Культура Нидерландов в конце XV-начале XVI в.

Размещено на http://www.allbest.ru/

КУЛЬТУРА НИДЕРЛАНДОВ В КОНЦЕ XV--XVI В.

План

Введение

1. Особенности культурной эволюции в Нидерландах

2. Наука и Литература

3. Архитектура. Изобразительное и декоративное искусства

Введение

Название «Нидерланды» («Нижние земли») получил в средние века комплекс территорий, расположенных в низовьях Рейна, по побережью Северного моря и вдоль рек Шельды и Мааса. Это области современных Бельгии, Нидерландов, Люксембурга и небольшой части северо-восточной Франции. В XV в. большинство нидерландских земель входило в состав герцогства Бургундского. Его властитель Карл Смелый пытался создать крупную европейскую державу, соперничая с Францией, но в 1477 г. погиб, и в результате брака его единственной наследницы Марии Бургундской с Максимилианом Габсбургом Нидерланды вскоре вошли в состав Священной Римской империи. При внуке Максимилиана, Карле V, Нидерланды как одна из отдельных составных частей его гигантских владений были расширены за счет присоединения к ним с севера еще шести областей. После отречения Карла V от престола страна в составе 17 провинций была унаследована в 1556 г. сыном Карла, королем Испании Филиппом II. Население Нидерландов составляло тогда почтя 3 млн. человек. Плотность его была очень велика, в стране насчитывалось около 300 городов и 6500 деревень. Число жителей главного порта страны Антверпена превысило в 1550 г. 190 тысяч. По уровню развития городов и их культуры Нидерланды уступали в Европе только Италии.

Распространение Реформации, в том числе кальвинистской, вызвало в Нидерландах при Филиппе II воинствующем католике, особенно жестокие преследования, обострившие обстановку в стране. В 1566 г. выступлениями дворянской оппозиции и иконоборческими движениями в разных городах началось восстание в Нидерландах, которое переросло в затянувшуюся на десятилетия освободительную войну против гнета испанцев. В 1579 г. южные провинции, отказавшись от дальнейшей борьбы, пошли на соглашение с Филиппом II и остались под его властью, в то время как группа северных провинций создала собственную республику и низложила Филиппа II. После вооруженной борьбы Испания в 1609 г. была вынуждена заключить перемирие с непокорными, а в 1648 г., после Тридцатилетней войны в Европе, Республика Соединенных провинций получила международную юридическую санкцию своей независимости.

1. Особенности культурной эволюции в Нидерландах

Развитие культуры в Нидерландах XV--XVI вв. отличалось значительным своеобразием. Процессы, характерные и для других стран Западной Европы, осложнялись здесь резкими переменами в исторической обстановке, особенно чувствительными для культуры небольшого региона, неравномерностью утверждения нового в различных областях творчества, противоречивыми результатами взаимодействия национальных традиций и многообразных зарубежных культурных влияний.

В XV в. Нидерланды стали средоточием одного из самых ярких в Европе проявлений «осени средневековья» -- пышного расцвета при бургундских герцогах аристократически утонченной, основанной на рыцарских идеалах придворной культуры, уже затронутой холодом увядания и формализмом, перепевающей былые образцы. Одновременно, однако, в сфере живописи, начиная с творчества Яна ван Эйка, развиваются новаторские тенденции ренессансного типа. В отличие от Италии, они не опирались ни на уроки античности, ни на достижения гуманизма, еще не появившегося в Нидерландах. Другие виды искусства остаются традиционными и входят вместе с обновляющейся живописью в по-прежнему готические ансамбли. Во второй половине XV -- начале XVI в. происходит бурное развитие нидерландской школы музыки (нередко его характеризуют как эволюцию сменяющих друг друга трех поколений или школ). И лишь в конце XV--начале XVI в., уже под прямым влиянием итальянского гуманизма, процессы ренессансного обновления начинают захватывать в Нидерландах, как и в соседних Германии и Франции, широкий круг явлений культуры. При этом здесь особенно часто возникают разнообразные культурные сплавы старого и нового, сказывается значение двух линий в самой готической традиции -- давно устоявшейся, чисто средневековой, и более поздней, уже несущей в себе элементы внутренней трансформации готики на новый лад. Сложные пути нидерландской культуры затрудняют периодизацию, общую для ее разных областей, но в целом первую и вторую половину XVI в. можно рассматривать как два основных этапа ее ренессансного развития. С начала XVII в. все более ярко начинают выявляться обусловленные разделением страны различия Юга и Севера Нидерландов, крепнет национальная специфика фламандской и голландской культуры. Это, однако, уже иной период, выходящий за рамки эпохи Возрождения.

Подготовка почвы для распространения гуманизма в Нидерландах в гораздо большей мере, чем в Германии, оказалась связана со школьной и издательской деятельностью «братьев общей жизни» -- во-первых, потому, что здесь они были многочисленнее и сильнее влияли на общество, во-вторых, поскольку единственный университет страны, основанный в 1425 г. в Лувене, оставался прочным оплотом схоластики и ортодоксии, решительно отвергавшим подозрительные новшества в образовании. В середине 1470-х годов латинскую школу «братьев общей жизни» в Девентере возглавил Александр Гегий (1433--1498), который до этого занимался преподаванием и учился греческому языку у более молодого нидерландского гуманиста Р. Агриколы, вернувшегося из Италии. Гегий впервые в Нидерландах сделал попытку ввести начальные знания греческого языка в школьное преподавание. Под влиянием Агриколы он утверждал необходимость изучать сочинения античных классиков как главные образцы правильной латинской речи. Гегий издавал соответствующие учебные пособия и методические рекомендации, которые повлияли и на другие школы, но наряду с этим выпустил в свет одно из изданий давнего схоластического учебника школьной латинской грамматики (этот учебник в пору книгопечатания пережил второе рождение: за 50 лет, с 1470 г., он публиковался более 260 раз). Гегий был характерной фигурой поры перехода к гуманистическим идеям и реформам. Сам он, вслед за Фомой Аквинским, утверждал, что всякое знание вредно, если идет в ущерб благочестию, но считал, что знание классиков и христианская нравственность не противостоят друг другу. Школа в Девентере пользовалась исключительным успехом: к концу XV в. в ней обучались 2200 мальчиков. Среди тех, кто прошел через нее, был целый ряд будущих гуманистов, в том числе Эразм Роттердамский и Муциан Руф.

Как раз пример Эразма ясно показывает дистанцию, которая существовала между «современным благочестием» и гуманизмом. Эразм освоил ряд идей «братьев», в том числе педагогических, связанных с сочетанием образовательных и нравственно-воспитательных задач, но вместе с тем совершил в своем зрелом творчестве и их радикальную переработку. Это потребовало от него овладения опытом итальянского гуманизма, осмысления трудов гуманистов других европейских стран, знания широчайшего круга античных источников, несопоставимого по масштабам с тем, который использовали «братья», наконец, творческого синтеза всего этого богатства, дополненного личными живыми наблюдениями и размышлениями.

В свободной и непринужденной манере Эразм обосновывал в своих сочинениях и демонстрировал на различных примерах, как необходима привлекательность занятий. Он напоминал читателям, что успех в обучении и воспитании достигается уроками природы, разума и опыта, что «радость и красота -- спутники детства» и надо учитывать возрастные и индивидуальные особенности ребенка. Он советовал наставникам развивать самостоятельность и активность детей, использовать элементы игры, принцип наглядности. Чтобы вести к знанию языков и к высокой нравственности, надо, как считал Эразм, обращаться к выдающимся образцам классической культуры и раскрывать морально-философский смысл древних текстов их умелым истолкованием. Эразм ставил важные для педагогики вопросы сочетания долгосрочных задач образования и воспитания и умения расчленять этот процесс на взаимосвязанные фазы. Принципы, которыми он руководствовался, не были догматически застылыми. В зависимости от педагогических целей гибко менялись и предлагавшиеся им конкретные подходы и решения, пригодные для детей или для самообразования взрослых, для наставления принцев или для занятий в обычных городских школах. Всюду, однако, сохранялся единый стержень -- гуманистический взгляд на человека, общество, весь окружающий мир. В то же время Эразм, поклонник древнего принципа меры, распространял его и на чрезмерные увлечения части гуманистов античными образцами: это приводило, на взгляд Эразма, к слепому подражанию вместо разумного и свободного использования ценностей культуры для собственных творческих целей. Эразм создал неповторимую, индивидуально окрашенную педагогику, сочетающую редкое многообразие теоретических и практических рекомендаций с артистизмом их выражения. Она стала одним из выдающихся достижений гуманистической культуры эпохи и оказывала непосредственное влияние на педагогическую мысль Европы до середины XVIII в.

В зрелые годы своего творчества Эразм чаще жил не на родине, а в Англии, Италии, Швейцарии, Германии. Он, однако, сыграл исключительно важную роль в развитии гуманизма в Нидерландах. Он настойчиво добивался реализации завещания видного мецената, образованного церковного деятеля и дипломата И. Буслейдена, который оставил в 1517 г. крупную сумму денег на организацию в Лувене «Колледжа трех языков». Этот центр изучения классической латыни, древнегреческого и древнееврейского языков в свою очередь способствовал дальнейшему распространению гуманистической образованности в стране. Эразм был тесно связан личными отношениями или перепиской с нидерландскими гуманистами, среди которых в его время не было ученых или литераторов европейского ранга, но которые вносили свой посильный вклад в развитие новой культуры.

Самой крупной фигурой среди этих людей был высокообразованный, владевший тремя древними и несколькими новыми языками книгоиздатель Дирк Мартенс (1450--1533). Более полувека он издавал в Нидерландах, преимущественно в Антверпене, гуманистическую литературу, способствуя утверждению ее популярности в образованных кругах общества. Он публиковал сочинения античных авторов, а также Дж. Пико делла Мирандолы, А. Полициано, Р. Агриколы, Эразма, X. Вивеса, издавал грамматики греческого и еврейского языков, напечатал первое письмо Колумба из его путешествия к Америке и впервые выпустил в свет «Утопию» Т. Мора.

С издательством Мартенса сотрудничали многие гуманисты. В его типографии долгое время работал корректором друг Эразма, правовед Петр Эгидий (1487--1533), которому Мор посвятил свою «Утопию». Часть из тех, кто был связан с Мартенсом, не шли, однако, дальше формального овладения гуманистической образованностью, не затронувшей их мировоззренческих позиций. К числу таких людей относился М. Дорп, ставший профессором философии, а затем теологии Лувенского университета. Он вступил в полемику с Эразмом, обвиняя его в нападках на схоластическую теологию в «Похвале Глупости». В противовес гуманистической теологии Эразма и его критике Вульгаты Дорп отстаивал незыблемость авторитета этого одобренного церковью перевода Библии, указывал на опасности дальнейшего развития гуманистического образования для христианского благочестия. Дорп советовал Эразму исправить вред, нанесенный схоластам, написав в противовес «Похвале Глупости» ортодоксальную «Похвалу Мудрости». Зная инквизиторское рвение теологов Лувенского университета, Эразм был вынужден отвечать осторожно, но нападки на него не прекращались. В связи с начавшейся Реформацией и подозрениями в сочувствии Лютеру они настолько усилились, что Эразму пришлось покинуть Лувен и переселиться в Базель. Позже, в 1545 г., именно в Лувенском университете теологи проявили инициативу -- профессура должна была давать клятву в ненависти к ереси, читался специальный курс, учивший методам ее опровержения.

В соответствии с Вормским эдиктом 1521 г. императора Карла V распространение в Нидерландах реформационных идей было строжайше запрещено. Вскоре после публикации эдикта в Генте в присутствии 50 тысяч горожан сожгли 3 тысячи еретических книг. В 1522 г. в стране была создана императорская инквизиция. Любая разновидность ереси подводилась под категорию «лютеранства». Против еретиков были направлены специальные законы -- «плакаты», поощрялось доносительство. Все же казни за ересь до перехода Нидерландов под эгиду короля Испании Филиппа II были сравнительно немногочисленны. Несмотря на запреты, с 1520 по 1546 г., т.е. до кончины Лютера, в Нидерландах были опубликованы в переводе 85 его сочинений. Особый интерес вызвал лютеровский перевод Библии: в полном и сокращенном виде он издавался 46 раз. За «еретический» комментарий к одной из этих публикаций в 1545 г. был сожжен видный антверпенский книгоиздатель.

С начала открытой борьбы против испанского гнета все большим влияниям в стране пользовался кальвинизм. Его значение в жизни нидерландского общества нельзя, однако, и преувеличивать: даже в XVII в. в Республике Соединенных провинций продолжала существовать многоконфессиональность. Не менее трети населения, особенно в сельских местностях и южных пограничных районах, были католиками, немалая часть принадлежала к различным сектам, рожденным Реформацией, и лишь около трети людей придерживались кальвинизма, получившего доминирующее положение. Он начал завоевывать это место в ходе самой борьбы за свободу, в которой хорошо организованные кальвинистские консистории играли важную, а порой и определяющую роль. Это сказалось уже в пору иконоборческих движений 1566 г., когда были разгромлены 5500 церквей и монастырей, но особенно позже, когда развернулось сопротивление карательной экспедиции герцога Альбы и деятельности учрежденного для расправы с бунтовщиками «Совета по делу о мятежах», получившего прозвище «кровавого».

Политическая литература кальвинистов -- «тираноборческие» произведения Ф. Отмана, Дюплесси-Морне, Т. де Беза и других французских авторов, часто публиковавших свои сочинения анонимно, широко использовались принцем Вильгельмом Оранским в его борьбе с испанским режимом. Кальвинисты входили в ближайшее окружение принца. К числу наиболее доверенных лиц относился дипломат, литератор и воин Филипп Марникс ван Синт Альдегонде (1538--1598).

Марникс, принадлежавший к нидерландской знати, получил блестящее юридическое образование и прошел обучение в Женеве у Кальвина и де Беза, сделавшее его убежденным поборником кальвинизма. Он был активным участником дворянской оппозиции испанскому владычеству, а затем верным сподвижником Вильгельма Оранского, умевшим оказывать на него немалое влияние. Свой литературный дар Марникс использовал в политической публицистике. Владея в равной мере и французским, и фламандским языком, он широко обращался к понятию «отечество», ясной и элегантной речью доказывая, что его защита является долгом подлинных патриотов. В Нидерландах, где всегда с большой силой проявлялось самосознание отдельных провинций, такая характеристика всей страны была редкостью. В отличие от официальной политической линии Вильгельма Оранского, провозглашавшего необходимость веротерпимости, Марникс вел теологическую полемику со сторонниками некальвинистских конфессий, нередко в резких и иронических тонах. Его главным произведением стал антикатолический памфлет «Улей святой римской церкви» (1569). Возможно, именно Марникс был создателем песни, славившей Вильгельма Оранского, которая в настоящее время является национальным гимном Нидерландского королевства.

В отличие от Марникса, Дирк Коорнхерт (1522--1590) был убежденным поборником веротерпимости. Перипетии его жизни дают представление о том, какой драматический отпечаток накладывала эпоха на судьбы людей, которые в иной ситуации могли бы спокойно заниматься научным и литературным трудом. Коорнхерт был нотарием в голландском городе Хаарлеме, а затем секретарем магистрата. Во время иконоборческого погрома он, сторонник Реформации, защищал монастырское имущество от грабежа. Тем не менее католические власти Гааги посадили его за протестантские взгляды в тюрьму. Он бежал и вернулся в Голландию лишь в 1572 г. уже в качестве служащего Вильгельма Оранского. Коорнхерт стал секретарем голландских штатов. Он систематически вступал в конфликты с кальвинистскими ортодоксами, отстаивая право на религиозную свободу также и для католиков, и в результате был вынужден жить то в одном городе, то в другом. Бесчисленные религиозные дискуссии с оппонентами не переубедили его -- он до кончины оставался защитником веротерпимости.

Коорнхерт писал стихи и был автором ряда драм, в которых сплавлял библейские мотивы с аллегорическим описанием собственного жизненного опыта человека, гонимого за убеждения. Лишь на четвертом десятке лет он убедился, что наконец-то обучился латыни и с этого времени не раз обращался к переводам классиков, особенно Цицерона и Сенеки. Переводил он на голландский язык и своего знаменитого соотечественника -- Эразма. Коорнхерт ратовал за простоту, чистоту и выразительность языка и сам дал образцы такой речи. Его главным трудом стала книга 1586 г. об искусстве благой, добронравной жизни. Эту работу часто называют «Этикой». В ней нашли наиболее полное выражение гуманистической идеи Коорнхерта, во многом перекликающиеся с взглядами Эразма. Коорнхерт был противником строгого кальвинистского учения о предопределении, и эта позиция также имела параллели с убеждениями Эразма, который выступал против учения Лютера о Божием предопределении и рабстве человеческой воли.

Крупнейшим нидерландским ученым в сфере гуманитарных наук во второй половине XVI в. был филолог, философ, историк, политический мыслитель Юст Липсий (1547--1606). В его лице впервые после Эразма деятель нидерландской культуры получил широкую известность и признание в разных странах Европы. На протяжении многих лет Липсий был профессором истории протестантского университета в Лейдене, основанного в 1575 г. Вильгельмом Оранским. В отличие от Лувенского университета, стоявшего на воинствующей католической позиции, столь же воинствующие кальвинисты-ортодоксы не смогли завладеть в Лейдене господствующими позициями. Блестящий знаток античной культуры, Липсий издавал и комментировал работы Сенеки, которые служили одной из опор его собственной философии неостоицизма. Он не раз публиковал также сочинения Тацита, в которых его привлекали, в частности, сведения о древних племенах батавов. Липсий видел в них предков жителей Нидерландов, защитников свободы, боровшихся с Римом.

В отличие от активных сторонников межконфессиональных и политических дискуссий, Липсий стремился избегать участия в подобных схватках. Он пытался решать философские проблемы на светской основе, обходя теологические контроверзы. В общественных конфликтах, особенно в гражданской войне, Липсий видел величайшее зло времени. До конца уйти в тихую жизнь ученого, стоящего «над схваткой», ему, однако, не удалось, хотя ради этого Липсий не раз менял свое официальное вероисповедание и даже переехал для преподавательской работы из Лейдена в Лувен.

Главньми трудами Липсия стали два концептуально связанных сочинения -- «О постоянстве» (1584) и «Политика» (1589). В первом из них Липсий в духе неостоицизма рассматривает философскую проблему, как сохранить человеку свою моральную силу и внутреннюю независимость от различных обстоятельств (гнета Фортуны) в условиях внешних кризисов и катастроф. Спасение Липсий связывает с добродетелями постоянства, терпения, стойкости. Философия Липсия полна драматизма и напряженности, отличающих ее от гуманистической философии начала XVI в., она скорее сродни мироощущению «трагического гуманизма», хотя и лишена присущей ему мощи. В «Политике» Липсий на основе искусно подобранных цитат античных авторов и своего краткого комментария к ним создает руководство для властителей по различным проблемам политической этики, государственного управления, военного дела. Мудрость и умеренность правителя, постоянство подданных, готовых идти на компромиссы, Липсий считает основой стабильного порядка гражданской жизни. Его сочинение, рекомендующее правила, не окрашенные в тона конфессиональной пропаганды, пользовалось исключительным успехом и только при жизни Липсия выдержало 75 изданий на различных языках.

Стремление Липсия по возможности противостоять конфликтам и страстям различных борющихся партий разделял его друг, крупнейший книгоиздатель Нидерландов второй половины XVI в., основатель знаменитой типографской фирмы, Кристоф Плантен. По поручению короля Филиппа II он напечатал (как монополист церковных изданий в испанских владениях) 60 тыс. молитвенников, 100 тыс. требников, 400 тыс. часословов, но позже перешел на сторону Вильгельма Оранского и стал главным типографом Генеральных штатов. Он создал особый вид книг -- так называемых «университетских», которые включали ученые труды и диссертации Лейденского университета. Издания Плантена отличались виртуозностью наборов, красотой переплетов, серийностью публикаций. Нидерланды, особенно Антверпен, славились и рядом других издательских «домов». Многие из них во второй половине XVI в. охотно обращались к выпуску в свет научных книг, доля которых в издательской продукции этого времени заметно возросла.

культура нидерланды наука литература

2. Наука и Литература

Научная деятельность ряда наиболее видных нидерландских ученых XVI в. протекала за пределами их родины. Медик Андреас Везалий (1514--1564), учившийся в университетах Лувена, Монпелье и Парижа, по приглашению Венецианской республики стал профессором Падуанского университета. Изучая труды Галена и его взгляды на строение тела человека, Везалий исправил свыше 200 ошибок канонизированного античного автора. В 1543 г. он издал в Базеле свой главный труд «О строении человеческого тела», в котором не только обобщил достижения в области анатомии, но и привел в систему знания, добытые в этой отрасли науки. Везалий положил начало новому этапу в ее развитии. Текст его книги сопровождали 250 рисунков постоянного иллюстратора книг Везалия, художника Й. ван Калькара. Экспериментально обоснованные результаты исследований ученого, наглядно продемонстрированные в иллюстрациях и легко поддававшиеся проверке, нанесли серьезный удар по традициям средневековой схоластической медицины. Ее сторонники не могли этого простить Везалию. За посягательство на авторитет Галена его изгнали из Падуи. Дело Везалия, однако, нашло продолжателей в разных странах Европы.

За рубежом работал ряд лет и другой крупный ученый, уроженец Фландрии Герард Меркатор (1512--1594). Выдающийся картограф, он создал в Лувене карты, сочетавшие новейшие данные астрономии и географии, изготовил уникальные глобусы -- земной и небесный. У Меркатора стал постепенно складываться получивший впоследствии его имя новый способ изображения сетки параллелей и меридианов, особенно важный для морских карт. Переселившись в Германию, Меркатор опубликовал новаторские для его времени карты Европы и мира, в которых преодолевалась зависимость от античных авторитетов, а в 1585 г. издал один из первых географических атласов. Это был единый сборник более чем полусотни согласованных друг с другом карт, в которых подводились итоги достижениям картографии XVI в. Другой тип атласа, под названием «Зрелище шара земного», выпустил друг Меркатора, антверпенский картограф А. Ортелий.

Разносторонним ученым в области математики, физики, механики был профессор Лейденского университета, инженер гидротехнических сооружений Симон Стевин. В своем труде 1586 г. «Принципы равновесия» он по-новому рассматривал проблемы гидростатики и выявлял важные для практики физико-математические закономерности равновесия тел, находящихся на наклонной плоскости. Стевин занимался также особенностями возведения крепостей и спецификой военных машин. В его работах решения теоретических и практических вопросов соседствовали порой с фантастическими построениями.

В эпоху Возрождения литература в Нидерландах, как и в других странах Западной Европы, развивалась по двум языковым руслам: на латыни, где главная творческая роль принадлежала гуманистам, и на общем для страны национальном языке письменности. Он сложился преимущественно на основе диалекта Брабанта, одной из крупнейших провинций, и успел настолько закрепить свои единые нормы до раскола страны в 1579 г., что остался до наших дней литературным языком и для говорящих по-голландски жителей современных Нидерландов, и для фламандцев -- части населения Бельгии. На исходе Возрождения поэт и теолог X. Спигел, друг Коорнхерта, славил в «Диалоге о нидерландской литературе» (1584) многообразие возможностей родной речи, ее гибкость и выразительность.

Основная часть литературы на нидерландском языке создавалась редерейкерами -- риторами, членами устроенных на цеховой лад объединений любителей театра и литературы. Такие кружки создавались в городах еще в средние века для постановок религиозных драм-мистерий, превращавшихся в многодневные зрелища с массой участников, и для организации других религиозных и официальных празднеств. В XVI в. общества были широко распространены уже не только на юге страны, где они зародились, но и на севере, причем именно в этом столетии их общее число увеличилось втрое по сравнению с XV в. и достигло максимума -- почти тысячи. По традиции внутри кружков и между ними устраивались поэтические состязания и диспуты на заданные темы, причем крупнейшими были соревнования целых провинций и между провинциями. После установлении в Нидерландах режима Альбы, опасавшегося использования деятельности объединений в антииспанских целях, состязания между провинциями, а затем и другие публичные выступления редерейкеров были запрещены.

Хотя редерейкеры, чья деятельность была сродни немецким мейстерзингерам, основное внимание уделяли поэзии, главные их достижения в конце XV--XVI вв. оказались связаны с драматургией. Около 1475 г. неизвестный редерейкер сочинил на заданную тему «действо» под названием «Элкерлейк» («Каждый человек»). К человеку, которого на Пиру Жизни сопровождают аллегорические фигуры Добродетели, Мудрости, пяти чувств, неожиданно является Смерть, требуя отчета за прожитое. Постепенно все оставляют человека, и лишь Добродетель сопровождает его от Исповеди к Причастию и, наконец, до могилы. Философски-нравоучительное «действо» пользовалось успехом на родине и оказало влияние на драматургию ряда стран.

Прочные традиции средневековья постепенно стали сплетаться у редерейкеров с новыми веяниями. Около 1500 г. аноним, переработав в стихах народную легенду, создал «действо о чуде» --драму «Марикен из Нимвегена». Девушка Марикен, жаждуюшая познать мир, отдает душу дьяволу в образе молодого человека, семь лет ведет с ним разгульную жизнь, но под впечатлением спектакля о Милосердии, который играет бродячая труппа, чудесным образом раскаивается в грехах и уходит в монастырь. В «Марикен из Нимвегена» появились черты психологизма, живых человеческих страстей, реальный бытовой фон.

Дальнейший шаг в правдивой обрисовке персонажей и бытовой среды, но без отказа от средневековых традиций использования аллегорических фигур, был сделан редерейкером К. ван Рейсселем в изданном в 1561 г. «Зерцале любви». В драме рассказывалось о несчастной любви и гибели сына купца и девушки из простонародья. К этому времени взаимные влияния гуманистической литературы и творчества редерейкеров стали все более частыми.

В поэзии редерейкеров, которая делилась на три типа -- благочестивую, любовную и потешную, назидательные задачи улучшения нравов неизменно окрашивали любые виды их творчества. В 1555 г. был издан труд церковного нотариуса, редерейкера М. Кастелейна «Искусство риторики», в котором автор дал свод знаний о вековом опыте литературы риторов и с патриотических позиций обосновывал достоинства родной речи.

В поэтическом творчестве редерейкеров одной из вершин стали стихи антверпенской учительницы Анны Бейнс (1493--1575). Она сочетала риторическую технику и философские размышления с силой искреннего лиризма. Хотя поэтесса немало своих сочинений посвятила страстной пропаганде преимуществ католической веры и обличению протестантов, лучшие ее создания связаны с темами любви и описаниями мук души, исстрадавшейся от тщеты и суеты, царящих в мире.

Гуманистическая поэзия XVI в. обогатила литературу новыми мифологическими образами, новыми формами и мотивами. Особенно выделяются в ней Иоанн Секунд (1511--1536), автор сборника «Поцелуи» (1535), и Ян ван дер Нот (1540--1595). Секунд в латинских стихах удачно разработал тему, излюбленную еще Катуллом, и дал пример целой литературе о поцелуях, которая вскоре возникла и в других европейских странах. Ян ван дер Нот писал на нидерландском языке. Он испытал сильное влияние итальянской и особенно французской ренессансной поэзии, перерабатывал по-своему стихи Петрарки и Дю Белле. Его сборник «Роща» (1570) мотивами стихотворений нередко перекликался с Ронсаром, но своим образам нимф и обстановке, их окружающей, Нот легкими штрихами придавал оттенки нидерландского колорита. В позднем творчестве он не раз обращался к библейской тематике и использовал при этом, казалось, бы трудно совместимую с ней, разработанную Ренессансом форму сонета.

Борьба за независимость Нидерландов вызвала к жизни бурную активизацию религиозно окрашенного песенного творчества масс. Особой популярностью пользовались «песни гёзов», полные патриотического воодушевления, мотивов мести врагам, патетического прославления героев борьбы за свободу. Многочисленны были также переработки на песенный лад псалмов, переведенных на родной язык. Музыку к этим «песням на псалмы», имевшим не столько художественное, сколько пропагандистское значение, порой писали видные композиторы, вовлеченные в конфликты времени.

С середины XV в. в европейской профессиональной музыке ведущее место прочно заняла нидерландская школа полифонии. Ее истоки были интернациональны: она впитала достижения англичанина Джона Данстейбла (ум. 1453), французской, а позже и итальянской музыкальной культуры. Разносторонне разработав мастерство многоголосия, нидерландские композиторы сформировали его «строгий стиль», развитие которого увенчало готику и вместе с тем привело к становлению музыки уже иного, ренессансного типа. Раскрытие возможностей школы шло стремительно и непрерывно до 1520-х годов, и весь этот период с середины XV в. творчество нидерландских композиторов служило эталоном для других европейских стран, не исключая и Италии. Воздействие школы сохранялось и позже, на протяжении всего XVI в. Нидерландцы работали почти в 70 городах Европы, повсюду разнося свой богатейший опыт. Способствовало их влиянию и появление новой отрасли печатного дела -- выпуска нотных изданий.

Характерно, что магистральная линия новых тенденций, которые пробивали себе дорогу изнутри поздней готики, оказалась связана прежде всего не со светской музыкой (в XVI в. она еще не определяла главные вершины музыкальной культуры), а с внутренней перестройкой церковной музыки. Нидерландские композиторы практически прошли мимо восхвалявшегося гуманистами античного одноголосия, тем более, что о нем знали лишь по литературным источникам -- конкретное звучание античной музыки было неизвестно. Изменения в культовой музыке начались с того, что в неспешном развертывании «струящегося» готического многоголосия с характерной для него величавой грандиозностью одухотворенных образов, массивным звучанием хора а капелла, без солирующих голосов, возросла роль гармонизации, благозвучия. Нарастало равноправие голосовых линий в «многоярусных» построениях полифонии, усилилось значение индивидуально окрашенного переживания. Не случайно музыкальные теоретики той эпохи не только попытались наметить рубежи между «старым» и «новым» в музыке, но и впервые заговорили о «нарастании души», «выражении аффектов человека». Опора только на канонические образцы, чисто формальная изощренность и орнаментальность начинают подвергаться критике. В музыке стали шире использовать мелодику, в том числе песенного народного творчества, и как «цитаты», и, главное, как первооснову полифонической разработки в соответствии с задачами жанра, избранного композитором. Более ощутимо выступили и особенности авторской индивидуальности -- в предпочтениях определенных текстов и жанров, в излюбленном характере звучания. Само возрастание роли личности композитора свидетельствовало о влиянии общей атмосферы ренессансного времени.

Нидерландская школа выдвинула за короткий срок ряд крупных талантов: ведущего мастера первого поколения Гийома Дюфаи (1400--1474), руководившего музыкальной деятельностью собора в бургундском городе Камбре; ценителя готических традиций, ставшего, однако, мелодистом в полифонии Иоаханнеса Окегема (1425--1497) -- он сорок лет служил в придворной капелле французского короля; композитора Якоба Обрехта (1450--1505), который совершенствовал гармоническое многоголосие. Обрехт работал в Антверпене, где при соборе Богоматери сложилась крупнейшая в Европе хоровая капелла, и в Италии, при дворе герцогов д'Эсте в Ферарре. Кульминации своего развития школа достигла в творчестве Жоскена Депре (1440--1521), создавшего, по утверждению современников, «совершенное искусство».

Жоскен Депре служил в соборной и дворцовой капеллах в Милане, в прославленной мастерством папской капелле в Риме, при дворе французского короля. Опираясь на достижения новейшей итальянской музыки, виртуозно владея разносторонним опытом и техникой полифонии, от достиг в своих произведениях еще небывалой у нидерландцев гармонической проясненности многоголосия. Он обращался к традиционным формам хоровой полифонической мессы, которая оставалась ведущим музыкальным жанром ренессансной эпохи, к устоявшимся жанрам мотета и шансон, но сумел придать своей музыке новый, неповторимо личный отпечаток. Он создавал идеальные образы, ренессансно-стройные по движению мелодических линий, полные поэтической одухотворенности и просветленного лиризма, и не менее ярко выражал драматические черты своего противоречивого мироощущения, предвосхищая приемы фуги, которая сформировалась веком позже.

Опыт нидерландской школы был широко использован в различных музыкальных центрах Европы: римскими полифонистами во главе с Палестриной, венецианской школой музыкальной многокрасочности, начало которой положил нидерландец Адриан Вилларт, при дворах, в католических соборных капеллах. Повлиял он и на песнопения протестантов. После Жоскена Депре, однако, школа уже не выдвигала столь крупных новаторов, и ее доминирующая роль в западноевропейских странах пошла на спад.

Лишь в пору позднего Возрождения развернулось творчество еще одного великого композитора -- уроженца Нидерландов, который подвел своеобразный итог предшествующему полифонизму (и не только нидерландскому). Это был Орландо Лассо (1532--1594). Он стал классиком «строгого стиля» и вместе с тем новатором, сумевшим дать музыке яркую индивидуальную окраску. Он использовал, в частности, сочную «звукоживопись». Лассо обращался к текстам античных поэтов и Евангелия, Петрарки и Ариосто, Ронсара и Ганса Сакса. Диапазон его творчества простирался от шуточных песен и любовных идиллий до скорбных образов «Покаянных псалмов» и цикла мотетов «Пророчества сивилл». Светские вокальные жанры развивались в его музыке наряду с сочинениями на темы страстей Христовых. Как многие мастера той поры, Лассо работал в разных странах Европы -- в Италии, Франции, Нидерландах, Англии, Германии. Это способствовало широкому распространению его творческого опыта. Его слава помогла ему обрести те возможности, которые получали лишь самые выдающиеся музыканты: капелла, которую содержал баварский герцог в Мюнхене и которой Лассо руководил 34 года, была одной из крупнейших в Европе и насчитывала около 70 различных певцов и инструменталистов. Искусство Лассо отчасти уже перерастало в рамки Ренессанса, оно стало важной вехой на пути к музыкальным новшествам начала XVII в.

К концу XVI в. развитие музыки в Нидерландах и других европейских странах как бы раздваивается: с одной стороны, усилилось тяготение к синтетическим жанрам, выражающим драматический мир переживаний человека (этот путь привел к созданию в Италии «драмы на музыку» -- оперы), с другой стороны, постепенно уравнивалось значение вокала и инструментальной музыки. В вокале росла роль сольного пения, а инструментальная музыка, обретая собственные специфические средства выразительности, обособлялась от слова. Нидерландец Филипп де Монте (1521-- 1603), работавший при Габсбургском дворе в Праге, стал одним из крупнейших мастеров мадригала -- самого светского из музыкально-поэтических жанров XVI в. Он довел до совершенства образцы лирического пения. Начался расцвет искусства органистов, неотъемлемой частью которого сделалось мастерство импровизации. Главная слава их, однако, была впереди. В бытовом музицировании в Нидерландах на протяжении XVI в. самым любимым инструментом оставалась лютня. К концу столетия растет масса сочинений для этого инструмента. Через весь век прошла традиция использования небольших групп городских музыкантов на свадьбах, карнавалах и других праздниках, во время религиозных и официальных церемоний. В Антверпене они играли по праздничным вечерам, расположившись на одном из ярусов соборной башни, для гулявших по площади горожан.

3. Архитектура. Изобразительное и декоративное искусства

В архитектуре Нидерландов в конце XV -- первой половине XVI в. продолжало доминировать интенсивное гражданское строительство в стиле поздней готики. Города соперничали друг с другом в возведении богато украшенных зданий ратуш, цехов, гильдий; со старыми жилыми домами бюргеров соседствовали новые с такими же высокими, в несколько этажей, и узкими, обычно в три окна, фасадами, имевшими вытянутые вверх, треугольные завершения. В культовом зодчестве широко использовался декор «пламенеющей готики». В Генте, Брюгге, Антверпене достраивались вздымавшиеся на 80, 122, 123 метра башни давно воздвигнутых готических соборов. Ренессансные новшества приносили с собой поначалу итальянцы, которые строили дворцы знати и каменные городские укрепления нового типа, затем к ним добавились французы, а преимущественно с середины века в процесс включились и местные мастера. При этом вплоть до XVII в. позднеготические типы зданий живописно украшались на фасадах ренессансным, а позже и маньеристическим декором. Характерными памятниками сочетания старого и нового стали здание гильдии рыботорговцев (Дом Лосося) в Мехелене (1530-е гг.), возведенная К. Флорисом ратуша в Антверпене (1560-е гг.), бывшая капелла, перестроенная в огромное здание городских весов в Алкмаре в Голландии, с башней, завершенной в самом конце века.

Путь развития скульптуры был примерно тот же -- она медленно преодолевала готические традиции и по уровню достижений далеко отставала от живописи.

Живопись стала в Нидерландах единственной, кроме музыки, сферой культуры, которая дала в эпоху Возрождения памятники не только национального, но и мирового значения. Ее развитие шло своеобразными путями. В XV в., начиная с творчества Яна ван Эйка, она опережала живопись всех стран Европы, кроме Италии; в XVI в., отличаясь необыкновенным разнообразием, обилием мастеров разных местных центров, общим высоким художественным уровнем, она выдвинула лишь одного великого художника -- Брейгеля, но зато подготовила почву для нового блистательного расцвета искусства во Фландрии и Голландии XVII в.

Основателем нового направления в живописи Нидерландов, которое на протяжении столетия осуществляло переход от готики к Ренессансу, все шире распространяя в среде художников свои завоевания, был Ян ван Эйк (1390--1441). Вместе со старшим братом Губертом он начал работу над грандиозным многостворчатым Гентским алтарем, предназначенным для городского собора, но после кончины брата, трудясь еще шесть лет, стал главным создателем этого шедевра, завершенного в 1432 г. Ян ван Эйк опирался на первый опыт правдивого изображения жизни в франко-фламандской миниатюре братьев Лимбург и в религиозной живописи своего старшего современника Робера Кампена, но его собственное искусство обладало и большим художественным совершенством, и иной мерой новаторства, основанного на глубоком постижении поэтической красоты и бесконечного многообразия мира. Образы десятков персонажей и отдельные сцены, в том числе с панорамными пейзажами, написаны в Гентском алтаре с ювелирной тонкостью, пронизаны благоговейным отношением к человеку и миру. Все изображенное насыщено «скрытым символизмом», предметы и их сочетания имеют иносказательное религиозно-нравственное значение. В портретах заказчиков-донаторов скрупулезная точность следования натуре сочетается у художника с остротой характеристики индивида. Эта линия искусства Яна ван Эйка была затем развита им в парном портрете итальянского купца Арнольфини с его женой, изображенных в комнате в момент бракосочетания, и в других работах. Чтобы полнее выразить свое ощущение «мира как рая», каждая частица которого прекрасна и причастна общей одухотворенности, художник усовершенствовал технику масляной живописи и продемонстрировал такое богатство ее возможностей, такую светоносную красочность, что его открытия подхватили в Италии поры раннего Возрождения, а также и в других странах. Ясная и спокойная красота образов Яна ван Эйка была сродни творчеству итальянских мастеров XV в., хотя он опирался в своем искусстве лишь на множество живых и непосредственных наблюдений натуры, не подкрепленных, как в Италии, целой системой научных знаний. В композиции, рисунке, построении пространства, как и в своем мироощущении в целом, художник еще тесно связан с готической традицией.

Начинания Яна ван Эйка были подхвачены и использованы целой плеядой выдающихся нидерландских художников XV в. Самым крупным мастером середины столетия был Рогир ван дер Вейден (ок. 1400--1464). Свои наблюдения натуры он применял для создания преимущественно драматических сцен, духовно напряженных образов. Его мастерская с большим числом учеников получала заказы из разных стран Европы, от Испании до Скандинавии. Столь широкое распространение стиля одной мастерской было редкостью в XV в., но оно имело и оборотную сторону -- появление работ многочисленных эпигонов. Новые творческие импульсы были даны искусству Нидерландов во второй половине XV в. экспрессивными образами религиозных композиций Гуго ван дер Гуса (ок. 1440--1482), проникновенной поэзией пейзажа в фонах работ художника-монаха Геертгена из монастыря св. Янса (ок. 1465--1495), лиризмом и изяществом творчества Ганса Мемлинга (ок. 1440--1494), который сочетал опыт предшественников и достижения итальянских живописцев. К концу века расширился круг заказчиков работ художников, они нередко выполняли специальные заказы состоятельных бюргеров или создавали для них уменьшенные и упрощенные варианты своих больших композиций, предназначенных для церкви или светских высокопоставленных лиц.

На рубеже двух веков Иероним Босх (до 1460--1516) связал воплощение по-ренессансному многообразных и острых впечатлений от современного быта, типов люпгй; лира природы с мрачной и горькой фантастикой, демоническими образами кишащей повсюду нечистой силы. Это воскрешение и резкое сгущение средневековых фольклорных представлений Босх осуществлял, широко используя гротесковые монтажи живого и механического, ужасающего и комического в образах, которые напоминали бредовые видения. Свой пессимистический взгляд на человека Босх выразил в динамичных композициях, имевших одной из главных целей моральное назидание зрителей.

В XVI в. расширение культурных связей с Италией способствовало распространению в Нидерландах эклектического течения «романизма», стремившегося соединить нидерландские традиции с опытом итальянского (особенно римского) Ренессанса, а затем и маньеризма. Он оказал воздействие на творчество антверпенского мастера алтарей и портретов Квентина Массейса (1465--1530), на крупнейшего северонидерландского художника XVI в. Луку Лейденского (1494--1533), одного из создателей бытового жанра в живописи и гравюре, но характернейшим выразителем особенностей этого течения впервые стал Ян Госсарт (ок. 1480--ок. 1536). Романизм, прошедший через весь XVI в., содействовал существенному усилению светских тенденций в искусстве. Он обогатил нидерландскую живопись образами античной мифологии, аллегориями, интересом к обнаженной натуре, новыми решениями композиций, знаниями перспективы и анатомии. Родился новый тип художника -- гуманистически образованного, увлеченного различными отраслями знания. Вместе с тем романизм привел к такой степени интернационализации искусства и равнения на образцы, когда утрачивалась национальная самобытность живописи, а высокая виртуозность оттесняла собственно творческое начало и делала искусство холодным. Развитие романизма, поддержанного придворно-аристократическими вкусами, оказало значительное влияние на декоративное искусство, особенно на создание шпалер, которыми славились Нидерланды. В шпалерах появились мифологические, батальные, охотничьи сюжеты, которые изображались с правильным построением перспективы, использованием объемных фигур.

Наиболее полным выражением специфики, но и кризиса нидерландского Возрождения стало опиравшееся на многообразные национальные традиции и фольклор творчество Питера Брейгеля Старшего (ок. 1525--1569). Широко образованный, хорошо знакомый также и с итальянской живописью, он за любовь к народной тематике был прозван «Мужицким», В отличие от Италии, где искусство Ренессанса, как и гуманизма, ставило в центр внимания образ человека, Возрождение в Нидерландах и искусство Брейгеля расставляло акценты по-другому: их интересовал мир и человек, находящийся в нем как частица мироздания, величественного бытия природы. У Брейгеля, на закате Возрождения, это мироощущение окрашивалось в тона горечи и неверия в былые гуманистические идеалы всесилия человека, в прямую полемику с ними. За этим стояла трагедия века, атмосфера, рожденная растущим подавлением индивида механизмами государственных режимов и воинствующих Церквей.

В своих картинах и рисунках для гравюр Брейгель не раз обращался к нидерландским пословицам. Они позволяли ему развернуть изображение сцен с множеством мелких фигур в образы-притчи о современности и извечно повторяющихся качествах рода людского, о дурацком, безумном, тупом и ленивом мире. Он видел, однако, и другие грани бытия. В картинах «Крестьянский танец» и «Крестьянская свадьба» он любовался грубоватым, полным стихийной мощи народным весельем, в цикле картин «Времена года» с поразительной силой раскрыл поэзию бескрайних просторов природы, от жизни которой неотделимы ритмы жизни людей. Работы последних лет его сравнительно недолгого творчества воплотили горькие выводы философских размышлений художника. В картине «Слепые» (1568) с безжалостной правдивостью изображены слепцы, ведущие друг друга, и начавшееся падение с обрыва их вереницы. Этот образ воспринимается как символ духовной слепоты людей, ничтожества и неизбежной катастрофы их упований.

Особенностями живописи XVI в. было ее развитие во многих художественных центрах, в том числе и на севере страны, формирование различных светских жанров, особенно портрета, пейзажа, бытовой картины, появление все более четких по своей специфике внутрижанровых градаций --индивидуального, группового, парадного портретов, ночных, морских, зимних пейзажей. К концу века в силу растущей рыночной конкуренции усилилась жанровая специализация художников, подготавливавшая одну из характерных особенностей XVII в. С другой стороны, среди нидерландцев, многие из которых работали при дворах за рубежом, прежде всего в Праге, было немало мастеров-универсалов. Об истории искусства родины рассказал в своей книге о художниках Карел ван Мандер. Его труд 1604 г. стал своеобразным подведением итогов эпохи.

Размещено на Allbest.ru