16

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

1. Общая характеристика представлений о культуре в XX веке

Современные представления о культуре неразрывно связаны с общественным обустройством. Культура и общество - системы до такой степени близкие, что их содержание нередко или вообще не различается, или представляется таким образом, что одна понимается как часть, раздел, аспект другойБорзова, Е.П. История мировой культуры [Текст] / Е.П. Борзова. - СПб: Питер, 2001. - С.176. . В наше время одни ученые - как в России, так и на Западе - разделяют этот подход, а другие оспаривают. Мы будем исходить из того понимания общества и его соотношения с культурой, которое вытекает из системного анализа бытия: человеческое общество есть реальная и всегда конкретная среда функционирования и развития культуры. Культура и общество живут по внеприродным, внебиологическим, внегенетическим законам: общество - по закону смены одного состояния другим, культура - по закону накопления ценностей Петкова, С.М. Справочник по мировой культуре и искусству [Текст] / С.М. Петкова. - Ростов-н/Д: Феникс, 2005. - С.128. .

Однако они всегда активно взаимодействуют друг с другом: общество предъявляет к культуре определенные требования - одни ее деятели им отвечают, другие противостоят, а третьи вообще уклоняются от какого-либо участия в решении социальных проблем, - а культура, независимо от того, в какой мере это осознается ее деятелями, влияет на жизнь общества и на направление его развития Культурология: учебник [Текст] / Под ред. Ю.Н. Солонина, М.С. Кагана. - М.: Юрайт-Издат, 2005. - С.244.

В истории человечества различаются три способа организации культурной жизни общества, характеризующиеся разными формами отношений индивидов и социума, к которому они принадлежат, а тем самым и разными типами культуры. В первобытном, архаическом обществе индивид был «растворен» в своей родоплеменной группе в такой степени, что, как говорят социальные психологи, у него еще не существовало сознания себя как «Я» - он осознавал себя как «Мы» (все члены общины имели одно имя - тотемное имя этого «Мы»).

Следующий исторический способ организации жизни общества, соответственно, породивший второй тип культуры, был основан на сословном, или клановом, расслоении социума, потребовавшем образования государства как института, который своей властью скрепил бы разнородное социальное целое и узаконил не только от имени светского Властителя, но и от имени богов иерархические отношения между членами общества. Рождение государств и осуществление ими возлагавшихся на них задач произошло в монархически-императорских странах Востока, позднее в Древнем Риме, затем в средневековой Европе и в России: все члены общества независимо от их места в социальной иерархии - от первого министра до последнего слуги - стали подданными олицетворенного Верховным правителем государства.

В XX в. в России, Германии, Италии, под давлением СССР в Восточной Европе и на Востоке (в Китае, странах Индокитая, Корее) предпринимались попытки его восстановления по сути уже в ином виде - без монархической формы и традиционного религиозного освящения абсолютной власти некоронованных монархов, однако эти опыты оказались недолговременными.

В наши дни он сохраняется в небольшом числе стран в рудиментарных и декоративных формах. На авансцену истории вышел третий, демократический, способ организации жизни общества с соответствующим его нуждам типом культуры. Возникнув в древнегреческом полисе, просуществовав недолгое время в Древнем Риме, возродившись из феодального пепла, в Новое время он окончательно укрепился в европейских городах-коммунах на почве буржуазного производства в демократически самоорганизовывавшихся государствах Европы как общество граждан, иными словами, гражданское общество.

Роль культуры в этом синтетическом образовании сказалась на всех уровнях его существования и осознания им особенностей своего исторического бытия - экономическом, политическом, правовом, а затем и философском, научном, коммуникативном, педагогическом, художественном. До тех пор пока иерархическая организация общественного бытия была основана на силовом обеспечении господства и подчинения, сохранялся этот, биологический по своему происхождению, способ жизнеобеспечения, и сами достижения культуры выступали орудиями насилия - это наиболее ярко проявлялось в войне как постоянном способе разрешения социальных противоречий.

Между тем гражданское общество, вытеснявшее сословно-иерархический принцип организации социальной жизни с имманентным этому принципу - а не общественному бытию как таковому! - насилием человека над человеком, сословия над сословием и народа над народом, строило отношения людей как граждан, имеющих равные права в их совместном бытии, не на основе силы, а на основе сотрудничества, общения, торгового обмена, диалога, т.е. собственно культурных практик, неизвестных биологической форме бытия живых существ.

В XX в. драматично складывалась судьба не только российского гражданского общества. Проблема становления и развития этого социально-исторического образования приобрела особую актуальность во всем мире. Это было вызвано, с одной стороны, трагическими последствиями тоталитарных режимов, стремившихся подчинить себе культуру, не останавливаясь перед грубым насилием и физическим уничтожением инакомыслящих, а с другой - драматическим конфликтом культуры и природы, получившим название «экологический кризис».

В наше время произошла своего рода инверсия во взаимоотношениях общества и культуры: если на протяжении всей предшествующей истории человечества характер культуры непосредственно зависел от общественного строя, который управлял ею (в тоталитарных обществах - императивно и репрессивно, в демократических - либерально, но не менее решительно), то в XX в. соотношение сил двух сторон социокультурной сферы бытия изменилось: общественные отношения стали зависеть от состояния материальной и духовной культуры. Прошлые состояния общества определялись по отношениям собственности; поиски же определения его нынешнего состояния ведутся социологами с точки зрения характеристик культуры: «индустриальная цивилизация», «научно-техническая цивилизация», «информационное общество», «информациональное общество». Это объясняется тем, что во второй половине XX в. развитие науки и ее основные технико-технологические достижения в атомной энергетике, химической промышленности и генной инженерии вывели культуру из-под власти социальных отношений, поскольку управление этими практиками зависит уже не от характера того или иного общественного строя: если современными знаниями, техниками и технологиями владеют сегодня еще не все государства на земном шаре, то завтра они станут всеобщим достоянием, и различия конкретных социальных режимов станут второстепенными Мировая художественная культура: учеб. пособие В 2-х т. Т.1 [Текст] / Б.А. Эренгросс, Е.А. Ботвинник, В.П.Комаров и др.; Под ред. Б.А. Эренгросс. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Высш. шк., 2005. - С. 225. .

Создание Организации Объединенных Наций с Советом Безопасности, Шенгенское соглашение в Объединенной Европе, проблема глобализма, охватившая планету сеть массовых коммуникаций - таковы признаки неумолимо развивающихся интеграционных процессов, осуществляемых на научном, технологическом, информационном уровнях, т.е. в общекультурной, или цивилизационной, сфере. Если прежде все научные открытия и технические изобретения имели геополитическую локализацию и могли использоваться в вооруженных столкновениях государств, сословий, классов, политических движений, конфессий, то использование термоядерного оружия и, мало того, мирная атомная энергетика, широчайшее внедрение химикатов во все отрасли современного производства и начавшееся в наши дни манипулирование со структурой гена никакой географической локализации не имеют.

При небывалой опасности для самой жизни на планете, которую несет в себе отравление земли, воды и воздуха, и необратимости последствий геноинженерных экспериментов, в частности клонирования животных, а в недалекой перспективе и человека, техника может стать относительно безопасной лишь в том случае, если люди преодолеют извечный групповой эгоизм, который социальные психологи определяют местоименной формулой «мы - они» (так обозначают асимметрию во взаимоотношениях племен, наций, рас, государств, экономических систем, сословий, классов, политических партий, профессиональных групп, конфессий, полов и поколений), и если осознают себя единым Человечеством.

История показала, что все расчеты на объединение человечества были иллюзорными до тех пор, пока научно-технический потенциал культуры не сделал его не только возможным, но и необходимым для сохранения жизни на Земле. Определяющим фактором в судьбе человечества выступает сегодня не структура общества, а степень развития культуры: достигнув определенного уровня, она повлекла за собой радикальную реорганизацию общества, всей системы социального управления. Это сказалось, прежде всего, в расширении отказа от применения традиционных, унаследованных от наших предков, способов физически-смертоносного насилия государства над государством и нации над нацией, одних промышленных корпораций над другими и одних политиков, банкиров, бизнесменов над другими и в применении порожденного культурой способа разрешения всех противоречий и конфликтов, неизвестного животному миру, альтернативного насилию, имя которого - диалог Чернокозов, А.И. История мировой культуры. Многоуровневое учебное пособие [Текст] А.И. Чернокозов. - М.: Высшая школа, 2000. - С.87. .

Если неравноправные, асимметричные отношения индивидов принято обозначать формулами «я-он» или «я-оно», а социальных групп - «мы-они», то формулой диалога как симметричной формы межличностного общения является «я-ты», если же речь идет о диалоге совокупных субъектов - наций, классов, государств, партий, поколений, культур, - то его формула: «мы-вы».

В высшей степени показательна судьба самого понятия «диалог»: из частного термина лингвистики и теории драматургии, еще в начале XX в. обозначавшего собеседование людей в жизни и на сцене, в отличие от монолога - речи, не рассчитанной на восприятие и ответную реакцию другого, - это понятие превратилось в одну из фундаментальных категорий философской антропологии и культурологии.

В более скромных масштабах двусторонних и религиозных межгосударственных отношений «диалог» также стал методом общения дипломатов, политиков, юристов, понимающих, что торгово-экономические, геополитические, военно-стратегические противоречия, вновь и вновь с неизбежностью возникающие в отношениях между отдельными странами и между блоками государств, могут разрешаться либо силовыми средствами, чреватыми большой войной, либо путем достижения компромиссов в ходе диалогических контактов лидеров этих стран и блоков.

Главная трудность при этом состоит в сохранении каждым участником диалога его субъектной самостоятельности, специфичности, уникальности при достижении общности всех участвующих в общении субъектов, которая превращает их в единого совокупного субъекта (при множестве участников диалог превращается в полилог, что безмерно усложняет решение задачи).

Таким образом, серьезным препятствием для осуществления диалога является то, что, как мы повседневно убеждаемся, до сих пор не изжит древний социально-психологический комплекс «мы - они», который определяет националистически-шовинистическое поведение «толпы» и ее популистских лидеров. И все же на рубеже XX-XXI столетий совершенно очевидно, что путь диалога является единственно перспективным в развитии культуры и человечества.

2. Характеристика Древнеиндийской культурной цивилизации

Древне-индийская культурная цивилизация строилась на религиозной основе. Пантеон индийских божеств был достаточно разнообразен. Первой изученной идеологией Индии является религия вед, которую принесли с собой завоеватели арии в XIII в. до н.э. В X-VI вв. до н.э. это учение было изложено в четырех сборниках (самхитах): Ригведа («Книга гимнов»), Яджурведа («Книга жертв»), Самаведа («Книга песен»), Артхарваведа («Книга жрецов»). О рождении гимнов сами певцы говорили как о результате тяжелого труда и божественного вдохновения (после принятия волшебного напитка). Каждый гимн обращен к конкретному богу. Гимны девятой книги «Ригведы» посвящены силе божественного напитка - Сомы Бонгард-Левин, Г.М. Индия в древности [Текст] / Г.М Бонгард-Левин, Г.Ф. Ильин. - М.: Просвещение, 1985. - С.134. .

В ведах встречаются и бытовые зарисовки, и иронические рассуждения о богах. Молитвы вед выражают желание богатства, пищи и мужского потомства, но в них же часто упоминаются и способы его достижения. На протяжении почти всего первого тысячелетия создаются комментарии к ведам: «Брахманы» (ритуального характера), «Араньяки» и «Упанишады» (философского). К этой литературе примыкает и «веданта» - произведения по астрологии, стихосложению, этимологии и другие. Необходимость комментариев была вызвана древностью языка вед. Но комментарии превращались в философские и иные рассуждения, имевшие собственные цели.

«Брахманы» обосновывали главенствующую роль Жреца в обществе. В «Араньяках» и особенно «Упанишадах» переосмысливается представление о боге и меняется характер религии: совершается переход от обожествления природы и ритуальной деятельности к богу как духовному началу и религии как духовно-интеллектуальной основе нравственности и способу внутреннего совершенствования. Цель религии полагается уже не в достижении благополучия, а в слиянии с богом. Чтобы идейно объединить разнородную ткань повествования, создается жанр сутры - краткое изложение какой-либо проблемы.

Ведийские боги были олицетворением сил природы и иерархического пантеона не составляли: главным становился тот, в ком возникала нужда. Молитва-заклинание, которая произносилась при принесении жертвы, носила обязывающий характер - бог не мог ее не выполнить. Жрецом был вождь, глава рода. Слияние ариев с местным населением, переход к оседло-земледельческому образу жизни, социальное расслоение привели к образованию религии, которая, как и Законы Many (V в. до н.э.), закрепляла это состояние общества. В древневедийский период (начало 1-го тыс. до н.э.) жрецы составили особое сословие - варну брахманов, которая обладала исключительными преимуществами перед другими варнами.

Продолжением религии вед явился индуизм - совокупность различных верований народов Индии, смысл которых состоит в религиозном освящении кастовых и иных социальных норм. Индуизм: традиции и современность [Текст]. - М.: Знание, 1985. - С.38.

Брахманизм и индуизм явились идеологиями жесткой иерархии. Причем речь шла не только о выделении царской власти, которой покровительствовал один из богов (Индра), но и о разделении всего общества на касты - переход из касты в касту был практически невозможен. Если выделение двух высших каст было связано с профессиональной принадлежностью (жрецы и воины), то представителями низшей касты оказалось покоренное ариями местное население (дравиды и мунда). Устойчивость такого социального порядка обеспечивалась учением о переселении душ: строгое следование предписанному порядку в этой жизни обеспечивало в будущей (следующей) жизни рождение уже в качестве представителя высшей касты. И наоборот: нарушение установленного социального порядка могло привести к рождению в облике животного и т.п. Совокупность поступков, совершенных человеком в предыдущих воплощениях, создает карму: некоторую предрешенность его будущего воплощения. Кроме Брахмы (творца) выделяются также боги Вишну (хранитель) и Шива (разрушитель). Каждому мужскому божеству соответствует и женское.

Открытая множеству этнодемографических, лингвистических, культурных и религиозных потоков, Индия издревле вынуждена была принимать в себя и соотносить эти потоки, упорядочивать процессы их обоюдного наслоения, взаимодействия, иерархизации. Так, в течение тысячелетий складывался свойственный индийскому общежитию «плюрализм всего». Плюрализм природных зон, этносов и субэтнических групп, регионов, пантеонов, религий, социальных укладов. Плюрализм весьма жесткий, во многих отношениях сегрегационный, иерархический, но, при внимательном изучении культурно-исторической динамики Индии, способный на глубокие внутренние трансформации: симбиозы, синтезы, смешения, порабощение одних, ассимиляцию других, возвышение третьих, статусную деградацию четвертых. И при этом - бесконечное становление все новых и новых духовных, интеллектуальных и художественных форм. Все новых форм человеческого освоения Бытия.

Исторически это совершалось (и в каком-то отношении даже продолжает совершаться) как процесс освоения «племенной периферии» «ядерными центрами Индийской цивилизации». В процессы жесткой ассимиляции или иерархизации не могли не вплетаться элементы религиозно-культурного диалога. Шел непрерывный процесс абсорбирования местных племенных культов господствующей индоарийской (ведической) традицией, который был одновременно и процессом насыщения ведической религии образами, преданиями и смыслами сложившегося в недрах социокультурного и духовного опыта автохтонного, до-арийского, прежде всего, дравидийского населения. Культы Кришны и Шивы в их историческом становлении - один из важнейших и характерных тому примеров.

В результате этого сложного и многоуровневого процесса экспансии-ассимиляции-иерархизации общеиндийская культурно-религиозная традиция, при всем ее относительном единстве, выглядит в высшей степени регионализованной. Чуть ли не в каждом регионе - своя священная река Ганга (Ганг) и свой святой город Варанаси (Бенарес), и свои, особо чтимые мифы и культы божеств и аватар (боговоплощений).

Собственно, понимание этой культурно-исторической (точнее говоря, цивилизационной) специфики и дает нам возможность осмысления той главной универсалии индийской жизни, которая определяется как кастовая, или, точнее, варново-кастовая система.

Первоначальной матрицей этой системы была свойственная древним индо-арийским племенам иерархическая структура трех-четырех варн («чатурварнья»), то есть основных больших и ритуально оформленных массивов населения: варна священнослужителей (брахманов), воинов (кшатриев), рядовых общинников-ариев (вайшьев) и покоренных и ритуально приниженных автохтонов (шудр). Однако за пределами четвероварновой системы осталась еще как бы и не предусмотренная древнейшими верованиями и законами пятая как-бы-варна («панчамы») - роды, семьи и кланы наиболее ритуально приниженного населения. Парии, неприкасаемые в собственном и прямом смысле этого слова. Люди, необходимые обществу, но обреченные на самые презренные наследственные профессии: уборка нечистот и трупов, вывоз мусора, рыбная ловля, выделка кож и т.д.

Разумеется, в течение тысячелетий и веков первоначальная трех-четырех-пятиварновая система утратила свою безусловность и прозрачность. Категория варны - лишь условная. На деле индийцы имеют дело с кровно-профессионально-территориальной системою каст-джати. Таких каст по всей Индии, по всем ее обширным, одна на другую не похожим территориям - тысячи. И часто одноименные касты на разных территориях и в разных этносах могут не совпадать друг с другом ни по языку, ни по профессии, ни по обрядности, ни по ритуальному статусу, ни по благосостоянию, ни по степени приобщенности к современным формам быта и общежития. Они могут сотрудничать одна с другой, сближаться, сращиваться, родниться, но могут и переживать расхождения, разрывы, доходящие до кровавой вражды. Более того, антагонизмы вчерашних собратий - одна из архетипических и драматических черт Индийской цивилизации, запечатленная еще в текстах «Махабхараты». А внекастовое существование обычного человека не только в традиционной, но даже и в нынешней Индии крайне затруднено всем складом тамошних духовных, цивилизационных и бытовых отношений. Индия в течение веков и тысячелетий знала попытки преодоления кастовой системы, выхода из старых каст. Но эти акты коллективного свободомыслия чаще всего приводили лишь к новому кастогенезу Рашковский, Е. Индия: лик цивилизации (Аналитический обзор) [Текст] / Е. Рашковский // Мировая экономика и международные отношения. - 2003. - №3. - С.66..

Таким образом, большинство богов этого периода - местного, доарийского происхождения. От ведийской религии сохранился культ предков. Причем для первых трех каст обряды в честь предков считались важнее обрядов в честь богов. Последние не были публичными - они были частным делом богатых людей, и руководить ими мог только брахман.

3. Особенности культуры во Владимиро-суздальском княжестве

Владимиро-суздальское княжество было расположено в Ростово-Суздальской земле (как ее называли начала), которая занимала территорию в междуречье Оки и Волга. Район богат плодородными почвами, пригодными для земледелия. Подъем экономики привел к росту старых и возникновению новых городов. Территория была хорошо защищена от внешних врагов естественными преградами, что способствовало притоку сюда населения в южнорусских княжеств. Через Владимиро-Суздальские земли проходили и важные торговые пути, в частности, Волжский торговый путь.

Экономический подъем привел к возникновению сильного местного боярства, стремившегося вместе с князьями отделиться от Киева. И если Юрий Долгорукий (1125-1157) посвятил жизнь борьбе за киевский великокняжеский престол, то его сын Андрей (1157-1174), получивший прозвище «Боголюбский», сосредоточился на местных интересах, распространяя дани и укрепляя границы Северо-Восточной Руси.

Само расположение Владимира на высоких живописных берегах Клязьмы очень напоминает древний Киев. Ипатьевская летопись под 1174 г. в Повести об убиении Андрея Боголюбского прямо говорит, что князь Андрей основал Боголюбов «столь далеко, как Вышгород от Киева», т.е. ориентируясь на киевские реалии. Есть основания думать, что праздник 1 августа как главное церковно-политическое мероприятие новой державы Андрея Боголюбского (отсюда же и официальное прозвище князя) и княжеское Слово - установление первоначально соотносились, видимо, не только с византийским императорским праздником 1 августа и военными победами князя Андрея и Мануила Комнина. Претензии на императорский характер нового праздника несомненны, как и водосвятный чин его главной обрядовости «происхождения (исхождения) креста» и службы (водокрещи) на купелях, источниках, крещальнях.

По данным ряда исследователей (В.Н. Щепкин, О.М. Рапов), 1 августа - дата крещения Руси князем киевским Владимиром I Святославичем. Традиционная водосвятная обрядовость праздника 1 августа перекликается с обрядовостью крещения. Одним из ранних (конец 50-х годов XII в.) памятников княжения Андрея Юрьевича на берегах Клязьмы был торжественный белокаменный крест с текстом похвалы кресту, поставленный в устье Нерли в окрестностях строившегося тогда княжеского замка в Боголюбове.

Н.Н. Воронин считал этот крест путевым, но это явная ошибка - не было ни одного путевого креста с текстом торжественного канона кресту. Высокое качество резьбы и размеры креста из окрестностей Боголюбова говорят о его особом предназначении. Скорее всего, князь Андрей воздвигнул этот крест в параллель легендарному кресту апостола Андрея на киевских горах как знак особой божественной милости и высокого предназначения. Примечательно, что случай с крестом Андрея Боголюбского не единичен. Известно, что во Пскове при впадении реки Псковы в Великую долго существовал в древности особо почитаемый торжественный деревянный крест, построенный княгиней Ольгой. Легенда этого креста отнюдь не видела в нем путевой крест, но особый знак, указывающий на великое предназначение и будущность Пскова (Плескова).

Политику Андрея Боголюбского продолжил его брат Всеволод Большое Гнездо (1176-1212). Сознание греховности пред ликом карающего Бога, боязнь Страшного суда заставляла правителей, на которых было много христианской крови, искать спасения в религии. Суровый и своенравный Андрей Боголюбский при всеобщем сопровождении жителей взял штурмом Киев. «И в первый раз мать городов русских должна была подвергнуться участи города, взятого на щит: два дня победители грабили город, не было никому и ничему помилования; церкви жгли, жителей ^- одних били, других вязали, жен разлучали с мужьями и вели в плен, младенцы рыдали, смотря на матерей своих; богатства неприятели взяли множество…» Филипповский, Г.Ю. «Слово» Андрея Боголюбсого о празднике 1 августа по списку 1597 года [Текст] / Г.Ю. Филипповский // Культура славян и Русь. - М.: Наука, 1999. - С.230. .

Зато Андрей отличался набожностью и нищелюбием, обстроил свою столицу Владимир непревзойденными храмами, зажигал свечи в церкви перед заутреней, повелел развозить по улицам еду и питье для больных и нищих. Увидев икону Владимирской Богоматери, он пал пред нею на колени - «припаде до земли».

Уйдя из Киева в 1155 г., князь Андрей увез с собой из Вышгорода чтимую святыню - икону Богоматери (позже известной как Владимирской Богоматери). Получив в 1157 г. права на киевской великокняжеский стол, князь Андрей Юрьевич, тем не менее, остался во Владимире-на-Клязьме, сделав его и пригород Боголюбово своей новой столицей. Вся деятельность князя Андрея, практическая и идеологическая, на берегах Клязьмы обеспечивала притязания на новую столицу, новую митрополию, «новый Киев» - Владимир-на-Клязьме и отстраивался в 50-60-х годах XII в. как «второй Киев», о чем свидетельствует и «киевская» топонимика: Печерний город, Золотые ворота, Лыбедь, Почайна, Ирпень и т.д. - повторены в новой столице Андрея Юрьевича.

Как новая митрополия строится кафедральная церковь Успения Богоматери Десятинная. Князь по типу киевской Десятинной Богородицы Владимира I жалует своей соборной церкви во Владимире «во всем десятое».

Князь Андрей «глагола князем и боаром своим сице: «Град сей Владимиръ во имя свое созда святой и блаженный великий князь Владимир, просветивши всю Русскую землю святым крещением, ныне же аз грешный и недостойный божией благодатью и помощию пречистыа Богородица разширих и вознесох его нанпаче, и церковь в нем создах во имя пречистыя Богородица святаго и славнаго ея Успения, и украсих и удоволих имением и богатьством, и властьми и селы, и в торгех десятыя недели, и в житех, и в стадех и во всем десятое дах господу богу и пречистой Богородице: хощу сей град обновити митропольею, да будетъ сей град великое княжение и глава всем. И сице возлюбиша и боаре его все тако быти» Филипповский, Г.Ю. «Слово» Андрея Боголюбсого о празднике 1 августа по списку 1597 года Указ. изд. - С.233..

В княжеско-дружинных элитарных слоях новая религия распространилась в первую очередь, частично еще до официального ее принятия. Недаром первые русские святые мученики, канонизированные византийской церковью, были князьями. Набожность наиболее просвещенных княжеско-дружинных верхов выражалась в прилежании к молитве, домашней и общественной, усердии в построении храмов, в других делах внешнего благочестия, в паломничествах по святым местам (хождение в Иерусалим не только игумена Даниила, но и преп. Евфросинии Полоцкой во второй половине XII в., когда там существовал русский монастырь Богородицы). Но, заботясь о собственных святых и «храмоздательстве», при междоусобных войнах князья стремились лишить небесного покровительства противника, овладев его наиболее чтимыми реликвиями. Андрей Боголюбский вывез из Вышгорода икону Богоматери, которая якобы сама «сошла с места», и доставил ее во Владимир, где был установлен новый праздник - Покрова Богородицы.

В 1066 г. Всеслав Полоцкий при взятии Новгорода унес из св. Софии колокола, паникадила и церковные сосуды. В 1205 г. черниговские князья «митрополью св. Софии разграбиша, и Десятиньную св. Богородицю разграбыша и монастыри вся, и иконы одраша, а иные поимаша, и кресты честные и сосуды священные и книги, то положиша все себе в полон». По тем временам это не разбой, а обратная сторона религиозности с целью лишить неприятеля божественного заступничества. Князья стремились подражать в миссионерстве и милосердии славному предку Владимиру I, который на деле исполнял христианские заповеди, «просящим подавая, нагих одевая, жаждущих и алчущих насыщая, болящих утешением всяческим утешая, должников искупая, рабам даруя свободу» (митрополит Иларион. «Слово о законе и благодати»).

Однако уже в первой четверти XIII века Ростово-Суздальская земля распалась на несколько городов-государств, волостей.

Таким образом, культура Владимиро-Суздальского княжества строилась на христианских принципах по типу Киевского княжества. Была сильной княжеская власть и религиозные начала.

Литература

1. Бонгард-Левин, Г.М. Индия в древности [Текст] / Г.М. Бонгард-Левин, Г.Ф. Ильин. - М.: Просвещение, 1985. - 387 с.

2. Борзова, Е.П. История мировой культуры [Текст] / Е.П. Борзова. - СПб, 2001. - 432 с.

3. Индуизм: традиции и современность [Текст]. - М.: Знание, 1985. - 129 с.

4. Культурология: учебник [Текст] / Под ред. Ю.Н. Солонина, М.С. Кагана. - М.: Юрайт-Издат, 2005. - 566 с.

5. Мировая художественная культура: учеб. пособие в 2-х т. Т.1 [Текст] / Б.А. Эренгросс, Е.А. Ботвинник, В.П. Комаров и др.; Под ред. Б.А. Эренгросс. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Высш. шк., 2005. - С. 225.

6. Петкова, С.М. Справочник по мировой культуре и искусству [Текст] / С.М. Петкова. - Ростов-н/Д: Феникс, 2005. - 431 с.

7. Рашковский, Е. Индия: лик цивилизации (Аналитический обзор) [Текст] / Е. Рашковский // Мировая экономика и международные отношения. - 2003. - №3. - С. 66-73.

8. Филипповский, Г.Ю. «Слово» Андрея Боголюбсого о празднике 1 августа по списку 1597 года [Текст] / Г.Ю. Филипповский // Культура славян и Русь. - М.: Наука, 1999. - С. 230-237.

9. Чернокозов, А.И. История мировой культуры. Многоуровневое учебное пособие [Текст] / А.И. Чернокозов. - М.: Высшая школа, 2000. - 398 с.

Размещено на Allbest.ru