Анализ различных подходов к понятию "судьба человека"

Размещено на http://www.allbest.ru/

ОГЛАВЛЕНИЕ

1. ВВЕДЕНИЕ

2. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЯ «СУДЬБА, ФАТУМ»

3. ОТНОШЕНИЕ «ЧЕЛОВЕК-СУДЬБА» В ДРЕВНЕМ ЕГИПТЕ

4. ВЗГЛЯД НА ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА В ШУМЕРСКОЙ МИФОЛОГИИ

5. ПРОБЛЕМА СУДЬБЫ В АНТИЧНОМ МИРЕ

6. ПОНЯТИЕ СУДЬБЫ В КУЛЬТУРЕ ДРЕВНИХ КЕЛЬТОВ

7. ИДЕЯ СУДЬБЫ НА БУДДИЙСКОМ ВОСТОКЕ

8. СУДЬБА В СТРАНАХ АРАВИИ (ДОМУСУЛЬМАНСКИЙ И МУСУЛЬМАНСКИЙ ПЕРИОД)

9. СУДЬБА В ХРИСТИАНСТВЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ЛИТЕРАТУРА

1. ВВЕДЕНИЕ

Процессы глобализации на планете, связанные с неконтролируемым развитием техногенной цивилизации, с триумфом информационных технологий, с невероятным динамизмом в сфере телекоммуникаций, носят объективный характер и оказывают все более доминирующее влияние на человека. Террористические акты, уносящие тысячи жизней, ощущение постоянной угрозы и незащищенности, страх перед будущим, которого может и не быть, -- все это неизбежно вызывает изменения в массовом и индивидуальном самосознании, в социальной ориентации.

Проблема судьбы человека, которая решалась в социальной психологии при помощи передачи способности к сохранению социального целого, взаимодополнению и взаимодействию в системе общего организма, потеряла свою теоретическую опору. Возникла острая необходимость философско-антропологического анализа и устранения «бездны неопределенности» в жизни.

Концепт судьбы присутствует в мифологических, религиозных, философских и этических системах, представлен в истории культур мифами, персонификациями; притчами, аллегориями, астрологической и иной символикой, профетическими, и ритуальными действиями, гаданиями, народными приметами, знаками, богатыми семантическими полями. С темой судьбы связан широчайший круг проблем. Это, во-первых, содержание понятия «судьба» и его место в философских и религиозных системах. Во-вторых, тема, судьбы занимает привилегированное место в контексте традиции иррационализма и в неклассической философии: поздний романтизм, учение о судьбе «как видимой преднамеренности» у А. Шопенгауэра, «любовь к року» Ф. Ницше. В воззрениях Ф.В. Шеллинга судьба проходит три этапа - от «слепой» к «провидению».

Объектом исследования данной работы выступает понятие «судьба», рассматриваемое в контексте различных временно-культурных пластов.

Предметом исследования является эволюция вышеупомянутого понятия, связываемая с различием в религиозном, социальном и общественном устройстве общества.

Цель данной работы состоит в анализе различных подходов к понятию «судьба человека» и различных восприятий этого понятия.

Для достижения поставленной; цели предполагается решение следующих исследовательских задач:

- уточнить сущностные характеристики понятия «судьба»;

- рассмотреть различные (религиозные, общественные, философские, этнические) подходы к данному понятию;

- рассмотреть проблему постижения своей судьбы как процесс формирования культуры самосознания и поиска духовной истины.

2. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЯ «СУДЬБА, ФАТУМ»

судьба культура истина фатум

Для того чтобы не «заблудиться» в философских категориях, необходимо определить, что же обозначает «судьба». В современном русском языке это слово в разных источниках имеет ряд общих значений.

Словарь под редакцией С.И.Ожегова и Н.Ю.Шведовой дает следующее определение этому понятию:

СУДЬБА--1. Стечение обстоятельств, не зависящих от воли человека, ход жизненных событий. 2. Доля, участь. 3. История существования кого-чего-н. 4. Будущее, то, что случится, произойдёт (книжн.). 5. в знач. сказ., кому с неопр., обычно с отриц. То же, что суждено (см. судить 2) Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Словарь русского языка. М.: «Русский язык», 1989, с.635.

Интернет-энциклопедия «Википедия» www.bibliotekar.ru предлагает такое толкование: «Судьба -- совокупность всех событий и обстоятельств, которые влияют и не могут не влиять на бытие человека, народа и т.п.; предопределённость событий, поступков; рок, фатум; высшая сила, которая может мыслиться в виде природы или божества» древние греки персонифицировали судьбу в виде: Мойры (Клото, Лахезис, Атропос), Тиха, Ате, Адрастеи, Хеймармене, Ананке; древние римляне -- в виде Парки (Нона, Децима, Морта); слово, часто встречающееся в биографических текстах. Существует мнение, что судьба - это псевдоним Бога», а Энциклопедический словарь: «СУДЬБА, в мифологии, в иррационалистических философских системах, в обыденном сознании неразумная и непостижимая предопределенность событий и поступков. В античности выступала как слепая, безличная справедливость (древнегреческая Мойра), как удача и случайность (древнегреческая Тюхе ), как всеохватывающая непреложная предопределенность (фатум). Вера в судьбу часто связывалась с астрологией. Христианство противопоставило идее судьбы веру в божественное провидение. В конце 19 в. понятие судьбы получило распространение в философии жизни. В обыденной речи часто означает: участь, доля, жизненный путь, стечение обстоятельств» Советский энциклопедический словарь. М.: «Советская энциклопедия», 1981, с. 1296.

Мы видим, что даже на сегодняшний день нет однозначно точного толкования понятия «судьба», но все определения сходятся в том, что судьба - это совокупность событий, которая может оказывать влияние на жизнь человека.

Судьба, которая раньше была выражением свободы, становится инструментом бессмысленности, инструментом столкновения человека с невозможностью перешагнуть определенный порог.

И сейчас мы попытаемся проследить, как изменялся концепт судьбы в разные времена и у разных народов.

3. ОТНОШЕНИЕ «ЧЕЛОВЕК-СУДЬБА» В ДРЕВНЕМ ЕГИПТЕ

В первобытном обществе, где человек был вынужден слепо повиноваться законам и капризам природы, вопроса о выборе судьбы не существовало. Родовой строй вынуждал человека воспринимать все происходящее с ним как данность и неизбежность. Проблема выживания в суровых условиях не способствовала анализу и рефлексии мышления человека родового строя. Описания и анализ первобытной культуры показывают, что жизнь собирателя и охотника была принудительной игрой по жестоким правилам, регулируемой добыванием пищи, размножением и самозащитой - основными функциями человеческого поведения.

С появлением социального расслоения, возникновением Государства появляется и особый подход к земному предназначению человека, т.е. судьбе. И особого внимания заслуживает взгляд прародителей мировой культуры - египтян.

В отличие от других народов, населявших в древности Ближний Восток, жизнь египтян была на редкость «современной». Все люди были здесь равны перед Создателем и, как правило, объясняли свои достижения мудрым выбором фараона. Человека определяло имя его родителей и титул, соответствовавший его месту в административной системе. Мужчина и женщина были равны перед законом, хотя женщина обычно входила в дом мужа, где ей отводилась почетная роль «хозяйки дома», исполнение которой и становилось ее основным занятием.

Жизнь и ее ценности настолько ценились в эту эпоху, что они были распространены на загробный мир, в котором люди должны вести такую же жизнь, что и на земле. Не случайно знаменитая «Книга мертвых» основана в значительной степени на принципах учения Птахотепа.

В начале Древнего царства только фараоны могли войти в загробный мир, и только гораздо позже это стало доступно всем египтянам. Следует подчеркнуть, что фундаментальным принципом древнеегипетской культуры является вера в вечную жизнь, индивидуальное бессмертие. Благодаря этому принципу древнеегипетское мировоззрение, сконцентрированное на власти фараона, оставляло простым людям возможность самовыражения, и они, призвав на помощь всю магическую силу искусства, письма и обряда, старались увековечить свои мумии, имена, свою покидающую тело душу (каи) и свою жизненную силу (ка). Их ждала вечная жизнь, поистине царская (каждый превратится в Осириса) и поистине божественная (каждый станет спутником Солнца). Со времен Среднего царства считалось, что достижение этого блаженства зависит от личных качеств человека. И если в храмах только фараон мог говорить от имени всего общества, зато каждый египтянин, в зависимости от своих средств и заслуг, мог выразить себя, воздвигнув собственную гробницу.

Верховный принцип древнеегипетской этики воплощался в «Маат», особом качестве мира, созданном богами в момент творения (в нем содержатся такие идеи, как «порядок», «истина», «справедливость» и «добродетель»), оно репрезентировало волю богов Поликарпов В. Лекции по культурологи. М., 2003, с. 189.

Для древнеегипетского крестьянина Маат означало тяжелую и истинную работу, для должностного лица -- справедливое решение. Мир и все в нем таковы, какими были созданы в момент творения, поэтому все фиксировано, вечно и правильно. Войны, эпидемии и засухи считались временными нарушениями установленного космического порядка. Неизменность мира означала отсутствие хороших и плохих времен. Не случайно в древнеегипетской мифологии не было ни Эдема, ни прошедшего Золотого века, ни Армагеддона. Сфера духовной жизни цивилизации Древнего Египта была ориентирована на идею бессмертия, однако в ней существовала и антитеза этой идеи, о чем свидетельствует так называемая «Песнь арфиста», совокупность текстов, появившихся в эпоху Среднего царства и Нового царства.

Таким образом, можно отметить, что в Египте судьба рассматривалась как нечто данное свыше, неизменное, определенное раз и навсегда. А отсюда и вывод: бесполезно бороться с судьбой, если изменить ее невозможно.

4. ВЗГЛЯД НА ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА В ШУМЕРСКОЙ МИФОЛОГИИ

Шумерская мифология, ориентированная на земное, прекрасно гармонирует с рациональным и логическим началом, воплощенными в этиологическом мифе. Его основная черта -- рациональность мышления.

В культуре, которая рассматривает всю вселенную как государство, послушание должно необходимым образом выступать первейшей добродетелью, ибо государство построено на послушании, на безоговорочном принятии власти. Поэтому неудивительно, что в Месопотамии «добронравная жизнь» была «послушной жизнью». Индивидуум стоял в центре всерасширяющихся кругов власти, которая ограничивала свободу его действий. Человек ведь был создан для рабской службы богам. Он их слуга. Так вот, усердный и послушный слуга может рассчитывать на продвижение, на знаки милости и награды со стороны своего хозяина. Нерадивый, непослушный слуга, с другой стороны, не может рассчитывать ни на что подобное.

Таким образом, путь послушания, службы и почитания есть путь для обретения защиты, путь к земному успеху, к высочайшим ценностям месопотамской жизни: к здоровью и долголетию, к почетному положению в общине, к богатству и обилию сыновей.

Смерть знаменует конец жизненного пути индивида. Более того, она как бы стимулирует человека жить мудро и осмысленно, чтобы оставить о себе память в сердцах людей. Следует умирать в борьбе со злом, даже в борьбе со смертью. В этом и состоит бессмертие человека, смысл его жизни.

Вся жизнь человека предначертана от рождения, в ней нет места для таких понятий, как «каприз судьбы» или «неумолимый рок», заранее исключена возможность как-либо повлиять на ход событий, скажем, с помощью магических средств. Именно на Древнем Ближнем Востоке была выработана мифологическая концепция жесткого детерминизма человеческой жизни. Вместе с тем, в отличие от древнеегипетской мифологии, не знающей ни Эдема, ни прошедшего Золотого века, ни Армагеддона, в мифологии культур Двуречья известны мифы о Золотом веке человечества и райской жизни, вошедшие затем в состав религиозных представлений народов Передней Азии и библейской мифологической литературы. Мы видим, что в рамках культуры Двуречья человек делает попытку нравственно преодолеть смерть, осуществляет бунт против смерти Делицкий М. Забытый мир шумеров. М., 1980, с.245 .

Позиция древнегреческих философов

Рок или судьба(др.-греч. мпъсб, бАуб, фэчз, ЬнЬгкз, еЯмбсмЭнз, рерсщмЭнз;) -- имеет в древнегреческой литературе двоякое значение: первоначальное, нарицательное, пассивное -- предопределённой каждому смертному и отчасти божеству доли, участи, и производное, собственное, активное -- личного существа, назначающего, изрекающего каждому его участь, особенно время и вид смерти. Это вынуждало древнего грека допускать существование и вмешательство особого существа, воля и действия которого часто неисповедимы и которое поэтому в сознании греков никогда не получило ясно очерченного, определённого облика.

Мы должны знать и помнить, какое место занимало не только понятие о судьбе, но даже само слово “судьба” у греков. “Тюхе” (“судьба”) _ наверное, одно из основных понятий в греческой культуре. Греки считали, что все подчинено судьбе, что даже боги и то трепещут перед этой богиней Тюхе. Боги, которые очень много могут, не могут пересилить судьбу. Таков был классический греческий подход к этой проблеме. В мифе об Эдипе ясно видно, до какой степени невозможно уйти от судьбы.

Выброшенный в раннем младенчестве из дома из-за страшного пророчества, он все же возвращается в родной город, убивает отца и женится на своей матери Кун Н.А. Легенды и мифы Древней Греции. Симферополь: «Реноме», 1998, с.8. Страшный, с мрачным колоритом этот миф показывает, до какой степени с точки зрения грека человек _ пленник судьбы.

Из поэм Гомера было известно, что боги бессильны перед решением Судьбы, а следовательно, она правит миром. Вселенная, таким образом, являет собой как бы систему всеобщей зависимости. Раб подчинен человеку-господину, человек -- игрушка богов, боги подвластны Судьбе. Удел человека -- рабство не только физическое, но и духовное. Человек как раб предстоит богам не с чувством смирения, а скорее как невольник. Смирение рождается из веры в благость высших сил, между тем никаких признаков благости Мойры у Гомера нельзя было найти. Ее предначертания -- лишь прихоть, не имеющая цели и смысла, которая превращает мир и действия человека в абсурд.

За красочными картинами гомеровского эпоса можно различить скрытую мысль об обреченности людей и народов. Оборона Трои бесполезна -- ее жребий предопределен; Ахиллес знает о неизбежности своей ранней гибели, Одиссей -- об участи своих товарищей Тронский И.М. История античной литературы. - Л.: 1974, с. 394.

Египтянам и индийцам были чужды подобные представления благодаря вере в бессмертие. Гомеровская же религия, говоря о страшной Преисподней, ожидавшей людей после смерти, внушала им лишь тоску и ужас. Перед лицом смерти человек переставал быть активным членом общества, оказывался беспомощным у края пропасти.

Взгляд на судьбу у римлян

В отличие от греческих Мойр у римлян были Парки, которые пряли нити жизни. Все три выпряденные нити свиваются в одну и образуют крепкую нить судьбы, которая связывает или освобождает человеческую жизнь на земле.

Эти три Парки - три силы человеческого сознания: сила воли, сила мысли и сила действия. Они находятся не вне человека, а внутри его.

Его судьба делается им самим, а не навязывается ему произвольно внешними силами; его собственные силы, ослепленные неведением, прядут и сплетают те нити, которые связывают его; но точно так же его собственные силы, направляемые знанием, освобождают его от им же наложенных на себя цепей.

Важнейшая из этих сил есть сила мысли. Нить мысли вплетается в умственные и нравственные качества, а эти качества, в своей совокупности, образуют то, что мы называем характер.

Вторая Парка, прядущая крепкую нить человеческой судьбы, есть сила воли. Воля проявляется как желание: желание обладать и есть сила притяжения или любовь в ее бесчисленных формах; желание оттолкнуть есть ненависть или отвращение, уклонение от всего, что для нас нежелательно. Человек сильной воли достигает всегда того, чего он хочет.

Эта Парка снабжает человека объектами желания и благоприятными случаями для приобретения их. Воля создаёт благоприятные случаи и привлекает желаемое.

Третья нить прядется силою действия, и это та нить, которая вносит в жизнь внешнее благополучие или внешнее бедствие. Как мы действуем относительно окружающих нас, так и они противодействуют нам. Человек, распространяющий счастье вокруг себя, привлечет счастье и на себя; тот же, кто заставляет страдать других, вызывает реакцию страдания и на себя самого. Закон, относящийся к этой третьей нити, таков: действия, влияющие на других, вызывают реакцию того же рода в нас самих.

Это те три нити, которые делают судьбу, ибо они создают характер, возможности нашей жизни и окружающую среду; они не обрываются со смертью, но протягиваются вперед, в другие жизни. Нить мысли дает характер, с которым человек приходит в земной мир; нить воли приносит благоприятные случаи или отнимает их, она делает людей счастливыми или несчастными; нить действия приносит благоприятные или неблагоприятные физические условия.

У римлян к проблеме взаимоотношений человека и его судьбы совсем другой подход, чем у греков. Здесь совершенно другая психология. Римляне говорили, что человек _ сам творец своей судьбы. Есть такая латинская поговорка «Fortunam suam faber quisque Краткий словарь иностранных слов и выражений в оригинальном написании. www. Km.ru» _ каждый творец своей судьбы, своей фортуны.

6. ПОНЯТИЕ СУДЬБЫ В КУЛЬТУРЕ ДРЕВНИХ КЕЛЬТОВ

Концепт “судьбы” в кельтской традиции в конкретных своих воплощениях оказывается неожиданно смутным, неясным и мало вербализованным, что, казалось бы, противоречит тому факту, что в фольклоре мотив предречения судьбы встречается достаточно часто.

Не имеет смысла искать ясную общую концепцию Судьбы в саговой традиции. “Концепт судьбы” у древних кельтов в привычном для нас понимании сформирован еще не был. В представлениях же о судьбе необходимость мыслится как реализующаяся совершенно независимо от человека. Человек не может ни отменить, ни отсрочить ее осуществление, ни вообще хоть как-то повлиять на нее.

Тема судьбы отчётливо прослеживается во многих песнях «Старшей Эдды» Раевской Д.С. Очерки идеологии скифо-сакских племен. М., 1977, с.177, являясь одним из основополагающих философских мотивов. Древние скандинавы выработали свой взгляд на этот вопрос. Именно он во многом определяет специфику «Старшей Эдды». Всю глубину описываемых событий можно постичь, лишь глядя на них сквозь призму осознания неотвратимости происходящего, - так, как на них смотрели неизвестные создатели «Старшей Эдды». И мифологические, и героические песни проникнуты своеобразным трагизмом: герои эпоса гибнут, по большей части страшной смертью, которую они, как правило, смело принимают, а в ряде случаев идут ей навстречу.

В скандинавском эпосе нередко упоминаются и те, кто непосредственно определяет судьбы всех живущих - норны. Норны (nornir) древние, могущественные богини судьбы, имена их -Урд (Urr, «судьба»), Верданди (Verandi, «становление») и Скульд (Skuld, «долг»). Они прядут нити человеческих судеб и в урочный час обрывают их.

Герои эддических песен нередко ссылаются на норн, когда объясняют то или иное событие, веря, что предписанное ими изменить не дано.

Но несмотря на то, что приговор норн порой кажется очень жестоким, сами норны не могут относиться к чему-либо сущему предвзято. Они равнодушны и неумолимы.

Вместо светлой и радостной картины эллинской мифологии эддические песни о богах рисуют полную трагизма ситуацию всеобщего мирового движения навстречу неумолимой судьбе. Судьба эта предрешена с самого начала и доподлинно известна вёльве.

Однако же, справедливо отмечая противоположность жизненных установок героев германских песней фатализму, превращающему человека в безвольное орудие безличной судьбы, некоторые ученые склонны подчеркивать их свободу: герой добровольно включается в цепь роковых событий, для того чтобы остаться верным своему «я» и собственному закону, он приемлет судьбу. Он не страшится ответственности, не сваливает вину на божество или фатум - он действует в одиночестве. Но в свободе подразумевается возможность выбора, приятие судьбы предполагает разграничение между нею и человеком, который идет ей навстречу.

7. ИДЕЯ СУДЬБЫ НА БУДДИЙСКОМ ВОСТОКЕ

Учения древнеиндийского общества

Идея Судьбы не появилась на буддийском Востоке, ибо там не было того, что породило эту идею в Греции, в частности не было представления об изначальном Хаосе, следствием которого явилась вера в непредсказуемость и неотвратимость рока с вытекающими отсюда последствиями (фатализм, детерминизм, стоическая жертвенность - трагическое мироощущение).

А коли так, и не могло появиться на буддийском Востоке всего того, что характеризует образ мышления человека Запада, ни фатализма, ни детерминизма, ни аксиоматики, ни стоической жертвенности, ни трагического мироощущения, так как эта система представлений разомкнута в Небытие, в котором есть все, все существует в непроявленном виде.

Иногда переводят как "судьбу" понятие "воля Неба" (кит. тянь мин), но это не слепая сила, не рок, а высшее предначертание, которое человеку предстоит выполнить, если он хочет следовать правильному пути, ведущему его к освобождению от зависимости всякого рода. От самого человека зависит его судьба: если он нарушает предначертание, идет против своей природы, врожденного дара, то идет против воли Неба, совершает самый великий грех, - убивает в себе атмана, свое истинное Я, свое предназначение.

В буддизме большое значение придается личной ответственности за свои деяния, идее Кармы. И это слово по неведению переводят порой, как "судьба". Но есть принципиальное отличие: в карме абсолютно отсутствует момент случайности. Карма - это нажитое в прежних существованиях, наработанное, содеянное, унаследованное человеком в его настоящем рождении. Можно сказать, это абсолютная Справедливость, нравственный закон, генетическая память, которая совершенно беспристрастна, ибо образуется подсознательно. Поступки прошлой жизни слагают элементы дхармы нового существования, входят в субстрат данной личности. Учение о карме напоминает человеку: он не должен забывать о том, что его развитие продолжается и после того, как данное существование закончилось, и что придется за все отвечать, и ни одно его деяние не останется незамеченным.

Карма и есть память, которая не дает покоя душе (сознанию) и возвращает ее на землю до тех пор, пока душа совсем не очистится и не будет в ней один. Цель буддизма, таким образом, не отсутствие бытия, а отсутствие суетности, ложного бытия, вибраций дхарм, - достижение покоя. Отработать личную карму - значит, избавиться от эгоцентризма, сосредоточенности на себе, на своем маленьком, вторичном "я".

Тогда приходит избавление от Судьбы, слепого Рока, когда приходит осознание того, что невозможно ущемлять природу отдельного, ибо через неповторимую, индивидуальную душу происходит всемирное общение и достигается Гармония. Лишь через полное раскрытие индивидуальной природы, внутренней формы, достижимо царство Свободы, Единство высшего порядка, или положительное Всеединство (по Вл. Соловьеву).

Буддизм, как и джайнизм, был реакцией небрахманских слоев древнеиндийского общества на брахманизм. Основы его учения изложены и бенаресской проповеди Будды, суть их такова: жизнь есть страдание. Рождение и старение, болезнь и смерть, разлука с любимым и союз с нелюбимым, не достигнутая цель и неудовлетворенное желание -- все это страдание. Оно происходит от жажды бытия, наслаждений, созидания, власти, вечной жизни и т.п. Уничтожить эту ненасытную жажду, отказаться от желаний, отрешиться от земной суетности -- вот путь к уничтожению страданий. Именно за этим путем лежит полное освобождение -- нирвана. Желание умерить свои страсти, быть добрым и благожелательным -- и это перед каждым (а не только перед посвященными брахманами, как в брахманизме) открывает путь к истине, а в итоге и к нирване. Понятно, почему буддизм стал наиболее влиятельным и популярным в Древней Индии.

Отличие взглядов на судьбу древнекитайской культуры от культуры Индии

Если Индия -- царство религий, а религиозное мышление индийца насыщено метафизическими спекуляциями, то Китай являет собой культуру иного типа. Если в Индии индивид стремился раствориться в духовном Абсолюте и этим спасти свою бессмертную душу от оков материи, то истинный китаец выше всего ценил именно материальное тело, т. е. свою жизнь. Статус китайца мог меняться на протяжении его жизни. Простолюдин в Китае не раз становился даже императором, тем более он мог стать даосом, буддийским монахом, а позже мусульманином или христианином.

Понятия, которыми оперировали конфуцианцы, не отличались от понятий других школ в силу единой семантической обусловленности письменного языка, развитие которого сохраняет преемственность с первых гадательных надписей середины 2-го тыс. до н.э. (конфуцианцы -- преемники гадателей-скрибов). Смысл этих понятий реконструируется на основании трех типов документов, в общем хронологически сменяющих друг друга.

В этой системе понятий, как и в древнекитайском языке, есть только один аналог понятия "судьба" -- иероглиф ming. Его бытовое понимание как участи, доли остается на периферии этой системы. Тем не менее общеизвестна процитированная у Конфуция поговорка "В жизни и смерти есть судьба, богатство и знатность -- на Небе". Такая судьба-доля сохранилась до наших дней в виде малораспространенного сочетания ming fen и фразеологизмов типа "слушаться Неба, следовать судьбе".

Китайская судьба -- это еще предопределение человека, его "мандат на жизнь" sheng ming. В смертельной опасности китаец вместо "Помогите!" кричит "Спасите судьбу!".

Протознак судьбы состоит из угла вершиной вверх с перекладиной (сверху) и фигуры человека, сидящего на согнутых ногах (снизу). Верхний элемент принято интерпретировать либо как камень (но в камне стороны угла совпадают со сторонами иероглифа), либо как рот (но у рта угол закруглен и обращен не вверх, а вниз). В то время как наличие рта удовлетворяет представлению о приказании, наличие камня маловразумительно (если только не вспомнить о ветхой стене).

Анализ комплекса знаков с таким элементом сверху (здесь он опускается) и сопоставление с древними изображениями позволяет идентифицировать верхний элемент как угольник -- основной древнекитайский измерительный прибор и эталон для выправления. А поскольку человек в указанной позе -- это человек-деятель (последнее также вытекает из опущенного анализа комплекса протознаков с этим элементом), протознак судьбы прежде всего выражает идею регуляции человеческой деятельности.

Однако ни общество в целом, ни человек в отдельности, как бы ни были они окованы официальными догмами конфуцианства, не могли всегда руководствоваться только ими. Ведь за пределами конфуцианства оставалось мистическое и иррациональное, к чему всегда притягивает человека. Экзистенциальная функция религии в этих условиях выпала на долю даосизма (философия Лао-Цзы, старшего современника Конфуция) -- учения, ставившего своей целью раскрыть перед человеком тайны мироздания, вечные проблемы жизни и смерти. В центре даосизма -- учение о великом Дао, всеобщем Законе и Абсолюте, господствующем везде и во всем, всегда и безгранично. Его никто не создал, но все происходит от него; невидимое и неслышимое, недоступное органам чувств, безымянное и бесформенное, оно дает начало, имя и форму всему на свете; даже великое Небо следует Дао.

Познать Дао, следовать ему, слиться с ним -- в этом смысл, цель и счастье жизни. Даосизм получил популярность в народе и благосклонность императоров благодаря проповеди долголетия и бессмертия. Исходя из идеи о том, что тело человека представляет собой микрокосм, подобный макрокосму (Вселенной) даосизм предложил ряд рецептов достижения бессмертия.

8. СУДЬБА В СТРАНАХ АРАВИИ (ДОМУСУЛЬМАНСКИЙ И МУСУЛЬМАНСКИЙ ПЕРОДЫ)

Одним из распространенных на Западе и Востоке исламоведческих стереотипов является представление об исконном и вседовлеющем фатализме, как характернейшей черте догматики ислама. Подобно всякому стереотипу, этот имеет под собой определенную основу. Ее можно обнаружить во многих высказываниях Корана, где утверждается, что Бог предначертал и создал все поступки людей вообще и каждого человека в частности. Можно ее увидеть и в бытовом исламе, одной из любимых формул которого является фраза: "Я положился на Аллаха".

Рядом с выражением концепции предопределения Коран содержит столь же яркие утверждения об ответственности человека за свои деяния, т.е. -- о свободе его воли. Главный сюжет коранической проповеди -- грядущий Суд, где людям будет воздано за их дела.

Доисламская Аравия, мир, из которого родился ислам, хорошо знала образ Судьбы -- высшей силы, господствующей над поступками и жизненными путями людей. Более того, острое ощущение бессилия и ничтожности человека и народов перед непререкаемым ходом судьбы было одной из характерных черт мировоззрения аравийцев.

Всемогущая судьба представала в мире обитателей доисламской Аравии в нескольких аспектах, связанных с разными типологически фаталистическими концепциями и выражавшихся различным набором словесных терминов.

Самой простой и ясной была концепция судьбы как конкретного удела, доли каждого человека. Для этой концепции характерна некоторая степень персонифицированности судьбы. За термином стоит архаическое представление о божестве судьбы, являвшемся умирающему. С ним соседствовали и представления об атрибутах судьбы -- "путах судьбы", "ножницах судьбы".

Вместо иллюзорной веры в судьбу Коран как бы ставит благодеяние -- уверенность в благодеянии Аллаха.

Другое поле фаталистических терминов культуры доисламской Аравии связано с иным и более сложным представлением о судьбе как времени и о времени как судьбе.

Это -- безличная судьба всех людей, а не отдельного человека. Время и есть судьба мира. Это чередование дней и ночей, которые определяет все, что в них происходит и существует. Время-судьба непреодолимо, ведет от вчера к завтра, уничтожает прошлое, определяет будущее. Такое представление о судьбе распространилось в Аравии не без влияния популярного в эпоху Сасанидов иранского образа Зурвана -- отца Ахура Мазды и Ангро Манью, Бога вечного времени и судьбы.

Так две основные концепции судьбы, бытовавшие в доисламскои Аравии, преодолеваются тремя способами -- отрицанием, забвением (или малым упоминанием) и заменой судьбы волей Аллаха.

Аллах заменяет судьбу. Он распоряжается людьми беспредельно. Однако его распоряжение прежде всего -- восстановление справедливости и установление правды. В этом отличие воли Аллаха от слепой и недоброй судьбы (дахр, мвн?йа), которую он заменил в душах и умах людей. Понимание всей полноты образа Аллаха и его власти над людьми уточняется

другим его (рядом со справедливостью) свойством -- милосердием. Аллах, прежде всего ар-Рахман, ар-Рахим -- Милостивый, Милосердный. Милосердие снимает жестокость доисламскои судьбы и смягчает суровость уже исламского предопределения. Предопределение не должно страшить человека именно потому, что всесильный Бог милостив. Как и во многих других случаях ислам, вытесняя и заменяя элементы доисламской культуры, дарит человеку как бы лучшую долю, дает ему новые надежды и возможности. Происходит замена и подмена концепций, отмена и замена и изменение терминов. При этом многие старые термины сохраняются, но приобретают как бы совсем новое значение. Так происходит и с важнейшим для полного описания проблемы исламского "фатализма" элементом -- отношением человека к судьбе (доисламской) и к воле Аллаха.

Гейдар Джамаль, теоретик исламизма, утверждает, что такого ясного, четкого понятия как “судьба” в Исламе нет www.damian.ru/Propovedi/Gjamal/sudba.

В действительности для того, чтобы понять, как судьба, рок и свобода оцениваются в Исламе, нет необходимости обращаться к историческому философскому наследию Ислама, достаточно вновь и вновь углубляться в Коран (по словам уже упоминавшегося Г.Джамаля), который дает иногда неожиданно острые, даже страшные ответы, хотя они бывают очевидны, то есть их восприятие русским и европейскими языками снимает ту жесткую остроту, которая имеется в каноническом оригинале. Так, например, многие представляют извне Ислам как учение о предопределении, ислам как фатализм, ислам с точки зрения “написано”, но в действительности по Корану “Аллах не меняет ничего с людьми до тех пор, пока они сами не переменят внутри себя”.

В поведение высшей силы как и в поведение человека ислам внес новый смысл, легший в основу образа жизни мусульманской цивилизации. Судьбу заменил Аллах -- более могущественный, более справедливый и более добрый, чем она.

9. СУДЬБА И ХРИСТИАНСТВО

В греческом сознании все определялось достаточно просто: судьба всевластна, у римлян тоже: человек властен над судьбой, человек, вооруженный главной римской доблестью “virtus” (мужество, дерзость, дерзновение, решимость), может победить свою судьбу. А в христианстве все оказывается значительно сложнее. С одной стороны, человек имеет свободную волю, может выбирать между добром и злом, может выбрать между одной и другой дорогой, с другой стороны, человека ведет по жизни Бог, поэтому Бог посылает человеку то, что ему полезно.

Когда мы говорим о христианах и о христианской культуре, о христианском пути, то надо употреблять не слово “судьба”, а “жизненный путь”, и смотреть на жизненный путь Г.Чистяков, Судьба в христианстве, из выступления на Форуме кинематографистов, 2006г. www.damian.ru/Propovedi/Chistakov/sudba.

Жизненный путь и развитие личности от рождения и до смерти и дальше, после смерти, прославление этой личности в веках _ это одна из основных тем и христианской литературы, и христианской культуры, и иконописи, и богослужебной поэзии, это тема, которую можно встретить практически в любом из аспектов церковной жизни.

Но, по христианскому взгляду на мир, мы увидим, что человек скорее побеждает свою судьбу, чем оказывается ее пленником. Человек преодолевает свои слабости. Что такое “судьба”? Это те слабости, от которых не уйдешь, какие-то обстоятельства, от которых не убежишь, а христианин побеждает эти обстоятельства, правда, победа не дается ему так просто и триумфально, как она давалась людям с точки зрения римских историков, где все было очень просто, надо было быть смелым, решительным, надо было обладать всеми римскими доблестями, _ и ты побеждал свою судьбу. В христианстве все гораздо сложнее, одной решительностью, одной смелостью не возьмешь, нужна еще особая чистота, которой всем не хватает, нужно умение слышать Бога и людей вокруг, нужна та решимость, то мужество, та особая черта характера, которую называют смирением.

Вся история христианства, история христиан _ это история удивительных побед над обстоятельствами и немощами, то есть история вырастания из тех страхов перед судьбой, перед своей планидой, перед тем, что выпало на долю, внутри которых, как правило, человек живет.

Христианство рассматривает человека как индивида и как личность. Это две независимые друг от друга субстанции в рамках одного и того же существа. Основа индивидуума - тело. Основа личности - душа. Человек как индивидуум всецело зависит от природы, он часть природы и как таковой не может рассматриваться в качестве цели. Индивид не имеет самостоятельности, он растворен в обществе, с него требуют только безоговорочного повиновения. Он лишен свободы. Иное дело - человек как личность. Бессмертная душа создает в человеке особый, человеческий мир. В известном смысле можно сказать, что душа и личность - это одно и то же. Личность наделена душой, независима от общества. Она сама себе цель и зависит только от бога. Человек как личность является "подобным богу" существом, "образом божьим". Чтобы стать личностью, человеку нужно преодолеть свою индивидуальность. Это возможно только путем общения с богом. Чем чаще человек общается с богом, тем чище становится его природа, тем в большей степени он становится личностью. Он должен ограничить до минимума все другие потребности. Только таким путем можно стать личностью, т.е. "подобным богу" существом.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Безусловно, данная работа не претендует на полноту исследования проблемы «Человек и судьба».

Малый объем реферата не позволяет более подробно рассмотреть и проанализировать отношение к вопросу о судьбе человека в культуре древних африканских народов, доколумбовой Америки, аборигенов Австралии и т.д.

Можно только отметить, что на протяжении всей истории человечества индивид и государство, а вместе с ними и религия пытались ответить на вопрос: «Каково предназначение человека в этом мире? Как достичь гармонии и успеха?»

Сейчас подошли уже к тому ясному пониманию, что судьба как воля человека к осмысленности, это понятие должно было неизбежно пройти через кризис, через эволюцию, через вырождение и т.д. Действительно, этот процесс в мировой мысли произошел. Категория судьбы со времен античного мифа крайне демократизировалась, мы можем говорить о судьбе плотника, о судьбе столяра, нелегкой судьбе матери-одиночки. Но дело не в этом. Произошла странная подмена: судьба, которая была утверждением свободы внутри человеческого бытия, превратилась в синоним предопределенности. Что же произошло? Человек инстинктивно воспринимает негатив, бездну рока как хаос, судьбу, то есть Божественное смысловое дополнение жизни, как некую определенность, организацию. По мере того, как он думает и созерцает эту организацию, он все больше и больше акцентирует там не смысловую, а жестко организованную, предопределенную сторону. В конечном счете, он начинает рассматривать судьбу чуть ли ни как определенный физический закон, аналог некоего физического закона, который заранее управляет его действиями, заранее их предопределяет, заранее схватывает. Это происходит на довольно раннем этапе. Греческая трагедия, шекспировская драма, _ все построены на интуиции того, что организованность начинает быть враждебной человеку и становится вторым порядком хаоса.

Несмотря на то, что в сегодняшнем мире сохраняется многообразие взглядов на эту проблему, все чаще человек приходит к выводу, что наиболее мудро сформулировано предопределение человеческой судьбы в русской пословице: «На Бога надейся, но сам не плошай»… Что, впрочем не противоречит ни взглядам древних мудрецов-греков, ни современным позициям различных религиозных конфессий.

ЛИТЕРАТУРА

1. Аверинцев С.С. Судьба // Философская энциклопедия. Т.5, М., 1970

2. Джамаль Г. Ислам и судьба. www.damian.ru/Propovedi/Gjamal/sudba

3. Елагин Д. Буддизм: История возникновения и философия. Лесосибирск, 1997.

4. Культура и этнос. Учебное пособие для самостоятельной работы студентов/ Сост. Суродина Н.Р., Шипулина Н.Б., Щеглова Л.В.- Волгоград: Перемена, 2002

5. Поликарпов В.С. Лекции по культурологии. М., 2003.

6. Понятие судьбы в контексте разных культур. М., 1994.

7. Столяров Д.Ю., Кортунов В.В. Культурология: Учебное пособие для студентов заочного обучения всех специальностей. - М.: ГАУ им.С.Орджоникидзе, 1998.

8. Толстая С. М. Судьба // Славянская мифология. Словарь. М., 1995.

9. Философский энциклопедический словарь/Ред.-сост. Губский Е.Ф. и др. М. 2003.

Размещено на Allbest.ru