Причины обращения русских художников к фольклорной стилистике

Виппер Борис Робертович. Введение в историческое изучение искусства.

2. Отражение былинного эпоса в изобразительном искусстве

Во второй половине XIX века в русской живописи, наряду со стремлением к жесткому реалистическому отображению жизни, обнаружился интерес к истокам народной культуры, к фольклору.

Преклонение перед народом, культивируемое в русской культуре XIX века, диктовало и выбор тем для изобразительного искусства. Поиск шел по двум направлениям - с одной стороны, популярным становилось критическое искусство, "бичевавшее" тех, кто повинен в угнетении народа. На этом поприще прославились передвижники. С другой стороны, художники увлеклись истоками народной культуры, фольклором, перенося фольклорные сюжеты в современную живопись.

Для одних это увлечение оказалось кратковременным, у других (и тут самым последовательным и глубоким стал Васнецов) - легло в основу всего творчества. Позднее, на рубеже веков, фольклорное эхо зазвучало иной музыкой - сюжеты былин и народных преданий, в соответствии с требованиями эпохи, получили символистское истолкование (как это случилось в живописи М. Врубеля).

70 - 80-е годы XIX века в русском искусстве ознаменовались всплеском интереса к отечественной истории, стремлением осмыслить ее в художественных образах.

2.1 "Богатырская тема" в живописи В. М. Васнецова

Я всегда был убежден, что в сказках, песне, былине, драме сказывается весь цельный облик народа, внутренний и внешний, с прошлым и настоящим, а может быть, и будущим.

В. М. Васнецов

Среди русских живописцев, искавших вдохновения в народной поэзии, Виктор Михайлович Васнецов занимает особое место. Его развитие - от бытописательства к сказке, от станковизма к возрождению монументального стиля, от передвижнической тенденциозности к эстетическому универсализму модерна - выражает переломный характер целой эпохи русского искусства.

Виктор Михайлович Васнецов прожил большую, красивую и многотрудную жизнь. Один из самых знаменитых русских художников XIX века, он знал восторженное преклонение и холодно-сдержанное, до полного неприятия, отношение к своему творчеству, огромный успех и резкую, граничащую с хулой, критику своих работ.

Его называли "истинным богатырем русской живописи". Это определение родилось не только благодаря образной связи с "богатырской" темой его живописи, но благодаря осознанию современниками значительности личности художника, пониманию его роли как родоначальника нового, "национального" направления в русском искусстве. Значение творчества Васнецова не только в том, что он первым среди живописцев обратился к былинно-сказочным сюжетам. Хотя именно этот Васнецов - автор "Алёнушки", "Богатырей", "Ивана-Царевича на Сером Волке", широко репродуцируемых в течение многих лет огромными тиражами в школьных учебниках, на календарях, ковриках, конфетных и папиросных коробках, - вошел в массовое сознание, заслонив истинное лицо художника.

Васнецов был одним из первых мастеров русской живописи, кому стали тесны рамки станковой картины и кто "обратился к украшению жизни", взялся за самые разнообразные области искусства - театральную декорацию, архитектуру, прикладное искусство и иллюстрацию, что было в то время для многих необъяснимо и воспринималось как "разменивание таланта". Таким путем Васнецов пришел к решению принципиально новых задач, центральной из которых была задача создания единого, охватывающего разные виды искусства, стиля, основанного на национальных традициях. Впоследствии он говорил: "Я всегда был убежден, что в жанровых и исторических картинах, статуях и вообще каком бы то ни было произведении искусства - образа, звука, слова - в сказках, песне, былине, драме и прочем сказывается весь целый облик народа, внутренний и внешний, с прошлым и настоящим, а может быть, и будущим". Именно поэтому художник в своем творчестве обращался к уже найденным в русском фольклоре, древнерусском искусстве и архитектуре способам выражения, прежде всего к образной системе русского искусства, а затем и к его стилистике.

В становлении нового общественного идеала огромную роль играло происхождение художника и его детские и юношеские годы.

Виктор Васнецов родился в Вятском крае 15 мая (по новому стилю) 1848 года в семье сельского священника Михаила Васильевича Васнецова. Мать, Аполлинария Ивановна, родила шестерых сыновей, из которых Виктор был вторым. В доме Васнецовых соседствовали уклады деревенской и городской жизни. По материальным условиям жизнь многодетной семьи Васнецовых напоминала скорее быт крестьянина-середняка. Одновременно Михаил Васильевич, сам широко образованный человек, старался дать детям разностороннее образование, развить в них пытливость и наблюдательность. В семье читали научные журналы, рисовали, писали акварелью. Здесь получили первое признание рано проявившиеся художественные наклонности будущего живописца. Мотивами его первых натурных зарисовок стали деревенские пейзажи, сцены из деревенской жизни.

Село Рябово, где жили Васнецовы стояло на живописной, окаймленной густыми хвойными лесами речке Рябовке, с холмистых берегов которой открывались тянущиеся на десятки верст до уральских гор горизонты. Вятский край с его суровой и живописной природой, своеобразным укладом, сохраняющим устои далекого прошлого, с древними народными поверьями, старинными песнями, сказками и былинами стал основой для формирования ранних жизненных впечатлений Васнецова.

Вятский край был богат и ремесленничеством - резчиками по дереву, мастерами вятской игрушки, умельцами, расписывающими жилища и домашнюю утварь, среди которых жил с ранних лет художник. Позднее он так формулировал свои наблюдения: "Меня поразило длительное бытование ряда предметов в жизни народа. Как они могли сохраниться на протяжении столетий. Такая приверженность говорит о каких-то твердых основах народного понимания прекрасного". Впоследствии попытка Васнецова выразить национальные представления о добре и красоте будет основываться именно на этом детском восприятии крепких основ крестьянской жизни с их вековыми художественными традициями.

С детских лет слышал Васнецов былины и сказки о русских богатырях, протяжные грустные песни, которые на посиделках при свете лучин пели женщины. Это не могло не оказать влияния на формирование мировоззрения будущего художника на развитие его таланта. Именно в Вятке зародилась его страстная привязанность к искусству, к народному эпосу.

Я жил в селе среди мужиков и баб и любил их не "народнически", а попросту как своих друзей и приятелей, слушая их песни и сказки, заслушивался, сидя на посиделках при свете и треске лучины", - рассказывал впоследствии Васнецов. Свое ощущение захватывающей таинственности, состояние сопереживания он выразил в рисунках "Бабушкины сказки" (1871) и "Сказки деда" (1870). Здесь, на этих посиделках, художник впервые. К прочувствованной теме единения слушателя и рассказчика он потом не раз возвращался в своем творчестве, начиная с первой жанровой картины Нищие певцы" (1873) до большого позднего полотна "Баян" (1910), где сказитель и слушающие его песни воины охвачены общим эмоциональным порывом.

В 1858 году он едет учиться в Вятку - вначале в духовном училище, затем в духовной семинарии: детей священников принимали туда бесплатно.

Духовная семинария в Вятке была высокоразрядным учебным заведением. В семинарии Васнецов изучал летописные своды, хронографы, четьи минеи - жития святых, притчи и другие произведения. Древнерусская литература, ее поэтика также направляли интерес будущего художника к русской старине. "Я всегда только Русью и жил", - вспоминал позднее художник. Из семинарии Васнецов вынес глубокое знание сложной православной символики, которое использовал потом в монументальной живописи, в своих храмовых росписях.

Виктор провел в Вятке девять лет, но потребности в служении церкви не испытал.

Он все больше времени отдает рисованию. По воскресеньям ходит в город, на базар, рисовать "типы", изучает характеры. Его семинарские тетради полны зарисовок по памяти.

Через несколько лет он настолько преуспел в рисунке и живописи, что был приглашен в качестве помощника для декорирования вятского кафедрального собора. Тогда же, в 1866-1867 годах, он выполнил семьдесят пять рисунков на темы русских народных пословиц и поговорок для "Собрания русских пословиц" этнографа Николая Трапицина. В них он просто и точно отобразил черты деревенского быта Вятского края. Хотя книжка не вышла, Васнецов бережно сохранил рисунки. В 1912 году они были изданы в роскошном альбоме под названием "Русские пословицы и поговорки в рисунках В. М. Васнецова".

Занимается Виктор и живописью. В первых известных нам картинах Молочница и "Жница" уже виден почерк будущего искателя идеальной женской русской красоты. Две названные картины были проданы с аукциона, который организовали друзья и почитатели юного дарования.

В августе 1867 года с благословения отца Виктор Васнецов оставил семинарию за полтора года до ее окончания и с вырученными от лотереи деньгами уехал в Петербург поступать в Академию художеств.

Первый год Васнецов не учился в Академии по недоразумению: после сдачи экзаменов он не понял, что был принят. Зиму 1867-1868 годов он занимался в Школе Общества поощрения художеств, где преподавал Иван Крамской, ставший впоследствии его другом и советчиком. Начав в следующем году учебу в Академии, Васнецов познакомился с Репиным, общение с которым переросло и крепкую дружбу, сблизился с Архипом Куинджи, Василием Максимовым, Василием Поленовым, Василием Суриковым, Марком Антокольским, братьями Праховыми. Тесное дружеское общение с ними имело большое значение для развития молодого художника.

После года учебы в академии Васнецов получает две малые серебряные медали за рисунок "Два обнаженных натурщика" и этюд с натуры, а через два года удостаивается большой серебряной медали за рисунок "Христос и Пилат перед народом". Время это для Васнецова очень трудное. Он переживает смерть отца, печется о брате Аполлинарии, будущем художнике, который приезжает из Вятки, много работает ради заработка. В эти годы он выполнил около двухсот иллюстраций к "Народной азбуке", "Солдатской азбуке" Столпяпского, к "Русской азбуке для детей" Водовозова. Им были иллюстрированы сказки "Конек-Горбунок", "Жар-птица и другие".

Вне академии, "для себя", он, как прежде, рисует "типы", теперь городские, столичные. Это в основном курьезные сценки на улице, в театре, в трактире, на рынке и т.п. В умении "выразить тип" художник был близок известному жанристу Владимиру Маковскому. Рисунки 1870-х годов исполнены выразительными, уверенными, хотя иногда и эскизными штрихами.

Постепенно Васнецов охладевал к учению в академических стенах. Хотелось писать картины па темы из русских былин и сказок, а они, профессора, этого желания не понимали. Вот мы и расстались", - позднее объяснял он. На самом деле главную трудность для Васнецова в то время представляла, видимо, необходимость противопоставить уже формирующуюся свою трактовку народной поэзии академической. Переход к былинно-сказочным сюжетам означал бы для художника и отказ от бытовой живописи, в которой с самого начала 1870-х годов васнецовский талант проявился достаточно ярко.

В то время как Васнецов обретал творческие силы для работы с фольклорной тематикой, в русском обществе нарастало начавшееся еще в 1850-е годы внимание к национальной старине и истории, что проявилось в росте собирательства, изучении и публикациях памятников письменности и фольклора.

В середине XIX века вышли капитальные сборники фольклора: Пословицы русского народа В.И. Даля (1861-1862), "Народные русские сказки" А.Н. Афанасьева (1855-1864), "Песни", собранные П.Н. Рыбниковым (1861-1867), "Онежские былины" А.Ф. Гильфердинга (1873) и другие. В 1864 году было организовано Московское археологическое общество, и с середины 1860-х годов наука все активнее сосредотачивала усилия на изучении "древностей государства Российского", включая и устное народное творчество.

Особенное значение для художника имели исторические исследования русского быта XVI-XVII веков в трудах Ивана Забелина. Ученый, с которым Васнецов был знаком лично, был близок ему тем, что видел в народном искусстве проявление "живой души его создателей".

Весной 1876-го Васнецов уезжает на год в Париж, где уже работают И.Е. Репин и В.Д. Поленов. Он рисует французские типы с тем же удовольствием, с каким писал русские, находя в них сходные черты. А весной 1876 года участвует в парижском "Салоне" двумя картинами - Чаепитие в трактире и написанном на местный сюжет полотном - Акробаты.

Завершенное Васнецовым во Франции полотно "Акробаты (На празднике в окрестностях Парижа)" (1877) носило еще жанровый характер. Балаганное представление в окрестностях Парижа не могло не ассоциироваться у художника с вятскими ярмарками, с детскими ощущениями радостного нетерпеливого ожидания, которое предшествовало началу ярмарочного спектакля. Потому-то, изображая типичную для парижской окраины толпу, идущую в вечерний цирк, Васнецов проявил не только талант типиста, но сумел передать то ощущение романтически приподнятого настроения, которое охватывает людей перед началом представления.

Благодаря Репину Васнецов по приезде в Париж тотчас был вовлечен в изучение и уяснение насыщенной, наполненной острой борьбой художественной жизни французской столицы. "Вчера после Лувра делали большую прогулку в St. Cloud (Полен[ов], Васнец[ов], Крамск[ой] и я", - рассказывал Репин Стасову. Из того же письма: "Сегодня всей компанией были в салон". Споры, жаркие дебаты, затеянные на выставках, переносились в мастерскую А.П. Боголюбова, где часто собирались русские живописцы. Все это интенсивно подвигало российских художников к мыслям о национальной живописной школе. Парижское полотно Репина "Садко в подводном царстве" (1876), где Васнецов позировал для Садко, хоть и осталось у него единичным в этой тематике, ясно говорило о возможных путях национальных исканий. В свою очередь Васнецов, зайдя однажды в парижскую мастерскую Поленова, быстро написал знаменитый эскиз "Богатырей" (1876), выплеснув как вполне зрелое и сложившееся свою "грезу" об эпической русской истории. Васнецов подарил этот эскиз Поленову, но тот согласился принять дар только после того, как будет закончено большое полотно. Это событие произошло в 1898 году, и с того времени эскиз находился в собрании картин Поленова в организованном им музее.

Васнецов вернулся на родину зрелым живописцем. Его кругозор расширился, он обогатил свою технику, а главное, твердо осознал свой путь.

Вместе с Репиным и Поленовым, немногим раньше переехавшими в Москву, Васнецов окунулся в московскую жизнь. Все свободное время друзья тратили на знакомство с архитектурными памятниками, искусством и бытом первопрестольной, посещали монастыри в окрестностях Москвы, сельские ярмарки, народные гуляния. В этих прогулках, по словам художника, он "набирался московского духа".

Через Поленова Репин и Васнецов получили доступ в художественные коллекции Козьмы Солдатенкова, Дмитрия Боткина, Алексея Хлудова, в которых были собраны памятники прошлой и современной художественной культуры. Но главное их внимание сосредоточилось на галерее Павла Третьякова. Васнецов стал завсегдатаем музыкальных вечеров в доме Третьяковых. Москва конца 1870-х годов вообще была необычайно увлечена музыкой, в частности, народными мелодиями. На музыкальных вечерах в доме Третьяковых Васнецов сосредоточенно слушал Баха, Бетховена, Моцарта. Позже он говорил: "Без музыки я, пожалуй, не написал бы ни Поля битвы, ни других своих картин, особенно "Аленушки и Богатырей". Все они были задуманы и писались в ощущениях музыки".

Важную роль в жизни художника сыграло знакомство с другой московской семьей - крупного промышленника и предпринимателя, известного мецената Саввы Ивановича Мамонтова, сумевшего объединить вокруг себя крупнейших русских художников в содружество, названное впоследствии Абрамцевским кружком. Музыкальные вечера, постановки живых картин и вечерние чтения драматических произведений и памятников народного эпоса, разговоры о проблемах искусства и обмен новостями соседствовали в доме Мамонтовых с лекциями историка Василия Ключевского о прошлом России. В мамонтовском сообществе Васнецов с новой силой ощутил эстетическую ценность русской культуры.

В 1880 году он закончит одно из самых своих значительных полотен - После побоища Игоря Святославича с половцами. Для зрителей все было ново в этой картине, а новое принимается не сразу. "Перед моей картиной стоят больше спиной", - горевал Виктор Михайлович. Но И. Крамской, совсем недавно уговаривавший Васнецова не оставлять бытовой жанр, назвал "После побоища..." "вещью удивительной... которая нескоро будет понята по-настоящему". Глубже всех понял суть картины художник и выдающийся педагог Павел Петрович Чистяков, он почувствовал в ней саму Древнюю Русь и в письме к Виктору Михайловичу взволнованно восклицал: Самобытным русским духом пахнуло на меня!

Темой картины было избрано поле после сражения и гибели полков Игоря Святославича, ставших богатырской заставой на рубежах родной земли, когда "пали стяги Игоревы и полегли русичи на поле незнаемом". Изобразительный ритм картины приближен к эпическому звучанию "Слова о полку Игореве". В трагическом пафосе смерти Васнецов хотел выразить величие и беззаветность чувств, создать просветленную трагедию. На поле битвы раскинулись тела не мертвых воинов, но, как в русском фольклоре, "вечно уснувших". В сдержанно строгих позах и лицах павших Васнецов акцентирует значительность и величавое спокойствие. Соответствует "Слову" и характер живописных образов, воссозданных Васнецовым. Они величавы и возвышенно героичны. Проникновенно-лирической нотой в торжественном строе картины звучит образ прекрасного отрока-княжича, навеянный описанием гибели юного князя Ростислава. Поэтическими строфами Слова о гибели мужественного Изяслава навеян образ покоящегося рядом богатыря - воплощение доблести и величия русского воинства. Для картины художник использовал все, что предстало перед ним в Историческом музее, когда он изучал здесь изукрашенные древние доспехи, вооружение, одежду. Их формы, узорчатость и орнаментация создают на васнецовском полотне красивые добавочные мотивы декоративной композиции, помогающие передать аромат былинного сказа.

Васнецовское полотно было показано на VIII выставке передвижников, и мнения о нем разделились. Разногласия в оценке картины впервые обозначили различие взглядов среди передвижников на суть русского художественного процесса и дальнейшие пути развития русского искусства. Для Репина, безоговорочно принявшего полотно Васнецова, это была "необыкновенно замечательная, новая и глубоко поэтическая вещь. Таких еще не бывало в русской школе""1. Но другие художники, например, Григорий Мясоедов, видевший задачи реалистического искусства в жанрово-бытовом воспроизведении действительности и правдиво-точном отображении быта и типов в историческом сюжете, не только не приняли картины, но и решительно протестовали против принятия ее на выставку. Однако же мимо полотна не прошел Павел Михайлович Третьяков и приобрел его для своей галереи с VIII выставки передвижников.

В том же 1880 году Виктор Васнецов приступит к работе над тремя картинами-аллегориями. Заказал их Савва Иванович Мамонтов для украшения кабинета правления строящейся Донецкой железной дороги. Предложение Мамонтова совпало с дремавшими в Васнецове сюжетами. Он написал "Битву скифов со славянами", "Ковер-самолет", "Три царевны подземного царства". "Ковер-самолет" был показан на той же VIII выставке передвижников, где и полотно "После побоища Игоря Святославича с половцами".

Виктор Михайлович увлеченно воплощал прекрасную народную мечту о свободном полете. В чудесном небе своего детства написал он плавно, вольно, летящий как птица ковер и на нем сказочного героя-победителя.

В картине "Три царевны подземного царства" один из характеров - третьей, младшей царевны - получит дальнейшее развитие в женских образах. Затаенная душевная печаль этой смиренно-гордой девушки будет встречаться и в его портретах, и в вымышленных образах.

Правление не согласилось иметь у себя картины, посчитав их неуместными для служебного помещения, и тогда Мамонтов два полотна купил сам - "Ковер-самолет" и "Царевен", а его брат Анатолий Иванович приобрел "Битву скифов со славянами".

Показанные на VIII и IX выставках Товарищества в 1880 и 1881 годах эти картины вызвали столь же острую полемику, что и "После побоища". Между тем в этих произведениях Васнецов продолжил свои искания историка немного на фантастический лад.

Поисками типа национальной красоты характеризуются многие портреты художника 1880-1890-х годов: Даши, горничной в доме Мамонтовых - "В костюме скомороха" (1882), Наталии Анатольевны Мамонтовой (1883), Татьяны Анатольевны Мамонтовой (1884), Бориса Васнецова, сына художника (1889), Елены Адриановны Праховой (1894), Веры Саввишны Мамонтовой (1896), Татьяны Васнецовой, дочери художника (1897) и другие. Образам Васнецова как мужским, так и женским присущи строгость и своеобразная самодостаточность, особенный, сдержанный лиризм. Васнецов никогда не писал заказных портретов, но лишь людей близких ему, дорогих или интересных какой-то своей характерностью.

Аленушка, Снегурочка, Елена Прекрасная - эти вымышленные образы и портреты близких Васнецову "по духу" женщин - Елены Праховой, Веры и Елизаветы Григорьевны Мамонтовых, портреты жены, дочери, племянницы с разных сторон высветляют то, что называется русская женская душа, которая становится для Васнецова олицетворением Родины, России.

Если портреты близких людей помогали Васнецову в создании идеала национальной красоты, национального типа, то в Абрамцеве и его окрестностях с их характерными для средней полосы России дубовыми, еловыми, березовыми лесами и рощами, причудливо-извилистой с темными заводями речкой Ворей, прудами, поросшими осокой, глухими оврагами и веселыми лужайками и пригорками, вырабатывался тип национального пейзажа.

Здесь были задуманы и осуществлены полностью или частично многие произведения художника. Здесь была написана и "Аленушка", картина, в которой Васнецов наиболее полно и проникновенно воплотил лирическую поэзию родного народа. "Аленушка", - рассказывал впоследствии художник, как будто она давно жила в моей голове, но реально я увидел ее в Ахтырке, когда встретил одну простоволосую девушку, поразившую мое воображение. Столько тоски, одиночества и чисто русской печали было в ее глазах... Каким-то особым русским духом веяло от нее". Васнецов обратился к сказке об Аленушке и ее братце Иванушке, по-своему, творчески претворив ее в живописи. По народным преданиям, природа оживает на исходе дня, обретая способность чувствовать в лад с человеком. Подобные ощущения в большой степени были присущи самому художнику, потому-то так органично согласованы в Аленушке состояние природы с чувствами героини. Фигуре Аленушки, задумавшейся над своей горькой судьбой, как бы вторит и бледно-серое небо, и пугающая своей темнотой поверхность омута с застывшими на ней желтыми листьями, и блеклые серые тона поникшей листвы осинок, и темная глубокая зелень елочек.

Анализируя вклад Васнецова в решение новых живописных задач, художественный критик Сергей Маковский отмечал следующее. "Новый дух прорывается везде в образах Васнецова. Он перетолковал художественные традиции по-своему со всей непокорностью самостоятельного таланта; совершил волшебство - узкие рамки школьной иконописи, мертвенной иконописи, как мертвенно все, что неподвижно веками, расширились. Открылись новые пути, невиданные области для религиозного воображения. Византийская живопись была до сих пор строго церковной, в ней царило одно настроение беспрерывной отвлеченности. Васнецов, соединив народный сказочный элемент с древними формами, вдохнул в византийское искусство новую жизнь. Наш народ - сказочник по натуре; он проникнут суеверием преданий и легенд, стремлением к чудесному. Глядя на образа Васнецова, понимаешь связь между русской сказкой и русской верой... Сделанная им попытка, попытка связать народно-фантастический элемент с церковным каноном, во всяком случае - интересное художественное явление. Васнецов действительно "расширил" рамки школьной иконописи, показал возможность "новых путей" для декоративного храмового искусства. Но он не справился с задачей".

По окончании работ в киевском Владимирском соборе Васнецов получил многочисленные заказы на оформление храмов в Петербурге, Гусь-Хрустальном, Дармштадте, Варшаве. Наиболее значительной среди них была декорировка церкви завода хрустального стекла в имении Нечаева-Мальцева в Гусь-Хрустальном в 1904 году. Художник создал там росписи не на стенах, как в Киевском соборе, а на холстах, укреплявшихся на стенах, - и сделал эскизы для мозаичных изображений. Васнецовский талант монументалиста-декоратора с наибольшей силой проявился в полотне "Страшный суд". В огромной композиции (700 х 690 см), посвященной теме последнего судилища, он воплотил рожденное его могучей фантазией представление о вселенной и человечестве. Он разделил полотно па три яруса и, как в сложных многофигурных иконах, легко и свободно заполнил его большими группами фигур. Масса эпизодов, сцен, фигур объединена здесь в цельную, строго симметричную и уравновешенную картину, согласованную с архитектурой церкви.

У Васнецова была особенность, не раз удивлявшая окружавших его людей. Он мог одновременно выполнять самые разнообразные, несовместимые на первый взгляд задания. Так, среди напряженной работы над росписями Владимирского собора он находил время и для размышлений над громадным полотном "Богатыри", которое перевез с собой из Москвы в Киев, и для работы над картиной "Иван-Царевич на Сером Волке", которую показал в 1889 году на выставке Товарищества передвижников в Петербурге; выполнял театральные эскизы и делал книжные иллюстрации, не говоря уже о многочисленных пейзажах и портретах, написанных им в годы "сидения в Киеве".

Так сложилось, что три десятилетия без малого пролегли между первым карандашным наброском (1871), более двух десятилетий - между парижским эскизом и полотном "Богатыри" (1898), венчающим героический цикл работ живописца. Позже он вспоминал: "Я работал над Богатырями, может быть, не всегда с должной напряженностью... но они всегда неотступно были передо мною, к ним всегда влеклось сердце и тянулась рука! Они... были моим творческим долгом, обязательством перед родным народом...".

В соответствии с былинными образами Васнецов разработал характеры своих персонажей. В центре - Илья Муромец. Илья Муромец прост и могуч, в нем чувствуется спокойная уверенная сила и умудренность жизненным опытом. Сильный телом, он, несмотря на грозный вид - в одной руке, напряженно поднятой к глазам, у него палица, в другой копье, - исполнен благости, великодушия и добродушия". Богатырь справа, самый младший, напуском смелый - Алеша Попович. Молодой красавец, полный отваги и смелости, он "душа-парень", большой выдумщик, певец и гусляр, в руках у него лук с копьем, а к седлу прикреплены гусли. Третий богатырь - Добрыня Никитич - в соответствии с былинами представителен и величав. Тонкие черты лица подчеркивают "вежество" Добрыни, его знания, культурность, вдумчивость и предусмотрительность. Он может выполнить самые сложные поручения, требующие изворотливости ума и дипломатического такта.

Герои, как это было принято в реалистической живописи и согласно творческому принципу Васнецова, конкретны, исторически точны костюмы, вооружение, кольчуги, стремена. Богатыри наделены запоминающейся внешностью, яркими чертами характера. Только характеры эти не жанровые, а героические.

Сама живопись Васнецова в "Богатырях", ее монументальные формы, благородные декоративные качества подвигали к иному, чем прежде, отсчету достоинств в искусстве, к рождению новых завоеваний его "откровений и тайн". Можно сказать, что русская живопись двадцатого столетия вышла из Богатырей Васнецова.

В апреле 1898 года Васнецова посетил Павел Третьяков. Несколько минут молча он всматривался в картину, закрывавшую всю правую стену мастерской художника, и вопрос о приобретении "Богатырей" в галерею был решен. Картина заняла свое постоянное место в Третьяковской галерее. Это было одно из последних приобретений Павла Михайловича.

С окончанием картины стала насущной мысль о персональной выставке художника. Такая выставка была организована в марте-апреле 1899 года в помещении петербургской Академии художеств. На ней было представлено тридцать восемь произведений живописи. Центром же стало самое "капитальное", по словам Стасова, произведение - "Богатыри".

Как я стал из жанриста историком, несколько на фантастический лад, - признавался Васнецов, - на это ответить точно не сумею. Знаю только, что во время самого ярого увлечения жанром, в академические времена, в Петербурге меня не покидали неясные исторические и сказочные грезы. Я всегда был убежден, что в жанровых и исторических картинах... в сказке, песне, былине, драме сказывается весь целый облик народа, внутренний и внешний, с прошлым и настоящим, а может быть и будущим... Плох тот народ, который не помнит, не ценит и не любит своей истории".Творческая фантазия художника казалась неисчерпаемой.

Изумительный труженик", "большой умник и разумник", Васнецов, страстно искавший эстетический и нравственный идеал в национальном характере русского народа, в его духовных традициях, сумел пронести свой "символ веры" через все творчество, настойчиво внедряя его в сознание современного общества, в окружающую жизнь. Он находил живой отклик у своих современников. Его называли "первопроходцем". И как первооткрыватель, творчество которого является переходным, сочетающим в себе разные элементы, Васнецов вызывал у современников противоречивые чувства и оценки - недоумение и восторг, резкую критику и преклонение, но он никогда и никого не оставлял равнодушным, всегда был предметом размышлений и споров. "Ваше творчество, - писал ему известный деятель Мира искусства Сергей Дягилев, - и оценка его уже много лет - самое тревожное, самое жгучее и самое нерешенное место в спорах нашего кружка". И он же говорил художнику: "Из всего поколения наших отцов Вы ближе к нам, чем все остальные..." Мы не найдем другого художника, который был бы близок представителям самых противоположных эстетических течений, но каждому близок какой-то особой гранью своего творчества и никому не близок полностью, до конца. Одни отдавали ему дань как "типисту" и видели его силу в жанровой живописи, другие ценили более всего его обращение к народному эпосу и сказке, третьи его главный вклад в развитие русского искусства видели в его роли "провозвестника нового направления в религиозной живописи", четвертые - в том, что "он первый из художников вновь обратился к украшению жизни". Но для всех деятелей русской культуры, размышлявших о путях развития национального искусства, Васнецов был одной из ключевых фигур в процессе перехода от эпохи передвижничества к искусству начала XX века и, конечно же, одним из главных деятелей русской художественной культуры XIX века. "Десятки русских выдающихся художников, - писал в 1916 году Михаил Нестеров, - берут свое начало из национального источника - таланта Виктора Васнецова".

Произведения Васнецова:

Аленушка,Богатыри.1881-1898, Баба-Яга. 1917, Баян. 1880, Витязь на распутье. 1882, Гусляры. 1899, Иван-Царевич на сером волке. 1889, Ковер-самолет. 1880, Сирин и Алконост. Песня радости и печали. 1896, Спящая царевна. 1900-1926, Три царевны подземного царства. 1884, Царевна-Несмеяна.1916-1926, Богатыри.1881-1898

2.2 И.Я. Билибин - первый на Руси художник книги

Сын военно-морского врача, потомок древнего рода, Иван Яковлевич Билибин предполагал стать юристом и закончил полный курс юридического факультета Петербургского университета (1896-1900). Но одновременно самозабвенно изучал рисунок, графику, живопись, будучи вольнослушателем в мастерской И. Е. Репина в Академии Художеств. И вскоре стал известен широкой общественности как прекрасный иллюстратор русских народных сказок, былин, произведений А.С. Пушкина. За Иваном Билибиным утвердилась слава первого на Руси художника книги.

Ориентируясь на традиции древнерусского и народного искусства, Билибин разработал логически последовательную систему графических приемов, сохранявшуюся в основе на протяжении всего его творчества. Эта графическая система, а также присущее Билибину своеобразие трактовки былинных и сказочных образов дали возможность говорить об особом билибинском стиле. Русской сказочной теме художник посвятил все свое творчество, серьезно для того подготовившись: много ездил по России, особенно по Северу, с интересом изучал русское народное и декоративное искусство. В самом начале двадцатого века по заданию этнографического отдела Русского музея Билибин объехал Вологодскую, Архангельскую, Олонецкую и Тверскую губернии. В 1904 году отправился в Карелию, в Кижи, которые именовал <преддверием тридевятого царства>. Там он изучал русскую архитектуру, народный орнамент, крестьянские вышивки, кружева, узоры, старинную деревянную резьбу, лубочные картинки; собирал произведения народного творчества и фотографировал памятники деревянного зодчества.

"Только совершенно недавно, точно Америку, открыли старую художественную Русь, вандальски искалеченную, покрытую пылью и плесенью. Но и под пылью она была прекрасна, так прекрасна, что вполне понятен первый минутный порыв открывших ее: вернуть! вернуть!" - писал Иван Билибин. Патриархальный крестьянский быт, предметы утвари, будто бы сохранившиеся со времен древней Руси, дали ему богатейший материал для раздумий и для дальнейшего использования в художественной практике. Новый художественный стиль - стиль русской старины не только обогатил искусство яркими образами, но и способствовал развитию оформления книг и театральной декорации.

Русской сказочной теме художник посвятил все свое творчество, серьезно для того подготовившись: много ездил по России, особенно по Северу, с интересом изучал русское народное и декоративное искусство. Билибин рано выработал свой графический стиль, основанный на тщательно прорисованном и подробном узорчатом контурном рисунке, расцвеченном акварелью. Стиль этот получил название "билибинский", сделался популярным и породил немало подражаний. Сам художник перенес его из иллюстраций к сказкам в журнальную и промышленную графику (открытки, рекламные плакаты, календари и пр.), а также в политическую карикатуру, которой занимался в годы первой русской революции. Его же он использовал и в своих театральных работах, тем более что Билибину предпочитали заказывать декорации к спектаклям на темы русских сказок или русской старины. Правда, первой его работой в театре были декорации к средневековому мираклю "Действо о Теофиле" (1907). Затем он оформил оперные спектакли "Золотой петушок" (1909) и "Садко" (1914) Н. А. Рим-ского-Корсакова, "Руслан и Людмила" М. И. Глинки (1913) и стал признанным театральным художником.

Одной из значительных работ Билибина были иллюстрации к "Сказке о царе Салтане" А. С. Пушкина. Эта сказка с ее многокрасочными картинами древнерусского быта дала богатую пищу билибинской фантазии. С поразительным мастерством и большим знанием изображал художник старинные костюмы и утварь. Он отразил основные эпизоды пушкинской сказки. Однако между листами серии заметны различные источники стилизации. Иллюстрация с изображением Салтана, заглядывающего в светлицу, отличается эмоциональностью и напоминает зимние пейзажи И. Я. Билибина с натуры. Сцены приема гостей, пира очень декоративны и насыщены мотивами русского орнамента. Лист с плывущей по морю бочкой напоминает знаменитую "Волну" Хокусаи.

Процесс выполнения И. Я. Билибиным графического рисунка напоминал труд гравера. Набросав на бумаге эскиз, он уточнял композицию во всех деталях на кальке, а затем переводил на ватман. После этого колонковой кистью с обрезанным концом, уподобляя ее резцу, проводил по карандашному рисунку четкий проволочный контур тушью. В зрелый период творчества Билибин отказался от употребления пера, к которому иногда прибегал в ранних иллюстрациях. За безукоризненную твердость линии товарищи шутливо прозвали его "Иван - твердая рука".

В иллюстрациях И. Я. Билибина 1900-1910 годов композиция, как правило, развертывается параллельно плоскости листа. Крупные фигуры предстают в величавых застывших позах. Условное деление пространства на планы и объединение различных точек зрения в одной композиции позволяют сохранить плоскостность. Совершенно исчезает освещение, цвет становится условнее, важную роль приобретает незакрашенная поверхность бумаги, усложняется способ обозначения контурной линии, складываеся строгая система штрихов и точек.

Дальнейшее развитие билибинского стиля состоит в том, что в более поздних иллюстрациях художник от лубочных приемов перешел к принципам древнерусской живописи: цвета становятся звучнее и насыщеннее, но границы между ними обозначены теперь не черным проволочным контуром, а тональным сгущением и тонкой цветной линией. Краски кажутся сияющими, но сохраняют локальность и плоскостность, а изображение порой напоминает перегородчатую эмаль.

В 1904 году Иван Билибин заговорил о себе как о высокоодаренном театральном художнике, оформив для Национального театра в Праге оперу Снегурочка Н.А. Римского-Корсакова. Позже Билибин нарисовав эскизы русских костюмов к опере Мусорского Борис Годунов, он создал эскизы костюмов и декораций к знаменитой постановке опер Римского-Корсакова Золотой петушок и Царь Салтан. В его жизни нашлось место не только для театра и сказок. Иван Билибин был и графиком, и сценографом, и автором журнальных статей.

В 1920 году И.Я. Билибин временно поселился в Египте. Там же вновь возвращается к оформлению спектаклей - работает с балетной труппой Анны Павловой. С 1925 года в Париже оформляет замечательнейшие русские балеты и оперы (среди них - "Сказка о царе Салтане" Н.А. Римского-Корсакова, "Князь Игорь" А.П. Бородина, "Борис Годунов" М.П. Мусоргского).

Видимо, эта тяга к национальному, русскому перевешивает интересную работу в Париже - в 1936 году он возвращается в Россию, в Ленинград. Здесь И.Я. Билибин интенсивно работает пять лет и умирает от голода в первую блокадную зиму.

Василиса и белый всадник. 1900

Произведения Билибина:

Вольга и Микула. 1940, Гвидон и царица. 1905, Добрыня Никитич освобождает от змея Горыныча Забаву Путятичну. 1941, Илья Муромец и Святогор. 1940,

Заключение

Таким образом, искусство нельзя считать необязательным приложением к более насущным благам и потребностям людей. Оно играет огромную роль в жизни человеческого общества, обеспечивая создание, накопление и трансляцию духовного опыта и эстетических ценностей от поколения к поколению, от человека к человеку, от культуры к культуре. Искусство является своеобразным зеркалом и самосознанием любой культуры, в котором отражаются ее сущностные черты. Осваивая произведения искусства, человек социализируется, познает мир, его прошлое, настоящее и будущее, научается постигать эмоционально-интеллектуальный мир другого. Потребность в искусстве никогда не покидает человека; даже в самые тяжелые исторические моменты он испытывает ее. Отказ от художественной деятельности способен вернуть человека в первобытное состояние, пренебрежение к высокой культуре и ее ценностям может привести и приводит к падению нравственности и, как следствие, разгулу преступности, наркомании и т.п. явлениям. И культурная политика любого государства должна обеспечивать поддержку высокого искусства, которое в условиях рынка переживает далеко не лучшие времена.

В курсовой работе изучен и проанализирован накопленный материал по истории былинного эпоса, сформировано представление об устном народном творчестве, его функциях и влиянии на воспитание поколений, выявлены основные аспекты отражения былинного эпоса в изобразительном искусстве на примере творчества художников прошлых столетий: Васнецова, Билибина, Врубеля и Васильева.

В практической части познакомились с творчеством современных художников, интересующихся истокам народной культуры, фольклором.

Так о чем же говорят былины? О любви к Родине, о доблести и беззаветной храбрости, о бескорыстии и верности долгу. Пафос былин, возникших много веков назад и несущих в себе черты давно отшумевших событий, не может не волновать слушателей и читателей.

Для русской культуры былины о богатырях очень важны. Они вмещают в себя не просто образы военных людей, которые стоял на страже границ родной земли, кто свою жизнь посвящал служению родному народу, но и тех, кто ставил своей целью заботу об обездоленных и угнетенных, кто умел держать данное слово, кто был крепок духом, храбр, смел, кто давал жестокий отпор врагам страны и народа, кто умел говорить правду прямо в лицо, кто боролся против насилия князей и бояр,- все это составляет пафос многих героических былин.

Замечательный композитор Рихард Вагнер говорил, что "сказки, мифы это есть цельность, сила и единство, потому что они лишены всего случайного, воплощая в себе одни лишь только неумирающие идеи". А это и есть банальные чувства, в которых заключены вечные человеческие аксиомы: эстетизм, гуманизм, романтизм, благородство, героизм. На этих ипостасях держится вид Homo Sapiens.

Список используемой литературы

1. Аникин В.П. Русский богатырский эпос, М., Лань,2005- 352 с.

2. Базанов Вас. От фольклора к народной книге М., Дрофа, 2001 - 272 с.

3. Богатыри и витязи Русской земли: По былинам, сказаниям и песням. -- М.: Моск.рабочий, 1990- 685 с.

4. Бергер Э., История развития техники масляной живописи, перевод с немецкого, М., 1961;

5. Калугин В.И. Струны Рокотаху…Очерки о русском фольклоре. СПб., Ленинградское издательство, 2004- 154 с.

6. Кравцов Н.И., Лазутин С.Г. Русское устное народное творчество. М., Просвещение, 1999- 425 с.

7. Лужецкая А. Н., Техника масляной живописи русских мастеров с XVIII по начало XX века. М., 1965.Бергер Э.,

8. Москва XIII-XVII веков в творчестве А. М. Васнецова. М.: Музей истории города Москвы, Интербук-бизнес, 1997- 156 с.

9. Москва на рубеже XIX-XX веков. М.: Музей истории города Москвы, Интербук-бизнес, 1997-230 с.

10. История развития техники масляной живописи, перевод с немецкого, М., 1961;

11. Лужецкая А. Н., Техника масляной живописи русских мастеров с 18 по начало 20 века, [М., 1965]. В. В. Филатов.

12. Путилов Б.Н. Застава богатырская. Краснодар., Визит, 2001- 254 с.

13. Рыбаков Б. Русские былины. М. Белый город, 2004- 215 с.

14. Филиппов В. Аполлинарий Васнецов. М.: Белый город, 2001- 345 с.

15. Юдин Ю.И. Героические былины (поэтическое искусство). М., Современник, 2006- 164 с.

Размещено на Allbest.ru