Социальные и мировоззренческие основы китайской культуры

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Китай - страна древней истории, культуры, философии; одна из древнейших цивилизаций, просуществовавшей тысячелетия и сохранившей, несмотря на все катаклизмы, свою целостность и своеобразие, была китайская цивилизация, сформировавшаяся в бассейне рек Хуанхэ и Янцзы. В общую культуру Китая внесли свой вклад многие народы Восточной Азии, обитавшие на его территории и создавшие самобытные культуры, синтез которых на протяжении веков и породил тот уникальный феномен, который называют китайской цивилизацией. Лишь с конца III тыс. до н.э. определяется ведущая роль в этом синтезе ханьской народности, давшей название народу, создавшему величайшую цивилизацию древности.

Название «хайнцы», или «ханьжень» (так называют себя китайцы) происходит от названия огромной деспотической империи эпохи поздней древности - Хань (202 г. до н.э.). А к названию ее предшественницы - Цинь восходит европейское название европейское название Китая со времен античности: лат. - sinae, фр. - chine, англ. - china.

Древнее общество на территории Китая представляло собой замкнутый социальный и политический комплекс с присущими всем древним обществам закономерностями различных этносов и укладов:

1. I-II тыс. до н.э. - возникновение государства, период Шань (Инь)

2. XI-VIII - вв. до н.э. - государство Чжоу (Западное)

3. VII-VI вв. до н.э. - период «многоцарствования» (Лего)

4. V-III вв. до н.э. - эпоха «воющих царств»

5. III вв. до н.э. - II в. н.э. - империя Цинь и Хань

6. III - VI вв. н.э. - период «трехцарствования»

Социальные и мировоззренческие основы китайской культуры

Древний Восток был родиной великих культур, выведших человека из лона первобытного мифа. Однако, покинув первобытность, Восток не преодолел мифологического способа отношения человека к миру. Мир древних восточных культур -- это магический космос, в котором человек чувствует себя лишь подчиненной частью. Однако это уже не тот космос, в котором жил человек первобытной общины. Теперь обожествляются не только природные стихии, но и поднявшаяся над человеком мощь деспотического государства. Древние боги вечной Природы теперь выступают в облике первостроителей и покровителей Государства, которое мыслится как продолжение божественного порядка.

В отличие от первобытного мифа, мы застаем здесь пробуждение и первые шаги свободного духа, однако его начальным сознанием оказывается чувство своей темницы, своей замкнутости во внешней несвободе. Дух здесь тоскует и рвется наружу из подавляющего его мира, но даже в бунте он оказывается внутренне связан в выборе своих путей. Путь человека к своей свободе на Древнем Востоке оказывается не поиском нового бытия, а отказом от всякого определенного бытия. На вершинах восточной мудрости свобода выглядит как тотальное отрицание внешнего мира, от которого пытаются укрыться, растворившись в вечном потоке жизни, или обрести внутри себя покой, где нет ни страха, ни надежды.

Эти черты культур Древнего Востока во многом определены способом коллективного выживания, единственно возможного для человека той эпохи и в тех географических условиях. Условием выживания было наличие мощного деспотического государства, получавшего свое смысловое оправдание в культуре и мироощущении древнего человека. Но наиболее развитые восточные культуры рождали в себе не только оправдание, но и духовный протест против подавляющей человека государственной мощи и пытались дать человеку внутреннее (смысловое) убежище от внешнего деспотизма (см.: Жаров С. Н. Три лика китайской культуры: конфуцианство, буддизм, даосизм. -- (Препринт Г-563). Воронеж, 1995).

Совмещение человечности и государственности как доминирующая проблема конфуцианской культуры

Фундаментальное отличие китайской культуры - это ее чувство гармонии, внутренняя согласованность, язык и постоянство. Жители древнего Китая создали самобытную культуру. Во 2 тысячелетии до н. э. китайцам были свойственны культ природы. Китайцы признавали обожествление царской власти. Царь был признан сыном неба. Период формирования культуры Китая относится к 5-2 векам до н. э.

Преемственность культур данного периода позволила создать уникальный, неповторимый культурный тип цивилизации, который можно рассматривать как разновидность ирригационной культуры с единой системой административно-хозяйственного управления, сокрализации власти императора.

В Китае были четко выражены элементы феодализма. Это породило сильную тенденцию в древнекитайской религии и философии, ориентироваться на проблемы гибкого управления огромным государством, основанным на мелких частных хозяйствах. Китай рационализировал административное управление, сформировал рациональный тип чиновника-управленца. Государственные чиновники не превратились в замкнутую касту. Именно в Китае утверждена знаменитая экзаменационная система занятия вакантных должностей в государстве. Рационализм как культура управления был неискореним в истории Китая. В середине 1 тысячелетия до н. э. в Китае оформились три главные идеологические направления: конфуцианство, даосизм, буддизм.

Главной задачей конфуцианства было стремление совместить государственность и человечность. В духе Восточных традиций, Конфуций предлагал распространить принцип отношений в большой семье на все общество и осуществить это с помощью традиционного для Китая ритуализированного этикета. Отношение к государям подданных здесь строятся по образу отношений «отца» и «сыновей». И каждый должен исполнять положенную ему роль.

Конфуций сформулировал моральный принцип взаимности. Установление порядка в государстве начиналось с овладения собой и наведения порядка в собственной душе. Делая ритуализированный этикет своим внутренним содержанием человек обретает жень- человеколюбие, основой которого выступает семейный дол, уважение человека, как носителя родовых связей. Жень становится всеобщим этическим нормативом.

Доминирование этического момента определяет специфику конфуцианской теории государственного управления. Конфуций провозгласил мораль, основанную не на личной совести, а построенную на чувстве стыда и корпоративного долга. Конфуцианство отстояло человечность (жень) и относительную автономность общества перед деспотизмом государственной власти, но сделала это через опору на традиционные семейно-клановые связи и безраздельное подчинение человека своему клановому долгу. Конфуцианство легло в фундамент позднейшей китайской цивилизации, определило социальный порядок, принцип организации государства и превратило символ всего «китайского».

Наряду с конфуцианством в Китае получило развитие учение даоизма. Основная философская категория даосизма - это «Дао»: «Дао» - путь единой жизни, которая пронизывает все сущее, принимая различные формы и воплощаясь в бесконечной череде приходящих вещей и состояний. Определяющим признаком является естественность. Человек не в силах изменить естественный порядок вещей, поэтому удел человека - пассивное созерцание естественного хода событий и стремление постичь «Дао». Даосизм утверждает принцип не деяния. Его смысл заключается в продуманном спокойствии, при котором возможны только самые необходимые действия. Чтобы сохранить себя необходимо сообразовать собственное поведение с непреложными законами природы. Это этика невзыскательности, удовлетворения своей судьбой, отказа от желаний и стремлений.

Китайская культура является философской и светской в широком смысле слова. Здесь уже в древности этико-ритуальные принципы и соответствующие формы поведения были решительно поставлены на первый план. Со временем они заменили идеи религиозно-мифологического восприятия мира. Не мистические ощущения и верования, а ритуалы и церемонии определяли облик этой цивилизации. Человек в Древнекитайской культурной системе стремился к жизни в ее природной полноте и рациональной устроенности.

конфуцианство даосизм культура эстетический

Художественные и эстетические особенности культуры Китая. Отражение в искусстве Китая идей конфуцианства, даосизма

Развитие древневосточного искусства было неразрывно связано со многими сторонами общекультурных процессов Востока. Художественный аспект восточной жизни вобрал в себя черты экономико-политического устройства, религиозных и философских представлений, бытовых традиций, правовых и этических норм.

Роль деятеля искусства в древнем обществе была велика и почетна. Иногда художника приравнивали к сану жрецов. Но его деятельность не рассматривалась как самодостаточная. Живописец, скульптор, литератор были призваны своим творчеством реализовывать высшие общественные установки и отказываться от любых форм художественного экспериментаторства, выходящего за пределы предписанных задач. Это связано с глубоким традиционализмом древневосточных культур. Многие представления народов Востока о важнейших сторонах бытия сложились очень рано и сохранялись на протяжении не только столетий, но тысячелетий. Потому и искусство как неотъемлемая часть культурной системы должно было неукоснительно следовать как общекультурным, так и художественным традициям.

Потребность зафиксировать устоявшиеся принципы и нормы культуры толкала народы Древнего Востока, в частности египтян, к созданию развитой системы канонов, предписывающих художнику правила пользования пропорцией и цветом, схемы изображения людей и животных. Канон становится важнейшим эстетическим принципом, определяющим творческую деятельность мастера. Древнеегипетский художник выступал в роли хранителя священных законов, наиважнейшим из которых являлось разграничение посредством искусства кратковременной жизни, земной и вечной. Произведение искусства получало в связи с этой установкой особую функцию перевода образов и сюжетов реальной действительности в предельно обобщенную идеальную форму, лишенную сиюминутности, созданную для бессмертия. Каноническая культура Древнего Востока выработала язык, отвечающий идее постоянства, -- экономный графический знак, четкий контур, строгую и ясную линию. «Даже когда изображалось самое простое, самое обыденное -- пастух доит корову, или служанка подает ожерелье своей госпоже, или идет стадо гусей, -- эти бесхитростные мотивы выглядят не столько изображением мимолетного действия, сколько чеканной формулой этого действия, установленной на века» (см.: Дмитриева Н. А., Виноградова Н. А. Искусство Древнего мира. -- М.,1986). Художественный эффект в таком искусстве достигался при незначительном варьировании форм внутри канонической схемы.

Задача превратить «земные сюжеты» в чеканные формулы вечности не противоречила стремлению мастеров запечатлеть в формах искусства все многообразие социальной и природной жизни. Особенно это наглядно видно в мифологии, где отражены все основные этапы выделения человека из природы и становления культуры. В большинстве своем восточная мифология носила зооморфный характер. Персонифицированные божества изображались со звериными или птичьими головами, с другими частями их тел. Такая образная форма явилась следствием сохранения в сознании древнего человека тотемных отождествлений каждого индивида родового общества со своим предком, мыслимым в виде животного, насекомого или растения. Наличие в человеческом облике звериных черт не было связано с этическими или эстетическими характеристиками. Животное не служило человеку идеалом красоты. Образ зверя-человека в мифологической культуре Древнего Востока был скорее знаком подчиненности людей природным силам. Переход к культурному состоянию не означал разрыва с природой, а лишь был дополнением «природного» существования индивида133теми чертами, которые характерны для мира культуры. Первоначально связь человека с тотемом представала как некая сила, не только господствующая над ним, но и оберегающая его. Позднее тотемический образ будет связан с большим аспектом человеческого бытия и трансформируется в человеко-зверя, актуализировав не природное, а социокультурное начало в искусстве. Для культуры Древнего Востока долгое время будет характерна именно первая модель -- зверь-человек.

Мифологические тексты воспроизводят различные этапы окультуривания человеком среды обитания. С одной стороны, это сюжеты, рассказывающие о возникновении природных ландшафтов, о циклической изменчивости природы, о самообновлении флоры и фауны и прочее. С другой стороны, это повествование о подвигах культурных героев, о созидании мира материальной и духовной культур. Так, например, в китайской мифологии вначале устроение земли понималось буквально как наведение богиней Нюйвой порядка в разрушенном хаотичном космосе. Позднее персонажи ранних мифов осушают землю, засевают поля, добывают огонь, плетут рыболовные сети, проводят дороги, словом, создают мир культуры.

Миф -- это произведение устного народного творчества, сохранившее опыт поэтического осмысления действительности; это способ жизни, мышления, чувствования. Мифологические образы и сюжеты не трудно отыскать и в тех формах искусства, которые далеки от словесного воплощения -- в скульптуре, в живописи, в архитектуре. Скажем, в Шумере храмы украшались изображениями не конкретных человекоподобных богов, а тотемами этих богов, являя как бы свернутую формулу ранних шумерских мифов (скульптурное оформление храма Энину является иллюстрацией мифологических сюжетов о Нингирсу и богине Узуд -- священной козе).

Мифы, имеющие временную протяженность, могут быть, следовательно, свернуты до символического образа. Склонность к символизации художественных форм (не только мифологических) одна из типичнейших черт древневосточного искусства, вызванная желанием приостановить и обобщить в символической фигуре длительный человеческий опыт в постижении внутренней сути вещей. В символе идея остановлена, чтобы обнажить многомерность смыслов.

Принципы символического построения произведения лежат в основе китайской живописи и поэзии, воссоздающих в образной форме миниатюрные модели мира. Главная тема восточного искусства -- тема перемен, вечного движения (смена времен года, многозначность душевного состояния, переменчивость настроения, чередование рождения и смерти и прочее) раскрывает иллюзорность, непрочность мира. Поэтому здесь присутствует двойной план, требующий многозначной оценки. В художественной системе индо-буддистского Востока отдается предпочтение скрытой красоте, не до конца явленной взору, такой красоте, которая требует неспешного созерцания, отрешенности от суеты, одиночества и покоя. Акцент делается не на то, что явленно, а на то, чего нет, что пребывает в покое, создает ситуацию замены конкретного и однозначно воспринимаемого образа символическим.

Каждый элемент древнекитайской живописи символичен (сосна -- символ долголетия, бамбук -- стойкости, мужества, аист одиночества и святости). Восприятие такого произведения требует особого умения обнаруживать контексты, соединять символические образы в единую эстетическую картину. Потребность в символизации искусства развивалась в Древнем Китае на основе традиции восприятия мира как сложного и изменчивого космоса. Еще древнейшая Книга перемен -- «И цзин» провозгласила дуалистическую структуру мира и выразила ее суть символически, как взаимодействие мужской, солнечной, активной силы -- ян и женской, темной, пассивной -- инь. «Характер живописного образа, построение пространства, проблема светотени и даже количественная, цифровая характеристика в произведении были предопределены цзиновским постулатом о дуализме» (см.: Завадская Е. В. Эстетические проблемы живописи старого Китая. -- М., 1975).

Важнейшим символом всей древневосточной художественной культуры является Солнце. Оно чаще всего представляется в мужском образе как родной сын и наследник небесного бога. Солнце наследует важнейшее качество этого божества -- умение все видеть и все знать. В Индии оно под именем Сурья является оком Варуны, в Египте -- оком Ра. Однако этот мифологический образ получил в различных культурах Востока дополнительные символические оттенки. Солнце как один из важнейших абсолютов древнеиндуистской культуры получило свое раскрытие через противоположные начала (белый-черный). С одной стороны, солнце -- источник света, гонитель тьмы. С другой, оно темного черного цвета, пребывает в ночи. Второе значение связано с символом смерти. Солнце, подобно смерти, разрушает мир, отмеряя его днем и ночью.

Солнце в восточных культурах обычно было важнейшим знаком красоты. Но «прекрасное» связывалось не только с сиянием, блеском и золотом, вызывало не только чувство восторга, но и трепета, ужаса, преклонения, так как солнце символизировало и темную сторону жизни. Эти два смысловых оттенка сверкающего (сияющий свет и ужасный блеск) постоянно присутствуют в описании Солнца порознь или вместе.

На примере символической природы Солнца видно, что семантика этого образа органично соединила в себе элементы различных культурных форм (философского, морально-этического, религиозного, собственно художественного и проч.). Именно на Востоке зародилась солярная (световая) религия. И именно солярное божество в процессе развития цивилизаций становится верховным государственным божеством. Искусство Востока, оперирующее столь многозначными образами-символами, не стремилось к четкому выделению художественной сферы из всеобщего социокультурного контекста.

Собственно эстетическое в культуре Древнего Востока нередко пересекалось со смыслами иного плана. В частности, египтяне важнейшим качеством мудрости считали умение зафиксировать мысль письменно -- в иероглифах и рисунках. Египетская письменность является комбинированной, где каждое слово изображалось алфавитными, слоговыми и картинно-образными знаками. Искусство живописцев практически не отделялось от искусства писцов, то есть мудрецов и словесников. В Египте, Китае, других восточных культурах живописец нередко обрамлял свое произведение иероглифами, завершающими единое эстетическое целое. Такое соединение было не случайным. У египтян мудрость теснейшим образом связывалась с умением зафиксировать ее -- письмом и изобразительным искусством. Это и неудивительно. Ведь древнеегипетские иероглифы произошли от рисунков, и пиктографические элементы (пиктография -- картинное письмо) навсегда осталось в их текстах. Живописное изображение древним египтянином воспринималось как знак-образ, обладающий животворной силой. Создать изобразительный знак предмета -- значило сберечь и увековечить жизненное начало. Но и иероглифическая надпись тоже знак, обладающий подобной способностью. Письменность, как и искусство, была в Древнем Египте частью религии, делом жрецов.

Иероглифы, украшающие древнекитайские свитки также несли на себе печать высокого сакрального смысла. Они были прекрасным дополнением к воплощенным в красках символам природы и помощником в истолковании философской сути произведения. Эта живопись, родившаяся в эпохи Тан и Сун, представляет совершенно специфический вид искусства. Она лишена декоративного начала и не может восприниматься с позиций любования. Такие произведения требуют внимательного вглядывания и погружения в суть изображенного. Китайская картина -- свиток, родившийся из книги- свитка, -- живопись для образованных людей.

В художественной культуре Китая существует органическая связь между живописью и литературой. Живописность китайской поэзии и поэтичность живописи -- нерасторжимый синтез, выросший на почве сформировавшегося в древности учения о «дао», дополненного буддистскими элементами. Китайский свиток был дорогим искусством, создавался для состоятельного потребителя, но также и для образованного, способного оценить философский контекст произведения. Такая живопись находит своего зрителя в среде ученых и поэтов, вельмож и государственных чиновников, получивших специальное образование и прошедших ряд строгих экзаменов. Ученость считалась одной из важнейших добродетелей в китайском обществе. Художественная культура Древнего Китая носила ярко выраженный элитарный характер. Элитарность была присуща и другим древним культурам Востока.

При всем многообразии, а часто и несходстве культур Древнего Востока, можно обнаружить общие элементы в системе функционирования искусства. Древневосточная художественная культура сохраняла магическое предназначение, столь характерное для первобытного общества. Так же как и их древние предки, народы первых восточных цивилизаций считали, что определенные действия, совершаемые над изображением, способствуют их осуществлению и относительно оригинала. Магическая роль искусства была обусловлена представлением о неразрывном единстве человека с природой. Художественная культура становилась способом реализации высших духовных начал, находящихся за пределами человеческих навыков и умений. Красота, воплощаемая в произведении искусства, не есть результат духовных и материальных усилий художника. Она является воплощением красоты природы, существующей независимо от усилий творческой личности. Она нейтральна к любому проявлению «индивидуальности». Красота природы может открываться мастеру, творцу при определенных условиях, в частности, в момент созерцания, технологию которой человек может постигнуть при помощи религии и философии.

Все ранние культуры восточного региона носили безымянный характер. Художник не стремился в предмете искусства выразить субъективную авторскую позицию. Личностное начало отсутствовало. Общественное, коллективное -- получало высокое сакральное значение. Обязанностью художника была реализация всеобщих смыслов. Позднее искусство будет восприниматься как универсальный механизм воспитания добропорядочности гражданина. Так, Конфуций считал основой воспитания песни, обряды и музыку. «Воспитание начинается с песен: утверждается с обрядом и завершается музыкой» (см.: Лунь Юй // Древнекитайская философия. Собр. текстов. В 2-х тт. -- М.,1972. Т. I),Художественная культура Древнего Востока воплощает в себе высокое синтетическое целое. Это уже не первобытный синкретизм, в котором существуют лишь зародышевые элементы будущих видов искусств, жанров, художественных форм наравне с элементами религии, политики, морали и проч. Но искусство пока еще ангажировано религиозной, философской, морально-этической системами, прочими общественными структурами. Отсутствие завершенной собственно эстетической системы не означало, что древние не понимали специфических задач искусства.

Заключение

Не будучи религией в полном смысле слова, конфуцианство стало большим, нежели просто религия. Конфуцианство - это также и политика, и административная система, и верховный регулятор экономических и социальных процессов - словом, основа всего китайского образа жизни, принцип организации китайского общества, квинтэссенция китайской цивилизации.

В определенном смысле можно сказать, что именно благодаря конфуцианству со всем его культом древности и консерватизмом китайское государство и общество не только просуществовало свыше двух тысяч лет в почти не менявшемся виде, но и приобрело такую гигантскую силу консервативной инерции, что революционный XX век, вроде бы покончивший с конфуцианством как официальной идеологией и активно развенчавший эту доктрину, пока еще далеко не вправе считать себя победившим все восходящие к конфуцианству и питающиеся его соками консервативные традиции. Более того, в свете современных процессов трансформации и вестернизации Востока многое в этом смысле выглядит как раз наоборот.

В течение двух с лишним тысяч лет конфуцианство формировало умы и чувства китайцев, влияло на их убеждения, психологию, поведение, мышление, речь, восприятие, на их быт и уклад жизни. В этом смысле конфуцианство не уступает ни одной из великих религий мира, а кое в чем и превосходит их. Конфуцианство заметно окрасило в свои тона всю национальную культуру Китая, национальный характер его населения. Оно сумело стать незаменимым, причем эта его незаменимость отнюдь не осталась в прошлом. Дело в том, что многие воспитанные конфуцианством черты национального характера (и не только самих китайцев, но и всех тех, кто так или иначе исторически был причастен к конфуцианской цивилизации) - социальная дисциплина в сочетании с умением в случае нужды довольствоваться малым и не роптать; трудолюбие и любовь к знаниям, к постижению нового и умению использовать это новое во имя упрочения устоявшегося старого; постоянный импульс к самоусовершенствованию и соревновательности в стремлении занять более высокое по сравнению с другими положение; крепость социально-семейных связей, перерастающая в прочность связей деловых в современном мире, да и многое другое - активно способствовали тому феномену, который проявил себя сперва в начале века (феномен Японии), а затем в послевоенное время, когда конфуциански ориентированные страны Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии стали одна за другой поражать мир своими успехами.

Лучшие и передовые умы китайского народа всегда помнили о позитивных сторонах учения Конфуция, ценили его просветительские идеи, его интерес к жизни и делам человека. Настойчивое стремление Конфуция к знаниям, истине, его гуманизм и проповедь борьбы за высокий моральный идеал имели огромное воспитательное значение для десятков поколений китайцев. Любовь к учению, вежливость, уважение к старшим, почтение к родителям, которые проповедовал Конфуций, составили важную часть китайского менталитета, стали характерными чертами китайского народа.

Размещено на Allbest.ru