Искусство Древней Греции

1. Общая характеристика культуры и искусства Древней Греции

Искусство Древней Греции, сыгравшее важнейшую роль в развитии культуры и искусства человечества, было определено общественным и историческим развитием Греции, глубоко отличным от развития стран и народов Древнего Востока. В Греции, несмотря на наличие рабства, огромную роль играл свободный труд ремесленников, -- до тех пор, пока развитие рабовладения не оказало на него своего разрушительного действия. В Греции сложились в рамках рабовладельческого общества первые в истории принципы демократии, давшие возможность развиться смелым и глубоким идеям, утверждавшим красоту и значительность человека.

Греческие племена, населявшие самую южную часть Балканского полуострова, многочисленные острова Эгейского моря и узкую прибрежную кайму малоазийского побережья, перейдя от первобытно-общинного строя к классовому обществу, создали небывалую по своему богатству и многогранности культуру, изобразительное искусство и архитектуру.

Греческие племена и племенные союзы населяли разделенные крутыми хребтами гор долины, рассыпанные по морю острова. При переходе к классовому обществу они образовали ряд небольших городов-государств, так называемых полисов. По сравнению с огромными рабовладельческими деспотиями Древнего Востока, объединившими под своей властью много разных племен и народов и сконцентрировавшими огромные материальные ресурсы, греческие города-государства были очень малы. Полис, то есть город и прилегающая сельская округа, часто насчитывал лишь несколько тысяч семей. Греческие племена ахейцев, ионийцев, эолийцев и дориицев в первые века существования античного общества не были объединены в единую державу. Несмотря на наличие многочисленных экономических, политических, культурных связей, полисы были независимыми государствами и воли каждый свою политику. Даже пришедшее со временем сознание общегреческого единства и возникновение ясных представлений об Элладе -- Греции, как стране, имеющей общую историческую судьбу, -- и о народе эллинов (как стали звать себя греки) не привело к политическому единству Греции в годы расцвета ее культуры.

И все же не могущественные державы Древнего Востока с их мощной тысячелетней культурой, с их чудовищными по размерам пирамидами, храмами, статуями, с фантастическими богатствами, накопленными правителями, и не менее фантастической нищетой закабаленной, рабски бесправной многоплеменной народной массы, а сравнительно бедные греческие полисы создали великий перелом в мировых судьбах искусства и культуры.

В Древней Греции сложилось искусство, проникнутое верой в красоту и величие свободного человека -- гражданина полиса. Произведения греческого искусства поражали последующие поколения глубоким реализмом, гармоническим совершенством, духом героического жизнеутверждения и уважения к достоинству человека.

Не случайно Софокл, великий греческий трагический поэт, мог сказать в своей «Антигоне»: «Много в природе дивных сил, но сильней человека нет».

Философские взгляды, отчасти политические воззрения и прежде всего литература и искусство Древней Греции непосредственно или через эллинистическую и римскую культуру оказали огромное влияние на всю последующую историю культуры человеческого общества. В особенности это относится к истории народов западной и восточной Европы, но также и западной, центральной и восточной Азии. «Без того фундамента, который был заложен Грецией и Римом, не было бы и современной Европы»*, -- писал Энгельс.

Действительно, даже христианство, враждебное духу «языческой» древности, определившее в значительной мере формы развития культуры и искусства средневековой Европы, сложилось в рамках поздней античной культуры. Средневековье широко обращалось к наследию древнегреческой философии, архитектуры и искусства, хотя большей частью и искажало их. Замечательные достижения культуры ряда народов феодальной Азии, в частности Средней Азии, были тесно связаны с переработкой наследия собственно греческой и своей местной античной художественной традиции; это сказывалось в прогрессивных, материалистических по своей направленности философских учениях, в медицине, отчасти и в литературе и искусстве.

Искусство и культура Возрождения в своей борьбе за идеалы гуманизма и реализма, как и в своей критике средневековья, особенно широко черпали из сокровищницы греческого наследия. Даже самое название эпохи Возрождения возникло как обозначение возрождения античной, то есть греческой и римской культуры.

Передовые художники и мыслители 17-18 вв. в Западной Европе и в России в своей борьбе за утверждение идеалов гражданственного служения обществу, в своей критике феодальной системы также постоянно обращались к античным образам и преданиям. В них они находили примеры и образцы для возвеличения своей борьбы, своих общественных идеалов. Замечательный расцвет русской классицистической архитектуры и монументальной скульптуры в конце 18 и первой трети 19 в. также был связан с глубокой переработкой античного наследия.

Гёте и Шиллер, Байрон и Ките, Державин и Пушкин, Белинский и Горький глубоко ценили культуру Древней Греции.

Высокую оценку древнегреческому искусству и эпосу дали классики марксизма. Маркс указывал, что они «в известном смысле сохраняют значение нормы и недосягаемого образца».

Исторические условия, сделавшие возможным необычайный по сравнению с культурами Древнего Востока прогресс философии, науки и искусства античной Греции, сложились в период классики, в 5 и 4 вв. до и. э.

В основе расцвета искусства Древней Греции лежит, прежде всего, развитие в греческих рабовладельческих городах-государствах свободной гражданской жизни.

Греческая демократия была демократией ограниченной, рабовладельческой, обеспечивавшей интересы только свободных, и в первую очередь рабовладельцев. Выключение рабов из жизни общества, лишение их человеческих прав было уродливой чертой рабовладельческого общества.

Но по сравнению с общественным укладом восточных деспотий она вмела огромное прогрессивное значение. Свободные члены общины были гражданами, а не бесправными подданными владыки, как на Востоке. Они активно участвовали в управлении государством. Более того, свободный отличался от раба именно в той мере, в какой был полноправным членом своей общины, своего города-государства. Искусство Древней Греции было проникнуто духом служения идеалам коллектива политически активных свободных граждан.

Прогрессивные стороны греческой культуры во всей их полноте сложились не сразу.

История Древней Греции и соответственно история греческого искусства прошла следующие ступени своего развития.

1. Так называемая гомеровская Греция (12-8 вв. до н. э.) -- время распада родовой общины и зарождения рабовладельческих отношений. На этот период приходится развитие эпоса и появление первых, примитивных памятников изобразительных искусств.

2. Архаика, или период образования рабовладельческих городов-государств (7-6 вв. до н. э.). Это -- время борьбы складывающейся собственно античной демократической художественной культуры с остатками и пережитками старых общественных отношений и с условными, еще далекими от реализма художественными тенденциями. Время это отмечено сложением и развитием греческой архитектуры, скульптуры, художественных ремесел, расцветом лирической поэзии.

3. Классика, пли период расцвета греческих городов-государств (5 и большая часть 4 в. до н. э.). Это -- период первого расцвета античного рабовладельческого общества на ранней стадии его развития. Для этого времени характерен рост гражданского самосознания, активное участие в общественной жизни массы свободного населения. Классика -- это время высокого расцвета философии, важных естественнонаучных открытий, блестящего развития поэзии и в особенности драмы, высочайшего подъема в архитектуре и полной победы реализма в изобразительных искусствах. В конце этого периода (4 в. до н. э.) наступает первый кризис рабовладельческого общества, развитие полиса приходит к упадку, что во второй половине 4 в. вызывает кризис искусства классики.

4. Эллинистический период (конец 4-1 в. до н. э.) -- период кратковременного выхода из кризиса рабовладельческого общества путем образования больших империй, консолидации класса рабовладельцев под эгидой эллинистических монархий. Очень скоро, однако, наступило неизбежное обострение всех неразрешимых противоречий рабовладения, разорение и бесправие основной массы свободного населения, чудовищное богатство крупных рабовладельцев и утеря гражданских свобод. Искусство постепенно теряет тот дух гражданственности и народности и ту. высокую реалистическую типизацию, которые ему раньше были свойственны. В дальнейшем эллинистические государства были завоеваны Римом и включены в состав его державы, а их искусство частично растворилось в римском искусстве.

Наиболее своеобразным и характерным периодом в развитии древнегреческого искусства является период классики, период наивысшего расцвета античного искусства и культуры, когда раскрылись во всей полноте наиболее прогрессивные черты рабовладельческой демократии. Не случайно Маркс, сравнивая эпоху Перикла, вождя афинской демократии 5 в., и эпоху Александра Македонского, говорил о первой, как об эпохе наибольшего внутреннего расцвета, а о второй, как об эпохе наибольшего внешнего расцвета.

В цветущую пору развития греческого общества сознание свободных граждан было проникнуто чувством гражданской ответственности, характеризовалось непосредственным переплетением личных и общественных интересов. Право гражданства было великой честью, непременным условием для существования действительно достойного человека.

Так, свободнорожденный афинянин в день своего восемнадцатилетия торжественно включался в списки граждан; при этом он произносил клятву: «Я не посрамлю священного оружия и не оставлю товарища в битве, буду защищать и один и со многими все священное и заветное, не уменьшу силы и славы отечества, но увеличу их; буду разумно повиноваться существующему правительству и законам, установленным и имеющим быть принятыми; а если кто будет стараться уничтожить законы или не повиноваться им, я не допущу этого и буду бороться с этим против него и один и со всеми; буду также чтить отечественные святыни. В, этом да будут мне свидетели боги».

Одной из важнейших привилегий и обязанностей гражданина была защита отечества с оружием в руках: полисы постоянно враждовали друг с другом, правда, объединяясь в случае нападения на Грецию общего врага (так, например, было при войнах с Персией и Македонией). Еще большее значение имело право каждого гражданина участвовать в управлении государством. В ряде наиболее демократически организованных полисов, например в Афинах, некоторые общественные должности замещались ежегодно в порядке жеребьевки. В пору своего расцвета греческий город-государство почти не знал особого сословия чиновников. Высшим законодательным органом было собрание всех граждан полиса.

Конечно, не во всех общинах господствовали демократические порядки. Но даже там, где господствовала аристократия, члены общины были лично свободными и в той или иной мере участвовали в общественной и политической жизни государства. Естественно и то, что среди свободных граждан не было внутреннего единства. В каждом полисе шла ожесточенная борьба, полная драматических перипетий, между массой трудящегося демоса (то есть народа) и представителями старой родовой аристократии и нарождающейся новой богатой верхушки. И все же во время самой ожесточенной классовой борьбы граждане полиса в период его восходящего развития ощущали свою кровную связь с народной общиной, с государством, на непосредственном опыте убеждались в прямой связи своего личного благополучия с благоденствием и силой своего родного полиса в целом.

Так, Фукидид в своей «Истории Пелопоннесской войны» вкладывает в уста Перикла -- вождя Афинской демократии -- следующие слова: «Я держусь того мнения, что благополучие государства, если оно идет по правильному пути, более выгодно для частных лиц, нежели благополучие отдельных граждан при упадке всего государства в его совокупности. Ведь если гражданин сам но себе благоденствует, между тем как отечество разрушается, он все равно гибнет вместе с государством...». Для грека идеал гармонически развитого совершенного человека, так же как и свойственный архитектуре или театру широкий общественный характер, был естественным следствием всего строя его общественной жизни.

Следует подчеркнуть, что подлинный расцвет города-государства и в особенности его культуры был связан с тем начальным периодом развития рабовладельческих отношений, когда не выявилась полностью их враждебность труду свободного производителя (крестьянина и особенно ремесленника), разоряемого и унижаемого конкуренцией дешевого рабского труда. Наоборот, на первых порах рост обмена и торговли, накопление материальных богатств в связи с эксплуатацией рабов способствовали развитию земледелия и ремесел. Крестьяне и ремесленники, иногда использующие труд одного или нескольких рабов, но всегда лично занятые производительным трудом, составляли военную и политическую основу могущества полиса в цветущую пору его развития.

Именно благодаря активной роли демоса греческое искусство, особенно в 5 в. до н. э., носило общественно-гражданский характер, было проникнуто духом народности.

На развитие труда свободных граждан в античном обществе в классическую пору его существования обращает внимание Маркс, отмечая, что «как мелкое крестьянское хозяйство, так и независимое ремесленное производство... представляют экономическую основу классического общества в наиболее цветущую пору его существования, после того как первоначальная восточная общинная собственность уже разложилась, а рабство еще не успело овладеть производством в сколько-нибудь значительной степени».

Собственно говоря, первые признаки кризиса античного города-государства и всего рабовладельческого общества, возвестившие конец наиболее цветущей поры античной культуры, были связаны в значительной степени именно с наметившимся уже в самом конце 5 в. до н. э. упадком труда свободных. «Не демократия привела Афины к гибели, как это утверждают европейские школьные педанты, виляющие хвостом перед монархами, а рабство, которое сделало труд свободного гражданина презренным».

Весь уклад жизни и в период архаики и особенно в годы расцвета города-государства носил по преимуществу общественный характер; большую часть своего досуга свободнорожденный проводил не в своем узком семейном кругу, а на площади народных собраний, в храме, в палестрах, в театре. На людях, в коллективе проходила самая интересная и содержательная часть личной деятельности и личного досуга свободного гражданина. В этих условиях искусство не могло не иметь общественно-воспитательного характера.

Вся скульптура и живопись, не говоря уже об архитектуре, принадлежала непосредственно общине. Вплоть до 4 в. до н. э. в частном пользовании отдельного гражданина находились лишь художественно исполненные вазы, небольшие статуэтки и другие произведения, главным образом прикладного искусства.

Физическую силу и красоту высоко ценили в Греции повсеместно. Физическая и волевая закалка имела огромное значение в подготовке полноценного участника народного ополчения -- защитника отечества. Вместе с тем спорт, постоянная тренировка воспринимались как непременное условие воспитания гармонически развитого прекрасного человека. Общегреческие спортивные состязания в Олимпии (на Пелопоннесском полуострове) приобрели огромное значение: это был смотр физической и духовной доблести; на состязания не допускались люди, запятнавшие себя неблаговидными, противообщественными поступками. По олимпиадам велся счет времени, победителям сограждане воздвигали статуи. Созерцание на состязаниях прекрасных обнаженных тел и вместе с тем представление о неразрывной связи физической силы и красоты с душевной значительностью безусловно способствовали расцвету искусства, в частности скульптуры. Большое значение в развитии эстетического чувства имели театральные представления, первоначально связанные с общенародными культовыми празднествами, так же как и состязания певцов на празднествах в честь богов. Способствовали развитию художественного вкуса и торжественные процессии в честь бога -- покровителя полиса; так, например, традиционное шествие афинян в праздник Больших Панафиней, посвященное богине Афине, являлось по существу демонстрацией могущества и красоты афинского народа.

Искусство Древней Греции во многом было связано с религиозным культом. Не следует, однако, забывать, что и сама греческая религия при этом являлась одной из форм общественной государственной деятельности. Каждая община имела своего бога-покровителя, олицетворявшего единство общины. Боги эти (как, например, Афина Паллада, покровительница Афин) занимали вместе с тем свое особое место в общегреческом сонме богов, обитавших на Олимпе. В Греции отсутствовала специальная каста жрецов, подобная той, которая существовала в Египте или государствах Двуречья. Лишь при некоторых общегреческих святилищах существовали немногочисленные жреческие организации. Так, большое значение имел Дельфийский оракул, как своего рода олицетворение идеи культурного и народного единства политически разрозненной Греции (но еще большее значение в этом отношении имели олимпийские игры).

Религиозные воззрения греков в значительной мере сохранили свою связь с народной мифологией и не превратились в систему строго установленных догм, сковывающих всякое самостоятельное проявление мысли и творчества, как это было, например, в средневековом христианстве. Античная мифология, особенно в пору своего сложения и развития, не сводилась к системе религиозных представлений. В античных мифах-сказаниях, сложившихся еще в конце доклассового общества, была воплощена в наивно-фантастических и художественно наглядных образах вся совокупность представлений греков о действительности.

Гениальная догадка и наивное заблуждение, правда и вымысел здесь тесно переплетались. В мифологических воззрениях древних греков содержались зачатки истории и философии, а не только религии. Мифологический характер мышления во времена перехода от первобытной общины к классовому обществу определялся тем, что человек далеко еще не подчинил себе силы природы; законы развития общества тем более не могли быть им научно поняты, поэтому его представления носили подчас фантастический характер. Но вместе с тем развитие художественной фантазии, воплощение самых общих представлений о природных и общественных силах в наглядных конкретных образах-олицетворениях способствовали расцвету искусства. Само сознание имело поэтически-образный характер.

Маркс подчеркивает, что «греческая мифология составляла не только арсенал греческого искусства, но и его почву».

Если эпос, возникший на заре истории греческого общества, в образах богов и народных героев-богатырей давал в непосредственно-наивной мифологической форме широкую картину жизни греческого народа и воплощение его идеалов, то в эпоху расцвета города-государства дело обстояло уже иначе.

Греки в эту пору уже заложили основу философско-материалистического объяснения мира. Зарождались точные науки, делались первые шаги по созданию науки исторической. Вера в силу и величие ума и воли человека получала все большее распространение. Но, все изучая и все испытывая согласно законам разума, философ-мудрец мыслил не только в формах - логических категорий, но очень часто в форме живых образов, наглядных олицетворении. Так, представление о законе необходимости, господствующем в жизни, формулировалось не в форме точных логических положений, а в образе «все живое бичом голода и любви гонится к корму». Диалектическая идея вечного движения и развития воплощается в образном сравнении «нельзя дважды войти в одну и ту же реку» (Гераклит Эфеский, фрагмент 91).

Искусство гораздо более непосредственно, чем наука, было связано с мифологией. Во-первых, искусство того времени было связано с миром народных этических и эстетических представлений. Система же этических и эстетических взглядов древних греков воплощалась в значительной мере в известных каждому греку образах, олицетворениях и сюжетных ситуациях древних мифов. К мифам и мифологическим образам, которые были насыщены большим общественным и этическим содержанием, и обращается в первую очередь греческое искусство. Греческие мастера развивали или перерабатывали их в связи с изменением общественных и этических взглядов общества. Близкие и знакомые с детства каждому греку образы богов и героев, как и события их воображаемой жизни, получали соответственную духу времени трактовку.

Но мифология не только была арсеналом греческого искусства, не только вооружала его рядом знакомых народу образов и тем, но и являлась его почвой, его образно-поэтической основой. Поэтически художественный склад сознания древнего греческого общества развился первоначально в мифах и в них выразился.

Характерная черта мифологической подосновы греческого искусства -- это ее антропоморфизм, то есть глубокое очеловечение мифологических образов. Именно интерес к человеку, утверждение величия и красоты мира его чувств, мыслей и поступков получили наибольшее развитие в Древней Греции, что и выделило ее мифологию среди мифологий других народов древности и сделало ее особенно благоприятствующей расцвету искусства.

По мере сложения античного общества космогонические представления отходили в мифологии на второй план. Антропоморфные же олицетворения сил природы и общества приобретали все более конкретно-реальные и пластически законченные очертания. В образах Аполлона, Афины, Геракла, Тезея находили свое воплощение представления древних греков о наиболее типических и совершенных качествах общественного человека, о господстве разума, закона, гармонии, порядка как качеств общественных, побеждающих в героической борьбе неразумное, звериное, стихийное. Так, миф о Касторе и Полидевке утверждает идею нерушимой силы дружбы-товарищества; мифы о Геракле и Теэее воспевают величие подвигов, совершаемых на благо человечества; миф об Оресте говорит о святости возмездия за совершенное преступление.

Мифологические воззрения древних греков в своем дальнейшем развитии утверждали в качестве меры высшего совершенства красоту человека. Образам полулюдей-полузверей (кентаврам, сатирам) была отведена подчиненная роль олицетворении низших стихийных сил природы.

В отличие от греческой мифологии мифология древневосточных деспотий так и не освободилась от тех причудливо-фантастических форм, которые были связаны с древнейшими тотемическими представлениями и воплощали силы рода и племени в образах священных животных. Древневосточное общество, в целом враждебное достоинству человека, за редкими исключениями не ушло в своих мифологических и поэтических представлениях дальше образов, «божественность» которых была неотделима от их полузвериной, чудовищно фантастической, а не светлой человеческой природы.

Греческий же герой Геракл завоевал свое право на включение в сонм богов именно своей борьбой против диких сил природы и победой над ними. Греческие храмы постоянно украшались изображениями победоносной борьбы людей -- греков, руководимых богом солнца и творчества Аполлоном и богоподобными героями Тезеем и Перифоем, -- с безобразными и свирепыми полузверями-кентаврами.

Поэтому, хотя общественное сознание Древней Греции в своем развитии в эпоху расцвета и отошло от буквального понимания мифов, определенная мифологическим мышлением поэтическая сила образов в высокой мере содействовала жизненной силе и реализму искусства греческой классики.

Прогрессивная роль греческого реализма в общих чертах может быть сведена к следующим моментам.

Во-первых, в греческом искусстве раньше, чем где бы то ни было, была всесторонне раскрыта в художественно совершенных образах физическая и духовная красота реального человека.

Во-вторых, в греческом искусстве основным содержанием впервые в истории стало реалистически правдивое отражение основных задач и противоречий жизни общества. Иногда это отражение жизни давалось непосредственно. Так, например, в драме Эсхила «Персы» была отражена героическая борьба греков против персидского нашествия и решена в духе интересов рабовладельческой демократии тема патриотизма. Но в большинстве случаев основные задачи общественной жизни отражались греками все же косвенно -- в образах, почерпнутых из мифов и сказаний. Правда, древними греками осознавались вполне отчетливо общественный смысл этих образов и их связь с важнейшими идеями современности.

В-третьих, огромным завоеванием явилось утверждение светской общественно-воспитательной роли искусства, лишь по форме носившего часто культовый характер. По сравнению с искусством Древнего Востока это было большим шагом вперед.

Эстетическое совершенство и реалистическая жизненная сила искусства Древней Греции имели значение всемирно-исторического прогрессивного переворота в судьбах мировой художественной культуры.

Памятники древнегреческого искусства доставляют нам огромное эстетическое наслаждение и дают яркое представление о жизни и мировоззрении эпохи, ушедшей в далекое прошлое. Однако произведения греческого искусства, сохранившиеся до наших дней, -- это лишь ничтожная часть былого богатства. Произведения ряда крупнейших мастеров Греции не дошли до нас в подлинниках. Поэтому восстановление истинной картины развития греческого искусства вызывает необходимость в сложной работе как по исследованию сохранившихся памятников искусства, так и по изучению всех косвенных сведений, дающих нам представление о художественной жизни Древней Греции.

Основным источником наших знаний об искусстве Древней Греции являются сохранившиеся памятники. Архитектурные и скульптурные памятники Афин, Пестума или Олимпии дают нам высочайшие образцы художественного творчества греческого народа. Но многие античные статуи, до нас дошедшие, не являются греческими подлинниками. О значительной части памятников мы можем иметь представление лишь по мраморным копиям, выполненным древнеримскими мастерами.

В эпоху расцвета Римской империи (1-2 вв. н. э.) римляне стремились украшать свои дворцы и храмы копиями с прославленных греческих статуй и фресок. Так как почти все крупные греческие бронзовые статуи были переплавлены в годы гибели античного общества, а мраморные -- в большей своей части разрушены, то часто только по римским копиям, обычно при этом неточным, мы можем судить о ряде шедевров греческой скульптуры.

Греческая живопись в подлинниках также почти не сохранилась. Большое значение имеют фрески позднеэллинистического характера (воспроизводящие иногда более ранние образцы), сохранившиеся в раскопанных из-под засыпавшего их пепла и лавы римских городах Помпеях и Геркулануме, а также некоторые фрески, найденные в развалинах древнего Рима, в Болгарии, на юге СССР и в ряде других мест.

До некоторой степени представление о монументальной живописи Древней Греции могут дать изображения на греческих вазах. Но греческие вазы, прекрасные по форме и украшенные росписью, удивительной как по своему реализму, так и по тонкому чувству формы сосуда, дошедшие до нас в большом количестве, сами по себе представляют высочайшую художественную ценность.

Изображения на греческих монетах, маленькие статуэтки, ювелирные изделия, также художественно ценные сами по себе, часто интересны и тем, что сохраняют нам более или менее приблизительные копии несохранившихся памятников монументального греческого искусства.

Большое значение при изучении греческого искусства имеют также письменные свидетельства древних авторов, описания памятников искусства и упоминания о них в древнегреческих и древнеримских литературных произведениях, стихах, философских трактатах и т. п.

Наибольшее значение в качестве источников истории греческого искусства имеют «Описание Эллады» Павсания, «Естественная история» Плипия, «Картины» Филостратов, старшего и младшего, «Описание статуй» Каллистрата, «Десять книг об архитектуре» Витрувия.

2. Истоки древнегреческой литературы

Первыми письменными памятниками греческой литературы являются поэмы «Илиада» и «Одиссея», автором которых античность считала полулегендарного сказителя Гомера; несомненно, однако, что эти произведения -- результат длительного развития бесписьменного эпического творчества, составлявшего одну из разновидностей греческого фольклора. В самих же гомеровских поэмах содержатся указания на существование в Древней Греции различных жанров устного творчества, известных также в фольклоре других народов.

Среди картин мирной жизни, изображенных на щите гомеровского Ахилла, мы находим описание сбора винограда, происходящего в сопровождении хороводной песни и пляски под аккомпанемент форминги (струнный инструмент, похожий на лиру; «Илиада», XVIII, 567-572). Образец рабочей песни, под которую поселяне с усилиями отваливают камень от глубокой пещеры, дает Аристофан в комедии «Мир».

Сохранилась также подлинная песня мукомолок с острова Лесбоса (VI в. до н. э.), в которой упоминается имя лесбосского правителя Питтака: Мели, мельница, мели! Ведь молол и Питтак, Великой Митилены повелитель.

Актуальная тематика особенно активно проникала в застольные песни -- так называемые сколии, исполнявшиеся поочередно участниками пирушки. Дошедшие до нас образцы аттических сколиев содержат призывы к богам охранять от бед Афины, прославление саламинского героя-покровителя Аякса, воспоминания о храбрецах Гармодии и Аристогитоне, убивших в 514 г. до н. э. афинского тирана Гиппарха, и т. д.

Практическим потребностям повседневной жизни отвечали также пословицы, поговорки, поучительные наставления и афоризмы, часто в стихотворной форме. Родственны им были и прозаические басни, рассказываемые к случаю (сюжеты этих басен обнаруживают сходство с баснями Ближнего Востока, восходящими к шумерской словесности); позднейшая традиция называла «отцом басенного рода» полулегендарного раба-мудреца Эзопа (VI в. до н. э.), но признавала, что басни бытовали и до него. Записи «эзоповых басен» начинают делаться в V--IV в. Образцы фольклорной новеллы входят уже в «Истории» Геродота (середина V в.), а стихотворные сентенции и пословицы еще раньше послужили материалом для создания дидактического эпоса.

В Греции были широко распространены обрядовые песни, сопровождавшие праздники наступления весны и сбора урожая, посвящение юношей в разряд воинов или охотников, свадьбы, похороны и т. д. Для этих песен было характерно исполнение их определенными половозрастными группами, отражающими древнейшее разделение труда в первобытной общине (ср. игры в старинном русском свадебном обряде, где хору друзей жениха противостоял хор девушек, «защищающих» свою подругу). Так, известен краткий текст «состязания» трех хоров спартанцев: стариков, зрелых мужчин и юношей: первые вспоминали былую силу, вторые гордились своей нынешней мощью, третьи обещали стать еще сильнее в будущем. По окончании весенних и осенних полевых работ группы молодежи обходили дома односельчан, распевая песни, напоминавшие восточноевропейские колядки: исполнители требовали себе награды, а в случае отказа шутливо угрожали хозяину карой. На празднествах плодородия, символически изображавших смерть и воскресение растительного божества, звучали озорные ямбы, на свадьбе -- гименеи или эпиталамии, прославлявшие жениха и невесту и желавшие им обильного потомства. Эти виды обрядового фольклора впоследствии обрабатывали греческие поэты-лирики VII--VI вв. до н. э. Специального искусства требовало исполнение погребального плача-причитания -- трена (threnos). В «Илиаде» (XXIV, 719--776) подробно описывается такой обряд над телом убитого Гектора: «зачинают» плач специальные «плакальщики», им отвечают собравшиеся женщины, к которым поочередно присоединяются овдовевшая супруга, мать, невестка убитого. Погребальная заплачка впоследствии также была использована в литературе классического периода, войдя в качестве «плача» в трагедию.

С обрядовым фольклором близко соприкасались культовые гимны, исполнявшиеся хорами во время религиозных празднеств в честь различных богов: Аполлону посвящался пэан, Дионису -- дифирамб, женским божествам -- парфении, т. е. девичьи песни. По отдельным образцам этих жанров, получивших литературную обработку в хоровой лирике VII-V вв. до н. э., видно, что существенное место в них занимала мифологическая тематика в виде воспоминаний о легендарных подвигах самого бога или какого-нибудь героя, находящегося под его покровительством.

Еще более были насыщены мифологическим материалом героические (богатырские) сказания. Как они слагались и исполнялись, мы снова узнаем из гомеровских поэм. Мы находим здесь воспоминание о двух этапах развития эпической традиции. Песней о славе героев минувших времен услаждает свой досуг Ахилл («Илиада», IX, 186--192); наряду с этим эпос уже знает аэдов -- певцов-профессионалов, владеющих специфической техникой героического повествования (Демодок -- в государстве феаков, Фемий -- во дворце Одиссея). Аэды могли петь о деяниях богов, но чаще -- о подвигах героев, в том числе участников не так давно окончившейся Троянской войны. При этом богатырское сказание может соединяться с элементами волшебной сказки и реминисценциями из типологически более ранних слоев эпоса, впитывать в себя малые фольклорные жанры (басня, притча, назидание, пословица), которые одновременно продолжают сосуществовать вместе с ним и впоследствии также получают литературное оформление. Для последних веков родового строя ведущим становится героический эпос, черпающий для себя материал в богатом мифологическом репертуаре.

В греческой мифологии, как и во всякой другой мифологии, нашли фантастическое отражение примитивные производственные и общественные отношения раннего родового строя. Так, овладение искусством добывать и поддерживать огонь составляет основу сказания о Прометее, похищающем небесный огонь и доставляющем его людям. Чрезвычайно важный для ранней стадии развития человечества переход от матрилокального брака к патриархальной семье запечатлен в мифе об Эдипе: пока родство ведется по материнской линии, убийство сыном неизвестного ему родного отца не может считаться большим преступлением, чем убийство случайно повстречавшегося путника. В сказаниях о Персее и о странствиях Одиссея легко различаются мотивы волшебно-героической сказки, в которой герою приходится скорее хитростью, чем силой, преодолевать всевозможные препятствия для достижения цели, поставленной перед ним явным недоброжелателем в надежде на гибель героя. Освобождение же Персеем Андромеды восходит к столь же древнему мотиву сказочного сватовства, как и соединение Одиссея с Пенелопой, -- к старинному фольклорному сюжету «муж на свадьбе своей жены».

Однако, если в богатырской сказке существенную роль играют всякие чудесные предметы (меч-кладенец, шапка-невидимка), заколдованные люди и животные, наконец, многочисленные добрые и злые волшебники, помогающие герою или воздвигающие на его пути различные препятствия, то в древнегреческих сказаниях герою чаще всего приходится иметь дело с такими же, как он сам, людьми, а в качестве его покровителей или прямых недругов выступают также совершенно человекоподобные боги, только изредка прибегающие к волшебству. Антропоморфизм греческой мифологии, в которой ранние стадии ее развития (в частности, териоморфная) сохранились только в виде отдельных реликтов, составляет ее важную особенность, отличающую систему греческих мифов от генетически и типологически родственных им мифологических представлений других древних народов Средиземноморья. Наряду с этим свойством греческих мифов огромные возможности для их последующего художественного осмысления создавало отсутствие в Древней Греции религиозной догматики: даже в классическую эпоху Греция оставалась разделенной на множество самостоятельных государств, и каждое из них имело свои местные культы и наиболее чтимых богов, с которыми были связаны разнообразные, часто не повторяющиеся в других государствах и вовсе не обязательные для них сказания. На протяжении всей античности в Греции не существовало канонов, предписывающих придерживаться каких-либо раз и навсегда данных представлений о происхождении, генеалогии и даже функциях многочисленных богов. Система сотворенных древним греком целиком по его «образу и подобию» богов и героев открывала самый широкий простор для ее различного осмысления и для насыщения фольклорных образов и ситуаций актуальным идеологическим содержанием.

Очень важно отметить еще одну особенность греческих мифов, отличающую их от фольклора других народов. В то время как, например, волшебная сказка сознательно избегает указания на время и место описываемых ею событий («в тридевятом царстве, в тридесятом государстве»), греческие мифы достаточно точно локализуют своих героев и располагают их в определенной хронологической последовательности: деятельность Тесея, представляющего аттический вариант культурного героя, связана с Афинами, а образ его двойника, дорийского очистителя земли от диких чудовищ, Геракла -- с Аргосом; в соседних Микенах помещается род Атрея, чьими сыновьями или внуками являются верховный вождь греков под Троей Агамемнон и его брат, спартанский царь Менелай, муж прекрасной Елены. В свою очередь, сами участники Троянской войны считают себя следующим поколением после героев похода аргонавтов и «Семерых против Фив»; с этим городом неизменно ассоциируется история Эдипа. У греков классического и позднего периода достоверность сведений о Геракле, Эдипе, Менелае не вызывала ни малейшего сомнения, и еще во II в. н. э. Павсаний в своем «Описании Эллады» говорил о событиях, героями которых были Тесей, Ариадна, Орест и т. п., как о совершенно реальных фактах, точно указывая, где они происходили.

Подобная локализация объясняется тем, что уже во II тыс. до н. э. на территории Греции и многочисленных островов Эгейского моря возникла древняя культура, называемая ныне по имени двух ее крупнейших центров крито-микенской. Начатые свыше 100 лет назад немецким археологом-любителем Г. Шлиманом и продолжающиеся доныне в различных областях Греции раскопки, а также расшифрованные в 1953 г. англичанином М. Вентрисом письмена микенского периода в совокупности с другими историческими свидетельствами дают возможность восстановить в общих чертах обстановку в «доисторической» Греции.

В середине II тыс. на Крите существовало богатое и могущественное государство, располагавшее сильным флотом и сумевшее благодаря этому завязать весьма обширные связи с островами Эгейского архипелага и некоторыми центрами континентальной Греции. Примерно в XIV в. до н. э. Критское царство постигла тяжелая катастрофа, и с этого времени начался расцвет раннерабовладельческих государств в материковой Греции, среди которых наиболее значительную роль играли расположенные в северо-восточном углу Пелопоннеса Микены, давшие название всему периоду греческой истории XVI--XII вв. до н. э. Другими древнейшими центрами микенской культуры были на юго-западной окраине Пелопоннеса -- Пилос, в средней Греции -- Аттика и Беотия, на севере -- Фессалия. Если деятельность и подвиги крупнейших героев греческих мифов связывались именно с названными центрами, то это означает, что микенская эпоха была временем возникновения основного состава древнегреческих героических сказаний: космические или растительные мифы, традиционные фольклорные ситуации оказались прикрепленными к вполне конкретным местам и стали восприниматься как часть легендарной истории. К микенской эпохе относится также формирование олимпийского пантеона, играющего столь значительную роль во всей античной литературе. Хотя в настоящее время есть основания говорить о ближневосточном влиянии на систему религиозных представлений древних греков, положение в гомеровских поэмах верховного бога Зевса, вынужденного сдерживать недовольство других строптивых богов, несомненно отражает характер власти микенского царя в окружении беспокойных полузависимых местных царьков; высокий авторитет богини-воительницы Афины восходит, вероятно, к ее культу покровительницы царских родов микенского времени, а симпатия, проявляемая Аполлоном и Афродитой к защитникам Трои, объясняется малоазийским происхождением этих божеств.

Впрочем, и сама Троянская война, послужившая основой для целого ряда эпических поэм, относится к числу мифологизированных народной фантазией исторических событий.

Микенские вожди вели весьма агрессивную внешнюю политику, направляя ее острие главным образом в сторону Малоазийского побережья; об этом свидетельствуют, в частности, египетские и хеттские документы XIV--XIII вв. до н. э., в которых встречаются названия нападавших на Малую Азию племен «ахайваша» («аххиява») и «данауна», соответствующие наименованиям греков в гомеровском эпосе -- «ахейцы» и «данайцы». С другой стороны, на том месте Малоазийского побережья, которое занимает ключевую позицию на подступе к проливам, соединяющим Средиземноморье с Черным морем, уже в конце IV тыс. до н. э. было основано поселение, просуществовавшее вплоть до римского времени. В истории этого города, носившего название Трои (иначе -- Илион), археологи различают ряд последовательно сменяющих друг друга слоев. Для древнегреческой мифологии особенный интерес представляют Троя II и Троя VIIа: в первой из них, погибшей ок. 2200 г. от пожара, еще Шлиман нашел множество золотых изделий, которые он принял за сокровища царя Приама; вторая, не столь богатая, была разрушена в результате военных действий тысячу лет спустя. Нападавшими являлись ахейцы (возможно, в союзе с другими государствами Малой Азии), и этот поход (или несколько кратковременных экспедиций) сохранился в памяти потомства как грандиозная многолетняя война, и на очередную разрушенную Трою были перенесены воспоминания о ее далекой богатой предшественнице. Впрочем, вскоре пришли в упадок и сами микенские государства; причиной этого послужило вражеское вторжение, которого не могли остановить мощные крепостные стены, возведенные микенскими владыками. Этническая принадлежность и дальнейшая судьба грозных пришельцев остаются до сих пор одной из загадок ранней истории Греции. Несомненно, во всяком случае, что они значительно облегчили проникновение на юг Балканского полуострова новой волны греческих племен -- дорийцев.

Нашествие на южную Грецию сначала неизвестных врагов, а затем дорийцев, не затронув существенно микенских центров в Фессалии и Аттике, заставило ахейцев из Пелопоннеса искать прибежища на островах и Малоазийском побережье. Сюда принесли они воспоминания о «крепкостенных замках» и «златообильных дворцах» микенской державы, заброшенных в эпоху дорийского вторжения. Передаваясь из поколения в поколение, мифологизированная история ахейских времен и послужила основой для греческого эпоса, окончательное оформление которого произошло не ранее VIII в. до н. э. и завершило многовековой период существования устной эпической традиции, уходящей своими корнями в микенские, а подчас и домикенские времена.

Переселение дорийцев и развернувшаяся в начале I тыс. до н. э. греческая колонизация завершили процесс формирования и расселения древнегреческих племен и образования соответствующих диалектов, которые сыграли впоследствии значительную роль в дифференциации литературных жанров. Северо-восточную часть Греции (Фессалию), Беотию в Средней Греции, а также северную часть Малоазийского побережья и прилегающие острова, в том числе остров Лесбос, занимала эолийская группа*; полагают, что именно здесь возникло первоначальное ядро героического эпоса и что именно в Фессалии воспоминания о микенских царях и их державе объединились со сказаниями о местном герое Ахилле. Южнее эолийцев на побережье Малой Азии и на большинстве Кикладских островов разместились ионийцы; на ионийском диалекте (с небольшой примесью эолизмов) написаны гомеровские поэмы. Он лег также в основу декламационных жанров лирики (элегия, ямб). Разновидностью ионийского является аттический диалект -- язык древних Афин и классической афинской драмы и прозы. На юге и юго-востоке Пелопоннеса, на Крите и Родосе, замыкающих бассейн Эгейского моря, и в примыкающей части Малоазийского побережья укрепились дорийцы; дорийский диалект стал одним из компонентов языка хоровой лирики. Различие между главными древнегреческими диалектами было не настолько велико, чтобы сделать невозможным языковое общение между их представителями, но придавало все же очень заметный и совершенно определенный колорит произведениям, написанным на каждом из них.

Вся история Древней Греции условно делится на несколько периодов: крито-микенский (XXX-XX вв. до н. э.), гомеровский (XI IX вв. до н. э.), архаический (VIII VI вв. до н.э.), классический (V IV вв. до н. э.) и эллинистический (IV I вв. до н. э.)

Античная культура Средиземноморья считается величайшим творением человечества. Ограниченная пространством (в основном побережье и острова Эгейского и Ионического морей) и временем (от II тысячелетия до н. э. до первых веков христианства) античная культура раздвинула рамки исторического существования, по праву заявив о себе общечеловеческой значимостью архитектуры и скульптуры, эпической поэзии и драматургии, естественнонаучного и философского знания. Уничтоженная природными стихиями, пожарами, варварскими набегами, погребенная вместе со статуями низверженных христианами языческих богов, античная культура открывала свои тайны новой Европе постепенно, век за веком. Мифы и предания обретали конкретную историческую форму в археологических находках Генриха Шлимана, открывшего во второй половине XIX века Трою, Микены, Тиринф, и Артура Эванса на Крите в начале XX века. И каждое новое открытие заставляло потомков склонить головы перед достижениями сравнительно небольших по численности, но очень талантливых народов.

Прошли века со времени крушения античной культуры. Человечество получило в свое распоряжение новые факты и материалы. Но о греческой культуре продолжают спорить. Что это было: «греческое чудо», на котором так настаивал Шлиман, «быстро облетающая роза», по мнению Гегеля, «символ благополучного существования», как полагали И. Тэн и Э. Ренан, или сложный, противоречивый, зачастую античеловечный и кровавый процесс становления новой европейской цивилизации, как утверждал А. Боннар. «Детством человечества», порой ослепительно солнечным, иногда таинственным, жестоким и загадочным, воспринимается античная эпоха, памятники которой до сих пор оказывают огромное художественное воздействие.

Европейская цивилизация действительно уходит своими корнями в период античности. Древним грекам были знакомы достижения культуры народов Востока. Но усвоив опыт Египта и Вавилонии, греки определили собственный путь как в развитии новых социально-политических отношений, философских поисков, так и в художественно-эстетическом подходе к миру. Античная Греция не была отягощена азиатской традицией. «Вступая в мир Греции, мы чувствуем, что на нас веет родным воздухом, -- это Запад, это Европа», -- писал А. Герцен.

Греция на протяжении многих веков не представляла собой единого географического пространства. «Фактура и цвет земли, ритм и композиция ландшафта, силуэт и масштаб долин и окружающих их гор -- все различно в каждой из областей Греции», -- пишет исследователь греческой культуры В. М. Полевой (Полевой В. М. Искусство Греции. -- М., 1970. С. 90). Не представляла собой единства античная Греция и в социально-политическом плане: она существовала в рамках особой государственной системы -- городов-полисов, чаще всего определенных природными границами. Различие между ними было существенным: в языковых диалектах, собственных календарях и монетах, почитаемых богах и уважаемых героях. Порой они не только соперничали, но и воевали друг с другом. Спарта и Афины -- два полюса этого противостояния.

Несмотря на указанные региональные различия, античная культура позволяет говорить о себе как об определенной целостности. Долгое время в основе такой связи лежало осознание общности интересов и необходимость объединения против общего врага, когда тот претендовал на земли греков. Но единство определялось не только этим. Каковы же характерные особенности античной культуры?

Прежде всего, античная культура космологична. Космос выступает ее абсолютом. Космос по-гречески -- это не только мир, Вселенная, но и украшение, порядок, мировое целое, противостоящее Хаосу упорядоченностью и красотой. И если вся окружающая природа прекрасна, то верность ей становится незыблемым принципом греческого искусства. И. И. Винкельман, исследуя греческое искусство, упоминает о существовании закона, предписывающего художникам «подражать природе как можно лучше под страхом наказания». Уже в самом общем подходе к миру, природе, космосу античный грек утверждал эстетические категории, тесно связанные между собой, пронизывающие всю античную культуру и получившие особое развитие в искусстве -- красота, мера, гармония.

Красота, прекрасное, согласно чтимому греками Аристотелю, объективно существует в настоящем мире, в ее основе лежат характеристики онтологического порядка: соразмерность, определенность , ограниченность и единство в многообразии.

Мера понимается как исходный принцип существования чего-то определенного. Она едина и неделима, она -- характеристика совершенства. «Прекрасное есть надлежащая мера во всем», -- полагает философ Демокрит. «Меру во всем соблюдай» -- рекомендует Гесиод. «Ничего слишком!» -- учит надпись на фронтоне в Дельфинском храме Аполлона. Мера вводится в античной Греции в философскую, политическую, эстетическую и этическую культуру, представляя собой одну из основных ее категорий.

Природа Греции сама осуществляет меру -- в ней нет ничего громадного. Все обозримо и понятно. Море не угнетает рыбаков и мореплавателей своей безбрежностью, почти всюду видны берега, и остров, видимый за 150 км, кажется греку «щитом, положенным на море». Горы не отличаются значительной вышиной, в прозрачном воздухе все видимые предметы воспринимаются в отчетливых формах. Грек не угнетен безбрежным пространством как египтянин в пустыне или скиф в степи, он воспринимает мир в четких естественных границах. Незначительность размеров греческих государств превращало абстрактное понятие об отечестве в представление о родном и любимом городе-полисе.

Человек, привыкший к таким ясным конкретным представлениям и образам, как нельзя более был способен к пониманию гармонии между видимыми частями созерцаемого. Вот почему как основная черта бытия понималась греками и гармония -- единство в многообразии, «внутренняя природа вещей». Наивысшее выражение гармония, как и мера, получает в искусстве, но образцом для произведений искусства является гармония в космосе, природе, гармония человека, общества.