Основы средневекового искусства

Размещено на http://www.allbest.ru/

1. Дворцово-парковые ансамбли в Европе XVII-XVIII вв

В истории Европы XVII век отмечен торжеством нового стиля барокко в искусстве и скептицизма в духовной жизни общества. После заполненного энтузиазмом и верой в способности человека эпохи Возрождения приходит разочарование, отчаяние и трагический разлад отдельной личности с окружающим миром. Человек, со времен средневековья привыкший ощущать себя в центре мироздания, вдруг оказался затерянным на огромной планете, размеры которой ему стали известны. Звездное небо над головой перестало быть надежным куполом и превратилось в символ бескрайности пространства, которое манило и одновременно отталкивало и пугало. Европейцам пришлось вновь обрести себя и приспособиться к сильно изменившемуся окружающему миру.

В начале XVIII века в континентальной Европе на смену скептицизму и рационализму барокко пришла эпоха Просвещения и искусство рококо. Главной идеей Просвещения был оптимизм и твердая вера в то, что человечество можно изменить путем повышения его образованности (отсюда и название данного течения). Просвещение зародилось во Франции, которая облегченно вздохнула после смерти Людовика XIV и с надеждой смотрела в будущее. теоцентризм просвещение искусство фрейд

Огромную роль в распространении идей Просвещения сыграло тайное общество масонов -- вольных каменщиков. Происхождение масонства до сих пор остается загадкой. Сами масоны считают себя продолжателями Ордена тамплиеров, выживших после расправы в начале XIV века, члены которого основали первую ложу -- тайную секцию. Ученые считают, что масоны как политическая организация возникли в начале XVIII века на основе ремесленных союзов строителей. Члены масонских лож выступали за построение нового мира на основе всеобщего равенства и братства и боролись против католической церкви, за что неоднократно предавались анафеме.

Для барочной архитектуры была характерна пышная декоративная отделка со множеством деталей, многоцветная лепка, обилие позолоты, резьбы, скульптуры, живописные плафоны, создающие иллюзию уходящих вверх разверзшихся сводов. Это время господства кривых, причудливо изогнутых линий, перетекающих друг в друга, торжественных фасадов зданий и величественных архитектурных ансамблей. В живописи доминирует парадный портрет, полотна заполнены аллегориями и виртуозными декоративными композициями.

Несмотря на господство барокко, эта эпоха не была однородна в стилевом отношении. Во Франции, где были сильны тенденции строгого классицизма, старались следовать античным образцам. В Нидерландах более склонялись к натуралистическому стилю.

Барокко как стиль зародился в Италии, откуда он должен был нести в Европу свет возрожденного католицизма. Одним из самых выдающихся архитекторов-основоположников барокко стал Лоренцо Бернини. Он был назначен главным архитектором собора святого Павла -- главного католического храма Рима. По его проекту в 1623--1624 годах над алтарем собора был сооружен огромный бронзовый балдахин, в качестве материала для которого по приказу Папы Урбана VIII использовали античную крышу Пантеона. Также в 1656--1665 годах Бернини выстроил грандиозную овальную колоннаду перед фасадом собора. В 1658 году архитектор возвел церковь Сант-Андреа аль Квиринале, в 1663--1666 годах -- «Королевскую лестницу» в Ватикане. Блестящее мастерство Бернини проявилось в строительстве знаменитых римских фонтанов -- «Фонтан тритона» и «Фонтан четырех рек». Помимо гениального архитектурного дара, Бернини обладал блестящими способностями скульптора. Он является автором гробниц Папы Урбана VIII и Александра VII в соборе святого Петра, скульптур «Давид» (1623), «Аполлон и Дафна» (1622--1625), многочисленных бюстов. В частности, во время поездки во Францию в 1665 году Бернини создал бюст Людовика XIV.

В начале XVIII века во Франции зародился новый стиль искусства -- рококо. В отличие от барокко, которое было исключительно придворным стилем, рококо было искусством аристократии и высших слоев буржуазии. Теперь главной целью мастера стало не прославление кого-либо или чего-либо, а удобство и удовольствие конкретного человека. Если барокко смотрело высоко вверх, то рококо спустилось с небесных высей на грешную землю и обратило свой взор на стоящих вокруг людей. Иногда стиль рококо называют искусством для искусства. Более верно было бы назвать этот стиль искусством для человека.

Архитекторы рококо стали заботиться о комфорте человека. Они отказались от помпезности величественных барочных зданий и старались окружить человека атмосферой удобства и изящества. Живопись также отказалась от «великих идей» и стала просто красивой. Избавленные от бурных эмоций барокко, картины наполнились холодным светом и тонкими полутонами. Рококо был, пожалуй, первый почти полностью светский стиль в истории европейского искусства. Как и философия Просвещения, так и искусство рококо отделились от церкви, отодвинув религиозные темы далеко на задний план. Отныне и живопись, и архитектура должны были быть легкими и приятными. Галантное общество XVIII века устало от нравоучений и проповедей, люди желали наслаждаться жизнью, получая от нее максимум удовольствий.

2. Какие элементы современной художественной культуры возникли в первобытном обществ

Первобытность является исторически первым и самым продолжительным этапом развития человеческой культуры. Вопрос о временных рамках этого периода вызывает много споров. В целом принято делить древнейший период человеческой культуры на эпохи палеолита (800-13 тыс. лет до н.э.), мезолита (13-6 тыс. лет до н.э.) и неолита (6-2 тыс. лет до н.э.). Но и позже рядом с возникшими цивилизациями продолжали жить архаичные племена охотников и собирателей, а также земледельцы и скотоводы, находящиеся на стадии родоплеменных отношений, использующие примитивные орудия труда.

Первым материальным свидетельством существования человека являются орудия труда. У археологов нет единого мнения относительно возраста самых примитивных орудий труда. В палеоантропологии считается, что они появились 2 млн. лет назад. Поэтому жителей этого периода называют Homo habilis (человек умелый). Но ряд археологов датируют первые орудия труда возрастом 5-4 млн. лет назад. Конечно, это были чрезвычайно примитивные инструменты, очень трудно отличимые от естественных осколков камней. Считалось, что они изготавливались путем разбивания камня камнем. 800-300 тыс. лет назад наши предки уже могли использовать огонь. Но только неандертальцы (250-50 тыс. лет назад), видимо, стали делать это постоянно. С поздними неандертальцами связано появление первых искусственных погребений, что говорит о формировании культа предков. Анатомическое строение неандертальцев позволяет предположить, что у них уже были зачатки речи. Однако ученые считают, что коллективная жизнь неандертальцев носила еще стадный характер. Поэтому только Homo sapiens (неоантроп, кроманьонец), появившийся 50-30 тыс. лет назад, может в полной мере считаться культурным существом. Основным занятием кроманьонцев по-прежнему оставались охота, собирательство и рыбная ловля. Использовались каменные, деревянные, костяные орудия для охоты и обработки. Техника их изготовления носила здесь гораздо более совершенный характер. Так, отколотые с помощью заготовки пластины кремния подвергались вторичной обработке, превращаясь в скребки, резцы, ножи и т.д. Жилищами служили в основном пещеры, землянки, но появились и постройки из костей животных. Кроманьонцы изготавливали одежду из шкур и растительных материалов. При захоронении несомненно использовались погребальные ритуалы. Обнаружение в погребениях костей животных, орудий труда и оружия свидетельствует о наличии представлений о загробной жизни. В это время появляется пещерная живопись, статуэтки и украшения.

В эпоху мезолита в связи с отступлением ледников на север, стоянки людей стали размещаться под открытым небом, вблизи берегов морей, рек, озер. Интенсивно развивалось рыболовство, создавались новые виды орудий труда (ручные мельницы, сети), появились охотничий лук и стрелы, было приручено первое домашнее животное - собака. Усложнялись похоронные обряды.

В неолите были открыты новые способы обработки камня и кости при изготовлении орудий труда - полирование, сверление, пиление. Появились такие транспортные средства как лодка и лыжи. Возникла керамика и ткачество. Интенсивно развивалось домостроительство. Но самым важным событием стал переход от присваивающего хозяйства (охота, собирательство) к производящему (земледелие, скотоводство), что повлекло за собой рспространение оседлого образа жизни.

Таким образом, изготовление орудий труда, возникновение захоронений, появление членораздельной речи, переход к родовой общине и экзогамии, создание предметов искусства явились основными вехами на пути формирования человеческой культуры.

Анализ характерных особенностей первобытной культуры строится прежде всего на основе данных археологов. Но они часто вызывают очень много споров и позволяют исследовать практически только материальную культуру. Однако археологические свидетельства являются не единственным источником информации о первобытности. Ведь архаичные племена в различных частях света и сегодня живут подобно нашим далеким предкам. Некоторые из них делают каменные инструменты, которые трудно отличить от тех, что производились в эпоху палеолита. Их способы построения жилищ и захоронения, скульптурные изображения и рисунки часто напоминают первобытные. Поэтому данные этнографов о духовной культуре архаичных обществ могут быть перенесены и на историческую первобытность. Конечно же, различия между жителями палеолита и современными традиционными культурами существуют, но в существенных чертах они сходны ( в дальнейшем понятия первобытный и архаичный будут использоваться как синонимы). Еще одним важным источником исследования первобытности является язык и фольклор. Различные фразеологизмы, а также песни, сказки, пословицы, поговорки несут на себе отпечаток древних верований и представлений о мире.

Возникновение культуры было не единовременным актом, а длительным эволюционным процессом, не имеющим точной даты зарождения. Об истории культуры можно судить по памятникам материальной культуры, дошедшим до наших дней, но они молчат. Поэтому ученые археологи, этнографы, этнологи, антропологи, психологи могут только делать предположения, проводить сравнения с аналогами. Вместе с тем, имеются неопровержимые свидетельства, которые дошли до нас от далеких цивилизаций. Это письменные источники, в которых цивилизованные народы рассказывают о «варварах», которые доставляли им немало неприятностей. Поэтому время, о котором нет письменных источников, ученые называют доисторией. Однако исключать дописьменный период из истории культуры нельзя, поскольку в то время были заложены основы культурного бытия человека. Именно в этот период происходит становление человека разумного (Homo sapiens), способного к абстрактному постижению мира, созидательной и разрушительной деятельности, то есть к созданию своей человеческой среды. У всех народов появилась возможность устной передачи информации с помощью живой речи. Человек осваивает систему навыков, которая передается от одного поколения к другому и которую можно назвать передачей социального опыта. Иначе человек не научился бы осознанно пользоваться орудиями и огнем, строить жилье и совершенствовать среду своей жизнедеятельности. В науке первобытную эпоху человечества называют каменным веком. В этот период орудия труда и оружие изготавливались в основном из камня, дерева и кости. В эпоху палеолита человек научился изготавливать десятки типов каменных, костяных и деревянных орудий, строить искусственные жилища, стал прикрывать тело шкурами животных (появилась примитивная одежда).

Из поколения в поколение передавалась техника изготовления орудий и некоторые ее секреты (например, то, что камень, раскаленный на огне, после остывания легче поддается обработке). Раскопки на местах стоянок людей верхнего палеолита свидетельствуют о развитии у них первобытных охотничьих верований и колдовства. Из глины они лепили фигурки диких зверей и пронзали их дротиками, воображая, что убивают настоящих хищников. Сотни вырезанных или нарисованных изображений животных они оставили также на стенах и сводах пещер. Археологи доказали, что памятники искусства появились неизмеримо позднее, чем орудия труда - почти на миллион лет. Специалисты полагают, что жанры первобытного искусства возникли примерно в такой временной последовательности: - каменная скульптура; - наскальная живопись; - глиняная посуда. В глубокой древности для искусства человек использовал подручные материалы - камень, дерево, кость. Много позже, а именно в эпоху земледелия, он открыл для себя первый искусственный материал - огнеупорную глину - и стал активно применять ее для изготовления посуды и скульптуры. Бродячие охотники и собиратели пользовались плетеными корзинами - они удобнее в переноске. Глиняная посуда - признак постоянных земледельческих поселений. Первые произведения первобытного изобразительного искусства относятся к Ориньякской культуре ( поздний палеолит), названной по пещере Ориньяк (Франция). С этого времени широко распространились женские фигурки из камня и кости. Если расцвет пещерной росписи наступил примерно 10-15 тысяч лет тому назад, то искусство миниатюрной скульптуры достигло высокого уровня значительно раньше - около 25 тысяч лет. К этой эпохе относятся так называемые «венеры» - фигурки женщин высотой 10-15 см, обычно подчеркнуто массивных форм. Подобные «венеры» найдены во Франции, Италии, Австрии, Чехии, России и во многих других районах мира. Возможно, они символизировали плодородие либо были связаны с культом женщины-матери: кроманьонцы жили по законам матриархата, и именно по женской линии определялась принадлежность к роду, который почитал свою прародительницу. Женские скульптурки ученые считают первыми антропоморфными, т.е. человекоподобными изображениями. И в живописи, и в скульптуре первобытный человек часто изображал животных. Склонность первобытного человека изображать животных именуют зоологическим или звериным стилем в искусстве, а за свою миниатюрность небольшие фигурки и изображения зверей получили название пластики малых форм. Звериный стиль - условное название распространенных в искусстве древности стилизованных изображений животных (либо их частей). Звериный стиль возник в бронзовом веке, получил развитие в железном веке и в искусстве ранне классических государств; традиции его сохранились в средневековом искусстве, в народном творчестве. Первоначально связанные с тотемизмом изображения священного зверя со временем превращались в условный мотив орнамента. Первобытная живопись представляла собой двухмерное изображение объекта, а скульптура - трехмерное или объемное. Таким образом, первобытные творцы освоили все измерения, существующие в современном искусстве, но не владели его главным достижением - техникой передачей объема на плоскости (кстати сказать, ею не владели древние египтяне и греки, средневековые европейцы, китайцы, арабы и многие другие народы, поскольку открытие обратной перспективы произошло только в эпоху Возрождения). В некоторых пещерах обнаружены высеченные в скале барельефы, а также отдельно стоящие изваяния животных. Известны небольшие статуэтки, которые вырезались из мягкого камня, кости, бивней мамонта. Главным персонажем палеолитического искусства является бизон. Кроме них, найдено множество изображений диких туров, мамонтов и носорогов. Наскальные рисунки и живопись разнообразны по манере исполнения. Взаимные пропорции изображаемых животных (горный козел, лев, мамонты и бизоны) обычно не соблюдались - огромный тур мог быть изображен рядом с крошечной лошадью. Несоблюдение пропорций не позволяло первобытному художнику подчинить композицию законам перспективы (последняя, кстати сказать, была открыта очень поздно - в XVIв.). Движение в пещерной живописи передается через положение ног (скрещиваются ноги, оказывается, изображали животное на бегу), наклон тела или поворот головы. Неподвижных фигур почти нет. Археологи так и не обнаружили в древнекаменном веке пейзажных рисунков. Почему? Может быть, это еще раз доказывает первичность религиозной и вторичность эстетической функции культуры. Животных боялись и им поклонялись, деревьями и растениями только любовались. И зоологические, и антропоморфные изображения предполагали их обрядовое применение. Иными словами, они выполняли культовую функцию. Таким образом, религия (почитание тех, кого изображали первобытные люди) и искусство (эстетическая форма того, что изображалось) возникли практически одновременно. Хотя по некоторым соображениям можно полагать, что первая форма отражения реальности зародилась раньше второй. Культ матери - продолжательницы рода - один из древнейших культов. Культ животного - анимического родоначальника рода - не менее древний культ. Первый символизировал материальное начало рода, второй - духовное (многие племена и сегодня ведут свой род от того или иного животного - орла, медведя, змеи). Поскольку изображение животных имели магическое назначение, то процесс их создания представлял собой своего рода обряд, поэтому такие рисунки большей частью укрыты глубоко в недрах пещеры, в подземных ходах в несколько сотен метров длиной, причем высота свода нередко не превышает полуметра. В таких местах кроманьонский художник должен был трудиться лежа на спине при свете плошек с горящим животным жиром. Однако чаще наскальные рисунки расположены в доступных местах, на высоте 1,5 - 2 метра. Они встречаются как на потолках пещер, так и на вертикальных стенах. Наскальные рисунки древнекаменного века называют настенной живописью или пещерной росписью. Особая область первобытного искусства - геометрический орнамент. Геометрический орнамент широко применялся уже в палеолите. В частности, на Мезинской палеолитической стоянке (Украина) были найдены украшенные таким способом костяные изделия. Этот орнамент состоит в основном из множества зигзагообразных линий. В последние годы такой странный зигзагообразный рисунок найден и на других палеолитических стоянках Восточной и Средней Европы. Однако подлинного расцвета геометрических орнамент достигает в эпоху земледельческих обществ, где он превращается в настоящее искусство геометрических абстракций, за которым скрывалось определенное мировоззрение и сложная символика. Художники высокоразвитых земледельческих культур не копируют природу. Она отражена в геометрических абстракциях: круге, овале, линии. Фигурки женского божества подразумевают уже не реальную женщину, а обобщенное понятие плодородия. Спираль или ломаная линия обозначали воду. Треугольник - плодородие, мир представлялся ромбом, ориентированным по сторонам света. Таким образом, орнаменты на посуде были не просто украшением, а закодированной картиной мира. Уже искусство эпохи неолита показывает, что религиозное мировоззрение и эстетическое восприятие мира отнюдь не сводились к технической и функциональной целесообразности.

3. Теоцентризм

В основе средневекового человекознания лежали религиозные (теоцентристские) о своей сути установки о том, что Бог -- начало всего сущего. Он создал мир, человека, определил нормы человеческого поведения. Первые люди (Адам и Ева), однако, согрешили перед Богом, нарушили его запрет, захотели стать наравне с ним, чтобы самим определять, что есть добро и зло. В этом заключается первородный грех человечества, который частично искупил Христос, но который должен искупиться и каждым человеком через раскаяние и богоугодное поведение, Средневековая философия поставила принципиальные вопросы о сущности и существовании, о Боге, человеке и Истине, смысле вечности, соотношении градов «земного» и «Божьего» (Августин, Боэций, Эриугена, Альберт Великий и др.).

Наиболее емко философско-антропологические взгляды Средневековья представлены в трудах Августина Блаженного. Он утверждал, что человек -- это душа, которую вдохнул в него Бог. Тело, плоть -- презренны и греховны. Душа есть только у людей, животные ее не имеют. Человек полностью и всецело зависим от Бога, он несвободен и не волен ни в чем. Человек создавался Богом как свободное существо, но, совершив грехопадение, сам выбрал зло и пошел против воли Бога. Так возникает зло, так человек становится несвободным. С момента грехопадения люди предопределены ко злу, творят его даже тогда, когда стремятся делать добро.

Главная цель человека, считал Августин, -- спасение перед Страшным Судом, искупление греховности рода человеческого, беспрекословное повиновение церкви как «граду Божьему».

Таким образом, в средневековой философии господствует теоцентристское понимание человека, суть которого заключается в том, что происхождение, природа, целевое предназначение и вся жизнь человека предопределены Богом. Тело (природное) и душа (духовное) противопоставлены друг другу. Впоследствии вопрос об их соотношении стал одним из стержневых в философской антропологии.

Теоцентризм - это историческая форма выражения субъекта, его особого места в мироздании. В условиях, когда человек еще связан теснейшими узами со всеми природными реалиями и родовыми отношениями, но уже начинает осознавать свою специфичность, единственным приемлемым принципом оказывается принцип абсолютной личности, принцип Бога. Роль субъекта уже выделена, но не настолько, чтобы ее в полной мере относить к отдельным людям. Принцип абсолютной личности - это результат более глубокого, чем в античности, понимания субъективного.

Показательно, что античные мыслители, современники христианства, не воспринимали последнее. Им казалось чудовищным считать иудея Христа сыном Божьим. Они находили в том же христианстве (напомним, что Ветхий Завет был написан еще до нашей эры, а Новый Завет - в 1-11 вв. н.э.) много противоречий. Но даже действительное наличие последних не могло приостановить главного - усиления принципа субъекта, что как раз и нашло свое воплощение в геоцентризме. Кстати, выяснилось, что именно античные мыслители подготовили основу для геоцентрических представлений. Это, в частности, выработка достаточно строгого стиля мышления, умения развивать единый логический принцип, без которого монотеизм, как очевидно, не может обойтись, а также понимание единого как блага. Когда теологи стали придавать христианству строгую логическую форму, то они обратились непосредственно к арсеналу идей античной философии.

Разумеется, принцип субъекта не мог проводиться в средневековье иначе как в соответствии с содержанием жизненных реалий: даже в ученых трактатах Бог появляется как господин, феодальный сеньор, царь. Августин считал, что "творец зовется творцом по отношению к своим тварям подобно тому, как господин зовется господином по отношению к своим слугам". Многократно воспроизводилась мысль, что ангелы, монахи, миряне - вассалы Бога. На золотом французском экю (XIII в.) изображение Христа сопровождалось надписью: "Христос - победитель, Христос - царь, Христос - император".

Вместе с тем Бог-Сын ближе мирянам, чем его могущественный отец. Христос выступает как Богочеловек, как человек, учитель, наставник, удивительно тонко понимающий смиренную душу необразованного крестьянина. Человеческая природа Христа - это подлинная основа средневекового гуманизма.

Принцип теоцентризма с его всеохватностью вынуждал средневековых философов рассматривать и уточнять такие понятия, как бытие, сущность, существование, свойство, качество.

На вершине средневекового интеллектуального мышления стоит Фома Аквинский. Согласно Фоме Аквинскому, «есть некоторые истины, которые превосходят сколь угодно мощный разум: например, Бог един в трех лицах. Другие истины вполне доступны разуму: например, что Бог существует, что Бог един и подобные этому». Фома Аквинский впервые ввел различие истин факта и веры, которое широко распространилось в религиозной философии.

Бог -- действующая и конечная причина мира, мир создан Богом «из ничего»; душа человека бессмертна, его конечная цель -- блаженство, обретаемое в созерцании Бога в загробном мире; сам человек тоже творенье Божье, а по своему положению -- промежуточное существо между тварями (животными) и ангелами.

В целом влияние Фомы Аквинского на европейскую культуру трудно переоценить, поскольку именно он синтезировал христианство и идеи Аристотеля, гармонизировав соотношение веры и знания. В его концепции они не противостоят друг другу, а сливаются в целое, что достигается допущением возможности рационального постижения сущности универсума, созданного Творцом.

Крупнейший философ европейского Средневековья, создавший систему, вобравшую в себя все достижения схоластики, - Фома Аквинский (1225 -1274).

Философия Фомы Аквинского представляет собой предельную систематизацию христианского аристотелизма с целью установить гармонию веры и разума. Осуществление этой цели мы находим в основных сочинениях - «Сумма теологии» и «Сумма против язычников». У Фомы Аквинского первая философия, или метафизика, направлена на познание Бога как конечной духовной цели, а также как всеобщей, необходимой, личной и действующей причины, осуществляющей свою работу в природе и мире человека посредством «вторичных причин».

Средневековая философия рассматривала закон не как необходимую связь между явлениями материального мира, а как проявление божественной воли. Согласно Фоме Аквинскому, «naturales leges» являются тенденциями стремиться к определенной цели, заложенной Богом в вещи. Одна из главнейших тенденций философии Фомы Аквинского - стремление, «увязать» бытие Бога и бытие мира вещей. Признавая, что Бог во всей своей полноте недоступен ограниченному человеческому разуму, Аквинат, считает, что разум может и. должен познавать «Бога в аспекте своей божественности». Эта возможность обусловлена различением существования и сущности. Бог, понимаемый не как личность, а как абсолютное бытие, может быть предметом рационального осмысления, его бытие может быть доказуемо, исходя из бытия вещей. Фома Аквинский выдвинул пять доказательств бытия Бога, каждое из которых основано на этом принципе.

Христианская теология своим учением о трансцендентном Боге создает своеобразную религиозную картину мира, в которой находит свое воплощение теоцентризм.

В соответствии с принципом теоцентризма источником всякого бытия, блага и красоты является Бог. Высшую цель жизни видят в служении Богу.

Античному признанию существования многих богов, т.е. политеизму, приходит конец. Иудаизм, христианство, мусульманство настаивают на единобожии.

Такого рода учения являются монотеистическими. Каков же философский смысл теоцентризма? Надо полагать, отнюдь не случайно философия приобретает геоцентрический вид. Главная наша задача и состоит в том, чтобы понять смысл теоцентризма, его жизненные корни.

4. Зигмунд Фрейд

Зигмунд Фрейд - создатель направления, которое приобрело известность под именем глубинной психологии и психоанализа, родился 6 мая 1856 г. в небольшом моравском городе Фрейбурге (ныне Пршибор) в семье небогатого торговца шерстью. В 1860 г. семья переехала в Вену, где будущий знаменитый ученый прожил около 80 лет. В большой семье было 8 детей, но только Зигмунд выделялся своими исключительными способностями, удивительно острым умом и страстью к чтению. Поэтому родители стремились создать для него лучшие условия. Если другие дети учили уроки при свечах, то Зигмунду выделили керосиновую лампу. Чтобы дети ему не мешали, им не позволяли при нем музицировать. Он окончил гимназию с отличием в 17 лет и поступил в знаменитый Венский университет на медицинский факультет.

Основная особенность Фрейда заключается в том, что он имеет смелость додумывать всякую мысль до конца, доводить всякое положение до последних и крайних выводов. В этом трудном и страшном деле у него не всегда находились спутники, и многие покидали его сейчас же за исходным пунктом и сворачивали в сторону. Этот максимализм мысли послужил причиной того, что и на вершине подъема научного интереса к психоанализу Фрейд как мыслитель остался, в сущности, в одиночестве. Книга "По ту сторону принципа удовольствия" (1920) принадлежит к числу таких именно одиноких работ Фрейда. Даже правоверные психоаналитики иной раз находят возможным обойти эту работу молчанием; что же касается более постороннего круга читателей, то здесь приходится столкнуться - и за границей, и в России - с настоящим предубеждением, которое необходимо разъяснить и рассеять.

Книга эта приводит к таким ошеломляющим и неожиданным выводам, которые стоят, на первый взгляд, в коренном противоречии со всем тем, что все мы привыкли считать за незыблемую научную истину. Больше того: она противоречит основным положениям, выдвинутым в свое время самим же Фрейдом. Здесь Фрейдом брошен вызов не только общему мнению, но взято под сомнение утверждение, лежащее в основе всех психоаналитических объяснений самого же автора. Бесстрашие мысли в этой книге достигает апогея.

Основными объяснительными принципами всех биологических наук мы привыкли считать принцип самосохранения живого организма и принцип приспособления его к условиям той среды, в которой ему приходится жить. Стремление к сохранению жизни своей и своего рода и стремление к возможно более полному и безболезненному приспособлению к среде являются главными движущими силами всего органического развития. В полном согласии с этими предпосылками традиционной биологии, Фрейд в свое время выдвинул положение о двух принципах психической деятельности. Высшую тенденцию, которой подчиняются психические процессы, Фрейд назвал принципом удовольствия. Стремление к удовольствию и отвращение от неудовольствия, однако, не безраздельно и не исключительно направляют психическую жизнь. Необходимость приспособления вызывает потребность в точном осознании внешнего мира; этим вводится новый принцип душевной деятельности - принцип реальности, который диктует подчас отказ от удовольствия во имя "более надежного, хотя и отсроченного".

Первоначальнее принципа удовольствия, по мысли Фрейда, следует считать, как это ни парадоксально звучит, принцип влечения к смерти, который является основным, первоначальным и всеобщим принципом органической жизни. Следует различать два рода влечений. Один, как более доступный наблюдению, давно подвергся изучению - это эрос в широком смысле, сексуальное влечение, включающее в себя не только половое влечение во всем его многообразии, но и весь инстинкт самосохранения; это - влечение к жизни. Другой род влечений, типическим примером которых следует считать садизм, может быть обозначен как влечение к смерти. Задачей этого влечения является, как говорит Фрейд в другой книге, "возвращение всех живых организмов в безжизненное состояние", т. е. его цель - "восстановить состояние, нарушенное возникновением жизни", вернуть жизнь к неорганическому существованию материи. При этом все положительные жизнеохранителъные тенденции, как стремление к самосохранению и проч., рассматриваются как частные влечения, имеющие целью обеспечить организму его собственный путь к смерти и удалить все посторонние вероятности возвращения его в неорганическое состояние. Вся жизнь при этом раскрывается как стремление к восстановлению нарушенного жизненного равновесия энергии, как окольные пути к смерти, как непрестанная борьба и компромисс двух непримиримых и противоположных влечений.

Такое построение вызывает естественное сопротивление против себя по двум мотивам. Во-первых, сам Фрейд отмечает отличие этой работы от других его построений. То были прямые и точные переводы фактических наблюдений на язык теории. Здесь часто место наблюдения заступает размышление; умозрительное рассуждение заменяет недостаточный фактический материал. Поэтому легко может показаться, что мы имеем здесь дело не с научно достоверными конструкциями, а с метафизической спекуляцией. Легко поэтому провести знак равенства между тем, что сам Фрейд называет метапсихологичекой точкой зрения, и точкой зрения метафизической.

Второе возражение напрашивается само собой у всякого по существу против самого содержания этих идей. Является подозрение, не проникнуты ли они психологией безнадежного пессимизма, не пытается ли автор под маской биологического принципа провести контрабандою упадочную философию нирваны и смерти. Объявить целью всякой жизни смерть - не означает ли заложить динамит под самые основы научной биологии - этого знания о жизни?

Оба эти возражения заставляют крайне осторожно отнестись к настоящей работе, а некоторых приводят даже к мысли, что в системе научного психоанализа ей нет места и что надо обойтись без нее при построении рефлексологического фрейдизма. Однако внимательному читателю не трудно убедиться в том, что оба эти возражения несправедливы и неспособны выдержать легчайшего прикосновения критической мысли.

Ценность и достоинства всякой научной гипотезы измеряются ее практической выгодностью, тем, насколько она помогает продвигаться вперед, служа рабочим объяснительным принципом. И в этом смысле лучшим свидетельством научной полноценности этой гипотезы о первоначальности "влечения к смерти" является позднейшее развитие тех же мыслей в книге Фрейда "Я и Оно", где психологическое учение о сложной структуре личности, об амбивалентности, об инстинкте разрушения и проч. поставлено в прямую связь с мыслями, развитыми в предлагаемой книге. Но еще большие возможности сулит смелая гипотеза Фрейда для общебиологических выводов. Она расстается нацело и окончательно со всякой телеологией в области психики и биологии. Всякое влечение причинно обусловлено предшествующим состоянием, которое оно стремится восстановить. Всякое влечение имеет консервативный характер, оно влечет назад, а не вперед. Таким образом перебрасывается мост (гипотетический) от учения о происхождении и развитии органической жизни к наукам о неорганической материи. Органическое впервые в этой гипотезе вводится так тесно в общий контекст мира.

Фрейд готов допустить, что "в каждом кусочке живой субстанции", в каждой клетке действуют оба рода влечений, смешанные в неравной дозе. И только соединение простейших одноклеточных организмов в многоклеточные живые существа дает возможность "нейтрализовать влечение к смерти отдельной клеточки и... отвлечь разрушительные побуждения на внешний мир". Из этой мысли раскрываются огромные возможности для учения о социальной субстанции этих влечений к смерти. "Многоклеточный" социальный организм создает грандиозные, неисчислимые возможности для нейтрализования влечений к смерти и сублимации их, т. е. превращения в творческие импульсы социального человека.

На русском языке первые переводы книг Фрейда появились еще до революции. Они продолжали выходить и в первые после революционные годы, пользуясь успехом не только у специалистов-психологов, но также и у врачей, учителей, деятелей культуры. Это были годы, когда молодая советская психология только становилась на ноги. Она стремилась впитать в себя учение Маркса. Под этим углом зрения оценивались зарубежные теории - в том числе фрейдизм. И здесь обнаружилось несоответствие между очень многими представлениями Фрейда о душевной жизни человека, о движущих силах его поведения и тем, как объясняет эту жизнь, эти силы марксистская философия, ставшая компасом для советской науки. Попытки отдельных психологов объединить Фрейда и Маркса были отвергнуты. Для этого имелись веские доводы, ибо методология этих учений, их объяснения механизмов психического развития принципиально различны. При этом, однако, все конкретное содержание исследований Фрейда также оказалось перечеркнутым. С тех пор, с середины 20-х годов, труды Фрейда больше не издавались. В существо его теории и методов перестали вникать. Забвению подверглось требование марксизма: не смешивать честный, серьезный поиск истины, открытые ученым проблемы и факты, разработанные им методики, с одной стороны, и то, как это преломилось в его идеях, несовместимых с нашим мировоззрением,- с другой.

О фрейдизме опубликованы сотни книг, сложилась огромная библиотека, которая продолжает расти. Издано множество материалов, освещающих деятельность Фрейда и его школы, включая протоколы психоаналитических сеансов. Созданы энциклопедии психоанализа. Прослеживаются биографии некоторых пациентов Фрейда и т. п. Вместе с тем очевидна сильная оппозиция этому учению со стороны многих научных и философских школ. Но какой бы острой критике и даже злобным нападкам оно ни подвергалось, учение Фрейда вновь и вновь становится предметом дискуссий, порождает новые направления, так как в нем отразилась реальность психической жизни.

Говоря об отражении, следует помнить, что его диалектико-материалистическое понимание предполагает различную степень приближения мысли к реальности. Ведь нередко эта реальность воссоздается неадекватно, в превращенных формах. Легко увидеть, как он, будучи мужественным исследователем, порой решительно расставался с прежде принятыми им положениями, тогда как ряд своих излюбленных идей продолжал фанатически культивировать, вопреки тому, что их безнадежную слабость показали не только противники психоанализа, но и его верные приверженцы.

Ежедневно по 8-10 часов на протяжении многих десятилетий Фрейд занимался врачебной практикой. На фактах, почерпнутых в клинической практике, он проследил сложность и многоплановость структуры личности, значение в ее истории внутренних конфликтов и кризисов, последствия неудовлетворенных желаний. Фрейдом был введен в научный оборот ряд идей и проблем, показавших, что уровень сознания неотделим от других глубинных уровней психической активности, не изучив взаимодействие которых невозможно понять природу человека. Фрейд разработал ряд гипотез, моделей, понятий, запечатлевших своеобразие психики и прочно вошедших в арсенал современного научного знания о ней. К ним относятся, в частности, понятия о защитных механизмах (психологической защите), фрустрации, идентификации, рационализации, вытеснении, фиксации, катарсисе, силе Я и др. Эти понятия обогатили также психотерапевтическую практику. Изучение Фрейдом роли сексуальных переживаний и сопряженных с ними душевных травм дало толчок развитию новых областей знания, в частности сексологии. Фрейдом было показано, сколь важно, прослеживая становление характера человека - его строение и динамику, учитывать детские годы и испытанное ребенком в этом периоде, в особенности отношения в семье, от которых зависит формирование его характера, его мотивационной сферы. Жизненность, практическая значимость поставленных Фрейдом проблем вытекает также из того, что в круг научного анализа им были вовлечены феномены, которые традиционная психология не привыкла принимать в расчет: чувства вины, неполноценности, тревожности, уход от реальной ситуации в область грез, возникновение внутренней тенденции к агрессивности.

Какой смысл имело бы обращение к текстам Фрейда, если бы в любых формах психической регуляции поведения и в любых порождениях культуры, при взгляде на них глазами Фрейда, не видели ничего кроме причудливых рудиментов сексуальных влечений? Конечно, трезвое, спокойное изучение этих влечений и сопряженных с ними комплексов переживаний средствами позитивной науки является, вопреки ханжеской морали, важным делом в плане как познания характера и поведения людей, так и их полового воспитания. Науке об этой сфере - сексологии - принадлежит законное место среди других дисциплин, изучающих биосоциальную природу человека. Нет ничего более ошибочного при оценке исторической роли Фрейда, как видеть в нем главного апологета секса и первого лидера науки сексологии - с одной стороны, считать эту роль исчерпанной его вкладом в проблематику этой науки - с другой.

Его учение прославилось прежде всего тем, что проникло в тайники бессознательного, или, как иногда говорил Фрейд, "преисподнюю" психики. Однако если ограничиться этой оценкой, то можно упустить из виду другой важный аспект: открытие Фрейдом сложных, конфликтных отношений между сознанием и неосознаваемыми психическими процессами, бурлящими за поверхностью сознания, по которой скользит при самонаблюдении взор субъекта. Сам человек, полагал Фрейд, не имеет перед собой прозрачной, ясной картины сложного устройства собственного внутреннего мира со всеми его подводными течениями, бурями, взрывами. И здесь на помощь призван прийти психоанализ с его методом "свободных ассоциаций". Этот метод позволяет субъекту при помощи психотерапевта осознать свои влечения, хотя и подавленные, но продолжающие "взрывать" поведение, влиять на его ход. На понятии о влечении (потребности, мотиве, побуждении) как моторе и "горючем" всех действий, мыслей, переживаний человека и сосредоточилась напряженная творческая работа Фрейда на протяжении десятилетий. Напомним еще раз, что он прошел естественнонаучную школу, что он воспитывался на трудах великого Гельмгольца, открывшего закон сохранения и превращения энергии, и великого Дарвина, открывшего закон эволюции животного царства. Напомним также, что его пионерский шаг заключался в переходе из области физики и биологии в область психологии. Перейдя к изучению человеческой души, он опирался на созданное науками о природе. Он использовал и понятие об энергии, сложившееся в недрах физики, и понятие об инстинкте, разработанное Дарвином. Однако оба понятия были им радикально преобразованы. Этого требовал тот новый мир явлений, в изучение которого он теперь погрузился. Фрейд придает термину "энергия" значение психологического "заряда", служащего источником влечения. Этот "заряд" изначально заложен в организме и в этом смысле подобен инстинкту. Следуя биологическому стилю мышления, Фрейд выделял два инстинкта, движущие поведением,- инстинкт самосохранения, без которого живая система рухнула бы, и сексуальный инстинкт, обеспечивающий сохранение не индивида, а всего вида. Именно этот второй инстинкт был возведен Фрейдом в его теперь уже не биологической, а психологической теории на царственное место и окрашен именем либидо, ставшим своего рода паролем всего психоанализа. Бессознательное трактовалось как сфера, насыщенная энергией либидо, слепого инстинкта, не знающего ничего, кроме принципа удовольствия, которое человек испытывает, когда эта энергия разряжается. Поскольку же сознание, в силу запретов, налагаемых обществом, готово препятствовать этому, энергия либидо ищет обходные пути, прорываясь в умственных и телесных реакциях - порой безобидных, а порой патологических, приобретающих характер психоневроза, в частности истерии. Подавленное, вытесненное сексуальное влечение и расшифровывалось Фрейдом по свободным от контроля сознания ассоциациям его пациентов. Такую расшифровку он и назвал психоанализом. При этом из свободных ассоциаций невротиков Фрейд извлек материал, истолкованный в том смысле, что они в детстве были совращены взрослыми. Затем он пришел к выводу, что реального совращения не было и речь должна идти о детских фантазиях на сексуальные темы. Тем не менее по-прежнему осью, вокруг которой вращался изобретенный им психоанализ, оставался принцип редукции (сведения) всего реального драматизма отношений между сознанием и бессознательной психикой к сексуальному влечению - его энергии и динамике. Именно этот принцип придал всем построениям Фрейда специфическую окраску, породив и ныне не утихающие споры о правоте и степени научности этих построений. Эти споры обострились, когда Фрейд присоединил к общей идее о всемогуществе сексуальности новые, еще более сомнительные темы, где эта идея конкретизировалась в ряде мифов, о которых речь пойдет дальше.

Идея о том, что на наше повседневное поведение влияют неосознаваемые мотивы, была блестяще продемонстрирована Фрейдом в книге "Психопатология обыденной жизни" (1901 г.). Различные ошибочные действия, забывание имен, оговорки, описки обычно принято считать случайными, объяснять их слабостью памяти. По Фрейду же в них прорываются скрытые мотивы. Если, например, открывая заседание, председатель объявляет его закрытым, то это не простая оговорка, а выражение его нежелания обсуждать на этом заседании неприятный для него вопрос. Заменяя в беседе слово "организм" на слово "оргазм", субъект выражает потаенную мысль. Подобные примеры читатель найдет в работе Фрейда, согласно которой ничего случайного в психических реакциях человека нет. Все причинно обусловлено. Причины и здесь, подобно тому, как об этом говорят свободные ассоциации и сновидения, скрыты от сознания субъекта. Их следует искать в исходящих из глубин его психики напряженных импульсах, влечениях, позывах, которые получают выражение в явлениях, имеющих при видимой бессмысленности личностный смысл симптома или символа.

В другой работе - "Остроумие и его отношение к бессознательному" (1905 г.) шутки или каламбуры интерпретируются Фрейдом как разрядка напряжения, созданного теми ограничениями, которые накладывают на сознание индивида различные социальные нормы. Конечно, среди этих норм имеются обусловленные исторически складывающимися типами семейно-брачных отношений, характером сексуальных связей или запретов. Реальны и конфликтные ситуации, создаваемые столкновением интересов индивида и общества, своеобразием принятых в этом обществе моральных санкций. Поэтому среди вытесненных влечений могут оказаться также и имеющие сексуальную направленность. Но это вовсе не означает, что они монопольно царят над всеми движущими поведением человека потребностями, как это со все большей настойчивостью утверждал Фрейд.

Именно этот подход он отстаивал в "Трех очерках по теории сексуальности" (1905 г.), где весь анализ психоневрозов вращался вокруг подавленного сексуального влечения как главной причины страхов, неврастении и других болезненных состояний. Здесь же предлагалась схема психосексуального развития личности - от младенческого возраста до стадии, на которой возникает естественное половое влечение к лицу противоположного пола. Одной из излюбленных версий Фрейда становится Эдипов комплекс как извечная формула отношений мальчика к родителям. В греческом мифе о царе Эдипе, убившем своего отца и женившемся на матери, скрыт, по мнению Фрейда, ключ к тяготеющему над каждым мужчиной сексуальному комплексу: мальчик испытывает влечение к матери, воспринимая отца (с коим он себя идентифицирует) как соперника, который вызывает и ненависть, и страх. Под этот древнегреческий миф Фрейд стремился подвести как можно большее количество клинических случаев и фактов истории культуры.

В последний период творчества Фрейда увидели свет его работы, запечатлевшие изменения, которые претерпели его взгляды на структуру человеческой личности ("Психология масс и анализ Я" (1921), "Я и Оно" (1923). Организация психической жизни выступала теперь в виде модели, имеющей своими компонентами различные психические инстанции, обозначенные терминами: Оно (ид), Я (эго) и сверх-Я (супер-эго).

Под Оно (ид) понималась наиболее примитивная инстанция, которая охватывает все прирожденное, генетически первичное, подчиненное принципу удовольствия и ничего не знающее ни о реальности, ни об обществе. Она изначально иррациональна и аморальна. Ее требованиям должна удовлетворять инстанция Я (эго). Эго следует принципу реальности, вырабатывая ряд механизмов, позволяющих адаптироваться к среде, справляться с ее требованиями. Эго - посредник между стимулами, идущими как из этой среды, так и из глубин организма, с одной стороны, и ответными двигательными реакциями - с другой. К функциям эго относится самосохранение организма, запечатление опыта внешних воздействий в памяти, избегание угрожающих влияний, контроль над требованиями инстинктов (исходящих от ид). Особое значение придавалось сверх-Я (супер-эго), которое служит источником моральных и религиозных чувств, контролирующим и наказующим агентом. Если ид предопределен генетически, а Я - продукт индивидуального опыта, то супер-эго - продукт влияний, исходящих от других людей. Оно возникает в раннем детстве (связано, согласно Фрейду, с комплексом Эдипа) и остается практически неизменным в последующие годы. Сверх-Я (супер-эго) образуется благодаря механизму идентификации ребенка с отцом, который служит для него моделью. Если Я (эго) примет решение или совершит действие в угоду Оно (ид), но в противовес сверх-Я (супер-эго), то Оно испытывает наказание в виде укоров совести, чувства вины. Поскольку сверх-Я черпает энергию от ид, постольку сверх-Я часто действует жестоко, даже садистски.

Считая свои теоретические построения строго научными, Фрейд подверг острой критике религиозное мировоззрение, а также субъективно-идеалистическую философию. Будучи бескомпромиссным атеистом, считая религию несовместимой с опытом и разумом, Фрейд считал ее формой массового невроза, имеющего в основе психосексуальные отношения и отражающего желания и потребности детства. Тем самым он оставлял без внимания общественно-исторические истоки и функции религии, своеобразную представленность в религиозном сознании ценностных ориентации, порожденных жизнью людей в реальном, земном мире, иррациональное переживание этими людьми своей зависимости от природных и социальных сил. Вместе с тем психоанализ дал импульс изучению сопряженных с религией личностных смыслов и переживаний, разработке проблем психологии религии. Решительно отграничивая религиозное мировоззрение от научного, Фрейд с полным основанием усматривает своеобразие научного мышления в том, что оно представляет собой особого рода деятельность, которая в неустанном поиске адекватной реальности истины дает подлинную, а не иллюзорную картину этой реальности. Наконец, наряду с религиозным и научным мировоззрением Фрейд выделяет еще одну его форму - философию. Он подвергает острой критике приобретшую на Западе доминирующее влияние субъективно-идеалистическую философию, исповедующую интеллектуальный анархизм. Игнорируя принцип согласованности знания с внешним миром, это направление, согласно Фрейду, несмотря на попытки найти поддержку в новейших достижениях естественных наук (в частности, теории относительности), обнажает свою несостоятельность при первом же соприкосновении с практикой. Затем Фрейд обращается к другому философскому направлению - марксизму, сразу же отмечая, что "живейшим образом сожалеет о своей недостаточной ориентированности в нем". Заслуживает внимания признание Фрейдом того, что исследования Маркса завоевали неоспоримый авторитет. Фрейд не касается вопроса о влиянии марксистских идей на психоаналитическое направление, связанное с его именем. Между тем именно в ту эпоху ряд приверженцев его концепции (в том числе и некоторые практикующие психоаналитики) обратились к марксистскому учению о влиянии социальных условий на формирование личности с целью преодолеть версию классического психоанализа о предопределенности поведения человека древними инстинктами. Возник неофрейдизм, опиравшийся в критике Фрейда на представления, отразившие влияние Маркса. Фрейд неоднократно оговаривается, что его мнение по поводу марксистской философии носит дилетантский характер.