Золотой век русской культуры, духовность русской литературы, святость слова

15

Содержание

• Введение 2
• 1. Золотой век русской культуры 4
• 2. Духовность русской литературы 7
• 3. Святость слова 10
• Заключение 14
• Список литературы 16
• Введение
• В истории тысячелетней культуры с “пяти Россий” (Н. Бердяев) - от Киевской Руси до императорской России ХIХ век занимает особое место. Во-первых, это тот взлет Духа, тот культурный подъем, который справедливо может считаться великим российским Ренессансом. Сорок русских писателей дали духовную пищу двум векам всего человечества! ХIХ век уникален, прежде всего, своим философско-нравственным поиском свободы, справедливости, человеческого братства и всемирного счастья. Во-вторых, долгое время эта гигантская целостность либо покрывалась “хрестоматийным глянцем”, либо упрощалась и выхолащивалась в угоду сиюминутному политизированному подходу. Уныло-примитивная абсолютизация революционного, маргинального направления создавала устойчиво негативный комплекс неприятия великого наследия, “усеченного” представления о нем. Значительные “материки” культуры изымались, уходили под воду забвения как “чуждо-классовые”, “ненужные”.
• Настало время объемного, научного подхода к русской культуре. В-третьих, ХIХ век это тот трагически-творческий “узел” в “колесе” русской истории и культуры, последствия которого становятся понятными лишь на пороге ХХI века. Проблемы и поиски русской культуры этого этапа в их философско-нравственной и геополитической сути оказались в центре мировых духовно-культурных размышлений современности. В-четвертых, XIХ век - многоаспектен, полифоничен: он и уникален, и во многом традиционен для христианско-православного древа русской культуры девяти веков, объединенных общенациональной русской идеей, основой и концентратом российского менталитета (тип сознания, мышления, деятельности, тип человека) с его нацеленностью на будущее (“звезду пленительного счастья”), со своеобразным мессианством и верой в особую миссию русского народа - объединителя великого евразийства. Именно в ХIХ веке русская идея получает различную трактовку, становится определенной “знаковой” системой самых разных общественных движений: от западников и славянофилов до либералов, народников, панславянистов и марксистов. В-пятых, ХIХ век в полной мере выразил синтезирующий, философско-моральный, соборно - собирательный характер русской культуры, ее патриотически-идеологический характер без которого она теряет свою почву и судьбу. Он проявляется везде - от вселенско-космических исканий до почти практических “инструкций” по ответам на извечные русские вопросы:
• “Зачем? Кто виноват? Что делать? А судьи кто?” В-шестых, ХIХ век - и этапное завершение развития русской культуры девяти веков, и очень важный рубеж в ложном противоречивом взаимодействии традиций и новаторства на пороге ХХ столетия. Наконец, это время небывалого развития такой системы, как художественная культура, которая становится именно в ХIХ веке классической. Права была М. Цветаева, которая справедливо писала, что ее стихам как драгоценным винам настанет свой черед.
• 1. Золотой век русской культуры
• В период XVIII-XIX веков Россия складывалась как цивилизационно неоднородное общество. В Россию приезжали французские, итальянские, английские художники, ученые, артисты, в массовом масштабе поощрялось переселение немцев. Завоёванные территории включались как составная часть в единое государство. Будучи рядом с другими народами, русские впитывали всё лучшее, что было в многонациональной культуре.
• XIX век явился временем окончательного формирования русской национальной культуры. Национальная культура-это культура нации как общности людей, складывающаяся в ходе формирования капиталистического уклада. Этапом её формирования явились петровские реформы, развитие во второй половине XVIII века гуманистических представлений в литературе, искусстве, общественной мысли, когда проповедь личной, внесословной ценности становится доминантной. Все эти преобразования изменили социально-духовный облик населения, его быт, условия жизни, повлияли на рост культурных потребностей.
• Каждая эпоха требует определенного уровня культуры в сфере материального производства, демократизации культуры в целом. Отличительной чертой этой эпохи было широкое распространение просвещения. Необходимо было ликвидировать сословно-крепостническую систему народного образования. К концу века уровень грамотности увеличился с 6% до 21%. Сложилось несколько типов школ. Открывались земские, городские школы, в городах существовали классические и реальные гимназии. Появились новые университеты в Томске, Харькове, Казани, Одессе. Открываются высшие учебные заведения - горные, лесные, сельскохозяйственные институты. Под давлением общественности правительство вынуждено открыть высшие учебные заведения для женщин. Развивается книгоиздательское, журнальное, газетное дело. Издательства ориентируется на массового читателя. К началу XX века в России издавалась 1131 газета на 24 языках. Крупные издательства И.Сытина, А. Суворина, «Знание», Выпускали книги, доступные по цене для всего населения, сыгравшие огромную роль в просвещении и распространении произведений русских и зарубежных авторов. Открывались научные, общественные библиотеки, шло становление музейного дела. Культурные потребности и интересы различных городских и сельских слоев, конечно, отличались, но происходил процесс их сближения благодаря распространению грамотности, печатного слова.
• Если в начале XIX века ощущался недостаток отечественных пьес в репертуаре русского театра, то уже скоро появилась блестящая комедия А. Грибоедова «Горе от ума», опера М. Глинки «Жизнь за царя». В 60-90-е годы - оперы на исторические сюжеты М. Мусоргского, А. Бородина. Русская музыка переживала взлет в своем развитии. Появляется плеяда талантливых музыкантов: М. Балакирев, Н. Римский-Корсаков, Ц. Кюи. Мировое признание получил выдающийся композитор П. Чайковский. К началу века расцвел талант А. Скрябина, С. Рахманинова. Значительное влияние на развитие музыкальной культуры России прошлого века оказало творчество Гоголя, неразрывно связанное с проблемой народности. Гоголевские сюжеты легли в основу опер “Майская ночь” и “Ночь перед Рождеством” Н. Римского-Корсакова, “Сорочинская ярмарка” М. Мусоргского, “Кузнец Вакула” (“Черевички”) П. Чайковского и т.д. Римский-Корсаков создал целый “сказочный” мир опер: от “Майской ночи” и “Снегурочки” до “Садко”, для которых общим является некий идеальный в своей гармоничности мир.
• Театральное искусство к концу века достигло высокого уровня развития. Классики русской литературы работали для театра и создали яркие драматические произведения. Ведущим драматическим театром XIX века был Малый театр, который развивал реалистические традиции. В 1898 году открылся Московский Художественный театр. Во главе его стали К. Станиславский и В. Немирович-Данченко. В театре сложился прекрасный ансамбль, утверждались новые принципы режиссуры и актерской игры. XIX-XX век дали блестящую плеяду артистов - М. Щепкина, П. Молчалова, М. Ермолову, Ф. Шаляпина, В. Комиссаржевскую.
• Ученые России в XIX веке сделали много выдающихся открытий, имевших мировое значение, Д. Менделеев сформулировал один из основных законов природы - периодический закон химических элементов. Мировое признание получили исследования русских математиков - П. Чебышева, А. Ляпунова, С. Ковалевской. Были сделаны значительные географические открытия. М. Лазарев и Ф. Беллинсгаузен открыли Антарктиду. Географические и этнографические открытия П. Семенова-Тян-Шанского, Н. Пржевальского, Н. Миклухо-Маклая получили мировое признание. В начале XX века первую Нобелевскую премию в России получил физиолог И. Павлов.
• В начале XIX века опережающими темпами развивается архитектура - искусства абстрактного образа. В новых исторических условиях, используя только основные принципы ордерной архитектуры, русские зодчие создают выдающиеся произведения. Казанский собор - А. Воронихин, ансамбль Биржи - Тома де Томон, Адмиралтейство- А. Захаров. Плодотворно развивалась в XIX веке живопись. На рубеже XVIII-XIX веков работали портретисты О. Кипренский, В. Тропинин. С 70-х годов внимание художников было сосредоточено на искании социальной справедливости. В живописи началась деятельность «передвижников». Их картины - народническая публицистика в красках и лицах. Среди них были талантливые художники - В. Перов, Н. Крамской, В. Верещагин. В последние десятилетия века началось движения против «односторонности» передвижников. Явились художники, понимающие, что кроме « гражданских мотивов» и все другие стороны бытия могут быть содержанием художественного творчества. Увлекаясь красотой красок и линий, заботясь о художественном стиле своих произведений и индивидуальности в области искусства, они положили начало чрезвычайному развитию русской живописи. Русский импрессионизм был представлен работами В. Серова, М. Грабаря. Заметную роль сыграло художественное направление «Мир искусства». С. Дягилев открыл Европе русскую музыку, балет, театральную живопись. Большим успехом пользовались его «Русские сезоны». Выдающимися художниками этого периода были К. Малевич, П. Кончаловский, М. Шагал. Огромное значение в поддержке творчества художников, писателей, певцов имела деятельность российских меценатов. Наиболее известные - С. Морозов, Н. Рябушинский, С. Мамонтов. Особой популярностью среди различных слоев городского населения на рубеже XIX века в России пользовался кинематограф.
• 2. Духовность русской литературы
• Особенностью русской культуры было стремление к высшим, духовным, ценностям. Это же нашло отражение и в литературе. Ведь не к богатству и знаменитости стремятся герои А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, И.С. Тургенева, Л.Н. Толстого и многих других авторов. Они находятся в постоянном поиске чего-то, о чем не имеют даже ясного представления, но продолжают жадно искать как в своей душе, так и в окружающем мире. Они постоянно задаются вопросами: а зачем они пришли в этот мир, в чем заключается их предназначение. Ведь есть же какой-то высший смысл в том, что я живу, и в том, что делаю? А высшее предназначение для русского человека как раз и заключается в том, чтобы «жить по совести», которая, как известно, и является голосом Божьим в нашей душе.
• Классическая русская литература пронизана глубоким психологизмом, вскрывающим душевные переживания героев, их внутренний мир. Таких героев в русской литературе очень много: это целая галерея «лишних» людей (Онегин, Печорин, Рудин, Обломов, Базаров), «маленькие люди» в произведениях А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого. Но никакие духовные муки не являются оправданием их поступков. Они только позволяют читателю лучше представить себе характер героя. Так, личность героя выходит в произведениях русской классики на первое место, но только для того, чтобы продемонстрировать ничтожность низменных желаний или стремление к высшим ценностям.
• Вот только теперь, приняв как данность три обязательных слагаемых классической русской литературы: духовность, основанную на православии, психологизм и философское осмысление мира - можно понять, почему для русского народа она не потеряла своей актуальности и сегодня, а для иностранцев и являлась и является загадкой. Дело в том, что за жизненными ситуациями и характерами героев русских классических произведений всегда стоит обобщенный образ России, ее истории, мировоззрения и культуры. Ведь «лишние» люди в России наверняка были и до 19 века, они есть и сейчас. Но именно в тот момент пришло время сказать об этом, и именно в тот момент об этом было сказано все. Для русской литературы всегда была характерна христианская тематика, ведь и сама русская литература началась с религиозных книг. И даже в произведениях советских писателей, вполне искренне объявлявших себя атеистами, часто прослеживаются христианские образы и мотивы, но именно тогда одухотворенность и религиозность стала отличительным признаком русской литературы. Поэтому и сегодня, читая классические произведения, мы понимаем переживания героев и их проблемы, может быть, по-своему, перенося их в современный мир, но не исключая их существования и в наше время. А для иностранцев же они остаются признаками исторического прошлого, которое нужно принять как данность исторической эпохи. А историю, как известно, нельзя ни судить, ни исправить.
• Итак, отличительными чертами русской классической литературы являются:
• · Глубокий психологизм;
• · Духовность, основанная на православии;
• · Философичность;
• · Связь с русской культурой и историей.
• Помните строки знаменитого стихотворения Ф.И. Тютчева: «Умом Россию не понять, /Аршином общим не измерить…»? Так уж исторически сложилось, что все в России не так, как в остальных развитых странах: и русская душа - потемки, и путь развития - свой, особенный, и классическая русская литература - уж слишком серьезная, проникнутая тайным смыслом. Часто можно услышать такую фразу: «Чтобы понять Россию, нужно в ней родиться». Но и просто родиться в России - мало. Нужно знать историю страны, мировоззрение народа, традиции и обычаи, пронесенные до наших дней из глубины веков, культурное наследие, наконец. Но даже детально изучив все это, остается еще загадочная русская душа с ее терзаниями и стремлениями, объяснить которые практически невозможно. Но все-таки русские писатели и поэты неоднократно пытались это сделать.
• Период классической русской литературы приходится на 19 - начало 20 века и связан, в первую очередь, с господствовавшим в то время литературным направлением - реализмом, для которого было характерно правдивое изображение действительности. Русскими писателями, пришедший с запада реализм был осмыслен по-своему: как направление, призванное указать обществу на существующие проблемы, задуматься о них. Другими словами, отличительной чертой русского реализма был его воспитательный характер. Классическая литература - это не просто чтение на досуге, а настоящий «учебник жизни», по высказыванию Н.Г. Чернышевского.
• Прежде, чем попытаться понять тайну русской литературы, нужно обратить внимание на то, как сами писатели и поэты понимали свое предназначение. Это очень точно подмечено у А.С. Пушкина в стихотворении «Пророк». Все мы со школьной скамьи помним, что в нем говорится о томимом «духовной жаждою» поэте, который перерождается в пророка, наделенного Всевышним даром «глаголом жечь сердца людей». И это не просто слова. Писатели 19 века и в самом деле видели свое предназначение в том, чтобы быть посредниками между истиной, Богом, и народом. Писатель никогда не должен был успокаиваться или примиряться с действительностью, но доносить до сознания людей истину, независимо от того, угодна она была правящему сословию или нет. Без понимания самопожертвования русских писателей ради того, чтобы провозглашать истину, невозможно понять и русской классической литературы.
• 3. Святость слова
• Сила слова - это умение убеждать. Для этого не нужно спорить, достаточно располагать точными фактами. Сила слова нужна, чтобы вдохновлять и мотивировать людей. Словом убеждения, ободрения и вдохновения мы можем повлиять на людей так, что они станут героями.
• А что же такое святость слова? Святые слова - это слова, сказанные в духе веры и в духе любви. Они приносят жизнь и исцеление. Иисус говорил: «Дух животворит; плоть не пользует ни мало. Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь». Апостол Петр предупреждает: «Говорит ли кто, говори как слова Божьи». А Павел в послании к Ефесянам говорит: «Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим». Написано так же, что от избытка сердца говорят уста, поэтому так важно хранить свое сердце.
• Жизненная деятельность народов овладела письмом, так же как и словом, верою или мыслию. Немцу нашего времени так же трудно читать надписи, вырезанные его дикими предками, как бы ему трудно было вступить с ними в разговор, если б они ожили и заговорили своими старыми наречиями. Но нет сомнения, что речь, как самое покорное орудие мысли, как самая, так сказать, воплощенная мысль, более всего подвергается влиянию личности народов и их прихотливому произволу.
• Волнение жизни беспрестанно изменяет образ слова, и к нему можно бы приложить пословицу, которою русские определяют непостоянство мнений: «Людская молва, морская волна». В народах диких слово подвергается беспрерывному искажению. Его остепенение есть почти верный признак просвещения; его постоянство есть доказательство современной или былой образованности.
• Западные ученые вообще, и германские в особенности, посвятили в наш век бесконечные труды сравнительному языкознанию. Нельзя без благодарности упоминать об их заслугах и без сожаления -- об односторонности их направления. Жизнь языка, а они это забыли, связана с жизнью народов. Слово, вечный опекун мысли, никогда не уничтожает ее свободы: оно с нею развивается и упадает, управляет ею и повинуется ей. И над этим живым и мыслящим словом ученость трудилась и трудится, как над мертвым камнем, в котором ищут законов наслоения, или над неподвижным растением, в котором следят за сгущением сока и правильным образованием побегов!
• Диво ли после этого, что наука слова не далась своим труженикам? Бедные германцы с усталости от бесполезного труда пошли в ученики к древним педантам, индустанским философам, и решили общим приговором, что так как всякое бытие есть только переход в бытие, sein ist nur werden (как быть и жить однозначущи, а жизнь есть движение или действие, и пр.), то слово, зеркало жизни, повинуясь тем же законам, первоначально выражает только движение, и поэтому глагол есть зародыш, зерно и корень всего языка. Такова система почти всей современной Германии. Любопытно проследить все остроумные нелепости, которые на ней взгромождены (напр., у одного ученого германца санскритское слово, означающее козла, выходит из санскр. глагола «расти». Можно подумать, что в старину индейские козлы были ростом, по крайней мере, со слона, но это еще не доказано и остается покуда на совести этимолога). Если бы критики послушали, как негры говорят на европейских языках, или как вообще человек некнижный учится чуждому наречию, или как дети лепечут свои первые слова и выражают свои первые понятия, они бы поубавили своей априористической заносчивости и усомнились бы в относительном старшинстве глагола пред существительным. Если бы те же ученые благоволили вникнуть в устройство любого наречия, они бы заметили, что поочередный переход из глагола в имя и из имени в глагол крепко подрывает их систему и, наконец, если бы они вспомнили про языки восточной Азии (в которых слова получают свое значение не от грамматических изменений, но от синтаксического порядка), или хоть про английский язык, в котором большая часть существительных может быть употреблена как глагол: они бы убедились в том, что нет не только никакой причины, но ниже малейшего предлога считать глагол старшим братом или отцом существительного. Английские слова, в которых еще не разделились понятия о предмете и действии (как, например, to cut, a cut, to show, a show, to stick, a stick, to chair, a chair, to run, a run, to love, a love и пр.) и немецкие (как das Leben, das Stechen, das Sein и пр.) показывают нам первобытное состояние мысли, из которой развились обе грамматические формы. С большим изучением предмета, и приняв за основную истину братство и ровесничество существительного и глагола, этимологи открыли бы простую причину своей ошибки! Вот она. Глаголы более и чаще сохраняют свою первоначальную форму, потому что они менее подвержены изменениям языка фигурного или метафорического, потому что всякий глагол может обратиться в существительное и сделаться корнем других слов, а не всякое существительное может сделаться глаголом (например, небо, месяц и т.д.) и, наконец, потому, что сил, выражаемых глаголами, менее чем предметов, выражаемых существительными, и что человек более узнает нового в формах, чем в движениях видимого мира. Самая отвлеченность глагола сохраняет его неизменность и свободу, а грубая вещественность имени подвергает его беспрестанному искажению. Признавая важность глагола в изучении языков, мы не отнимаем у существительного права на самобытность и не вменяем ему в обязанность развиться из глагола. Всякая односторонность в критике есть ложь против истины.
• Можно было бы ожидать великой пользы от сравнительных таблиц и словарей; но на деле они приносят гораздо меньше пользы, чем от них ожидали. Правда, с их помощью открылось сродство некоторых наречий, которые считались совершенно чуждыми друг другу, определились семьи языков и положено основание будущей науке; за всем тем нет сомнения, что сравнительные словари не высказывают не только половины, но ниже десятой части сходств между сравниваемыми языками. От всех этих сборищ ускользают поэзия слова, его смелые метафоры, прихотливые изменения, образы, в которые облекается понятие, или отвлеченности, которые связываются с видимым предметом и со временем вытесняют его название, заменяя его другим, взятым из мысленного мира.
• Трудность этимологических исследований определяется одним несомненным положением: нет понятия, которое бы не могло перейти в понятие совершенно противоположное, нет звука, который бы не мог измениться в звук совершенно несходный с ним, перейдя через другие средние звуки, и, наконец, нет этимологии отдельной, которая бы сама в себе содержала доказательство своей истины, ибо истина отдельного вывода определяется.
• Заключение
• Тип человека и русский менталитет ХIХ века. Никогда раньше и позже его менталитет, его внимание и деятельность не достигают таких трагических, апокалипсических глубин. Никогда его стремление достигнуть земного Града не было столь целеустремленным и настойчивым, никогда “бессистемная система” - Русского мудрствования не поднималась до таких великих художественных откровений, надолго опережая многие европейские открытия ХХ века. ХIХ век выразил со всей определенностью, что русская революция - явление не политическое, а метафизическое.
• Это - новая “сфера”, вариант религиозного сознания, характер, который, по мысли Н. Бердяева, проявился затем в “красной религии” советского периода. Далее, русская идея как концентрат духовности принимает форму всеобщего стремления к утверждению российской исключительности, предопределенности, миссианства, всечеловечности как синонима русскости. Именно так говорит о ней Достоевский в своей известной речи о Пушкине 1880 года. Западники и славянофилы, революционеры-разночинцы и либералы, нигилисты и народники вкладывают в русскую идею свой культурно-политический смысл, рождая невиданную конфронтационность нравственной и политической культуру в традициях российской двоичности: икона - топор, вера - знание, революционер - контрреволюционер; жертва - эгоизм, наши - не наши.
• Каждой из альтернатив соответствует свой тип культурного человека, сознания, “дела”, социального бытия, нравственно-общественного идеала, смысла жизни, устремленности в будущее. Наконец, главным в русской идее ХIХ века, по мысли Н. Бердяева, выступает осмысление особого пути России, исторического места ее в дилемме “Запад-Восток”. Своего последнего слова в этом национально-ментальном раздумье русский народ еще не сказал и сегодня. Россия - великое евразийство, ее путь между Западом и Востоком, переплавка опыта которых не мешает её “самости”. Это особое христианство, ставшее православием, это особый тип власти, освященной Христом, “дом” Богородицы, это особый тип лидера - пророка, это особый тип человека - ищущего, томимого духовной жаждой, с культом праведников и странников, юродивых и скитальцев, это тип покаянной духовности, настойчивости стремления решить “чем жив человек?”, как соотнесено добро и зло и на бытовом, и на космическом уровне. Не случайно, трагическая история России как бы воплотилась в подлинно народных православных праздниках - Пасхе (Воскресенье), Троице (выход из извечной двоичности), Преображении (Свет). К концу века в русской идее усиливаются мотивы покаяния, философии и культуры ненасилия, которые явились естественной реакцией.
• Список литературы
• 1.Радугин А.А., «Культурология», изд. «Центр»,1997 г.
• 2. Сабарьянов Д.В. «История русского искусства конца ХIХ - начала ХХ века» Москва, 1993 г.
• 3. Интернет (www.klikovo.ru ) Работы по философии А.С. Хогмякова.