Искусство немецких серебряников XVI–XVII веков

Искусство немецких серебряников XVI-XVII веков

В ценнейшем наследии прошлого выдающееся место, несомненно, принадлежит Оружейной палате Московского Кремля -- первому национальному музею русской истории и культуры, созданному по именному указу императора Александра I 200 лет назад. Музей все 200 лет своей жизни неукоснительно исполнял главную свою задачу быть «хранилищем Государственных достопамятностей». Но этим двум столетиям существования кремлевских собраний в музейном статусе предшествовали века накопления историко-художественных ценностей в родовых великокняжеских и позднее царских сокровищницах. Музей вобрал в себя все лучшее, что создавалось в разнообразных кремлевских мастерских, закупалось у иностранцев «про государев обиход», привозилось дипломатическими миссиями из-за рубежа и хранилось в несметно богатой в XVI-XVII веках казне московских государей.

Петр I, переведя столицу из Москвы в Петербург, распорядился собрать и компактно хранить в Кремле ценности Государевой Большой казны, Мастерской и Оружейной палаты, Казны Конюшенного приказа, бывших Золотой и Серебряной палат, чем совершил решительный шаг по пути музеефикации хранилищ. Преобразования продолжились при преемниках Петра и получили логическое завершение в упомянутом выше указе 1806 года.

В одном из ранних описаний Московской Оружейной палаты автор первой трети XIX века глубоко, хотя и несколько наивно определил важный просветительский смысл хранимого в музее такими словами: «В сих памятниках древности ум наблюдательный усматривает степень образованности предков наших в разные времена, вкус их и обычаи, отношения с другими народами». Исключительно полно эта формула познания через музей и хранимые в нем собрания раскрывается при изучении коллекций западноевропейского художественного серебра.

Коллекция эта относится к тем фундаментальным собраниям, которые составили базис музея. Ее предметы ведут свое происхождение от исторических сокровищ, бурно накапливавшихся в Кремле с конца XV века. В XVI-XVII столетиях они прочно входили в ядро государевой казны, а также являлись существенной частью церковной сокровищницы в Кремле -- Патриаршей ризницы.

Одним из важнейших источников формирования собрания послужили привозы изделий европейских серебряников в составе дипломатических даров московским правителям. Подобного происхождения не знает более ни одна крупная коллекция в мире. Этот своеобразный путь поступления обусловил такие особенности, как исключительная историческая значимость и выдающиеся художественные достоинства ставших музейными произведений.

Особую ценность с этой точки зрения представляют хранящиеся в Оружейной палате уникальные комплексы посольских даров Англии, Дании, Швеции, Голландии, Польши, Австрии, отразившие различные этапы европейской дипломатии с участием и в зависимости от русского государства. Иностранные партнеры обращались к Москве за помощью против турецкой экспансии, за поддержкой во время военных столкновений или политического противостояния, в поисках выгодного нейтралитета или материальных ресурсов. Многих привлекали возможности прибыльной торговли.

В Москве созданный в середине XVI века Посольский приказ ведал сношениями с иностранными государствами, отправлял русские посольства за границу, организовывал прием иноземных послов и представителей, регулировал положение и права нерусских купцов в стране.

Выработанный к XVII столетию строгий дипломатический ритуал в качестве одной из важнейших церемоний включал в себя пышный и торжественный прием в кремлевском государевом дворце с «объявлением» привезенных послами даров. Особенно многочисленные и богатые дары привозили так называемые «Великие посольства».

Европа считалась с высоким престижем власти московских правителей. Для посылки в Россию подбирали предметы не только исключительной материальной ценности, но и непременно совершенные по исполнению, интересные, новые, модные, отражавшие последние достижения европейского золотого дела. Старинные королевские инструкции послам и свидетельства иностранных представителей содержат неоднократные указания на то, что вещь для подарка царю выбрана «как редкость», «за необычность», что она -- «первый образец такой манеры исполнения». Уникальные качества нашли признание у потомков в XVIII веке, определивших унаследованное как «Богатые и курьезные вещи, которые приносят славу империи».

Иностранное серебро поступало в кремлевские казнохранилища и помимо посольских подношений. Мощным потоком вливалось оно в казну благодаря специальным закупкам. С исключительным размахом делались такие приобретения на протяжении ХVII столетия. Особой же известностью пользовались закупки в Архангельске в 1628 и 1629 годах для царя Михаила Федоровича. Именно тогда поступило в Кремль значительное число уникальных, составляющих гордость собрания произведений златокузнецов.

В Москве европейские диковинки хранили в сокровищницах, в недрах которых, как и на Западе, «вызревали» будущая русская кунсткамера и музей. С конца ХVI века было принято выставлять их напоказ в специальных буфетах-креденцах и шкафах-поставцах, не отказывая себе в удовольствии поразить видом необычайных богатств. В донесениях послов, в сочинениях и мемуарах путешественников и торговых агентов, которым посчастливилось быть участниками торжественных приемов, обедов или пиров в кремлевском замке, приведено немало восторженных отзывов о «несметном множестве» «самой драгоценной золотой и серебряной посуды».

Изумление современников вызывал вид разнообразнейших фигурных сосудов «на буфете», среди которых в 1589 году, например, названы сосуды в виде львов, медведей, волков, быков, лошадей, оленей, зайцев, единорога, петухов, павлинов, аистов, журавлей, пеликанов, страусов, куропаток, упомянут также «охотник в положении готового стрелять», который «так живо представлен, что нельзя им налюбоваться». Такая декоративная скульптура, составлявшая в XVI-ХVlI веках целое направление в творчестве немецких серебряников, выразительно представлена в собрании Оружейной палаты своими лучшими образцами.

Самые богатые буфеты и поставцы в Кремле «наряжались» в старину в парадном приемном зале -- Грановитой палате. Устройство поставцов живо отразило роль художественного серебра в достижении репрезентативно-престижных целей средствами декоративного искусства. Москва шла в этом в ногу с Западом.

Помимо декоративно-репрезентативной функции у драгоценной серебряной утвари в старину были и другие предназначения. Например, изделия златокузнецов широко использовались для поощрительно-наградных целей. За важные заслуги было принято жаловать и награждать немецким кубком. Наряду с этим дорогая иноземная вещь затейливой формы, хорошей работы была желанным подарком в боярско-царской среде. Кубки, рукомои и блюда нередко использовались также для вкладов и пожалований в церкви и монастыри. Надписи об этом сохранились на многих вещах собрания, превращая их в своеобразные серебряные страницы истории.

Коллекция Оружейной палаты относится к крупнейшим в мире собраниям западноевропейского серебра. Она предоставляет замечательную возможность познакомиться с художественными особенностями произведений мастеров ведущих школ Европы, почти всех значительных ее центров.

Одну из самых выдающихся мировых коллекций составляют произведения немецких мастеров золотого и серебряного дела. Собрание давно и по праву заслужило славу своим количественным изобилием (более тысячи экземпляров) и ровным высоким качеством. В первую очередь это относится к изделиям ХVI-ХVII веков -- времени безусловного первенства в художественном серебре Европы германских метрополий -- Нюрнберга, Аугсбурга, Гамбурга -- и полноценного производства равнявшихся на них городов Германии.

Изделия искусных немецких серебряников славились и ценились выше прочих. Их собирали в сокровищницы и кунсткамеры многих государей Европы. Они составляли большую часть в посольских дарах из Дании, Швеции, Польши, Австрии. Особенности исторической биографии предопределили качественный уровень коллекции, в предметах которой помимо богатства и великолепия запечатлены несомненная неординарность, мастерство исполнения, новизна форм, модная актуальность. Поистине это коллекция шедевров эпохи Ренессанса и барокко.

Называть серебряные изделия из коллекции шедеврами не является преувеличением. В формальном смысле это верно хотя бы потому, что все предметы суть плоды профессиональной мбстерской работы. А серебряник или златокузнец только тогда и «начинался» как мастер, когда цех принимал его экзаменационную работу на это звание -- его майстерверк (Meisterwerk или Meisterstьck), то есть «шедевр» (chef-d'oeuvre).

Путь к «вершине» был долгим; совершался в недрах средневекового ремесленного объединения -- цеха, в строгом соответствии с его законами, правилами и обычаями. Первой заботой цеха была гарантия высокого содержания -- чистоты (пробы) -- драгоценного металла в изделиях. Специальные проверки продукта «смотровыми мастерами» удостоверяли его соответствие установленным требованиям. В подтверждение этого на каждой немецкой вещи ставились два клейма: так называемое смотровое (Beschauzeichen; обычно в виде миниатюрного герба города или начальной буквы его названия) и клеймо-именник мастера (Меistеrzеiсhеn). Содержание серебра в изделиях коллекции соответствует современной пробе «875⁰»

Цех обеспечивал крепкую профессиональную выучку на основе овладения навыками рисования, техническими приемами художественной обработки золота и серебра, применения драгоценных камней и эмалей, умения работать «по образцу», использования гравюры и плакетки.

Обучение в мастерской златокузнец или серебряник начинал мальчиком 10-12 лет. Через 5-7 лет он сдавал экзамен, получал свидетельство -- документ об окончании ученичества (Lehrbrief) и переходил в статус подмастерья на следующие 3-5 лет. Для завершения образования подмастерья, как правило, совершали еще почти обязательные «странствия» (по другим городам своей страны или за рубежом). В течение нескольких лет (от полутора до трех и более) они работали в мастерских известных златокузнецов, стремясь попасть в прославленные центры искусства -- Нюрнберг, Аугсбург, Париж, Рим, Флоренцию, Прагу. Контакты в «большом мире», за стенами родной мастерской, раздвигали горизонты избранного ремесла в сознании подмастерья, обогащали его технический и художественный опыт, развивали вкус, чувство стиля и знакомили с модой.

Усвоенные знания и накопленное умение подмастерье должен был сполна проявить в своих экзаменационных работах на звание мастера. Обычно их было несколько (2-3) различного характера. В южнонемецком городе Нюрнберге в эпоху Ренессанса (XVI -- первой трети XVII века) главным при испытании было создание кубка. В известном смысле справедливо считать, что школа нюрнбергских златокузнецов под главенством знаменитого Венцеля Ямнитцера (работал в 1534-1585 годах) наращивала и оттачивала свое мастерство на кубке. Во всяком случае, нигде не было выработано больше типов, видов, форм, приемов украшения кубка, чем в мастерских Нюрнберга.

Нюрнбергские кубки Оружейной палаты замечательны разнообразием своего устройства и силуэтов, богатством композиционных и декоративных мотивов: они двойные и тройные, колокольчатые и с цилиндрическим перехватом, стаканной формы и в виде конической рюмки, грушевидные, тыквообразные, виноградные, ананасные, кубки-корабли и кубки-фигуры (людей и животных), кубки-цветки, кубки-фонтаны и другие. Их украшают чеканные, литые, травленые, гравированные, пунцированные, эмалевые орнаменты и фигуративные изображения, круглая скульптура и рельефы, накладные медальоны, всевозможные дужки, «травы» и цветы.

Рожденные в высокохудожественной среде под влиянием творчества выдающегося художника Германии Альбрехта Дюрера, его последователей «кляйнмастеров», а также известных графиков П.Флетнера, В.Солиса, И.Зильбера, И.Аммана и других, произведения серебряников Нюрнберга сильно и действенно влияли на практику златокузнецов своей страны и способствовали распространению «нюрнбергской манеры» далеко за ее пределами.

Поэтому в коллекции немало редкостных и даже уникальных кубков, исполненных искуснейшими мастерами из северных районов Германии. Музей гордится обладанием произведениями Якоба Мореса Старшего (мастер 1579-1609) и Германа фон Бордеслоэ (мастер 1579-1613) из Гамбурга, Маркуса Хойера (мастер 1572-1611) и Матфея Фишера (староста цеха 1572), работавших в Ростоке.

Во вкусе своего времени изделия нарядно позолочены, изобилуют сюжетными и орнаментальными украшениями. В декоре широко использованы пластические мотивы: на кубках помещены скульптурные рельефы; в ножках и на крышках -- литые фигуры; многие сосуды увенчаны высокими серебряными букетами из цветов и трав.

Примечательны украшения в виде рельефных накладных фигурок жуков, кузнечиков, ящериц, раков, улиток, лягушат, отлитых по живым моделям в технике «утраченного воска». Одним из самых излюбленных приемов немецких мастеров было буклирование -- расчеканка серебряной поверхности выпуклостями-буклями (Buckeln). С XV до XVIII столетия менялись размеры и форма выпуклостей, их размещение, сочетание с другими элементами декора, но неизменен был создаваемый ими эффект нарядно бликующей поверхности, возвышенные и углубленные части которой по-разному отражают свет, дробя и преломляя его, заставляя играть переливами позолоты.

Крупные, чеканные, круглые, гладкие выпуклости-букли русскому человеку ХVII века казались похожими на яблоки; кубки, украшенные ими, называли «яблочными». Вид округло-конических сосудов, по корпусу и крышке сплошь расчеканенных рядами мелких выпуклостей, напоминал гроздь винограда с плотно сидящими ягодами или ананас в чешуйчатой кожице. Такие кубки называли «виноградными» и «ананасными».

Ботанические формы существовали не только в ассоциативном ряду серебряных сосудов. Нередко мастера впрямую копировали их, создавая кубки «яблоко» или «груша». Завершающим в этом ряду сосудов, чьи формы ориентированы на живую природу, в коллекции являются два огромных (высотой два метра) тыквообразных кубка с букетами цветов на крышке (мастер Ханс Фрюинсфельд; работал в 1644-1661 годах) и сосуды в виде цветка на стебле с листьями и лепестками тюльпана, тонко имитирующими фактуру растения (мастер Сигизмунд Бирфройнд).

К группе питьевых сосудов по своему происхождению относится немецкая чаша на ножке с необычным русским названием «рассольник». Первоначально эта форма появилась в Италии. Там небольшая стеклянная, фаянсовая или серебряная круглая вазочка на ножке-балясине, называемая «тацца», с ХV века употреблялась для вина. В странах к северу от Альп форму сочли слишком плоской, неудобной для питья, и стали использовать для сладостей, конфет, засахаренных фруктов и печенья. Наполненные маринованными плодами, таццы появились в ХVII веке на парадном столе в кремлевском дворце. Так как маринады на Руси называли «росолами» (рассолами), вкусные угощения -- разносолами, то посуда для них стала называться «росолником» (в современной орфографии -- рассольником).

Вазы для конфет и сладостей использовались в очень больших количествах. В посольские дары для Москвы их включали по полторы, две и более дюжин. Особенно мноro рассольников среди поразительного по роскоши и великолепию серебра в шведских посольских дарах 1647, 1655, 1674 годов -- от королевы Кристины и королей Карла Х и Карла XI. В коллекции немецкого серебра они интересны тем, что показывают несколько видов этой утвари и дают понятие об эволюции настольных украшений -- от лапидарных конфетниц к сложным композициям из серебра.

Одна из двух дюжин ваз-рассольников в дарах от королевы Кристины составлена по программе «Месяцы года». Двенадцать круглых широких плоских ваз на ножке-балясине несут на донцах своих чаш (точно в центре) круглые чеканные плакетки -- по-старорусски -- «мишени». На плакетках в виде сцен различных занятий людей представлены аллегории двенадцати месяцев года под соответствующими знаками зодиака. Декабрьский Козерог как будто покровительствует греющемуся у огня старцу в богатых одеждах.

Из множества небольших изящных ваз было удобно создавать окаймляющие бордюры и ритмические акценты в дизайне парадных столов. Они легко группировались вокруг крупных настольных украшений. А поставленные в несколько ярусов одна на другую сами слагались в нужную по замыслу вертикаль декоративной композиции.

Наибольшее число ваз-рассольников XVII века достойно представляет стиль барокко в искусстве немецкого золото-серебряного дела.

Одна из самых характерных особенностей искусства этого направления состоит в преобладании живописного начала и пластических мотивов. Это и рельефы -- орнаментальные и фигуративные, -- и круглая скульптура. Чаще всего скульптура использована в ножках ваз как фигура, несущая чашу.

Достопримечательную композицию, насыщенную скульптурой, являет собой четырехъярусная ваза-рассольник, названная в русских документах XVII века «конфетное» или «сахарное дерево». «Древесный» мотив находчиво обыгран в самом построении вещи: от ствола тянутся кверху три изогнутые виноградные лозы, несущие, как листья, ярусы миниатюрных тарелочек для конфет. Центральный стержень составляют скульптуры персонажей античной мифологии. Внизу -- фигура оседлавшего бочку с вином мальчика -- Бахуса, выше -- сидящая Венера: она держит в руке горящее сердце; над нею -- Фортуна или Церера с рогом изобилия; ее правая рука пафосно поднята вверх. Все фигуры являются или копиями, или подражанием скульптурам нидерландца Адриана де Вриса. Искусное исполнение каждой детали, мастерский монтаж целого, выразительный силуэт, нарядный облик, сочетающий пышное богатство с изяществом замысла, позволяют отнести эту редкую вещь к вершинам немецкого декоративного искусства. Не случайно она, как звезда первой величины, выделялась среди превосходнейшего серебра в обильном подношении посольства короля Дании Кристиана IV царю Михаилу Федоровичу в 1644 году.

Не знающее себе соперников по полноте типологии, собрание светского немецкого серебра XVI-XVII веков в Оружейной палате одно способно почти без лакун осветить становление этой отрасли декоративно-прикладного искусства, своеобразную «экспансию» произведений серебряников, которую они учинили в дворцовых интерьерах государей и парадных покоях аристократов Европы и Московии, развившись от отдельных серебряных украшений на столах и креденцах в едва ли не главенствующий элемент убранства. На этом пути превращений постепенно вуалировался функциональный смысл предмета и, напротив, выдвигался на первый план его повышенный декоративный, репрезентативный характер. Показательна в этом отношении эволюция рукомойного прибора.

Уже самые ранние дорожные комплекты включают умывальные (рукомойные) гарнитуры, состоявшие из лохани и рукомоя. Лохани употребляли вместе с кувшинами для розовой и другой душистой воды. Рукомойный гарнитур в Московской Руси, как и в Европе XVI-XVII веков, был предметом аристократического обихода. Он участвовал, в частности, в церемониале посольских приемов. Рукомои и лохани были одними из самых излюбленных подарков, подносимых иностранными послами русским царям.

В XVII веке, в эпоху барокко -- рукомойные лохани развились до очень крупных размеров и приобрели характер великолепных парадных декоративных блюд. В подавляющем большинстве они утратили свои конструктивно-функциональные особенности. Исчезла приподнятая мишень в центре дна для устойчивости рукомойного кувшина на блюде. Кувшин получил автономное значение, а его парность с лоханью подчеркивалась лишь единством сюжетных и орнаментальных мотивов декора.

На смену ренессансному линейно-рисунчатому симметричному построению пришло живописное барочное решение с сюжетными фигуративными композициями на темы Библии, мифологии, античной и современной истории, аристократического быта и даже демократического жанра. Преобладающей формой стал широкий овал с волнистыми краями. Сгладился переход от зеркала дна к нарядно орнаментированному борту, который теперь, как широкая рама картины, окаймляет главное изображение на дне блюда-лохани.

Аугсбургские блюда знамениты. Именно эта продукция златокузнецов Аугсбурга особенно прославила их технический артистизм и художественную одаренность. Для блюд прежнее по весу количество серебра расплющивали, растягивали в менее плотный, но зато гораздо больший по размеру лист. В тонком слое металла искусно чеканили сложные многофигурные сцены и орнаментальные композиции, щеголяя высотой рельефа, передачей перспективы, многоплановостью изображений, их пластичностью, живостью подробностей и колористическими эффектами (за счет сопоставления света и тени, контраста цвета позолоченного и белого серебра).

Чеканные рельефы на блюдах мастера смело дополняли литыми деталями в технике круглой скульптуры. Прием использовался в сценах античной, библейской и современной истории, в композициях массовых баталий, военных поединков и рыцарских спортивных игр. Характерно, что обращаясь к событиям седой старины, изображая мифических и легендарных персонажей, серебряники часто не могли обойтись без примет своего времени. Исключительная же возможность блеснуть точной передачей актуальных реалий выпадает на долю мастера, отражающего современные ему события.

В этом отношении наиболее показательно блюдо-лохань аугсбургского мастера Лоренца I Биллера с композицией «Пленные турки перед императором Леопольдом I». Виртуозно исполненный рельеф -- это серебряная картина на самую животрепещущую тему дня. Осенью 1683 года союзные войска Австрии, Польши, Венгрии разгромили турецкую армию, долго и томительно осаждавшую Вену, и освободили город от блокады. Содержание чеканной сцены -- торжество победителей и чествование главы антитурецкой коалиции -- императора Священной Римской империи Леопольда I. Его фигура на троне под пышным балдахином с геральдическими орлами -- смысловой и художественный центр композиции. Леопольд попирает ногами символы побежденного врага -- знамя с полумесяцем и тюрбан.

К подножию трона брошены трофеи; в цепях, согбенные, на коленях униженные пленные турки. В группе победителей по правую руку от императора стоят полководцы и маршалы и главный герой битвы -- польский король Ян III Собесский в полном рыцарском доспехе. К трону устремлены аллегорическая фигура Виктории с лавровым венком и пальмовой ветвью и парящий под потолком зала путто, трубящий славу. У композиции в целом нарядное орнаментальное обрамление с трофеями, арматурой, литаврами и имперским орлом. Блюдо было поднесено послами императора Леопольда I царям Ивану и Петру Алексеевичам в 1684 году.

Изобиловавший войнами XVII век в Европе, можно сказать, нуждался в военных сюжетах, в изображениях сражений, осады и штурма крепостей, завоеваний стран и городов. Воспроизведения конкретных событий современности были эксклюзивны, зато широко распространилось обращение к античной тематике, римской истории, мифам и легендам о героях. Излюбленными были Александр Македонский и римские императоры, воевавшие на Востоке: композиции с этими фигурами украшают многие произведения аугсбургских и гамбургских серебряников.

Кремлевское собрание свидетельствует, что еще одну славную страницу в историю золотого дела немецкие златокузнецы вписали созданием разнообразных фигурных сосудов. И в этой области им принадлежит много оригинального. Например, только в Оружейной палате известен кувшин «Женский бюст», корпус которого представляет условный погрудный женский «портрет». Дама с пышными формами изображена в глубоком декольте, с ниткой крупных бус на шее; на голове у нее шляпа с длинными перьями. Кокетливая шляпа -- это крышка кувшина.

В пластике представителей фауны художники с тонкой наблюдательностью передавали строение тел, характерные особенности движений и повадок животных. Сосуды анималистических форм очень часто играли роль вилькомов (Willkomm) -- приветственных кубков -- и были связаны с охотничьими обычаями. Они изображали зверей, на которых охотились. Первое место занимали олень и кабан; серебряные фигуры нередко служили наградой самому удачливому стрелку.

Фигурные рукомои интересны с нескольких точек зрения. Как новую особенность можно отметить их «независимость» по отношению к лоханям. Устойчивая прежде парность рукомойного гарнитура распалась: кувшин и лохань выступают теперь порознь, каждый в качестве самостоятельного объекта интерьерной декорации; кувшин - это эффектная настольная скульптура.

Особым изобретением аугсбургского мастера Давида Швестермюллера, блестяще владевшего рисунком и отличавшегося знанием скульптуры, явилось создание серии рукомоев-всадников с явно выраженным портретным сходством с известнейшими монархами Европы. Оружейная палата располагает уникальной фигурой всадника «Король Карл I Стюарт».

В целом круглая серебряная пластика немецких златокузнецов (так же как и рельеф) многолика и «многожанрова». Однако заметно, что особым вниманием пользовались образы небожителей Олимпа -- громовержца Зевса и супруги этого главного божества -- Геры. Трактовка фигур почти всегда монументальна, независимо от размера, например -- и в небольшом настольном односвечнике, и в очень крупном подсвечнике для камина. Камины всегда оформлялись с подчеркнутым вниманием. На них было принято выставлять редкостные и особо ценные предметы. Перед каминами для безопасности от огня ставились специальные красивые фигурные «держатели поленьев», которые не позволяли горящим поленьям выкатываться наружу. Эти «держатели» делались по рисункам художников и архитекторов из золоченой бронзы, а самые роскошные как скульптура из серебра. Для защиты от каминного жара употреблялись серебряные ширмы-экраны. В Оружейной палате хранится роскошный чеканный экран и две прикаминные фигуры -- «Индеец» и «Индеианка», исполненные также в Аугсбурге в конце XVII вeкa.

Свои позиции значительнейшего центра золото-серебряного дела Аугсбург сохранял и в XVIII веке. Этому способствовали успехи его мастеров в исполнении серебряной мебели и сервизов -- новых форм, востребованных временем. Однако бесспорная неувядающая слава немецкого художественного серебра в Кремле покоится на старейшей части собрания -- произведениях мастеров Нюрнберга, Аугсбурга, Гамбурга XVI-XVII веков. Их репутацию искуснейших подчеркивают хранящиеся в Оружейной палате изделия этих виртуозов из так называемых натуралий -- редких экзотических природных материалов -- морских раковин, янтаря, кораллов, скорлупы кокосового ореха, страусового яйца. В эпоху Ренессанса и барокко подобные предметы для владетельных особ Европы были объектами вожделенного собирательства. Они наполняли стремительно возникавшие кунсткамеры -- эти «ранние формы универсального музея». Своеобразная кунсткамера складывалась и в казне московского царя -- в той ее части, которая известна под названием Большой Государевой шкатулы. Кремлевские правители проявляли большой интерес к приобретению изделий из неординарных и эффектных натуралий, значительное количество которых накапливалось в их сокровищнице.

Восприемница царских сокровищ Оружейная палата не просто унаследовала это собрание, но и во все периоды своего музейного существования с гордостью выставляла его для обозрения, воскрешая в экспозициях образ «великолепия престола», показывая «дары чужеземных монархов, приношения иностранных послов, русских бояр и граждан».

Остается еще добавить, что современный музейный показ исключительно благоприятен для раскрытия разносторонних художественных достоинств экспонатов. Бережно сохраняя, всесторонне изучая произведения немецких серебряников и ювелиров, демонстрируя их стационарно и на множественных выставках (в стране и за рубежом), современная Оружейная палата благородно исполняет заповеданную ей миссию «хранилища государственных достопамятностей».