Доминанты национальной идентичности итальянцев

В Италии зародились и первые университеты Европы: Болонский университет, специализировавшийся на юриспруденции, и университет г. Салерно со специализацией по медицине - оба возникли в XII в., преподнеся миру новую структурную организацию учебного процесса, которая сохранилась и до наших дней. И если Ирнерий (1050 - 1125), один из основоположников западноевропейского изучения римского права, вычленил юридические дисциплины из области изящной словесности, то монах-правовед Грациан (XI в. - 1150) вывел каноническое право из сферы теологии. Это все лишний раз свидетельствует о том духе практичности, который отличал итальянскую культуру XII-XIII вв. в отличие от североевропейских богословов и философов, отдающих предпочтение изучению диалектики.

В подразделе 2.3 рассмотрен регионализм как внутренняя реакция на универсализм. Если воспринять в качестве доказанного тезис о том, что универсализм является одной из констант итальянской культуры, то естественным противовесом ей внутри национальной культуры становится историческая конкретизация итальянца в «малой родине», в сообществе своего родного города, - это два полюса одной дихотомии. Так как родиной был родной город (город-государство), то градоустройство достигло необыкновенных высот, был сделан невиданный прорыв в городской архитектуре. Однако вся остальная Италия за стенами этого города становилась врагом: именно институциональная форма города-государства развивала донельзя чувство «коллективного индивидуализма», непохожести и особенности, чувство соперничества, проявлявшегося не только в состязании в сфере искусства, но и войнах, обессиливающих итальянские государства. Другими словами, изобилие жизненных сил нации, которое дало Италии и миру столь богатое культурное наследие, для самой Италии оказалось несводимым к единому политическому знаменателю. Итальянское послание искусства, которое в мире воспринимается как универсальное, хотя и пришедшее из Италии, в Италии было порождено бесконечной дробностью и локализмом и в каком-то смысле порождало этот локализм как свой внутренний ресурс.

В настоящее время «ресурс локализма» заключает в себе экономическую функцию, под термином подразумевают обширный конгломерат различных условий: «от природных богатств и особенностей рельефа до ремесленных традиций, навыков и умений; от насыщенности локального рынка труда людьми с предпринимательской жилкой до специфики политико-психологического микроклимата; от системы родственно-соседских связей до множественных проявлений местного патриотизма (от чего, к примеру, напрямую зависят размеры трансакционных издержек); от густоты межфирменных связей до интенсивности отношений с местными институтами власти, культуры, гражданского общества и т.д.» Левин И. “Индустриальные округа” как альтернативный путь индустриализации // Мировая экономика и международные отношения. 1998, № 6. С. 82-83. . Большинство предприятий Италии относятся к категории мелких. Их экономический успех объясняется группировкой в так называемые «промышленные округа», своеобразные локальные констелляции мелких фирм, вовлеченных в общий производственный процесс, эффективный благодаря «ресурсу локализма». Регионы Италии, обладающие значительной административной и экономической автономией, стремятся выстраивать торговые отношения, минуя национальный уровень и выходя прямо на мировой рынок, большую роль в этом играет жизнеспособность мелких предприятий, находящихся в питательной среде своего региона.

Подраздел 2.4 посвящен моде, туризму, оперному искусству и популярной музыке, которые являются мощными факторами положительного имиджа страны в современном мире. В моде и дизайне Италии вышла на лидирующие позиции менее чем за полвека (начиная с 1950-х гг.). Сфера моды тем более показательна, что Италии удалось потеснить с первых позиций Францию, классическую законодательницу мод и давнюю соперницу Италии за первенство в европейской культуре.

Итальянская мода в мире, начавшись с экспорта текстильной и кожгалантерейной продукции, в 2000-х гг. расширила свои границы и прочно обосновалась в сферах гастрономии и туризма. Италия является одной из самых туристически востребованных стран, что связано с ее самобытностью, историей, культурой, но также и продвижением мультибренда «Made in Italy». Модной стала и итальянская кухня, именно она выводит Италию на позиции первой европейской страны, опережающей Францию и Великобританию по винно-гастрономическому туризму. Среди факторов мирового успеха итальянской моды - ее способность синтезировать антиномию традиционное искусство - массовая культура Michaud Y. La Crise de l'art contemporain. Paris: PUF. 1997.. Италия смогла уравновесить эти две тенденции потому, что здесь более чем где-либо, мода связана с искусством, она становится массовым искусством, в этом заключается универсальность ее послания для современного мира.

Хотя опера зародилась в Италии, а расцвет итальянской оперы пришелся на XIX в., в XX-XXI вв. итальянцы не без основания считают себя лучшими в искусстве постановки оперы. Действительно, прославленные оперные певцы Э. Карузо, Р. Тебальди, Г. Безанцони, Ф. Корелли, Т. Скипа, М. Дель Монако, Л. Паваротти, А. Боччелли родом из Италии; пройти обучение «bel canto» в Италии и выступить в театре «Ла Скала» считается желательным моментом для оперной карьеры любого певца. Популярная итальянская музыка - песни Д. Модуньо, Мина, Т. Кутуньо, А. Челентано, А. и Р. Пауэр, Э. Рамадзотти, В. Росси, Л. Паузини - является узнаваемой по сентиментальному настрою и лиричности.

В подразделе 2.5 анализируется мифологема «Dolce vita», которая занимает не последнее место в создании и продвижении положительного имиджа Италии в мире Под мифологемой в данной работе, вслед за К.Г. Юнгом и К. Кереньи, подразумеваются мифологические сюжеты, схемы или сценарии, характеризующиеся глобальностью и универсальностью // Кереньи К., Юнг К.Г. Введение в сущность мифологии. 1941. . Гетеростереотип Италии как страны «сладкой жизни» чрезвычайно устойчив в представлении других наций. Идиома вошла в широкий обиход и стала эмблемой итальянской жизни именно благодаря успеху фильма «Сладкая жизнь» (Ф. Феллини, 1960). В этом произведении Италия предстала перед зрителем страной пышной и внешне богатой, напористой и наслаждающейся, изобилующей излишествами, блистающей элегантной аристократией, благородными мужчинами и красивыми женщинами. Но это был сотворенный образ, созданный Феллини. Представляется, что склонность итальянцев к «сладкой жизни» казалась иностранцам логическим продолжением другой итальянской склонности - природной склонности к красоте и искусству. Образ страны-музея, «земного рая» используется и туристическими операторами, продающими путешественнику определенную мечту о той или иной стране.

В подразделе 2.6 рассматривается значение внешнего в итальянской культуре. Любовь к красоте, зрелищности и театральности у итальянцев сохраняется. Точного определению данной доминанте национальной идентичности найти нелегко, но, по мнению журналиста М. Д'Амико, который посвящает данному аспекту национального характера эссе D'Amico M. Dolce vita // Bianco, rosso e verde. L'identitа degli italiani. Roma-Bari: Laterza, 2005. P. 70., итальянцы, действительно, непревзойденные мастера хорошо устроиться в этой жизни. Из эссе М. Д'Амико явствует, что природная склонность к внешним эффектам имеет историческую причину, на наш взгляд, недостаточно хорошо освещаемую. Этот образ под стать новой, разбогатевшей Италии, которая сделала резкий скачок от сельского хозяйства и животноводства (то есть, тотальной безграмотности и бедности) к промышленности и благосостоянию. За время этого стремительного перехода (от 1960-х к 1980-м гг.) национальное сознание, во-первых, не сумело избавиться от способов саморепрезентации, свойственных бедным нациям: приукрашивать фасад (бедный быт, но шикарные свадьбы и похороны, запущенные дома, но модная одежда для прогулки по городскому бульвару). Во-вторых, не успели выработаться защитные механизмы к рекламе, которая превозносила внешние признаки богатства: шубы, спортивные автомобили, виллы и яхты. Фактически, речь идет о тотальном желании итальянцев предстать в выгодном свете перед всеми и каждым, используя весь мир как свой персональный театр.

В выводах к главе подчеркивается, что для итальянской кухни самым знаковым являлся процесс обмена продуктов: обмена горизонтального между различными областями и регионами, и обмена вертикального между разными сословиями. Если увеличить масштаб, то на примере продуктов питания становится очевидным, что Италия играла исключительную роль в установлении обменных процессов между Востоком (арабским миром) и Западом, важную роль в которых сыграли морские республики. При историческом отсутствии единого государства на посредничестве между Востоком и Западом они закладывали крепкий экономический и политический фундамент если не для общего государства, то хотя бы для более или менее общего, мультикультурного пространства, в котором «встречались» прилегающие страны.

Гастрономическая культура Апеннинского полуострова может быть определена как культура взаимообмена, когда контекст создается не в силу однородности культуры, но как раз в силу разнообразия местных самобытных культур, находящихся между собой в состоянии активнейшего взаимодействия. Этот непрерывный взаимообмен может считаться константой итальянской гастрономической идентичности и константой итальянской идентичности в целом.

На протяжении всей кулинарной истории Средневековья базой для творчества придворных поваров служило региональное разнообразие, и разнообразие, «varietа», одна из базовых констант культуры Возрождения, было конечной целью их эксперимента, только на новом уровне: то было разнообразие, собранное воедино и творчески преобразованное гением мастера. Поддержка разнообразия региональной продукции является приоритетным направлением политики Италии и в современности, так как, во-первых, соответствует региональности итальянских кухонь, во-вторых, является туристически востребованным продуктом. Таким образом, «разнообразие» является основной константой итальянской гастрономической идентичности и итальянской национальной идентичности в целом, так как тот же принцип разнообразия является одним из факторов успеха итальянской моды в современном мире.

Итальянская кухня пережила два периода унификации: после объединения Италии в период фашистского режима. Третья попытка связана с коммерциализацией территории Италии в XX в., с представлением ее в качестве туристического продукта: она не была навязана с «имперских» позиций, вожделенный имидж политически сильной империи-Италии трансформируется в имидж успешной коммерческой империи. Предметом торговли становятся не отдельные продукты, а некий образ, миф о средиземноморской стране, где все ярко, сочно, напоено солнцем и ароматами, легко и естественно, при этом овеяно искусством. В этом проявляется и экономическая развитость страны, но также и верность исторической традиции, когда морские республики жили за счет торговли, основанной на локальном характере продаваемой продукции.

Идея Рима довлела над историей Италии на протяжении многих веков, начиная с Римской империи. Средние века унаследовали культ Рима от античности, потом античность заново «открыли» в эпоху Возрождения; в Новое время идея Рима была реанимирована фашизмом. И это неудивительно: Рим был и остается символом самой мощной, обширной, институционально эффективной из когда-либо существовавших в Западном мире империй. Для многих итальянцев Италия была (или должна была быть) прямой наследницей Древнего Рима, а итальянцы были потомками древних римлян. Во многом эта концепция была иллюзорной и подкреплялась только общностью территории, с исторической и эволюционистской точки зрения эта идея оказалась утопической и породила больше риторики, чем практической пользы для нации. Однако благодаря итальянской «подпитке» концепции европейской империи идея объединенной Европы не зарождалась в вакууме, но проецировалась на исторический прецедент, недаром первый договор о европейской интеграции был подписан именно в Риме.

Католическая церковь преобразовала послание Римской империи, сделав его универсальным не столько в смысле наличия единой институциональной структуры, сколько в смысле универсального восприятия мира без разделения на расы, нации и языки. Однако вселенский характер послания католической церкви шел в ущерб становлению национального самосознания.

Помимо двух универсальных посланий - Древнего Рима и католической церкви, а также основополагающего вклада в современную науку, Италия породила и феномен гуманизма, задавший направление светской культуре Нового времени всей Европы. Но для будущей нации итальянцев, породивших гуманизм и идею славы, обретенной через интеллект и ученость, гуманизм же и обернулся катастрофой. Итальянцы, склонные к риторике и подготовленные к ней в схоластических средневековых школах, были поражены просторами, который открывал для них приоритет художественного слова: с этих пор итальянцы стали воспринимать вещи сказанные как вещи сделанные. Однако универсальность не существовала сама по себе, но в сложной дихотомии «универсальное-индивидуальное», последний компонент в Италии был исторически выражен как региональный на макроуровне, и как индивидуализм на микроуровне. Не стоит забывать о том, что Возрождение было культурной революцией элиты и мало затронуло народ в отличие от европейской Реформации, которая изменила образ жизни и мировоззрение как правящих классов, так и горожан с крестьянами.

Если универсализм культуры Возрождения проявлялся в доступности и общеевропейском значении его идейного послания, то и итальянская мода несет в себе другое универсальное послание: возможности адаптировать искусство под массового потребителя, а также сделать моду доступной для понимания и экономических возможностей любого человека, предоставив ему немыслимое разнообразие стилей и материалов. Современное музыкальное искусство, оперное пение и популярная музыка, демонстрируют нам важность совершенной формы (музыки), которую знают и любят во всем мире, лишь в общих чертах представляя себе ее содержание. Это позволяет говорить о том, что национальная идентичность итальянцев обладает определенной регулятивно-трансформационной функцией, которая проявляется как готовность и способность нации преобразовать культурную традицию сообразно изменившимся геополитическим условиям.

И, наконец, такая доминанта, как преобладание внешнего элемента над содержательным элементом, парадоксальным образом может быть объяснена резкой сменой уровня благосостояния, своеобразной разностью потенциалов между Италией прошлого - аграрной и небогатой, и Италией конца XX в. - развитой экономической страной, сохраняющей в коллективных представлениях нации паттерны поведения прошлого.

В четвертой главе - «Аффективный компонент национальной идентичности. Феномены и факторы гипоидентичности» - раскрыты причины характерного для современных итальянцев этнонигилизма. В числе объективных причин - позднее историческое становление итальянского государства, освещенное в первом разделе. Во втором разделе проанализирована историческая эволюция национальной идеи, прошедшей в ХIХ в. путь от политизации до сакрализации. Ее логическим завершением и триумфом стало объединение Италии в 1861 г.

В третьем разделе выявлены негативные факторы отрицательной идентичности итальянцев в современности, связанные с неэффективностью политическо-административной системы, проявляющейся в: партократии в политике, экономике и социуме, несовершенстве государственных институтов, дискредитированности класса чиновников, коррупции органов государственной власти и судебных органов, несовершенстве системы правосудия, связи с мафией высших органов власти, неэффективности предприятий госсектора, отношении итальянцев к власти как к «неизбежному злу». В качестве факторов гипоидентичности проанализированы также причины экономического спада и незрелость гражданского общества. Рассмотрены такие компоненты негативной саморепрезентации как осознание глубокого провинциализма Италии на фоне более успешных в экономическом и социальном плане государств (Америки, государств Северной Европы), в коллективных представлениях нации присутствует ориентация на образец, обычно явно не декларируемый. Данные заключения были получены в результате анализа сборников ведущих итальянских политологов, экономистов, политиков и журналистов, а также на основании статистических исследований Malaparte C. Benedetti italiani. Firenze: Vallecchi, 1961; Barzini L. Gli italiani. New York: Hamish Hamilton, 1964; Carboni P., Cesareo V., Sciolla L., Besozzi E. La cultura dell'Italia contemporanea. Trasformazione dei modelli di comportamento e identitа locale. Torino: Fondazione Agnelli, 1990; Rusconi G.E. Se cessiamo di essere una nazione. Bologna: Il Mulino, 1993; Biagi E. «I» come italiani. Roma: R.C.S. Libri, 1995; Borselli E. L'Italia che non muore. Bologna: Il Mulino, 1997; Bocca G. Italiani strana gente. Milano: Mondadori, 1997; Bodei R. Il noi diviso. Torino: Einaudi, 1998; Schiavone A. Italiani senza Italia. Torino: Einaudi, 1998; Napoletano R. Se il Sud potesse parlare. Milano: Sperling & Kupfer, 1999; Ottone P. Vizi & Virtщ. Milano: TEA, 2000; Costa R. L'Italia dei privilegi. Milano: Mondadori, 2003; Napoletano R. Padroni d'Italia. Milano: Sperling & Kupfer, 2004; Bianco, rosso e verde. L'identitа degli italiani. A cura di G. Calcagno. Roma-Bari: Laterza, 2005; Severgnini B. La testa degli italiani. Milano: Rizzoli, 2005; Napoletano R. Fardelli d'Italia. Torino: Mondadori, 2005..

В выводах к главе делается несколько предположений. Аффективный компонент национальной идентичности, с одной стороны, свидетельствует об определенном ее кризисе. С другой стороны, только при состоявшейся и сильной идентичности представители какой-либо нации могут себе позволить выделять ее отдельные отрицательные компоненты. Самокритичность итальянцев вполне уравновешивается осознанием своего исторического превосходства в культуре и определенном стиле жизни перед другими народами, пусть и имеющими более прозрачную политическую структуру.

Представляется возможным выделить государственно-деструктивный механизм национальной идентичности с отрицательным аффективным компонентом: ущербная национальная идентичность - разочарование в национальном государстве, создавшем такую идентичность, - отказ от центрального положения идеи нации в системе личных ценностей - отказ от необходимости нации или, как минимум, от национальных ограничений. Бесперспективность политической системы актуализирует как экономический компонент (он меньше связан с национальными границами в современном мире), так и гражданский компонент, то есть разные неполитические и некоммерческие организации - от конфессиональных сообществ до добровольческих организаций.

Бытие состоявшегося национального государства в Италии при «проблемном» политическом компоненте идентичности чревато потенциальной реактивацией на единой политической карте архаичных этнических границ, контуров потенциальных расколов и дроблений. Из двух сил, которым выгодна подобная реактивация конфликтов, - сепаратистских партий и транснационального капитала - потенциально опасен для национальной идентичности именно последний, так как национальные границы являются помехой для свободной циркуляции капитала, сырья и товаров. В случае с Италией возрастает экономическая роль отдельных регионов, выпускающих или проектирующих специализированную продукцию для глобализированного рынка. Следовательно, можно выделить реконструирующую функцию итальянской идентичности, когда, в случае деструктивных тенденций в национальном компоненте, а также по причине экономической целесообразности в многоуровневой идентичности итальянцев актуализируется уровень, предшествующий национальному, - региональный.

Заключение содержит системное представление основных выводов, сделанных в ходе исследования, важнейшими из которых являются следующие:

1. Проведенное исследование показывает, что спустя полтора столетия после образования национального государства генезис национальной идентичности итальянцев носит гетерогенный характер, так как включает в себя сильный региональный субстрат, обладающий подлинной исторической и культурной «плотью» в отличие от сконструированной политической и интеллектуальной элитой концепции нации. Однако локальная и региональная идентичности в сознании итальянца мирно сосуществует с национальной, что позволяет говорить о многоуровневой национальной идентичности, в которой, в зависимости от коммуникативных намерений актуализируется либо национальный уровень (при общении с иностранцами или межрегиональном общении), либо региональный и локальный уровень (при общении в своей местности). Иерархия из локальной, региональной, национальной идентичности не носит дискретный характер, континуальность идентичностей разного уровня обеспечивают три основополагающих фактора: этнический, исторический и географический. Этнический принцип или принцип крови заложен в процедуре наследования гражданственности, но также и в сущности локального коллектива (города), который формирует эмоциональное «я» любого итальянца. В национальных представлениях исторический фактор тождественен общей культуре, берущей истоки в Древнем Риме и приводящей к современности через разные виды искусства и структуры повседневности. И, наконец, важную унифицирующую роль играет географический фактор - изолированность Полуострова, характерный ландшафт местности, который сам по себе становится «картой» идентичности. Многоуровневый характер идентичности как следствие имеет специфический эффект, когда представители нации выходят на наднациональный уровень. Так как «внутренней» идентичностью итальянца является локальная, то «внешней» выступает национальная. Следовательно, когда итальянец выезжает за пределы страны, то активизируется «внешняя» идентичность, и «итальянность» проявляется сильнее, где бы то ни было, что сами итальянцы ощущают как провинциализм. Данную функцию национальной идентичности можно определить как «защитную», она ограждает носителя многоуровневой идентичности от перцептивной перегрузки.

2. Многоуровневый характер идентичности обуславливает отчасти и ее «мозаичный» характер. Из-за исторического отсутствия государства общая протонациональная идентичность формировалась как общность обычаев, коллективных представлений, веры, ритуалов и структур повседневности. В XX в. эта «мозаика» материализуется, включая в себя определенные товары, торговые бренды, рекламу, телепередачи, киногероев, цветовые оттенки, музыкальные и песенные композиции, устойчивые модели поведения - все это становится бытовыми символами нации.

3. Национальная концепция истории имеет многослойный характер. Первый уровень, - трагичная и противоречивая история Итальянского государства с 1861 г., второй - история общей культуры (от Древнего Рима до современности), не только предмет разделяемой гордости, но и мерило для сравнения с «недостойным» настоящим, третий уровень - циклическая внеисторичность «малой родины» (родного городка). История Итальянского государства является лишь одним, не самым значительным этапом «большой» истории, последняя мыслится как эталонная и ресурсная. Для национального сознания характерно постоянное соизмерение с прошлым (оно существовало и в Средние века, и в эпоху Возрождения, и во время объединения Италии), довлеющая эталонность истории является одной из доминант итальянской национальной идентичности. Сословие интеллектуалов первым осознало ту пропасть, которая разверзлась между великим историческим наследием Италии и исторической неспособностью Италии обратить это наследие на свое собственное политическое благо. Доминанта национальной идентичности - ориентация на образцы, и как следствие, осознаваемая разница потенциалов: в аспекте диахронии - соотношение настоящего и славного прошлого, в аспекте синхронии - сравнение своей страны с более развитыми европейскими странами.

4. Специфическим проявлением итальянской идентичности стоит признать и уникальность генезиса, которая проявилась на этапе, предшествующем созданию национального государства: идея единой нации существовала на протяжении семи столетий (XIII-XIX вв.) без исторических предпосылок и без особой надежды на реализацию. В основном, идею «отечества итальянцев» генерировали литераторы и философы, но они воображали единство идеальное, основанное на анахронистической концепции о том, что итальянцы являются прямыми наследниками империи Древнего Рима в политическом, правовом и цивилизационном плане. Начиная со Средних веков, в литературе получает распространение идея о миссии итальянцев - нести «варварским» народам свет законности и государственности, затем на нее накладывается представление о вселенской миссии Римской католической церкви. Во время патриотической борьбы за объединение Италии данная идея становится мессианской: Италия, будучи страной избранной Богом, должна нести новые мораль и духовность народам мира. Концепция «миссии» Италии показательна для определения доминант итальянской идентичности, так как она имеют под собой определенную почву. Действительно, Италия на протяжении трех тысячелетий создает и распространяет определенные идеи по всему миру: это идея самой мощной и эффективной с институциональной точки зрения империи (Древний Рим), идея вселенской церкви, идеи гуманизма о центральном положении человека в мире и об истинном благородстве, достигаемого через учебу, эстетические идеи Возрождения, идея экспериментальной науки (Галилей), идея объективной реальности государства и науки о нем (Макиавелли), идея особого дисциплинарного характера гуманитарных наук (Вико), идея создания автономных учебных заведений - университетов, идея синтетического жанра оперы, объединяющего в себе поэзию, музыку, изобразительное искусство и балет. В представлениях нации о самой себе явно прослеживается осознание цивилизационной миссии итальянцев, что можно определить как одну из доминант национальной идентичности.

5. Позиционирование нации как носителя основ европейской цивилизации стало возможным благодаря универсализму (универсальному характеру) итальянской культуры, послание которой понятно разным народам в разные эпохи, универсализм культуры является также доминантой национальной идентичности. Исторические проявления универсализма были перечислены выше; в современности итальянская культура продолжает генерировать новые концепции в области массового искусства моды и дизайна: интернациональный характер ее послания достигается за счет великого разнообразия направлений, стилей и модельеров, а также за счет сочетания роскоши и практичности, к которой бессознательно стремится мировой потребитель. Видом специализированного искусства, который также востребован во всем мире из-за присущей итальянцам эмоциональности и экспрессивности, является музыка: искусство оперного пения и популярная музыка.

6. Итальянская культура смогла с особой эффективностью генерировать разделяемые европейцами ценности благодаря идеализации формы, открытой гуманистами Возрождения: в форме видели то универсальное послание, которое дошло от греко-римской цивилизации. Культ формы (культ красоты), признание универсализма формы является доминантой итальянской национальной идентичности. Исторически он проявился с наибольшей силой в изобразительных искусствах и музыке; на рубеже XX-XXI вв., сообразуясь с массовой культурой и коммерческой выгодой, итальянцы смогли использовать потенциал изящных искусств в прикладном аспекте: моде и дизайне. Феноменологически культ формы имел два аспекта: позитивный - доминирование искусства в национальной культуре; негативный - склонность к внешней красоте в ущерб содержанию. Но он также обладает функциональной значимостью: культ формы стал средством спасения от подчас унизительной действительности в художественной и культурной плоскости, где ни один из западноевропейских народов не мог равняться с итальянцами. Эскапизм через культ формы (прекрасного), защитные функции риторики любого рода - еще одна доминанта национального сознания. С культом формы тесно смыкается и другая доминанта: преобладание визуальной перцепции действительности. В коллективном бессознательном образ «малой родины» всегда визуальный - это небольшой итальянский городок, архитектурная и топонимическая структура которого удивительно национально унифицирована от Милана до Сицилии; образ сельской Италии, сложившийся в национальных представлениях, напоминает живописную зарисовку.

7. Универсализм итальянской культуры в политическом плане нанес нации непоправимый вред, так как, во-первых, он понятийно противоположен индивидуально-национальному принципу. Во-вторых, начиная с эпохи Возрождения, происходит отмежевание литературы (в дальнейшем и живописи), в которых мастера творят универсальное послание для всей европейской культуры, от сферы интересов обычных людей, которые живут в реалиях родного города-государства. Расхождение культуры элиты и народной культуры станет драматичным для нации, которая характеризуется гениями исключительной одаренности, но одинокими и не так часто рождающимися. Доминанта национальной идентичности - предрасположенность итальянцев к индивидуальной творческой деятельности, что влечет за собой неспособность и нежелание работать в коллективе. Однако во второй половине XX в., когда наметились процессы униформации мирового рынка, и национальные границы перестали быть экономическими границами страны, Италия за счет универсального языка формы вновь смогла транслировать определенные идеи уже не только в Европу, но и в Азию, и на Восток, и в страны Нового Света. В эпоху наднациональных и транснациональных институтов универсализм итальянской культуры внезапно снова, как когда-то в эпоху Возрождения, стал мощным ресурсом, в том числе и экономическим. Самым наглядным примером универсализма итальянской культуры на современном этапе может служить итальянская мода и успех мегабренда «Made in Italy», а также туризм, в меньшей мере - оперное искусство и популярная музыка. Несмотря на международное признание этих областей, а также европейское признание эталонности итальянского классического искусства, силой и традицией, питающих их, следует признать региональную культуру и отдельных гениев, которые получают дополнительный импульс к творчеству, находясь в «питательной» среде Италии. Соответственно, сложная, но чрезвычайно продуктивная диалектика индивидуального-универсального является доминантой национальной идентичности.

8. Во второй половине XX в. осознание «сконструированности» национальной идентичности вылилось в формирование отрицательной валентности аффективного компонента. В связи с этим можно говорить о трансформации национальной идентичности по типу гипоидентичности, проявляющейся как комплекс неполноценности в отношении собственной нации. Подобная трансформация была обусловлена тремя факторами: неэффективностью политической (административно-правовой) системы, определенными недостатками экономической системы, незрелостью гражданского общества. Политический фактор был решающим, он заставил итальянцев разувериться не только в политиках, но и в эффективности национального государства, что разводит по разным оценочным полюсам понятия государства и нации в коллективных представлениях итальянцев. Отчасти поэтому, отчасти из-за общемировых тенденций иерархический принцип построения национально-территориальной общности дополняется сетевым. Наблюдается сдвиг от коммунитаристской парадигмы восприятия нации, когда правительство несет ответственность за внутренний порядок и репрезентацию страны на международной арене, к универсалистской, согласно которой государство является лишь одним из акторов международной игры и забота о справедливости лежит не только на нем, а на каждом человеке. Вследствие этого, все более актуальным и значимым становится соотношение государство - общество: последнее набирает значимость, так как берет на себя управленческие и регулятивные функции, о чем свидетельствует появление экологических, потребительских, добровольческих и прочих неправительственных организаций. Однако представляется, что желание усилить в итальянском обществе гражданский компонент вызвано стремлением подражать североевропейскому образцу. На самом деле, конфликт между антигражданственностью итальянского общества и высокогражданскими идеалами мнимый, итальянцев вполне устраивает локально-семейная идентичность, которая уже регулирует общество на микроуровне, а стремление к гражданственности носит несколько театральный характер: итальянцы со всей страстностью отдаются этому занятию, но общество меняется непропорционально медленно этой страстности. Органичное приятие нацией философских и экзистенциальных бинарных оппозиций - доминанта национальной идентичности итальянцев.

9. Девальвация накопленного символического капитала нации, неспособность государства генерировать новый фонд чреваты культурной опустошенностью итальянцев, отсутствием внутринационального социального консенсуса и легкой манипуляцией людьми через примитивные потребительские потребности. Поэтому в конце XX в. в национальной идентичности актуализируется экономический фактор. Национальная идентичность в пору относительно стабильных периодов жизни общества (при отсутствии войн с другими государствами, при сформировавшемся национальном государстве) как бы отступает вглубь коллективного бессознательного и замещается идентификацией социальной. Оба процесса являются не специфическим, а универсальным этапом эволюции любой национальной идентичности на рубеже веков.

10. Было бы ошибочным полагать, что конструирование нации итальянцев шло только в политическом и институциональном аспектах. Как политическая, так и интеллектуальная элита отдавали себе отчет о размытом характере национальной идентичности. В данной работе в качестве примера целенаправленной трансформации структур повседневности было исследовано созидание единой итальянской кухни. В период конца XIX - конца XX вв. было предпринято три целенаправленных попытки создания единой итальянской кухни. Последний этап демонстрирует, как многовековые стремления нации к политически сильной Италии трансформируются в новый образ страны, успешной коммерчески. Предметом торговли становятся не отдельные блюда или продукты, а некий образ, миф о средиземноморской стране, где царят искусства. Извечная мечта Италии о возрождении империи, политической, католической или культурной является доминантой национальной идентичности, но на рубеже Третьего тысячелетия Италия оставила территориальные чаяния, в этом больше нет нужды, привлекательный образ страны должен доминировать в умах массовых потребителей. Здесь проявляется верность исторической традиции, когда отдельные государства (морские республики, в первую очередь) процветали за счет торговли и тоже «виртуально» расширяли границы своих небольших республик до значительных пределов, покрывая товарооборотом значительные территории. Одна из доминант национальной идентичности - торгово-предпринимательские приоритеты нации, способность нации к занятию торговлей.

11. В формировании национальной идентичности итальянцев огромную роль сыграл, как уже говорилось, геополитический фактор. Территориальное единство Полуострова обеспечивало и единство культурное при крайне неоднородной этнической, политической и лингвистической картине. Однако нередко общение с соседними государствами (по морю, прежде всего) осуществлялось легче, нежели контакты внутри Полуострова, затрудненные из-за Апеннинских гор и значительной протяженности территории с севера на юг, а также значительных различий в этническом субстрате. Восемь тысяч километров морской границы делают Италию открытой для взаимообмена товарами и идеями с другими народами. В диссертационном исследовании процесс взаимообмена был рассмотрен в рамках итальянской кулинарной традиции: это взаимообмен между разными классами и географический обмен, который выстроен по оси север-юг внутри Полуострова и по оси восток-запад - относительно арабского мира и континентальной Европы. Необходимым условием для взаимообмена была доминанта национальной идентичности - разнообразие, берущая начало в Древнем Риме и получившая философское и эстетическое обоснование в эпоху Возрождения. Итальянская культура в целом может быть определена как открытая культура, культура взаимообмена, когда контекст создается не в силу однородности культуры, но как раз в силу разнородности местных самобытных культур, находящихся между собой в состоянии активнейшего взаимодействия.

Результаты исследования позволяют подтвердить сформулированную ранее гипотезу о национально-специфической обусловленности понятийных границ нации. Для итальянца нация не является предметом свободного выбора, это нечто данное при рождении, что демонстрирует примордиалистское представление итальянцев о нации как о расширенном родственном коллективе, проживающем на единой территории, имеющем общую культуру. Очевидное противоречие между консервативным этническим принципом в определении нации и явно «сконструированным» характером итальянского государства, созданного и развиваемого целенаправленными усилиями политиков и интеллектуалов в XIX-ХХ вв., является мнимым, так как демонстрирует нам разницу между самовосприятием нации и восприятием изучающего нации. В методологическом плане, логика развития национального итальянского государства идеально укладывается в инструменталистскую интерпретацию нации как релятивистской конструкции, созданной определенной групповой волей и могущей быть пересмотренной. Однако картина была бы неполной, если бы в работе не рассматривались мифологемы и символы, которые бытуют в коллективных представлениях нации и на которые, в свою очередь, опирается государство, создавая политическую символику.

Полученные в данном исследовании результаты позволяют сделать прогностические выводы о дальнейшем развитии национальной идентичности итальянцев и, шире, идентичности любой европейской нации в связи с наметившимся кризисом национальной идентичности в глобализованном мире, а также выделить в современных условиях новые функции национальной идентичности. При социально-экономическом сценарии развития национальной идентичности приоритетными становятся, соответственно, экономический и социальный статус страны в мире, актуализируется регулятивно-трансформационная функция, способствующая преобразованию историко-культурного наследия нации в конкурентоспособный продукт на современном мировом рынке. В случае с Италией итальянская самобытность позиционируется как синоним качества, роскоши и вкуса, коммерциализируется не столько конкретный продукт, сколько миф о стране. При ресурсно-региональном сценарии нация «вспоминает» о имевшихся донациональных политиях и структурных единицах, подобные всплески вызваны макроструктурным пересмотром подхода к регионам, их территории, продукции и традициям: они начинают восприниматься как ресурс, который может обогащать и продвигать регион на мировой арене, минуя рамки нации. Следовательно, можно говорить о реконструирующей и традиционалистской функции национальной идентичности, которая в случае «опасности» возвращает нацию на предыдущий, более дробный и мобильный уровень макрогруппового структурирования. Этот сценарий наиболее продуктивен для Италии, где промышленные округа - основная производственная сила страны - существуют именно в контексте региона, подпитываемые «ресурсами локализма». Третий, культурно-антропологический сценарий заключается в поддержке страны своего производства и своих соотечественников за рубежом. Данную функцию национальной идентичности можно определить как нео-ирредентистскую или этнически-мобилизационную. Так как «принцип крови» является определяющим в признании итальянцем, Итальянская Республика рассматривает эмигрантов и предприятия как форпосты Италии в мире и проводит через них имиджевую политику. Четвертый сценарий - наднациональный, обусловленный созданием Евросоюза. Сама возможность наднациональной идентичности, безусловно, связана с медленным преодолением национальной идентичности. В случае с многоуровневой итальянской идентичностью и превалированием в ней этнического фактора, формирование европейской идентичности у итальянцев произойдет медленнее, чем в какой-либо другой стране.

Сделанные в данной работе выводы могут служить основанием как для дальнейших исследований национальной идентичности итальянцев, так и составить теоретическую и методологическую базу для исследования идентичности любой европейской нации, поскольку предложенный метод изучения политической и гражданской символики, структур повседневности и констант культуры позволяет работать с материалом высокой степени объективности.

Предлагаемое диссертационное исследование создает основу для постижения сущности нации через системное исследование доминант национальной идентичности, а в конечном счете - для постижения взаимосвязи между нацией и типом культуры, который она порождает, что относится к главным теоретическим проблемам культурологии.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНО В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ

1. Монография:

2. Шевлякова Д.А. Доминанты национальной идентичности итальянцев. М.: Книжный Дом Университет, 2011. 16 п.л.

3. Статьи в сборниках научных трудов и журналах:

4. Шевлякова Д.А. К вопросу о соотношении литературного процесса и национального сознания в Италии XIX века // Объединённый научный журнал. М., 2004, № 32. 0,6 п.л.

5. Шевлякова Д.А. Борхес и Данте. Поэтическое миросозидание //Актуальные проблемы современной иберо-романистики. М.: Гнозис, 2004. 0,5 п.л.

6. Шевлякова Д.А. Данте и проблема становления национального сознания в работах Джузеппе Мадзини // Сборник научных трудов кафедры итальянского языка ф-та иностранных языков и регионоведения МГУ. Выпуск 1. М.: URSS, 2005. 0,45 п.л.

7. Шевлякова Д.А. Концепция учебного курса «итальянская национальная идентичность» по специальности «регионоведение» // Вопросы лингвистики и лингводидактики иностранного языка делового и профессионального общения. Материалы конференции. М.: Изд-во РУДН, 2006. 0,5 п.л.

8. Шевлякова Д.А. Отрицательная национальная идентичность итальянцев. Экономический компонент // Проблемы итальянистики. Выпуск 2. Литература и культура. М.: Изд-во РГГУ, 2006. 1 п.л.

9. Шевлякова Д.А. Культ еды. Отражение национального автостереотипа в паремиологическом фонде языка // Языки в современном мире. Материалы V международной конференции. М.: Книжный Дом Университет, 2006. 0,6 п.л.

10. Шевлякова Д.А. Антииспанизм и становление итальянского национального сознания // Актуальные проблемы современной иберо-романистики. Вып. 3. М.: Гнозис, 2006. 0,7 п.л.

11. Шевлякова Д.А. Отрицательная идентичность итальянцев. Политический компонент // Сборник научных трудов кафедры итальянского языка ф-та иностранных языков и регионоведения МГУ. Выпуск 2. М.: URSS, 2006. 1 п.л.

12. Шевлякова Д.А. Символика итальянского евро (к вопросу о национальной идентичности) // Вестник Московского университета. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. Выпуск № 2. М., 2009. 0,5 п.л.

13. Шевлякова Д.А. Доминанты национальной идентичности итальянцев. Кулинарная система и регионализм // Известия Уральского государственного университета. Выпуск № 2(75). Екатеринбург: Изд-во УГУ, 2010. 0,6 п.л.

14. Шевлякова Д.А. Формирование положительного имиджа Италии в учебнике итальянского языка для иностранцев // Вестник Московского университета. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. Выпуск № 2. М., 2010. 0,5 п.л.

15. Шевлякова Д.А. Итальянский национальный флаг. Государственная символика и национальная идентичность // Вестник Московского университета. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. Выпуск № 4. М., 2010. 0,5 п.л.

16. Шевлякова Д.А. Джузеппе Мадзини о Данте (к вопросу о национально-прецедентных именах) // М., Филологические науки. Выпуск 4. М., 2010. 0,5 п.л.

17. Шевлякова Д.А. Языковая политика Итальянской республики (1990-2010 гг.) // Вестник Московского университета. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. Выпуск № 2 . М., 2011. 0,5 п.л.

18. Шевлякова Д.А. Универсализм формы в итальянской культуре. Итальянская мода // Вестник Московского университета. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. Выпуск № 4. М., 2011. 0,5 п.л.

19. Учебные пособия:

20. Шевлякова Д.А., Иванникова Н.В. Италия и итальянцы. Учебное пособие по итальянскому языку и культуре // Учебно-методический комплекс «Италия и итальянцы». М.: Центр по изучению взаимодействия культур, 2008. 13.1 / 6,5 п.л.

21. Шевлякова Д.А. Итальянские праздники. Учебное пособие. М.: Астрель, 2008. 15,2 п.л.

Работы под №№ 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16 опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК.

Размещено на Allbest.ru