Размещено на http://www.allbest.ru/

Особенности русского национального характера

Проблема, возникающая при трансформации множества локальных однотипных общин-социумов в нацию, заключается в том, чтобы перевести наиболее естественным путем все богатство культурных форм, что было накоплено за тысячелетия всеми предыдущими поколениями, в новые нормативные и ценностные системы, перелить и переплавить их оптимальным способом, не разрушая и не теряя больше того, что поневоле приходится оставить за бортом. Сложность же этой задачи возникает из-за того, что одновременно с этим переходом меняется сам тип культуры: из "культуры текстов" она превращается, по удачному выражению Ю. Лотмана, в "культуру грамматик" См.: Лотман Ю., Успенский Б. О семиотическом механизме культуры // Учен. зап. Тартуского ун-та. Тр. по знаковым системам. Т. 5. Вып. 284. Тарту, 1971; Лотман Ю. М. Проблема "обучения культуре" как ее типологическая характеристика // Там же

Русские пережили в своей истории немало драматических перемен - трудно было стать из язычников христианами, трудно было из свободной городской вольницы попасть под монгольское иго, трудно было перешагнуть из Руси московской в петровскую Россию, трудно было вместо царской России оказаться в ленинском и сталинском Советском Союзе, трудно было из тихих советских заводей нырнуть в постсоветские водовороты Лурье С. В посиках русского национального характера// Отечественные записки, № , 2002. -С. 290-293. В каждый из этих периодов разные группы русских людей очень по-разному смотрели на мир и оценивали происходящее, но при этом оставались русскими вне зависимости от своего социального статуса и идейных установок. Выделить содержательные признаки «русскости» очень сложно- прекрасно работая на одном историческом этапе, для одной картины мира, они дают сбой на другом. Остается искать те самые неизменные элементы, которые скрепляют любую русскую картину мира в любой ее конфигурации.

Эти неизменные элементы можно назвать системой этнических констант, а формируемую ими динамическую схему - генеральным культурным сценарием. Этнические константы задают ту диспозицию, при которой действие совершается наиболее психологически комфортным для этноса способом. Не имеющие конкретного содержания константы могут быть описаны только как система формальных образов. Прежде всего - это образ себя, или «образ мы » - т. е. определенное представление субъекта действия о себе, своих возможностях, своих сильных и слабых сторонах, своих намерениях. С образом себя в этнической картине мира почти всегда связывается образ добра. Затем - образ источника зла, того препятствия, которое необходимо устранить, чтобы установить желаемое положение вещей. Иногда этот образ конкретизируется в образ врага. Образ поля действия задает ту психологическую структуру пространства, в котором совершается действие. Образ способа действия определяет тот метод, которым достигается желаемый результат. Образ условия действия формирует представления о том условии, той ситуации, которая необходима, чтобы действие было совершено. Наконец, образ покровителя оказывает воздействие на формирование представления о той, внешней по отношению к «мы», силе, которая может помочь в победе над «злом».

Русский «образ себя» (мы-образ) существует как бы в трех ипостасях, но всегда очень связан с образом себя как носителей добра. Эти три ипостаси можно представить следующим образом: хранители возделыватели добра - крестьянская община, созидатели «великих строек» и творцы космических ракет и т. д.; миссионеры-просветители, готовые всегда нести свет миру, в чем бы он ни заключался; воины - защитники добра, борцы со «злодеями» и покровители народов, которым зло угрожает. Осознание себя в образе покровителей и защитников очень четкое: «И Божья благодать сошла на Грузию. Она цвела, не опасаяся врагов, под сенью дружеских штыков». Любые вошедшие в сферу Российской империи или СССР народы, даже завоеванные, считаются освобожденными. Русских невозможно обидеть сильнее, нежели пренебречь их покровительством, и невозможно дискредитировать в русских глазах идею сильнее, чем если представить ее плодом внеморального расчета.

Поле действия - мыслится как пространство без границ и препятствий. Какое именно пространство представляется «потенциально русским», определяет доминирующая в данный момент культурная тема. Это пространство в принципе может охватывать весь мир, «чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать:».

Условием действия является защита себя и всех своих многочисленных подопечных - покровительство. Любая война истолковывается как оборонительная, любое внешнеполитическое действие является «вынужденной самозащитой», любое действие на чужеземной территории - освобождением или помощью. Идея интернационального долга намного старше позднесоветской доктрины - вспомним русско-турецкую войну 1877-78 годов, истолковывавшуюся образованным обществом как помощь братьям славянам, а простым народом - как заступление за «грека» (т. е. православных вообще, а не славян). Условиемдействия является осознание себя как могущественной и самой правой (справедливой) силы. Сила в Правде - такова установка, проходящая от древней пословицы к новейшему брату, Даниле Багрову (идея братской помощи, сквозная для обоих знаменитых фильмов, в описанном нами контексте сама собой разъясняется, братство - привилегированное положение для осуществления покровительства). Напротив, блокирование этого условия, как то произошло в Афганистане и в первой чеченской, автоматически лишает русских дееспособности, они теряются, поскольку утрачивается основание для действия.

Способом действия, при таком условии, является служба, служение, т. е. то, что представляется русским выполнением какого-то нравственного долга перед высшим добром. При этом в данной службе нет никакого элемента стоицизма, элемент самопринуждения очень слаб - логику этой константы хорошо передают строки Дениса Давыдова: «я люблю кровавый бой, я рожден для службы царской:». Служба идет скорее в удовольствие, точнее службой считается то, что нравится и соответствует устремлениям человека. Безудержный порыв крестьянской колонизации, которая на внешнем уровне была типичным бегством от государства, самим крестьянам представлялся исправлением царской службы, некими таинственными царскими работами, для которых народушко российский зовут на новые земли. Действие как служба может быть организовано в целую цепочку провокативных действий - так, с одной стороны, русские вполне могут кого-то втравить в самую дерзкую авантюру, для того чтобы потом спасти, защитить и послужить. Искусственно создается ситуация, комфортная для действия русских, а потом уже действие разворачивается. С другой стороны - через механизмы службы, или помощи, легитимизируются в глазах русских те действия, которые неприятны и тяжелы - будь то «государево тягло», воинская служба или что-то еще в том же роде. Но здесь всегда есть угроза обмануться - та или иная служба может быть не признана, распознана как «обман».

Особый фетиш сегодня на Западе - «загадочная русская душа»: порядочность, уважение к людям, честность и доброта. В глазах европейцев, это непременный коктейль из бурных эмоций, сентиментальности и чувствительности, триумфа над постоянно возникаюшими трудностями и печали от открытия «горькой правды». Наша душа - это «страшная сила», вдохновляющая многочисленных писателей, актеров, художников, стремящихся к величию. Отсюда - периодически возникающая мода на «славянский след» в западном кино и прочая (стоит вспомнить хотя бы недавние экранизации «Анны Карениной» и «Евгения Онегина», не однажды упомянутые в отечественной прессе).

Особенности России - огромные территории в Европе и Азии, многочисленные колонизированные в разные исторические периоды народы, отличия Православия от других разновидностей Христианства, само место церкви и государственной власти в восприятии гражданина России - объективно существующие особенности, интуитивно осознаваемые каждым русским человеком и сформулированные в национальных философских школах, в трудах российских философов как представление об особом пути, особом предназначении России. Например, Л.Н. Гумилев определял Россию и русских как евразийский суперэтнос, и особенности национального типа русских, специфичность исторического пути России объяснял необъятностью русской земли, ее порубежным состоянием.

Темы классической русской литературы, отражающие ту специфическую русскую ментальность: 1) тема фатализма, 2) тема свободы и воли, 3) тема маленького человека, 4) тема греха и покаяния, 5) тема страдания - проявляются указанные темы в сознании русской языковой личности, а значит - в словаре и грамматике русского языка Сикевич З.В. Русские: "образ" народа (социологический опыт). -СПб, 1996. С. 29.

Обращаясь к истокам наших национальных особенностей, выдающиеся мыслители прошлого обычно ссылаются на природную среду, геополитическое положение, избыток материальных ресурсов -- земля, недра, разнообразие климатических поясов, флоры и фауны.

Наиболее важные и часто упоминаемые черты русского национального характера, вытекающие отчасти из особенностей природной среды, отчасти из нашей истории:

-- адаптивность к изменяющимся условиям;

-- изобретательность;

-- способность к концентрации усилий в критические моменты;

-- высокая толерантность, удивительное долготерпение;

-- несобранность;

-- склонность к рефлексии;

-- иррациональная мотивация поступков;

-- непритязательность в быту;

-- крайний максимализм.

Перечисленные особенности находят многочисленные подтверждения во всей нашей новейшей истории. Они сами по себе могут оказывать как положительное, так и отрицательное воздействие на наше коллективное поведение в зависимости от исторического контекста.

2. История становления моей идентичности

Понятие "почва", так необходимое для нашего анализа становления русской идентичности, применительно к русской истории появилось в ХIХ веке и первоначально обозначало народ в его историческом развитии и современном состоянии. Сюда же включалась идея всечеловеческого синтеза как задача, стоящая перед Россией. Вот строки из объявления о выходе органа "почвенников" - "Времени", - написанные Федором Достоевским: "Мы знаем теперь, что не можем быть европейцами /.../ мы убедились, наконец, что мы тоже отдельная национальность в высшей степени самобытная, и что наша задача - создать себе новую форму - нашу собственную, родную, из почвы нашей взятую; мы знаем, что не оградимся уже теперь китайскими стенами от человечества. Мы предугадываем, что характер нашей деятельности должен быть в высшей степени общечеловеческий, что русская идея может стать синтезом всех тех идей, которые с таким мужеством развивает Европа /.../ что все существенное в этих идеях найдет свое применение и дальнейшее развитие в русской народности".

Естественно при этом подумать о том, какую роль могла бы сыграть русская история в формировании максимально полного, всестороннего, углубленного во времени знания о нашей "почве" и в выработке на основе такого знания позитивных представлений о нашей русской национальной идентичности, призванной объединять, а не разъединять всех ныне живущих россиян.

Однако чем внимательнее всматриваешься в наше прошлое, чем полнее пытаешься учесть всю совокупность факторов, тенденций, явлений, традиций, из которых составилось бы нечто цельное, тем яснее становится, что русская история, к великому сожалению, не располагает необходимыми моделями для воссоздания на их основе подобной национальной идентичности Афанасьев Ю. Н. История : повод для гордости или стыда ? В кн. Опасная Россия : традиция самовластия сегодня. -М. : Изд-во РГГУ, 2001.

В разные исторические периоды одна и та же культура может оказываться в разной исторической ситуации, более того, она может в течение долгого времени становиться национальной, проявляя себя относительно других культур как региональная. В ряде стран, олицетворяющих нацию, национальное сознание не проявляется с той степенью яркости, как это типично для национальной культуры, а скорее используется территориальный, политический критерий идентичности. Так, во Франции быть французом значит быть гражданином Франции, т.е. единство нации определяется как гражданское единство. Для США характерен тот же принцип - единство нации, следовательно, гражданское единство, быть американцем - это быть гражданином США Черепанова Е. С. Региональный принцип в историко-философском исследовании.// Рабочие тетради по компаративистике. Гуманитарные науки, философия и компаративистика. -М., 2003. -С. 35-38. В национальном сознании, напротив, очень сильны мотивы кровного родства людей одной национальности, в случае опасности помощь ожидается именно от людей «одной крови», «одной веры». Если же национальная солидарность подменяется гражданской солидарностью, то есть повод исследовать данную культуру как региональную, выясняя причину нетипичного алгоритма национальной идентичности.

Говоря о современной исторической науке описывающий процесс становления национальной идентичности, хочется заметить, что вместо реального анализа проблему идентичности, зачастую в классических и современных историческиъх трудах перед нами присутствует историческое мифотворчество.

Можно по-разному оценивать огромную работу Карамзина « История государства Российского ». Она и выдающееся историческое сочинение, и яркая политическая философия, и ретроспективная политология. Но, подчеркивая разные достоинства и характеристики, все сходятся в главном при оценке "Истории..." Карамзина: это первый и наиболее значительный миф о России. Потом гениями русской культуры будут созданы и другие мифы. Толстой в "Войне и мире" представит грандиозный миф о России 1812 года. Достоевский воссоздаст свой легендарный вариант (русская всечеловечность). Хомяков нарисует идиллию соборности, славянофилы - общину, западники - социализм. Солженицын в Вермонте будет долго раскручивать "Красное колесо" с легендой о 1917 годе. А Н. Михалков сконструирует, уже средствами кино, очень дорогостоящий миф о России Александра III, ставшего антиподом отца-реформатора, о той самодовольной и застойной России, которую они потеряли.

Вспомним Ап. Григорьева (кстати, это ему принадлежат слова: "Пушкин - наше все"): Карамзин - человек своей почвы. Если не забывать при этом, что он еще - и "доныне", то становится очевиднее и - страшнее в то же время - сущность русского почвенничества: в нем в самом, по определению Зеньковского, "глубокое расщепление духа", в нем самом "ужасающие диссонансы и буйство". При внешней гармоничности русского мира, в котором оформилась система всеобщей службы: царь служит Богу, дворянство - царю, крестьяне - дворянам, земля - крестьянам, а церковь - всем вместе, - внутренне он всегда оставался разорванным и расколотым. А история России - это история углубления разломов: между властью и дворянством, между землей и крестьянами, между церковью и государством, между властью и всеми остальными... При этом расщепление русского духа просматривается не только, так сказать, "по горизонтали": например, между дворянской культурой с ее возвышенными идеалами, европейской ученостью и ее основой - подневольными крестьянами с их заземленностью и заботами о хлебе насущном. Разлом просматривается и "по вертикали", пронизывающей дворянство и крестьян одновременно и наделяющей тех и других одинаковыми нравственными и мировоззренческими ценностными противоположностями. Широта души и лень, маниловское парение идей и покорность насилию и долгу, зверство и человеколюбие, вечное движение, переселения и восточная неподвижность и многое, многое в том же духе - все это тоже расщепление духа по всей толщи российской истории. В такой именно русской почве, далекой от гармонии и симфонии, потому и укоренялись одновременно как самодержавие с народностью, так и большевизм с революцией.

Значение и роль признаков в восприятии членов этноса меняются в зависимости от особенностей исторической ситуации, от стадии консолидации этноса, от специфики этнического окружения. Этнодифференцирующие признаки почти всегда отражают некоторую объективную реальность, чаще всего элементы духовной культуры. Но отражение может быть более или менее адекватным, более или менее искаженным, даже ложным. Например, общность происхождения членов современных этносов - это красивый миф тот же самый, который мы видим у Карамзина; с одной и той же территорией могут ассоциировать себя несколько народов. Многие элементы народно-бытовой культуры сохранились только в этнографических музеях. Этнический язык может быть утрачен большинством населения и восприниматься лишь как символ единства. Иными словами, этническая общность - это прежде всего общность представлений о каких-либо признаках, а не сама по себе культурная отличительность. Совсем не случайно, попытки определить этнос через ряд признаков постоянно терпели неудачу, тем более что с унификацией культуры количество этнодифференцирующих признаков неуклонно сокращается Стефаненко Т. Г. Социально-психологические аспекты изучения этнической идентичности. -М., 2000. -С. 48.

В заключение перечислим основные исторические причны небывалого роста этнической солидарности большинства народов бывшего СССР : 1) имперское колониальное наследие, в частности приоритет православной церкви даже в годы гонений на религию - когда все церкви были «плохие», православная была все-таки немного лучше; 2) преступления против человечества (депортации целых народов, репрессии против национальной интеллигенции); 3) сверхпроизвольность этно-территориального членения страны. Только 53 народа из более чем 100, проживавших на территории бывшего СССР, имели свои национальные единицы, причем была установлена их строгая иерархия - союзные республики, автономные республики, автономные области, автономные округа. А статус национально-государственных образований и их границы очень часто определялись без учета численности и реального расселения народов.

Тем не менее, изложенные выше тенденции исторически способствовали становлению национальной идентичности, какой мы можем наблюдать ее в наше время.

Источники

русский национальный ментальность

Афанасьев Ю. Н. История : повод для гордости или стыда ? В кн. Опасная Россия : традиция самовластия сегодня. -М. : Изд-во РГГУ, 2001

Лотман Ю. М. Проблема "обучения культуре" как ее типологическая характеристика // Учен. зап. Тартуского ун-та. Тр. по знаковым системам. Т. 5. Вып. 284. Тарту, 1971

Лотман Ю., Успенский Б. О семиотическом механизме культуры // Учен. зап. Тартуского ун-та. Тр. по знаковым системам. Т. 5. Вып. 284. Тарту, 1971

Лурье С. В посиках русского национального характера// Отечественные записки, № 4, 2002

Сикевич З.В. Русские: "образ" народа (социологический опыт). -СПб, 1996

Стефаненко Т. Г. Социально-психологические аспекты изучения этнической идентичности. -М., 2000

Черепанова Е. С. Региональный принцип в историко-философском исследовании.// Рабочие тетради по компаративистике. Гуманитарные науки, философия и компаративистика. -М., 2003

Размещено на Allbest.ru