История создания картины "Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство культуры и архивов Иркутской области

Областное государственное образовательное бюджетное учреждение

«Иркутское художественное училище им. И.Л. Копылова»

(колледж)

КУРСОВАЯ РАБОТА

по дисциплине: «История изобразительного искусства»

на тему: История создания картины «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года»

Павлович В.Ю.

Иркутск

2013

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

РАЗДЕЛ 1. РУССКОЕ ИСКУССТВО КОНЦА 19 ВЕКА

1.1 Исторический жанр в русском искусстве во второй половине 19 века

1.2 Исторические события 16 и 19 века

1.3 Исторические справки

РАЗДЕЛ 2. РАБОТА НАД КАРТИНОЙ

2.1 Возникновение замысла

2.2 Работа над композицией

2.3 Работа над образами

2.4 Отношение зрителя

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ПРИЛОЖЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

«Художник - зеркало своей среды:

в нем отражается его общество, нация и время».

(И.Е. Репин)

Илья Ефимович выдающийся русский художник. О Репине написаны десятки монографий, сотни статей, воспоминаний и публикаций, но тема жизни и творчества художника далеко не исчерпана.

Восьмидесятые годы были самыми плодотворными в жизни Репина. За это великое для художника десятилетие он создал множество крупнейших произведений. И, тем не менее, эти картины создавались одна за другой: «Не ждали» писалась вместе с «Отказом от исповеди», а «Иван Грозный» был написан почти одновременно с ними.

Картины пользовались успехом, принесли много заслуженной радости, но причинили и много горя. Особенно «Иван Грозный»…

Проблема исследования состоит в том, что бы определить для чего Илья Ефимович Репин написал картину на такой исторический сюжет.

Проблематика исследования требует решения следующего круга вопросов:

1. Наблюдение тенденций русского искусства конца 19 века.

2. Актуальность создания картины на исторический сюжет, является ли сюжет картины историческим.

Таким образом, можно сформулировать цель нашей работы, которая состоит в том, что бы исследовать и проследить процесс работы над картиной «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года».

Для этого нам необходимо решить следующие задачи:

1) Рассмотреть исторический жанр в русском искусстве конца 19 века.

2) Сравнить исторические события 16 и 19 веков.

3) Выяснить, является ли сюжет картины историческим.

4) Пронаблюдать процесс создания картины и отношения зрителя к созданному шедевру.

Объектом исследования являются картины, зарисовки, этюды художника, биографические сведения его жизни из личного сочинения. В процессе исследования мною применялись методы сравнительного анализа, сопоставления, ретроспективного обзора творчества Ильи Ефимовича Репина, которые, в свою очередь, помогли проанализировать смысл задуманный автором.

РАЗДЕЛ 1. РУССКОЕ ИСКУССТВО КОНЦА 19 ВЕКА

1.1 Исторический жанр в русском искусстве во второй половине 19 века

В прогрессивном русском искусстве в середине 19 века прочно утвердились критический реализм и национальное начало. Крупнейшие русские художники второй половины 19 века стояли на позициях демократической эстетики, развитой в трудах Н. Г. Чернышевского и В. В. Стасова. Внимание художников сосредоточилось на жизни народа. Они показывали его страдания, тяжелый труд, обличали пороки общественного строя, воспевали героику народной борьбы и стремились раскрыть сложный внутренний мир человека. Шедевры, созданные такими художниками, как В. Г. Перов, И. Н. Крамской, И. Е. Репин, В. И. Суриков, В. М. Васнецов, В. В. Верещагин и многие другие, принесли русскому изобразительному искусству мировую славу и признание.

Утверждение исторического реалистического направления в изобразительном искусстве шло в борьбе с традициями официального, казенного искусства, цитаделью которого была Академия художеств.

Академизм сдерживал рост русского искусства; в Академии господствовал дух монархизма, клерикализма, низкопоклонства перед европейским искусством.

Борьба с академизмом вылилась в острую форму, когда в ноябре 1863 г. 14 выпускников Академии отказались от участия в конкурсе на золотую медаль. Молодые художники протестовали против подавления свободы личности и навязывания обязательных сюжетов. Вдохновителем группы был И. Н. Крамской.

Покинув Академию, 14 выпускников создали в Петербурге «Артель художников», организовавшую свой труд и быт по образцу коммуны Н. Г. Чернышевского. Это было своеобразное профессиональное и идейно-художественное объединение. Однако через 7 лет в результате возникших разногласий артель распалась. На смену ей пришло новое объединение.

В 1870 г. образовалось «Товарищество передвижных художественных выставок». В него вошли крупнейшие русские художники -- Г. Г. Мясоедов, В. Г. Перов, И. Н. Крамской, Н. Н. Ге и другие. Их творчество -- это особое направление в истории русского изобразительного искусства, идейно связанное с демократическим движением в России. Передвижники хотели освободить искусство от казенщины, приблизить его к народу, развить национальные особенности и традиции. Они стояли на позициях критического реализма, демократической эстетики и народности. Развертывая просветительную деятельность, передвижники устроили около 50 выставок в Петербурге, Москве, в Киеве, Харькове, Риге, Орле и в других городах. В числе передвижников были художники Украины, Латвии, Армении. Они оказали большое влияние на развитие своего национального изобразительного искусства.

Расцвет деятельности «Товарищества» падает на 70--90-е годы, хотя объединение просуществовало до 1923 г. Для передвижников характерно разнообразие жанров: социально-бытовой, портретный, исторический, батальный, пейзажный.

Наиболее яркой фигурой среди передвижников был И. Е. Репин. Мастерский рисунок, непревзойденный колорит, умелая композиция, непрерывное стремление к совершенствованию, единство идейного содержания и художественной формы -- таковы основные характерные черты творчества Репина. Он равно владел всеми жанрами. Картины Репина воспевают героическое прошлое народа, его стремление к свободе; они обличают социальную несправедливость и тяжелое положение народа, ничтожество и тупость бюрократии, деспотизм и самовластье. Положительный герой Репина -- революционер, борец за счастье народа («Арест пропагандиста», «Не ждали», «Сходка», «Отказ от исповеди»). Тонкий психологический дар Репина раскрылся в его великолепной галерее портретов (Л. Н. Толстого, М. П. Мусоргского, И. М. Сеченова). Творчество И. Е. Репина -- это особый этап в истории русского изобразительного искусства.

К концу 19 века значение и влияние передвижников в художественной жизни падает. В изобразительном искусстве появились новые направления, развивавшие основные принципы критического реализма, по-новому откликавшиеся на животрепещущие вопросы современности. Крупнейшим художником последней трети 19 -- начала 20 веков был В. А. Серов. Он создал ряд шедевров мировой живописи, потрясающих своей правдивостью, психологической глубиной, великолепным колоритом, мастерским владением рисунком и светом («Девочка с персиками», портреты Ф. Ф. Юсупова, М. Н. Ермоловой).

Бурный расцвет живописи, усиление интереса к национальному искусству вызвали широкое коллекционирование картин отечественных художников. В результате деятельности крупнейших коллекционеров и меценатов были созданы великолепные собрания произведений искусства, положившие начало Третьяковской галерее (по имени коллекционера П. М. Третьякова) и Русскому музею, открытому в Петербурге в 1898 г.

Связь изобразительного искусства с жизнью и бытом народа, с потребностями общественного развития обусловила его расцвет во второй половине 19 века. Деятельность лучших представителей науки, литературы, изобразительного искусства, театра и музыки обогатила сокровищницу мировой культуры и выдвинула культуру России на одно из первых мест в мире.

1.2 Исторические события 16 и 19 века

С осени 1879 года народовольцы начали настоящую охоту на царя. Их не смущало число возможных жертв, даже случайных. Нельзя не напомнить, что на жизнь Александра покушались и раньше. В середине 60-х годов из остатков первой организации «Земля и воля» выделился кружок Николая Ишутина и его двоюродного брата Дмитрия Каракозова. Ишутинцы готовили крестьянскую социалистическую революцию. 4 апреля 1866 года наступили неожиданная развязка деятельности этой организации. Когда Александр II выходил после прогулки из Летнего сада, прозвучал выстрел. Но пуля пролетело мимо, так как стрелявшего Каракозова оттолкнул крестьянин Комиссаров.

В 1867 году на Александра было совершено покушение в Париже. 2 апреля 1879 года в него пять раз стреляли из револьвера. Дважды народовольцы подкладывали мины под рельсы, подкарауливая царский поезд. Один раз взрывной механизм не сработал. 18 ноября 1879 года под Москвой по ошибке был пущен под откос не тот поезд. Александр проехал предыдущим. 5 февраля 1880 года народоволец Степан Халтурин произвел взрыв в Зимнем дворце. Взрыв произошел в 6 часов вечера - в момент, когда императорская семья должна была войти в столовую. Император не пострадал по счастливой случайности - опоздал гость, князь болгарский. Надо сказать, что Александр II был личностью незаурядной. Он первый из дома Романовых посетил Сибирь (1837), результатом чего стало смягчение участи декабристов. Перед лицом настоящей опасности государь являл полное самообладание и спокойное мужество. О личной храбрости императора можно судить по его поведению во время покушений на его жизнь. В день смерти (1 марта 1881 года) утром Александр отправился на развод караула. На обратном пути, около трех часов на Екатерининском канале под карету, в которой находился император, была брошена бомба, убившая и ранившая казаков конвоя и несколько случайных прохожих.

Сам Александр не пострадал. Он вышел и, подойдя к схваченному бомбометателю (Николаю Русакову), спросил: «Ты бросил бомбу? Кто такой?» Затем наклонился над умирающим мальчиком, перекрестил его и направился к неподвижно стоящему у решетки канала человеку, который неожиданно поднял руки вверх и с силой бросил между собой и императором сверток с бомбой, чтобы убить их обоих.

Александр II и его убийца (Игнатий Гриневицкий), смертельно раненные, сидели почти рядом на снегу, опираясь руками о землю, спиной о решетку канала… Царя подняли и перенесли в сани. Одежда была сожжена или сорвана взрывом, он был наполовину гол. Ноги государя были совершенно раздроблены и почти отделились от туловища. При переезде во дворец Александр II открыл глаза и еле слышно произнес: «Во дворец… Там - умереть…» Через несколько часов он скончался в своем кабинете в Зимнем дворце.

Событиями 1881 г. завершился целый этап общественного движения в России. И все же Александр II оставил о себе добрую память. При нем самодержавие вступило на путь реформ.

Когда в начале 20 века темных русских крестьян спрашивали, кого из исторических деятелей они знают. Мужики отвечали, напрягая память: «Стеньку Разина, Емельку Пугачева… Петра, Катерину (Екатерину II)… Суворова, Кутузова, Александра, царя - Освободителя…»

Сюжетом для картины Илья Ефимович Репин послужило историческое событие - 16 ноября 1581 года. Иван Грозный, убил своего старшего сына, царевича Ивана.

Несдержанность, горячность, ярость проявлял Иван Грозный и в отношении к сыну Ивану. Отец в своем сыне видел самого себя и готовил его к управлению Россией. Он занимался с ним важным государственными делами, разрешал ему присутствовать на важных собраниях, объезжал с ним свои владения. Сын Иван был женат трижды: первая жена - Сабурова, вторая - Соловая, третья - Елена Ивановна Шереметьева. Подобно отцу он менял жен, имел наложниц. Однако, отдавая себя необузданности в любострастии, сын Иван проявлял ум во многих государственных делах, ревность к защите России, ее чести. В одной из бесед с сыном в 1581 году Иван Грозный сильно разгневался и ударил сына посохом в висок, отчего тот через три дня скончался. Что же явилось причиной такого поступка Ивана-отца? На сей счет много предположений. Якобы царь Иван разгневался на сына за его сострадание к забитым бедным христианам, а также за то, что сын приказал чиновнику дать разрешение какому-то дворянину на пять или шесть ямских лощадей и послал его по своим делам, без ведома отца. Кроме того, царь испытывал ревность: его сын возвеличивается, а поданные, как думал Иван Грозный, больше любили сына, чем отца. Были и другие версии: якобы царевич упрекал отца в малодушии перед Баторием и даже сам хотел вести армию; якобы царевич заступился за ливонский пленников, над которым издевался опричники; якобы свекор (Иван Грозный) встретил свою невестку (Елену Шереметьеву) в костюме, не соответствующему приличию, и ударил ее так, что она, будучи беременной, разрешилась раньше сроку. Ивану-сыну было 23 года. Похоронили его в церкви св. Михаила Архангела, украсив его тело драгоценными камнями, жемчугом ценой в 50 тысяч фунтов.

Иван Грозный рвал на себе волосы и бороду, скорбил о потере сына. Несдержанность, горячность, злоба, вспыльчивость привели к беде. Отец потерял сына, а Россия, возможно, надежду на приход мудрого, мягкого и достойного царевича, в котором соединялось все доброе - ум, воинская доблесть и прекрасная внешность. Кстати, царевич Иван был назван таким именем в честь святого и преподобного Иоанна Лествичника, и при рождении царевича была выполнена из золота икона «Иоанн Лествичник». Размер этой иконой хранящейся в Оружейной палате, соответствовал росту новорожденного царевича и составляла 46 см.[2.С.157]

Получается, что события 16 19 веков схожи в своей истории, так как Россия осталась снова без царя, что, в последствии, привело к смутному времени.

1.3 Исторические справки

В Московском летописце за 7090 (1581 .- Н.Ш.) год написано: "...преставися царевич Иоанн Иоаннович".

Пискаревский летописец указывает более подробно: "... в 12 час нощи лета 7090 ноября в 17 день... преставление царевича Иоанна Иоанновича".

В Новгородской четвертой летописи говорится: "Того же (7090) году преставися царевич Иоанн Иоаннович на утрени в Слободе..."

Морозовская летопись констатирует: "... не стало царевича Иоанна Иоанновича".

Как видим, об убийстве ни слова. Что же касается фактов, свидетельствующих о смерти царевича Иоанна от отравления, то они вполне обоснованы.

В.В. Манягин в книге "Вождь Воинствующей Церкви" (2003) пишет: "По поводу болезни можно сказать определенно - это было отравление сулемой. Смерть, вызванная ею, мучительна, а доза, вызывающая такой исход, не превышает 0,18 грамма". "В 1963 году в Архангельском соборе Московского Кремля, - пишет Манягин, - были вскрыты четыре гробницы: Иоанна Грозного, царевича Иоанна, царя Феодора Иоанновича и полководца Скопина-Шуйского.

При исследовании останков была проверена версия об отравлении царя Иоанна Грозного. Ученые обнаружили, что содержание мышьяка примерно одинаково во всех четырех скелетах и не превышает нормы. Но в костях царя Иоанна и царевича Иоанна было обнаружено наличие ртути, намного превышающее допустимую норму.

Некоторые историки пытались утверждать, что это вовсе не отравление, а последствие лечения сифилиса ртутными мазями. Однако исследования показали, что сифилитических изменений в останках царя и царевича не обнаружено.

После того как в 1990-х годах провели исследование захоронений московских великих княгинь и цариц, был выявлен факт отравления той же сулемой матери Иоанна Васильевича, Елены Васильевны Глинской (умерла в 1538 году), и его первой жены Анастасии Романовой (умерла в 1560 году).

Это свидетельствует о том, что царская семья на протяжении нескольких десятилетий была жертвой отравителей.

Таким образом, можно сказать, что данные этих исследований позволяют утверждать, что царевич Иоанн был отравлен. Содержание яда в его останках во много раз превышает допустимую норму.

Таким образом, советская историческая наука опровергает версию об убийстве царем Иоанном Васильевичем своего сына".

Итогом всему выше сказанному является то, что картина Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» не является исторически достоверной. Но в конце 19 века для появления картины о цареубийстве у Ильи Ефимовича Репина были свои причины.

РАЗДЕЛ 2. РАБОТА НАД КАРТИНОЙ

2.1 Возникновение замысла

«…Впервые пришла мне в голову мысль писать картину - трагический эпизод из жизни Иоанна - уже в 1882 г. Москве. Я возвращался с Московской выставки, где был на концерте Римского-Корсакова. Его музыкальная трилогия - любовь, власть и месть - так захватила меня, и мне неудержимо захотелось в живопись изобразить что-нибудь подобное по силе его музыке. Современные, только что затягивавшиеся жизненным чадом, тлели еще не остывшие кратеры… Страшно было подходить - несдобровать… Естественно было искать выхода наболевшему трагизму в истории…» - так рассказывал об этом сам Илья Ефимович

Снова музыка, сильное, неотразимое ее воздействие вплелось в творческий процесс, сопровождало его. Звуки будоражили чувства, они сливались с общим настроение мрака, которым жили в те страшные дни все мыслящие люди России. Кровавое событие 1 марта всех взволновало. Какая-то кровавая полоса прошла через этот год». [7.С.200]

А финальным стимулом для художника стало посещение корриды в Испании, после чего он писал в дневнике: «Несчастья, живая смерть, убийства и кровь составляют влекущую к себе силу... И я, заразившись, вероятно, этой кровавостью, по приезде домой, сейчас же принялся за кровавую сцену».

2.2 Работа над композицией

Илья Ефимович Репин писал почти всегда с большим, всепоглощающим увлечением. Но «Ивана Грозного» он создавал в состоянии сосредоточенного экстаза.

«Началась картина вдохновенно, шла залпами… Чувства были перегружены ужасами современности… А наша ли история не дает поддержки… Но все казалось - мало. В разгар у даров удачных мест разбирала дрожь, а потом, естественно, притуплялось чувство кошмара, брала усталость и разочарование… Я упрятывал картину с болезненным разочарованием в своих силах - слабо, слабо казалось все это… Разве возможно…

Но на утро испытываю опять трепет - да, что-то похожее на то, что могло быть… И нет возможности удержаться - опять в атаку. Никому не хотелось показывать этого ужаса…Я обращался в какого-то скупца, тайно живущий своей страшной картиной… » Так рассказывал сам Репин об этих днях.

В квартире одна комната была отведена под «апартамент царя». Уже только входя в эту комнату, художник проникался настроением изображаемой им эпохи. Как вспоминает старшая дочь Вера, реальность обстановки дополнялась и костюмами. «В то время шили костюмы для Иоанна Грозного, который папа сам кроил, с особенным покроем рукава, черный, в виде подрясника, для Грозного и розоватый с серебристым отливом для молодого Ивана, синие штаны с цветочками и теплые высокие сапоги с загнутыми носками, которые папа сам расписывал, с бирюзовым оттенком. Разными завитками и загогулинками». [7.С.202]

2.3 Работа над образами

Начались поиски натуры. Художник ходил по улицам, пристально вглядывался в лица, примечая черты, из которых складывался в воображении облик персонажей картины. На сей раз их было немного - только два - отец и сын. Художник Чистяков указал Репину на одного старика. Репин писал с него этюды и что-то нашел в нем для своего грозного. Однажды ему на рынке приглянулся человек . Он остановил его и тут же среди толпы и рыночной сутолоки написал с него этюд.

Какие-то черточки его лица потом пригодились. Однажды Репин даже нарочно испугал какого-то мужчины, выходящего из трактира, чтобы увидеть выражение ужаса на его лице.

Много позировал для Грозного и художник Мясоедов, с которого Репин писал портрет.

Но все это было только подспорье, только проверка того, что рисовала собственная фантазия. Принято думать, что репин не мог работать без натуры, что любой поворот руки, изгиб шеи или очертание профиля он брал только с натуры. Все это не совсем верно. Репин изучал натуру, искал в ней то, что соответствовало его замыслам. Иначе, в какой натуре он мог увидеть это выражение ужаса и непоправимости совершенного, какое мы видим в лице Грозного.

Репин всегда работал и с натуры и от себя. Картина «Отказ от исповеди», несмотря на множество натурных набросков, писалась по воображению. В «Не ждали» что-то с натуры, что-то от себя

Репин сблизился с кружком молодых писателей -- Гаршиным, Фофановым, и другими. Знакомство с Гаршиным перешло в крепкую дружбу.

Их влекло друг к другу большое расположение, обоюдное восхищение талантами.

Они много бывали вместе, Гаршин позировал для портрета, а потом бродили белыми ночами по петербургским улицам, не желая расставаться, споря, говоря без конца. Репин смотрел на писателя влюбленными глазами. Это был период его увлечения им как моделью для портрета. Он испытывал к писателю большую нежность. Художник вспоминал потом:

«Мне хотелось его усадить поудобнее, чтобы он не зашибся и чтобы его как-нибудь не задели. Гаршин был симпатичен и красив, как милая, добрая девица-красавица».

Минским Гаршин платил Репину такой же трогательностью чувств. Он писал своему другу В. М. Латкину:

«Очень я сошелся с Репиным. Как человек он мне нравится не меньше, чем как художник. Такое милое, простое, доброе и умное создание этот Илья Ефимович, и к этому еще, насколько я мог оценить, сильный характер, при видимой мягкости и даже нежности. Не говорю о том, как привлекателен уже и самый талант его. Я, кажется, писал тебе, что он начал мой портрет. Скоро будет кончен».

Писателя и художника роднила и большая близость интересов. Репин всегда много читал, следил за новинками литературы, был очень чуток к новому, талантливому. Он ценил художественные произведения, как тонкий знаток слова, который и сам был щедро одарен. До глубокой старости он мог истинно восторгаться стихами талантливых поэтов, правдивыми, умными книгами писателей.

Гаршин позировал Репину и для этюда к «Ивану Грозному». Картина так его заворожила, что конец своей повести «Надежда Николаевна» он написал под влиянием новой работы художника. Лопатин убивает Бессонова копьем, очень похожим на царский посох. Кровь, много крови -- это тоже свежие впечатления от картины.

Этюд в профиль с Гаршина был прообразом царевича. Когда впоследствии Репина спрашивали, почему он выбрал именно Гаршина, художник отвечал:

«Задумав картину, я всегда искал в жизни таких людей, у которых в фигуре, в чертах лица выражалось бы то, что мне нужно для моей картины. В лице Гаршина меня поразила обреченность: у него было лицо человека, обреченного погибнуть. Это было то, что мне нужно для моего царевича».

Репин мог сказать так только после трагической гибели писателя, который в приступе психической болезни бросился в пролет лестницы.

Как ни один из этюдов Грозного не дал полностью черт человека, изображенного на картине, так и этюд с Гаршина не давал Репину окончательного решения.

Он писал еще один этюд с художника Владимира Карловича Менка, в той позе, какая придана царевичу в картине. Кое-что и от этого профиля легло на полотно.

Поза сына, правая его рука, такая изумительно пластичная, само отяжелевшее тело раненого, поддержанное отцом, очень напоминает фигуру Христа в картине Караваджо «Снятие с креста». Случайность? Вряд ли. Репин только что побывал в испанских музеях и, несомненно, вглядывался в картину. Он всегда замечал этого мастера, даже преклонялся перед его вечным искусством. У Караваджо, положение тела Христа то же, только повернуто в другую сторону, так же в профиль к зрителю лежит голова, очень похожи ноздри тонкого носа и рот, да немного чем-то и все лицо, прозрачное от перенесенных страданий.

Кто знает, как в сознании художника эти впечатления, соединившись с наблюдением живой натуры и собственным воображением, создали образ умирающего царевича? Это очень сложный процесс, который даже самому творцу картины не всегда ясен. Он помнит только какие-то отдельные подробности и никогда не сможет рассказать о том, с какой постепенностью создавалось им лицо, в котором -- расставанье с жизнью, последняя всепрощающая нежность к отцу-убийце. Когда был положен последний мазок, сказавший мастеру, что он сделал все?

В Москве картину не удалось закончить, осенью 1882 года он переехал в Петербург. Но и после 1882 года, во время приездов в Москву, художник продолжал работать над этим полотном. Осенью 1884 года прибывая в Москве свыше месяца, изучал и зарисовывал в Оружейной палате Кремля различные предметы старины для этой картины. Окончательно завершил картину в Петербурге.

Это были месяцы предельного человеческого напряжения. Репин вспоминает об этой поре творческого самозабвения:

«Я работал завороженный. Мне минутами становилось страшно. Я отворачивался от этой картины, прятал ее. На моих друзей она производила то же впечатление. Но что-то гнало меня к этой картине, и я опять работал над ней».

Именно в этой картине достигло недосягаемой высоты то качество репинского искусства, в котором он и поныне остался непревзойденным -- психологическая характеристика персонажей.

Попробуйте рассказать, что выражает лицо Грозного. Скорее всего, Репин изобразил тот момент, когда в тиране пробуждается человек, когда с него слетает оболочка зверя и он в припадке отцовского горя зажимает смертельную рану, нанесенную им сыну.

Какими средствами передано это состояние человека. Здесь можно говорить лишь о гениальности кисти художника, которому удалось показать не одно застывшее выражение, а целую бурю чувств. Именно пробуждение человека мы видим в этом лице, искаженном ужасом. Мысль о совершенном убийстве сына только проникла в воспаленный мозг Грозного. Уже поздно!.. Ничего сделать нельзя. Кровь хлещет сквозь судорожные пальцы, и жизнь покидает сына.

Другое лицо -- царевича. Остановившийся глаз умирающего. Последние вздохи. Он чувствует муку отца, понимает, как трудно ему, и слабой улыбкой прощения хочет облегчить отцу сознание содеянного преступления. Мы видим эту слабую улыбку на лице умирающего, как бы следуем за его угасающей жизнью.

Умение передать движение мысли, мгновенные смены душевных состояний -- основная и самая замечательная черта в творчестве Репина. Посмотрите на входящего в картине «Не ждали»; он идет вперед и в то же время готов тут же отступить. Правый глаз его еще добр и спокоен, а в левом уже искра возмущения. Так же и в «Грозном». Лицо отца и лицо сына, их руки, передают чувства в движении, это придает картине динамику и дыхание жизни. Драгоценное качество, пришедшее на смену скучному и многословному повествованию многих репинских картин первого десятилетия. [7.С.202-207]

2.4 Отношение зрителей

Картина почти готова. Сам художник не может вынести неотразимости впечатления, какое от нее исходит. Он создал это, но дрожь проходит по телу, когда он вновь погружается в трагедию, вызванную им самим к жизни.

Пора показать картину друзьям. Первое впечатление от их встречи с новым произведением Репина описано в его воспоминаниях:

«И вот, наконец, на одном из своих вечеров, по четвергам, я решил показать картину своим гостям, друзьям художникам (некоторые были с женами). Были: Крамской, Шишкин, Ярошенко, П. Брюллов и другие. Лампами картина была освещена хорошо, и воздействие ее на мою публику превзошло все мои ожидания…

Гости, ошеломленные, долго молчали, как очарованные в «Руслане» на свадебном пиру. Потом, долго спустя только шептали, как перед покойником…

Я, наконец, закрыл картину. И тогда даже настроение не рассеивалось, и долго… особенно Крамской только разводил руками и покачивал головой… Я почувствовал себя даже как-то отчужденным от своей картины: меня совсем не замечали или вскользь избегали с жалостью…»

Крамской был поражен этим созданием репинской кисти -- изумлен, восхищен и не мог перестать говорить об этой картине.

Суворина он приглашал быстрее приехать посмотреть картину, увлекал его описаниями:

«И как написано, боже, как написано! В самом деле, вообразите, крови тьма, а вы о ней и не думаете, и она на вас не действует, потому что в картине есть страшное, шумно выраженное отцовское горе, и его громкий крик, а в руках у него сын, сын, которого он убил, а он… вот уже не может повелевать зрачком, тяжело дышит, чувствуя горе отца, его ужас, крик и плач, он, как ребенок, хочет ему улыбнуться: «ничего, дескать, папа, не бойся!» Ах, боже мой, вы решительно должны увидеть!!!!»

Картина почти на каждого зрителя производила ошеломляющее впечатление. Равнодушным она не оставляла никого. [7.С.207-208]

Еще до открытия Передвижной выставки в Петербурге Репин с Крамским ломали голову, как назвать картину, чтобы название было приемлемым для цензуры. От названия "Сыноубийца" пришлось сразу отказаться. В каталоге выставки назвали просто: "Иван Грозный и сын его Иван". В Москве к этому названию прибавили еще дату события: "16 ноября 1581 года".

В марте 1885 года в Москве открылась XIII Передвижная выставка, перевезенная из Петербурга, на которой, в числе прочих экспонировавшихся картин, был и репинский «Иван Грозный».

Лев Николаевич Толстой

«Третьего дня был на выставке и хотел тотчас же писать Вам, да не успел. Написать хотелось вот что, -- так, как оно казалось мне: молодец Репин, именно молодец. Тут что-то бодрое, сильное, смелое и попавшее в цель. На словах много бы сказал вам, но в письме не хочется умствовать. У нас была геморроидальная, полоумная приживалка-старуха, и еще есть Карамазов-отец. Иоанн ваш для меня соединение этой приживалки и Карамазова. Он самый плюгавый и жалкий убийца, какими они должны быть, -- и красивая смертная красота сына. Хорошо, очень хорошо. И хотел художник сказать значительное. Сказал вполне ясно. Кроме того, так мастерски, что не видать мастерства. Ну, прощайте, помогай вам бог. Забирайте все глубже и глубже».

Неожиданно из стана друзей прозвучало осуждающее слово Владимир Васильевич Стасова. Совсем недавно их отношения подверглись серьезному испытанию. Репин написал свою первую историческую картину, о царевне Софье, а Стасов не принял ее, даже нашел, что Репин не может писать исторических полотен, а посему и не должен никогда браться за них.

В своих приговорах Стасов всегда бывал непреклонен, даже деспотичен. После такой резкой оценки, высказанной в печати, между друзьями произошла размолвка, наступило охлаждение на целый год. Но потом этот эпизод забылся, и Стасов опять был полон любви и восторга, встречал каждое новое полотно друга шумным выражением своих чувств.

Теперь Репин снова нарушил запрет, наложенный на него Стасовым, написал историческую картину, и она, разумеется, критику не понравилась. Казалось, что художник преступил ту зону дозволенного, какая отведена ему характером дарования.

Стасов даже ничего не писал о XIII передвижной выставке, чтобы не давать в рецензии отрицательной оценки новой картины.

А вокруг «Ивана Грозного» уже поднялся невероятный шум. Народ валом валил на выставку и желал смотреть только Репина. К картине нельзя было пробиться. Одних она захватывала гениальным изображением человеческих переживаний, другим казалась осквернением верноподданнических чувств. Такие вопили:

-- Помилуйте! Что это такое? Как можно это выставлять?! Это цареубийство!

Когда пронесся слух, что картина не нравится правительству, опасались, не запретят ли ее показывать, посетителей стало еще больше. Это была сенсация дня. Популярность Репина росла, а с ней и разделение зрителей на друзей и недругов.

Слухи о волнениях дошли до высших сфер. Победоносцев посмотрел картину и поспешил поделиться своими впечатлениями с Александром III:

«Стали присылать мне с разных концов письма с указанием на то, что на передвижной выставке выставлена картина, оскорбляющая у многих нравственное чувство. Иван Грозный с убитым сыном. Сегодня я видел эту картину и не мог смотреть на нее без отвращения… Удивительное ныне художество: без малейших идеалов, только с чувством голого реализма и с тенденцией критики и обличения. Прежние картины того же художника Репина отличались этой наклонностью и были противны. Трудно понять, какой мыслью задается художник, рассказывая во всей реальности именно такие моменты. И к чему тут Иван Грозный? Кроме тенденции известного рода, не приберешь другого мотива. Нельзя назвать картину исторической, так как этот момент и всей своей обстановкой чисто фантастический, а не исторический».

Так великий русский живописец был представлен ко двору. Над картиной его, поглотившей столько нравственных сил, нависла угроза высочайшего запрета. В Петербурге ее не трогали, но москвичам «Ивана Грозного» показывать не разрешили.

2 апреля 1885 года московский обер-полицмейстер прислал Третьякову на этот счет довольно ясное предписание:

«Милостивый государь Павел Михайлович, государь император высочайше повелеть соизволил картину Репина «Иван Грозный и сын его Иван» не допускать для выставок и вообще не дозволять распространения ее в публике какими-либо другими способами… и, принимая во внимание, что вышеупомянутая картина приобретена вами для картинной галереи вашей, открытой посещению и осмотру публики, имею честь покорнейше просить вас не выставлять этой картины в помещениях, доступных публике…»

Так главный полицейский чин города «приобщился к искусству» и вошел в историю.

Что делать? Советовали Репину обратиться к великому князю Владимиру. Хотел было он последовать этому совету, потом раздумал:

«Но что вы станете объяснять гвардейскому офицеру, никогда не мыслившему и имеющему свое особое миросозерцание, в котором нашей логике нет места… Бесполезно! Одна пустая трата драгоценного времени, и еще порча крови».

Итак, «Иван Грозный и сын его Иван» были скрыты от глаз зрителей. Третьяков намерен был поместить картину в отдельной комнате, когда завершится пристройка к галерее. А пока никто не имел права на нее взглянуть.

Только через три месяца, после хлопот художника Боголюбова, вхожего ко двору, Третьякову вновь разрешили поместить картину в залах галереи.

Наступление на Репина шло не только из правительственных кругов. Ополчилась на своего талантливого питомца Академия художеств. В ее стенах профессор Ландцерт прочитал лекцию ученикам Академии, доказывая, что в картине «Иван Грозный» есть много погрешностей против законов анатомии и пропорций.

Но слушатели оказались не очень покорными. Они тут же попробовали опровергнуть обвинения профессора. Лектор потерпел поражение, когда два ученика воспроизвели доподлинно композицию картины. Они приняли такие позы, в каких изображены отец и сын. И профессору пришлось ретироваться, так как художник ни на йоту не отступил от природы.

Но этот случай запомнился лишь как забавный эпизод из академической жизни, а лекция профессора Ландцерта была издана и получила довольно широкое распространение.

Анатом утверждал, что не только рисунок в картине грешит неправильностями. Ему казалось также, что слишком много крови вылилось из раны, что убиенный не мог сразу так побледнеть.

Попробуем вместо опровержения этой преднамеренной клеветы привести несколько высказываний современников о картине «Иван Грозный». [7.С.208-211]

Федор Шаляпин.

«В 1897 году, когда в частной опере С. И. Мамонтова в Москве впервые вздумали дать «Псковитянку» Римского-Корсакова, по Мею, мне была поручена роль Ивана Грозного. Трудная это была задача для меня в то время. картина репин грозный зритель

Для актера, т. е. для пластического изображения типа, да еще такого, как Иван Грозный, всего прочитанного в книгах было недостаточно, и вот где воскликнул я великое спасибо Илье Ефимовичу Репину. Я увидел его Грозного с сыном в Третьяковской галерее. Совершенно подавленный ушел я из галереи. Какая силища, какая мощь! И хотя эпизод убийства сына не входил в играемую мною роль, однако душа Грозного (несмотря на все зверства, им творимые), как мне именно и хотелось, представлена была душой человеческой, т. е. под толщею деспотизма и зверства, там где-то, далеко-далеко в глубине, я увидел теплющуюся искру любви и теплоты.

Вскоре я лично познакомился с этим огромным художником и с радостью убедился, что Репин и не мог написать никакого владыку-тирана -- иначе, как с человеческой душой, потому что сам он, этот дорогой нам всем маэстро, -- человек огромной души и сердца, полного любви к людям. Считаю себя счастливцем жить вместе в одно время с дорогим Ильей Ефимовичем и горжусь принадлежать к его эпохе». [7.С.211-212]

В. М. Гаршин

«Как мне жаль, что тебя здесь нет… В каком бы восторге ты был теперь, увидев «Ивана Грозного». Да, такой картины у нас еще не было, ни у Репина, ни у кого другого, -- и я желал бы осмотреть все европейские галереи для того только, чтобы сказать то же про Европу. Представь себе Грозного, с которого соскочил царь, владыка, -- ничего этого нет: перед тобой выбитый из седла зверь, который под влиянием страшного удара на минуту стал человеком. Я рад, что живу в то время, когда живет Илья Ефимович Репин. У меня нет похвалы для этой картины, которая была бы ее достойна». [7.С.212]

И. Э. Грабарь

«Картина не есть протокол хирургической операции, и если художнику, для его концепции было нужно данное количество крови и нужна именно эта бледность лица умирающего, а не обычное, нормального цвета лицо, как это должно быть в первые минуты после ранения, то он тысячу раз прав, что грешит против физиологии, ибо это грехи шекспировских трагедий, грехи внешние, при глубочайшей внутренней правде. Но ошибок формальных, ошибок в рисунке у него нет. Обе фигуры нарисованы безупречно, несмотря на всю трудность ракурса тела царевича. Репин своим творчеством раздвинул все пределы изобразительных возможностей, на которых он застал искусство. Он показал, что считавшееся недоступным для живописи и выполнимое только средствами художественной литературы стало полностью подвластно и средствам изобразительного искусства.

…Только такой богатырь, как Репин, мог рискнуть написать картину на подобную тему и смог выйти победителем из этого неравного поединка с самой природой живописи». [7.С.212-213]

Происшествие.

Картине «Иван Грозный» суждено было еще раз ворваться в жизнь Репина. Это произошло через двадцать восемь лет после ее написания.

16 января 1913 года молодой человек, по профессии иконописец из старообрядцев, Абрам Балашов изрезал картину ножом. Из трех ударов один пришелся на лицо Грозного -- от середины виска, пересекая ухо, до плеча, -- второй разрез прошел по контуру носа царевича, задев щеку Грозного и уничтожив весь очерк носа царевича, наконец, третий повредил пальцы правой руки царевича, разрезал щеку у него и задел правый рукав Грозного.

Впоследствии так и не удалось точно установить, что заставило этого человека занести нож над высочайшей гордостью русской культуры. Болезнь, неуравновешенность отвергались. Сам художник считал, что Балашов просто хотел уничтожением картины выслужиться перед царем в канун трехсотлетия дома Романовых.

Рассказ К. Чуковского о том, как встретил Репин известие о несчастии, случившемся с его лучшей картиной. Мельчайшая подробность этого дня вызывает и сейчас сильнейшее волнение.

Вот как это было:

«Репин сидел в столовой, и так странно было видеть его в эти часы не в мастерской, не с кистями в руках. Я вбежал к нему, запыхавшись, и начал бормотать какие-то слова утешения, но уже через секунду умолк, увидев, что он совершенно спокоен. Он сидел и ел свой любимый картофель, подливая в тарелку прованское масло, и только брезгливо поморщился, когда Наталья Борисовна опять повторила свое: «будто по телу ножом».

Он был уверен тогда, что картина, одна из его лучших картин, истреблена безнадежно; он еще не знал, что есть возможность реставрировать ее, и все же ни словом, ни жестом не выдал своего великого горя.

Чувствовалось, что к этому спокойствию он принуждает себя: он был гораздо бледнее обычного, и его прекрасные, маленькие, стариковские, необыкновенно изящные руки дрожали мельчайшей дрожью, но его душевная дисциплина была такова, что он даже говорить не захотел о происшедшем несчастье».

И. С. Остроухов, возглавлявший галерею, после этого трагического происшествия ушел в отставку. Московская городская дума выдвинула на его место И. Э. Грабаря. Он-то и вынес на себе все тяготы по спасению картины.

Из Эрмитажа пригласили реставраторов -- Д. Ф. Богословского и И. И. Васильева.

Картину наклеили на новый холст. Места порезов подготовили для записи. Резкими белыми полосами, словно свежими шрамами, рассекались два лица. Реставраторы обдумывали, как лучше восстановить поврежденные места. Сохранились хорошие фотографии. По ним можно было ясно представить себе, как писалась картина. Только еще не решили, какими красками пользоваться. Если применить масляные и даже очень точно подогнать их к окружающей гамме, то через несколько лет свежая живопись потемнеет и будет выглядеть заметными пятнами на картине.

Если записывать акварелью и потом покрыть ее лаком, с годами не произойдет изменения цвета.

Но пока решался вопрос, как поступить с картиной, запертой в отдельной комнате, неожиданно из Финляндии приехал Репин. Он никого не предупредил, Грабарь в этот день был за городом, и художник лечил свой холст один, не зная сомнений реставраторов.

Когда Грабарь вечером вернулся, его помощник сказал: «Илья Ефимович был сегодня, реставрировал «Ивана Грозного» и очень жалел, что вас не застал, так как он сегодня же уезжает».

То было время, когда Репин с особенным усердием переписывал свои старые картины, и часто это не шло им на пользу. Услышав, что художник так быстро расправился с реставрацией, все опасались, не испортил ли он и этой своей картины.

Опасения оказались не напрасными. Вот как Грабарь рассказывает о том, что он увидел:

«Когда я вошел в комнату, где была заперта картина, и увидел ее, я глазам своим не поверил: голова Грозного была совершенно новая, только что свеженаписанная сверху донизу в какой-то неприятной лиловой гамме, до ужаса не вязавшейся с остальной гаммой картины.

Медлить было нельзя -- краски могли к утру значительно затвердеть. Узнав, что Репин писал на керосине -- он давно уже заменил им скипидар прежнего времени, -- я тут же сначала насухо, потом с керосином протер ватой все прописанные места, пока от утренней живописи не осталось и следа и полностью засияла живопись 1884 г.».

Это был смелый поступок, суливший большие неприятности. Но реставраторов занимала ясная цель: сохранить для потомства в неприкосновенности один из великих шедевров русского искусства, и такой высокой целью оправдывался риск всего дела. Мог ведь вернуться Репин и возмутиться самоуправством Грабаря, потребовать, чтобы в картине были восстановлены те изменения, какие внес он, ее автор.

Было очень удачно, что Репин так быстро уехал.

Целую неделю Грабарь и Богословский бережно, мазок за мазком, восстанавливали акварелью места порезов. Самое ответственное место -- голову царевича -- прописал Грабарь. Остальное сделал Богословский.

Картина снова стала прежней. Человек, не знавший о том, что с ней произошло, так и не заметил бы никаких следов порезов. И поныне их не видят посетители галереи -- таким хорошим оказался способ, примененный талантливыми реставраторами.

Через несколько месяцев Репин пришел в галерею с Чуковским. Он остался доволен состоянием картины, так никогда и не узнав истины, глубоко убежденный в том, что сам ее излечил.

[7.С.214-216]

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате нашего исследования можно сделать следующие выводы:

К концу 19 века значение и влияние передвижников в художественной жизни падает. В изобразительном искусстве появились новые направления, развивавшие основные принципы критического реализма, по-новому откликавшиеся на животрепещущие вопросы современности.

Событиями 1881 г. завершился целый этап общественного движения в России. И все же Александр II оставил о себе добрую память. При нем самодержавие вступило на путь реформ.

Получается, что события 16 19 веков схожи в своей истории, так как Россия осталась снова без царя, что, в последствии, привело к смутному времени.

Таким образом, советская историческая наука опровергает версию об убийстве царем Иоанном Васильевичем своего сына".

Итогом всему выше сказанному является то, что картина Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» не является исторически достоверной. Так как репин написал ее под впечатлением от окружающей его обстановки

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Лесковская О.А. Очерки по истории Русской живописи второй половины XIX в.-М.: изд Г.Т.Г. 1953г.

2. Козлов Ю.Ф. От князя Рюрика до Императора Николая II.Саранское Мордовское книжное издание

3. Том 20 И.Е. Репин К.П.

4. Том 96 Передвижники К.П.

5. Чуковский И.Е. Репин

6. Большая советская энциклопедия. Том ??, гл. ред. Прохоров А. М. Изд. 3-е. - М.: Советская энциклопедия, 1974.

7. Пророкова С. Репин.-М.:изд. ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» 1958г

8. Источники из INTERNET:

http://istoriya-xz.ru/rossija-v-period-kapitalizma/260-izobrazitelnoe-iskusstvo-v-rossii-vo-vtoroj-polovine-19-veka.html

расставить по алфавиту и проверить номера книг в ссылках в тексте

Размещено на Allbest.ru