Музей поэта Аркадия Кутилова

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНОБРНАУКИ РОССИ

филиал федерального государственного

бюджетного образовательного учреждения

высшего профессионального образования

«ОМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ

ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Доклад

Музей поэта Аркадия Кутилова

Выполнил студент 4 курса 42 группы

Историко-филологический факультет

Профиль «История»

Давтян Артём

2012г.



План

Введение

Аркадий Кутилов - забытый поэт!

Открытие музея имени А. Кутилова

Работа музея имени А. Кутилова

Поэзия А. Кутилова

Экспонаты музея



Введение

Что может быть трагичнее, чем судьба поэта?

В этом вопросе уже слышится утвердительный ответ - ничто!

Сколько их, убиенных и самоубиенных, нелепо оборвавших и загубивших свою жизнь. В этом убеждаешься всякий раз, когда открываешь для себя новое имя в поэзии. Уже как закономерность - только после смерти поэта.

Аркадий Кутилов. Такой же неустроенный, одинокий, не умеющий жить в реальности, как Есенин, Рубцов и много других признанных и непризнанных поэтов, с короткой трагической судьбой. Анатолий Коненко на маковом зернышке поместил целую серию книг, куда вошли стихи Пушкина, Кольцова, Евтушенко и Аркадия Кутилова, его земляка. Создавая эту миниатюрную книгу, похожую на пылинку, Анатолий Коненко хотел, чтоб имя Аркадия Кутилова стало широко известно. И не только в России, но и за границей. Бездомный, вечно скитающийся, однажды навcегда уснувший на скамеечке в городском парке.

Аркадий Кутилов жил по своим заповедям. «Жить без горя не могу» - это одна из его 12 заповедей. В послесловии своих заповедей он пишет: «Дурак - это надолго!- говорят врачи. Я под этим щитом живу уже 39 лет. Позиция не совсем удобная, но дает одно преимущество: и с уборщицами, и с министрами я разговариваю одинаково. Если кто-то заметит у меня в поведении хоть намек на подхалимаж, пусть скажет мне об этом, и я сгорю от стыда. Сгорю без остатка! Я замечаю только то, что горит или гниет. Посредственности меня не интересуют»

1. 

Аркадий Кутилов - забытый поэт!

Аркадий Кутилов родился в 1940-м в Иркутской области, в таежной деревне Рысьи. Своей редкой фамилией (зачастую воспринимаемой как псевдоним) он несомненно обязан протекающей в тех местах небольшой речушке Кутил. По его собственному признанию, писать стихи начал поздно, лет с семнадцати -- до того едва ли не единственной, всепоглощающей страстью была живопись, отступившая затем на задний план. Начал со стихов, которым сам же и дал определение -- «таежная лирика»:

...Встает в тиши холодная заря,

мороз, как бык, вылизывает спину...

К сожалению, этот пласт его творчества наименее сохранился. Уцелел длинный перечень, где рукой поэта выписаны лишь первые строчки стихотворений: «Звенели кони. Ржали колокольни...», «В синих чащах полно подлежащих...»

В начале 60-х Аркадий проходил армейскую службу в Смоленске и вошел там в литературный круг: сблизился с местным литературным объединением, участвовал в семинаре молодых писателей -- и даже заслужил высокую оценку Твардовского. Он стал очень популярен в литературных и читательских кругах города, его стихи охотно печатали областные и армейские газеты -- он даже стал автором гимна Смоленска!

Будущее совсем еще молодого стихотворца обещало сложиться весьма по советским меркам благополучно. Но тут случилось событие, наложившее отпечаток на всю его дальнейшую судьбу. Аркадий и еще пятеро солдат устроили в части выпивку. Пили антифриз. В живых остался один Кутилов. В тяжелом депрессивном состоянии его демобилизовали.

В родную деревню Аркадий вернулся совсем другим человеком, до конца дней затаив в душе вину -- за то, что остался в живых. В сохранившихся автобиографических набросках он пишет об этом периоде скупо: «В подавленном состоянии, потеряв интерес ко всему, я жил в деревне, считая, что жизнь прошла мимо. Самое яркое событие того времени -- это момент, когда я впервые серьезно оценил водку. Работал корреспондентом районной газеты, неумеренно пил, распутничал и даже не пытался исправить положение».

Есть сведения, что Твардовский разыскивал внезапно исчезнувшего из поля зрения молодого поэта, но из части, где тот служил, сообщили о... его смерти. Уже в конце 80-х В.Лакшин вспоминал, что автор «Теркина» как-то рассказывал ему об “удивительно талантливом солдатике, насмерть отравившемся антифризом”...

Депрессия длилась около года, затем Аркадий с головой уходит в стихи и пишет невероятно много -- пугая родных уже тем, что сутками не отрывается от бумаги. Поначалу это все та же пейзажная лирика, но уже скоро зазвучала и другая струна -- стихи о любви:

...Они бескрылы, но имеют силы

нас окрылять, бескрылых мужиков!..

кутилов писатель картина

О Кутилове заговорили, заспорили. Ему прочили блестящее литературное будущее. Его стихи, многократно переписанные, начинают ходить по рукам едва ли не по всей Сибири...

После смерти матери в 1967-м Аркадий Кутилов с молодой женой и сыном неожиданно уезжает на почти незнакомую ему иркутскую землю, где когда-то родился -- на родину покойного отца. В течение года работал в районной газете, много ездил, взялся за прозу.

Наметившийся семейный разлад заставил вернуться в Омскую область. Некоторое время он вел кочевой образ жизни сельского журналиста, работал в районных газетах, нигде подолгу не задерживаясь.

В конце 60-х, потеряв почти одновременно все -- семью, дом, работу, брата, Кутилов окончательно перебрался в Омск и оказался абсолютно никому не нужным. Начинается страшный бродяжий период протяженностью в семнадцать лет: его домом, его рабочим кабинетом становятся чердаки, подвалы, узлы теплотрасс.

Именно в эти кошмарные годы произошло его окончательное становление как поэта. На смену «таежной лирике» пришли совершенно иные стихи:

…Мир тоскует в транзисторном лепете, люди песни поют не свои...

А в стране дураков стонут лебеди, плачут камни и ржут соловьи...

Система отреагировала примитивно и стандартно -- принялась прятать его в психушки, «привлекать» за бродяжничество.

«Я опять в плену у своих», -- писал Кутилов на волю.

Нет худа без добра. Поневоле лишенный спиртного, он писал «запойно», почти круглосуточно. Тысячи стихов, десятки поэм, родившихся за колючей проволокой, за больничным забором. Все это периодически изымалось и зачастую просто уничтожалось, воссоздавалось заново и изымалось вновь, и снова выносилось на волю в выдолбленных каблуках зековских ботинок, в переплетах «дурацких» альбомчиков.

Начиная с середины 70-х и до последних дней Кутилов писал без всякой надежды увидеть свои творения напечатанными: власти наложили окончательный запрет на само его имя. И не за одни лишь крамольные стихи. Были шумные литературные и политические скандалы…Были эпатажные «выставки» картин и рисунков прямо на тротуарах, в центре Омска... Было «глумление» над «серпастым и молоткастым», страницы коего, за отсутствием иной бумаги, поэт сплошь исписал стихами...

В конце семидесятых, в самый пик брежневского правления, Кутилов вышел на центральную улицу города, повесив на грудь портрет генсека, вставленный в сиденье унитаза... Думается, часто он намеренно провоцировал власти, чтоб оказаться снова в тех самых «человеческих условиях» и излить на бумаге то, что накопилось. Некоторые, вспоминая эти «выходки», и по сей день считают его ненормальным. Но он обладал редкостной психической уравновешенностью. Он всегда был спокоен и убийственно ироничен. Он не способен был поднять руку на человека даже ради самозащиты. А его острого языка побаивались не только власти, но и собратья по перу.

За несколько месяцев до смерти поэта облеченные властью держиморды откровенно его предупреждали: «Не угомонишься -- пришьем потихонечку, и никто не узнает, где могилка твоя». В одном из последних стихотворений Кутилов описал и саму свою смерть:

Меня убили. Мозг втоптали в грязь.

И вот я стал обыкновенный «жмурик».

Моя душа, паскудно матерясь, сидит на мне.

Сидит и, падла, курит!..

Еще в начале семидесятых, получив обнадеживающий ответ из одного солидного столичного журнала и уже ожидая публикации, Кутилов писал: «Это и будет Слава! Вот, паскуда, в какое неподходящее время -- когда умерла мать, умер брат, умерла надежда и даже Муза Дальних Странствий отбросила хвост!»

...Летом 1985 года в одном из центральных скверов Омска был обнаружен труп бродяги в грязной рваной одежде. Смерть наступила в результате невыясненных (да и особо не выяснявшихся) обстоятельств. Труп был опознан, но никем не востребован. Это был один из самобытнейших российских поэтов XX столетия Аркадий Кутилов. Место его захоронения неизвестно...

И сегодня, спустя двадцать семь лет после гибели, его творчество пробивается к читателю по крупицам. Зачастую -- из столичного далека.

И даже из вовсе далекой Америки... Стихи еще недавно опального, бездомного, никому не известного омского поэта вошли в антологию «Русская муза XX века», включены в антологию «Русская поэзия XX столетия», изданную в Лондоне на английском, наконец -- в нашумевшую антологию «Строфы века».

Но слава к Кутилову так и не пришла. И по сей день не очень-то спешит...

Открытие музея имени Аркадия Кутилова

Во вторник, 30 мая 2006 года, в селе Бражниково Колосовского района был открыт музей поэта Аркадия (Адия) Кутилова. В этот день Аркадию Павловичу исполнилось бы 66 лет.

В село приехало много гостей, среди которых были писатели и поэты из г. Омска: председатель Омского отделения Союза российских писателей, писатель А. Э. Лейфер; наш земляк, член Союза писателей России В. П. Новиков; главный хранитель наследия Кутилова, его друг Г. П. Великосельский; старейший омский журналист (репортер), друг Кутилова В. А. Чекмарев; омский художник, бард, поэт В. Майоров; молодой поэт В. Дианов; омский предприниматель, поэт А. В. Бекишев.

К двум часам дня прибыли делегации из Корсино, Строкино, а также представители администрации муниципального района, комитета по образованию, отдела культуры, работники музея, районной библиотеки, редакции газеты "Новый Вымпел".

Сначала на улице Чернигове, на месте, где стояла усадьба семьи Кутиловых, состоялось торжество открытия памятного знака с табличкой, говорящей, что здесь с 1946 по 1967 годы жил будущий знаменитый поэт Аркадий Кутилов. На неожиданном торжестве выступил глава Бражниковского сельского поселения Николай Юсупов. Известно, что на колосовской земле, недалече от Бражниково, стоит стелла, говорящая, что на этом месте находится географический центр Омской области. И вот теперь тихое сибирское село как бы сделало заявку на то, чтобы вырасти в поэтический центр России.

Заслуженная учительница России Анна Афанасьевна Фомина напомнила дерзкие стихи Кутилова:

«Поздравьте Россию с приходом меня!»

Ответственный секретарь Омской организации Союза российских писателей, главный редактор знаменитого литературного сборника "Складчина" Александр Лейфер не побоялся высоких слов: "Открытие первого в области, да и в Сибири, первого персонального поэтического музея еще аукнется не только в области, но и во всей России, а кто знает, может быть, и в мире"... Глава администрации Колосовского района Виктор Беляев коснулся проблемы дальнейшей популяризации творческого наследия Кутилова и сообщил, что при формировании районного бюджета на 2007 год будет предусмотрено финансирование работы музея.

Зеленеют молодой листвой по периметру усадьбы молодые березки - дерево-символ России, нашего Колосовского края. У основания таблички-знака алеют цветы. Предстоит дальнейшее обустройство территории усадьбы.

Ленточку при открытии музея Кутилова (а музей находится в здании администрации села) разрезали глава администрации Николай Юсупов и сотрудник Омского музея имени Врубеля Геннадий Великосельский - главный хранитель литературного наследства своего друга.

Первую экскурсию провела Евгения Николаевна Зверькова, преподаватель истории, главный инициатор создания музея, а теперь его хранитель.

На первом стенде - детские и юношеские фотографии Аркадия. В витраже представлены стихи - автографы поэта, даже поэма, написанная им в заключении и вынесенная на свободу... в каблуке ботинка. Рядом обложки изданий: московского - "Строфы века" и лондонского - "Русская поэзия XX века". И в этих уникальных изданиях представлен Аркадий Кутилов. Немалое место занимают отклики на творчество сибиряка, а они пришли из Филадельфии, Брюсселя, Челябинска...

Первую экскурсию провела Евгения Николаевна Зверькова, преподаватель истории, главный инициатор создания музея, а теперь его хранитель. На первом стенде - детские и юношеские фотографии Аркадия.

В витраже представлены стихи - автографы поэта, даже поэма, написанная им в заключении и вынесенная на свободу... в каблуке ботинка. Рядом обложки изданий: московского - «Строфы века» и лондонского - «Русская поэзия XX века». И в этих уникальных изданиях представлен Аркадий Кутилов. Немалое место занимают отклики на творчество сибиряка, а они пришли из Филадельфии, Брюсселя, Челябинска...

Во второй комнате музея выставка ковров, сделанных руками Кутилова. Они были подарены музею земляками поэта и художника. Десятки лет хранились они в семьях бесценными экспонатами. Здесь же многочисленные афиши о выставках творческого наследия Кутилова, вечерах, посвященных его творчеству.

В сельской библиотеке, которая расположена на одной площадке с музеем, состоялись кутиловские чтения. Зал был полон. Яркие выступления гостей, хозяев мероприятия были настоящим подарком ко дню рождения поэта. Стихи Кутилова читали его друзья, школьники, гости праздника.

Музей поэта Аркадия Кутилова - это первый музей поэта в нашей области. Многое предстоит сделать, чтобы он работал по-настоящему. Избран Совет музея, в состав которого входит шесть человек из числа общественности, филологов, ветеранов. Объявлен набор в группу экскурсоводов из числа поклонников творчества поэта-земляка.

Работа музея имени Аркадия Кутилова

За первые 6 месяцев с момента открытия музея, его посетило более 400 человек. Каждый, приехавший в родное село поэта, обязательно заходит в музей.

«Очень часто односельчане звонят мне в выходные с просьбой провести экскурсию для приехавших к ним гостей, - рассказывает хранительница музея Е. Н. Зверькова, - я всегда охотно выполняю это желание». Творчеством нашего поэта-земляка интересуются и далеко за пределами области. По словам Евгении Николаевны, звонят из Ставропольского края, из Саратовской области... А на любовно оформленных стендах музея располагаются стихи, посвященные А. Кутилову, авторы которых живут в зарубежных городах и далеких странах. Подтверждением тому, что творчество поэта приобретает все большую популярность и известность во всем мире, служат сборники поэзии двадцатого века, изданные в Минске и Лондоне. Странички стихотворений Кутилова в них тоже есть.

Две музы - поэзия и живопись - были верными спутницами Адия Кутилова на протяжении всей жизни. Эти два вида искусства в его творчестве широко представлены экспонатами музея. Здесь и сборники стихотворений, в которых каждый читатель найдет что-то близкое и родное, и рисунки поэта, созерцать которые можно часами, погружаясь в глубокие философские размышления, и личные вещи, которые долгие годы обслуживали быт автора, и рукописные деревенские ковры, старательно выполненные А. Кутиловым, и многое другое.

Сегодня музей поэта насчитывает более 250 экспонатов, а учащиеся Бражниковской школы готовы представить посетителям целый ряд экскурсий о жизни и творчестве выдающегося земляка. Все больше даров от близких, друзей, знакомых и просто односельчан поэта поступает в распоряжение музея. Это и живописные пейзажи любимых поэтом уголков природы, и аудиосборники песен на стихи А. Кутилова, и многое другое, связанное с его именем, с его судьбой.

Из года в год 27 мая все друзья, знакомые, любители творчества А. Кутилова собираются на «кутиловских чтениях», чтобы в очередной раз вспомнить великого поэта, вспомнить его жизнь и стихи.

Поэзия А. Кутилова

Я вам пишу звездой падучей,

крылом лебяжьим по весне...

Я вам пишу про дикий случай

явленья вашего во мне.

Пишу о том, как пел несмело:

взойди, взойди, моя заря!..

Я ради вас талант подделал,

как орден скифского царя...

Как я дружу с нейтронным веком,

как ярким словом дорожу...

И как не стал я человеком,

я вам пишу...

----------------------------------------------

Я люблю! через горы и годы!..

Я люблю! сквозь любые погоды!..

Я люблю! сквозь погосты-кресты,

сквозь туманы-дороги-мосты!..

Сквозь цветы восковые у морга,

сквозь судьбу, что к молитвам глуха!..

Я люблю! ослеплённо и гордо!

От любви перекошена морда,

от любви перехвачено горло,

от любви не хватает дыха...



---------------------------------------------Этажи

В твоей измученной душе

темно на первом этаже...

В шестнадцать лет, давным-давно

разбита лампочка... Темно.

Второй этаж - скорбит душа:

кино - вино - и анаша...

На третьем - книги возлюбя -

пустые поиски себя.

Четвертый, пятый и шестой -

пустила мужа на постой.

Держи - хватай - продай - купи...

Душа металась на цепи.

И вот чердак. Конец пути,

и равнодушие в груди.

-Вам повторить? - спросили вдруг.

Но - пара выброшенных рук

и тихий шепот: "Не хочу...

Ты лучше тонкую свечу

поставь на первом этаже,-

там кто-то мечется уже".

--------------------------------------------------------------------------------------------

Пацан, кусок сибирской плоти

(я имя вам не назову),

на злобно ржущем самолете

внаполеонился в Москву.

Он покорил Иркутск сначала,

взорвал овации в Чите...

А вот Москва... Москва молчала.

Масштабы, видимо, не те...

Пегас от страсти обезножел,

сарказм прижился на губе...

Я лез из кожи, рвал одежи,

стихами рожу бил толпе...

По вытрезвителям мотался -

был в них всегда желанный гость...

И вот по пьянке затесался

на тот Ваганьковский погост.

Напиток бешеной коровы,

редиска, лук да каравай...

- Есенин, здравствуй!

- Ну, здорово...

- Давай-ка выпьем!..

- Разливай...

Стакан - в себя,

стакан - в могилу, -

земля темнела от вина...

А я шептал:

- Сережа, милый,

не признает меня страна!..

- Не признает?.. Знать, любит мало.

Ты брось на зеркало пенять...

Ведь и меня не признавала, -

петля заставила признать...

Я бросил кость эпохе-дуре,

всобачил в памятник грехи...

Но был бы жив, сейчас бы в МУРе

лежали все мои стихи...

- Ты предлагаешь?..

- Предлагаю...

- И будет слава?.,

- Как не быть...

А ночь зеленая такая,

что дико хочется завыть...

Но встало утро над погостом

во всю ваганьковскую ширь,

и кто-то мне напомнил просто:

- Комедиант, езжай в Сибирь!.

Комедиант, как верно, верно!..

А я-то думал, что поэт...

Оглоблей-истиной по нервам

меня хватил какой-то дед...

Он был не пьян, но чуть с похмелья,

зато величествен, как шах:

- Есенин я.... Зовут Емеля...

А здесь я вроде в сторожах...

Гони полтинник за знакомство

да рупь за добрый мой совет:

комедиант, езжай до Омска

и позабудь, что ты - поэт!..

...С бедой, с обидой и с позором,

с душой, как нищенской сумой,

пацан на поезде нескором тихонько тащится домой...

Размещено на Allbest.ru