Свидетельством поиска новых основ британской идентичности может служить дискуссия на страницах журнала «Спектейтор» (1898 г.), редакция которого настаивала на том, что успех Британии в мировых делах обеспечивает не приверженность конкретному религиозному учению, а энергичность, предприимчивость и свободолюбие людей, её населяющих и являющихся британцами по крови [17]. Разумеется, и в XIX в. большинство британцев ощущало себя протестантами, что проявилось, например, в процессе строительства империи, имевшем значительную евангелизаторскую составляющую. Однако на первый план стал выходить национальный фактор.

XX столетие предлагает весьма пёструю картину. Продолжают сохраняться элементы «протестантской конституции», в частности, «Акт об устроении». Североирландские протестанты подчёркивают свою лояльность монарху Соединённого королевства как гаранту сохранения их религиозной свободы. Антикатолицизм сохраняет некоторое значение как фактор региональной политики в районах с значительным процентом ирландского населения, но чаще выражается лишь в соперничестве «католических» и «протестантских» футбольных клубов («Селтик» и «Глазго Рейнджерс» в Глазго, «Эвертон» и «Ливерпуль» в Ливерпуле).

С другой стороны, в Шотландии и Уэльсе с конца XIX в. набирают силу центробежные тенденции, на данном этапе выразившиеся в принятии решения о создании местных ассамблей (1997 г.), но в перспективе способные привести к распаду Соединённого королевства. Безусловно, эти процессы можно считать прямым следствием утраты протестантского единства. Шотландцы и валлийцы склонны теперь считать себя не столько протестантами, сколько приверженцами своей, национальной Церкви. Но местный национализм имеет здесь светскую форму, иногда с языческой примесью.

Наконец, в условиях проживания в современной Великобритании большого числа приверженцев ислама, индуизма, сикхизма, буддизма наследник престола принц Чарльз планирует на будущей коронации изменить содержание традиционного титула (существует с 1521 г.) британских монархов «защитник веры», объявив себя защитником всех тех религий, которые исповедует население Соединённого королевства, а не протестантизма, подобно своим предшественникам. Если это случится, то такое действие будет означать поиск новой идейной основы для многонационального и мультирелигиозного государства, каковым является сегодняшняя Великобритания.

5 Христианизация идеи палингенесии в немецком романтизме

Термин «палингинесия» весьма многозначен. В древнегреческой философии он означает новое рождение, возрождение. В философии пифагорейцев палингинесия попадает в сферу учения о метемпсихозе и употребляется в значении «возрождения в новом теле». В эллинистических мистериальных культурах палингинесия становится обозначением «нового рождения» при посвящении в таинства учения, то есть палингинесия совершается при жизни и означает духовное возрождение, которому предшествует смерть старого, отягощенного неистинным знанием человека.

Идея палингинесии была возрождена в восемнадцатом веке женевским натуралистом Шарлем Бонне. В своем труде «Contemplation de la Nature» он рассматривает связь головного мозга с душой, а также с неразрушимым смертью «ядром человека» и делает вывод о том, что неразрушимое «ядро человека», находящееся в мозгу и является ядром будущего просветленного тела, обретаемого после смерти.

Опыт научного обоснования бессмертия человека привлек внимание Гердера. Гердером, как и Бонне, преодоление смерти трактуется не в абстрактно-трансцендентальном смысле, а через палингинесию, возрождение. Разработке этой идеи посвящено немало страниц в работах Гердера «Разрозненные листы», «Тифон и Аврора», «Федон».

Гердер в своих исканиях предпринимает попытку постичь мир души человека.

Причем, у Гердера душа понимается как носительница энергии, чувства, фантазии и ощущения непроизвольной или подсознательной силы. Гердер не может не задумываться о судьбе человеческой души. Эти размышления проходят через все его творчество. Он уверен, что старый человек в нас умирает, однако, умирая, он проращивает в себе новую юность. Каким же образом все это происходит? Может ли человек войти в тело своей матери и родиться вновь? Гердер отвечает на этот вопрос утвердительно -- да, палингинесия. Но палингинесия, это не революция, а счастливая эволюция до поры дремлющая в нас. То, что мы переживаем как смерть, есть сон для нового пробуждения. Человек всегда возвращается вновь и с ним возвращается новая деятельность, счастье и радость.

Идеи Гердера нашли понимание у романтиков. Вопрос о смерти для них являлся одним из самых животрепещущих. Смерть их пугает и манит, с одной стороны это нечто таинственное загадочное, что, возможно, открывает для личности новые миры, новые возможности, но, с другой стороны, смерть есть необходимость, а всякая необходимость в Романтизме есть насилие над субъектом и поэтому вызывает отвращение, неприятие и ужас. Идея палингинесии позволяла осмыслить бессмертие человека в соответствии с уровнем развития научных знаний того времени. Стремительное развитие научных знаний все же выводило человека на совершенно иной уровень представления о космосе, о Вселенной. Поэтому перед романтиками встала задача научного подтверждения присутствия бесконечного в конечном, и не просто подтверждение, но и открытие «механизмов связи, предчувствия» с будущим, с Вечностью. Именно поэтому идеи Шарля Бонне, получившие развитие в трудах Гердера, имели такой отклик в культуре немецкого романтизма.

Натурфилософия романтизма возрождает представление античной натурфилософии о живом космосе, но, опираясь на те представления о времени и Вечности, которые были сформулированы в Средние века и развивались в дальнейшем европейской наукой, наполняет его идеей развития, становления, «поступательного» движения. То линейное представление о развитии времени, которое плавно переходит в Вечность переносится на представление о развитии живого космоса. Представлялось, что единая органика пронизывает весь мир, что высшие слои мира произрастают из низших, как растение из почвы, что «в мире нет ничего мертвого».(Л. Окен) Именно поэтому в пределах такого единого мира органического роста будущее уже теперь, в земном существовании человека просматривается, прозревается, предугадывается, особенно в предрасположенных к этому состояниях: сон, транс, сомнамбулизм и т.д., либо в состоянии творческого вдохновения. Идеи палингинесии развивает Г.Г. Шуберт, видный ученый того времени, оказавший огромное влияние на творчество художника-романтика Каспара Давида Фридриха. Шуберту принадлежит достаточно известная в свое время работа «Взгляды на ночную сторону естественной науки». Это вдохновенная поэма о прозе человеческой жизни, о ее надеждах и утратах, об умирании и возрождении. Здесь как бы объединяются темное и светлое начала.

Надежды романтиков на научное обоснование бессмертия человека с помощью палингинесии не оправдались, поскольку палингинесия не раскрывала «механизмов» предугадывания будущего, а для романтиков необыкновенно важной являлась проблема техники взаимоотношения с миром будущего.

В итоге в развитии проблематики палингинесии в романтизме начала века можно отметить ее романтическую христианизацию, поскольку наука на вопросы, волнующие человека, не могла дать ответа, выход оставался лишь один: воспитывать в себе религиозное чувство, ждать откровения, то есть «всякого проявления вечного в конечном». Известна судьба многих романтиков, пришедших почти от отрицания религии к глубокой религиозности, как, например, Шеллинг, Брентано и многие другие.

Поиск тех путей, которые приоткрыли бы завесу между временем и Вечностью, заставили бы заговорить эту «круглую гробницу -- землю», поднял пласт проблем, очень тесно связанных с проблемой смерти. Представление о том неизвестном, что ждет человека в будущем, ассоциировалось с Тьмой, Ночью, а отсюда на поверхность поднимается весь тот слой темных сил, которые в средневековье связывались со смертью. Все ее спутники, участники, служители, помощники обретают в творчестве романтиков новую жизнь. Постоянное предчувствие границы человеческой жизни и размышления о ее дальнейшей судьбе подвигают романтиков на все новые попытки выхода за пределы мира конечных вещей.