рим идеал

По теме диссертации опубликованы следующие работы

1. От приюта охотников к загородной резиденции. Регулярный парк виллы Ланте в Баньяйя // Искусствознание, 1/01. М., 2001.С. 209-223. (1 а. л.).

2. Живописная декорация вилл Рима XVI столетия. Принципы и художественные особенности // Вестник МГУКИ, 1. М., 2008. (0,5 а. л.).

3. Классическая традиция и искусство Возрождения (росписи вилл Флоренции и Рима). М.: Изд-во Московского Университета, 1992. (Монография 16 а. л.).

4. Виллы Рима эпохи Возрождения как образная система: иконология и риторика. М.: Изд-во Московского университета, 2007. (Монография 52 а. л.).

5. "Genius Loci". Вилла д'Эсте в Тиволи // Искусство и культура Италии эпохи Возрождения и Просвещения. М.: Изд-во "Наука", 1997. С.177-190. (1 а. л.).

6. "Записки" Екатерины Романовны Дашковой о пребывании в Италии // Итальянский сборник. Выпуск 1. М.: Изд-во НИИ теории и истории изобразительного искусства РАХ, 1999. С.120-165. (1,5 а. л.).