Европейская культура XIX века

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

В культуре нового времени 19 век занимает особое место. В этот период происходит ряд значимых изменений. Буржуазная цивилизация достигает своей зрелости, и впоследствии вступает в кризисную стадию, что сопровождается соответствующими изменениями в художественной культуре и в духовной жизни общества.

В данной работе будут рассмотрены главные тенденции социокультурного развития в различных областях. Будет рассмотрена культура в таких областях как наука, в техника, политическая культура, религия и мораль.

Предметом исследования является культура Европы в 19 столетии. Объектом исследования являются те изменения в культуре, те течения социально-культурной жизни Европы, который происходили на протяжении 19 столетия, и которые оказывали влияние на формирование общественного сознание людей.



1. Европейская культура 19 века

Культура 19 века в своей основе базируется на тех же самых ценностях, что и вся культура Нового времени. Это рационализм, антропоцентризм, европоцентризм, сциентизм и так далее. При решении каких-либо мировоззренческих фундаментальных вопросов она старается удержать себя в рамках культурной парадигмы нового времени. Однако к 19 веку мир становится иным по качеству, и культура встает на путь переоценки ценностей.

Произошел грандиозный культурный переворот, который можно сравнить по масштабам и по значимости с переходом от древности к средневековью, и от средневековья к Новому времени. По этому поводу известный философ Хосе Ортега-и-Гассет написал: «Мы действительно стоим перед радикальным изменением человеческой судьбы, произведенным 19 веком… Три фактора сделали возможным создание этого нового мира: демократия, экспериментальная наука и индустриализация. Второй и третий можно объединить под именем «техника». Ни один из этих факторов не был созданием века, они появились на два столетия раньше. 19 век провел их жизнь».

Эта ситуация является следствием трех эпохальных событий, значение которых очень велико для европейской культуры. Этими событиями являются: Великая французская буржуазная революция, промышленный переворот в Англии, Война за независимость североамериканских колоний. Именно эти события сопровождали основные социокультурные процессы 19 века.

Промышленный переворот, который начался в Англии в последней трети 19 столетия, стал важнейшим содержанием экономического развития стран Запада. В результате промышленной революции образовалось индустриальное общество, в котором производство и труд становятся идеалом. Вместе с демократией, образованием, и наукой превращаются в доминанты культурного процесса, по мнению Й. Хейзинга. Вся общественная жизнь теперь моделировалась по образу и подобию Машины. Например, А. де Сен-Симон метал об обществе, которое было бы организовано как большая фабрика во главе с учеными и промышленниками.

2. Отличительными чертами индустриальной цивилизации являются

Фабрика сменила мануфактуру, что привело к росту производительности общественного труда. Внедрялось большое количество технических новшеств, что приводило к укрупнению предприятий и переходу к выпуску массовой стандартизованной продукции. В свою очередь массовое производство приводит к урбанизации и росту городов.

Существенно повысился уровень благосостояния и качества жизни в городах. Появились телефон, телеграф, кинематограф, фотография, новые транспортные средства как паровоз, автомобиль, трамвай и метро.

Формируется средний класс по признаку устойчивого материального положения. Именно он придает устойчивость обществу, которое постепенно становиться массовым.

Складывается новая система ценностей. Главной ценностью становится технический прогресс, который смог обеспечить человечеству благосостояние. В обществе доминируют такие ориентиры как комфорт, польза и достаток.

Технический прогресс воспринимался как определяющая черта цивилизации, что неминуемо вело к противопоставлению передовой западной цивилизации отсталым странам.

Роль Войны за независимость североамериканских колоний также очень велика. Декларация независимости, принятая 4 июля 1776 года, определив Европу, воплотила в буржуазное законодательство принципы либерализма. Тем самым она стала образцом для французской Декларации прав человека и гражданина, а также и для конституций практически всех европейских государств.

Поражение в войне первой промышленной державы Европы способствовало развитию национального самосознания других народов. Таким образом, войны за независимость (1810-1826), прокатившись под влиянием американской революции по Латинской Америке, разрушили старейшую колониальную империю. Несмотря на то, что на протяжении всего 19 века происходил раздел мира, появлялись новые колониальные империи, и итоги национально-освободительной борьбы желали лучшего, все же судьба колониализма была предрешена.

Перспективу ускоренного развития по пути капитализма, минуя феодализм ранее зависимых народов, продемонстрировали США. Капитализм начал выходить за пределы Европы. Процесс образования мировой капиталистической системы, мирового рынка охватил оба полушария. Теперь он стал более однородным и всеохватывающим. Начинался процесс превращения истории в мировую историю, и формирование культуры как единства многообразия национальных культур. В этот процесс постепенно стали включаться и традиционные общества, придавая яркость проблеме диалога культур.

В то время как лидеры американской революции вдохновлялись идеалами французского и английского Просвещения, то классическим политическим переворотом стала Французская буржуазная революция 1789-1793 годов. Непосредственно она обозначила кризис культуры Просвещения, который выражался в неспособности обеспечить адаптацию человеческой деятельности к новым формам реальности.

Декларация прав человека и гражданина, принятая 26 августа 1789 года провозглашала, что человек рождается свободным и все люди равны в правах. Важнейшими среди этих прав являются собственность, сопротивление угнетению и безопасность. Однако. Вскоре обещанное царство разума сошло на нет, и равенство свелось к формальному равенству перед законом. Безопасность личности растоптала якобинская диктатура, свобода вылилась в свободу капиталистической эксплуатации. Революционное братство распалось, и враждующие классы разошли по разным сторонам.

Революционные события, а точнее их ход, опровергал рационалистический взгляд на мир. Теперь общественное сознание волнует не только проблема соотношения идеала и действительности, но и поиск исторической необходимости в происходящем. Именно это противопоставление идеала и действительности становится движущей силой культурного развития в 19 веке.

Франция превратилась, в своего рода, политический полигон Европы. Именно здесь опробовались самые разные формы политического устройства, начиная от классической буржуазной республики. Заканчивая революционно-демократической диктатуры мелкой буржуазии. Огромную роль Французская революция сыграла в формировании духовной и политической атмосферы в Европе. Все политические движения испытывали влияние ее идей. Случилась трансформация общественного сознания.

Несмотря на то, что формирование правового государства и индустриального общества шло по всему миру, Европа в 19 веке была неоднородна в социальном и политическом отношении. Наряду с Англией, обладавшей превосходством в индустриальном развитии, есть еще Франция и Германия, которые были обременены избытком крестьян и неэффективностью сельского хозяйства. Ни демократический, ни промышленный перевороты не коснулись Испании, которая превратилась в одну из отсталых стран Европы. И наоборот, благодаря преобразованиям вперед вырывается США и Германия. Европа от общества свободной конкуренции переходит к капитализму монополий и трестов. Возникает борьба за передел уже поделенного мира. В конце 19 века термин «империализм» стал применяться для обозначения нового этапа в развитии капитализма - монополистического

3. Наука и техника

Главной целью индустриальной цивилизации, которая установилась в Европе в 19 веке, стали считать научно-технический прогресс. И это неспроста. По подсчетам Сорокина П. за один только 19 век открытий было сделано больше, чем за все предшествующие столетия.

В 19 веке наука вступила в золотой век. Взлет естественных наук, который начался еще в 18 веке, уже в 19 столетии завершился революцией в естествознании. В связи с ошеломляющими открытиями в области физики, рухнула вся ньютоновская система с ее твердыми атомами. Бурный технический прогресс 19 века основывался на двух положениях западноевропейской культуры: вера в человека-преобразователя и вера в активную роль его разума.

Одно за другим следовали открытия в области химии, физики, астрономии, биологии, геологии и медицине. М. Фарадей (1791-1868) открыл явление электромагнитной дуги, затем Д. Максвелл (1831-1879) исследует электромагнитные поля и разрабатывает электромагнитную теорию света. П. Кюри и А. Беккерель поставили под сомнение прежнее понимание закона сохранения. Также развиваются междисциплинарные исследования, такие как физическая химия, биохимия, химическая фармакология. В 1869 году Менделеев сформулировал периодический закон химических элементов, который установил зависимость между их атомными весами. А теперь с помощью междисциплинарных исследований, было открыто внутреннее строение атома, выявившее связь между порядковым номером элемента и числом электронов в слоях оболочки атома.

В биологии появились теории клеточного строения Т. Шванна, генетической наследственности Г. Менделя. Опираясь на них Т. Морган и А. Вейсман, создали основы генетики. Основываясь на исследованиях в области физиологии, И.П. Павлов разработал теорию условных рефлексов. Подлинную революцию в науке произвели книги Ч. Дарвина «Происхождение видов», «Происхождение человека», которые опровергали божественное творение мира.

Достижения в области химии и биологии дали толчок развитию медицины. Бактериолог Л. Пастер разработал метод предохранительных прививок против бешенства, а также механизм стерилизации, заложив основы учения об иммунитете. В арсенале врачей появились новые лекарственные препарат и инструменты. Стали применяться аспирин, пирамидон, был изобретен статоскоп и рентгеновские лучи.

Прогресс в естественных науках повлиял и на гуманитарные науки. Многие из них переходят на позиции редукционизма. Это коснулось этнологии и психологии. В философской полемике сталкивались различные теории и течения, такие как прагматизм, неокантианство, позитивизм, интуитивизм и другие. Стали широко распространяться оккультизм, мистика и восточные религии.

Помимо количественного роста научных открытий, в 19 веке в науке происходили и качественные изменения. Речь идет, прежде всего, об изменениях в соотношении функций науки - познавательной, прикладной и воспитательной. Если ранее была значительнее роль воспитательной функции, то теперь в 19веке значимость приобрели познавательная и прикладная функции. Техническое применение знаний и их объем растут, а воспитательная ценность их падает. Таким образом, связь научного и технического прогресса становится нераздельной. Современники называли 19 век и машинным веком, так как именно тогда началось производство машин. Также 19 век называют веком железных дорог. Так как протяженность железнодорожных путей увеличилась за столетие с 50 километров до 1090000 километров. Помимо революции транспортных средств, также развивались и морские сообщения. Благодаря пару, плавание перестало зависеть от силы ветра, и преодоление морского пространства совершалось в боле короткие сроки.

Также 19 век - это век электричества. После открытия Петровым явления электрической дуги, Морзе изобрел электрический телеграф, а Белл - телефон (1876). Появились радиоприемники А. Попова, появилось электрическое освещение городов, появились трамваи.

Вследствие сделанных открытий и изобретений, техническое господство значительно возросло. Начался рост цивилизации, духовный мир человека осваивал новые территории и пласты прошлого. Вместе с тем, возникли новые способы преодоления времени и пространства - новая техника, средства связи. Таким образом, мир качественно преобразился.

4. Политическая культура

Защита прав личности со времен американской Войны за независимость и Великой французской революции считалась важнейшей задачей демократических государств.

Доктрина народного суверенитета, в соответствии с которой верховная власть принадлежит народу, которую осуществляли через своих представителей, образовала основу модели политической системы, которая утвердилась в большинстве стран Европы.

Высшим учреждением, выражающим волю народа, стали избираемые населением парламенты. Они чаще всего состояли из двух палат. Парламентский режим действовал как в республиках, так и в конституционных монархиях. Парламенты обладали законодательной властью, а исполнительная принадлежала правительству. Правительство возглавлялось президентом, канцлером, премьер-министром. Также действовала независимая судебная власть.

Неотъемлемой составляющей политической культуры Европы в 19 веке являются различные политические течения и партии, такие как либерализм, социализм и консерватизм. Принципы либеральной доктрины сформулированные Локком, находят широкое применение. С экономической точки зрения, это защита частной собственности, рынка, предпринимательства, с сочетанием проведения идеи невмешательства государства в экономику. С социальной точки зрения это принцип равенства возможностей, отстаивание самооценки индивидуума и его личной ответственности за принятие решений. В политике это принцип разделения властей и признание равенства в правах и свободах.

Консерваторы стремились к сохранению старых порядков и учреждений. Они стремились укрепить общественные устои семьи, монархии. Либеральной идее о том, что все люди рождаются свободными, ни противопоставляли принцип - все люди имеют равные права.

Развивается и социалистическое движение. Его представители стремились заменить буржуазное общество, обществом. Основанным на общественной собственности и справедливом распределении. Диапазон социалистических движений очень широк. К примеру, Марксизм видел миссию пролетариата в революционном свержении буржуазного строя, и построении бесклассового коммунистического общества.

Все эти течения были оформлены в политические партии. В Великобритании соперничали либералы и консерваторы. В Германии - католическая, консервативная и национально-либеральная. В результате соперничества этих партий идет совершенствование социального законодательства и парламентской.

Таким образом, политическая культура в 19 веке достигла своих зрелых форм. Несмотря на то, что ведущей была либеральная доктрина, в целом был накоплен богатый опыт политической борьбы, были сформулированы важные принципы правового государства.

5. Мораль и религия

Великим авторитетом в области морали в 19 веке был И. Бентам. Даже сам император Александр 1 слушал его мнение, и предписывал всей созданной им комиссии советоваться с англичанином. В новое время средневековой христианской морали и рыцарской этике противопоставляли идеал человека, который всем обязан только себе и своему труду. Который стремится к земному благополучию, а не занятию лучшего места в мире ином. В 19 веке эти ценности сохраняют свою привлекательность в буржуазной среде. Появляется новая форма буржуа, который в отличии от старого, поглощен предприятием и приносимыми им прибылями, мало озабочен качеством товара. Бережливость и умеренность перестают цениться. Чаще всего буржуа предпочитает жить в роскоши. На протяжении века происходят существенные изменения в этикете. Он становится более демократичным, но и более утилитарным. Еще якобинцы стремились пересмотреть этикетные нормы.

Они предпочитали обращение на ты, нежели на вы. От этих этикетных норм, отличается этикет буржуазии. В его основе лежат этикетные нормы регуляции дистанции между свободными партнерами купли-продажи. Тот факт, что продавец товара зависит от покупателя, находит отражение в том, что именно продавец должен быть вежливым, что не обязательно для покупателя.

Изменения, происходящие в моральной сфере, явились отражением дальнейшего упрочения принципов утилитаризма в западном мышлении. В своей книге «Основания этики» Г. Спенсер доказывал, что мораль основана на принципе пользы. То есть, будучи изученной мозгом и переданной по наследству, она превращается в механизм, обслуживающий сложноорганизованное общество.

При всем при этом гуманизм не является обязательным для утилитаризма, поэтому прогресс зачастую осуществляется ценой свободы отдельных людей. Эти же принципы нашли свое отражение и в марксизме. Место нравственности было определено в надстройке, которая зависит от социально - экономических.

Падение нравственных ценностей связано не только с распространением философского имморализма, но и с изменением места и роли христианской религии и церкви в европейском обществе. Внешне мало что поменялось. Люди по-прежнему ходили в церковь и молились. Однако, общественное сознание покинула вера в сверхъестественное. Научная революция заставила усомниться в христианской версии происхождения мира. Эволюция теории Дарвина доказала возможность другого объяснения мироустройства, объяснения принципами естественного отбора и наследственности. Она опровергала библейские представления о сотворении мира, показав, что он является биологическим потомком человекообразных приматов. Внесла свой вклад в расшатывание христианского мировоззрения и историческая наука. Изучение библейских текстов привело к переоценке их исторической подлинности. Следует добавить, что полная поглощенность материальным прогрессом оставляла мало места для духовных ценностей. Религию зачастую сводят к соблюдению обрядов и не более.

Введение обязательного светского образования, лишение права надзора духовенства за начальными школами - все это ослабляло позиции церкви. В этой ситуации церковь часто предпринимала попытки восстановить свои позиции. Таким образом, кризис христианской космологии в 19 веке перерастает в кризис всего христианства. Общественное сознание все дальше движется по принципу - «Я не нуждаюсь в Боге».



6. Природное и общественное в человеке

Сложившаяся в нашей литературе традиция позволяет употреблять выражение «проблема биологического и социального» в очень широком и, к сожалению, довольно неопределен-ном смысле. Существует целый ряд различных проблем, подводимых под эту рубрику. Поэтому уточнение аспектов отношения биологического и социального - насущная методологическая и науковедческая задача. Ее решение осложняется отсутствием достаточно строгих оснований классификации, качественным многообразием того, что принято относить к биологическим или социальным элементам действительности, многосложностью связей этих элементов. В соответствии с характеристикой К. Маркса сущности человека как совокупности общественных отношений, он предстает существом социальным. Вместе с тем человек - часть природы. С этой точки зрения люди принадлежат к высшим млекопитающим, образуя особый вид Homo sapiens, а, следовательно, человек оказывается существом биологическим.Как и всякий биологический вид, Homo sapiens характеризуется определенной совокупностью видовых признаков. Каждый из этих признаков у различных представителей вида может изме-няться в довольно больших пределах, что само по себе нормально. Методы статистики позволяют выявить наиболее вероятные, широко распространенные значения каждого видового признака. На проявление многих биологических параметров вида могут влиять и социальные процессы. К примеру, средняя «нормальная» продолжительность жизни человека, по данным современной науки, составляет 80-90 лет, если он не страдает наследственными заболеваниями и не станет жертвой внешних по отношению к его организму причин смерти, таких, как инфекционные болезни или болезни, вызванные ненормальным состоянием окружающей среды, несчастные случаи и т. п. Такова биологическая константа вида, которая, однако, изменяется под воздействием социальных закономерностей. В результате реальная (в отличие от «нормальной») средняя продолжительность жизни возросла с 20-22 лет в древности до примерно 30 лет в XVIII веке, 56 лет в Западной Европе к началу XX века и 75-77 лет - в наиболее развитых странах на исходе XX века. Биологически обусловлена продолжительность детства, зрелого возраста и старости человека; задан возраст, в котором женщины могут рожать детей (в среднем 15-49 лет); определяется соотношение рождений одного ребенка, близнецов, троен и т. д. Биологически запрограммирована последовательность таких процессов в развитии человеческого организма, как способности усваивать различные виды пищи, осваивать язык в раннем возрасте, появление вторичных половых признаков и многое другое. По некоторым данным, передается по наследству, то есть биологически обусловлена, и одаренность разных людей в различных видах деятельности (музыка, математика и т. п.). Подобно другим биологическим видам, вид Homo sapiens имеет устойчивые вариации (разновидности), которые обозначаются, когда речь идет о человеке, чаще всего понятием расы. Расовая дифференциация людей связана с тем, что группы, населяющие различные районы планеты, адаптировались к конкретным особенностям среды их обитания, и это выразилось в появлении специфических анатомических, физиологических и биологических признаков.

Но, относясь к единому биологическому виду Homo sapiens, представитель любой расы обладает такими свойственными этому виду биологическими параметрами, которые позволяют ему с успехом участвовать в любой из сфер жизнедеятельности человеческого общества. Если же говорить о человеческой предыстории, то вид Homo sapiens является последней из известных сегодня ступеней развития рода Homo. В прошлом нашими предшественниками были другие виды этого рода (такие, как Homo habilis - человек способный; Homo erectus - человек прямоходящий и пр.), наука не дает пока однозначной генеалогии нашего вида.

Биологически каждый из когда-либо живших или живущих ныне человеческих индивидов является уникальным, единственным, ибо неповторим набор генов, получаемых им от родителей (исключение составляют однояйцевые близнецы, наследующие идентичный генотип). Эта неповторимость усиливается в результате взаимодействия социальных и биологических факторов в процессе индивидуального развития человека, ибо каждый индивид обладает уникальным жизненным опытом (даже однояйцевые близнецы по мере взросления становятся в чем-то отличными друг от друга).

Уникальность каждого человека - факт первостепенной философско-мировоззренческой важности. Признание бесконечного многообразия рода человеческого, а, следовательно, и бесконечного разнообразия способностей и дарований, которыми могут обладать люди, есть один из основополагающих принципов гуманизма. Во времена культа личности Сталина в нашей стране, как известно, было в ходу утверждение: «Незаменимых людей нет». Оно использовалось для обоснования отношения к отдельному человеку как «винтику» громадной машины, для оправдания попрания прав и достоинства человека. Признание же уникальности и самоценности каждого человеческого существа прямо противоположно такому пониманию человека и такой антигуманной практике.

Приведенные примеры говорят о трудности, если не невозможности однозначной расшифровки словосочетания «соотношение биологического и социального». Очевидно, лишь конкретные предмет и цель исследования могут задать границы его точных значений. Для предупреждения смысловой путаницы следует прежде всего, различать конкретно-научный и философский аспекты проблемы биологического и социального.

Наиболее четкие примеры конкретно-научного аспекта дают те дисциплины, которые имеют дело с пограничными проблемами, лежащими на стыке общественных и естественных наук, и особенно те, предмет которых образуется наложением и взаимодействием сфер социального и природного. Это многие отрасли географии, медицина, сельскохозяйственные науки и др. О ряде отраслей знания можно сказать, что определенный срез соотношения биологического и социального составляет их специфический предмет. К традиционным наукам такого рода - психологии, генетике человека, антропологии - сегодня можно добавить эргономику и экологию человека, или медицинскую экологию.

Биологическая и социальная формы движения материи «соседствуют» в эволюционной картине мира: в ходе поступательного развития материи на базе ее биологической формы возникает качественно новое явление - общество. Поэтому взаимодействие закономерностей этих уровней действительности создает сложный комплекс проблем, касающихся роли и места каждого из них в различных сферах социального. Вследствие этого образуется богатейшая гносеологическая почва для метафизических и идеалистических ошибок, которые подкрепляются и закрепляются классовым интересом и включаются в идеологическое обращение. Наиболее распространенная из этих ошибок связана с таким сведением (редуцированием) социального к биологическому, которое ведет к подмене первого вторым. Она-то часто и лежит в основе свойственного буржуазной философии неисторического подхода к человеку и социальной действи-тельности в целом.

Поясним это на конкретном примере. Сегодня всякий, кто выступает с тезисом о биологическом превосходстве одной расы над другой, будет оценен общественным мнением, по меньшей мере, как реакционер, а категорическое неприятие этого тезиса мы считаем естественным для каждого здравомыслящего человека. А между тем такой взгляд на вещи является историческим завоеванием человечества, и притом завоеванием сравнительно недавним. Еще в прошлом веке и даже в начале нынешнего было распространено убеждение в превосходстве «белой расы» над всеми другими, и идеи, которые сегодня мы оцениваем как расистские, в тех или иных формах высказывались отнюдь не отъявленными реакционерами, а людьми вполне прогрессивных взглядов. Так, немецкий биолог Э. Геккель, ревностный пропагандист учения Ч. Дарвина, в 1904 году писал: «Хотя значительные различия в умственной жизни и культурном положении между высшими и низшими расами людей, в общем, хорошо известны, тем не менее, их относительная жизненная ценность обычно понимается неправильно. То, что поднимает людей так высоко над животными...- это культура и более высокое развитие разума, делающее людей способными к культуре. По большей части, однако, это свойственно только высшим расам людей, а у низших рас способности развиты слабо или вовсе отсутствуют... Следовательно, их индивидуальная жизненная значимость должна оцениваться совершенно по-разному». Заметим, что подобные воззрения у многих вполне мирно могли уживаться с чувствами сострадания и жалости по отношению к людям «низших», то есть обделенных самой природой рас, даже с интересом к их экзотическим нравам и обычаям. Но и в этом случае то был взгляд со стороны своего «высшего» на чужое «низшее». Конечно, наше теперешнее отвращение к подобным высказываниям есть плод не одних лишь дискуссий, а в большой степени самого опыта XX века, который явил миру немало ужасающих примеров геноцида. Но нельзя забывать о том, что геноцид находил себе оправдание и обоснование и в теоретических рассуждениях.

Еще один пример того, как порой быстро и резко может меняться в истории восприятие биологически обусловленных различий между людьми,- это социальные взаимоотношения между мужчинами и женщинами. Различие двух полов, принадлежащее к числу наиболее фундаментальных биологических различий между людьми, в многообразных формах отражается в социальных отношениях и в культуре общества. На протяжении многих веков это различие осмысливалось людьми сквозь призму категорий «высшего» (к которому относили мужское начало) и «низшего» (женского). Борьба за равноправие женщин началась по историческим меркам совсем недавно - всего лишь 100 - 150 лет назад. И хотя сегодня в этой области остается еще много нерешенных проблем, а движение женщин за свои права приобретает подчас в западных странах экзотические и даже экстремистские формы, нельзя не заметить того, насколько активнее и многограннее стало участие женщин в жизни современного общества. Во всяком случае, ныне в общественном мнении все больше утверждается понимание того, что различие полов должно пониматься не в плане их противопоставления как якобы «высшего» и «низшего», а в плане их взаимодополнительности и одного из важных источников разнообразия человеческой природы - того разнообразия, которым обеспечивается ее богатство.

7. Биологизаторские и социологизаторские концепции

В ходе дискуссии о соотношении биологического и социального в человеке высказывается широкий спектр мнений, заключенных между двумя полюсами: концепциями человека, которые принято называть биологизаторскими, или натуралистическими, сторонники которых абсолютизируют роль естественных, биологических начал в человеке, и социологизаторскими концепциями, в которых человек представлен как всего лишь слепок с окружающих его социальных отношений, их пассивное порождение. Конечно, в законченном виде такие полярные точки зрения высказываются нечасто, однако многие трактовки человека при рассмотрении соотношения в нем биологического и социального тяготеют к одному из этих полюсов.

К биологизаторским концепциям относится расизм, который, как уже говорилось, исходит из того, что в главном, существенном, природа человека определяется его расовой принадлежностью. Подобно расизму, дискредитировало себя другое биологизаторское течение - социал-дарвинизм, довольно влиятельный в конце прошлого и начале нынешнего века. Его сторонники пытались объяснить явления общественной жизни (такие, например, как борьба классов), опираясь на учение Дарвина о естественном отборе и эволюции (так, они делали вывод о том, что представители высших классов занимают ведущее место в обществе, поскольку наиболее высоко развиты).

Поучительно проследить истоки этой концепции. В свое время английский священник и экономист Т. Мальтус выдвинул тезис о том, что общественная жизнь является ареной борьбы за существование между отдельными индивидами и что успеха в этой борьбе должны добиваться наиболее приспособленные. Ч. Дарвин впоследствии применил идею борьбы за существование в своем эволюционном учении, понимая ее, как он сам писал, «в широком и метафорическом смысле». При этом Дарвин наполнил эту идею конкретным биологическим содержанием. Затем, однако, из биологии эта идея была вновь перенесена на общественную жизнь, причем ее использование теперь освящалось авторитетом естественной науки. Утверждалось, что коль закон борьбы за существование действует в мире природы, то ему должна подчиняться и жизнь общества. В действительности же не только борьба классов, но и экономическая конкуренция зиждутся на иных - социально-экономических - основаниях и развиваются совершен-но иными путями, чем внутри- и межвидовая борьба в мире живого.

Подобный - с логической точки зрения некорректный - прием вообще довольно широко используется в биологизаторских концепциях. Так, несколько десятилетий назад в западной литературе со ссылками на этологию (науку о поведении животных) много писалось о том, что человеку свойственны врожденные инстинкты агрессивности, которые он унаследовал будто бы от своих животных предков. Но как возникло само представление об агрессивности животных? Этологи, наблюдая за их поведением, должны были как-то выделять и классифицировать различные повторяющиеся формы этого поведения. Для их наименования часто используются слова, заимствуемые из языка повседневной жизни. В новом контексте эти слова, конечно же, обретают и новый смысл. Именно так обстояло дело со словами «агрессия», «агрессивность» при обозначении форм поведения животных. Затем, однако, снова был осуществлен незаконный перенос значе-ний терминов, описывающих одну сферу действительности, на другою сферу, и утверждения о «врожденной» агрессивности людей получали, таким образом, видимость естественнонаучного обоснования.

Примерно такой же неоправданный перенос значений характерен и для получившей ныне широкое распространение в ряде западных стран «социобиологии». Один из ее основателей, американский ученый Э. О. Уилсон предлагает рассматривать историю человека глазами зоолога с другой планеты, составляющего каталог земных животных. Под таким углом зрения, утверждает Уилсон, все гуманитарные и социальные науки окажутся всего лишь специализированными разделами биологии, а история и художественная литература - лишь способами исследования поведения человека как биологического вида.

8. Социобиология

Определяя подходы к «единой науке о человеке», социобиологи, прежде всего, пытаются избежать как установок социал-дарвинизма, так и вульгаризаторских концепции «социологического детерминизма». Стремление «подняться» над этими крайностями в рассмотрении человека вполне искренне, оно не раз выражено как в серьезных работах, так и в различных научно-фантастических зарисовках. Вообразим, предлагают социобиологи, среди огромного числа разумных цивилизаций космоса две особые интеллектуальные расы - эйдилонов и ксинедринов. Эйдилоны - от греческого «умельцы» - некие органические машины. Их мышление и поведение генетически запрограммировано. Напротив, сознание ксинедринов представляет собой как бы чистую доску. В их мышлении нет и следа генетической детерминации, оно целиком про-граммируется внешней средой. К кому же ближе мы - задаются вопросом социобиологи. Путь эйдилонов - это генетическая предопределенность. Путь ксинедринов - диктат культуры. Оказывается, люди планеты Земля идут особым, третьим путем, суть которого, по их мнению, в своеобразной генно-культурной трансмиссии, т.е. в постоянных переходах от генных факторов к культурным и наоборот. И хотя культура предлагает для развития человека множество возможностей, биологически предопределенные органы чувств и мозг индивида делают свой выбор. И именно это в масштабах всего человечества, утверждают социобиологи, определяет формы и тенденции развития культуры: гены и культура «держат друг друга на привязи».

Используя образы эйдилонов и ксинедринов, Уилсон и Ламзден фактически обсуждают давнюю философскую проблему «природа-воспитание». В ее рамках рассматриваются вопросы о природе сознания, о путях формирования истинно человеческого в человеке. Как естествоиспытатели, они убеждены в том, что полярные подходы к человеку возможно примирить лишь на основе научного знания. И здесь биологии отводится решающая роль. Уже в первой работе - «Социобиология: новый синтез» - Э. Уилсон дает краткое определение основной задачи нового направления, состоящей в систематическом изучении биологических основ всех форм социального поведения. Причем под социальным поведением подразумеваются те его формы, которые порождены существованием живых организмов в сообществах и направлены на их сохранение и процветание. В последующих работах Э. Уилсона предмет социобиологии уточняется, конкретизируется, особенно в отношении проблемы человека, изначально включенной в общий контекст анализа биологических основ «социальности».

Как видно, лейтмотивом всех работ социобиологов является глубокая вера в возможности биологии внести серьезный вклад не только в теоретическое понимание человека, но и в практическое преобразование его образа жизни. Поэтому, обращаясь к мыслителям прошлого, Э. Уилсон и его сторонники отдают предпочтение либо тем, кто акцентировал свое внимание в большей мере на природно-биологической стороне человеческой жизнедеятельности (Г. Спенсер, П. А. Кропоткин, Ч. Дарвин), либо тем, кто исследовал возможности научного знания в изучении человека (Д. Юм, И. Кант). Очевидно, что сами по себе симпатии именно к этим ученым не могут быть предметом критики. Вместе с тем ориентация на те или иные научные школы, теоретические направления, равно как и на их отдельных представителей, не может не характеризовать и их последователей. Влияние философских идей прошлого (да и настоящего) на естествоиспытателя, на его мировоззрение представляет собой довольно сложный процесс. Его невозможно описать только с помощью понятий «использование идей», «заимствование идей», не впадая в схематизм. Да и объективный анализ воздействия культуры на индивидуальное творчество несовместим с подобным упрощением.

Действительно глубокое и всестороннее изучение того или иного направления в науке предполагает не только учет специфики предмета исследования естествоиспытателя, но и ту внутреннюю напряженность его теоретического мышления, которая непременно содержит «философемы», как это удачно названо в нашей литературе. Формирование и способ существования этих «философем», представляющих собой скорее образ общефилософского подхода, чем строгую совокупность его принципов, включены в ту социокультурную реальность, в которой протекает научно-исследовательская деятельность ученого. Как подчеркивает Э.Майр, среди многих факторов, способных объяснить опосредованный характер воздействия философских идей на биолога, прева-лирующую роль играет мировоззренческий климат эпохи, страны, конкретного научного сообщества. Именно мировоззренческий климат создает контекст конкретно-исторического обсуждения таких «вечных» дилемм биологии, как «механицизм-витализм», «автогенез-эктогенез», «преформизм-эпигенез», «редукционизм-антиредукционизм». К этим дилеммам, в качестве их специфичной формы, на наш взгляд, можно отнести и дилемму «природа-воспитание». Именно она выражена социобиологами в образах эйдилонов и ксинедринов.

Исключительно научные критерии оценок искажаются социобиологами даже в отношении такого авторитета, как Дарвин. Его наследие постоянно используется в концепциях социобиологии. Дарвинизм рассматривается как фундамент научного мышления и даже как своего рода философия, наиболее полно отвечающая духу современного естествознания в целом. В попытках найти биологические основания нравственности, духовных характеристик человека социобиология постоянно апеллирует к теории Ч. Дарвина.

Осуждая социал-дарвинизм, социобиологи настолько широко, буквально безбрежно толкуют возможности дарвиновской теории, что в ее рамках оказывается возможным объяснить и социальное бытие человека, и социально-культурную детерминацию его наиболее отличительных свойств. Предваряя более подробный разбор взаимоотношений дарвинизма и социобиологии, посмотрим, так ли достоверно то, что дарвиновские работы, посвященные проблемам человека, могут быть оценены социобиологами в качестве идейно-теоретических предпосылок их концепций. Речь, прежде всего, пойдет о трудах «Происхождение человека и половой отбор» (1871) и «Выражение эмоций у человека и животных» (1872). Главная идея, которую здесь следует иметь в виду, - это идея о закономерном и постепенном происхождении человека из животного царства. Эта мысль, зародившаяся у Дарвина задолго до появления «Происхождения видов» и «Происхождения человека», присутствует в его «Записных книжках о трансмутации видов»: «Прогрессивное развитие дает окончательное основание для (допущения) громадных периодов времени, предшествовавших (появлению) человека. Трудно человеку, учитывая (свою) мощь, расширение области (своего) обитания, (свой) разум и будущность, быть непредубежденным в отношении самого себя, (однако) в настоящее время это кажется (ясным)».

Среди биологических предпосылок становления человека Дарвин указывал, прежде всего, на прямохождение, специализацию передних конечностей высших приматов для трудовых операций, членораздельную речь, развитые органы чувств и мозг. На их основе и протекал весь процесс формирования человека как взаимодействие социальных, биологических и абиотических факторов и закономерностей.

Социобиологи постоянно подчеркивают, что они - материалисты, натуралисты, эмпирики-дарвинисты. Однако дарвинизм подчас интерпретируется ими произвольно, а материализм понимается настолько неопределенно, что остается терминологическим обозначением. Истинный характер мировоззренческих оснований социобиологии приходится буквально реконструировать по частям, сопоставляя отдельные теоретические результаты с различными заявками, намерениями и философскими суждениями сторонников этого направления. В философском анализе социобиологии возможно и необходимо использовать философские критерии оценок. На первый взгляд этот тезис противоречит первому. Однако, несмотря на довольно редкое употребление самого термина «философия», социобиологи обсуждают действительно философские вопросы: о природе человека и его происхождении, о соотношении физиологического и психического, о социальном характере поведения животных и человека, о сущности этики, свободы воли и т.д. Безусловно, философской по своей сути является, и главная цель социобиологии - создать некую синтетическую науку, которая охватывала бы все стороны человеческой жизнедеятельности. То, как фактически она реализуется, представляет собой одну из важнейших тем данного исследования. Дело в том, что, поставив целый ряд философских вопросов, они продолжают мыслить при их решении как естествоиспытатели. Эта наивная вера во всемогущество естественнонаучного стиля мышления составляет их своеобразное методологическое кредо. Именно к нему мы вправе применять сугубо философские оценки.

9. Психоанализ и неофрейдизм

Психоаналитическая философия по своим методологическим установкам и принципам представляет собой характерную и распространенную форму биологистского подхода к общественным явлениям, которая оказывает широкое влияние на буржуазную философию истории, эстетику, социологию, политологию и т. д. Современные разновидности психоанализа, или фрейдизма, представляют собой антропологистскую трактовку человека, согласно которой определяющими факторами его поведения (а также культурно-исторического процесса в целом) являются коренящиеся в самой человеческой природе и не подвергающиеся историческому изменению инстинктивные силы и побуждения.

Согласно фрейдизму, структура личности включает три компонента.

Это область бессознательного, или оно, - самое глубокое основание естественно-инстинктивных влечений, включающих в себя, прежде всего эрос, или инстинкт жизни, и его протагониста - инстинкт разрушения и смерти танатос. Далее, это сознательный компонент психики, собственно Я, которое пытается согласовать бессознательные влечения человека с требованиями внешней среды, общества. Наконец, это интериоризированные требования общества, обретающие форму совести, моральной цензуры, ценностных норм,- так называемое сверх - Я.

Бессознательное, согласно фрейдизму, является ведущим и асоциальным началом. Психоаналитики считают, что с точки зрения современной биологии оно должно быть отнесено к генотипу, поскольку в основе своей является наследуемым комплексом инстинктов. В силу этого оно не поддается преобразованию под воздействием социальных факторов. Напротив, оно автономно и само является ведущим фактором человеческого поведения.

Для объяснения механизма взаимодействия человека и общества сторонники фрейдизма выдвинули две концептуальные схемы: «принцип удовольствия» и «принцип реальности».

Постоянное столкновение принципов «удовольствия» и «реальности» порождает в Я невротическое состояние, угнетающее человека и чреватое опасностью резко негативной реакции либидо на социальные запреты. Исторически неврозы возникали со становлением цивилизации как последствия табу на инцест, каннибализм, убийство соплеменника. Самые ранние социальные запреты - не достояние истории, они действуют и сегодня, негативно влияя на психическое здоровье. «Влечения и желания, изнывающие под игом этих запретов, рождаются заново с каждым ребенком, - писал Фрейд, - существует класс людей, невротики, которые уже на эти лишения реагируют антисоциально».

Таким образом, фрейдовский человек оказался сотканным из целого ряда противоречий между биологическими влечениями и сознательными нормами, сознательным и бессознательным, инстинктом жизни и инстинктом смерти.

Но в итоге биологическое бессознательное начало оказывается у него определяющим. Человек по Фрейду, - это, прежде всего эротическое существо управляемое бессознательными инстинктами.

Как видно, истоки социального, в том числе духовного творчества, человека сводится к биологическим механизмам его жизнедеятельности.

Один из ведущих неофрейдистов, Э. Фромм, попытался представить человека как результат взаимодействия психобиологических и общественно-исторических факторов. Однако устранить биологистские пороки теории Фрейда ему не удалось. Дело в том, что Фромм исходит из тех же посылок. Несмотря на стремление усилить значение социальной среды в формировании человека, даже что-то позаимствовать из марксизма (он оперирует такими понятиями, как «общественные отношения», «базис», «надстройка»), Фромм не преодолел изначального разрыва между личностью и обществом. Человек сохраняет у него фрейдистскую трехчленную структуру психики, продолжает оставаться носителем неизменных свойств и потенций, которые социальная среда может лишь реализовать, выявить или заблокировать. По Фромму, человеку противостоит общество, ограничивающее свободную игру инстинктов требованиями социальной дисциплины, и, поскольку человек живет в обществе и только в нем удовлетворяет свои жизненные потребности, он вынужден принимать репрессивные условия существования, ограничивая свою свободу.

Человек по Фромму, биологически не приспособленный индивид, следствием чего является его социальное развитие.

Вопрос о научной несостоятельности биологизаторских концепций должен рассматриваться в плане претензий не только на описание того, что есть человек, но и на обоснование определенной программы социальных действий - будь то оправдание и защита существующих в данном обществе порядков, либо подчинение и даже истребление «менее приспособленных» представителей человечества и т. п.

10. Социологизаторские концепции

В полной мере это требование относится и к концепциям, тяготеющим к другому полюсу, то есть концепциям социологизаторским. Все то, что относится к биологии человека, к естественным предпосылкам его существования, наконец, к человеческой индивидуальности в ее многообразнейших проявлениях в рамках этих концепций, воспринимается как нечто второстепенное, от чего можно отвлекаться при изучении человека, и более того, как сырой материал, обладающий бесконечной пластичностью, коим можно безгранично манипулировать во имя достижения того или иного социального идеала.

Для философского осмысления тех опасностей, которые таят в себе социологизаторские трактовки человека, очень многое дает популярный в нашем столетии жанр антиутопий - литературы, описывающей вымышленное общество, в котором господствует примитивный, одномерный социальный идеал. Ярким примером антиутопии может служить роман английского писателя О. Хаксли «О дивный новый мир» (1932 г.), повествующий о стране, в которой искусственным путем воссоздаются разные типы человеческих существ, заранее приспособленных к тем или иным видам труда, но ограниченных во всех других отношениях... Впрочем, систематическое истребление миллионов людей, своего рода выбраковка «неполноценного человеческого материала», проводившаяся, например, гитлеровцами,- это, увы, не вымысел, а реальность XX столетия.

Особо надо сказать о тех концепциях, к которых при всем внешнем признании важности биологическою фактора высказываются оптимистические утверждения о возможности быстрого и необратимого изменения человеческой природы в нужную сторону за счет одних только внешних воспитательных воздействий. История знает много примеров того, как с помощью мощных социальных рычагов менялась общественная психология (вплоть до массовых психозов), но всегда эти процессы были кратковременны и, главное, обратимы.

Человек после временного исступления всегда возвращается к своему исходному состоянию, а иной раз и теряет при этом даже достигнутые рубежи. Культурологическая штурмовщина и краткосрочные изматывающие рывки не имеют никакого исторического и социального смысла - они только дезориентируют политическую волю и ослабляют действенность самих социальных рычагов.

Характерное для социологизаторских трактовок пренебрежение к биологическому в человеке отчасти коренится в христианской традиции, в которой духовное резко противопоставлялось телесному, плотскому как возвышенное - низменному. И хотя в целом различения социального и биологического, с одной стороны, духовного и телесного - с другой, не совпадают, однако между ними есть и определенные пересечения. Например, влияние этой традиции явственно ощущается, когда в социологизаторских трактовках человека социальное не только противопоставляется биологическому, но и оценивается как нечто более высокое, более «благородное».

Какова же позиция марксизма в вопросе о соотношении социального и биологического в человеке? К. Маркс, как уже говорилось, подчеркивал, что определяющим в человеке является социальное. Человек и общество неразрывны: только в обществе, в рамках конкретных социальных образований, он реализуется как человек, всегда оставаясь «сущностью всех этих социальных образований, но эти образования выступают также и как его действительная всеобщность, поэтому также и как общее всем людям». Сознание и мышление человека возникают как общественный продукт и, следовательно, оказываются вторичными по отношению к его общественному бытию.

На этой основе формируются и специфически человеческие материальные и духовные потребности, которые наряду с другими характеристиками также определяют сущность человека.

Определяя социальную сущность человека, подчеркивая значение его общественных связей и характеристик, марксизм отнюдь не нивелирует особенностей отдельных индивидов, не принижает их специфических качеств как личностей, наделенных характером, волей, способностями и страстями. Напротив, обращая внимание на общие закономерности, он стремится рельефнее оттенить, научно объяснить эти личностные качества людей. И здесь важно обращение не только к социальной сущности, но и к биологической природе. Не случайно Маркс придавал очень большое значение рассмотрению человека как предметного, чувственного существа, характеризуя отдельные особенности и влечения которого (страсть и т. п.) также как его «сущностные силы». «Человек,- писал он,- является непосредственно природным существом. В качестве природного существа... он... наделен природными силами, жизненными силами, являясь деятельным природным существом; эти силы существуют в нем в виде задатков и способностей, в виде влечений...».

Такой подход нашел разностороннее обоснование и развитие в трудах Энгельса, подчеркивавшего, что мы не властвуем над природой, «наоборот, нашей плотью, кровью и мозгом принадлежим ей и находимся внутри ее...». Биологическая природа человека принималась Энгельсом как нечто исходное, хотя, безусловно, недостаточное для объяснения истории и самого человека. В письме К. Марксу он отмечал, что «мы должны исходить из «я», из эмпирического, телесного индивида, но не для того, чтобы застрять на этом... а чтобы от него подняться к «человеку».