Современное понимание проблемы массовой культуры

Размещено на http://www.Allbest.ru/

Современное понимание проблемы массовой культуры

А.Г. Карабаева, Е. Акберген

Аннотация

В этой статье рассматривается проблема массовой культуры в современной литературе. Описаны современные подходы к этой проблеме. Сравниваются подходы к проблеме массовой культуры в зарубежной и отечественной литературе. Показаны эволюция данного понятия, переход от термина «массовая» к термину «популярная». Акцентируется внимание на отказе от оценочных суждений при изучении феномена массовой культуры. Раскрывается современное значение термина «массовая культура». Подчеркивается междисциплинарный характер современных исследований в области массовой (популярной) культуры.

На сегодняшний день по проблеме массовой культуры имеется огромное количество литературы, множество исследований, как среди зарубежных теоретиков, так и отечественных ученых.

Анализируя современную литературу по интересующей нас проблематике, можно сказать о кардинальной переоценке термина «массовая культура».

Массовая культура в представлении современных исследователей уже не есть нечто негативное, низменное, удовлетворяющее пошлым вкусам обывателей. Она всего лишь данность, спутник нашего времени, нашей эпохи информационного общества, появившейся на свет в середине 20-го столетия. Изображение массовой культуры как порождения буржуазно-капиталистического общества, с вульгарными ценностями, чуждыми всякому здоровому обществу, наверное, главная особенность советской и постсоветской литературы 1990-х годов [1].

В Советском Союзе негативное отображение феномена массовой культуры было связано, в первую очередь, с идеологическими установками. Враждебный мир капитализма по определению не мог произвести на свет что-то положительное, приемлемое для жителя СССР. Поэтому любые образцы массовой культуры, как кинофильмы, музыка, литература, объявлялись упадническими, мещанскими и даже вредными для представителей социалистического лагеря.

Уже после распада СССР в отечественной литературе, в литературе стран бывшего Союза, мы можем наблюдать своеобразное «движение по инерции». В чем оно заключается: продолжается представление феномена массовой культуры как чего-то инородного, враждебного, примитивного, низкого с эстетической точки зрения. Несмотря на исчезновение «Железного Занавеса», на активное сотрудничество и деловое партнерство с «загнивающим» Западом, продолжается неприятие западной массовой культуры. «В условиях глобализации широким потоком в Казахстан хлынул ширпотреб западной культуры, который не подвигает национальную культуру к новым высотам. Более того, происходящая вестернизация культуры приводит к вытеснению в среде подрастающего поколения национальной культуры. Она усиливается свойством культуры пронизывать все сферы человеческих интенций и в полной мере отражать пределы развитости сущностных сил человека, равно как и эффективность, личностно-субъективных факторов, которые вырабатываются и влияют на формы и стиль общения, ценности, духовные потребности, стандарты поведения и общежития.

Влияние западного мира на другие страны в области культуры глубоко противоречиво. Оно способствует закреплению подчиненного положения этих стран на мировом рынке, приводит нередко к разрушению прежних форм культуры, моральных норм и ценностей без полноценной замены их новыми, к подрыву духовного потенциала общества. Особенно форсированной вестернизации подвергается система воспитания и образования. И это понятно. Базовые ценности общества, стандарты и нормы деятельности, правила поведения и т.д. передаются новым поколениям через систему воспитания и образования, и таким образом гарантируется сохранение самобытности культуры. Поэтому экспансия Запада встречает отрицательное отношение общественности, а политика многих государств направлена на отпор культурной экспансии Запада или, по крайней мере, на ее ограничение» [2].

Особняком стоит рассмотрение вопроса массовой культуры в СССР. Современные исследователи говорят о наличии в бывшем Союзе своего аналога массовой культуры, по многим признакам совпадающего с западной массовой культурой, но имеющего ярко выраженную политическую окраску и отличающегося по ряду других признаков. «Характерно, что необычайно близко к «официальной» традиционной культуре находилась и советская массовая культура, которая пыталась имитировать народное творчество, тщательно собираемое, анализируемое, подвергаемое музеефикации и каталогизации. Песни в народном духе из репертуара многочисленных хоровых коллективов, фольклорные праздники, народные гуляния, воссоздаваемые народные обряды - все эти формы составляли специфику советского масскульта, ориентировавшегося на традиции, обычаи и ментальность русского народа. При этом собственно фольклор занял положение «неофициальной вытесненной культуры», в то же время псевдо-фольклор, а, по существу, массовая культура, стал официальным и широко рекламируемым.

Своеобразие советского масскульта также во многом было обусловлено доминированием традиционных, доиндустриальных, в том числе религиозных, ценностей, тесно связанных и с социалистическими идеалами - коллективизмом, жертвенностью, аскетизмом и отрицанием достатка, индивидуального успеха, комфорта, стабильности и прочих атрибутов «мещанской» жизни. Картина мира, ценностная система, совокупность идеалов и их воплощение в конкретных образах, имеющих архетипический характер, - все это содержание советской массовой культуры воспринималось как авторское, но близкое по духу народному, а часто - как подлинно народное» [3].

Долгое время в советской идеологии термин «массы» нес позитивный смысл, означающий всеобщее единение в борьбе за идеалы, всеобщее стремление к построению справедливого государства, сплоченность перед внешним врагом и т.д. Термин «массы» был прогрессивным, новым, соответствующим духу времени, он противопоставлялся понятию «народ», подразумевающему под собой нечто патриархальное. «Эта тенденция будет довольно устойчивой, и только к 60-70-м годам XX века привычный оборот «культура масс» станет неактуальным, «массовая культура» будет рассматриваться как явление, атрибутивное западному буржуазному обществу, и подвергаться критике, а оппозиция «массовое - народное» для советской науки будет существовать, в большей степени, как проблема идеологическая» [4].

Негативное восприятие массовой культуры имело место и в зарубежных исследованиях. Начиная с появления этого термина, западные мыслители подвергали критике это явление новой эпохи.

Трактовка массовой культуры как формы идеологического господства в условиях массового индустриального общества как общества тотального отчуждения (К. Мангейм, Х. Арендт, Э. Ледерер, теоретики Франкфуртской школы). В концепции Г. Маркузе центральным является положение о «тотальной» форме господства «организованного общества» над человеком, где главным орудием его подавления становится техника, понимаемая и как машинная организация, и как техническая организация управления - своеобразный «тоталитарный универсум технической рациональности». Личное пространство человека при этом сводится на нет, и индивид, не имеющий альтернативы, вынужден интегрироваться в существующую систему. Конформистски ориентированный человек имеет приобретательски-потребительскую идеологию и, составляя вместе с другими «молчаливое большинство», ориентирован на сохранение «тотальности» и незыблемости современного общества. И если первоначально «массификация» означала политическую активизацию масс, то к 50-60-м годам «массификация» ассоциируется с постепенным снижением интереса к политическим проблемам [5]. идеологический массовый популярный культура

Современные же исследователи избегают столь резкой критики в адрес массовой культуры. По их мнению, противопоставление массовой культуре элитной, антагонизм между «высокой» культурой и «низкой» культурой - неверный подход. По их мнению, понятие «массовая культура» не должно рассматриваться как оценочная, эстетическая категория. Это - не просто упрощенное или ухудшенное издание так называемой высокой культуры, а явление совершенно другого порядка. Вообще, в искусстве противоположность «высшего» и «низшего», элитарного и массового не является абсолютной. В самой массовой культуре также можно выделить образцы, обладающие стилевыми признаками «высокого» или «низкого» жанров, но еще более ей присуще отрицание подобных противопоставлений, преднамеренное смещение стилей. Существуют, наконец, и такие формы культурного творчества, как кинематография, эстрада, цирк, народные песни и танцы, которые по своей природе являются массовыми и другими быть не могут. Относя то или иное явление к массовому искусству, мы характеризуем не его художественный уровень (который, в принципе, может быть достаточно высоким) и даже не культурно-образовательный уровень аудитории, для которой оно предназначено, а тот общественный способ, каким оно создается, распространяется и используется [6].

Для того чтобы снять негативную окраску с рассматриваемого феномена, в западной литературе произошла замена термина «массовая культура» близким ему этимологически, но принципиально иным по значению, термином «поп-культура». В подобном контексте термины «популярный», «массовый» и «народный» становятся родственными по значению, равноупотребительными, отражая тенденции к сращиванию культур в постиндустриальном обществе [7].

Нынешнее поколение ученых является свидетелем быстрого развития исследований поп-культуры. Начавшись в русле академической науки, они превратились в широкую интеллектуальную реку, в которую впадают потоки из различных дисциплин. Антропологи, историки, социологи и литературоведы бросили вызов основным положениям в специальных областях знания, привлекая внимание к поп-культуре в характерных для нее формах. Это интеллектуальное движение, направленность которого была обусловлена общим культурным подъемом 60-х годов, привело за последние двадцать лет к пересмотру представлений о границах научных дисциплин и к формированию отличающихся неоднородным характером полей знания, таких, как теория коммуникаций и культурология. Четкий концептуальный водораздел между «высокой» (estimated) и популярной, массовой (representative) культурой был нарушен. Литературная и художественная критика начали осознавать, как много общего имеют высокая и популярная культуры в качестве форм социальной практики. Объективистский, безоценочный подход, применяемый в современных социальных науках, повлиял на способ мышления в гуманитарных исследованиях. Ученые убедились, что традиционное разделение на высокую и популярную культуру отражает в большей степени политические симпатии и притязания элит, чем интеллектуальные или эстетические различия. Они обратили внимание на взаимодействие высокой и популярной культур. Поп-культура стала пониматься как важная сфера политических и социальных конфликтов и как действенное орудие политической мобилизации масс. Интерес к чаяниям и поступкам простых людей становится сильнее интереса к деятельности политических, дипломатических и военных элит, что в особой степени заметно на примере работ по истории. (Может быть, дело пока еще и не зашло так далеко, но некоторые критические замечания об «ослаблении политического аспекта» в исторических трудах свидетельствуют о существовании подобной тенденции).

Новое понимание задач исследования популярной культуры поставило под вопрос прежние воззрения на массовую культуру как на результат деградации культуры и на элитарную -- как на явление прогрессивное. В новых исследованиях признается значимость обычного, ординарного. Повседневное воспринимается как законный объект теоретического интереса, преодолеваются идеологическая предвзятость и индифферентность и ставится ряд серьезных вопросов о роли поп-культуры в политической и социальной жизни [8].

Исследования в области массовой культуры современных ученых охватывают практически все стороны жизни общества, включая повседневную жизнь, предмета быта, индустрию развлечений.

Исходя из вышеизложенного, можно сказать, что изучение феномена массовой (популярной) культуры, задача междисциплинарных исследований на стыке культурологи, философии, эстетики, социологии, экономики и ряда специфических дисциплин, появившихся на Западе в рамках «их культурологии» cultural studies, таких, как: mediastudies, film studies и т.д.

Литература

1. Мукашев З.А. Современный планетарный кризис и философия. (Общие контуры). XXII Всемирный Философский Конгресс. Институт философии и политологии МОН РК. - Алматы, 2008. - 284 с.

2. Жатканбаев Е.Б. Угрозы национальным интересам Казахстана. - Алматы: ?аза? университеті, 2004. - 106 с.

3. Костина А.В. Проблемы массового и элитарного искусства. - М.: Издательство МосГУ 2005. - 172 с.

4. Там же.

5. Костина А.В. Массовая культура как феномен постиндустриального общества. М.: УРСС, 2004. - 352 с.

6. Захаров А.В. Массовое общество и культура в России: социально-типологический анализ // Вопросы философии. - 2003. - №9. - С.3-16.

7. Мукерджи Ч., Шадсон М. Новый взгляд на поп-культуру // Полигнозис. - №№2-3. -2000.

8. Там же.

Размещено на Allbest.ru