Западноевропейские концепции игровой культуры. Информационные модели культуры

15

АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

КАМСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ИНЖЕНЕРНО-

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ

Кафедра «История»

РЕФЕРАТ

По дисциплине «Культурология»

На тему: «Западноевропейские концепции игровой культуры. Информационные модели культуры»

Выполнила: студентка

группы 4349в

Польская Е.В.

Проверил: ст. препод. кафедры «История»,

к.соц.н. Мавляутдинов И.С.

Набережные Челны - 2009

• Содержание
• Введение
• 1 Западноевропейские концепции игровой культуры (Й. Хейзинга, Х. Ортега-и-Гассет
• 2 Информационные модели культуры (М. Мак-Люэн, О. Тоффлер, Дж. Несбитт)»
• Заключение
• Список использованной литературы
• Введение
• Феномен возникновения культуры нашел отражение в трудах различных ученых, представителей разных философских направлений. В прошлом веке господствовала орудийно-трудовая концепций культурогенеза. XX век ищет другие ответы на вопрос: “Как в природном мире возник радикально новый феномен - культура?”
• Одним из таких ответов стала игровая концепция культуры.
• Человек всегда имел способность и склонность облекать в формы игрового поведения все стороны своей жизни. Это является подтверждением объективной ценности изначально присущих ему творческих устремлений -- важнейшего его достояния.
• Игра - прежде всего свободная деятельность. Все исследователи подчеркивают незаинтересованный характер игры. Она необходима индивидууму как биологическая функция, а обществу нужна в силу заключенного в ней смысла. Игра, скорее, нежели труд, была формирующим элементом человеческой культуры. раньше, чем изменять окружающую среду, человек сделал это в собственном воображении, в сфере игры.
• Ощущение и ситуация игры, давая максимально возможную свободу ее участникам, реализуются в рамках контекста, который сводится к появлению тех или иных жестко очерченных правил -- правил игры. Смысл и значение игры целиком определяются отношением непосредственного, феноменального текста игры - к так или иначе опосредованному универсальному, то есть включающему в себя весь мир, контексту человеческого существования.
• Одной из глобальных проблем современности по праву считается проблема построения постиндустриального общества, движения к информационной стадии развития путем преодоления экономики «дымных труб», характерной для индустриализма. Человек столкнулся с реалиями нового информационного мира. Возникла проблема адаптации к инфосфере, формируемой в ходе компьютерной революции. Изменения социума сделали насущной проблему совершенствования системы образования.
• Информатизация - сложный, порой парадоксальный процесс. Дж. Несбитт обратил внимание на один из существенных парадоксов современного развития: «Нас захлестывает информация, но мы испытываем голод в знаниях». На протяжении XX в. объем научной информации увеличился в 10 раз. Компьютеры и средства телекоммуникации, предназначенные укрощать информационную лавину, в конечном счете усиливают ее. В ХХ1 веке возникла проблема спама (информационного «мусора»). Избыточная и некачественная информация затрудняет принятие решений, растет физическое и психическое напряжение, с одной стороны, а с другой - наблюдается феномен «интеллектуальной гиподинамии».
• 1. Западноевропейские концепции игровой культуры (Й. Хейзинга, Х. Ортега-и-Гассет
• Одной из самых распространенных культурологических концепций нашего времени является концепция игровой культуры. Наиболее ярким представителем этой концепции является голландский культуролог Й. Хейзинга (1872-1945). Игра, в концепции Хейзинга, - это культурно-историечская универсалия. В своей работе «Homo ludens» - «Человек играющий» он поднимает самые глубокие пласты истории и развития культуры - игровые. «Культура, - пишет он, - не происходит из игры, как живой плод, который отделяется от материнского тела, - она развивается в игре и как игра. Все культурное творчество есть игра: и поэзия, и музыка, и человеческая мысль, и мораль, и все возможные формы культуры».
• К определению основных функций игры неоднократно обращались ученые различных специализаций (физиологи, психологи, философы, педагоги). Синтез этих теорий позволяет выделить следующие положения:
• игра - высвобождение избыточной жизненной силы;
• игра - инстинкт подражания;
• игра - удовлетворение потребностей в разрядке;
• игра - упражнение на пороге серьезной деятельности;
• игра учит себя ограничивать;
• игра поддерживает собственную индивидуальность.
• Однако, Й. Хейзинга находит неудовлетворительными эти объяснения, так как, по мнению исследователя, можно было бы принять эти положения, но в том случае, если бы хотя бы одно из них было исчерпывающим, оно исключило бы все остальные либо, как некое “высшее единство охватывало их и вбирало в себя”.
• Различные версии такой концепции обнаруживаются в творчестве Е. Финка, Х. Ортеги-и-Гассета, Г. Гадамера и других культурологов ХХ века. Можно проследить точки совпадения и точки расхождения Й. Хейзинги как с авторами-современниками, так и с философами более раннего периода.
• Голландский исследователь в своих трудах опирается на исходящую от Канта и продолженную Шиллером и йенскими романтиками традицию истолкования искусства из игры как спонтанной, незаинтересованной деятельности, которая приятна сама по себе и независима от какой-либо цели. Хейзинга рассматривает игровое начало не только как свойство художественной деятельности, но и как основание всей культуры. Игра старше культуры. Все основные черты игры были сформированы ещё до возникновения человеческого сообщества и присутствуют в игровых поведениях животных. Игра сопровождает культуру на всём протяжении её истории и характеризует многие культурные формы. «Важнейшие виды первоначальной деятельности человеческого общества переплетаются с игрой. Человечество всё снова и снова творит рядом с миром природы второй, измышленный мир. В мифе и культуре рождаются движущие силы культурной жизни».
• Исходной предпосылкой концепции игрового генезиса культуры является то, что культура возникает в форме игры. Культура изначально разыгрывается. Даже те виды деятельности, которые прямо направлены на удовлетворение жизненных потребностей, как, например охота в архаическом обществе, стремятся найти для себя форму игры. В играх общество выражает свое истолкование в жизни и мира. Это не следует понимать так, что игра становится, оборачивается культурой, но культура в её изначальных фазах имеет характер игры, осуществляется в формах игры и проникнута её настроением.
• Взаимосвязь игры и культуры, по мнению исследователей нужно искать в высших формах социальной игры, там, где она проходит в упорядоченных действиях группы или сообщества, или двух групп, противостоящих друг другу. Игра в одиночку плодотворна для культуры лишь в весьма ограниченной степени. Для того, чтобы доказать свою точку зрения, Й. Хейзинга приводит примеры из жизни животных: тетерева исполняют танцевальные па, вороны соревнуются в искусстве полета, беседковые птицы украшают свои гнезда, певчие птицы поют и т.д.
• Из этого следует, что, раз данный фактор игры существует в жизни животных, состязание и представление не проистекают из культуры, а предшествуют ей.
• Культуроформирующее свойство игры связано с тем, что для изменения окружающей среды посредством любой материальной действительности человек должен был совершить предварительно аналогичную работу в собственном воображении, т.е. своего рода «проиграть» деятельностный процесс. Однако Хейзинга не сводит игровой элемент только к духовному проявлению. Игра присутствует и во всех сферах материальной культуры и определяет содержание её форм.
• Хейзинга анализирует значение игры как явления культуры, соотношение игры и языка, игру как функцию культуры. Подробно рассматривает проявления игры в поэзии, мышлении, искусстве, а особенно - в правосудии.
• Он считал, например, что судебный процесс - это словесная игра-поединок его участников и состязание. Суд божий - подлинный, а суд земной - игра. Анализируются такие процедуры судебной деятельности, как священные весы Фемиды, судебный жребий, спор об заклад и одеяние судей, процедура суда, другие формы проявления игрового.
• В философии Хейзинга выделяет в качестве игровых проявлений софистику и чудодейственно, философские загадки, философский диалог, риторику, диспуты, научные трактаты. Война и военное дело, считает он, также содержат игровые элементы.
• Немаловажную функцию в реализации игрового начала выполняют идеалы социальной жизни, определяющие духовную жизнь общества. В определенные моменты истории игра выполняет роль драматургической основы в реализации высшего социального сюжета, социально-нравственной идеи. Общественные идеалы, несомненно, содержат много игрового, так как они связаны с областью мечты, фантазии, утопических представлений и могут быть выражены лишь в игровом пространстве культуры. Согласно концепции Хейзинги, целые эпохи «играют» в воплощение идеала, как, например, культура Ренессанса, стремившаяся к возрождению идеалов античности, а не к созданию принципиально новых, «своих» ориентиров.
• Роль игры в истории культуры не всегда была одинаково велика. По мере культурного развития игровой элемент отступает на второй план, растворяется, ассимилируется сакральной сферой, кристаллизуется в учености и в поэзии, в правовых отношениях, в формах политической деятельности. Но игровой инстинкт, по мысли Хейзинги, может проявиться в любой момент, вовлекая в процесс игры и отдельного индивидуума и человеческие массы. Вытеснение игры началось в ХVIII веке, когда обществом овладело трезвое, прозаическое понятие пользы, что и привело к утрате свободного духа культуры. Эта ситуация является наилучшим показателем кризиса европейской культуры, достигшего в ХХ веке полного своего выражения.
• Исследователь отмечает, что современная наука придерживаясь строгих требований точности и любви к истине, относительно мало доступна для игрового подхода и обнаруживает меньше игровых черт, чем в ранние годы её возникновения или в период её оживления, в период Ренессанса до XVIII века.
• В общественной жизни происходит следующее: с одной стороны - речь идет о притворной игре (игровые формы используются для сокрытия намерений общественного или политического характера), с другой стороны, можно пойти по ложному следу, так как есть понятие, демонстрирующее видимость свойств игры (жажда грубых сенсаций, тяга к массовым зрелищам). Это явление Й. Хейзинга называет пуэрелизмом.
• Поэтому игровой элемент культуры с XVIII века утратил свое значение в тех областях, где он чувствовал себя “как дома”. Современную культуру едва ли уже играют, а там, где кажется, что её все же играют, эта игра притворна. Так, в качестве примера автор обращается к внешней политике государств, где остается “мало поводов думать о сфере игры” . Но и здесь Й. Хейзинга, верный своей теории, отмечает, что утрачены лишь старые архаические элементы войны, но все же они остаются. Ведь “война, со всем тем, что её вызывает и ей сопутствует, неизменно оказывается опутанной демоническими сетями игры”.
• Анализ современного культурного состояния в аспекте игры предпринял испанский философ Х. Ортега-и-Гассет. Являясь беспощадным критиком массовой культуры, захлестнувшей Европу в нынешнем столетии, Ортега-и-Гассет противопоставляет её подлинную «живую» культуру, которую человек делает личным достоянием, обращаясь к ней в силу спонтанной внутренней потребности. Характеристика «живой» культуры, данная испанским философом, созвучна критериям игры Хейзинги. Сущность культуры, по мнению этих мыслителей, составляют спонтанность и отсутствие прагматической установки. Из конкретных элементов такой культуры складывается «элитарный» пласт культурного процесса, противостоящий натиску массовой культуры.
• 2. Информационные модели культуры (М. Мак-Люэн, О. Тоффлер, Дж. Несбитт)»
• В ХХ в. популярной стала в культурологии концепция М. Маклюэна, канадского ученого, связавшего социокультурный процесс с особенностями получения, переработки и передачи информации. Еще в 60-х гг. он выдвинул тезис, что смена эпох в истории человечества определяется господствующими средствами коммуникации (язык, печать, наука, компьютеры, телевидение и т.д. Его основной тезис - «Средство коммуникации есть сообщение».
• Каждая эпоха, согласно Маклюэну, имеет свои особенности коммуникаций. Эпоха докаменного варварства имела устные (оральные) средства коммуникации. Они связывали людей крепкими узами, являлись пределом для сепаратизма и индивидуализма.
• Появление письменности и алфавита перебросило человека в визуальный мир. Знания и опыт стали передаваться письменным или визуальным способами.
• Люди всё больше утрачивали сопричастность к делам общества. Начавшееся отчуждение стало увеличиваться, когда стала распространяться типографская машина, изобретенная в Европе Гутенбергом. Изобретение Гутенберга породило информационный взрыв, явившийся революцией в сфере массовой коммуникации.
• Сложившаяся историческая монополия печати на знания привела к формированию основных черт современной цивилизации, прежде всего таких, как индивидуализм, национализм, отчуждение, секуляризация.
• Современные средства коммуникации - телеграф, радио, телефон, телевизор, компьютер - всё более радикализируют все сферы общественной жизни. Если старые формы коммуникации «укорачивали» пространство и время, то сегодняшние электронные средства, создавая бесконечные аудиовизуальные ряды, активизируют зрение, слух, осязание. Реальность вновь обретает свою конкретность. Человек, получая информацию о среде, стал своеобразным участником происходящего.
• Теорию Маклюэна, однако, многие культурологи признают утопичной, нереализуемой в практике человечества.
• Поэтому значительно больший успех имела возникшая несколько позже концепция «третьей волны». Её автор О. Тоффлер (1928), американский социолог и публицист, развил концепцию «постиндустриального общества», или сверхиндустриальной цивилизации». Он обосновывает положение, что человечество проходит через новую технологическую революцию, или «третью волну» радикальных преобразований общества. К первой волне он относит аграрную революцию, а ко второй - индустриальную революцию. «Третья волна» должна привести к созданию сверхиндустриальной цивилизации. Современная эпоха сопровождается социальными потрясениями, что является следствием кризиса «индустриального общества» во всемирном масштабе.
• Сравнение индустриального и супериндустриального обществ, которое осуществляет Тоффлер, определяет следующее: для индустриального общества, считает Тоффлер, характерны следующие черты:
• 1. Большинство людей хотят одного и того же от жизни и для большинства их экономический успех является главной целью. Поэтому мотивировать их следует посредством экономического вознаграждения.
• 2. Считается, что чем больше компания, тем лучше, сильнее и более доходной она должна быть.
• 3. Труд, сырье и капитал, а не земля являются главным фактором производства.
• 4. Производство стандартизированных товаров и услуг более эффективно, чем штучное ручное производство, в котором каждая единица продукции отличается друг от друга.
• 5. Наиболее эффективной организацией является бюрократия, в рамках которой каждая её часть имеет неизменную, ясно определенную роль в иерархии. В результате организационная машина приспособлена для производства стандартных решений.
• 6. Технологическое движение направлено на стандартизацию производства и способствует «прогрессу».
• Работа для большинства людей остается рутинной, повторяющейся и стандартизированной.
• Супериндустриальное общество характеризуется следующим:
• 1. Основные базовые потребности удовлетворены: каждый из людей хочет от жизни своего, поэтому одно только экономическое вознаграждение не является достаточным для устойчивой мотивации.
• 2. Существуют ограничения в размерах как для корпораций, так и для правительственных организаций.
• 3. Информация является столь же, а возможно, и более важной, чем земля, труд, капитал, сырье.
• 4. Массовое, стандартизированное производство заменяется новой системой индивидуального «ремесленного» производства, в основе которой лежит не ручной, а умственный труд, базирующийся на информатике и супертехнологии. Конечным продуктом такого производства являются не миллионы идентичных стандартизируемых товаров, а индивидуальные продукты потребления и услуги.
• 5. Наилучшим способом организации является не бюрократия, а охлакратия, направленная на решение какой-то конкретной задачи, в которой каждый организованный компонент является свободным модулем, взаимодействует не только по вертикали, но и по горизонтали с другими компонентами организации. Решения, принимаемые охлократией, так же как и товары и услуги, являются дестандартизированными.
• 6. Развитие технологии не обязательно несет с собой прогресс, и более того, если это развитие не поставлено под внимательный контроль, оно может разрушить уже достигнутое.
• 7. Работа для большинства людей должна быть вариативной, не повторяющейся и достаточно ответственной, требующей от индивида способности свободы действий, оценки и суждения.
• Один из известных футурологов Дж. Несбитт согласен с тем, что "постиндустриальное общество - это информационное общество". Связываемое с распространением новейших информационных технологий, такое общество рассматривается в контексте качественного прорыва человечества в новое историческое состояние.
• Заключение
• Игровая концепция культуры, сформулированная Й. Хейзинга, рассматривает игру как первооснову культуры, культура возникает в форме игры. Культура возникает и развертывается в игре, носит игровой характер. Это является исходной предпосылкой названной концепции.
• Игра, с точки зрения Й. Хейзинги, это всеобъемлющий способ человеческой деятельности, универсальная категория человеческого существования.
• Игра - это не манера жить, а структурная основа человеческих действий. А для того, чтобы игровое содержание культуры было культуросозидающим, оно должно оставаться чистым. Цель игры - в ней самой. Игра сама по себе, в самом начале, лежит вне сферы нравственных норм. Она не может быть не дурной не хорошей. Нравственный, так же как и безнравственный, поступок совершается по тем или иным правилам той или иной игры. В сущности, игра несовместима с насилием. Именно нравственные поступки свидетельствуют о должном соблюдении “правил игры”. Ведь нравственность есть не что иное, как укорененная в прошлом традиция. Безнравственность, с данной точки зрения, это намеренно избранное положение “вне игры”, то есть нечто абсурдное по определению. В этом случае, серьезное не является антонимом игры, ее противоположность -- бескультурье и варварство.
• Сущность культуры, по мнению Й. Хейзинги и Х.Ортега-и-Гассет, составляют спонтанность и отсутствие прагматической установки. Из конкретных элементов такой культуры складывается «элитарный» пласт культурного процесса, противостоящий натиску массовой культуры.
• М. Маклюэн выдвинул тезис, что смена эпох в истории человечества определяется господствующими средствами коммуникации (язык, печать, наука, компьютеры, телевидение и т.д. Его основной тезис - «Средство коммуникации есть сообщение».
• О. Тоффлер обосновывает положение, что человечество проходит через новую технологическую революцию, или «третью волну» радикальных преобразований общества.
• Один из известных футурологов Дж. Несбитт согласен с тем, что "постиндустриальное общество - это информационное общество". Связываемое с распространением новейших информационных технологий, такое общество рассматривается в контексте качественного прорыва человечества в новое историческое состояние.
• Список использованной литературы
• 1. Культурология: 100 экзаменационных ответов: Учебное пособие. - Москва: ИКЦ «МарТ», Ростов н/Д, 2004.- 256с.
• 2. Культурология. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. Издательство «Феникс», 1995.-576 стр.
• 3. Культурология: Учебное пособие /А.А. Радугин.-М.: Центр,2000.-304с.
• 4. Хейзинга Й. Homo Ludens; Статья по истории культуры, М., 1997.

5. Хейзинга Й., "В тени завтрашнего дня", Homo Iudens. М.,1992.

6. Гуревич П.С. Культурология. - М.. 1998.