Еще десять лет назад сведения о многовековой жизни кукол среди людей приходилось кропотливо собирать по разнообразным историко-культурным, этнографическим, искусствоведческим источникам. Число их и сейчас невелико, хотя потешную летопись куклы ученые начали изучать еще в конце XIX в. Современный репертуар книг о кукле включает справочные издания, монографические исследования, иллюстрированные альбомы и каталоги, практические пособия и популярные очерки. Безусловным пионером в изучении данного направления в нашей стране является Г. Л. Дайн - известный исследователь и популяризатор русской народной игрушки [1].

Неизвестно, как и когда начала кукла свою жизнь на земле. Ученые начинают ее родословную с тех древних образов человека, запечатленных в камне, дереве, глине, кости, которые когда-то служили посредником в общении с природой. Древние изваяния - статуи, идолы - создавались как вместилище духов умерших предков. Будучи преданы земле, предки обращались в прах, землю и в сознании древних пахарей содействовали плодородию и урожаю. Поклоняясь идолам, среди которых всесильные богини плодородия были главными, человек обращал к земле свои просьбы, надежды и благодарение. Все аграрные обряды были связаны с почитанием женского божества. Отголоском тех давних времен является до сих пор широко употребляемое выражение “Мать сыра земля”, означающее метафору земли, политой дождем и готовой родить, давать урожай. Вероятно, именно такое представление о земле воплотилось в фигурках “палеолитических Венер” 40-30-тысячелетней давности. Это древнейшие скульптурные изображения и среди них практически отсутствует мужской образ. Их-то и принято считать самыми древними куклами на земле.

Со временем богиня земли стала богиней природы, матерью всего живого. В мифах древних славянских народов она была известна под именами: Ма, Ма-Дивия, Дивия. Ма-Дивия требовала символичных и драгоценных подношений -- ячменя (очевидно, для ритуального пива на празднествах), золотой чаши и женщины. Памятники древнерусской письменности свидетельствуют, что вера в Великую мать природы и принесение ей жертв существовали даже спустя столетие после крещения Руси. Много лет миновало, прежде чем в обряде жертвоприношения женщину-жертву заменила ритуальная кукла. Возможно, ею было обыкновенное полено в женском наряде. Исследователи отголосков коллодийного обряда отмечают, что полено годилось только березовое, чему есть свое объяснение: во-первых, береза в славянской мифологии символизировала женское начало, во-вторых, под ярким платочком белая березовая кора казалась чистым личиком. Женщины, участники коллодийного обряда (коло, массовая пляска, близкая русскому хороводу), сначала поклонялись кукле, молились ей, затем сжигали ее в печке и веселились.

Обряды погребения и ритуального оплакивания кукол, соломенных чучел были широко распространены в славянском мире и далеко за его пределами. Это делали и ранней весной (сжигали чучело весны - Масленицу), и в разгар лета - во время зеленых святок, обряды которых направлены на немедленное осуществление желаний и просьб, обращенных к силам природы. Куклы-чучела, похороны которых входили в летние аграрно-магические обряды, по-разному назывались: Морена, Купала, Кострома, Русалка, Смерть, Ярило, Горгон, Кострубонька. Возможно, все они - отголосок не только древнего поклонения и одухотворения сил природы, но и исторических человеческих жертвоприношений.

Такова древняя - мифологическая - эпоха в истории куклы. Тогда она еще не стала частью детского мира. Кукла была знаком, понятием, воплощением общих значений типа Земли, Времени, Жизни, Смерти, Мира, Войны, Продолжения рода и т. д., что и делало ее предметом поклонения, атрибутом обряда или ритуального костюма (маски, миниатюрные статуэтки в костюме колдунов). Исчезая, такая кукла-богиня свернулась в тряпичную куклу и, довольствуясь ролью оберега и детской игрушки, осела в быту у многих народов. Началась другая - фольклорная - эпоха в истории куклы. Ее облик стал более человекоподобным, ясно выражающим отношение к целым группам людей, отдельным чертам их характера. Кукла -- своя, домашняя, теплая, стала сопровождать человека от рождения до смерти. Она оставалась с ним и за чертой его жизни.

Такие куклы много моложе “палеолитических Венер” и деревянно-каменных истуканов. Самым старым из них “всего” 4 тыс. лет. Их обнаружили в древних египетских гробницах. Они вырезаны из тонких дощечек, украшены геометрическим узором, а на голове у них шарики из деревянных или глиняных бус. Любопытно, что многие из этих кукол не имели ног: сам принцип конструирования таких кукол предполагал сохранение целостной первичной формы. Интересная археологическая находка хранится в Британском музее. Это тряпичная кукла, найденная в Египте, которая принадлежала ребенку-римлянину, захороненному примерно за 300 лет до н. э. Более 1800 лет небольшому голышу из слоновой кости, принадлежавшему древнеримской девочке. В популярной энциклопедии “Куклы мира” [2] можно найти немало подобных примеров. Так, превратившись в игрушку, куклы по-прежнему оставались духовными пленниками человека, нередко вместе с ним являясь на свет и покидая его.

Чрезвычайно интересна и поучительна история куклы-игрушки в России [1]. Создание куклы входило в ритуал ожидания первенца. Готовили детское приданое: не только накрышку (уголок) от чужих глаз, мелкоузорное полосатое одеяльце-покрышку, свивальник с вышивкой, но и куклу-оберег из ярких цветных тряпок. Скручивая куклу, старались обойтись без иголки, не уколоть, не порезать талисман. Верили: есть в нем особая сила материнской любви и заботы, убережет она от сглаза и болезней, позабавит ярким одеянием. Куколку ту в колыбель прежде ребеночка клали - она должна была ее обжить, обогреть раньше, "чем малыш родится. И что боли кукла не знала - тоже символично, ибо того же и ребенку желали. А уже когда появлялся он на свет, куклу в зыбку с приговором клали:

Сонница-бессонница,

Не играй с моим дитятком,

А играй с этой куколкой.

Традиционная матерчатая кукла была безликой. Она казалась предметом неодушевленным, недоступным для вселения в него злых сил и, значит, безвредным для ребенка. Она должна была принести ему благополучие, радость, здоровье.

В некоторых регионах голова куклы обозначалась перекрещенными черными или цветными нитками. Иногда нитки переплетались, образуя на раскрестье узорчатый квадрат или ромб.

Выполняя обережную функцию, куклы пришли и в русские народные сказки. Эти волшебные помощники всегда охраняют, защищают, спасают сказочного героя, но при этом обязательно требуют к себе почтительного отношения. Так, в сказке “Василиса Прекрасная” мать прощается с дочерью: “Слушай, Василисушка, помни и исполни мои слова. Я умираю и вместе с родительским благословением оставляю тебе вот эту куколку, береги ее всегда при себе и никому не показывай, а когда приключится тебе горе, дай поесть и спроси у нее совета. Покушает она и скажет тебе, чем помочь несчастью”.

Кстати, не в сказке, а в реальности мать, благословляя дочь на замужество, тоже вручала ей самодельную куклу. Куклы, наряженные в красные ситцевые лоскутья, украшали свадебное печенье “рощу”, “куличку”, “пряницу”. Куклу или ребенка давали также на руки, чтобы обеспечить новой семье потомство. Этот древний свадебный обычай трансформировался в современный обряд украшения куклой свадебной машины.

Г. Л. Дайн в книге “Русская игрушка” приводит много примеров использования кукол в качестве оберегов и символов обрядового действа. Например, на русской северной свадьбе кукла символизировала “дивью красу”. “Уряженная” бусами, лентами, серебряными цепочками, она двигалась на подносе по свадебному столу под приговор:

Раздайся, народ, дивья краса идет

По столу дубовому, ко есть вам сахарным.

С тех пор невест в свадебных величальных песнях стали сравнивать с куколками: Хозяюшка веселая, будто куколка увитая. Ты моя куколка досужая.

Кукла была берегиней не только маленького ребенка. Пример тому - двенадцать “кукол-лихорадок” (Огнея, Лидея, Трясея и др.), олицетворяющих по народному поверью, Иродовых дочерей. Обычно такие куклы висели в избе возле печки, оберегая своих хозяев от болезней. Сделаны же они точно по принципу традиционной игровой куклы из тряпок.

Кукла-берегиня жила в быту многих народов [2]. У нанайцев ее звали Акоан, и в отличие от русской куклы, она была зрячей. Более того, Акоан никогда не спала, днем и ночью “присматривала” за своей хозяйкой.

В африканском племени карамоджант мастерили кукол из священного дерева мбуру и дарили их детям на третьем году жизни. Это был тоже своего рода талисман. Для мальчиков кукла не имела никаких украшений, только копье в руках, чтобы ее обладатель вырос отважным воином и охотником. Считалось, что чем тверже кусок дерева, из которого вырезана кукла, тем отважнее будет тот, кто с ней играет.

Куклы же для девочек были куда сложнее. Каждая деталь на них имела свой символический смысл. Цвет, преобладающий в связке бус, показывал месяц рождения юной хозяйки. По числу ракушек можно было узнать, сколько овец и коз хотел бы получить отец от будущего зятя. Родители верили, что, чем красивее выйдет кукла, тем привлекательнее вырастет ее владелица.

Древнейшие кукольные традиции существуют в Японии, где до сих пор ежегодно празднуется фестиваль кукол - Хина Мацуры (3 марта) и Танго-но сэкку - кукольный праздник мальчиков. Происхождение Хина Мацуры относится к давнему времени, когда в Японии существовал ритуал очищения от болезней и злых сил с помощью соломенных или бумажных кукол.

Кукольная традиция в России существовала повсеместно: в каждом регионе, области, городе и деревне, а то и в каждой семье. Самые разные материалы шли на изготовление кукол: девок и барынь лепили из глины и сыра, резали из дерева и кости, вертели из соломы, вязали из ниток. Но самой распространенной и самой древней среди игровых промыслов была кукла тряпичная. Пока дети были малы, кукол шили матери, бабушки, старшие сестры. При всей невероятной занятости, они находили для этого время. Ребенка специально обучали традиционным приемам изготовления тряпичной куклы, и лет с пяти такую потешку могла сделать любая девочка. Не было на деревне девочки, которая не умела бы делать тряпичную куклу. Куклу рассматривали как эталон рукоделия, поэтому часто на “посиделку” вместе с прялкой девочки-подростки брали повозочку с куклами. По ним судили о вкусе и мастерстве их владелицы.

Сохранились воспоминания о традиционно бережном отношении детей и взрослых к куклам. Некоторые из них приведены в уже упомянутой книге Г. Л. Дайн. Игрушки никогда не оставляли на улице, не разбрасывали по избе, а “берегли в корзине, даже в ларчиках с запиркой и с чеканкой, хранили в лубяных коробах, чтобы не валялись где попало. Они так и переходили от одной девки к другой”.

Считалось, что детские игры в куклы могут вызвать урожай, богатство, счастливый брак, или же, наоборот, принести несчастье. В народе замечали, когда дети много и усердно играют в куклы - будет в семье прибыль. Если же небрежно обращаются с игрушками - быть в доме беде. Тряпичные куклы даже на жатву с собой брали, и по посиделкам с ними ходили, и в гости, а потом и в приданое клали. Удивительно, в куклы дозволялось играть даже “молодухе”, пришедшей после свадьбы в дом жениха! Вот какой рассказ записали этнографы в одной из деревень Ярославщины от девяностолетней женщины: “Моя бабушка Прасковья пошла замуж в 14 лет и кукол всех с собой забрала. Целую корзину этого добра привезла в дом жениха. И рассказывала потом, что свекор всем домашним строго наказал не доглядывать и не смеяться над молодой, когда она тихонько пряталась на чердак, чтобы поиграть в свои куклы. Потом их снова оттуда достали, уже для ее детей” [3, с. 8].

В пределах каждой местности существовал определенный способ изготовления тряпичной куклы. В Черкасской, Киевской, Полтавской областях “крутили” или “вязали” так называемые “узловые” куклы, или куклы-головы. Внутренняя основа народной куклы Ярославской и Харьковской областей -- кусок белой ткани, набитый тряпками и зашитый в виде баллона. Иногда для основы - скалки - использовали полотенце, скатанное плотным валиком и перетянутое ниткой так, чтобы выделялась голова, грудь, талия и нижняя часть туловища. В Карпатах и Архангельской области основой служила деревянная фигурка (объемная, выточенная или плоская, отколотая от полена). Кукол-пеленашек в Подмосковье скручивали из головных платков. В Острогожском районе этнографами была найдена зольная кукла, туловище которой сформировано из влажной золы. Такая кукла была частицей родового зольника. Обычай ссыпать золу в одно определенное место неподалеку от жилья был распространен у многих народов, поэтому зольная кукла была символом продолжения рода, входила в круг предметов культа домашнего очага.

Очень распространенным был способ изготовления куклы из двух лоскутов. Из одного скатывали плотный валик для туловища, из другого формировали голову и руки. Цветными нитками выделяли голову, кисти рук, туловище, ноги. Завязывая узелки, приговаривали добрые пожелания, наматывали символическое количество витков. Особенно тщательно делали куклу, предназначенную для подарка. Верили: кукла, подаренная от чистого сердца, принесет удачу, а поднесенная с тайной неприязнью может навредить.

Наряжали куклу с большим старанием. Самые красивые лоскуты ситца, яркого кумача, китайки берегли на кукольный костюм. Особенно искусные мастерицы старались скроить и сшить кукольную одежду по местному фасону, соблюдая образно-стилистическую структуру и символику традиционного костюма. Она выражалась и в колористике, и в искусстве орнаментовки, и в форме. Преобладание определенных цветов указывало на место “проживания”, возраст, ситуацию или характер ритуала. Излюбленным цветом славянских народов издревле считался красный - цвет огня, крови, солнца, обещающий долголетие, плодородие, силу и власть. Считалось, что он обладает охранительным воздействием - оберегает от сглаза и травм. Поэтому орнамент с красным цветом размещался преимущественно в тех местах, где заканчивалась одежда или, соединялись разные ее части - по подолу, вороту, манжетам и оплечью. Орнаментальные вышивки и тканая или плетеная тесьма предохраняли наиболее уязвимые участки человеческого тела. Основными мотивами узора были солярные знаки - круги, кресты, ромбические фигуры: кони, олени, птицы; изображения женской фигуры - символы плодородия, материнской земли; волнообразные ритмические линии - знаки воды; прямые горизонтальные линии, обозначающие землю; изображения дерева - олицетворение вечно живой природы. Узор на одежде считался магическим средством защиты. Неслучайно само слово созвучно “призору”, “надзору” и в северном говоре до сих пор имеет значение присмотра.

Другими цветами после красного были черный, желтый, зеленый, синий и белый. Белый цвет преобладал количественно, он был символом чистоты, милосердия и печали; черный -- олицетворением земли, покоя и постоянства, отрешения, скорби и траура.

“Рядили” куклу в “настоящие” одежды -- сарафаны, шушуны, поневы, душегреи. Даже- головные уборы кукол этнографически точны. Их расшивали галуном, украшали шелковыми лентами, блестками, цветными бусинами.

Куклы из ткани бытовали не только в народной крестьянской среде. “Царская дюжина” - куклы знатного рода, датированные XVIII в., были обнаружены Г. Л. Дайн в фондах Оружейной палаты, Ярославского и др. музеев. А в расходных книгах царского двора XVI - XVII вв. имелись и такие записи:

“...К царевне Ирине в хоромы на потешные куклы 2 вер. атласов и камок разных цветов...”;

“Остаток 1/4 арш. атласу немецкого по серебряной земле -- взят к царевнам в хоромы на потешные куклы”;

“...к царице в хоромы на потешные царевнены куклы хвост бобровый” [4, с. 42].

2. Перспективы развития

2.1 Традиции