Историко-культурные основы массовых театрализованных представлений

Италия всегда была и до сих пор остается народной. Если здесь был праздник, то этот праздник был действительно для всех. Залой его была сама улица, и бальным костюмом была общая для всех баутта. Что еще важнее, всякий мог им наслаждаться, потому что умел наслаждаться. В душе самых простых людей здесь жило чувство прекрасного, врожденный аристократизм вкусов и удовольствий. Ведь только этим можно объяснить такое создание итальянского народного гения, как комедия масок.

В России маскарадное переодевание в принципе противоречило глубоким церковным традициям. В православном сознании это был один из наиболее устойчивых признаков бесовства. Переодевание и элементы маскарада в народной культуре допускались лишь в тех ритуальных действах рождественского и весеннего циклов, которые должны были имитировать изгнание бесов и в которых нашли себе убежище остатки языческих представлений.

Язычеством отдавало и от необузданных шуток Петра I, по смелости, остроте и озорству граничивших иногда с недопустимым.

В середине января 1714 года во дворце Меньшикова (в лучшем и красивейшем доме Петербурга) праздновалась свадьба Никиты Моисеевича Зотова, зрителями которой стали жители всего Петербурга. Женить Зотова государь решил после того, как тот попросился отпустить его в монастырь доживать свои годы.

Все в этой затее выглядело странным, начиная с самого жениха, которому перевалило за семьдесят, и кончая свадебной процессией, бывшей ни чем иным, как ярким маскарадом. Приготовления к нему длились около трех месяцев. Каждые четыре лица имели особый костюм и свой музыкальный инструмент. Таких четверок набралось целых сто, и, соответственно, сто различных инструментов составили презабавное музыкальное оформление этому шествию. Глашатаями стали четверо самых страшных заик. В свадебные маршалы, в дружки и в шаферы назначены были почти окаменевшие от дряхлости старики. В скороходы определены самые тучные особы, с трудом носившие свое тело и едва державшиеся на ногах. Венчать престарелого "молодого" и его невесту - здоровую и бодрую тридцатичетырехлетнюю вдову - должен был столетний священник, потерявший зрение, слух и память. Его держали под руки и кричали ему в ухо слова молитвы, которые он все время переспрашивал и путал. Происходящее доходило порой до кощунства, однако вызывало у окружающих все - таки смех, а не слезы.

Сам Петр был одет нидерландским крестьянином и вместе с тремя генералами в таких же костюмах возглавлял свадебную маскарадную процессию, искусно выбивая барабанную дробь. Вслед за ним ехал "царь Московский" - Ромодановский. Его везли на огромных козлах, приделанных к саням. На четырех длинных концах козел сидело по большому медведю; их кололи острыми рогатками специальные служители, идущие рядом. Страшный рев зверей сливался с адской музыкой ста инструментов и со звоном колоколов, под звуки которых "молодую" пару проводили к алтарю, а потом и к свадебному пиру.

Приучая россиян к публичному общению между собой, Петр проявлял необычайную изобретательность, изыскивая для этого все новые поводы. В сентябре 1721 года по случаю женитьбы Петра Ивановича Бутурлина (преемника "всешутейного патриарха" Ивана Зотова) организовала грандиозный маскарад, длившийся с перерывами почти полтора месяца. Всем его участникам, уже костюмированным, государь до начала праздника устроил смотр в доме князя Меньшикова. Петр хотел, чтобы было до тысячи масок. Кого они только не изображали, - начиная с мифологических персонажей и кончая фигурами русских бояр старого времени, разъезжающих верхом на живых медведях.

Все обязаны были исполнять свои роли начиная с 10 сентября более месяца: в течение этого срока по приказу его величества маски собирались не единожды. В назначенный день и час они то катались по Петербургу в полном облачении, то наносили визиты друг другу, то отправлялись водою в Кроншлот. Причем за неявку каждый штрафовался ста рублями. Последним днем праздника объявили 29 октября, когда все маски, полностью экипированные, ожидались по сигналу крепостных орудий в Сенат, где приготовили столы. За обедом собравшихся заставили выпить столько горячительных напитков, что "очень немногим к утру удалось добраться до дому не в совершенном опьянении".

Этот маскарадный разгул перешел затем в празднество уже по другому, общегосударственному поводу. Все приняло такой размах потому, что в октябре заключили окончательный мир со Швецией, и маскарад уже продолжился в связи с этим радостным известием. Событие это стало как бы апогеем петровского царствования. На Петра возложили титул "Великого, Отца отечества и Императора Всероссийского", и после богослужения отправились за столы в Сенат. Парадный обед сменили танцы, а в 9 часов начался фейерверк, поразивший всех.

В январе 1731 года Анна Иоанновна отметила годовщину своего восшествия на престол, и развлечения накатили новой волной, точнее сказать - шквалом. Главным событием стал "великий машкарад". Готовились к нему с конца 1730 года, и для придания балам большего европейского лоску еще в августе ко двору был принят в службу "английской нации танцмейстер" Вилим Игинс: он обучал "танцевать фрейлин, камер - пажей и пажей", но особенно камер - пажей - "по четыре дня в неделю, а в каждый день по четыре часа".

Почти месяц маскарадный смерч гонял и кружил по Москве вместе с февральскими снежными вихрями весь русский двор и приближенных к нему. Всех участников маскарада разделили на "четыре класса" (группы); каждая из них имела один тип костюма в тот или иной день: например, сначала в "первом классе", где находилась сама императрица со своим придворным штатом, все надели "персидский убор"; ко "второму классу" относились иностранные министры - они явились в "швейцарском"; а остальные два - "в венецианском уборе были". На следующий раз "машкарадное платье переменялось" и императорский двор предстал в гишпанском уборе", иностранные министры - "подобие Парламентских членов избранные", "здешние министры", причисленные к 3 классу - "венецианском шляхетном", "генералитет - в турецком платье". Можно было подумать, что новоявленная императрица, еще не привыкшая к тому положению самодержавицы, в котором она неожиданно оказалась, будто пробовала играть державным скипетром, как волшебной палочкой, заставляя всех вокруг себя являться то в одном обличье, то в другом, и тем самым осознавала истинные возможности своего исключительного положения монархини. На одном из маскарадов присутствовали китайские послы. Их спросили: "Не кажется ли вам увеселение такого рода странным? ". Они ответили, что нет, ибо "здесь все маскарад". Но самое удивительное для них - "это видеть на престоле женщину! ".

Как известно, с самого начала правления Анны Иоанновны во время коронационных торжеств театральных представлений не было. Однако, в начале 1731 года была выписана (со двора Саксо - Польского короля Августа II) итальянская театральная труппа. Это была труппа комедии Дэль Артэ. При ней состояло 9 человек певцов и музыкантов, сопровождавших спектакли комедии, разыгрывавших "интермедии на музыке" (прообраз первых опер) и дававших камерные концерты.

Мы помним, что наметившийся в Италии в начале XVIII в. кризис комедии Дэль Артэ, основанной на актерской импровизации, и начавшаяся борьба с ней за литературный театр, поставили многие труппы перед необходимостью искать новую аудиторию зрителей, не знакомых еще с таким типом театрального искусства, но жаждущих соприкоснуться с высоким профессиональным мастерством, каким обладали итальянские актеры.

И вот итальянская комедия Дэль Артэ оказалась тем типом и той формой театрального представления, которое пришлось впору тогдашнему русскому зрителю, его уровню восприятия сценического действия. Русское общество испытывало потребность в общении с высококлассными актерами и музыкантами, артистами - мастерами, исполнителями - виртуозами, каковых своих тогда еще не имелось. Однако, нужно было такое театральное искусство, для восприятия которого не было бы существенного барьера, каким обычно становился языковый. Итальянская комедия Дэль Артэ явилась идеальным "чужим" театром, так как актерское начало (импровизация) не имела жесткого закрепления за литературный текст. Исполнители комедии Дэль Артэ, как мы знаем, были синкретичными актерами "долитературного" театра: Они мастерски владели телом (пантомима, акробатика, жонглирование) и голосом. Это делало их искусство доступным и эмоционально заразительным для зрительской аудитории любой национальности.

Итак, первая труппа комедии Дэль Артэ 1731 года и последующие состояли из превосходных мастеров. Например, в 1733 - 34 г. г. в России выступала труппа, где ведущим являлся Джиованни Антонио Сакки, ставший впоследствии одним из самых знаменитых актеров комедии Дэль Артэ, создавший маску Труфальдино; актер, которого сам Гольдони называл "великим".

Примечательно, что среди оставшихся после отъезда из России (в конце 1731 г.) итальянских артистов первой труппы комедии Дэль Артэ, "комедиантского платья, театра и протчих, к тому подлежащих уборов" - находились "четыре малых театра кукольных". Вероятнее всего, итальянские артисты в свободное от большой сцены время развлекались сами и развлекали русских придворных, разыгрывая куклами те же пьесы, которые они же исполняли на большом, "живом" театре.

Документально известно, что уже с 1731 г. в России начинает существовать постоянно действующий профессиональный западноевропейский театр, что имело громадное значение для развития русского национального театрального искусства.

Начинающий русский театр 1730-х годов заимствует у итальянцев форму "комедии на музыке" и облекает в нее пьесу на основе библейской притчи ("комедия об Иосифе").

Своеобразно отнесся русский театр к одному из важнейших атрибутов итальянской комедии Дэль Артэ - к маске. Русские комедии не проигнорировали маску совсем, но использовали очень по - своему - только для самых отрицательных персонажей, когда нужно было создать максимально яркое, и чаще всего, отталкивающее впечатление, надев на Злость, Зависть, Мерзость и двух купцов, покупающих Иосифа. Может быть, в данном случае это также слилось с давней традицией ряженья и надевания "хари" именно для произведения устрашающего эффекта.

Уже в 1730-х годах вышли в свет переводы сценариев комедий и интермедий, игранных итальянской труппой комедии Дэль Артэ и поставленных в Немецком театре. Теперь зрители хорошо знали, кто есть кто, и с интересом следили за тем, что еще "выкинут" на подмостках Бригелла, Арлекин, Смеральдина и др. персонажи. А немецкие актеры не могли оставаться равнодушными к тому, как их понимают москвичи, и, желая снискать особенный успех, иногда исполняли отдельные сценки на русском языке.

С момента вступления на престол Елизавета Петровна самозабвенно предается всем удовольствиям, среди которых видное место занимает щегольство. Злые языки говаривали, что с конца 1741 года она не надела двух раз одного и того же платья. Это, несомненно, заражало и окружавших Елизавету. На балы мужчины обязаны были приезжать "в богато убранном платье", а дамы и девицы "в богатых робах", на маскарады предписывали являться, "платье машкарадное имея должонное, окромя только пелигримского и арлекинского, и непристойных деревенских, а в русских телогреях, тако ж в ямщицком и в другом таковом же подобном платье отнюдь не приезжать, и в приличных масках", о чем приказывали Главной полицмейстерской канцелярии "немедленно по домам всем объявлять". Маскарады устраивались каждую неделю, а в иные моменты в течение двух - трех недель почти ежедневно и вводили их участников в новые траты.

Любовь к переодеванию и "шалостям" (как истинной дочери Петра) подсказала Елизавете оригинальную затею - время от времени устраивать маскарады, называемые "Метаморфоз". На них женщины обязательно надевали мужское платье, а мужчины - женское; и все оттого, что "из всех дам мужской костюм шел вполне только к одной императрице; при своем высоком росте и некоторой дородности, она была чудно хороша в этом наряде".

Из воспоминаний Екатерины II о Елизавете Петровне: "В 1744 году, в Москве, Императрице вздумалось приказать, чтобы на придворные маскарады все мужчины являлись в женских нарядах и все женщины в мужских, и при том без масок на лицах. Это были превращенные куртаги: мужчины в огромных юбках на китовых усах, одетые и причесанные точно так, как одевались дамы на куртагах; а дамы в мужских придворных костюмах. Такие метаморфозы вовсе не нравились мужчинам, и большая их часть являлась на маскарад в самом дурном расположении духа, потому что они не могли не чувствовать как они безобразны в дамских нарядах. С другой стороны дамы казались жалкими мальчиками; кто был постарше, Того безобразили толстые короткие ноги; и из всех них мужской костюм шел вполне только к одной императрице. При своем высоком росте и некоторой дюжести она чудно хороша в мужском наряде. Ни у одного мужчины я никогда в жизнь мою не видела такой прекрасной ноги; нижняя часть ноги была удивительно стройна. Ее Величество отлично танцевала, и во всяко наряде мужском и женском, умела придавать всем своим движениям какую-то особую прелесть. На нее нельзя было довольно налюбоваться, и бывало с сожалением перестаешь смотреть на нее, потому что ничего лучшего больше не увидишь. Раз на одном из таких балов она танцевала менуэт, и я не отводила от нее глаз. Кончивши танец, она подошла ко мне. "Для женщин большое счастье - осмелилась я заметить, - что Ваше величество родились не мужчиною; один портрет Ваш, в таком виде как теперь, мог бы вскружить голову любой женщине". Она была очень довольна этими словами, и в свою очередь сказала мне с чрезвычайной любезностью, что если бы она была мужчиною, то яблоко непременно досталось бы мне. Я наклонилась поцеловать у нее руку за столь неожиданный комплимент, но она обняла меня ".

Остальные женщины "страдали невыносимо", вынужденные подчеркивать то, что обычно принято скрывать. Мужчины же, собираясь идти на "Метаморфоз" в женском платье, уже заранее чувствовали себя не в духе, особенно немолодые, однако, чтобы угодить государыне, прикрывали недовольное лицо "приличной маской", в которых иногда велено было являться не только в маскарад, но и в Оперный дом на спектакли.

22 сентября 1762 года состоялась торжественная церемония воцарения на троне Екатерины II. Москва была удивлена грандиозным уличным маскарадом (на Масленицу) в постановке Федора Волкова ("отца русского театра") - "общенародным зрелищем" "Торжествующая Минерва". Здесь работали все профессиональные и полупрофессиональные театральные силы столицы.

Итак, можно сказать, что маскарад - это театрализованный бал, взявший на себя роль "организованной дезорганизации", запланированного и предусмотренного хаоса. Поэтому европейская традиция маскарада проникала в дворянский быт с XVIII в. с трудом или же сливалась с фольклорным ряженьем.

Как форма дворянского празднества, маскарад был замкнутым и почти тайным весельем. Элементы кощунства и бунта проявились в двух характерных эпизодах: и Елизавета Петровна, и Екатерина II, совершая государственные перевороты, переряжались в мужские гвардейские мундиры и по-мужски садились на лошадей. Здесь ряженые принимало символический характер: женщина-претендентка на престол превращалась в императора.

От военно-государственного переодевания (императрица облачалась в мундир тех гвардейских полков, которые удостаиваются ее посещения) следующий шаг вел к маскарадной игре. Можно вспомнить проекты Екатерины II. Если публично проводились такие маскарадные ряженья, как, например, знаменитая карусель, на которую Григорий Орлов и другие участники явились в рыцарских костюмах, то в сугубой тайне, закрытом помещении Малого Эрмитажа, Екатерина находила забавным проводить совсем другие маскарады. Так, например, собственной рукой она начертила подробный план праздника, в котором для мужчин и женщин были бы сделаны отдельные комнаты для переодевания, так чтобы все дамы вдруг появились в мужских костюмах, а все кавалеры - в дамских (Екатерина была здесь не бескорыстна: такой костюм подчеркивал ее стройность, а огромные гвардейцы, конечно, выглядели бы комически).

Первый публичный маскарад прошел в Москве в 1744 году. С 8 часов вечера бесконечный ряд великолепных комнат дворца открывался, и в какой-нибудь час наполнялся пестрою толпой "купцов", "лавочников" с бородами и в длиннополых кафтанах. Кого тут только нет: грузины, черкесы, армяне, татары в национальных костюмах, военные и посольские, придворные и лакеи. Устраивали танцы в масках. На маскараде можно было переодеться, подшутить, свободно себя вести, оставить чопорность и строгость. Это все привлекало публику на маскарад. Но были и другие причины. Первого человека, входящего в маскарад и последнего, покидающего его, -- этих людей обязательно докладывали царю. Многие хотели сделать на этом свою карьеру.

Во время маскарада желающим раздавали чай, мед, разные лакомства и закуски. Несмотря на свободу и шалости, на маскарадах все же старались поддерживать порядок. Самыми известными были маскарады в доме Энгельгарда, у Фельета и в Зимнем дворце. Все они проводились в Петербурге. В Москве были известны маскарады в Дворянском собрании и Большом театре.

Устраивались маскарады на Новый год, Масленицу. Особенно был интересен маскарад с лотереей, где разыгрывали разные галантерейные вещи. Это был последний маскарад весной: публика прощалась до осени. Петербургский публичный маскарад в доме Энгельгардта на углу Невского и Мойки (описанный в драме Лермонтова "Маскарад") имел прямо противоположный характер. Посещать его могли все внесшие плату за входной билет. Принципиальное смешение посетителей, социальные контрасты, дозволенная распущенность поведения, превратившая энгельгардтовские маскарады в центр скандальных историй и слухов, - все это создавало прямой противовес строгости петербургских балов.

В XIX веке назначаются гулянья по случаю памятных дат императорской фамилии. Народные гулянья - основная форма проведения досуга. Во время масленичной и пасхальной недель устраивались гулянья на льду Невы, на Сенной, Театральной, на Адмиралтейской пл. 1827-1872), Марсовом поле (1873-1897).

Александр Второй устраивал ежегодно народные гулянья на Царицыном лугу в день коронации и тезоименитства (26 и 30 августа). На поле, украшенном флагами и разноцветными фонариками, стояли карусели и качели, сцена для театра, эстрада для фокусников, рассказчиков и хора песенников, площадка для выступления гимнастов и канатоходцев. Публика могла отведать пива, получить приз за бег под ведром с водой или за подъем на вершину столба, обмазанного салом.

1.5 Театрализованные праздники в России ХХ-го века

В первые десятилетия Советской власти были модными митинги, театральные суды и инсценировки. К лету 1935 года относится рождение советского карнавала как самостоятельной формы массового театрального праздника. Проводились во многих городах. Существовал термин "политкарнавал", но это были скорее живые картины на политические темы.

Зародившиеся во второй половине 20-х годов ХХ-го века, советские театрализованные праздники утвердились как форма массового искусства в годы первых пятилеток. Именно тогда определились их основные принципы: четкая идейная направленность, выраженная сквозной темой, при наличии ряда побочных; и художественно-образное решение праздника в целом, как и отдельных его частей. Опыт 30-х годов показал, что театрализованный праздник в парке (в городе) проводимый, как правило, на большой территории и рассчитанный на большую аудиторию, состоит из многих художественных программ, организуемых на открытых сценах, террасах, балконах, аллеях, площадях, полянах, прудах и т. д. Тематически и художественно цельные, сами по себе эти программы являются в то же время частями всей постановки. Задачу объединения разнообразных программ и художественных средств в единое целое выполняет общий сценарий и режиссура.

Большую роль в становлении и кристаллизации театрализованных праздников и концертов представлений в его всевозможных формах сыграл I Всесоюзный фестиваль театрализованных праздников, проводившийся в 1964 году Министерствами культуры СССР и РСФСР и Всероссийским театральным обществом под девизом "Навстречу Великому Октябрю". Эти представления воспевали достижения первого социалистического государства, новых людей, их вдохновенный самоотверженный труд для блага советского общества.

Так было в театрализованном празднике "Пусть светят только мирные огни" (Москва, ЦПКиО, 1964), в котором разнообразными художественными средствами рассказывалось о победоносном выполнении Ленинского плана электрификации страны. В празднике "Парад миллионеров" в столице Армянской ССР Ереване воздавалась честь тем передовикам промышленности и сельского хозяйства, труд которых исчисляется миллионными показателями (водители машин, летчики и т. д.).

Театрализованный праздник, посвященный первым победам Страны Советов в освоении космоса, с веселым названием "Космический карнавал" был гимном гениальной дерзновенности идей и открытий выдающихся русских ученых Циолковского, Кибальчича, Цандера, самоотверженности и смелости русских людей, воплотивших эти идеи в жизнь.

Первое место среди юбилейных праздников, посвященных 50-летию Великого Октября на 2-м Всесоюзном фестивале по праву принадлежит "Празднику "Авроры" (реж. С. Якобсон), состоявшемуся 7 ноября 1967 года в Ленинграде. С любовью готовились к славному юбилею жители Ленинграда - колыбели Октябрьской социалистической революции, первой столицы Советского государства, города, где в Смольном В. И. Ленин произнес исторические слова о начале новой, социалистической эры.

Еще весной 1967 года на перекрестках улиц появились круглые афишные тумбы, какие были в 1917 году, а на них первые декреты Советского правительства, листовки, обращения, напечатанные по старому правописанию. В городе ощущалась та особо приподнятая атмосфера ожидания всеобщего торжества, которая так сближает людей, вовлекает в активную подготовку к нему, наполняет трудовые дни радостным предчувствием предстоящих праздничных дней.

Кульминацией подготовки к празднику стал перевод знаменитого крейсера "Аврора" с места его стоянки у Петропавловской крепости туда, где он стоял в дни Октября, к бывшему Николаевскому мосту, откуда прозвучал на весь мир его исторический залп. Это решение ленинградских партийных и советских организаций имело целью восстановить обстановку тех дней, сделать события полувековой давности более зримыми, волнующими.

1 ноября 1967 года в одиннадцать часов утра на Неве были разведены мосты. Движение городского транспорта приостановилось. Ленинград замер на несколько мгновений, как бы отдавая почесть легендарному крейсеру революции, проплывавшему на место исторических событий. Тысячи ленинградцев с волнением следили за крейсером с набережных Невы. Детям и школьникам, недоуменно спрашивавшим, куда и зачем перевозят крейсер в канун праздника, отвечали ветераны революции, борцы за социалистический Ленинград, участники гражданской и Великой Отечественной войн с гордостью от сознания своего сопричастия к славному прошлому.

После того как "Аврора" бросила якорь на месте своей стоянки в октябре 1917 года, в Неву вошли двадцать два военных корабля Краснознаменного Балтийского флота. Они расположились на восемнадцатикилометровой дистанции - от Васильевского острова до Смольного. Этой территории в день 50-летия Октября предстояло стать гигантской сценической площадкой. Набережные вдоль Невы были красочно и изобретательно оформлены и ярко иллюминированы - дело фантазии и рук большого отряда ленинградских художников, архитекторов и осветителей. Вечером здания вдоль Невы, озаренные скрытым подсветом, выглядели еще торжественней и краше.

Наступил долгожданный день - 7 ноября 1967 года. Когда на город спустились сумерки, на набережных Невы собрались, несмотря на дождь, сотни тысяч ленинградцев.

Своеобразие праздника заключалось в том, что он проводился одновременно в нескольких районах города, связанных с историческими событиями тех лет. По радио рассказывали собравшимся на Неве ленинградцам о том, что происходит в других частях города.

- Площадь Ленина у Финляндского вокзала. Здесь в апреле 1917 года восторженно встретили питерские рабочие приехавшего из-за границы Владимира Ильича Ленина. …Прожекторы освещают вокзал и площадь, где состоялся митинг, посвященный приезду Ленина в Россию.

Высоко в небе повисают на парашютах красные ракеты. Их много, они горят минуту-другую, и их яркий свет виден и на берегах Невы.

Ровно в двадцать один час на Неве, высветленной десятками прожекторов и множеством электрических гирлянд, началось торжественное театрализованное представление. Строгие контуры десятков военных кораблей, очерченных бегущими огнями, выглядели как необычная театральная декорация. На бастионах и стенах Петропавловской крепости двести пятьдесят газовых факелов взметнули багровые языки пламени в стальное закосмаченное тучами небо. Из них пятьдесят были выше и мощнее других. Из реки высоко поднялись освященные цветными прожекторами мощные фонтанные струи - их тоже было пятьдесят! Засветились огнями знаменитые Ростральные колонны. По особому радиосигналу зазвучали фанфары с крейсера "Киров", а вслед за ними - голос диктора:

- Внимание! Внимание! Говорит Ленинград, говорит Ленинград! Слушайте! Слушайте о том, что было в нашем славном городе пятьдесят лет назад.

Звучат стихи о штабе революции в Смольном, о Петропавловской крепости и ее знаменитой пушке, о полных драматического напряжения днях Октябрьских событий. Ровно в 21 час 45 минут, в тот самый час, когда в 1917 году над Петропавловской крепостью был поднят как условный знак восстания красный фонарь и вслед за ним грянул залп "Авроры", над Невой вспыхнул длинный красный луч. Острый и стремительный, он пронзил темно-серую пелену надводного пространства и как бы соединил "Аврору" с крепостью.

И снова, как тогда в семнадцатом году, грянуло орудие "Авроры", но теперь это было символом великой победы, салютом с честь 50-летия первого в мире рабочего государства. Над городом, где началась Великая Октябрьская революция, прозвучали пятьдесят торжественных залпов салюта.

В это время по Неве от Литейного моста двинулась флотилия, каждый корабль которой шел под флагом одной из союзных республик нашей страны. Их сопровождали пятнадцать катеров с выстроенным экипажем на борту, с множеством трепещущих на ветру высоких флагов.

Вдоль набережных стояли шестьсот курсантов артиллерийских училищ. В руках у них - ракетницы и пиротехнические пистолеты. По сигналу они нажимали на спуск, и над Невой, словно радуги, загорались разноцветные огненные арки. Проплывавшие в торжественном марше под музыку оркестров корабли были иллюминированы золотистыми лампочками, и лишь "Аврора" - центр торжества - сияла красным светом. На ней были подняты флаги всех союзных республик.

Высоко в небе был поднят на аэростате портрет В. И. Ленина. Его осветили мощные прожекторы. Зажглось и засверкало над водой высоко подвешенное на плавучем кране огромное пиротехническое солнце. Небо озарилось сполохами фейерверка и становилось то серебристо-сиреневым, то золотисто-алым, то бирюзовым или серо-перламутровым. Это была величественная симфония света, цвета и звука.

А на крейсере "Аврора" проходила торжественная встреча представителей трудящихся с участниками октябрьских боев и экипажем корабля во главе с бывшим комиссаром "Авроры", кавалером многих орденов, человеком из легенды, товарищем А. В. Белышевым. Большое впечатление на всех собравшихся произвели их искренние, взволнованные выступления и рапорты молодых авроровцев. Эта встреча, передававшаяся по телевидению и радио, нашла глубокий отклик в сердцах миллионов людей.

Над Невой прозвучали стихи и песни о Ленинграде, его трудовых свершениях и победах, славных и мужественных сынах города. Но вот уже смолкла торжественная музыка, растаяли в воздухе последние огни фейерверка, остановилось движение празднично украшенных судов.

Ленинградцы неохотно покидали мокрые набережные, унося с собой дух праздничной общности людей, обогащающий и окрыляющий.

На следующий день тысячи ленинградцев вышли на улицы и площади, чтобы посмотреть карнавальное шествие, необычное по масштабам и количеству участников. Если на кануне на Неве праздник был величественным и строго торжественным, то сегодня - множество веселья, шуток, острой сатиры, юмора. По всему пути следования шествия (а он был очень велик - около пятидесяти километров) стояли люди: на тротуарах, любых возвышениях, балконах, украшенных красными ковриками и флагами. А кто помоложе и половчей, забирались на крыши и фонари - туда, где виднее, откуда можно без помех наблюдать весь диковинный карнавальный поезд. Театрализованное шествие было, пожалуй, одним из самых больших представлений по количеству участников и зрителей, число которых превысило миллион.

Торжественный карнавальный поезд стартовал на стадионе имени С. М. Кирова, прошел по крупнейшим магистралям и площадям города и финишировал у Стрелки Васильевского острова. Участников шествия по всему маршруту горячо приветствовали сотни тысяч горожан - они активно подхватывали песни, звучавшие с машин, подбирали бросаемые листовки, напутствовали проезжающих добрыми пожеланиями.

Над вечерней Невой вновь вспыхнули разноцветные огни фейерверка. Яркое театрализованное шествие, отразившее основные этапы развития Советской страны за полвека, стало апофеозом величественного празднования в Ленинграде 50-летия Великой Октябрьской революции. (11)

1.6 Масленица - старинный славянский праздник проводов зимы, отмечаемый в России и по сегодняшний день

Масленица, пожалуй, была самым веселым праздником в старину. Согласно легенде, Масленица родилась на Севере, отцом ее был Мороз. Однажды, в самое суровое и печальное время Года человек заметил ее, прячущуюся за огромными сугробами, и призвал помочь людям, согреть и развеселить их. И Масленица пришла, но не той хрупкой девочкой, что пряталась в лесу, а здоровой ядреной бабой с жирными румяными щеками, коварными глазами, не с улыбкой на устах, а с хохотом. Она заставила человека забыть о зиме, разогрела кровь в его жилах, схватила за руки и пустилась с ним плясать до обморока.

Русский народ называл Масленицу веселою, широкою, разгульною. Праздник продолжался неделю, от этого в христианстве и название "последняя седмица" перед Великим постом. Масленица для русских -- все равно, что карнавал для итальянцев, тем более что и первоначальный смысл праздников один и тот же: ведь в переводе с итальянского "карнавал"(carne-vale) означает "говядина, прощай!", а Масленица, предшествующая Великому посту, встарь называлась "Мясопустом", потому что в эту неделю запрещалось есть мясо.

Каждый день Масленицы имел свое название. Так, понедельник называли встречею, вторник - заигрышем, среду - лакомкой, четверг - переломом или разгулом, пятницу - тещиными вечерями, субботу - золовкиными посиделками, воскресенье - проводами. В четверг начиналась "широкая масленица". Праздновалась она очень шумно. В эти дни не было грехом:... есть до икоты, пить до перехоты, петь до насады, плясать до упаду. Каждая хозяйка старалась угостить своих домашних и гостей на славу. И главным блюдом были блины. И стар, и млад, как говорится, блину радуется.

В каждой российской области были свои обряды и традиции, посвященные этому празднику. К примеру, на Владимирщине ребятишки группками бегали по деревне, собирали лапти, а потом встречали возвращающихся из города с покупками вопросом: "Везешь ли масленицу? " Кто отвечал: "Нет! " - Того били лаптями. А в вологодских селениях последнее воскресенье перед масленицей называлось "мясным воскресеньем" и в этот день было принято, чтобы тесть звал зятя "доедать барана". В Ярославской губернии были свои приметы: "Какой день маслены красный - в тот и сей пшеницу". "Если на масленицу идет снег - будет урожай гречихи".

Масленичная неделя была буквально переполнена праздничными "делами"; традиционные действа и затеи, обязанности и игры - все это постепенно отложилось в традицию непринужденной, раскрепощенной радости и веселья.

В настоящее время масленица - это массовое театрализованное празднество, сочетающее в себе дух старины и явления новизны, которые делают праздник историческим и современным одновременно.

В третьей главе настоящей дипломной работы я более подробно опишу театрализованное представление "Прощание с Масленицей", которое проводилось 17-го марта 2002-го года на площади Д.К. им. Горького города Чапаевска.

Как показала история становления и развития празднеств, всегда в основе любого обряда и праздника лежала определенная театрализация. Каковы сущностные черты театрализации, ее основные элементы в современных условиях организации досуга населения мы и рассмотрим в следующей главе.

2. Современная типология театрализованных представлений

2.1 Понимание сущности театрализации

"Человеку, утверждающему, что он знает истину, театр уже не нужен. Ему незачем играть, незачем оценивать театральную работу. Не нужна ему и политика. Ему не нужен никто и ничто, он самодостаточен и может просто жить в абсолютной гармонии с природой и самим собой. Всех нас, политиков, режиссеров, актеров, писателей, художников, зрителей, объединяет одно, а именно то, что никто из нас не знает достоверно, что такое жизнь. В этом смысле мы похожи на людей, которые тонут в море и инстинктивно хватаются за все, что под руку попадается. Весь смысл нашей работы в театре в том и состоит, что работа эта позволяет нам на какое-то мгновение ухватиться за ощущение или впечатление, которое отражает или является крохотной частицей подлинной жизни. Итак, существует некая форма, именуемая театром и выполняющая роль зеркала. Зеркало это стремится отразить и прояснить некоторые отдельные явления, совокупность которых мы и называем жизнью. И поэтому человек, утверждающий, что театр имеет свои границы, отрицает тем самым богатство, многообразие и неисчерпаемость жизни." (4)

В литературе по массовым празднествам и театрализованным представлениям нет единой терминологии, и это осложняет понимание ряда проблем, связанных с драматургией и режиссурой театрализованных представлений и празднеств.

Мы говорим: театрализованный праздник, концерт и т.д. Это понятие довольно широкое, но и достаточно определенное. Когда говорят о театрализации, то всегда имеют в виду явление, принадлежащее области искусства, связанное с образным решением. Имеют в виду обращение к эмоциональной сфере человеческого восприятия, так как эмоции - важнейший принцип, важнейшее качество именно художественного творчества. В связи с недостаточным количеством научных теоретических разработок в этой области со словом театрализация обращаются слишком вольно. Можно встретить выражения типа: "театрализованный навык", "театрализованное мышление", "театрализованное поведение". В данном случае понятие театрализация совершенно отрывается от сферы искусства, а это в корне неверно.

Театрализация предполагает возможность преподнесения в художественной форме и именно театральными средствами той или иной идеи. А в применении к представлениям типа предвыборной агитации, тематических концертов, массовых празднеств слово театрализация может означать лишь органическое сочетание нетеатрального, жизненного, непосредственно связанного с производственной практикой и бытом людей материала и материала художественного, образного; это сочетание, этот сплав документального и художественного создается с целью определенного воздействия на публику. Иначе говоря, "начало художественно-образное сливается здесь воедино с началом утилитарным (дидактическим, агитационным, пропагандистским) и ему подчиняется". (19) Думается, что и сценарную драматургию подобных представлений на современном этапе целесообразно называть широким и достаточно точным в искусствоведческом плане термином драматургии театрализованных представлений. (40)

Несмотря на возрастающую роль театрализации и место, которое занимают театрализованные формы в празднично-обрядовом действии, можно констатировать, что ее теория разработана слабо. Сегодня нет единого понимания сущности театрализации, ее определения и функций, не исследовано ее место во всех сферах идеологической работы, возможности, границы и принципы использования. В свою очередь не разработанность теоретических вопросов театрализации отрицательно сказывается на деятельности практиков.

Наиболее распространенной ошибкой практиков, обусловленной чисто эмпирическим подходом к театрализации, является ее понимание как привнесение художественного материала (кинофрагмента, сцены из спектакля, песни, музыки, танца, концертного номера) в празднично-обрядовое действо. Таким образом, она попадает в один ряд с художественной иллюстрацией, представляя, по существу, лишь более сложную ее разновидность.

Другой, часто встречающейся в практике ошибкой является механический подход к театрализации, понимание ее в качестве универсального метода, присущего всей художественно-массовой работе. Это приводит к непомерному и необоснованному расширению границ ее использования.

Мысль о том, что активная деятельность масс является основополагающим моментом театрализации как специфичного, отличного от театра метода политико-просветительной работы, разделяло большинство теоретиков и практиков 20-х годов.

Однако уже в те годы метод театрализации пытались порой сделать универсальным, превратить его в самоцель, так как использовали применительно к любой жизненной ситуации, любой массовой форме. Таким образом, стиралась грань между жизнью и театром.

Появившаяся на рубеже 70-х годов двадцатого века страсть к "тотальной" театрализации была рождена довольно поверхностным пониманием социальных потребностей человека, его отношения к художественно-эстетическим критериям организации общественного досуга. Театрализация такого рода, когда погромче и почаще звучала музыка, к месту и не к месту, с пафосом читались стихи, вставным дивертисментом вклинивались выступления артистов и художественной самодеятельности, - самый примитивный путь организации массовых праздников, лишающий их социально-педагогической глубины. К сожалению, этот путь стал основой художественно-массовой работы в годы застоя.

О педагогическом значении театрализации писал на заре советской власти А. В. Луначарский, утверждавший, что театрализация жизненного материала "возможна и применима в работе среди взрослых именно в известном "педагогическом смысле", так как она помогает активизировать, вовлечь зрителя в действие, содействует целенаправленному восприятию". По мнению Луначарского, сценарий массового действа выгодно отличается от многих других тем, что это не действие отдельных актеров, не специально разученная пантомима, не формальные перемещения разноцветно одетой массы, а, именно, массовое действие, сценарно выстроенное и художественно оформленное.

Общественная функция искусства, согласно марксистко-ленинской эстетике, включает в себя познавательные, воспитательные и эстетические задачи. Если наука как одна из форм общественного сознания апеллирует к разуму человека, то искусство во всех своих разновидностях - "к разуму и сердцу, ко всему строю человеческих чувств человека". (3)

Ленин подчеркивал, что искусство должно объединять чувства, мысли и волю масс. "Оно должно пробуждать в них художников и развивать их". (22).

Луначарский А.В. раскрывает сущность театрализации на примере массового празднества.

"Является совершенно бесспорным, что главным художественным порождением революции всегда были и будут народные празднества.

Вообще всякая подлинная демократия устремляется, естественно, к народному празднеству. Демократия предполагает свободную жизнь масс.

Для того чтобы почувствовать себя, массы должны внешне проявить себя, а это возможно, только когда, по слову Робеспьера, они сами являются для себя зрелищем.

Если организованные массы проходят шествием под музыку, поют хором, исполняют какие-нибудь большие гимнастические маневры или танцы, словом, устраивают своего рода парад, но парад не военный, а по возможности насыщенный таким содержанием, которое выражало бы идейную сущность, надежды, проклятия и всякие другие эмоции народа, - то те, остальные, неорганизованные массы, обступающие со всех сторон улицы и площади, где происходит праздник, сливаются с этой организованной массой, и, таким образом, можно сказать: весь народ демонстрирует сам перед собой свою душу.

Настоящий праздник должен быть организован, как все на свете, что имеет тенденцию произвести высоко этическое впечатление.

Для праздника нужны следующие элементы. Во-первых, действительный подъем масс, действительное желание их откликнуться всем сердцем на событие, которое празднуется; во-вторых, известный минимум праздничного настроения, который вряд ли может найтись во времена, слишком голодные и слишком придавленные внешними опасностями; в-третьих, талантливые организаторы нужны не только в смысле, так сказать, полководца празднества, размышляющего над общим стратегическим планом, дающего общие директивы, но в смысле целого штата помощников, способных внедриться в массы и руководить ими, притом руководить не искусственно, не так, чтобы вся разумная организация наклеивалась, как пластырь, на физиономию народа, а так, чтобы естественный порыв масс, с одной стороны, и полный энтузиазма, насквозь искренний замысел руководителей, с другой, сливались между собой.

Народные празднества непременно должны делиться на два существенно различных акта. На массовое выступление в собственном смысле слова, которое предполагает движение масс из пригородов к какому-то единому центру, а если их слишком много - к двум-трем центрам, где совершается какое-то центральное действие типа возвышенной символической церемонии. Это может быть спектакль, грандиозный, декоративный, фейерверочный, сатирический или торжественный, это может быть какое-нибудь сожжение враждебных эмблем и т.п., сопровождаемое громовым хоровым пением, согласованной и очень многоголосной музыкой, носящий характер торжества в собственном смысле этого слова.

Во время самых шествий не только движущиеся массы должны явиться увлекательным зрелищем для неподвижных масс на тротуарах, на балконах, на окнах, но и обратно. Сады, улицы должны быть разнообразным зрелищем для движущихся масс путем соответственного декорированного устройства арок и т.п.

Хорошо, если бы в меньшей степени и несколько меньшими группами организованно было шествие вечером при факельном или другом каком-нибудь искусственном освещении, что, например, создало несколько удивительных звучных аккордов во время петроградских празднеств: шествие объединенных пожарных всего Петрограда в ярких медных шлемах и с пылающими факелами в руках.

Второй акт - это есть празднество более интимного характера либо в закрытых помещениях, ибо всякое помещение должно обратиться в своего рода революционное кабаре, либо в открытых: на платформах, на движущихся грузовиках, просто на столах, бочках и т.п.

Здесь возможна и пламенная революционная речь, и декламирование куплетов, и выступление клоунов с какой-нибудь карикатурой на враждебные силы, и какой-нибудь остродраматический скетч, и многое, многое другое.

Не необходимо, чтобы всякая такая импровизационная эстрада во всех номерах своих носила тенденциозный характер. Хорошо, если в это влит будет просто безудержный непосредственный смех и т.п.

Чрезвычайно приятно, если, кроме исполнителей из артистов-профессионалов, которые должны быть рассеяны для этого по всей толпе на улицах и во всех маленьких импровизированных ресторанчиках или, по крайней мере, залах и закоулках, отданных под народное веселье, в это втянуты будут любители, весельчаки или люди, носящие тот или иной пафос в груди, чтобы сказать острое слово, произнести крепкую речь, поделиться какой-нибудь забавной выходкой и т.д.

Само собой разумеется, на такие бочки и столы могут входить и те, кого французы называют брадобреями, - человек, которому кажется, что он весьма веселит публику, но который на самом деле тянет какую-нибудь возмутительную канитель. В этом случае публика может без церемонии и с дружеским смехом стаскивать неудачного артиста, который должен быть сейчас же заменен другим.

В возможно большей степени - непринужденность. Это - главное. Правда, подобное непринужденное веселье во все времена предполагало вино, весьма способствующее, как известно, подъему настроения, но зато и чреватое иногда безобразными последствиями. Быть может, без помощи, но и без вреда со стороны Диониса дело пойдет чуточку серее, но зато значительно приличнее". (24)

Сценарист и режиссер массового действия - это всегда психолог и педагог, решающий в первую очередь проблему активизации его участников организации не спектакля, а именно массового действия, в котором художественная образность выступает в качестве эффективного побудительного стимула. По своей художественной природе театрализованное празднично-обрядовое действо воплощает высокую идею в яркой образной форме. При этом, образное решение, являющееся сутью театрализации и выступающее в качестве сценарно-режиссерского хода, превращает праздник в специфический способ обработки социальной информации.

Такая двойственность функции театрализации, синтезирующей реальную и художественную деятельность, связана с конкретными моментами в жизни людей, требующими осмысления необыденного значения того или иного события, выражения и закрепления своих чувств по отношению к нему. В этих условиях особенно сильна тяга к художественному усилению действия, к символической обобщающей образности, к организации деятельности масс по законам театра. Тем самым театрализация предстает не как обычный прием педагогического воздействия на массы, который можно использовать везде и всюду, а как сложный творческий метод, имеющий глубокое социально-психологическое обоснование и наиболее близко стоящий к искусству. Благодаря своей социально-педагогической и художественной бифункциональности, театрализация выступает одновременно и как художественная обработка жизненного материала, и как особая организация поведения и действия массы людей.

С документальностью как специфической чертой драматургии театрализованных представлений непосредственно связана и из нее вытекает и другая существенная сторона -- активный, агитационно-пропагандистский характер драматургии.

Если театр требует от зрителя сочувствия, сопереживания, то драматургия театрализованных представлений требует и содействия, активного вовлечения в то или иное действие. Это определяется агитационно-пропагандистским характером, как одной из основных черт драматургии театрализованных представлений.

Следовательно, сценарий театрализованного представления или празднества обязательно должен предусмотреть и способы выявления активности его зрителей и участников.

К методам активизации зрителей относятся прямые обращения к аудитории, коллективное исполнение песен, осуществление гражданских ритуалов, шествий и т. д.

Успешное воплощение в жизнь принципа документальности драматургии театрализованных представлений, удачное освоение в сценарии местного, близкого людям публицистического и художественного материала создают возможность импровизации в подобного рода представлениях. Это в свою очередь будит инициативу людей, создает атмосферу творчества и непринужденного общения, как бы снимает барьер между зрительным залом и сценой, участниками и исполнителями, вносит коррективы в ход самого представления.

Одной из форм импровизации является игровая форма, включение элементов игры в театрализованное представление.

Психологическая потребность в игре присуща людям всех возрастов. Участники массового действия без специальной подготовки включаются в игровую импровизацию, в те или иные церемониалы, отвечающие творческому замыслу сценариста.

Но использование игровой ситуации -- дело очень тонкое, требующее от организаторов массового представления особого педагогического и художнического такта. В игровых эпизодах представления, особенно если оно рассчитано на участие взрослых, должна быть реальная основа -- действие, уже происходившее когда-то или могущее произойти, близкое и интересное участникам театрализованного представления.

Что касается самих основ драматургии театрализованных представлений, ее теории, ее важнейших категорий, то они в свою очередь не могут быть выведенными, понятыми и изученными без знания основ теории драмы, имеющей многовековую историю и отразившей практику мирового театра всех видов и жанров.

Драматургия театра позволяет автору смоделировать канву спектакля, не прибегая зачастую к конкретизации, что отвечает функциям театра как искусства больших социальных и художественных обобщений, собирательных образов. Драматургия театрализации выполняет конкретную социальную функцию художественного осмысления и оформления реального события или факта. Ее герои не могут быть вымышленными - это всегда конкретные люди. Путь образного решения в театрализации всегда идет от предельной конкретизации героев сценария, особенно в каждом из его эпизодов, к обобщенному собирательному образу сценарно-режиссерской разработки, наиболее адекватному идее празднично-обрядового действия. Причем эту образность подсказывают именно реальный материал, жизненный путь героев театрализации, положенные в основу сценарно-режиссерского хода. Диалектика общего и частного, собирательного и конкретизированного чрезвычайно характерна для театрализации, составляет ее сценарное ядро.

Главной специфической чертой драматургии театрализованных представлений является проявление драматического конфликта через композицию путем монтажа. Задача сценариста состоит в том, чтобы создать основу единого, цельного и оригинального художественного публицистического произведения путем соединения документальных материалов, публицистических выступлений, церемоний, действований с поэтическими произведениями, музыкой, песнями, с пластическими фрагментами из спектаклей и кинофильмов. Монтаж служит подчинению всего этого материала общему замыслу, единой идее.

Известно, что основой всех видов и жанров театрализованных представлений и празднеств является сценарий, имеющий, по единодушному признанию теоретиков, общие черты с драматургическими произведения театра, кино. Главным объединяющим моментом выступает здесь драматический конфликт, ибо конфликт является основой драмы как рода искусства.

Конфликтность как специфическое отражение существенных противоречий действительности в сценарии агитационно-художественного представления, литературно-музыкальной композиции, тематического концерта или массового театрализованного празднества, так же как и в драме, является фактором, определяющим и тематику, и идейный смысл, и сверхзадачу, и даже, в конечном счете, форму произведения.