37

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО

ПРОФЕССИАНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

МАГНИТОГОРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Им. Г.И. Носова

Факультет Экономики и Права

Кафедра культурологии

Специальность: «Юриспруденция»

КУРСОВАЯ РАБОТА

по культурологии

На тему: Интеллектуальная культура

Студента группы ФГЮ-08-1

Лукьянова Вадима Владиславовича

Научный руководитель:

заведующая кафедры Культурологии

Срок выполнения: «___» ________ 2009г.

Магнитогорск

2009

• Оглавление
• Введение
• Глава 1. Интеллектуальная культура: происхождение и особенность
• 1.1 Интеллектуальная культура в теоретическом измерении
• 1.2 Историческое знание и интеллектуальная культура
• Глава 2. Наука, как интеллектуальный феномен
• 2.1 Философия в контексте интеллектуальной культуры
• 2.2 Теософия в контексте интеллектуальной культуры
• Заключение
• Список использованной литературы

Введение

Предметом исследования моей курсовой работы является интеллектуальная культура. История человеческого общества - это не только и не столько цепь исторических событий, сколько история развития человеческой сущности, «сущностных сил человека». Одной из важнейших составляющих этого процесса выступает развитие человеческого интеллекта.

Будучи второй, наряду со способностью к труду - материальному преобразованию окружающего мира и самого человека, коренной способностью человека, мысль претерпевает сложнейший процесс развития от своего животного предшественника до мысли современного человека. Не обладая абсолютной самостоятельностью и независимостью, мысль развивается как результат и средство материального труда, преобразующего природную среду и самого человека в необходимом для его существования и развития направлении. Мысль должна проходить, поэтому свои исторические этапы развития, или, иначе, ее история выступает в виде последовательности исторических типов интеллекта, т.е. определенных способов мышления, или парадигм. Человеческий интеллект, или способность абстрактного мышления - одно из важнейших сущностных свойств человека. Человек, с позиций научного материализма, не локальный и случайный эпизод эволюции, а необходимый результат бесконечного развития материи, ее «высший цвет», возникающий «с железной необходимостью», заложенной «в самой природе материи». Утверждение о случайном характере возникновения человека в мире, высказанное некоторыми философами и естествоиспытателями, находится в явном противоречии с глубинными тенденциями современной науки, которая в эпоху современной научно-технической революции убедительно показала, что человек - это результат единого закономерного мирового процесса, образованного необходимой последовательностью физической, химической и биологической форм материи. А. В. Большаков, В. С. Грехнев, В. И. Добрынина. Основы философских знаний. - М., 1997. С. 18.

Данная тема актуальна т.к. чтобы развиваться и двигаться вперёд нужно знать что было достигнуто и при помощи каких методов в области науки, культуры и т.д. Существует много вечных вопросов и по тому, как их могли разъяснить свидетельствует уровень интеллектуальной культуры. Одни и те же явления толковались и с помощью мифологии, и с помощью религии, науки и т.д. Главная цель - это поиск истины.

«Что дает человеку наука?» - многие склонные будут ответить: «Она вооружает людей знаниями, новыми средствами практического господства над миром и тем самым увеличивает их уверенность в собственных силах». Это утверждение выглядит бесспорным, но, как всякая азбучная истина, оно выражает суть дела огрублено и потому неадекватно. Под объёмом данного вопроса в разные времена понималось по-разному. Это может характеризовать интеллектуальную культуру на определённом промежутке времени.

Воздействие науки на человека двойственно. Прежде чем предложить ему действительные знания, она разрушает массу фиктивных представлений, долгое время казавшихся действительным знанием. Прежде чем вызвать к жизни новые средства практического господства над миром, она безжалостно дискредитирует инструменты фиктивного воздействия на реальность, надежность которых до поры до времени ни у кого не вызывало сомнения. Наука разрушает ложную и наивную уверенность, часто, не будучи в состоянии сразу предложить новую, столь же прочную, широкую, субъективно удовлетворяющую. Такое мнение было актуально в XIX и в XX веках. XXI век характеризуется как «Век Мысли», - и в ответе на вопрос «Что дает человеку наука?» - не будет понятия «практического господства». Наука приносит не знания вообще, а логически и эмпирически удостоверенное знание, в каждый данный момент охватывающее достаточно узкий круг явлений. Объем объяснений, которые она доставляет, просто не соизмерим с объемом псевдообъяснений, которые она отбрасывает. И это ситуация не только возникновения науки, но и каждого нового значительного открытия.

Жизнь общества всегда включает остатки или фрагменты прежних способов существования человечества. В еще большей мере эта закономерность присуща духовной жизни общества. Интеллект современного человека включает в себя фрагменты, а нередко и целые не растаявшие айсберги пройденных исторических типов мышления: мифологического и религиозного. Возможно и обратное - родившийся в прошлом веке исторический тип интеллекта может быть еще отнюдь не господствующим в обыденном, а часто и в научном мышлении двадцатого века. Полагая свое мышление современным, человек может мыслить в значительной мере по способам первобытного или средневекового интеллекта. Этот феномен особенно заметно проявляется в периоды исторической реакции, отката общественного развития назад, когда преодоленные историей типы мышления временно начинают возрождаться. История общества дает немало примеров таких возвратных движений человеческого интеллекта. Истории человеческого интеллекта - главная, стержневая линия развития духовной культуры. Исследование этой истории - важное условие познания современного интеллекта, его дальнейшего развития. История человеческого интеллекта // Пермский университет. - Пермь, 1998. С. 182.

Цель исследования - изучить, что представляет собой интеллектуальная культура и каковы её истоки.

Для достижения поставленной цели были поставлены следующие задачи:

- что в теоретическом измерении означает интеллектуальная культура;

- влияние исторического знания на интеллектуальную культуру;

- теософия и философия в контексте интеллектуальной культуры.

В процессе написания работы были использованы труды таких философов и ученых как: А.А. Бейли, А.Д. Сахаров, В. А. Лекторский, В.И. Вернадский, Е.П. Блаватская, Д. И. Писарев; а также такие источники как: Философия науки, Русское слово, Исторические эскизы.

Данная работа состоит из двух глав. Каждая глава состоит из двух параграфов. Первая глава - интеллектуальная культура: происхождение и особенность; вторая глава - наука, как интеллектуальный феномен.

Глава 1. Интеллектуальная культура: происхождение и особенность

1.1 Интеллектуальная культура в теоретическом измерении

Интеллектуальная культура. Для понимания этого явления необходимо различать такие понятия, как сознание и интеллект. Сознание представляет собой особый способ отражения мира в виде эмоций, оценок, понятий, суждений, умозаключений, образов, возникших на основании ощущений. В нем всегда выделяют два уровня - конкретно-чувственный и абстрактно-логический. Сознание - способность человека к целенаправленной деятельности, выражающейся в формировании целей, поиске способов их достижения, в выработке отношения к действительности и отношений в самой действительности; частью сознания является интеллект.

Интеллектуальная культура выступает как культура мышления и речи. Она включает в себя адекватное воспроизведение различных сторон и отношений мира. Животное отражает в окружающем мире только то, что необходимо для жизни. Для этого ему вполне достаточно органов чувств. Но человеку приходится отражать значительно больше: то, что нужно для выживания, и то, чем это можно добыть. Кроме того, ему приходится отражать и качественно иначе: ему важно знать свойства, особенности того или иного предмета, а для этого уже мало одних органов чувств. Человеку приходится отвлекать от разных вещей и предметов их сходство (а видя сходство, замечать и отличие) и создавать понятия. Этот процесс растянулся для человечества на миллионы лет. Появление мышления и речи - процесс одновременный и по своей сути - культурный процесс. Общественный характер отношений ускорил развитие мышления и речи, появились новые способы хранения и передачи информации в обществе, новые способы общения, человечество вступило на новый уровень культурного состояния.

Сравнение интеллектуальной деятельности людей разных культур может дать ценную информацию о происхождении и организации интеллектуальной деятельности человека. В течение ряда десятилетий, в психологии широко обсуждался вопрос, различны ли основные интеллектуальные способности у взрослых людей, которые выросли в разных культурных условиях. Еще в начале столетия Дюркгейм считал, что процессы мышления не являются результатом естественной эволюции или проявлением внутренней духовной жизни, а формируются обществом. Идеи Дюркгейма вдохновили многих исследователей. Среди них следует выделить французского психолога Пьера Жанэ, считавшего, что сложные формы памяти, а также представления о пространстве, времени и числе являются продуктом конкретной истории общества, а не являются категориями, имманентно присущими мышлению, как полагала идеалистическая психология.

В 20-е гг. эти дебаты сконцентрировались на двух проблемах: изменяется ли в зависимости от культуры содержание мышления, т. е. основные категории, используемые для описания опыта, и различаются ли в зависимости от культуры основные интеллектуальные функции человека. Люсьен Леви-Брюль, имевший большое влияние на психологов того времени, считал, что мышление неграмотных людей подчиняется иным правилам, чем мышление образованных людей. Он охарактеризовал "примитивное" мышление как "дологичное" и "хаотично организованное", не воспринимающее логических противоречий и допускающее, что естественными явлениями управляют мистические силы.

Противники Леви-Брюля, например английский этнограф-психолог В. X. Риверс, напротив, полагали, что интеллект человека "примитивной" культуры в своей основе не отличается от интеллекта современного образованного человека, живущего в технически развитом обществе. По мнению Риверса, люди, живущие в примитивных условиях, мыслят по тем же логическим законам, что и мы. Основное различие мышлений заключается в том, что они обобщают факты внешнего мира в иные категории, отличные от привычных для нас. Различные представители гештальтпсихологии также занимались проблемой "примитивного" мышления. Так, Хейнц Вернер подчеркивал разницу мышления современного взрослого и "примитивного" человека. Он говорил о "структурной общности" мышления "примитивного" человека, ребенка и умственно неполноценного взрослого и рассматривал недифференцированное "синкретическое" мышление как характерную черту их познавательной деятельности. Другие представители гештальтпсихологии также предполагали существование общих свойств мышления у людей всех культур. Они считали, что принципы восприятия и мышления, такие, как "замкнутость" или "хорошая форма", являются универсальными категориями мышления. А.Р. Лурия - Культурные различия и интеллектуальная деятельность. - М., 1982. С. 3.

Все более глубокое изучение любых наук в конечном итоге приводит к необходимости понимания основы основ - механизмов (организации процессов) мышления Человека, т.е. познания самого себя. Мир внутри Человека столь же сложен и столь же безмерен, как и весь окружающий его Мир. Эта до сих пор таинственная область является краеугольным камнем философии, религии и психологии и обсуждается во многих работах с незапамятных времен по настоящее время с неизменным усердием и непримиримостью в суждениях. Однако в настоящее время появилась и другая очень важная причина его изучения: необходимость создания компьютерных систем искусственного интеллекта, все более приближающихся по своим возможностям к способностям Человека продуктивно мыслить.

Однако понятие Интеллекта как способностей человеческих Разума и Души генерировать новые решения остается неопределенным. Если медико-биологические и психофизиологические процессы жизнедеятельности Человека изучаются на все более детальном уровне, то закономерности и свойства Интеллекта и его способности к принятию решений в нечетких и трудно формализуемых ситуациях остаются туманными, не доступными для физиологов, психологов и системных аналитиков.

Объективное, не идеализированное представление Человека снимает с него ореол всемогущего, непогрешимого властителя Мира, который часто ошибается и волнуется, но в некоторые "звездные часы" в творческом (душевном) подъеме может открыть или создать новое, совершенное и неизвестное ранее. Эмоции и чувственность, базирующиеся на основных психосоциальных факторах: Вере, Любви и Надежде, являются мощными усилителями мыслительной деятельности Человека и особенно в тех областях, которые относятся к "интуитивной" деятельности надсознания. Эмоции и чувственность могут приводить как к поразительным положительным эффектам, когда Разум блокирует страх и инстинкты совершающего подвиг в бою и в быту, в науке и на производстве, так и отрицательным эффектам, когда чувственность и эмоции затемняют Разум наркоманов и алкоголиков, агрессоров-диктаторов и комментаторов, сексуально распущенных и социально обиженных людей.

В процессе жизни Человек обучается пользоваться первичной интонационной, а затем речевой и письменной знаковыми системами. В сознании Человека накапливаются словари фонем (знаков) и целых конструкций фонем (фраз). Последние связаны ассоциативно между собой в словарях, а так же с образами, действиями и чувствами Человека. Эти знаки и конструкции черпаются (вводятся) Человеком из окружающей среды в процессе общения, воспитания, обучения и самообучения и воспринимаются другими людьми только, если в них были загружены такие же самые словари соответствующего языка. Большинство людей пользуются существенно сокращенными словарями и лишь немногие ученые и изобретатели добавляют к ним все новые конструкции (фразы и термины). Огромную роль играет взаимный перенос терминов из одного языка в другой. См.: В. П. Широчин - Слово о интеллекте. - Киев, 1999. С. 5.

Угроза независимости и ценности человеческой личности, угроза смыслу человеческой жизни.

Ничто так не угрожает свободе личности и смыслу жизни, как война, нищета, террор. Однако существуют и очень серьезные косвенные, лишь немногим более отдаленные опасности. Одна из этих опасностей - оболванивание человека ("серой массы", по циничному определению буржуазной футурологии) "массовой культурой" с намерением или коммерчески обусловленным снижением интеллектуального уровня и проблемное, с упором на развлекательность или утилитарность, с тщательно охранительным цензурированием.

Другой пример связан с проблемами образования. Система образования, находящаяся под государственным контролем, отделение школы от церкви, всеобщее бесплатное обучение - все это величайшее достижение социального прогресса. Но все имеет свою оборотную сторону: в данном случае это излишняя унификация, которая распространяется и на само преподавание, и на программы, в особенности по таким предметам, как литература, история, обществоведение, география, и на систему экзаменов. Нельзя не видеть опасности в излишней апелляции к авторитетам, в определенном сужении рамок дискуссий и интеллектуальной смелости выводов в том возрасте, когда происходит формирование убеждений. В старом Китае система экзаменов на должность приводила к умственному застою, к канонизации реакционных сторон конфуцианства. Очень нежелательно иметь что-либо подобное в современном обществе. А.Д. Сахаров - Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе. - М., 1999. С. 12.

Наука - один из важнейших узлов, связывающих культуру и цивилизацию. Она сама одновременно принадлежит и культуре, и цивилизации. В этом ее сила и источник продуктивности, в этом же - причина противоречивости ее облика. Поиск истины - одна из высших потребностей человека, сфера приложения его творческих возможностей. Научные идеи входят в культурный багаж человечества, оказывают влияние на систему человеческих ценностей, идеалов, целей. Наука - форма общественного сознания, составная часть мировоззрения.

Множество этих характеристик, функций, ролей науки образует сложную взаимосвязанную систему. В ней взаимодействуют культурные и цивилизационные элементы, переплетаясь и переходя друг в друга. Среди "производственных" функций науки ясно различимы две: наука производит знания, которые участвуют во всех жизненных процессах современного человечества, и наука производит субъекта этих знаний, человека.

Наука не только фиксирует наличный опыт культуры, придает ему устойчивость, упорядочивает "жизненный хаос", но и выступает силой, способной создавать новые культурные возможности, становиться условием любой возможной культуры. После Коперника и Галилея, Фарадея и Максвелла, Дарвина и Фрейда, Эйнштейна и Бора, Уотсона, Крика и Вернадского, а также других первопроходцев науки европейская культура приобретала новые черты, становилась иной по сравнению с ее предшествующими состояниями. Но для того, чтобы культуротвореская функция науки могла осуществляться, необходимо, чтобы сама наука обладала устойчивым влиянием на общество, имела автономный социальный статус. Это возможно только в конкретных исторических формах, которые принимает цивилизация. Можно сказать, что наука становится силой, формирующей культуру, если эта сила опирается на мощь цивилизации. В то же время эта сила способна направлять необходимые изменения цивилизационных форм, если того требуют ее культурные функции. В. Н. Порус - Рациональность. Наука. Культура. - М., 2002. С. 210.

1.2 Историческое знание и интеллектуальная культура

Интеллектуальная история вышла на авансцену исторических исследований в 1980-1990-е годы, когда современная эпистемологическая революция, в которую история оказалась вовлечена позднее других социально-гуманитарных наук, поставила историографию в целом и ее отдельные субдисциплины в состояние активного переопределения методологических и содержательно-предметных оснований. Одной из исходных предпосылок современной интеллектуальной истории является осознание неразрывной связи между историей самих идей и идейных комплексов, с одной стороны, и историей условий и форм интеллектуальной деятельности, с другой. В исследовательское поле интеллектуальной истории оказался включен и анализ разнообразного мыслительного инструментария, конкретных способов концептуализации окружающей природы и социума (т.е. субъективности «интеллектуалов» разных уровней), и изучение всех форм, средств, институтов (формальных и неформальных) интеллектуального общения, а также их взаимоотношений с «внешним» миром культуры. В этой перспективе рассматривалась центральная проблема соотношения исторического знания и интеллектуальной культуры современности. А.Д. Сахаров - Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе. - М., 1999. С. 18.

Важнейшей задачей интеллектуальной истории является, в частности, постижение того, как сохраняются мощные интеллектуальные традиции и как возникают и распространяются новые интеллектуальные формы, освещение психологической природы процессов, воздействующих на изменения в популярности и влиятельности тех или иных идей, выяснение, по возможности того, как концепции, которые доминировали или преобладали в одном поколении, теряют свою власть над умами людей и уступают место другим.

По вопросу интеллектуальной культуры Античности и Средневековья можно сконцентрировать свое внимание на решении конкретных задач, преимущественно сосредотачиваясь на анализе, систематизации или интерпретации письменных источников. Впрочем, интеллектуальная история, как дисциплина, не отвергает и такого «узкого» подхода. Хронология охватывает почти две тысячи лет, рассматривает взаимодействие и противоборство двух тенденций: с одной стороны - «отталкивание» от традиции, с другой стороны - следование ей. Можно отметить ряд сквозных тем и проблем: античная культура и ее место в истории европейской цивилизации, преемственность различных культурных этапов, истоки и условия зарождения и развития культур, античные традиции в культурах Средневековья и Возрождения и др.

При исследовании проблем интеллектуальной истории большое внимание уделялось постмодернистским подходам к проблеме времени с использованием специфических топологических образов и, прежде всего, образа поверхности.

Соединение новых исследовательских приоритетов и методик с достаточно давно и активно изучаемыми сюжетами оказалось на редкость плодотворным и составило основу для заинтересованного восприятия

Своеобразие такого научного подхода адекватно отражают многочисленные вопросы, которые можно разделить на две группы. С одной стороны, они касались уточнения основополагающих методологических понятий и категорий, вариативности их интерпретаций, определения специфики предмета исследований.

В связи с этим актуализируются проблемы соотношения мифологического сознания и ритуального действия, отражения на исследуемом материале социальной и возрастной принадлежности реципиентов, возможностей и границ культурно-исторической компаративистики в ее «биографическом» измерении и т.д.

Неотъемлемая территория современной интеллектуальной истории: история знания, история науки и так называемая дисциплинарная история. Интеллектуальная история выявляет исторические изменения фундаментальных принципов, категорий, методов и содержания наук, формирование научной картины мира, стиля научного мышления, различных средств и форм научного исследования на фоне общей духовной культуры, социально-организационных и информационно-идеологических условий конкретной эпохи. В отличие от традиционной истории науки, которая была историей открытий, воплощающих прогрессивное движение человечества к познанию истины, интеллектуальная история ориентирована на реконструкцию исторического прошлого каждой из областей и форм знания как части целостной интеллектуальной системы, переживающей со временем неизбежную трансформацию. Это исключительно обширный и сложный комплекс проблем современного исторического познания.

Приоритетное место в современной интеллектуальной истории занимает анализ истории исторического познания, сознания и мышления. Сформировалось новое направление исторической критики, все дальше уходящее от описания и инвентаризации исторических концепций, направлений и школ к анализу, главным предметом которого становятся качественные перемены в исследовательском сознании и творческой практике историков. Целостный подход к изучению истории исторического знания направлен на последовательный и систематический анализ конкретных форм его существования как определенной интеллектуальной субсистемы, которая, сохраняя свое специфическое качество, тем не менее, переживает со временем неизбежную трансформацию. В поле зрения новой исторической критики оказываются не только результаты профессиональной деятельности историка, но и его творческая лаборатория, исследовательская психология и практика. В. А. Лекторский - Философия, наука, «философия науки» // Вопросы философии. 1973. № 4. С. 94.

Выставляются проблемы вычленения истории из всего спектра гуманитарного знания и, следовательно, природы деятельности историка, поднимается вопрос о соотношении текста и контекста в практике историографического исследования, осуществляются попытки переосмыслить некоторые научные методы (в том числе междисциплинарные), которые были апробированы в прошлом, но сегодня находятся на периферии, и оценивается их эвристический потенциал на современном этапе развития науки; сформулировать определение исторического дискурса как внутренне непротиворечивого высказывания, основанного на извлечении из источника определенного объема информации и авторской реконструкции того или иного события или явления.

Можно встретить мысль о том, что любая реконструкция неизбежно связана с интерпретацией, а, следовательно, неизбежно встала проблема исследования особенностей сознания историка и фактов его личной и интеллектуальной биографии. Ведь реальность, с которой имеет дело историк, особая: с одной стороны, это состоявшаяся человеческая мысль, с другой, - документ, судьба, свидетельство конкретной жизни. П. С. Гуревич - Философия культуры. - М., 2006. С. 132.

Интересной областью исследования, имеющей большое практическое значение, является история исторических представлений, в предметном поле которой в полной мере раскрываются многообещающие перспективы плодотворного синтеза новой культурной и интеллектуальной истории. Речь идет об исследовании массовых представлений о прошлом и процессов формирования общественного исторического сознания и, в первую очередь, об изучении проблем исторической памяти, т.е. памяти социума и отдельных его общностей о своем прошлом, в том числе ключевого и малоисследованного вопроса о соотношении индивидуального и коллективного исторического сознания и их роли в формировании персональной, групповой, национальной идентичности, воздействия на этот процесс исторической науки и исторической публицистики. Современная историографическая ситуация создает огромное новое исследовательское поле для интеллектуальной истории, прежде всего, в направлении, связанном с историей исторической культуры, которая включает в себя весь комплекс представлений о прошлом и способов его репрезентации.

Историческое воображение и представление прошлого определяет несколько важных «сквозных» проблем. Первая из таких проблем может быть обозначена как проблема «пограничья» между историческим и художественным познанием действительности. Дискуссия даёт предельную эфемерность этих границ в реальных социальных и культурных практиках. Вторая проблема - рецепция наследия, прежде всего античного, в различные исторические эпохи. Специальным направлением обсуждения стала проблема беллетризации исторических явлений, событий, героев. А в связи с этим возникает тема реципиента, проще говоря, потребителя исторического знания. Наметилась даже некая исторически обусловленная типология этого потребителя, это и племенная общность, когда историческое знание преподносилось в виде героического эпоса, и отдельные представители властной или интеллектуальной элиты, и массовый читатель, слушатель, зритель.

Как люди воспринимали события (не только их личной или групповой жизни, но и Большой истории), современниками или участниками которых они были, как они их оценивали, каким образом хранили информацию об этих событиях, все это представляет огромный интерес. Речь идет не о сознательных искажениях (хотя и о них тоже нельзя забывать), а о системе восприятия людьми того, что они наблюдают. Реальность преломляется их сознанием, и ее односторонний или расплывчатый образ запечатлевается в их памяти как истинный рассказ о происшествии. И все же, с учетом механизма переработки первичной информации в сознании свидетеля, это не может быть непреодолимым препятствием для работы историка.

Особое внимание уделяется роли историка в процессах конструирования, деконструкции, мифологизации массового исторического сознания. Следует подчеркнуть необходимость наличия комплексной источниковой базы, включения в нее визуальных источников. В целом можно обозначить узловые вопросы, которые требуют дальнейшего осмысления и разработки: содержание понятия «историческая память», разведение «истории» и «памяти», определение «культуры исторической памяти»; роль историка в процессах оформления исторической памяти и определении способов ее трансляции; типология исторической памяти, соотношение профессиональных и внепрофессиональных способов конструирования массового исторического сознания и методов сохранения фрагментарной памяти в виде некоего целостного образа.

Необходимо при анализе проблем, связанных с феноменом исторической памяти, учитывать интеллектуальный контекст конкретной эпохи и специфику историко-культурных процессов, что особенно существенно при попытке установить точку отсчета, когда появляется потребность социальной памяти в историческом объяснении.

Всё это позволяет говорить о том, что существует единое научное пространство, достаточно оживленные научные связи, которые, естественно, необходимо укреплять и в дальнейшем. П. С. Гуревич - Философия культуры. - М., 2006. С. 134.

Глава 2. Наука, как интеллектуальный феномен

2.1 Философия в контексте интеллектуальной культуры

Жизнь современного общества в значительной мере зависит от успехов науки. В нашей квартире стоят холодильник и телевизор; мы ездим не на лошадях, как это было еще в начале века, а на автомобилях, истаем на самолетах; человечество избавилось от холеры и оспы, которые когда-то опустошали целые страны; люди высадились на Луну и готовят экспедиции на другие планеты. Все эти достижения человечества связаны с развитием науки и обусловлены научными открытиями. В настоящее время трудно найти хотя бы одну сферу человеческой деятельности, в которой можно было бы обойтись без использования научного знания. И дальнейший прогресс человеческого общества обычно связывают с новыми научно-техническими достижениями.

Громадное влияние науки на жизнь и деятельность людей заставляет нас обратить внимание на саму науку и сделать ее предметом особого изучения. Что такое наука? Чем отличается научное знание от мифа или религиозной веры? В чем ценность науки? Как она развивается? Какими методами пользуются ученые? Попытки найти ответы на другие вопросы, связанные с пониманием науки как особой сферы человеческой деятельности, привели к возникновению особой дисциплины - философии науки, которая сформировалась в XX веке на стыке грех областей: самой науки, ее истории и философии. Философия науки пытается понять, что такое наука, в чем состоит специфика научного знания и методов науки, как развивается наука и как она получает свои изумительные результаты. Таким образом, философия науки - то не особое философское направление и не философские проблемы естественных или общественных наук, а изучение науки как познавательной деятельности. Иногда философию науки называют методологией научного познания, желая подчеркнуть ее внимание к методам науки. Философия науки включается в науковедение - совокупность дисциплин, исследующих те или иные стороны науки. А.Л. Никифоров - Философия науки. История и методология. - М., 1998. С. 12.

Прежде чем приступать к исследованию науки и пытаться отвечать на какие-то вопросы относительно научного знания, исследователь очевидно должен иметь хоть какое-то представление о том, что такое человеческое познание вообще, какова его природа и социальные функции, его связь с производственной деятельностью и т. п. Ответы на эти вопросы дает философия, причем разные философские направления предлагают различные ответы. Поэтому каждый философ науки с самого начала вынужден опираться на ту или иную философскую систему. Конечно, он может этого не осознавать и не считать себя сторонником определенного философского направления. Чаще всего так и бывает, философы науки, как правило, не стремятся уточнять своих философских позиций и склонны в этом отношении к эклектизму. Тем не менее, достаточно очевидно, что если вы не верите в познаваемость мире или наивысшую ценность приписываете знанию фактов, то это неизбежно скажется на вашем понимании научных методов и теорий.

Вместе с тем, современная наука слишком обширна для того, чтобы один исследователь смог охватить ее всю целиком, да еще с ее историей. Возьмите, к примеру, физику, биологию или медицину - каждая из них охватывает громадный комплекс специальных дисциплин, часто весьма далеких друг от друга. Каждый философ науки избирает для изучения и анализа какие-то отдельные научные дисциплины или даже отдельные научные теории, например, математику, математическую физику, химию или биологию. Обычно этот выбор определяется его философскими предпочтениями или случайностями его образования. Так вот, если теперь мы примем во внимание то обстоятельство, что представители философии науки могут ориентироваться на различные философские направления и в своих исследованиях опираться на разные научные дисциплины и особенности их возникновения и развития, то мы сразу же поймем, что они часто будут приходить к выработке сильно отличающихся представлений о науке.

И это находит выражение в факте существования в философии науки множества различных методологических концепций - теорий науки, дающих систематизированные и логически согласованные ответы на указанные выше вопросы. В конце XIX - начале XX вв. широкой известностью пользовались методологические идеи, сформулированные австрийским физиком и философом Э. Махом, французским математиком А. Пуанкаре, французским физиком П. Дюгемом. Однако первая целостная концепция науки была создана по-видимому логическим позитивизмом. Она не была вставлена в раму философской концепции, как это было у Маха, и не сливалась с самой наукой, как это было у Пуанкаре. И она пользовалась почти всеобщим признанием в течение 30-ти лет. Во второй половине XX в. выступили со своими методологическими концепциями К. Поппер, Т. Кун, Н. Хэнсон, М. Поланьи, У. Селларс и многие другие философы и ученые. Синергетика человекомерной реальности. // Философия науки. Вып. 8. 2002.

Это заставляет нас обратить внимание еще на один фактор, влияющий на методологическую концепцию, - предшествующие и сосуществующие одновременно с ней методологические концепции. Каждая новая концепция возникает и развивается в среде, созданной ее предшественницами. Взаимная критика конкурирующих концепций; проблемы, поставленные ими; решения этих проблем; способы аргументации; господствующие моды - все это оказывает неизбежное давление на новую методологическую концепцию. Она должна выработать собственное отношение ко всему предшествующему материалу: принять или отвергнуть предложенные решения проблем, признать обсуждаемые проблемы осмысленными или отвергнуть их как бессмысленные, развить критику существующих концепций и т. п. Короче говоря, на содержание методологической концепции оказывают влияние не только наука и философия, но и уже созданные образы науки.

Философия науки XX в. породила довольно больше количество разных теорий науки - методологических концепций. В первом разделе книги я хочу дать анализ некоторых из них - тех, которые представляются мне наиболее интересными, которые, на мой взгляд, оказали наибольшее влияние на формирование образа науки в сознании современного общества. Именно в этих концепциях была сформулирована та совокупность представлений о науке, знакомство с которыми необходимо каждому, кто берется ныне рассуждать о структуре научного знания и его развитии.

Однако скучно просто анализировать ту или иную методологическую концепцию. Хочется выстроить их в ряд и попробовать в этом ряду найти какие-то устойчивые изменения, направленные в определенную сторону, т. е. представить хронологическую последовательность как процесс развития, результатом которого является современной состояние философии науки. И в самом деле, если рассматривать важнейшие методологические концепции в том порядке, в котором сменялась на них мода или возникал и спадал к ним интерес, то в хаосе изменений, происходивших на протяжении 50-ти лет, действительно можно обнаружить некоторые устойчивые тенденции.

В частности, как мне представляется, одна из таких тенденций состояла в постепенном отходе методологических концепций от ориентации исключительно на формальную логику и все большее их сближение с историей науки. Если в эпоху господства логического позитивизма образцом для методологических построений служили формальные логические конструкции, а основным орудием методологического исследования был логический анализ языка науки и построение формальных моделей, то с начала 60-х годов большинство методологов начинает заботиться не столько о формальной строгости своих построений, сколько об адекватности их историческому процессу развития науки. В свое время это обстоятельство было отмечено нашим известным специалистом в этой области В. А. Лекторским: "Если до недавних пор представитель “философии науки” в США и Англии, как правило, был специалистом по математической логике, а публикации такого рода нередко были посвящены всякого рода формальным проблемам, то в настоящее время, пожалуй, наибольший интерес среди “философов науки” вызывают работы исследователей другого типа, соединяющих знание истории науки с широкими философскими обобщениями". В. А. Лекторский - Философия, наука, «философия науки» // Вопросы философии. 1973. № 4. С. 112.

Обращение философии науки к истории науки было обусловлено, как мне представляется, существенным изменением ее проблематики, происшедшим приблизительно на рубеже 50-х-60-х годов. Если в предшествующий период внимание методологов - как неопозитивисткого направления, так и их критиков - в основном было направлено на обсуждение и решение проблем, связанных с анализом структуры научного знания, процедур проверки и подтверждения теорий, то с начала 60-х годов центральными вопросами в философии науки становятся вопросы, возникающие при описании развития знания. Обсуждение и решение этих вопросов потребовало привлечения исторического материала. Обращение к реальной истории развития научных идей дало мощный стимул к развитию самой философии науки. Происходит быстрое ослабление и смягчение жестких методологических стандартов и норм, замена их более мягкими и слабыми. В конечном итоге этот процесс привел к отказу вообще от каких-либо универсальных стандартов научности, рациональности и т. п. Одновременно изменялось отношение к метафизике (философии в традиционном смысле): неопозитивисты объявили метафизику бессмыслицей; затем ей вернули осмысленность и даже признали ее плодотворное влияние на развитие науки; в конечном итоге пришли к отрицанию каких-либо границ между наукой я философией.

Я постараюсь проследить здесь все эти взаимосвязанные тенденции: изменение и расширение проблематики в философии науки; ее постепенный поворот от формальной логики к истории науки; ослабление жестких методологических стандартов и изменение отношения к метафизике. Но в то же время мне хотелось бы дать достаточно цельное представление и о рассматриваемых методологических концепциях.

Я начинаю с рассмотрения методологической концепции логического позитивизма. Именно эта концепция в течение длительного времени господствовала в философии науки и ее господство наложило отпечаток не только на обсуждение методологических вопросов, но проявилось даже в истолковании и изложении истории отдельных научных дисциплин. Концепция логического позитивизма создавалась под сильнейшим влиянием современной формальной (математической) логики, ее средств и методов. Научное знание отождествлялось с выражающим его языком и основным средством исследования у логических позитивистов был логический анализ языка науки. С помощью логического анализа они надеялись очистить язык науки от псевдонаучных выражений и придать ему ту строгость и точность, которые были достигнуты в математике и логике. Однако все попытки логических позитивистов втиснуть науку в прокрустово ложе узких логических схем потерпели крушение. В конечном итоге эта методологическая концепция выродилась в решение специальных задач, возникающих в ходе логико-семантического анализа научных терминов и предложений. В.П. Кохановский - Философия и методология науки. - М., 2005. С. 74.

Расширение и изменение проблематики философии науки я связываю здесь с деятельностью К. Поппера, который основной задачей своей методологической концепции сделал анализ развития научного знания и с конца 40-х годов оказывал возрастающее влияние на философов науки. Сфера представителей философии науки постепенно начинает смещаться от проблем анализа структуры и языка науки к проблемам ее развития. Это вызвало пробуждение широкого интереса к истории науки. В свою очередь, обращение методологов к истории тотчас обнаружило узость и жесткость формальных методологических предписаний как логических позитивистов, так и самого Поппера.

Осознанием того факта, что методологические построения нужно соотносить с историей науки и что не только логико-философские принципы, но также и история науки может служить источником методологических проблем и их решений, философия науки обязана работам К. Хэнсона, М. Поланьи, Дж. Холтона, С. Тулмина и многих других исследователей, выступивших в конце 50-х годов. Среди них я выделяю построения Т. Куна и И. Лакатоса. Именно эти два исследователя четко поставили вопрос о соотношении методологии науки и ее истории. Они же в очень большой степени способствовали ослаблению методологических стандартов научности и рациональности, стремясь привести эти стандарты в соответствие с реальной практикой науки. В методологических концепциях Куна и Лакатоса метафизика уже не отделяется от науки, а становится ее существенной частью.

Тенденцию к ослаблению методологических стандартов, к стиранию граней между наукой и метафизикой, между наукой и другими формами духовной деятельности довел до логического конца П. Фейерабенд. В его концепции наши наиболее полное и яркое выражение те идеи, зерна которых были заложены еще в методологических воззрениях логических позитивистов и в методологической концепции Поппера. М.С. Кунафин - Философия как методология науки. - М., 2002. С. 143.

2.2 Теософия в контексте интеллектуальной культуры

Блаватская Елена Петровна - писательница и спиритка, родилась в 1831 г. в Екатеринославле. После неудачного замужества с 60 летним бароном Блаватским, 17 летняя Блаватская, покинув мужа, предприняла ряд полных приключений путешествий по Западной Европе, Сирии и Египту, Северной Америке, Индии и Центральной Азии. Свои путевые впечатления и наблюдения она описывала во многих журнальных статьях, отличающихся необыкновенным богатством фантазии и необычайностью приключений (в “Русском Вестнике” под псевдонимом Рад да-Бай). Обладая эксцентричным характером, Блаватская, увлеклась мистическими учениями Востока, и в 1875 вместе с английским полковником Олькотом основала “теософическое общество”, которое имеет целью: 1) образовать ядро всечеловеческого братства без различия пола, национальностей и религии; 2) изучать все философские и религиозные учения, особенно Востока и древности, чтобы доказать, что во всех их скрыта одна и та же истина; 3) изучать необъяснимое в природе и развивать сверхчувственные силы человека. Для распространения своих идей Блаватская издавала с 1887 журналы в Лондоне: “Люцифер, Дарующий свет”. До своей смерти Блаватская оставалась президентом теософического общества и среди своих немногочисленных почитателей и почитательниц пользовалась авторитетом высшего избранного для необычайных откровений существа. В сочинениях, как и в жизни Блаватской, трудно провести границу, где кончается сознательный или бессознательный обман и самообман, и начинаются искреннее увлечение мистикой или простое шарлатанство. Е.Ф. Писарева - Елена Петровна Блаватская. Биографический очерк. - Киев, 1991. С. 25.

Теософия представляет собой безбрежный океан вселенской Истины, Любви и Мудрости, отражающий свой свет на земле.

Термин "теософия" может служить при этом обобщающим понятием для очень сложного комплекса эзотерического знания, которое Блаватская разработала отчасти на основе более старых индуистских и буддистских источников, отчасти посредством собственных интуиций и который представляет широкий свод важнейших оккультных традиций. По аналогии с восточными мифологиями теософия дает очерк общего космического развития от создания мира до самого далекого будущего; история развития человечества совершается в бесчисленных космических "кругах" и рассматривается как "тренировочная площадка" для мириад отдельных душ, которые должны в вечном движении, во все новых инкарнациях восходить к чистому духовному сознанию. См.: А. Н. Скрябин - Письма. - М., 1965. С. 347.

В общем и целом многое напоминает в теософии о гностико-манихейских корнях: индивидуум находится в непрекращающейся борьбе между светом и тьмой, духом и материей, и потому поведение отдельного человека всегда должно быть обдуманно, и руководимо высокими моральными мотивами.

Как только возникает сознательное исследование, так обозначается тотчас же естественная и непримиримая вражда между наукой и теософией, - вражда, которая может окончится только совершенным истреблением одной из воюющих сторон. Все, что выигрывает наука, то теряет теософия; а так как наука со времен доисторического фетишизма выиграла очень много, то надо полагать, что ее противница потеряла также немало. Действительно, вся история человеческого ума, а следовательно и человеческих обществ, есть не что иное, как постоянное усиление науки, соответствующее такому же постоянному ослаблению теософии, которая, при вступлении человечества в историю, пользовалась всеобъемлющим и безраздельным могуществом. Несмотря на этот вечный и роковой антагонизм, теософия, сама того не замечая и не желая, постоянно вручала своей противнице оружие и собирала для нее материалы, которыми наука постоянно пользовалась со свойственными ей одной неподкупностью, неумолимостью, неблагодарностью и коварством. См.: Д. И. Писарев - Наука и теософия// Русское слово. Полное собрание сочинений, «Исторические эскизы».

Наибольшее впечатление теософия произвела на немцев, так как "предложила привлекательную смесь из древних религиозных идей и новых научных концепций, синкретическую веру для тех, чьи привычные взгляды были опрокинуты дискредитацией ортодоксальной религии, прогрессом науки, разрывами в социальной и экономической жизни конца ХIХ столетия".

Среди крупных теософских обществ Германии следует выделить несколько. Прежде всего первое немецкое Теософское общество, которое возникло в июле 1884 под председательством В. Губбе-Шлейдена в Эльбельферде. Общество издавало журнал "Сфинкс", участниками которого были выдающиеся психологи, философы, историки. Здесь М. Дессуар излагал гипнотизм, а Э. Гартман развивал философию индивидуализма, в соответствии с которой "я" преодолевает смерть как неполноценную сущность. Кроме научной волны мистицизма, в 90-х годах возникло более широкое немецкое теософское течение, связанное с именем Ф. Гартмана. Этот доктор, помимо медицинской практики, также активно интересовался теософией, был знаком с Блаватской, и даже некоторое время был действующим президентом Теософского общества, во время ее отсутствия. В Германии в 1889 году он организовал теософский светский монастырь в Асконе, а также напечатал переводы индийских священных текстов и переводы Блаватской в своем журнале "Цветы лотоса". Кроме указанных выше журналов в Германии также были выпущены: книжная серия "Библиотека эзотерических трудов", серия "Теософские труды", переводы Бхагават Гиты, Дао-Дэ-Цзин, различные монографии о буддизме, христианском мистицизме и Парцельсе. В августе 1896 года было учреждено Немецкое Теософское Общество как национальная ветвь Интернационального Теософского Братства.

В 1902 году в мистическом Возрождении наметилось тяготение к двум основным центрам: Берлину, Лейпцигу. Их поддерживало более десяти теософских обществ и около тридцати маленьких кружков по всей Германии и Австрии. Следует упомянуть еще одну мистическую тенденцию в Германии, связанную с именем известного Р. Штайнера, который издавал в Берлине журнал "Люцифер". В 1912 г. он отдалился от прочих теософов индуистской ориентации и учредил собственное Антропософское общество.

Хотя современный мистицизм был представлен разнообразными формами, тем не менее за всеми учениями теософии, за анализом архаических текстов розенкрейцеров, каббалистов проглядывало желание вернуть человеку его достоинство и центральное место в универсуме, примирив результаты современных естественных наук с религиозным взглядом на мир. Он пытался наделить человека чувством участия в полноте осмысленного мироустройства и предлагал путь духовного совершенствования Е.П. Блаватская - Ключ к Теософии. - М., 1996. С. 56..

Позднейшие определения, не менее официальные, но более членораздельные и спокойные, обрисовывали теософию как эклектический набор из вероучений христианства, индуизма, буддизма, отчасти иудаизма с экскурсами в язычество и практически совсем без ислама (такие избирательность и неравномерность, действительно отражающие ситуацию в мире теософии, лично для меня остаются загадкой). Рассматривали ее и как попытку (подобную попыткам М. Робеспьера или М. Горького с А. Луначарским) создать мировую религию, единую для человечества и опирающуюся не на веру, а на знание.

Теософы убеждены, что их взгляды приведут (не позже XXI века) к научной революции, когда будут уяснены и решены фундаментальнейшие вопросы: что такое, в конце концов, жизнь и смерть; существуют ли надчеловеческие силы и воли; кто "управляет" Вселенной, Землей, нами? Приводя единственную цитату из англо-американской теософии срединных десятилетий XX века А. Бейли: "Факт существования духовной Иерархии планеты, способность рода человеческого соприкасаться с ее Членами и сотрудничать с Ними, существование Тех, Кто знает, что такое воля Божья, и работает, познавая, над исполнением этой воли, - вот истины, на которых будет основано будущее духовное учение" - нужно задуматься о поиске истины См.: А.А. Бейли - Проблемы человечества. - М., 1997. С. 135..

Теософия идет по стопам всех религий мира, всегда заполнявших "пространство" между познанным и еще не познанным или не познаваемым никогда. Теософия, как и теология, - хотя они и не признают друг друга - перемещает это "пространство" вперед и вперед по мере развития науки и вообще цивилизации, а значит, некоторым образом и сама развивается с учетом накопленного опыта людей и стран.

И она будет жить, потому что будут жить "вечные" проблемы бытия. Серьезнейшие космологи задаются "детским" вопросом: почему Вселенная такова, какова она есть, ведь были, как говорится, "возможны варианты"? Астрофизики называют состояние материального мира до Большого Взрыва (теперь уточняют, что он случился не 20, а 12 млрд. лет назад) состоянием сингулярности, где не действовали ныне известные физические законы и даже отсутствовало само время в нашем его понимании (библейское "не было времен"). Но сингулярность в переводе с латыни означает странность, особенность. Всего-то навсего наукообразно, элегантно, иноязычно обозначено полное неведение.