Размещено на http://www.allbest.ru/

Реферат

Концепция «процесса цивилизации» и теория символа Н. Элиаса

Имя Норберта Элиаса (1897 - 1990) в нашей стране малоизвестно. Он является основоположником «школы Элиаса», которая в 60-80-е гг. ХХ века пустила глубокие корни в Англии, Голландии, Австрии, Германии и Франции. Так, например, университетские курсы по «наукам о культуре» в этих странах (Голландии, Австрии, Германии) в той или иной степени опираются на концепцию «процесса цивилизации» Элиаса. Главные работы Элиаса - «О процессе цивилизации» (1939), «Придворное общество» (1969) и «Одиночество умирающего» (1982) - носят чисто прикладной характер. В сущности, все его книги развивают один и тот же лейтмотив - показать, что самооценка человека как личности всецело предопределена тем социальным укладом, в который он погружен с самого рождения. Даже те качества, что мы привыкли считать универсальными и одновременно сугубо индивидуальными - например, чувство совести или чувство стыдливости, - отнюдь не универсальны, то есть не свойственны человеку по его особой «человеческой» природе, и отнюдь не индивидуальны, то есть не являются порождением его отдельного самосознания. Потому-то книги Элиаса и пользуются такой популярностью, что в них затрагивается самый больной нерв и одновременно самый расхожий предрассудок современного общества - будто каждый человек по самой своей природе является уникальным и независимым индивидом, будто каждый представляет собой некое глубинное самостное «Я», противостоящее общественному «Мы», будто каждый из нас непременно должен проявить свою внутреннюю сущность, редко когда совпадающую с общественным статусом. Так вот сам этот психологический феномен противостояния индивида и общества, «Я» и «Мы», и, соответственно, личный конфликт самореализации, через который проходит едва ли не каждый из нас, Н. Элиас объявляет кардинальным заблуждением, в котором цивилизация пребывает со времен Возрождения и которое лишь усугублялось по мере того, как человечество увеличивалось численно и развивалось технически. Иначе говоря, само стремление к независимости от общества является требованием общества. Индивидуализм оказывается перверсией слияния с «Мы» Элиас Н. Общество индивидов. - М.: Праксис, 2001.С336..

В культурологическом плане мы остановимся только на двух работах ученого, а именно: «О процессе цивилизации» и « Теории символа». Предметом исследования данной работы являются длительные процессы, противоположность существующим традициям в социологии анализировать в основном кратковременные. Эти процессы следует разбить на два раздела социальных трансформаций структурных изменений, одни из которых связаны с ростом дифференциации и интеграции, а другие с упадком дифференциации и интеграции. Элиас выделяет и иногда встречающейся третий тип социальных процессов, «трансформация структуры либо того или иного общества в целом, либо какого-либо из его аспектов не связана с увеличением или уменьшением дифференциации и интеграции. Наконец, существует бесконечное число социальных изменений, не ведущих к смене социальной структуры» Элиас Н. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования. Т.1. - М.; СПб., 2001. С.6.. В обществе можно увидеть все вышеперечисленные изменения одновременно. В этой книге автор представляет модель «возможных изменений между долговременными изменениями индивидуальных структур, которые ведут к упрочению и дифференциации контроля над аффектами, с одной стороны, и долговременными изменениями тех фигураций, что образуются во взаимодействии между людьми и имеют следствием повышение уровня дифференциации и интеграции, - с другой» Там же. С.7..

В монографии Элиасу удается доказать, что в прошлом дефиниция цивилизация чаще всего понималась в метафизическом смысле. И можно согласиться с ним, что ее и сейчас достаточно сложно определить. Например, в книге он проводит социогенез понятий «цивилизация» и «культура». Так, оказывается для культур Запада категория «цивилизация» не одно и тоже. Для культур Англии и Франции эта категория характеризует значимость своей нации для прогресса Запада и всего мирового сообщества. Для немцев эта дефиниция второго порядка, так как охватывает лишь внешнюю сторону жизни. А для характеристики гордости за свои достижения используется понятие «культура». У немцев есть также другое слово «kulturell», которое «означает не бытие или ценность человека, но ценность и характер определенных продуктов человеческой деятельности» Там же. С.60.. Именно это слово очень близко по значению к английскому и французскому цивилизация и представляет высшую форму «цивилизованности». Элиас пишет: «Со сказанным выше тесно связано другое различие этих двух понятий. «Цивилизация» обозначает процесс или, по крайней мере, результат процесса. Оно относится к чему-то, находящемуся в постоянном движении, все время идущему «вперед». Немецкое понятие «культура» в его современном употреблении имеет иную направленность: оно указывает на продукты человеческой деятельности, имеющиеся в наличии подобно «цветам в полях», - на произведения искусства, книги, религиозные и философские системы, в которых проявляется самобытность создавшего их народа. Понятие «культура» ограничивает. Понятие цивилизация снимает национальные различия, оно подчеркивает общее для всех людей. Немецкое понятие культура напротив, подчеркивает национальные различия, своеобразие групп. Функцией понятия цивилизации является выражение постоянной тенденции к расширению групп и наций, проводящих колонизацию Противоположность ему, в понятии культура отражается самосознание нации» Там же. С.61.. В связи с этим, ученый пытается, в данном исследовании, установить фактическое ядро того, что подразумевается под обыденным понятием «процесс цивилизации».

Главная задача - исследовать структурные изменения, протекающие в направлении все большего упрочения и дифференциации контроля людей над своими аффектами. Возникает вопрос, почему автора интересует данная культурная проблема и какова его актуальность для современного социума. На него достаточно лаконично отвечает сам исследователь. «Шок от реальности … переживался каждой из наций по-разному, в зависимости от уровня собственного развития и специфических особенностей каждого национального идеала. В Германии значение этого шока поначалу не осознавалась в полной мере. Тезис об уникальной сущности или ценности собственной нации часто служит оправданием для претензий на главенствующее положение среди прочих народов» Там же. С.23.. Именно этот образ был поколеблен во второй половине ХХ века, когда притязания старых промышленных наций изживаются более бедными, еще вчера зависимыми и починенными европейцам.

Эта теория дает возможность освободиться от ложного образа человека, возникшего в Новое время и ставшего чем-то само разумеющимся. Это попытка создание образа человека как объекта мышления и исследования. На место образа человека как «закрытой личности» приходит образ «открытой личности» «Цивилизация рассматривается им не как абстрактная тотальность и не как состояние, но как движение, происходящее независимо от проектов и волеизъявлений людей. Само понятие «цивилизация», «цивилизованность», «культура» в их противопоставлении «варварству», «дикости», «животности» обладает своей историей. Окончательное оформление стандарта поведения, который именуется «цивилизованным», происходило в XVIII - XIX вв в буржуазном обществе. Но представители «ставшего всем третьего сословия унаследовали основные черты культурного кода от придворной аристократии - код этот распространяется сверху вниз, от высших слоев к низшим» Руткевич А.М. Историческая социология Норберта Элиаса. / Элиас Н. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования. Т.2. - М.; СПб., 2001. С.366.. «Это основополагающее переплетение отдельных человеческих планов и действий способно вызвать к жизни трансформации и образования, которые не планировались и не создавались намеренно ни одним человеком. Из данного переплетения, из этой взаимозависимости между людьми, проистекает специфический порядок, наделенный большей принудительной силой и более могущественный, чем воля и разум отдельных людей, его создающих» Элиас Н. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования. Т.2 - М.; СПб., 2001. С.238.. Именно этот порядок дает направление развитию социума; так же является фундаментом процесса цивилизации. «… изменение психического habitus'a, которое мы называем «цивилизацией», происходит в согласии с неким порядком и обладает некой направленностью, хотя оно не планировалось ни одним человеком и не было приведено в движение какими бы то ни было «разумными», целесообразными действиями. Цивилизация в той же мере не является чем-то «разумным» или «рациональным», в какой она не представляет собой чего-то «иррационального». Она движется вслепую - за счет собственной динамики сети отношений между людьми, за счет специфических изменений в формах их сосуществования. Но мы вполне в состоянии найти в ней и нечто «разумное» - в том смысле, что мы можем глубже понять этот механизм и заставить его лучше функционировать. Ведь именно в связи с процессом цивилизации слепая работа механизма переплетения взаимосвязей постепенно предоставляет все большие возможности для планомерного вмешательства в эту сеть взаимоотношений, планомерного изменения habitus'a на основе лучшего понимания незапланированных закономерностей» Там же. С.240..

Возникает проблема, какие же ментальные изменения должны были произойти в жизнедеятельности социума, которые бы способствовали появлению «цивилизации». Ответ дает сам Элиас: «С древнейших периодов западной истории и вплоть до настоящего времени под давлением сильной конкуренции происходил рост дифференциации общественных функций. Чем сильнее они дифференцировались, тем большим становилось их число, а тем самым и число людей, в зависимости от которых оказывался каждый индивид, - независимо от того, идет ли речь о простейших и повседневных его обязанностях или о самых сложных и специфичных сторонах жизни. В результате, для того чтобы каждое отдельное действие могло выполнить свою общественную функцию, поведение все большего числа людей должно было во все большей мере соотноситься с поведением всех прочих, а сеть действий должна была подчиняться все более точным и строгим правилам организации. Индивид принуждается ко все более дифференцированному, равномерному и стабильному регулированию своего поведения» Там же.. Так с ранних лет люди приучаются к дифференцированному и стабильному регулированию поведения, оно приобретает у них характер автоматизма. Наряду с прогрессирующим разделением функций происходит тотальная переорганизация всей социальной ткани. «Как только в обществе формируется монополия на насилие появляется социальное пространство внутреннего мира, обычно именно оно свободно от тотального контроля и насилия» Там же. С.243.. Это лучше всего видно на примере стандартного для современного сознания представления об экономическом насилии, воплощенном в соответствующего рода принуждении. В действительности, однако, мы имеем целый набор различных видов насилия или принуждения, сохраняющихся в поле взаимодействия между людьми и после того, как физическое насилие ушло из повседневной общественной жизни и осталось лишь в опосредованной форме, пока речь идет о «дрессировке», об усвоении привычек в ходе воспитательного процесса. Таким образом, в культуре общества «утверждается иной тип самоконтроля или самопринуждения. Это - бесстрастное самообладание. Аппарату контроля и наблюдения, возникающему в обществе, соответствует аппарат контроля, формирующийся в психике индивида. Как тот, так и другой равно строго регулируют все поведение человека, все его страсти» Там же. С.247.. Это приводит к тому, в связи с этим жизнедеятельность индивида становится безопасной, но лишенной аффектов и страстей. Их человек заменяет эрзац-переживаниями (сновидения, книги, картины и т.п). Естественно человеческая природа изначально сопротивлялась подчинению заданному стандарту цивилизованности. На Западе индивид позже, чем в менее стратифицированных социумах, достигает психического habitus'a взрослого. За осознанными проектами взрослых по воспитанию молодого поколения «скрываются определенные отношения, непредвиденным образом воздействующие на душевную организацию детей и формирующие неведомые взрослым функции» Там же. С. 252.. Как правило, результаты индивидуального процесса цивилизации не всегда можно оценить как позитивные и негативные. Обычно большинство людей цивилизации находятся где-то посередине между двумя вышеперечисленными позициями.

«Социальный процесс моделирования, обозначаемый нами как «западная цивилизация», является особенно трудным. Чтобы хоть в какой-то мере быть удачным, он должен произвести чрезвычайно интенсивное и отличающееся стабильностью действия регулирование психического аппарата, соответствующее строению западного общества с его богатой дифференциацией. Специфический, неповторимый характер процессу цивилизации на Западе придают такие особенности, как невиданная в мировой истории дифференциация функций, чрезвычайная стабильность монополий на насилие и на налоги, а также гигантские пространства, охваченные цепью взаимозависимости и конкурентной борьбой огромных масс людей Там же. С.251-257.».

Одной из характерных особенной западной цивилизации является то, что в ходе ее развития произошло значительное уменьшение расхождений в положении и кодексе поведения между разными слоями населения.. Превращение социального принуждения в самопринуждение, в автоматически действующие и привычные регулировку влечений и сдерживание аффектов распространяется на Западе на все более широкие массы. дефиниция цивилизация символ элиас

К особенностям западного общества относится то, что в ходе его развития произошло существенное уменьшение различий в положении и кодексе поведения низших и высших слоев. Признаком этого по утверждению автора можно полагать то, что все западное общество стало обществом работающим, в то время как еще ранее труд был уделом низших слоев социума. Отсюда, резкие контрасты между поведением различных социальных сословий и индивидов постепенно стираются. «Моделирование аффектов, формы поведения, весь habitus низших слоев цивилизованного общества - вместе с ростом значимости их функций в системе разделения труда - все более приближаются к тому, что мы находим у других групп» Там же. С.251-257.. Проникновение стандартов Запада в другие страны философ называет «распространением цивилизации». «Теперь от западного общества в целом, ставшего своего рода «высшим слоем», «цивилизованные» нормы поведения распространяются на все континенты. Это происходит путем заселения их выходцами с Запада или путем ассимиляции высших слоев других народов. «Цивилизованные» формы поведения распространяются на прочие континенты именно потому, что через них осуществляется вхождение в сеть взаимозависимостей, а центр этой сети занимают люди Запада; по той же причине происходит изменение социальной структуры и организации человеческих отношений в целом» Там же. С.258-259..

«В ходе достижения мирного существования меняется и чувствительность людей к поведению себе подобных. Общение с другими перестает быть прежней «зоной опасности», связанной с тем, что обед, танцы или радость от беседы в любой момент могли обернуться яростью, схваткой и смертью. Теперь общение связано с опасностью иного рода - опасностью того, что индивид не сумеет сдержаться, что он может задеть чувствительность других, преступить собственную границу стыда или порог чувства неприятного у других» Там же. С.297..

Каждая такая волна распространения стандарта цивилизованности на иные слои шла одновременно с ростом социальной силы этих слоев, достижением их жизненного стандарта уровня стандарта тех, кто над ними возвышался, или, по крайней мере, со значительным повышением этого стандарта. Люди, живущие под прямой угрозой голодной смерти или в крайней нужде и нищете, не могут вести себя цивилизованно. Для возникновения и поддержания стабильного аппарата «Сверх-Я» требуется сравнительно высокий жизненный стандарт, равно как и немалая степень безопасности.

Особенно характерным следует признать то обстоятельство, что для своих колониальных захватов западное общество использовало лозунг «цивилизации». С другими народами нужно было вступать в отношения разделения труда; эти народы выступали то, как рабочая сила, то, как потребители произведенных товаров. Но эти роли требовали известного повышения их жизненного стандарта, выработки у них самопринуждения и западной культуры аппарата «Сверх-Я» по образцу западного человека.

Модели поведения нашего общества с юных лет моделируют индивида, они стали как бы его второй природой и поддерживаются у него благодаря строго организованному социальному контролю. Их следует понимать, не исходя из неких общечеловеческих и внеисторических целей, но как нечто исторически возникшее, как результат западной истории со специфическими для нее формами человеческих отношений, развитие которых продолжается. Эти схемы многослойны, как и вся система контроля над поведением, как строение наших душевных функций вообще. Давно вошло в привычку считать регулирование поведения индивида нашего общества по существу рациональным, объяснять его разумными основаниями. Нам это видится иначе.

Как было показано выше, сама рационализация, а вместе с нею рациональное формирование и обоснование социальных табу, представляет собой лишь одну сторону трансформации, охватывающей всю душевную организацию, - и влечения, и «Я», и «Сверх-Я». Двигателем изменений, происходящих в сфере психической саморегуляции, выступают направленная работа обладающего принудительной силой механизма взаимодействия, более или менее значимые смещения в формах отношений и изменения в социальной сети в целом. Эта рационализация идет рука об руку с колоссальной дифференциацией функциональных цепочек и с соответствующими изменениями в организации физического насилия. Ее предпосылкой являются рост жизненного стандарта и повышение уровня безопасности, защищенности от угрозы физического уничтожения или принуждения, а тем самым - от прорыва неподконтрольных страхов, которые значительно чаще и сильнее воздействуют на индивида в обществах с менее стабильной монополией на насилие и меньшей функциональной дифференциацией. Сегодня мы живем в условиях такой стабильной монополии и настолько привыкли к ограничению насилия, что уже не принимаем в расчет то значение, какое данный фактор имеет для нашего поведения. В каждом обществе, на любой исторической фазе его развития и в каждом его социальном слое мы обнаруживаем свойственную только ему степень страха, существующую в рамках целостной «экономики» наслаждения и страдания. Мы должны обнаружить причины тех страхов, что побуждают их к регулированию поведения, причем в первую очередь у тех членов общества, которые осуществляют в нем контроль, налагая запреты. Установив роль страха, мы придем и к лучшему пониманию изменений, трактуемых как «цивилизация». Запреты и предписания, равно как страхи, лежащие в их основании, часто объявлялись порождением чего-то сверхчеловеческого Там же. С.320..

«Теория символа» - последний труд Н. Элиаса. За несколько дней до смерти он продолжал работать над обновленным и расширенным «Введением» Kilminster R. Introduction // Elias N. The Symbol Theory. London: Sage, 1991.. Элиас, как и в предыдущей работе, обосновывает необходимость изучать человеческие общества в длительной временной перспективе. Он полагает, что в «действительности, нет предела числу символов и языков, которые создавались и продолжают создаваться людьми на протяжении веков» Там же. Р.13..

Главный структурный элемент новой теории - символ. «Я всего лишь пытаюсь здесь отворить дверь, которая какое-то время была закрыта и запечатана весьма плотно», - замечает Элиас Elias N. The Symbol Theory. London: Sage, 1991. Р.80.. Темы, поднимаемые в книге, и являются структурными компонентами того, что Элиас называет «теорией символа». Элиас отмечает, что в социологии практически не рассматриваются отношения между биологической эволюцией и социальным развитием. «И биологи, и социологи ведут себя так, как будто биологические и социальные аспекты человеческих особей строго разделены и независимы друг от друга в той же степени, в какой хотели бы быть независимыми и разделенными сами профессии биолога и социолога или факультеты биологии и социологии» Там же. Р.19.. Такой стиль поведения создает определенные «преграды» в научном познании, не позволяющие различным специалистам выходить за рамки своих наук. Особенно ярко это проявляется при анализе социального действия. Это связано с тем, по мнению Элиаса, что в социальных науках люди рассматриваются главным образом как независимые акторы. Например - теории действия М. Вебера и Т. Парсонса и теория коммуникативного действия Ю. Хабермаса. Это связано с тем, что они были носителями характерного заблуждения нашей эпохи, состоящего в следующем: все люди существуют как своеобразные независимые монады, причем положение каждой из них в этом мире - центральное; все социальные явления, включая человеческую коммуникацию, можно объяснить исходя из индивидуальных действий. «В этом случае, - пишет Элиас, - страстное желание быть независимым и автономным опять же ведет к интеллектуальной блокаде того факта, что сообщение одной личности может быть понято другой личностью только в том случае, если оно доставляется посредством общего кода» Там же. Р.20.. Индивидуальные действия, включающие использование языка, были бы бессмысленными, если бы никто кроме актора не владел данным языком. Поэтому язык может служить прототипной моделью социального факта, предполагающей существование не одного человека, а как минимум двоих совместно действующих людей. Он создает групповую интеграцию, причем в любом данном случае группа носителей языка существует до индивидуального речевого действия. Язык не может быть расчленен на некие индивидуальные действия, коммуникативные или любые другие, и является своего рода прототипом безначального процесса социального действия.

Очевидно, что такое понимание социального действия неизбежно порождает как минимум два противоречия. Первое связано с основаниями человеческого познания, второе - с характеристикой условий социального действия. Элиас настаивает на постоянной креативности человеческого мышления и вариабельности когнитивных практик. Понятие «безначальность» используется Элиасом и при рассмотрении эволюции и социального развития языка. Автор полагает, что «многие явления реального мира - объекта научного поиска - имеют характер очевидного перехода на некую новую стадию, но не обладают абсолютным началом» Там же. Р.22.. Другим недостатком социальных наук, по Элиасу, является то, что в них понятия «эволюция» и «развитие» не разделены достаточно четко. А категория «эволюционизм» часто употребляется для характеристики обоих процессов, причем упускается из виду тот факт, что эволюция и развитие находятся в диахронических отношениях - первое есть причина второго. Оба процесса, по утверждению ученого, ориентированы на передачу средств выживания от поколения к поколению с определенными изменениями, направленными на увеличение шансов выживания.

Однако в случае эволюции главным инструментом передачи и изменения является органическая структура, именуемая геном, в случае же развития в качестве такого инструмента выступают символы в самом широком смысле этого слова, включая не только знание, но и стандарты поведения и мироощущения. Первоначально именно языковая трансмиссия от личности к личности была главной формой этого процесса. Элиас предлагает развести, наконец, понятия «эволюция» и «развитие», ограничив первое значением генетической трансмиссии, а второе - значением межпоколенной символической трансмиссии во всех ее вариациях.

Следовательно, «принятая картина относительно короткой линии, ведущей от обезьяноподобных существ к человеку, ошибочна. Невероятная человеческая способность к сохранению в памяти и извлечению из нее при необходимости элементов личного опыта, что само по себе является одним из условий научения языку, требовала, по всей вероятности, значительно более долгой и сложной эволюции, нежели принято сегодня считать» Там же. Р.26..

Языковая же коммуникация в той форме, в которой мы знаем ее, была одним из результатов длительного и непрерывного эволюционного процесса, который остановился, достигнув своей оптимальной формы. Что не остановилось, так это развитие языков. Способность к обучению и речи - само собой разумеющееся качество всех нормальных членов человеческого рода; широкие трансформации социальной жизни, а значит, и языков, могут происходить в течение жизни одного поколения. Заслуга Элиаса заключается в четкой артикуляции связи между человеческой способностью к символотворчеству, элементарным спасением человеческих особей и возможностью социального развития. «Трудно вообразить, - пишет он, - что коллективные инновации выполняли бы свою функцию, если бы члены группы не могли общаться по поводу этих инноваций через соответствующие изменения в своих символических средствах. Человеческие существа биологически способны к изменению условий своей социальной жизни. Благодаря дарам эволюции они могут развиваться социально» Таж же. Р.36.. Отметим еще раз тот факт, что Элиас не ставит вопрос о причинах, стимулах социальных инноваций. Если под таковыми подразумевается все тот же императив выживания, то как должна оцениваться «дезинтеграция», которая, согласно Элиасу, также возможна в ходе «слепого эволюционного процесса?»

Взаимодействие между людьми, по Элиасу, можно представить как своего рода «игру», которая не более абстрактна, чем в нее играющие. Сами игроки не являются постоянными, так как формируются игрой и, естественно, действуют по определенным правилам. Удовлетворение почти всех потребностей человека зависит от других людей. Отношения между людьми образуют своего рода «валентности» - они могут быть «занятыми» или «свободными» Например, мир наших эмоций определяется «Мы-идентичностью». Именно она обеспечивает безопасность индивида и группы. Если вернуться к «игре», то для ученого усложнение правил игры и рост числа участников неизбежно ведет к трансформации властных отношений Элиас Н. Общество индивидов. - М.: Праксис, 2001. С.336.. Сначала усложнение «игры» способствует тому, что появляются как бы два уровня участия - одни игроки передают другим свои права - вождям, царям, президентам (это «олигархический» тип игры). Вместе с ростом социального расслоения и конкуренции балансы власти усложняются и приходит новый тип игры демократический - нижние слои приобретают больший «вес». Существует три типа контроля: над природой, над другими людьми и над самим собой. По мнению автора, «процесс цивилизации» связан с третьим типом контроля.

Еще недавно последователи называли его «одиноким мыслителем», который обратился к исследованию ранее неведомой области, но на наш взгляд он продолжатель идей М. Вебера, В. Зомбарта и др. Концепция Элиаса помогает западному обывателю, сегодня, смотреть сверху вниз на «варваров», т.е на тех кто но не прошел путь западной цивилизации. Ведь согласно его теории Запад стал «аристократией» современного мира. Разумеется, в его концепции цивилизации вполне возможно многое оспорить. Например, в конце 80-х ХХ в. противником Элиаса и его школы становится антрополог из Швейцарии Х.-П. Дюрр. Он даже опубликовал труд «Миф о процессе цивилизации». Так, по аргументации Дюрра, человек современного общества свободен и рационален, потому что у него ослаблены эмоциональные связи с другими людьми.

Однако для последователей Элиаса его работы являются «парадигматическими».

Литература

1. Луков В.А.: Теории молодежи. - М.: Канон+, 2012

2. Сазонова Л.И.: Память культуры. - М.: Рукописные памятники Древней Руси, 2012 авт.-сост. Н.А. Кривич ; под общ. ред.: В.А. Рабоша и др.: Культурологическая экспертиза. - СПб.: Астерион, 2011

3. Драч Г.В.: Культурология. - СПб.: Питер, 2011

4. Инглхарт Р.: Модернизация, культурные изменения и демократия. - М.: Новое издательство, 2011

5. Ин-т философии РАН ; под ред. И.А. Герасимовой ; рец.: П.И. Бабочкин, А.А. Воронин: Свобода и творчество. - М.: Альфа-М, 2011

6. Московская высшая школа социальных и экономических наук, Междисциплинарный академический центр социальных наук (Интерцентр) ; под общ. ред.: М.Г. Пугачевой, В.С. Вахштайна: Пути России ; Будущее как культура: прогнозы, репрезентации, сценарии. - М.: Новое Литературное Обозрение, 2011

7. Головко Ж.С.: Современное языковое строительство в Восточной Славии. - Харьков: Факт, 2010

8. Запесоцкий А.С.: Теория культуры академика В.С. Степина. - СПб.: СПбГУП, 2010

9. Запесоцкий А.С.: Теория культуры академика В.С. Степина. - СПб.: СПбГУП, 2010 колл. авт.: Г.В. Драч, О.М. Штомпель, Л.А. Штомпель, В.К. Королев : Культурология. - СПб.: Питер, 2010

10. Конгресс Петербургской интеллигенции, Санкт-Петербургский гуманитарный ун-т профсоюзов: СМИ как фактор трансформации российской культуры. - СПб.: СПбГУП, 2010

11. М-во культуры РФ, Государственный ин-т искусствознания: Культура, эпоха и стиль. - М.: Галарт, 2010

Размещено на Allbest.ru