Об идейном кризисе и деформации ашугской поэзии Азербайджана в 20-30-е годы XX века

Размещено на http://www.allbest.ru/

Об идейном кризисе и деформации ашугскои поэзии Азербайджана в 20-30-е годы XX века

Селимбейли Салим Фиридубекоглы,

диссертант кафедры философии по естественным факультетам Бакинского государственного университета, Азербайджан.

ашугская поэзия идеал мифический советский

Известно, что категория прекрасного - одна из ведущих в эстетической теории и является антиподом безобразного и отражает в себе потребность в гармоничном восприятии окружающего мира. В различных направлениях художественного восприятия мира форма ее может быть самой разнообразной, но главной целью при этом остается стремление человека к совершенству и гармонии с миром. Возможности поэзии в этом смысле беспредельны, поскольку именно с помощью языка здесь можно выразить самые богатые оттенки как прекрасного, так и безобразного, основанного на диссонансе с окружающим миром.

В истории философии понятие прекрасного было объектом пристального внимания философов как под призмой единения человека и окружающего мира, так и под призмой веры в высшее начало в бытии. К примеру, в древнегреческой философии эту проблему как составную часть человеческого бытия рассматривали пифагорейцы, Сократ, Платон, Аристотель, и др. В это период развития философской мысли на первом плане стояли идеи взаимоотношения человека и космоса, прекрасного, как объективного свойства самой действительности (Аристотель).

В последующие эпохи ведущей стороной в исследовании прекрасного стала проблема поиска прекрасного в факте существования Бога, который предопределил гармонию и соразмерность мира, что делает само понятие объективно существующим в мире. Так, в эпоху Возрождения прекрасное рассматривалось не только относительно человеческого индивида, но и с точки зрения его роли быть посредником между разумом и чувствами [4].

С учетом характера проблемы, указанной в заголовке данной статьи, обратим внимание на такой факт, отмечаемый исследователями категории прекрасного, как исторический, т.е. относительный характер этой категории. Кант по этому поводу в своей статье «Наблюдения над чувством прекрасного и возвышенного» писал так: «Различные ощущения приятного или неприятного основываются не столько на свойствах внешних вещей, возбуждающих эти ощущения, сколько на присущем каждому человеку чувстве удовольствия или неудовольствия от этого возбуждения. Имеется преимущественно два вида более тонкого чувства…: чувство возвышенного и чувство прекрасного. Возвышенное волнует, прекрасное привлекает…. Возвышенные свойства внушают уважение, прекрасное же - любовь». Кант приводит множество примеров прекрасного, некоторых людей ценят слишком высоко, чтобы их можно было любить, замечает он [5, с. 127-133].

Можно сказать, что художественное восприятие мира черезпрекрасное является свойством человеческого сознания и различается в зависимости от места и времени его проживания, откладываясь в ментальной памяти. Как писал в свое время М.А. Барг, «в обществе хранится долговременная историческая информация, где совмещено его родовое прошлое (генезис), его видовое настоящее (данная фаза общественной эволюции) и его прозреваемое будущее (вытекающее из явного и неявного целеполагания)» [6, с. 5]. Здесь важно, подчеркивал он, влияние исторического пространства и времени на складывание данного типа культуры [6, с. 9]. Следовательно, и восприятие момента прекрасного также происходит через призму этого исторического восприятия.

В данном вопросе имеет значение также ценностная сторона вопроса. Об этом в свое время писала Е.В. Золотухина-Аболина. В частности, ее подчеркивалась мысль о том, что рациональность сознания может выступать как регулятив только в единстве с эмоционально-волевыми процессами [6, с. 27]. Значение ценностей же заключается в том, что «эмоционально-чувственные моменты сознания, побудительные по своей природе, не только «демонстрируют нам мир», но и делают действительность миром для нас, смотрят на нее глазами наших потребностей, наделяют ее смыслом, отражающим… их важность, значимость для человека» [6, с. 76].

Таким образом, понятие прекрасного имеет как объективный характер, связанный с самой окружающей нас действительностью, так и субъективный, проходящий через призму человеческих чувств и оценки. В этой связи прекрасное откладывается в художественном творчестве людей, в том числе в поэзии, путем воспроизведения лучших, на взгляд поэта, сторон, фактов, вещей действительности в художественно-поэтической форме с целью донесения до сознания слушателя и воздействия на его эмоциональный мир. Нижеприведенный анализ показывает как раз односторонность выборочного, предвзятого подхода в выборе фактов действительности, состоящий в злоупотреблении идеологическими принципами управления обществом. Речь идет об ашугской поэзии Азербайджана, развивавшейся в бытность Советского Союза по «канонам» советской системы - воспевание определенных сторон и фактов жизни.

Прежде всего, говоря о воплощении в ашугской поэзии идеала прекрасного, нельзя обойти молчанием факт её превращения на протяжении всего периода советской власти в орудие политических восхвалений, когда шел процесс грубого искажения идейного содержания этого глубочайшего пласта эстетического мира простого народа, когда понятие прекрасного заменялось идеологемами мифического советского народа, имевшего определенные трафаретные представления о прошлом, настоящем и будущем.

Как это произошло, почему представители ашугской поэзии полностью забыли о необходимости отражения в своем творчестве идей прекрасного, выражавшихся в изображении в этом своеобразном песенном творчестве высоконравственных представлений о мире, природе, о самом человеке? Ашугская поэзия превратилась в орудие политического подхалимажа, писала только о советской власти, партии и комсомоле, Красной Армии, о колхозах и совхозах, пятилетках, социалистических соревнованиях, о деятелях большевистской партии, писала об орденах и медалях советского периода. Считаем, что всё это исходило из политических требований советской власти, о «партийности» и «классовости искусства», что привело к политизации всей ашугской поэзии. Ашугская поэзия оказалась наиболее подходящей для этого, поскольку она была одним из сильнейших очагов массовой поэзии, являясь любимым видом устного народного творчества.

Таким образом, в исследуемый период ашугская поэзия целиком и полностью потеряла своё лицо, свою природу. Если классическая ашугская поэзия, ашуги XV-XIX вв. писали о большой любви, о любви к Богу, к святым, о подлинной человеческой любви, о красотах природы, о флоре и фауне родного края, то после советизации они писали стихи, посвященные советской власти, исполняли песни о народном счастье, о Ленине, о Сталине и других руководителях партии и правительства, писали, что подлинность человеческого самовыражения заключается в заботе о счастье масс, о колхозах, о совхозах, Красной Армии, о коммунистах и комсомольцах, о наградах, т.е. орденах и медалях советского времени.

Из ашугской поэзии исчезли ей присущие ей раньше понятия и слова. Героями их стихов стали герои революции, гражданской войны, здесь пели песни и слагали стихи о социалистическом соревновании, о лампочке Ильича и других проявлениях советской жизни. Творившие в советское время ашуги перестали писать о маралах и джейранах, о других грациозных животных, воплощавших в своей грации представления о возлюбленных и красоте общения, о розах и других цветах. Ашуги, родившиеся и писавшие до Октябрьской революции (Ашуг ГусейнБозалганлы, Ашуг Шамшир и др.) и новые ашуги, родившиеся в советской время - это полная противоположность друг другу [1, с. 12]. Последние, как уже отмечалось, писали о победах советской власти, о народах, эксплуатируемых Западом, о гнёте Запада и др.

Подхалимство, «партийность», «классовость» охватившие ашугскую поэзию до Второй мировой войны, вскоре должна было распространиться и на всю литературу и искусство. Так она и произошло.

В 1946-1948 годах ЦК КПСС принял ряд решений, направленных на это. Писатели более или менее стремившиеся выразить национальные интересы, развивать тем самым национальную культуру, писать произведения в национальном духе, подвергались гонениям и преследованию. Известны факты, когда были закрыты также журналы, как «Звезда», «Ленинград», осуждался такой выдающий композитор, как В. Мурадели за оперу «Великая жизнь», по существу только из-за одного эпизодического образа. В опере говорилось, что на Северном Кавказе путь войскам Деникина показывал предатель, который был грузином, а надо было показать его в лице чеченца. Опера была объявлена политически вредной и была запрещена [2, с. 33].

Подвергался гонениям даже такой знаменитый композитор нашей эпохи, как Д.Шостакович; его балетное искусство А.Ждановым было названного «балетной фальшью», «балетным искажением». В Азербайджане политическим нападкам подверглись поэт Самед Вургун, литературоведы М. Ариф, Ф. Гасымзаде, Г. Аразлы, известные исследователи истории азербайджанской литературы, они были названы «космополитами», к примеру, М. Арифа посчитали «турецким шпионом» и т.д. Ф. Гасымзаде, писавший об Ахундове и Ближнем Востоке, был назван наиболее опасным врагом, так как сравнивал Ахундова с феодальным Востоком.

Дело дошло до того, что бездарные трубадуры советской идеологии, превзойдя всякую грань о взаимовлиянии наций, писали, что, к примеру, на творчество поэта Мирзы Алекбера Сабира (1862-1909) оказало сильное влияние творчество советского поэта Владимира Маяковского (1893-1930). Известно, что были осуждены Пастернак, Дудинцев, Солженицын и др. Всё это было продолжением пресловутой политики о народном искусстве, об ашугской поэзии 20-х и 30-х годов XX века, развивающейся в рамках социалистического реализма [3, с. 124].

Тоталитарный большевистский режим всячески осуждал все, что было создано на Западе, западным строем. Еще в своё время Ленин писал, что у каждой нации есть две нации, представляющие различные классы и противопоставленные друг другу по своей морали и классовым установкам. Считалось, что и в каждой национальной культуре народов СССР есть две национальные культуры, досоветская и советская.

Что же касается ашугской поэзии, то она, поскольку была творчеством представителей народа, то, благодаря проводимой пропаганде и агитации, отличалась особым подхалимажем, где наблюдалось невиданное восхваление Ленина, Сталина и других большевистских деятелей.

Отметим, что именно такого рода ашугская поэзия 20-х и 30-х годов XX века усердно восхвалялась в научных в исследованиях того времени, даже в энциклопедиях более позднего времени. Надеемся, что в новой Национальной Энциклопедии Азербайджана, издание которой уже готовится, этого не будет (так, в изданном в 1983 году в книге «Азербайджанские ашуги и народные поэты» ашугская поэзия того времени тоже восхвалялась).

Ашуги того времени награждались, им были присвоены почетные звания. К сожалению, идейный кризис, невиданная её деформация не прошла мимо и других республик или областей. Так, например, крупные ашуги, такие как Джамбул Джабаев (Казахстан), Сулейман Стальский (Дагестан) и другие писали стихи, только восхвалявшие советскую власть [там же, с. 55].

Азербайджан, добившийся своей независимости, вернул ашугскую поэзию к своим истокам, к состоянию подлинной, самобытной природной культуры. Ашугская поэзия вновь стала любимой поэзией, воплотившей в себе все богатство человеческих отношений, стало подлинным воплощением всего прекрасного.

Литература

1. Ашуги. Составитель Х.Ализаде. II издание. Часть 1. Б., 1937 (на азерб. языке).

2. Халилов Г. Жизнь и познание. В., 1980 (на азерб. языке).

3. Азербайджанские поэты и народные сказители. Составитель А. Ахундов. Б., 1983 (на азерб. языке).

4. Столович Л.И. Категория прекрасного и общественный идеал. М., 1969.

5. Кант И. Наблюдения над чувством прекрасного и возвышенного // Собрание сочинений. Т.2, М., 1965.

6. Барг М.А. Эпохи и идеи. Становление историзма. М., 1987.

7. Золотухина-Аболина Е.В. Рациональное и ценностное: проблемы регуляции познания. Ростов-на-Дону, 1988.

Размещено на Allbest.ru