Карнавализация сознания в современной культуре

Концепция карнавала М.М. Бахтина сыграла большую роль в развитии культурологических исследований, в расширении горизонтов научной мысли. В современное гуманитарное познание прочно вошли такие бахтинские понятия, как «монологизм», «карнавализация сознания», «многоголосье», «внутреннее убедительное слово» и т.д. Бахтин рассмотрел вполне определенный период в истории культуры: ситуацию, которая сложилась на рубеже эпох, на рубеже культур, период «смены парадигм». Становлению новой картины мира предшествует ситуация, названная Бахтиным «карнавализация сознания» период, когда происходит распространение и усвоение новых представлений и новых смыслов. В карнавале Бахтин увидел ситуацию, которая раскрепощает сознание человека и создает возможности для творчества, когда каждый человек участник действа может оказаться в роли художника, творца. В центре концепции карнавализации идея об «инверсии двоичных противопоставлений», то есть переворачивание смысла бинарных оппозиций. Бахтин применил понятие карнавала ко всем явлениям культуры Нового времени. По словам Л.М. Баткина, теория М. Бахтина образует вокруг себя магнитное поле, легко притягивающее и размещающее факты. Вещи, вроде бы несопоставимые, выстраиваются в строгий логико-исторический ряд.

Карнавал исходит своими истоками к архаике, к языческим празднествам. Согласно Фрейду, при всех отречениях и ограничениях, налагаемых на Я, периодический прорыв запрещений является правилом, как на это указывает установление праздников, которые по сути своей, не что иное, как предложенные законом эксцессы; это чувство освобождения придает им характер веселья. Изначальная природа праздника нарушение табу и жертва как плата за нарушение. Карнавальный смех, сугубо амбивалентный по своей природе, разрушает всякую иерархию, развенчивает устоявшиеся догмы, инвертирует и снимает оппозиции. Карнавал сближает, объединяет и сочетает священное с профанным, высокое с низким, великое с ничтожным, мудрое с глупым. В карнавале как бы воскрешается первобытный хаос, архаическая целостность мировосприятия. «Человек как бы перерождался для новых, чисто человеческих отношений. Отчуждение временно исчезало. Человек возвращался к самому себе и ощущал себя человеком среди людей».

Ho, с другой стороны, карнавал это невменяемость, обезличенность и безответственность. Карнавальный смех отнюдь не ирония мыслителя над трагедией жизни нет, это радостный смех народного или космического, «телесного» идиотизма» над мучительными корчами терзаемого индивида, который кажется ему смешным в своей одинокой беспомощности.

Карнавал торжествовал как бы временное освобождение от господствующей правды и существующего строя, временную отмену всех иерархических отношений, привилегий, норм и запретов. Карнавальная жизнь это жизнь вне дела, вне работы, это фамильярные контакты между людьми, эксцентричность, мезальянсы и т.п. Законы, запреты и ограничения, определяющие строй и порядок обычной жизни на время карнавала отменяются: вольное фамильярное отношение распространяется на все: на ценности, мысли, явления, вещи. В карнавальные контакты и сочетания вступает все то, что было замкнуто, разъединено, удалено друг от друга. Карнавал сближает, объединяет и сочетает священное с профанным, высокое с низким, великое с ничтожным, мудрое с глупым. В карнавале как бы воскрешается первобытный хаос, архаическая целостность мировосприятия. В нем присутствует сильный игровой элемент, момент замещения перевода бессознательных, неприемлемых для общества желаний и влечений в приемлемые формы. Карнавал локализован во времени и в пространстве. Он вписывается в традиционный, иерархический порядок и даже, легитимирует и стабилизирует его тем, что предоставляет регулируемую отдушину народному недовольству. Разрушение приручено, критика включена в код культуры, в ее саморегулирующееся и динамичное развитие.

Празднества на всех этапах своего исторического развития были связаны с кризисными, переломными моментами в жизни природы, общества и человека. Моменты смерти и возрождения, смены и обновления всегда были ведущими в праздничном мироощущении. В акте карнавального смеха кризис манифестируется в формах отрицания и утверждения, иронии и триумфа.

В Новое время происходит десакрализация культуры, «расколдование мира». Карнавал утратил свое значение, растворился в повседневности. Согласно РГенону, почти полное исчезновение карнавальных праздников «свидетельствует о том, что разлад вторгся в самый ход существования и стал до такой степени всеобщим, что мы, можно сказать, и в самом деле живем во времена непрерывного зловещего карнавала». Разложение гротеска связано с утратой всенародной праздничности, распадом целостной чувственности, победами трезвого практицизма и чопорного быта, государственного пуританизма и официозной скуки.

В культуре XX в. карнавализация актуализируется вследствие повышения общего интереса к мифу. Современные исследования в области истории, этнографии, этнолингвистики, психологии, культурологии, культурантропологии показывают, что архетипное сознание, мифотворчество, неоязычество появляются вновь, сохраняются и не только уживаются с успехами в области науки и техники, но порой побеждают цивилизованного человека. Одной из основных особенностей массового сознания является его мифологизированность. Миф обобщает опыт познания мира непосредственно, нерефлективно просто, понятно и доступно для каждого, дает простоту непосредственной данности там, где разум ищет сложности. Язык мифа это язык образов; он четко структурирован и способен передавать знания о мире не менее эффективно, чем язык абстрактной логики. В широком смысле мифом можно назвать любой феномен или любую идею, которая становится предметом иррациональной веры. Однако, по словам К. Леви-Строса, ничто такие напоминает мифологию, как политическая идеология.

Один из образов карнавальной культуры человеческое тело, метафора материально-праздничной стихии. Карнавал заключает в себе, помимо идеального, утилитарный, телесный план культуры, символизируя тем самым ее единство; если в эпоху средних веков карнавал выполнял роль синтеза религиозной культуры и культуры материальной, то начиная с Нового времени он постепенно уступал свои позиции, утрачивая тем самым свое изначальное культурное предназначение. Материальные цели имеют своим источником «низ», они стихийны, не требуют для своего определения каких-либо изысканий. Индивидуализм, приоритет телесных потребностей над духовными идейная основа становления капитализма. Проблема телесности стала одной их актуальнейших тем в массовой культуре современности. Возобладала массовая культура как культура «низа» и культура «низа» как материальный интерес. В истории западного общества всегда имела место диалектика высвобождение и сдерживания. Великие исторические религии Запада были религиями сдерживания. Современная культура насаждает культ потребления.

Идеальной сценой для карнавальных и юродских представлений была рыночная площадь. Реалии рыночной экономики это во многом подчеркнуто игровые реалии «игры обмена» по Ф. Броделю. В западном обществе рынок является единственным местом, где личность или сообщество может преследовать свои частные интересы. Рынок ориентирует субъекта на выполнение единой для всех функции и тем подчиняет его поведение неким авторитетным императивам. Строго говоря, никаких других императивов поведения в обществе «западного» типа нет, оно не предполагает ни конкретных предписаний и запретов. Рынок, очевидно, является тем единственным образом жизни, при котором «западное» общество вообще возможно. Культура, ставшая всецело товарной, также должна стать ведущим товаром зрелищного общества.

Реклама играет все более заметную роль в системе коммуникативных средств и технологий, а ее функции выходят за рамки первоначальной цели информирования о товарах и услугах. Она становится важнейшим средством «производства желаний». Особое значение в рекламе имеют ассоциации с праздником, праздничным временем и пространством. Праздник, ярмарка, карнавал изменяет рутинное течение времени повседневной жизни и переносит человека в особое пространство-время, где действуют совсем другие, отличные от обычных норм правила и законы поведения. То, что в обыденной жизни считается постыдным и скрывается, в карнавальном хронотопе выпячивается наружу. Сегодня, когда карнавальная культура в своих классических формах ушла в прошлое, шоу-бизнес в целом и реклама как его часть взяли на себя функцию активного использования тех же образов-архетипов, которые лежат в основе карнавального праздника. Пересечение границ дозволенного оправдывается в рекламе тем, что она выходит за рамки норм повседневной рутинной жизни в праздничный хронотоп. Эффективность современной рекламы во многом основывается на целенаправленном использовании инструментария социальной мифологии и риторики. Механизм воздействия рекламы на сознание так же, как и в мифе, основывается на простоте схемы, ярком образе, эмоциональности, воздействии на подсознание и т.п.

Массовая культура культивирует зрелищность и развлекательность, не требует от человека затрат душевной и умственной энергии, проникнута чувственным началом, стремлением к чувственным удовольствиям, зачастую обращается не к сознанию, а к подсознанию, эксплуатирует агрессивные влечения и сексуальность, что генетически роднит ее с «низовой» народной культурой. Массовая культура, с одной стороны, выполняет функцию адаптации человека к современному обществу, с другой, используется как средство манипуляции массами. Массовая культура представляет собой специфическую индустрию, производящую «массового» человека, заимствующего «свои» мысли из радиои телепередач, газет и рекламы, и который превращается в простого исполнителя заданных ролей с атрофированной личностью. Массовой культуре присуща тенденция придавать культурным явлениям однородность, стандартизацию, ориентацию на средний уровень массового потребления.

Личность в современной культуре, несмотря на господство индивидуализма, теряет свою целостность. Многие трактуют личность как внешнюю характеристику индивида. Исследователи констатируют исчезновение тождества личности. «Мы погружены в поиски тождества множественность, что окружает нас, присуща и нашему «Я»: калейдоскопическому, функционально зависимому от того, каковы обстоятельства».

Карнавальный характер постмодерна, сопоставимость «родовых черт» постмодернизма и средневекового карнавала неоднократно отмечались исследователями. Большой вес приобретает взгляд на постмодерн как на знамение «конца культуры», симптомом радикальной ломки концептуальных основ цивилизации, легитимацию «выхода на поверхность» деструктивных иррациональных факторов в бытии общественном и личном. В нем усматривают возврат к тому, что было утрачено в эпоху модерна, к тем идеям и подходам, которые в своих специфических историко-культурных вариантах доминировали на протяжении тысячелетней истории культуры. Постмодерн также называют «неоархаикой», усматривая в нем возврат в некое состояние «предкультуры».

He следует, однако, забывать, что карнавал это эпизод в жизни людей, он не длится вечно и должен когда-то закончиться. Все смыслы становятся при этом на «обычные» места. Если ж карнавал не прекращается, то праздник превращается в будни, а значит, бессмысленным становится сам праздник. Также если игра становится единственной формой жизни, тогда имеет место инфантилизм, впадение в детство, человек перестает отвечать требованиям времени, теряет идентичность. Решающим последствием такой «универсальной» деконструкции может оказаться дезориентация человека в мире: лишенный действительного содержания культурных смыслов, абсолютно инфантилизированный, погруженный в бесконечный «праздник», человек утратит антропологическую почву которая создавалась культурой на протяжении тысячелетий, и перестанет быть собой.

Карнавал амбивалентен: он умерщвляя рождает, уничтожая обновляет, снижая возвышает. Положительный полюс, говоря словами Бахтина, отпал. В буржуазном обществе была реализована только одна сторона карнавализации жизни, карнавал оказался растворенным в рынке и демократии. Продуктом односторонней культуры стал «одномерный человек». «Игнорирование всего того, что не может быть потреблено». При этом другие стороны, глубинные, сакральные истоки и смысл карнавала остались в тени, забылись, оказались подавленными.

Репрессивность современной культуры при этом возрастает. Ho репрессивность становится более утонченной, основывается не на страхе или стыде, а на «производстве желаний» и манипуляции сознанием. Особенно подвержены репрессивности т.н. «средние классы», составляющие основу современного общества.

Наряду с «иссяканием» сакральности в современной цивилизации происходит и «иссякание» смеха. В то же время расширяется сфера несмешного, окружающая человека. Люди утрачивают способность удивляться, смеяться, радоваться. Культура выступает как шоу, социум как интегрированный спектакль. «Нет празднеств. В подлинность праздников никто не верит, даже сами их участники». «Жизнь маскарада, как и жизнь традиционного общества, состояла в реальном проживании иллюзии, в то время как сегодня человеческое существование заключается в иллюзорном не-проживании реальности».

карнавал площадь представление сознание

Размещено на Allbest.ru