Архип Куинджи

Размещено на http://www.allbest.ru/

Архип Куинджи

куинджи художественный свет

Архип Иванович Куинджи родился в январе 1842 года в предместье Мариуполя в семье сапожника-грека с фамилией Куюнджи, что по-турецки означает «золотых дел мастер». Возможно, его предки когда-то были ювелирами. В три года мальчик осиротел. Вместе с братьями и сестрами Архип был воспитан родственниками Ивана Христофоровича. Сначала он обучался у «вольного» учителя, а потом был отдан в городскую школу, где проявил первые способности к рисованию, а вот по основным предметам едва успевал.

В начале 1860-х годов страсть к рисованию привела его в Петербург, где он дважды пытался поступить в Академию художеств, но безуспешно. Не хватало подготовки, ведь весь свой живописный опыт он приобрел, будучи ретушером в фотографической мастерской. Куинджи начал учиться самостоятельно, подражая своему кумиру -- И. К. Айвазовскому. В 1868 году он был допущен на академическую выставку с картиной «Татарская сакля при лунном свете», за которую получил звание свободного художника и возможность посещать занятия в Академии.

Постепенно картины художника стали продаваться. Он смог бросить ретушь и всецело посвятить себя живописи. Появилась возможность съездить за границу, «поучиться мастерству» у старых мастеров. Особенно привлекал Куинджи Мюнхен с его Пинакотекой, но он также побывал в художественных центрах Берлина, Кельна, Лондона, Парижа, Вены.

Стоит отметить, что французское искусство оставило его равнодушным, Куинджи посчитал его мишурным и салонным.Заграничная поездка много дала молодому живописцу. Он как будто новыми глазами увидел родную русскую природу, ее обаяние, суровую красоту и лиричность. Одной из лучших картин этого периода его творчества стало полотно «На острове Валаам». Появление этой картины на академической выставке было встречено с интересом, а Репин, увидев ее, информировал Третьякова: «Всем она ужасно нравится, и еще не дальше как сегодня заходил ко мне Крамской -- он от нее в восторге». Эта работа стала первым произведением художника, которое приобрел для своей коллекции Третьяков.

В начале 70-х годов творчество Куинджи «вышло» за пределы России. В 1873 году он показал в Вене свою картину «На острове Валаам». А в 1874-м на международной выставке в Лондоне картина «Снег» была удостоена бронзовой медали. В этот год он впервые принял участие в выставке товарищества передвижников, показав «Забытую деревню». На следующий год на выставке товарищества он представил две работы: «Степь» и «Чумацкий тракт».

В 1876-м году на передвижной выставке зрители увидели знаменитую «Украинскую ночь», ставшую переломным этапом в его творчестве.Успех картины был ошеломляющим. Газеты писали, что этот пейзаж совершенно убивает все другие находящиеся на выставке пейзажи. И это действительно было так -- настолько необычной, и, в то же время, до крайности правдивой казалась куинджиевская картина с ее темно-синим глубочайшим небом, стройными тополями, лунным светом на стенах хат, величаво-недвижным покоем, тишиной южной ночи и одиноким огоньком, теплящимся в окошке. Глаз истинного художника тем и отличен, что замечает рассеянное повсюду прекрасное и открывает его нашему глазу. И теперь, любуясь где-нибудь над рекой зрелищем лунной ночи или закатом, горящим между черными стволами деревьев, не говорим ли мы: «Будто на картине Куинджи»?

Последней работой мастера, показанной на передвижной выставке, стала знаменитая «Березовая роща», выставленная в 1879 году.

Картина «Лунная ночь на Днепре» была выставлена в 1880 году в Санкт-Петербурге, причём она была единственной картиной, составившей выставку.

Не будучи полностью уверенным в успехе, Куинджи приглашал в свою мастерскую друзей и корреспондентов для того, чтобы проверить на них силу воздействия полотна. Еще до окончания работы мастерскую посещали такие известные люди, как Иван Сергеевич Тургенев, Яков Полонский, Иван Крамской, Дмитрий Иванович Менделеев.

Чтобы увидеть полотно, люди выстраивались в очередь, многие посещали выставку не по одному разу. Посетителей привлекала необычная реалистичность света на картине, многие высказывали предположения о необычных красках, использованных художником, некоторые даже заглядывали за картину, пытаясь выяснить, нет ли там лампы.

На картине изображён берег Днепра. Линия горизонта сильно опущена вниз, за счёт чего большую площадь картины занимает небо. Свечение луны отражается в реке.

Еще до публичного показа картина была продана Великому князю Константину Константиновичу.

Куинджи был вдохновлён успехом картины и создал еще две копии «Лунной ночи»: вторая картина хранится в Государственной Третьяковской галерее 1882 г., другая находится в Ливадийском дворце в Ялте.

Мастер света, умевший передать все оттенки залитого солнцем леса или бегущей по реке лунной дорожки, сам Куинджи никогда и не скрывал, что его самый большой секрет - это особые краски. Архип Иванович лично находил необходимые дли красок вещества, изобретал новые составы, смешивал, экспериментировал и... добивался нужного изумительного эффекта, который никто и никогда не смог больше повторить. А на самом деле Куинджи, во-первых, обладал врожденным чувством цвета, во-вторых, много экспериментировал с ним, в третих он вообще не умел писать,его подпись на картине давалась ему с трудом,она была похожа на детскую. Его мастерская, по воспоминаниям современников, напоминала лабораторию, в которой он, как ученый, исследовал законы действия дополнительных цветов на основной. В благородной тревоге И.Н. Крамской даже послал письмо редактору газеты «Новое время», в котором выразил беспокойство, что эксперименты Куинджи с красками приведут к потускнению или даже полному разложению полотен художника в будущем и потомки не смогут их оценить. Как мы знаем, этого не произошло.

Сам Куинджи, сознавая такую опасность, в середине 80-х годов провел под руководством великого химика Д. И. Менделеева несколько плодотворных опытов, чтобы выяснить возможности смешения красок.

Последнее десятилетие жизни ознаменовалось для Куинджи созданием таких шедевров как «Радуга» (1900--1905, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург), эскизы и этюды к которой он начал писать ещё в конце ХIХ века, «Красный закат» (1905--1908, Метрополитен-музей, Нью-Йорк) и «Ночное» (1905--1908, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург). В последней картине соединились воспоминания художника о детстве и пристрастие к созерцанию неба, а манерой исполнения полотно заставляло вспомнить лучшие ранние работы Куинджи.

С 1894 по 1897 год Куинджи был профессором-руководителем пейзажной мастерской Высшего художественного училища при Академии художеств.

Летом 1910 года, находясь в Крыму, Куинджи заболел воспалением лёгких. С разрешения врачей жена перевезла художника в Санкт-Петербург, но, вопреки надеждам на выздоровление, болезнь прогрессировала -- сказалось больное сердце Куинджи. Умер Архип Иванович Куинджи 11 (24) июля 1910 года в Санкт-Петербурге и был похоронен на Смоленском православном кладбище. На могиле установлены бронзовый бюст художника и надгробие -- гранитный портал с мозаичным панно, изображающим мифическое Древо жизни, на ветвях которого вьёт гнездо змея. Края панно были обрамлены резьбой в стиле древних викингов. В создании надгробия участвовали А. В. Щусев (проект), В. А. Беклемишев (бюст) и Н. К. Рерих (эскиз панно), сама же мозаика была набрана в мастерской В. А. Фролова. В 1952 году прах и надгробие были перенесены на Тихвинское кладбище Александро-Невской лавры.

Весь свой капитал художник завещал Обществу имени Куинджи, основанному по его инициативе вместе с К. Я. Крыжицким в ноябре 1908 года для поддержки художников. Жене назначалась ежегодная пенсия в размере 2500 рублей. В завещании также были упомянуты все живые на тот момент родственники художника, часть денег была пожертвована церкви, в которой его крестили, для основания школы его имени.

Могила А. И. Куинджи на Тихвинском кладбище в Александро-Невской лавре (Санкт-Петербург)

Когда к Куинджи пришли признание и слава, а его картины стали приобретать за большие деньги, художник купил в Санкт-Петербурге на Васильевском острове доходный дом, отремонтировал и до конца жизни использовал его с прибылью, сдавая квартиры (адрес -- 10-я линия, д. № 39, дом построен в 1876--1877 годах архитектором Э. Ф. Крюгером для купца Н. С. Львова, приобретен Куинджи в 1891 году). При этом сам он с женой жил очень скромно, большую часть гонораров за картины и прибыли от своего дома отдавая на благотворительность. Так, в 1904 году Куинджи принёс в дар Академии художеств 100 000 рублей для выдачи 24 ежегодных премий, а в 1909 году пожертвовал Обществу художников имени А. И. Куинджи 150 000 рублей и своё имение в Крыму. В том же 1909 году он пожертвовал Императорскому обществу поощрения художеств 11 700 рублей для премии по пейзажной живописи.[3]

По просьбе Таганрогского общества изучения местного края и местной старины Общество имени Куинджи после смерти Архипа Ивановича передало в дар Таганрогскому музею этюды мастера «Радуга» и «Волны». Сегодня же в коллекции Таганрогского художественного музея, кроме этих работ, хранятся ещё две работы -- «Море ночью» и «Забытая деревня». В 1914 году представители этого общества на открытии Екатеринославской картинной галереи (ныне Днепропетровский художественный музей) подарили ей несколько этюдов художника, относящиеся к 1880--1900 годам и неизвестные широкой публике. Каждый из этих этюдов со временем лёг в основу крупных полотен: этюд «После грозы» предшествовал картине «Село», «Горы» -- картине «Снежные вершины. Кавказ» (1890--1895, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург), а «Туча над степью» со временем превратилось в «Облако» (1898--1908, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург).[3]

Рерих о Куинджи

"Быстро бежит время. Уже тридцать лет минуло, как скончался Куинджи. Ушел большой художник, большой человек, большое сердце.

Незабываемый!

Тяжко кончался Куинджи. Невольно поминалась народная пословица, что "добрые люди трудно помирают". Болезнь сердца, удушье со страшными болями, все это сломило крепчайший организм. Болезнь развивалась быстро, и в 1910 году уже не оставалось сомнения, что фатальный конец близок. Летом меня вызвали из Прибалтики ввиду ухудшения болезни.

Я застал Архипа Ивановича, нагим сидящим на постели, а вокруг него помещалось несколько членов Академии - Беклемишев, Позен и другие. Архип Иванович говорил странные вещи, и я сразу понял, что он от страданий своих не в себе. Отозвав Беклемишева, я обратил внимание на эту новую сторону болезни, но Беклемишев замахал руками и сказал: "Ничего подобного". Не успел он вернуться к своему месту, как Куинджи позвал служителя, санитара Петра, и указав ему на сидевших членов Академии, горько сказал: "Петр, ты простой человек, посмотри, что за люди меня окружают". После этого Беклемишев понял. Конечно, только припадки боли вызывали возбужденное состояние, и тогда мышление туманилось. Но боль утихала, и Куинджи пристально вглядывался в нас и говорил: "Этто, давайте сегодня говорить глупости". Бывали и жуткие минуты: так, когда я и Зарубин дежурили ночью, Архип Иванович вдруг привстал на постели и, вглядываясь куда-то между нами, глухо спросит: "Кто тут?". Мы ответили: "Рерих и Зарубин". - "А сколько вас?" - "Двое". - "А третий кто?" Было жутко.

Архип Иванович хотел повидать всех своих учеников. Но сделать это было очень трудно. В летнее время все были в разъезде. Вроблевский был в Карпатах, Пурвит в Риге, Рущиц за Краковом, Богаевский и Латри - в Крыму, и остальные все далеко. Я сделал целое расписание - кому и куда написано. В минуты облегчения от страданий Архип Иванович требовал этот лист и обсуждал, когда к кому могло прийти письмо, когда кто откуда мог выехать, по какой дороге. Осведомлялся, нет ли телеграмм, спрашивал: "Но ведь они торопятся? Они знают, что спешно?". Это было очень трагично. Куинджи любил учеников. Это была какая-то особенная любовь, которая иногда существует в Индии, где понятие Учителя - Гуру облечено особым пониманием. Незадолго до конца в припадке боли Куинджи пытался выброситься из окна. Значителен и мудр был лик его в гробу.

Куинджи, посылая денежную помощь бедным, добавлял: "Только не говорите, от кого".

Куинджи однажды услышал, что ученики между собою называли его Архипом. Когда все собрались к чаепитию, он сказал, улыбаясь: "Если я для вас буду Архипкой, то кем же вы сами будете?". Учительство, подобное Гуру Индии, сказывалось в словах Архипа Ивановича.

Куинджи умел быть суровым, но никто не был таким трогательным. Произнеся жестокую критику о картине, он зачастую спешил вернуться с ободрением: "Впрочем, каждый может думать по-своему. Иначе искусство не росло бы".

Куинджи знал человеческие особенности. Когда ему передали о некоей клевете о нем, он задумался и прошептал: "Странно! Я этому человеку никакого добра не сделал".

Куинджи не только любил птиц, но и умел общаться с ними. Болезни его пернатых друзей сильно его огорчали. "Сильный дифтерит у голубя - тяжелый случай! Вот и подклеенное крыло у бабочки не действует!"

Куинджи умел при надобности осадить вредные выступления. Когда Матэ стал высказывать в Совете наущения Репина, Куинджи прервал его словами: "Пусть лучше сам Илья Ефимович нам расскажет".

Куинджи умел защитить неправо пострадавшего. Ученики Академии часто не знали, кто смело вставал на их защиту. "Этто, не трогайте молодых".

Куинджи выказал большую самоотверженность, когда в. князь Владимир и гр. Толстой предложили ему немедленно подать в отставку за защиту учащихся. Друзья советовали ему не подавать, но он ответил: "Что же я буду поперек дороги стоять? Вам же труднее будет".

"Коли загоните в угол, даже овца кусаться начнет" - так знал Куинджи природу человеческую.

"Одни способны написать даже грязь на дороге, но разве в том реализм?" - говорил Куинджи, изучая свет луны.

"Сделайте так, чтобы иначе и сделать не могли, тогда поверят", - говорил Куинджи об убедительности.

Когда пришла весть, что адмирал Макаров сам выходит на разведку из Порт-Артура, Куинджи очень взволновался и говорил: "Нельзя ли телеграмму послать, ведь его заманивают на мины". Предвидение!

Однажды с Куинджи говорили о чудесах авиации. Он вздохнул: "Хорошо летать, прежде бы научиться по земле пройти". Он-то умел по земле ходить.

Когда Куинджи слышал оправдания какой-то неудачи, он внушительно замечал: "Этто, объяснить-то все можно, а вот ты пойди да и победи".

Прекрасную победу одерживал Куинджи, когда писал приволье русских степей, величавые струи Днепра, когда грезил о сиянии звезд..."

Литература

1.ЗАО «Аргументы и факты».Адрес редакции: 101000 Москва, ул. Мясницкая, 42.- Куинджи Архип Иванович.-//Доступно с : http://gazeta.aif.ru/online/kids/133/30_01

2.Лана Озерная.- Королевство искусств. Интересные факты из истории искусства Художник света (О жизни и творчестве Архипа Куинджи).-//Доступно с : http://subscribe.ru/archive/culture.art.artkingdom/201207/13055058.html

3. http://kuinje.ru/rerih.php

Размещено на Allbest.ru