Женщина в контексте культуры периода XVIII — начала XIX века

Министерство образования Российской Федерации

Федеральное агентство по образованию

Рубцовский индустриальный институт АлтГТУ

кафедра социально-политическая

теория и философия

Реферат

на тему: Женщина в контексте культуры периода XVIII--начала XIX века

Выполнил: студент гр. МАПП-71

______________ Шишкина Е. И.

Проверил: Красильникова М. Б.

________________

Рубцовск 2007

Содержание

Введение

1 Семантика светского общества в культурном контексте 18-19 веков

2 «Дворянская среда»

2.1 Мир женщины. Воспитание и образование

2.2 Женщина в семье. Сватовство. Брак

2.3 Женщина в светской жизни

2.3.1 Светский раут

2.3.2 Бал

Заключение

Список литературы

Введение

Развивался и складывался нравственный облик человека XVIII -- начала XIX века. Женщина этой поры не только была включена в поток бурно изменяющейся жизни, но начинала играть в ней все большую и большую роль. И женщина очень менялась.

Характер женщины весьма своеобразно соотносится с культурой эпохи. С одной стороны, женщина с ее напряженной эмоциональностью, живо и непосредственно впитывает особенности своего времени, в значительной мере обгоняя его. В этом смысле характер женщины можно назвать одним из самых чутких барометров общественной жизни. С другой стороны, женский характер парадоксально реализует и прямо противоположные свойства. Женщина -- жена и мать -- в наибольшей степени связана со свойствами человека, с тем, что глубже и шире отпечатков эпохи. Поэтому влияние женщины на облик того времени в принципе противоречиво, гибко и динамично. Гибкость проявляется в разнообразии связей женского характера.

Женское влияние редко рассматривается как самостоятельная историческая проблема.

Культура есть нечто общее для какого-либо коллектива -- группы людей, живущих одновременно и связанных определенной социальной организацией. Из этого вытекает, что культура есть форма общения между людьми и возможна лишь в такой группе, в которой люди общаются. Всякая структура, обслуживающая сферу социального общения, есть язык. Это означает, что она образует определенную систему знаков, употребляемых в соответствии с известными членам данного коллектива правилами. Знаками же мы называем любое материальное выражение (слова, рисунки, вещи и т. д.), которое имеет значение и, таким образом, может служить средством передачи смысла.

Следовательно, по Лотману культура имеет, как коммуникационную, так и символическую природу. То есть, область культуры -- всегда область символизма.

Культура есть память. Поэтому она всегда связана с историей, всегда подразумевает непрерывность нравственной, интеллектуальной, духовной жизни, общества и человечества. И потому, когда мы говорим о культуре нашей, современной, мы, может быть сами того не подозревая, говорим и об огромном пути, который эта культура прошла. Путь этот насчитывает тысячелетия, перешагивает границы исторических эпох, национальных культур и погружает нас в одну культуру -- культуру человечества.

Символы культуры, как правило, приходят из глубины веков и, видоизменяя свое значение (но, не теряя при этом памяти и о своих предшествующих смыслах), передаются будущим состояниям культуры. Следовательно, культура исторична по своей природе. Само ее настоящее всегда существует в отношении к прошлому и к прогнозам будущего. В этом сложность понимания прошлого (ведь оно ушло, отдалилось от нас). Но в этом и необходимость понимания ушедшей культуры: в ней всегда есть потребное нам сейчас, сегодня.

Мы с удовольствием берем в руки роман, написанный сто, двести, триста лет назад, и мы видим, что герои его нам близки: они любят, ненавидят, совершают хорошие и плохие поступки, знают честь и бесчестие, они верны в дружбе, или предатели -- и все это нам ясно.

Но вместе с тем многое в поступках героев нам или совсем непонятно, или -- что хуже -- понято неправильно, не до конца. Ведь чтобы понимать смысл поведения живых людей и литературных героев прошлого, необходимо знать их культуру: их простую, обычную жизнь, их привычки, представления о мире и т. д. и т. п.

Вечное всегда носит одежду времени, и одежда эта так срастается с людьми, что порой под историческим мы не узнаем сегодняшнего. Нашего, то есть в каком-то смысле мы не узнаем и не понимаем самих себя. Человек меняется, и, чтобы представить себе логику поступков литературного героя или людей прошлого -- а ведь мы равняемся на них, и они как-то поддерживают нашу связь с прошлым. Александр Блок писал:

«Случайно на ноже карманном найди пылинку дальних стран -- и мир опять предстанет странным...».[2, стр. 62]

Надо представлять себе, как они жили, какой мир их окружал, каковы были их общие представления и представления нравственные, обычаи, одежда, почему они поступали так, а не иначе.

Но почему же все-таки я выбрала именно эту эпоху -- XVIII -- начало XIX века, и важное место женщины в нем.? Для этого есть серьезные основания. С одной стороны, это время достаточно для нас близкое и тесно связанное с нашей сегодняшней жизнью. Это время, когда оформлялись черты новой русской культуры, культуры нового времени, которому -- принадлежим и мы. С другой стороны, это время достаточно далекое, уже во многом позабытое. Не только для того, чтобы восстановить непрерывность культуры, и проникнуть в тексты Пушкина или Толстого, а самое главное раскрыть внутренний и внешний мир женщины.

Цель исследования -- анализ феномена светского общества в контексте XVIII -- начало XIX века, как языка культуры того времени. Задачи: проанализировать образ женщины в динамике выбранной эпохи, найти новые элементы и показать семантику ее поведения в светской жизни, рассмотреть примеры на материале художественной литературы. Объектом данного исследования является женщина в символической структуре. Предмет -- реализация светских приличий и поведения в обществе на основе работ Ю.М.Лотмана и К.Святозарской.

1 Семантика светского общества в культурном контексте 18-19 веков

Лабрюйер сказал: «Умейте забывать себя, чтобы только помнить об тех, с кем вы разговариваете, старайтесь изыскивать случаи выставить в выгодном свете их ум, будьте к ним снисходительны, по возможности употребите свое собственное остроумие в их пользу. Поверьте, что ваши дарования, несмотря на всю эту скромность, выйдут наружу и окружающие вас, будут уметь ценить ваши великодушные усилия». [7, стр. 104].

Любой человек, находясь случайно не в своем, усвоенном воспитанием и постоянною жизнью, между порядочными и благовоспитанными, хотя и вовсе не знатными людьми, обществе, истинные вельможи, как мужчины, так и женщины, стараются, так сказать, заставить забыть преимущества, дарованные им, сколько рождением, столько счастьем, и спешат поставить себя в уровень окружающих их особ, принимая участие в их интересах, занятиях, удовольствиях.

С первого своего появления в этом обществе они сливаются сего членами и, уклоняясь от главной роли, стесняющей и свободу, умеют мгновенно вывести каждого из затруднения, замешательства, невольной робости. Они никогда не ломаются, не окружают себя избранными особами, не говорят про свой образ жизни, свои связи, свое занятие; они стараются угадать вкусы, мысли, желания тех, с кем временно свела их судьба. Интересуются всем, что их интересует, равно приветливы с каждым и каждому умеют сказать что-нибудь лестное, доброе, оставляющее человека под приятным впечатлением. Подобный аристократизм живет в чистокровной расе людей, но при уме и счастливых душевных качествах.

Что мы знаем о вежливости, хороших манерах, о том, как ухаживать за женщиной, держать вилку, разливать вино, выбирать галстук, неужели сегодня эти знания не нужны? Нет, сегодня, когда вокруг нас еще царит мерзость запустения, люди особенно нуждаются в напоминании о другой жизни.

Все, что мной использовано, написано без тени иронии и адресовано вовсе не отпрыскам старинных дворянских родов. Бонны, гувернеры и гувернантки, прививавшие им хорошие манеры с младенчества, учили держать вилку в левой руке, а нож -- в правой, говорить на трех-четырех языках, танцевать, непринужденно поддерживать разговор. Воспитанный человек, т.е. знающий этикет и легко применяющий его на практике. Этикет - установленный порядок поведения, форм обхождения, то есть соблюдаемый Придворный этикет, в дипломатических кругах, при дворе монарха и т.п. [5, стр. 791].

Разумеется, многое из написанного, никогда не пригодится в повседневной жизни, многое безвозвратно ушло в прошлое. Но эта работа объяснит, почему герои романов наших классиков вели себя так, а не иначе. Чувства людей и описание бала в «Войне и мире» Л. Н. Толстого, разговоры в великосветских гостиных, взаимоотношения взрослых и детей не вызовут теперь недоуменных вопросов. Л. Н, Толстой в период создания «Воины и мира» подробнейшим образом изучал эпоху конца 18-19 веков, ее нравы, этикет, военные уставы.

Исследование о светской жизни -- письмо к нам из прошлого века, к нам, основательно забывшим правила поведения в обществе. Оно напомнит о выработанных столетиями традициях, об элементарной вежливости. Начав освобождаться от рабства, мы стали агрессивными, нетерпимыми, разучились вести себя.

Знания помогут наверстать упущенное, научат многому из того, что каждому должно быть известно с рождения, объяснят, что вести себя с академиком и вахтером надлежит одинаково вежливо. Именно это -- главнейший признак человека, имеющего собственное достоинство.

2 «Дворянская среда»

Этикет - есть просто знание приличий, уменье держать себя в обществе так, чтобы заслужить всеобщее одобрение и никаким из своих действий не оскорбить людской слабости. Этикет не только не стесняет свободу человека, но, внушенный ему с малых лет матерью, а потом воспитателями, впитывается так сильно в кровь и мозг ребенка, что делается для него потребностью на всю жизнь. Облегчая сношения с людьми, сглаживая все могущие встретиться неприятные столкновения и давая душе какое-то радостное спокойствие, так как истинная благовоспитанность неразрывно связана с любовью к ближнему и полным отсутствием эгоизма. К горю нашему, видим между молодыми людьми таких, манеры которых до того грубы, что производят отвращение, а телодвижения неблагопристойны до возмутительности, говор нахален и тривиален до такой степени, что почти всегда вызывает с омерзением относиться к этим субъектам мужского и женского, в особенности женского, пола. Потому что эти госпожи поистине отвратительны со своими угловатыми ухватками, со своим напускным жеманством и омерзительными мужскими привычками.

Поэтому посвящается обоим полам, но женщина, как существо более мягкое, восприимчивое, способное легче усваивать нравственное преобразование, должна, естественно, быть главным предметом заботливости. К тому же, не ей ли определено самою судьбою сеять семена всего хорошего в душе младенца, будущего гражданина и общественного человека. Хорошо воспитанная светская женщина бросает зерно на мягкую почву; няни и гувернантки под ее наблюдением лелеют и растят драгоценный зародыш; наставники дают ему силу, крепость, сознание; общество полирует, сглаживает могущие еще встретиться шероховатости, и драгоценный цветок, посаженный рукою матери, пышно распускается на радость и счастье ближнего.

2.1 Мир женщины. Воспитание и образование

Вопрос о месте женщины в обществе неизменно связывался с отношением к ее образованию. Петровская государственность, пронизанная духом учения, государство и царь естественно столкнулись и с вопросами женского образования.

Знание традиционно считалось привилегией мужчин -- образование женщины обернулось проблемой ее места в обществе, созданном мужчинами.

Не только государственность, но и общественная жизнь строилась как бы для мужчин. Женщина, которая претендовала на серьезное положение в сфере культуры, тем самым присваивала себе часть мужских ролей. Фактически весь век был отмечен борьбой женщины за то, чтобы, завоевав право на место в культуре, не потерять права быть женщиной.

На первых порах инициатором приобщения женщины к просвещению стало государство. Еще с начала века, в царствовании Петра I, столь важный в женской жизни вопрос, как замужество, неожиданно связался с образованием. Петр специальным указом предписал неграмотных дворянских девушек, которые не могут подписать хотя бы свою фамилию, -- не венчать. Так возникает, хотя и в исключительно своеобразной форме, проблема женского образования.

Родители и наставники должны были обращать на очень многое в воспитании молодой девушки. В особенности, на такую педагогическую подробность и тем прибавить молодой девушке одно из приятнейших общественных дарований - не торопиться рассказывать в гостях, а ограничиться беседою, то есть передачею мыслей, уменьем делать приличные ответы на всякого рода вопросы, а равно уменьем и самим создавать эти вопросы. Таким образом, привыкнув к разговору, освободясь незаметно от той застенчивости и несмелости, которые составляют непременную принадлежность молодой девушки при первом ее появлении в свете, она усвоит себе мало-помалу грациозную развязность в обращении с посторонними личностями и уже твердою ногою выступит на арену повествовательную. Успев изучить, как управлять своим голосом, как выбирать выражения, какие оттенки особенно эффектны и как уметь устоять на черте светского приличия, так близко касающейся кокетства, самонадеянности и рисовки.

Кругозор женских рассказов тем обширнее и исполнимее, что свет не требует от нее глубоких политических или ученых воззрений и довольствуется, если она настолько образованна, чтобы следить за ходом мировых событий, и разговаривает приятно, понятно, просто и разумно о разных предметах обыденной жизни. Женщина, если она действительно умна, должна беречь для одной себя сокровищницу познаний, не расточая ее бесполезно в видах самохвальства и самовлюбленности.

Клеопатра Святозарская не советовала женщинам, схватывать только верхушки и находить, что для них достаточно уметь рассказать сюжет нового романа, произнести несколько беглых замечаний о характере модной композиции, тогда когда подобная мишура могла нравиться. Говоря о музыке, литературе, живописи, даже касаясь этих предметов только легкими штрихами, женщина образованная и воспитанная для света должна знать историю занимающего ее в минуту разговора предмета, она должна быть с ним вполне освоена для того даже, чтобы уметь верно, и сжато передать его занимательные общедоступные для всех слушателей подробности.

Молодые женщины и девушки любят спорить в разговорах, находя довольно справедливо, что столкновение мнений порождает истину, но и спорить не должно без уменья доказать причину и отстоять свое мнение. Можно быть побежденной превосходством доводов, и такая победа не унижает, но быть побитой доказательствами грубого невежества -- вредить доброй репутации, которая есть драгоценное достояние всякой женщины. [7, стр. 105]

В свете необходимо соблюдение такта, то есть полное уменье не сказать ничего такого, что бы могло мало-мальски не только оскорбить, но даже слабым намеком огорчить кого-нибудь из присутствующих. Считается возможным причислить эту принадлежность благовоспитанности к драгоценным душевным способностям, потому что, в сущности, светский такт проистекает из любви к ближнему и постоянной заботливости не оскорбить никого даже неумышленно. Женщины, как существа более впечатлительные и чувствительные, одарены этою способностью более мужчин, у которых она вырабатывается предпочтительно светским воспитанием.

Вот почему богатая женщина не выставляет напоказ драгоценности, ткани, из которой сшито ее платье, не относится презрительно к значительной сумме денег, только что ею проигранных в пари, и не хвастается возможностью быть на бале известного вельможи. Она знает, что в обществе есть особы, завидующие ее богатству и связям, и светский такт заодно с сердцем подсказывает ей, что жестоко было бы раздражать людей, одержимых одною из злейших душевных болезней -- завистью. Такт научает человека угадывать слабую струну собеседника и находить предметы разговора, приятные для целого общества, такт делает нас добрыми, снисходительными, предупредительными и находчивыми в пользу ближнего. Без такта немыслим благовоспитанный человек, и при всем его уме, талантливости и даже знаменитости его общества избегают и при столкновениях с ним сторонятся от него, опасаясь нетактичности.

К числу бестактных, а, следовательно, неприличных предметов разговора в обществе, должно причислить вопросы о норме жалованья, получаемого собеседником, о средствах его к жизни, о причинах семейных раздоров, советы поступать так или иначе, приведение в пример самого себя, намеки на физические недостатки, хвастливость несуществующими связями с влиятельными лицами.

Ни у дам, ни у стариков не должно никогда спрашивать года их рождения.

Женщина, которая на улице часто оборачивается, будет, естественно, преследуема мужчинами, имеющими право принять ее движения за вызов, если она молода и хороша, если же не имеет ни того, ни другого достоинства, то верченье головой может причинить ей большие неприятности от прохожих.

Молодым девушкам не следовало, и смешивать слово «скромность» со словом «жеманство». Первое есть прекрасное качество в женщине, и составляет ее лучшее украшение, второе есть ложное направление воспитания, смешное и безуспешное усилие казаться скромной. Такой метод действий называется кокетством дурного тона, и ни один благовоспитанный мужчина не примет его за скромность, но с отвращением отдалится от такой девушки или сочтет это с ее стороны заигрыванием и позволит себе несколько более свободное обращение. Напротив, с тою, которая без всякого кривлянья подчиняется правилам игры и выполняет их совершенно спокойно, ни один мужчина, самый предприимчивый, не позволит себе никогда ни малейшей вольности.

В ту эпоху по всем правилам приличия, нужно было остерегаться девицам бывая в гостях от, перешептывания, разговаривая знаками, делать намеки полусловами, понятными только для тех, для кого они говорятся, усиленно и со взрывом смеяться, спрятав лицо на плече у подруги или, напротив, бросая пытливые взгляды из стороны в сторону, как бы отыскивая свою жертву. Все подобные замашки изобличают очень дурное воспитание и могут показаться весьма обидными другим гостям, да, кроме того, они кладут пятно на саму виновницу, потому что такие намеки и двусмысленные улыбки могут быть приняты посторонними за непозволительные сердечные тайны, и подобное подозрение весьма нелестно.

Сдержанность, которая необходима на бале в сношениях с молодыми мужчинами, должна быть заменена приветливостью, предупредительностью и внимательностью, когда молодая девушка находится посреди женского круга. Здесь она может дать полную волю своей природной веселости, остроумию и любезности. Совет, только избегать злоязычности, которую многие, весьма напрасно, называют умом, и благовоспитанной девушке следует держаться подальше от подобных насмешниц, даже если их болтовня смешит ее и забавляет. Она может быть уверена, что за глаза сама сделается предметом их колкостей и ядовитых острот.

Возвращаясь с кавалером на свое место, девица должна его поблагодарить, но не давать ему на сохранение свой веер, платок, букет, флакон, потому что это может служить ему доказательством, что она приглашает его при ней остаться, а это есть признак кокетства, очень дурно рекомендующего девицу в глазах мужчины. Разговор с мужчиной допускается, но девушка не могла ничем обнаруживать желания продолжать его более чем позволяет приличие. Однако не следовало ей также иметь вид недовольный или отвечать отрывисто.

Она должна постоянно сохранять ровное расположение духа, но иметь вид несколько сдержанный и холодный. Благовоспитанная девушка должна была, как можно менее себя выказывать, обращаться с молодыми мужчинами свободно, просто, без всякого жеманства, но не искать разговоров с ними, не удерживать их около себя и тем не лишать танцоров своих подруг. Даже замужняя женщина не могла себе позволять излишней свободы действий, а тем более девица должна постоянно оставаться в границах приличия и порядочности.[7, стр45].

Наша русская классическая литература отличалась глубоким интересом к женским характерам. Лучшие поэты и писатели пытались постигнуть и изобразить женщину не только как объект обожания, поклонниц, любви, но, прежде всего как личность, не менее значительную, нежели мужчина.

И первым это сделал А.С.Пушкин. Белинский считал создание образа Татьяны Лариной, истиной русской женщины подвигом поэта.

По мнению Пушкина прекрасно в этой героине, прежде всего высота ее нравственности, ее душевная простота в сочетании с глубиной внутреннего мира, это естественность, отсутствие всякой фальши в поведении, это цельность натуры, т.е. отсутствие болезненных противоречий между решением (словом) и поступком (делом). Татьяна из тех "однолюбок", для которых любовь может быть или великим счастьем, или великим несчастьем. В Онегине она сердцем, а не умом, сразу же почувствовала родную душу. Возникает в первых главах образ чистой искренней девушки, наивной в своем стремлении к счастью.

Но прошло 2 года. Татьяна - княгиня, жена всеми уважаемого генерала. Она изменилась,"в роль свою вошла", но не потеряла главного - своей простоты, естественности, человеческого достоинства.

Она была нетороплива,

Не холодна, не говорлива,

Без взора наглого для всех,

Без притязаний на успех,

Без этих маленьких ужимок,

Без подражательных затей...

Все тихо, просто было в ней. [6, стр. 210]

Очень важна эта строка - "без подражательных затей". Татьяне незачем кому-то подражать, она сама по себе личность, и в этом сила ее обаяния, вот почему "и нос, и плечи подымал, вошедший с нею генерал". Он гордится своей женой.

Все в Татьяне выражало равнодушие к светской жизни.

Она видит фальшь, царящую в высшем петербургском обществе. Как Онегину не мила его "постылая свобода", так и Татьяна тяготится мишурой "постылой жизни". Пожалуй, самое главное в характере и поведении Татьяны, это ее нравственное чувство долга, ответственность перед своей совестью берут верх над чувством любви. Она не может быть счастливой, принеся несчастье другому человеку, своему мужу. Она никогда не пойдет на сделку со своей совестью. Это именно то, что отличало воспитанную женщину, от поверхностной.

2.2 Женщина в семье. Сватовство. Брак

Ритуал замужества в дворянском обществе XVIII -- начала XIX века носит следы тех же противоречий, что и вся бытовая жизнь. Быт -- это обычное протекание жизни в ее реально-практических формах; быт -- это вещи, которые окружают нас, наши привычки и каждодневное поведение. Быт окружает нас как воздух, и, как воздух, он заметен нам только тогда, когда его не хватает или он портится. Мы замечаем особенности чужого быта, но свой быт для нас неуловим -- мы склонны его считать «просто жизнью», естественной нормой практического бытия. Принадлежность к дворянству означает, и обязательность определенных правил поведения, принципов чести, даже покроя одежды. Были случаи, когда «ношение неприличной дворянке одежды» (то есть крестьянского платья) делались предметом тревоги политической полиции и самого императора.

Быт всегда находится в сфере практики, это мир вещей, прежде всего. Как же он может соприкасаться с миром символов и знаков, составляющих пространство культуры?

Обращаясь к истории быта, мы легко различаем в ней глубинные формы, связь которых с идеями, с интеллектуальным, нравственным, духовным развитием эпохи. Так, представления о дворянской чести или же придворный этикет, хотя и принадлежат истории быта, но неотделимы и от истории. Но как быть с такими, казалось бы, внешними чертами времени, как моды, обычаи каждодневной жизни, детали практического поведения и предметы, в которых оно воплощается? Так ли уж нам важно знать? Для каждой девушки того времени считалось позором не выйти замуж. Это могло привести к различным отрицательным поступкам, которые можно проследить в героине О.Бальзака - «Кузине Бете».

«Эта девушка с неукротимым нравом удивительно, похожая на корсиканку. Ее обуревали не находившие себе выхода инстинкты сильной натуры: она могла найти свое счастье в покровительстве слабому существу; но она жила в столице, и столица оказала на нее свое влияние. Парижский лоск обратился в ржавчину, разъедавшую эту мужественную, закаленную душу. Прирожденное коварство, пустившее в ее сердце глубокие корни, как это случается со всеми людьми, обреченными на полное одиночество, и насмешливый склад ума могли бы сделать ее просто опасной при других обстоятельствах. В злобе она способна была внести раздор в самую дружную семью». [1, стр41]

В русском дворянском быту еще доминировали традиционные формы вступления в брак: жених добивался согласия родителей, после чего уже следовало объяснение с невестой. Предварительное объяснение в любви, да и вообще романтические отношения между молодыми людьми хотя и вторгались в практику, но по нормам приличия считались необязательными или даже нежелательными. Молодежь осуждала строгость родительских требований, считая их результатом необразованности. Обрядовая традиция, связанная с церковными и календарными праздниками, практически была единой у крестьян и поместного дворянства.

Даты брачного цикла группировались вокруг осени, между «бабьим летом» и осенним постом (от 15 ноября до 24 декабря -- от мучеников Гурия и Авивы до Рождества), и весенних праздников, которые начинались с Пасхи. Дворянские свадьбы сохраняли определенную связь с этой традицией, однако переводили ее на язык европеизированных нравов. Осенью в Москву съезжались девушки, чей возраст приближался к заветному, и проводили там время до Троицы.

Обряд сватовства и свадьба образовывали длительное ритуальное действо, характер которого менялся в различные десятилетия. В начале XIX века в дворянском быту проявилась тенденция вновь сблизиться с ритуальными народными обычаями, хотя и в специфически измененной форме. Сватовство состояло обычно в беседе с родителями. После полученного от них предварительного согласия, в залу приглашалась невеста, у которой спрашивали, согласна ли она выйти замуж. Предварительное объяснение с девушкой считалось нарушением приличия. Случаи сватовства (чаще всего, если инициатором их был знатный, богатый и немолодой жених) могли осуществляться и без согласия девушки, уступавшей приказу или уговорам родителей.

В случае если невеста отвергала брак на более раннем этапе или родители находили эту партию неподходящей, отказ делался в ритуальной форме: претендента благодарили за честь, но говорили, что дочь еще не думает о браке, слишком молода или же, намеревается уехать, чтобы совершенствоваться в пении. В случае согласия начинался ритуал подготовки к браку. Жених устраивал «мальчишник»: встречу с приятелями по холостой жизни и прощание с молодостью.

Сама свадьба также представляла собой сложное ритуальное действо. При этом дворянская свадьба в общей ритуальной схеме повторяла традиционную национальную структуру. Однако в ней проявлялась и социальная специфика, и мода.

Накануне свадьбы, около полуночи, жених ехал на кладбище проститься с усопшими сродниками и испросить у покойных благословения. Это он исполнял с пролитием слез на могиле. Назначенного числа, вечером собирались все родственники и знакомые; священник с диаконом и дьячками. В это время, по обычаю, двое холостых сродников посланы были к невесте с башмаками, чулками, мылом, духами, гребешком и прочим. Посланных у невесты приняли, одарили платками и угостили. Между тем отец начинал жениха обувать и вкладывал ему в правый сапог 3 руб. для того, чтобы, когда молодая жена станет разувать, то возьмет эти деньги себе. Когда тот был одет, отец брал образ Божией матери в серебряном окладе, благословил его им и заливался слезами; недаром старики говорили, что свадьба есть последнее счастье человека. Потом благословили своими иконами отец крестный, мать крестная и садили его в переднем углу, к образам. Все, начиная с отца, с ним прощались, после чего, помолившись Богу, священник вел жениха в церковь. Между тем сваха и дружка с хлебом и солью поехали за невестой. Всегда, на столе находился также хлеб и соль. Сваха брала эту соль и высыпала себе, а свою отдавала; хлебами тоже менялись. Потом невесту, покрытую платком, садили за стол. После благословения невесты от родителей иконами все с невестою прощались и дарили ей, по возможности, деньгами. Затем священник выводил невесту из комнаты и ехал в церковь со свахою, дружкою и светчим, который нес образа невестины и восковые свечи. За ними ехали на нескольких повозках мужчины и женщины, называющиеся проежатыми. По окончании таинства брака новобрачные, по обычаю, несли образ Божией матери из церкви в дом отца жениха.[1, стр112].

В доме встречал их отец с иконою и хлебом-солью; они приложились к образу и поцеловались с отцом. После этого начинался Божией матери молебен. По окончании молебна сваха молодых, вела в спальню, усаживала рядом и давала им просфору. Потом сваха убрала голову молодой так, как это бывает у замужних. После этого они выходили к гостям, и вскоре начинался стол, или брачный пир. [4, стр. 114]

Одним из нововведений послепетровской действительности был развод. Продиктованный новым положением женщины и тем, что послепетровская реальность сохраняла за дворянской женщиной права юридической личности. Развод сделался в XVIII -- начале XIX века явлением значительно более частым, чем прежде. Это вступало в противоречие, как с обычаями, так и с церковной традицией.

Брак мог быть расторгнут лишь при наличии строго оговоренных условий. Прелюбодеяние, доказанное свидетелями или собственным признанием, двоеженство, болезнь, делающая брак физически невозможным, безвестное отсутствие, ссылка и лишение прав состояния, покушение на жизнь супруга, монашество. Известны случаи, когда личное вмешательство царя или царицы решало бракоразводное дело в нарушение существующих законов. Редкая и скандальная форма развода часто заменялась практическим разводом: супруги разъезжались, мирно или немирно делили владения, после чего женщина получала свободу.

2.3 Женщина в светской жизни

Светский быт в России начала XIX века не следует считать полностью унифицированным. Идеальные нормы поведения, предъявляемые обществом к даме и соединявшие правила поведения французского света с петербургской чопорностью, были достаточно строгими, однако реальная жизнь и здесь оказывалась значительно многообразнее. Чванливая холодность петербургского света контрастировала со свободой и непосредственностью московского поведения, а допустимая на празднике свобода оказывалась решительно неприемлемой на балу или даже на домашнем вечере в столице.

Таким образом, женская культура -- это не только культура женщин. Это -- особый взгляд на культуру, необходимый элемент ее многоголосия.

Вторая половина XVIII и первая половина XIX века, отвела женщине особое место в русской культуре, и связано это было с тем, что женский характер в те годы, как никогда, формировался литературой. Именно тогда сложилось представление о женщине как наиболее чутком выразителе эпохи -- взгляд, позже усвоенный И. С. Тургеневым и ставший характерной чертой русской литературы XIX века.

Женщина эпохи романтизма должна быть бледной, мечтательной, ей идет грусть. Мужчинам нравилось, чтобы в печальных, мечтательных голубых женских глазах блестели слезы и чтобы женщина, читая стихи, уносилась душой куда-то вдаль -- в мир более идеальный, чем тот, который ее окружает.

Впрочем, романтический идеал женщины-ангела имел и своего двойника: «Ангел дьяволом причесан и чертовкою одет». Романтическое соединение «ангельского» и «дьявольского» также входит в норму женского поведения.

Веяния эти проникли и в Россию. В сознание людей последней четверти XVIII века начинает постепенно проникать мысль о том, что добро заложено в природе, что человеческое существо, созданное по образу и подобию Бога, рождено для счастья, для свободы, для красоты. «Неестественные» моды начинают вызывать отрицательное отношение, а идеалом становится «естественность», образцы которой искали в женских фигурах античности или в «театрализованном» быту. Женская одежда делается из легкой ткани. Рубашка с очень высокой талией представляется защитником культа природы «естественной». Особенность в одежде и обустройстве дома пропагандирует эпоха французской революции. Павел I тщетно пытался остановить моду.

«В этих двух комнатах, изящно обтянутых узорчатой тканью с палисандровой мебелью, мягкими коврами, все свидетельствовало, что хозяйка их -- хорошенькая женщина. На каминной доске, обтянутой бархатом, стояли новомодные часы. На этажерке красовались всякие изящные вещицы; жардиньерки из китайского фарфора блистали роскошью. Кровать, туалетный столик, зеркальный шкаф, маленький диванчик «на двоих», обязательные безделушки -- все указывало на притязания собственного вкуса или на мимолетные причуды моды ». [1, стр. 67]

Также привычка к чтению меняла облик женщины. Женский быт изменялся стремительно, и моды, костюмы, поведение бабушек внучкам представлялись карикатурными и вызывали смех. Казалось, женский мир, связанный с вечными свойствами человека: любовью, семейной жизнью, воспитанием детей, -- должен был быть более стабильным, чем суетный мир мужчин. Но в XVIII веке получилось иначе: реформы Петра I перевернули не только государственную жизнь, но и домашний уклад.

Как настоящей хозяйке, если гости выразят вам приглашение сыграть или спеть что-нибудь, выполните их просьбу без жеманства, отговорок и смешной застенчивости, но с ложной скромностью выразите опасение, что не сумеете доставить большого удовольствия своею игрою, а между тем уверьте в полной готовности сделать им приятное. После такого предупреждения критика невозможна, и слушатели невольно делаются снисходительными. Хозяйка, женщина светская, постоянно наблюдающая за действиями своих гостей, чтобы всегда быть в возможности исполнять их желания. Чтобы светский разговор был изящен, приятен без излишней слащавости и оставлял бы за собою хорошее воспоминание о собеседнике, он должен носить отпечаток полного отречения от собственной особы и быть преисполнен заботливости к присутствующим лицам.[7,стр.109]

2.3.1 Светский раут

Раут, как известно, есть вечернее собрание без танцев, где все время проходит в беседе: составляются отдельные кружки, слушают рассказы людей, имеющих дар слова, или сами рассказывают случаи из своей жизни, современную новость или занимательный анекдот. По справедливости, раут есть прекрасное общественное препровождение времени для людей умных, талантливых и светских. Мы заимствовали его у англичан, правилами которых и должны руководствоваться.

Хочется сказать, что для того, чтобы блеснуть воспитанием, чтобы прослыть в русском обществе умным и милым человеком, нужно было обладать немногим: отличным знанием французского языка, манерами светского человека, «кланяться непринужденно» и «с ученым видом знатока, хранить молчанье в важном споре».

Именно в высшем обществе человек учится «язвительно злословить», скрывать подлинные чувства и мысли, лицемерить. Здесь все фальшиво, здесь нет искренности, кругом насмешники и эгоисты, которые почитают «всех нулями, а единицами -- себя».[3,стр.79]

В этом обществе жизнь заполняется бесконечными балами и обедами, карточной игрой, интригами. Проходят годы, люди старятся, но в них не видно перемены. Если нам не дано исчерпывающе понять прошедшее и настоящее, то мы можем осознать свою неотделимую с ними слитность. История, отраженная в одном человеке, в его жизни, быте, жесте, изоморфна истории человечества. Они отражаются друг в друге и познаются друг через друга.

Вернемся к рауту и роли женщине в нем. Войдя в залу, где сидит хозяйка дома, окруженная гостями, девушки старались добраться до нее, медленно подвигаясь среди толпы и приветствуя мимоходом поклонами своих знакомых, не останавливаясь с ними и не пускаясь в разговоры, прежде чем не раскланяетесь с хозяевами. Поклон, назначенный хозяйке, должен быть изящен, чтобы он смог упрочит ее репутацию. При поклоне говорили приветствие, сообразное обстоятельствам.

Окончив приветствие хозяйке, подходили к знакомым дамам и девицам, говорили каждой что-нибудь вежливое и тогда уже подходили к кружку мужчин, где, приветствовали, прежде всего, хозяина.

Молодая девушка, хорошо воспитанная, предложит охотно с трудом завоеванное ею место, каждой почтенной старушке, принужденной оставаться без стула.

Светская роль девушки гораздо легче и требует от нее несравненно меньшей наблюдательности над собою, так как она никогда не является в общество одна: строгий глаз матери, наставницы или покровительницы заметно следит за всеми ее движениями, словами, поступками, поощряя или порицая украдкой и осторожно предупреждая о легких ошибках. Поэтому-то благовоспитанная и скромная девушка, не полагаясь еще на свою незрелую опытность, старается, находясь в многолюдном и незнакомом собрании, не слишком удаляться от тех, с кем приехала, чтоб постоянно быть с ними в сообщении хоть глазами. Само собою, разумеется, что с обеих сторон это делается незаметно для посторонних и свобода действий молодой девушки не должна казаться стесненной или парализованной чужим влиянием.

Молодые девушки, пренебрегающие этим, нередко впадают в непростительные промахи и делаются пугалами заботливых матерей, которые тщательно оберегают своих молодых дочерей от пагубного влияния подобных подруг.

При входе в приемную, залу или гостиную каждой должно на минуту остановиться перед зеркалом и тщательно осмотреть свой туалет, поправить прическу, юбку платья, застегнуть перчатки на все пуговицы и, уверившись, что все в порядке, войти в залу спокойно, не торопясь, с приветливою улыбкою. По дороге не должно охорашиваться перед зеркалами и вообще не обнаруживать никакой особенной заботливости о своей личности.

Девушка, не должна дичиться, уклоняться от сношений и уединяться за столами, покрытыми кипсеками и иллюстрированными изданиями. Напротив, старайтесь тотчас же принять участие в общем разговоре, обыкновенно имеющем предметом новую пьесу, предстоящий праздник, замечательную картину, игру знаменитого артиста и тому подобные светские общепринятые вопросы. Несколькими замечаниями, кстати, сделанными, покажет, что, со своей стороны, ей не чужды темы общественных разговоров, и этого будет достаточно, чтобы поставить ее немедленно в свободные отношения с присутствующими.

Поступая иначе, девушка, кроме того, что будет сама скучать, еще поставит хозяев в неприятную необходимость заниматься ею исключительно Свободная манера с изящными формами, полное самообладание и развязный, легкий разговор, скользят плавно с предмета на предмет,-- вот необходимые качества благовоспитанного посетителя, как раутов, так и всяких других собраний.

Дама вовсе не обязана оставаться до конца вечера, и может уехать когда угодно, но, чтобы не тревожить хозяев и не мешать разговорам, совершенно естественно проходила в другую комнату, как будто прогуливаясь, надевала верхнее платье и так же скромно, не торопясь, спускалась с лестницы и уходила.

Если хозяева даже и заметят ее намерение удалиться, они не остановят и не заставят возвращаться, потому что такое насилие не пригодно. Роль молодой девушки гораздо легче роли молодого мужчины, но хотя она и находится под защитою опытных руководителей, однако должна и сама наблюдать за своими действиями. Входить в залу скромно, но не застенчиво, с приятною улыбкою на лице, чтобы с первой же минуты показать хозяевам, насколько пребывание в их доме доставляет ей удовольствие. .[7, стр.56]

2.3.2 Бал

Танцы были важным структурным элементом дворянского быта. Их роль существенно отличалась как от функции танцев в народном быту того времени, так и от современной.

В жизни русского столичного дворянина XVIII -- начала XIX века время разделялось на две половины: пребывание дома было посвящено семейным и хозяйственным заботам -- здесь дворянин выступал как частное лицо; другую половину занимала статская -- в которой дворянин выступал как представитель дворянства перед лицом других сословий. Противопоставление этих двух форм поведения снималось в венчающем дне «собрании» -- на балу или званом вечере. Здесь реализовывалась общественная жизнь дворянина: он не был ни частное лицо в частном быту, он был дворянин в дворянском собрании, человек своего сословия среди своих.

С другой стороны, бал был областью общественного представительства, формой социальной организации, одной из немногих форм дозволенного в России той поры коллективного быта. В этом смысле светская жизнь получала ценность общественного дела

Со времени петровских ассамблей остро встал вопрос и об организационных формах светской жизни. Формы отдыха, общения молодежи, календарного ритуала, бывшие в основном общими и для народной, и. для боярско-дворянской среды, должны были уступить место специфически дворянской структуре быта. Внутренняя организация бала делалась задачей исключительной культурной важности, так как была призвана дать формы общению «кавалеров» и «дам», определить тип социального поведения внутри дворянской культуры.

Возникала грамматика бала, а сам он складывался в некоторое целостное театрализованное представление, в котором каждому элементу соответствовали типовые эмоции, фиксированные значения, стили поведения Основным элементом бала как общественно-эстетического действа были танцы. Они служили организующим стержнем вечера, задавали тип и стиль беседы. «Мазурочная болтовня» требовала поверхностных неглубоких тем, но также занимательности и остроты разговора, способности к быстрому эпиграмматическому ответу. Тем не менее, он имел свою прелесть -- оживленность, свободу и непринужденность беседы между мужчиной и женщиной, которые оказывались одновременно и в центре шумного празднества, и в невозможной в других обстоятельствах близости.

Обучение танцам начиналось рано -- с пяти-шести лет. Учитель должен обращать внимание на то, чтобы учащиеся от сильного напряжения не потерпели в здоровье. Длительная тренировка придавала молодому человеку не только ловкость во время танцев, но и уверенность в движениях, свободу и непринужденность в постановке фигуры, что определенным образом влияло и на психический строй человека: в условном мире светского общения он чувствовал себя уверенно и свободно, как опытный актер на сцене. Изящество, сказывающееся в точности движений, являлось признаком хорошего воспитания. Характерно, что способность споткнуться здесь связывается не с внешними условиями, а с характером и воспитанием человека. Душевное и физическое изящество связаны и исключают возможность неточных или некрасивых движений и жестов. Аристократической простоте движений людей «хорошего общества» и в жизни, и в литературе противостоит скованность или излишняя развязность жестов разночинца.

Бал в начале XIX века начинался польским (полонезом), который в торжественной функции первого танца сменил менуэт. Менуэт отошел в прошлое. Польский, который имеет более свободы и танцуется неопределенным числом пар, а потому освобождает от излишней и строгой выдержки, свойственной менуэту, занял место первоначального танца».

Второй бальный танец -- вальс. «Однообразный» -- поскольку, в отличие от мазурки, в которой огромную роль играли сольные танцы и изобретение новых фигур, и уж тем более от танца-игры котильона, вальс состоял из одних и тех же постоянно повторяющихся движений Определение вальса как «безумного» имеет другой смысл: «Танец сей, в котором, как известно, поворачиваются и сближаются особы обоего пола, требует надлежащей осторожности, чтобы танцевали не слишком близко друг к другу, что оскорбляло бы приличие. Вальс создавал для нежных объяснений особенно удобную обстановку: близость танцующих способствовала интимности, а соприкосновение рук позволяло передавать записки. Вальс танцевали долго, его можно было прерывать, присаживаться и потом снова включаться в очередной тур. Таким образом, танец создавал идеальные условия для нежных объяснений.

Последовательность танцев во время бала образовывала динамическую композицию. Каждый танец, имеющий свои интонации и темп, задавал определенный стиль не только движений, но и разговора. Для того чтобы понять сущность бала, надо иметь в виду, что танцы были в нем лишь организующим стержнем. Цепь танцев организовывала и последовательность настроений. Каждый танец влек за собой приличные для него темы разговоров. При этом следует иметь в виду, что разговор, беседа составляла не меньшую часть танца, чем движение и музыка. Выражение «мазурочная болтовня» не было пренебрежительным. Непроизвольные шутки, нежные признания и решительные объяснения распределялись по композициям, следующим друг за другом.

Мазурка составляла центр бала и знаменовала собой его кульминацию. Мазурка танцевалась с многочисленными причудливыми фигурами и мужским соло, составляющим кульминацию танца. И солист, и распорядитель мазурки должны были проявлять изобретательность и способность импровизировать.

Котильон -- вид кадрили, один из заключающих бал танцев -- танцевался на мотив вальса и представлял собой танец-игру, самый непринужденный, разнообразный и шаловливый танец. Там делают и крест, и круг, и сажают даму, с торжеством приводя к ней кавалеров, дабы избрала, с кем захочет танцевать, а в других местах и на колена становятся перед нею; но чтобы отблагодарить себя взаимно, садятся и мужчины, дабы избрать себе дам, какая понравится. .[4, стр. 91]

Бал обладал стройной композицией. Это было как бы некоторое праздничное целое, подчиненное движению от строгой формы торжественного балета к вариативным формам хореографической игры.

Заключение

Особую роль мир женщины сыграл в судьбах русского романтизма. Романтическая эпоха отвела женщине важнейшее место в культуре. Эпоха Просвещения поставила вопрос о защите женских прав.

Жизнь XVIII века складывалась как сложное переплетение обычаев, утвержденных народной традицией, религиозных обрядов, философского вольнодумства, то поверхностного, то трагически влиявшего на разрыв с окружающей действительностью. Этот беспорядок, приобретавший характер идейного и бытового хаоса, имел и положительную сторону. В значительной мере здесь проявлялась молодость культуры, еще не исчерпавшей своих возможностей.

Теме истинно русской красоты, прекрасной русской женщины посвящено много произведений классической литературы. Загадку русской женщины пытались раскрыть А. С. Пушкин в образе Татьяны Лариной, Оноре Де Бальзак в своей кузине Бетте и многие другие великие писатели. В романе эпопее Л. Н. Толстого "Война и мир" представлена целая галерея прекрасных образов.

Совсем иное предназначение у женщин, которых можно назвать истинно русскими. Это Наташа Ростова и Мария Болконская. Они стремятся к любви, жаждут её, готовы на любые жертвы ради священного чувства. Эти женщины идут в жизни к главному предназначению: стать женой и матерью.

Наташа Ростова, производившая на всех балах неизгладимое впечатление на мужчин, имела все возможности стать светской львицей, но она без сожаления выбирает жизнь в семье, покидая столичную суету. Княжна Марья, привыкшая жить для других, только втайне мечтавшая о счастье, была полностью вознаграждена за годы терпения, за ту внутреннюю чистоту, которую она смогла сохранить в себе до встречи с любимым человеком.

«Поприще женщины -- возбуждать в мужчине энергию души, пыл благородных страстей, поддерживать чувство долга и стремление к высокому и великому -- вот ее назначение, и оно велико и священно» -- В.Г. Белинский.

Женщина всегда живет непосредственно чувством, сердцем, она ближе к природе, чем мужчина, более естественна и открыта. Она не участвует в общественных движениях, не решает политических вопросов, и именно в силу этого, по мнению русских писателей, она изначально выше и чище. В начале романа Татьяна -- молодая провинциальная дворянка, в конце произведения мы видим ее великолепной светской дамой. Пушкин в ней раскрывает лучшие черты русского характера: нравственную чистоту, цельность, поэтичность, простоту. Отличает истинно русских женщин от светских львиц огромная потребность в любви, невозможность жить без этого прекрасного чувства, готовность к самопожертвованию, а впоследствии - сосредоточенность всей жизни на семье.

Целью работы, было исследование мира женщины в контексте культуры XVIII -- начала XIX века. Проанализировав образ женщины этого периода, можно сказать, что воспитание приобретало новую роль. Оно формировало самостоятельных, уверенных в себе и высоконравственных дам. Менее сдержанных, молчаливых и не имеющих прав перед мужчиной. Образование становилось обязательным, что явилось само по себе новшеством. Просвещение начинало ставить женщину на одну ступень с мужчиной. Ритуал брака, как таковой не преобразовался, но свято поддерживался. Появление такого понятия как развод, было явлением редким и унизительным, поэтому к нему не прибегали, сохраняя верность и преданность единобрачию. Что можно отметить и в произведениях художественной литературы. В целом сохранялась ритуализация обрядов, все с большим изменением моральных преобразований и дозволений.

Список литературы

1 Бальзак О. Кузина Бета. - М.: «ЭКСМО-ПРЕСС», 2001.

2 Блок А.А. Избранное. - М.: «Художественная литература», 1988.

3 Грибоедов. Горе от ума. - М.: «Советская Россия», 1989.

4 Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре. - Санкт-Петербург: «Искусство-СПБ», 2002.

5 Ожегов С. И. Словарь русского языка. - М.: «Русский язык», 1986.

6 Пушкин А. С. Евгений Онегин. - М.: «Художественная литература», 1984.

7 Святозарская К. Светский человек, изучивший свод законов общественных и светских приличий. - Ленинград: АССОЦИАЦИЯ «НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ», 1991.

8 Толстой Л. Н. Война и мир. - М.: «Художественная литература», 1983.