Факторы обеспечения стабильности информационного поля фольклора

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФАКТОРЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ СТАБИЛЬНОСТИ ИНФОРМАЦИОННОГО ПОЛЯ ФОЛЬКЛОРА

М.С. Родионов

Современные филологические исследования уже немыслимы без использования достижений других наук. При этом ученые все чаще обращаются не только к идеям смежных гуманитарных дисциплин - истории, психологии, социологии, но и активно используют в своей работе математические и информационные методы. Это стало возможным с появлением теорий, представляющих культуру как непрерывно функционирующую информационную систему, как информацию, перманентно накапливаемую человечеством и передаваемую от поколения к поколению. При этом подобные представления распространяются не только на культуру как на над генетический механизм хранения и передачи жизненно важной информации, но и на отдельные ее составляющие - живопись, литературу, фольклор, музыку, театр и пр. В таком контексте при их изучении появляется возможность активного использования кибернетических методов анализа, а из всех отраслей кибернетики при освоении общекультурного наследия человечества наибольшую помощь способна оказать теория коммуникации. С ее непосредственным влиянием связано, например, формирование представлений о тексте как о сложном информационном комплексе, постижение истинного содержания которого невозможно без декодирования всех его смысловых уровней. В настоящее время уже никого не смущает и тезис о том, что текст имеет статистическую структуру и, следовательно, его можно проанализировать и истолковать с помощью математических методов, что, в свою очередь, открывает новые пути и возможности развития всех наук, ориентированных на анализ текста, в том числе литературоведения и фольклористики, причем последняя нуждается в новых методиках анализа в первую очередь.

Действительно, в отношении литературы информационный (формальный) подход анализа текста разрабатывается и апробируется уже давно. Его результаты представлены в работах представителей тартусско-московской семиотической школы, озвучены на нескольких научных конференциях, посвященных применению математических методов анализа в гуманитарных дисциплинах (в основном в археологии, истории и литературоведении), а вот по отношению к устному народному творчеству в этой сфере сделано крайне мало. По сути, есть лишь одна статья, в которой предлагается рассматривать процесс создания, исполнения и восприятия фольклорного произведения как коммуникативный акт, который может быть представлен схемой адресант (источник информации) - информационный код - текст - адресат (приемник информации) - декодирование текста - постижение смысла текста, но и здесь в основном речь идет именно о постановке проблемы и открывающихся научных перспективах такого исследования. К этому можно добавить еще ряд публикаций, косвенно затрагивающих возможности информационного подхода при анализе фольклорного текста. А между тем в настоящее время именно информационная составляющая фольклорного наследия остается наименее понятной и изученной.

Отечественная фольклористика традиционно концентрирует свое внимание на поэтике народного текста, слабо интересуясь другими его сторонами или просто их игнорируя. Поэтому абсолютное большинство работ, посвященных проблемам изучения фольклора, рассматривает лишь идейно-художественные особенности произведений устного народного творчества, абстрагируясь от заключенной в них информационной составляющей на том основании, что особенности художественного метода фольклора приводят к искажению факта до неузнаваемости, трансформируют его в какие-то наиболее общие вневременные идеальные представления и ожидания народа. Правда, справедливости ради, надо отметить, что в истории российской фольклористики был период, когда акцент делался на информативной составляющей текста, но он приходится на конец XIX века и связан с деятельностью исторической школы, которая в силу упрощенных представлений о природе фольклорного творчества и отсутствия на тот момент необходимой теоретической базы не могла дать в этом направлении сколько-нибудь ощутимых (особенно с точки зрения современной науки) результатов. Но именно ученые исторической школы обозначили то направление изучения фольклорного текста, которое в настоящий момент представляется наиболее перспективным.

Действительно, помимо эстетической функции (кстати сказать, приобретенной относительно поздно) фольклор изначально являлся средством хранения и передачи информации. Уже один из древнейший жанров - миф - являлся формой закрепления представлений древних об окружающем их мире и одновременно был средством передачи этого знания последующим поколениям. По мере усложнения фольклорной системы эта функция распространялась и на вновь возникающие жанры, при этом шло активное расширение информационного потока за счет увеличения количества и видов передаваемой информации. Таким образом, традиционный фольклор (то есть фольклор феодальной эпохи) нес в своей основе уже самые разнообразные сведения, среди которых можно выделить известия об исторических событиях и народную оценку их участников, информацию аграрного характера (в том числе и связанную с магией плодородия), семейно-бытовые сведения, общие формулы различных вариантов внутреннего состояния человека, военную информацию и т. д.

Таким образом, с позиций современной теории информации фольклор может и должен рассматриваться как неотъемлемая часть информационного поля цивилизации, а сам процесс создания - исполнения - хранения фольклорного текста может быть представлен как система передачи информации от поколения к поколению. Как было сказано выше, эта идея уже озвучивалась в отечественной фольклористике, но какого-либо дальнейшего развития практически не получила. И уж точно за бортом научного внимания остался тот факт, что переломные моменты эволюции художественной системы фольклора, вызванные изменениями в структуре общества (исчезновение одних классов и социальных групп и появление новых, изменение общественно-политической роли какого-либо класса или социальной группы и т. д.) по сути своей являются источником и первопричиной дестабилизации той системы коммуникации, что сформировалась в условиях стабильности этой системы. А это, в свою очередь, приводит к утрате, полной или частичной, того информационного кода, с помощью которого в фольклорные тексты данной эпохи закладывалась информация, а значит, и к искажению или полной утрате самой информации. Следовательно, вопрос о стабильности или нестабильности информационного поля фольклора непосредственно связан с проблемой устойчивости/изменчивости его художественной системы. Уяснение механизма этого процесса открывает перед исследователем устного народного творчества новые возможности, среди которых можно назвать получение более полных представлений о механизме размывания и искажения информации, а также причинах ее полной утраты в фольклорном тексте, особенностях функционирования доминирующего жанра (для каждой отдельно взятой эпохи) и причинах его ухода с этих позиций, особенностях восприятия и хранения фольклорного текста в условиях отдельных социальных групп и исторических эпох. А это в свою очередь может пролить свет и на решение ряда спорных вопросов фольклористики, в том числе и касающихся среды формирования отдельных жанров.

Итак, попробуем сформулировать факторы, которые определяют стабильность и нестабильность информационного поля фольклора.

Во-первых, к числу таковых следует отнести наличие социальной среды, внутри которой могут не только исполняться, но, прежде всего, продуктивно развиваться те или иные жанры, то есть, иначе говоря, речь идет об определенном круге потребителей информации, заложенной в фольклорный текст и являющейся специфической для жанра, которому этот текст принадлежит. При этом для сохранения стабильности информационной составляющей фольклорного текста важнейшую роль играет размер социального организма, способного эту информацию вычленить и использовать в своей повседневной практике. Его сокращение ниже определенного минимального уровня ведет к невозможности противостояния внешней информационной (точнее говоря, информационно-культурной) агрессии, а следовательно, к искажению конкретной информации, заложенной в текст. В итоге возможны два варианта развития событий.

Вариант первый: вследствие утраты кода текст оказывается невостребованным, ибо заложенная в нем информация становится для слушателей тайной за семью печатями. Итог - вымывание произведения из фольклорного репертуара.

Вариант второй: частичная утрата кода, в результате чего полностью или значительно искажается смысл текста. Итог - неправильное понимание произведения, нахождение в нем изначально отсутствующей информации, изменение функции фольклорного текста и т. д.

Имена такая судьба постигла, к примеру, восточнославянскую мифологию. В условиях активного распространения христианства на Руси в X-XII веках произошло значительное сужение языческой среды, воспринимающей миф в качестве универсального хранилища информации об окружающем мире и выстраивающей на этой платформе свое мировоззрение. Вместе с ней исчезают и условия, способствующие сохранению мифа в народной памяти и дальнейшей его передаче новым поколениям. При этом данная уже немногочисленная (по отношению к христианизированной части населения) группа оказывается явно неспособной противостоять активной пропаганде и насаждению христианства в своей же среде. Итог - быстрое вымывание из фольклорного репертуара за ненадобностью большей части корпуса славянских мифов с их полным забвением и трансформация оставшейся части мифологических текстов в сказку, то есть превращение их в произведения с совершенно иным информационным кодом и иной общественной функцией.

Очевидно, по такому же сценарию складывалась судьба русских богатырских былин (Киевский цикл). Их информационная составляющая явно указывает на то, что данные произведения складывались и бытовали в профессиональной воинской среде (создателей русского героического эпоса отличает хорошее знание вооружения и защитного комплекса конного воина и тонкостей его применения, информированность в стратегии и тактике боя, иначе говоря, во всем, что касается воинского искусства). Но при этом названная социальная группа не тождественна княжеской дружине, поскольку с князем Владимиром у былинных богатырей очень непростые отношения, явно не укладывающиеся в рамки отношений сюзерен - вассал. Очевидно, богатырские былины создавались в какой-то автономной воинской среде, организованной и функционирующей по типу европейского духовно-рыцарского или рыцарского ордена. Может быть, таким русским рыцарским орденом было братство калик, упоминаемое в составленном в 995-1011 годах «Уставе князя Владимира Святославича о десятинах, судах и людях церковных» как структурное подразделение русской православной церкви. В любом случае, социальная среда, которой принадлежал богатырский эпос и которая формировала его информационный код, исчезла в момент монгольского нашествия (так, например, в Синодальной редакции Владимирова Устава, относящейся к XIV веку, калики уже не упоминаются, в огне нашествия были уничтожены полуавтономные «заставы богатырские» - оплот русского воинства, не связанного вассальными отношениями с русскими князьями). В эпоху ига и пост монгольский период на Руси уже не было подобных отношений между воинской средой и князьями (царями). Эпоха вольных рыцарей прошла, настало время княжеских (царских) холопов. В результате резкого сокращения или, возможно, полного уничтожения социальной среды, сформировавшей героический эпос, былины попали в совершенно чуждую им как в мировоззренческом, так и в бытовом плане крестьянскую среду, неспособную понять истинное содержание и истинный смысл этих произведений. В итоге информационное поле богатырского эпоса подверглось сильнейшей деформации (противостоять этому давлению, то есть сохранять оригинальный вид текстов, было просто некому), и из произведений, аккумулирующих воинский опыт и призванных передавать его следующим поколениям рыцарей, они превратились в полуфантастические истории о подвигах богатырей. Естественно, что в итоге мы можем только предполагать, что хотели сказать создатели богатырских былин.

Вторым фактором, определяющим информационную стабильность фольклорного текста, можно назвать наличие интенсивных контактов между поколениями. Фольклорное произведение живет только в устном виде, следовательно, для его жизни важно не только наличие исполнителя, но и заинтересованного, понимающего слушателя. То есть такого, для которого оно будет не просто способом развлечься, разогнать тоску, но и отражением его картины мира, этическим и эстетическим эталоном. Только в этом случае произведение будет правильно «прочитано» (декодировано) и сохранено в памяти младшего поколения, а, следовательно, будет продлена активная фаза его бытования. Нарушение контакта между поколениями приведет к утрате информационного кода и в итоге изменит идейно-художественное значение произведения. В истории русского фольклора было несколько периодов, когда этот процесс протекал наиболее активно. Один из них хронологически совпадает с отменой крепостного права, когда огромные массы крестьян (в первую очередь это касается молодого поколения) двинули в город, где пополнили ряды рабочих. Естественно, это вызвало в итоге их мировоззренческую и культурную переориентацию, причем главным образом именно у молодого поколения как менее приверженного старым устоям и старым ценностям. Так, например, поскольку эта в прошлом деревенская молодежь уже не занималась сельскохозяйственным трудом и проблема будущего урожая перед ней не стояла, то и аграрно-магическая (очень значительная по своему объему) составляющая крестьянского фольклора ее уже не интересовала.

В итоге это привело к частичной утрате информационного кода и частичному непониманию тех фольклорных произведений, которые были абсолютно понятны и прозрачны еще для их отцов, нацеленных на работу в поле и живущих с мечтой о богатом урожае.

Гораздо более активно процесс разрыва связи поколений протекал в ХХ веке. В этот период средой, сохранявшей традиционный фольклор, по сути, оставалась только деревня. Но, начиная со второй трети ХХ столетия, эта функция стала постепенно ею утрачиваться. Сначала это было связано с индустриализацией, вызвавшей массовый отток сельского населения в города, затем была невиданная по масштабам эвакуация населения в годы Великой Отечественной войны, а с 1960-х годов наблюдается все усиливающееся стремление деревенской молодежи уехать в город, где и условия жизни, и открывающиеся возможности были куда более привлекательными, чем в деревне.

В итоге это опять же приводило к утрате культурной преемственности и прежнего культурного кода, смене мировоззрения и полному отсутствию интереса к традиционному фольклору, что вызвало обвальное вымывание целых жанров из активного репертуара.

Еще одним фактором информационной стабильности является информационная емкость жанровой системы фольклора, которая складывается из совокупной пропускной способности информационных каналов и вместимости резервуаров памяти. При этом каналы совпадают с субкультурами (социальными, половозрастными, профессиональными и т. п.), существующими внутри системы национального фольклора, а резервуары памяти связаны с традицией, вырабатывающей систему опорных схем (клише, сюжетных формул и т. п.), способствующих лучшему запоминанию и сохранению текста.

Эти характеристики не константны и могут изменяться как в сторону приращения (в связи с усложнением общества, развитием традиции, роста заинтересованности в заложенной в текст информации, совершенствованием и развитием способов хранения и переработки информации), так и в сторону ее сокращения. Изменение структуры общества и как следствие этого исчезновение классов и социальных групп, потребляющих ту или иную информацию, приводит к нарушению целостности информационного поля, к убыванию его емкости и, следовательно, к гибели части информации и частичному разрыву преемственности.

На стабильность информационного поля фольклора влияет также степень повторяемости информации. Это способствует ее правильному восприятию, прочному запоминанию и точному воспроизведению. В народном культурном наследии можно выделить разные естественные циклы повторяемости событий: повседневные, связанные с бытом и каждодневной трудовой деятельностью в рамках определенного времени года; сезонные, определяемые циклами народного календаря и замкнутыми на них ритуалами; заранее непредсказуемые (смерть правителя и приход к власти нового, военные действия и т. п.). Нарушение цикла повторяемости неизбежно ведет к неполному усвоению информации и разрыву преемственности. Так, например, если часть молодежи ушла в поход и по каким-то причинам усела на новом месте, то вряд ли здесь будет иметь место точное повторение тех ритуалов (а следовательно, и правильное вычленение закодированной в них информации), которые практикуются на ее родине, поскольку молодежь просто не успела их в полной мере освоить. Вообще налицо простая закономерность функционирования информационной системы фольклора: информационный комплекс произведений, исполняющихся ежедневно (например, трудовые и лирические песни, колыбельные), сохраняется лучше и дольше, чем у текстов, к которым обращаются периодически (к примеру, обрядовая поэзия).

На стабильность информационного поля фольклора влияют также скорость и объем введения новой информации. Так, например, социальные и политические потрясения многократно увеличивают объем информационного потока, а вместе с этим возрастает и интенсивность обработки информации.

Точнее говоря, возникает необходимость в интенсификации этого процесса, и если система оказывается к этому не готова (хотя бы вследствие ориентированности на ровный информационный поток умеренной плотности), это в итоге приведет к потерям информации. В истории русского фольклора такие прецеденты были. В частности, в эпоху Смутного времени, когда многократно ускорились исторические процессы и вместе с этим активизировался процесс историзации народного сознания, произошла резкая перестройка информационной основы исторических песен. Их создатели оказались не готовы к обработке лавинообразно увеличивающейся информации, и в результате эпическая обстоятельность песен XVI века сменилась публицистичностью и гораздо меньшей детализацией события в песнях эпохи Смуты. фольклорный поэтика художественный

Среди других факторов могут быть названы функциональная взаимозависимость и густота связей элементов культурной информации. Понятно, что чем выше востребованность какого-то информационного блока, тем большим числом связей соединено содержащее его произведение (или жанр) с остальными элементами общего информационного поля культуры и тем с большей силой оно будет удерживаться.

При этом в результате новаторства и заимствований количество элементов информационного поля фольклора всегда несколько больше того, чем может быть в нем прочно удержано. Поэтому между информационными блоками (элементами) возникает своеобразная конкуренция, в результате которой более изолированные элементы оказываются вытесненными, то есть попросту забытыми.

Литература

1. Чистов, К.В. Специфика фольклора в свете теории информации / К.В. Чистов // Типологические проблемы исследований по фольклору: сб. памяти В.Я. Проппа. - М., 1973.

2 Дранков, А.В. О возможности памяти человека фиксировать переходные вероятности / А.В. Дранков // Количественные методы в гуманитарных науках. - М., 1981. - С. 146-153

3. Клейн, Л.С. Проблемы смены культур и теория коммуникации / Л.С. Клейн // Количественные методы в гуманитарных науках. - М., 1981. - С. 18-24.

4. Романкова, Н.В. Формальные методы определения авторского стиля / Н.В. Романкова // Математические методы и ЭВМ в историко-типологических исследованиях. - М., 1989. - С. 226-235.

5. Бессмертная, О.Ю. Опыт морфологического анализа фольклорной прозы хауса / О.Ю. Бессмертная // Математические методы в историко-экономических и историко-культурных исследованиях. - М., 1977. - С. 191-235.

Размещено на Allbest.ru