Культурная оппозиция: методы и задачи исследования

7

Культурная оппозиция: методы и задачи исследования

Размышления об особенностях менталитета, чертах "национального характера" нередко вынуждают обратиться к проблемам возникновения и функционирования в культуре оппозиций, во многом определяющих ее существенные свойства. Однако, как правило, рассуждения о тех или иных культурных оппозициях не предполагают привлечения конкретного материала, а ограничиваются выражением субъективного мнения автора на их счет. Исключение составляют те работы, в которых представлен материал, собранный и проанализированный с использованием методов различных гуманитарных наук, а также психологии. Задача культуролога состоит в том, чтобы спроецировать результаты подобных исследований на какой-либо из элементов культуры как системы. Речь идет не о суммировании данных, а о создании новых методов анализа оппозиций.

Существуют различные варианты подхода к исследованию оппозиции в культурологии. Мы можем рассматривать ее как:

структурную единицу культуры,

принцип, организующий картину мира носителя культуры.

В методологическом плане эти варианты не противопоставлены друг другу. Независимо от того, какой из них мы изберем, нам придется в первую очередь обратиться к знаковому воплощению оппозиции в целом и составляющих ее парных понятий. Следовательно, приступая к исследованию, необходимо прежде всего обозначить круг текстов, с которыми предстоит работать, а затем, в зависимости от их языковой принадлежности, определиться с методами. Следует оговориться: упоминая языковую принадлежность, мы подразумевали не только естественные языки, но и другие коды культуры, среди которых и языки отдельных видов искусства, и мифы, и ритуалы, и различные формы социального поведения. Каждый из этих языков находится в сфере компетенции той или иной дисциплины, а это значит, что мы обязаны освоить ее инструментарий и научиться применять его в собственных целях.

Наиболее результативным представляется в данном случае использование материалов и методов таких наук, как психология, этнология, лингвистика. Обращение к ним не только помогает создать эмпирическую базу культурологического исследования, но и обеспечивает его теоретическое обоснование. Именно в ходе изучения психики и языка получены доказательства того, что оппозиция не является произвольно избранной формой организации материала, но представляет собой фундаментальный принцип восприятия человеком мира, а, следовательно, и принцип формирования знаковых систем. В принципе, все вышеназванные дисциплины используют в качестве исходного материала текст, высказывание, интерпретируя его в соответствии с задачами, стоящими перед психоаналитиком, этнологом-практиком и лингвистом соответственно.

Приоритет в сфере осмысления проблем, связанных с феноменом оппозиции, принадлежит, безусловно, лингвистике. Начиная с работ Якобсона и Трубецкого, исследовавших фонетические и морфологические языковые оппозиции, интерес к данной теме не ослабевал. К настоящему времени в языкознании существует комплекс методов, с помощью которых анализируются оппозиции, и некоторые из них могут фактически напрямую применяться в культурологии. Предпочтение, разумеется, отдается методам, ориентированным на работу с культурно маркированными языковыми единицами. Критерии подобной маркированности, к сожалению, трудно определимы, так как фактически любая из этих единиц содержит культурно значимую информацию. Кроме того, существуют различные способы её воплощения. И все же максимум данных об интересующих нас фактах культуры мы, пожалуй, можем получить, анализируя семантическое наполнение лексем и их контекстные связи. По мнению В.Н. Телия, существует два типа единиц: "те, в которых культурно значимая информация воплощается в денотативном аспекте значения (это слова, обозначающие реалии материальной культуры или же концепты культуры духовной и социальной), и единицы в которых культурно значимая информация выражается в коннотативном аспекте" [1]. При рассмотрении единиц второго типа исследователь культуры сталкивается с необходимостью охватить широчайший круг их внутриязыковых связей, эксплицируемых в текстах. На основе анализа действующих контекстных факторов можно охарактеризовать не только языковые, но и культурные сферы функционирования оппозиций. В этой связи существенным оказывается понятие культурной коннотации, как аспекта значения слова, непосредственно связанного с местом его денотата в определённой культурной парадигме и осознанием этой "ниши" носителем языка. Оперируя данным понятием, мы, тем самым, учитываем принадлежность знака, как минимум, к двум знаковым системам - собственно языковой и культурной. Метод анализа контекстных связей дает и еще одну немаловажную возможность: с его помощью мы можем установить взаимосвязь изучаемой оппозиции с другими, что не менее существенно, чем характеристика отдельно взятого противопоставления. "Всякий легко выделяемый лингвистический символ не только зависит от всей их совокупности, но устанавливается целым рядом совпадений и пересечений; будучи сверхдетерминирован оппозициями, он функционирует сразу в нескольких регистрах" [2], - эти слова принадлежат Лакану. Показательно, что подобный вывод делается им на основании не столько лингвистических, сколько психоаналитических штудий, что в очередной раз доказывает глубокую укорененность принципа оппозиции не только в языке, но и в человеческой психике вообще.

Преимущество данного метода состоит в том, что автор текста прибегает к тем или иным конструкциям неосознанно, говоря при этом "гораздо больше, чем хочет сказать". С другой стороны, исследователь имеет возможность определить содержание каждого из членов оппозиции не в соответствии с устоявшимися стереотипами, а исходя из реального смыслового наполнения, придаваемого им носителями языка. И надо отметить, что результаты зачастую оказываются весьма далекими от тех расхожих представлений, которые, несмотря на свою безосновательность, выступают в качестве базовых во многих культурологических и этнокультурологических концепциях. Эти достоинства, однако, могут быть нивелированы тенденциозным отбором текстов, предназначенных для анализа. Чтобы этого избежать, следует вводить ограничения не жанрового, стилистического или тематического, а, скорее, хронологического порядка. Имеется в виду, что при изучении особенностей функционирования оппозиции в какой-либо исторический период не стоит пренебрегать текстами, которые не являются непосредственным выражением мировоззрения автора. Напротив, чем меньше его мотивировка связана с объектом анализа, тем "чище" и достоверней может оказаться результат.

Помимо контекстного анализа, в ходе изучения культурных оппозиций могут привлекаться и экспериментальные лингвистические методы, так как здесь мы имеем возможность отбора участников эксперимента в соответствии с нормами и задачами социологии культуры. Наиболее перспективным такой подход представляется применительно к анализу субкультур, а также сравнительным этнокультурологическим исследованиям.

Имея в распоряжении материал, собранный и обработанный посредством лингвистических методов, мы вправе воспользоваться достижениями психологии, для того чтобы выяснить, обусловлено ли складывание той или иной оппозиции структурами человеческого мышления вообще, не является ли она порождением индивидуальной психики или отличительной чертой этнической, социальной, профессиональной группы.

Однако само по себе доказательство существования оппозиций и их описание не могут и не должны являться самоцелью. Они лишь способствуют решению иных, более масштабных задач, решение которых входит в компетенцию культуролога. Среди них можно назвать:

выявление мировоззренческих установок носителей национальной культуры;

изучение трансформации ценностных ориентиров в ходе исторического развития культуры;

установление взаимосвязи между разнопорядковыми явлениями культуры, в которых воплощается оппозиция;

сравнительный анализ содержания сходных оппозиций в разных национальных культурах;

характеристика современного состояния культуры, составленная с учетом существующей в ее рамках оппозициональной системы координат.

Общая стратегия культурологического исследования, ориентированного на их разрешение, представляется следующей: во-первых, первоначальный выбор объекта анализа не должен основываться на разделении оппозиций на "актуальные" и "неактуальные", поскольку вывод об их действительной значимости может быть сделан только после обработки материала. Когда выбор сделан, особое внимание стоит уделить наименованию оппозиции, так как оно, в данном случае, будет оказывать влияние на то, какие именно тексты будут этим материалом служить.

Во-вторых, неизбежным является введение хронологических рамок. В зависимости от продолжительности рассматриваемого периода, мы берем оппозицию либо в статике, либо в динамике. В последнем случае на первый план выходит не просто описание "метаморфоз", происходящих с оппозицией, но выявление их причин и следствий.

В-третьих, прежде чем делать выводы культурологического плана, мы должны доказать репрезентативность отобранных нами фактов и правомерность их интерпретации в общекультурном контексте.

В-четвертых, следует придерживаться избранного знакового уровня, поскольку немотивированный переход, например, от анализа лексем к анализу художественных образов, пусть даже имеющих отношение к той же оппозиции, почти наверняка исказит общую картину.

В-пятых, в ходе исследования необходимо фиксировать все точки пересечения и соприкосновения анализируемого противопоставления с другими и определять характер существующей между ними взаимосвязи.

В целом анализ культурных оппозиций является одним из наиболее перспективных подходов к изучению фактов культуры, поскольку он обеспечивает некое методическое единство проводимого исследования на всех его этапах, начиная со сбора материала и заканчивая созданием теоретических построений. Он способствует становлению и укреплению междисциплинарных связей как в рамках культурологии так и за ее пределами.

Литература