Место музеев в современном мире

35

Оглавление

Введение.................................................................................................................3

1. Основные тенденции в определении ценности музейных объектов в России……………………………………………………………………………...6

2. Памятники культового искусства как культурно-историческая ценность..................................................................................................................13

3. Культурное наследие как система культурных ценностей...........................16

4. О критериях ценности, положенных в основу международных актов........20

5. Категориальный аппарат отечественных нормативных документов..........24

6. Методы ранжирования музеев........................................................................28

Заключение...........................................................................................................35

Список литературы...............................................................................................37

Введение

Обращение к русской музейной практике позволяет понять, как складывалось отношение к особо ценным объектам культурного наследия, так как история музейного дела - это история осознания факта принадлежности культурного наследия данному обществу.

В дореволюционной России понятия особо ценных музейных объектов (ОЦМО) не существовало. В процессе осознания культурной ценности предметов, принадлежности их к культурному наследию можно выделить несколько исторических этапов. Первый из них связан с выделением особой ценности произведений искусства и исторических реликвий по религиозно-мистическим основаниям и помещением их в церкви, соборы, монастыри и их ризницы. Другими основаниями выделения предметов служили их материальная ценность, принадлежность к княжескому, затем царскому обиходу. Княжеские сокровищницы существовали в Киеве, Суздале, Владимире, Новгороде, Твери, Пскове. В XIV-XV вв. главной сокровищницей становится Московский Кремль. Основу ее составили символы власти: шапка Мономаха, держава, скипетр, дорогое оружие, подарки и пр. Собранные вещи должны были ошеломлять подданных и заграничных послов. Осмотр этих вещей вошел в ритуал московского двора. Для сокровищницы были построены специальные помещения, предусматривалась эвакуация наиболее ценных предметов. Так, в 1572 г., во время татарского набега, вещи были вывезены в Новгород на 450 санях. В 1605-1612 гг. Московский Кремль и его сокровищница были разграблены поляками, но позднее восстановлены Романовыми.

На следующем этапе возникают музейные учреждения. Первые музеи в России появились по инициативе Петра I и Екатерины II. И в дальнейшем государство, императорский дом, правительство создавали или материально поддерживали начинания, наиболее ценные с точки зрения науки, искусства, престижа. Развитие точных наук, природоведения приводит к возникновению научных коллекций и музеев. Критерий научной значимости прочно закрепляется в оценке ценности предметов и объектов. Возникают значительные коллекции произведений искусства и первые художественные музеи (Эрмитаж), однако складывающиеся музеи имели в своей основе коллекции замкнутого характера, предназначенные для узкого круга людей.

Новый этап музейного строительства, отражающий перемены в общественном сознании по отношению к культурному наследию, начался в России (как и в Европе) в XIX в. под влиянием Великой Французской революции и просветительства, провозгласивших общественную принадлежность музеев. Возникает новый тип музейного собрания, ценность которого определяется не столько научно-художественным значением, сколько моральным и символическим, как выражение общности и могущества человеческой культуры. Создаются публичные музеи, владельцы частных собраний передают их в народное пользование.

Осознание того, что памятники искусства и старины, хранящиеся в музеях и составляющие достояние всего народа, требуют государственной заботы и охраны, произошло в России примерно в начале XX в. Это положение относилось ко всем музеям, независимо от ведомственного подчинения, в особенности к богатейшим музеям дворцового ведомства, чьи сокровища изначально являлись собственностью царской фамилии. Но и по отношению к другим музеям государство проводило политику протекционизма, выделяло им материальные средства, пополняло их бюджет, хотя и в недостаточном объеме. Утвердившиеся к этому времени критерии оценки музейных коллекций (научная значимость, ценность предметов с точки зрения искусства, старины, мемориальной принадлежности, возможности использовать в просветительных целях, идеологическое воздействие на посетителя и пр.) определялись путем экспертных оценок специалистов, работавших в музейном деле, что и подчеркивает актуальность данной темы курсовой работы.

Цель работы - показать место музеев в современном мире.

Задачи:

- рассмотреть основные тенденции в определении ценности музейных объектов в России;

- проанализировать памятники культового искусства как культурно-историческую ценность;

- выявить культурное наследие как систему культурных ценностей;

- рассмотреть категориальный аппарат отечественных нормативных документов;

- рассмотреть методы ранжирования музеев.

1. Основные тенденции в определении ценности музейных объектов в России

Деятельность первых организаций по руководству музейным делом и охраной памятников базировалась на трех основных позициях: отношение к музейным ценностям как национальному достоянию; демократизация музейного дела как необходимое условие его развития; неприкосновенность коллекций музеев. Эти принципы, выработанные в дореволюционный период, на первых порах воплощались в жизнь. Среди форм работы первых государственных органов основными были: выдача охранных грамот на коллекции и музеи; прием коллекций на хранение; обследование имений, усадеб, дворцов, помещений государственных учреждений с целью выявления особо ценных предметов и коллекций. Был подготовлен список усадеб, которые необходимо взять под охрану. В нем перечислены впервые особо ценные, по мнению музейных деятелей, объекты: пушкинские места (Михайловское, Тригорское, Петровское, Ярополец, Полотняный завод) и дворцовые ансамбли (Архангельское, Марьино, Отрада и др.). Уже 30 октября (12 ноября) 1917 г. был объявлен музеем Зимний дворец, в 1918 г. были открыты в качестве музеев дворцы Петергофа, Гатчины, Царского Села. Все предложения по музеефикации объектов вносились в органы государственной власти представителями дореволюционной художественной интеллигенции, музейными деятелями, привлеченными к сотрудничеству в музейных органах, и отражали стремление научных и художественных кругов общественности спасти как можно больше. В первой «Инструкции об охране, учете и регистрации памятников старины и искусства вне Петрограда» подчеркивалось, что «деятель на ниве народного просвещения вообще работает не столько для текущего дня, сколько для будущего, и поэтому более чем кто-либо другой должен стремиться сохранить все культурное богатство народа, хотя бы оно могло быть вполне использовано только в будущем»[3, с. 29].

Основной формой охраны ценностей стало объявление их государственной собственностью и превращение их в музеи, предусматривался учет и контроль частных коллекций. Процесс национализации культурных ценностей в России был неодномоментным, проходил постепенно, в результате издания целого ряда декретов и постановлений.

Первоначально собственность государства, в том числе и на историко-культурные памятники, складывалась как результат национализации на основе Декрета о земле, провозгласившего конфискацию помещичьих, удельных, монастырских и церковных земель со всем их инвентарем, усадебными постройками и всеми принадлежностями. Именно поэтому первый список музейных органов и касался усадеб и имений, которые по Декрету о земле национализировались первыми, а их культурным ценностям угрожала опасность быть утраченными. В 1918 г. принят ряд декретов, в соответствии с которыми были созданы законодательные основы для конфискации Наркомпросом дворцов и особняков, представлявших научную и культурную ценность[7, с. 18].

Национализации подлежали, в первую очередь, самые выдающиеся произведения и коллекции. В условиях революции и гражданской войны это часто являлось единственной гарантией сохранения культурных ценностей. Первым национализированным музеем явилась Третьяковская галерея. В 1918-1920 гг. были изданы специальные декреты о национализации коллекций С.И.Щукина, И.А.Морозова, дома Л.Н.Толстого в Москве и др. Сам факт национализации того или иного собрания означал признание государством исключительной научной, исторической или художественной ценности данной коллекции и принятия на себя ответственности за сохранность национализированного. Поэтому коллекционеры и музейная общественность в эти годы шли на такое сотрудничество с государством, продолжая работать в создаваемых на базе их коллекций музеях (И.С.Остроухов, деятели Толстовского общества, о. П.Флоренский, работавший в музейной комиссии Троице-Сергиевской Лавры и др.).

Создание в системе Наркомпроса специального органа, централизующего всю работу по музейному делу, явилось воплощением замысла дореволюционных музейных деятелей, составлявших наряду с представителями художественной и научной интеллигенцией кадры работников этого подразделения. В качестве эмиссаров Наркомпроса они выезжали на места для осмотра имений и коллекций, выделения ценностей, которые необходимо поместить в музеи. При этом очередность отбора объектов для национализации, отбора культурных ценностей для организации музеев определялась путем экспертных оценок специалистов, а также угрозой утраты и разрушения их в условиях гражданской войны. Был создан специальный Государственный музейный фонд - организация Наркомпроса, в хранилища которой помещались вывозимые ценности.

Существование в центре и на местах государственных органов, в которых работали специалисты, было лишь одним из условий сохранения культурного наследия страны. Необходимо было законодательство, юридически закрепляющее отношение к памятникам истории и культуры как ценностям, обеспечивающее их юридическую охрану. Впервые в истории России такие законы были приняты в 1918 г.: «О запрещении вывоза за границу предметов искусства и старины» и «О регистрации, приеме на учет и охранении памятников искусства и старины, находящихся во владении частных лиц, обществ и учреждений». В них заложены основы государственной охраны историко-культурного наследия как национального достояния с помощью права, юридических норм[9, с. 22].

Все это позволило государству собрать в музеях и хранилищах Государственного музейного фонда огромные ценности и впервые в России определить планы музейного строительства, утвержденные Первой Всероссийской музейной конференцией 1919 г. Практически это была первая музейная модернизация, задуманная и обоснованная музейными деятелями во главе с И.Э.Грабарем.

Предполагалось объединить музеи в государственную сеть, создав систему музеев, вершиной которой явились бы Эрмитаж и Русский музей в Петрограде, а в Москве - музеи русского искусства (на базе Третьяковской галереи), народного искусства и быта, восточного искусства, западноевропейского искусства. Для создания этих музеев, которые планировались как сокровищницы общеевропейского и мирового уровня, требовалось не только пополнение их из Государственного музейного фонда, но и перегруппировка коллекций существующих музеев. В результате проведения в жизнь этого плана в 1920 - 1930-е гг. был упразднен Румянцевский музей, слиты I и II Музеи нового западного искусства, перегруппированы их коллекции и фонды ряда музеев, включая Эрмитаж и национализированные коллекции. В результате возникли как музеи, значение которых выходит за рамки страны, Музей искусств народов Востока, ГМИИ; пополнились коллекциями и расширились Третьяковская галерея и Исторический музей[4, с. 56].

В то же время этот исторический прецедент подорвал принцип неприкосновенности коллекций музеев, сложившийся еще в дореволюционной музейной практике России, а в настоящее время закрепленный «Кодексом профессиональной этики» (утвержден XV Генеральной ассамблеей ИКОМа в 1986 г.). Это привело в дальнейшем к тому, что изъятие коллекций, пересмотр профиля музея, его реорганизация или упразднение управленческими органами вошли в будни музейной работы и стали восприниматься как само собой разумеющееся, принесли много вреда российскому музейному делу и сохранению культурного наследия.

К 1923 г. была создана музейная сеть Наркомпроса, утвержденная СНК РСФСР: 220 музеев, из них 49 в Москве, 23 в Петрограде и 148 провинциальных. Остальные музеи (около 180) были признаны музеями местного значения и переданы на местный бюджет. Еще одна попытка выделения особо ценных музеев. Но и это количество музеев государство не смогло содержать на централизованные средства и ВЦИКом была создана специальная комиссия по «концентрации музейного имущества». В течение 1923 - 1925 гг. путем анкетного обследования и выездов экспертов на места музеи были изучены и к 1925 г. сеть музеев, финансируемая государством по бюджету, сократилась до 100 музеев и 42 филиалов (присоединенных к выделенным как объединенные). На местном бюджете осталось 143 музея.

Оставшиеся на госбюджете в результате работы «по концентрации музейного имущества» музеи продолжали испытывать недостаток средств, в том числе на работы по предупреждению краж и пожаров. Кражи обнаруживались регулярно. Весной 1927 г. были украдены картины из ГМИИ. По этому факту правительством был специально рассмотрен вопрос о состоянии охраны музеев РСФСР и принято решение о введении специальной милицейской охраны в крупнейших музеях Москвы и Ленинграда. В Музее изящных искусств, Третьяковской галерее, Историческом музее, Политехническом музее, Русском музее, Эрмитаже, дворцах Останкина, Кускова, Гатчины, Детского Села, Павловска, Петергофа была введена милицейская охрана[1, с. 20].

С 1923 г. началась перерегистрация принятых на учет государством частных коллекций, закончившаяся в 1925 - 1926 гг. В год рассматривалось 150 собраний, которые были, в основном, сняты с учета. В Москве на учете было оставлено только 6 собраний высшей категории, а в остальных - только выборочно учтено около 1000 предметов (на 1923 г. - 10000). Музеям в это же время было разрешено продавать дублетные фонды, ветхое имущество и госфонды немузейного значения. Все это привело к оживлению антикварной и аукционной торговли и сделало возможным со второй половины 1920-х гг. распродажу музейных фондов не только внутри страны, но и за рубежом.

Государство, сосредоточив в своих руках огромные богатства, не сумело обеспечить их сохранность. И хотя выделение ценностей и регулирование музейной сети в первые годы продолжалось экспертными комиссиями, огромное музейное богатство и текучесть критериев его оценки привели к невосполнимым утратам культурного наследия.

Распродав в массовом порядке ценности Государственного музейного фонда из ликвидированных хранилищ, имущество некоторых дворцов-музеев, перешли к продажам шедевров Эрмитажа и других музеев. Наша страна потеряла картины Рембрандта, Тициана, Рафаэля, Веласкеса, огромные религиозные ценности (иконы, рукописи, библиотеки) и многие другие сокровища. Подготовили столь страшный удар по культурному наследию не только власти и государственные чиновники, но и бытовавшая среди специалистов теория о необходимости выборочного показа образцов искусства и нецелесообразности охранять целиком все культурные ценности, послужившая определенным обоснованием продажи.

Так за десять лет музейное дело прошло путь от спасения гибнущих в революцию и гражданскую войну ценностей до торговли ими, извлечения государственного дохода. Этот путь не был неизбежен или неотвратим. На выбор повлияла, главным образом, политическая борьба в эшелонах власти, их недостаточный культурный уровень, постепенное вытеснение в 1920-х гг. специалистов старой школы, замена их новыми «марксистскими» кадрами, не имевшими достаточной подготовки.

К концу 1920-х гг. основными критериями оценки культурного наследия делаются представления об «идеологически нужном» и «идеологически вредном», о возможности применения объектов культуры в идеологической обработке масс, о возможности использования памятников культуры и объектов природы в вульгарно-социологически понятых воспитательных целях, в нуждах социалистического строительства.

Выдвигаются новые схемы определения ценности музейных объектов: в первую очередь оценивается место музея в государственной сети (центральный, музеи автономий, областей). Затем принимается во внимание характер имеющегося в том или ином музее собрания: его качественный уровень, степень органичности коллекций, широта диапазона, количество единиц хранения. Предлагается учитывать также возможности научно-просветительного использования, степень активности масс в научно-исследовательском и просветительном направлении, посещаемость музея; культурное, административное, экономическое и т.п. значение города, где находится музей, населенность города, его отношение к району и характер самого района, близость к другим музейным пунктам и т.п.; значение вузов, художественных студий, местных художественных сил, степень развития местной художественной науки, местной художественной традиции, художественной промышленности и пр[8, с. 35].

Эта схема была предложена советским искусствоведом Н.Г.Машковцевым для деления музеев на категории с целью централизованного пополнения фондов в конце 1920-х гг. В полном объеме названные критерии, видимо, никогда не работали, но отнесение к более высокой категории музеев автономных республик независимо от ценности собраний отражает все те же политические критерии в оценках, сложившиеся к концу 1920-х гг.

В последующие годы развитие музеев и оценка их места в музейной сети страны протекали в этой сложившейся парадигме. Выделение головных, зональных и т.д. музеев базировалось на уже упоминавшихся принципах. Ведущее место в сети, во влиянии на музейную практику занимали музеи идеологического значения, являвшиеся методическими центрами для всех остальных: Центральный музей В.И.Ленина, Центральный музей Революции СССР, Центральный музей Вооруженных сил.

2. Памятники культового искусства как культурно-историческая ценность

Особую проблему всегда представляло отношение нашего общества к памятникам религиозного искусства. Прежде чем проанализировать динамику этого отношения, необходимо определить понятие «культовое искусство», «религиозное искусство» и выявить особенности их восприятия.

Проблема выделения из явлений культуры особой группы памятников «культового искусства» получила освещение в ряде философских исследований, при этом доминирует функциональный подход к определению культового искусства. Его характеризуют как искусство, включенное в систему религиозного культа и выполняющее в ней определенные функции(Д.М.Угринович). Генетически заложенную способность функционировать в системе религиозного культа выделяют как единственный объективный критерий его обособления в особую группу (Петрова М.А. Художественное и религиозное восприятие культового искусства. Автореферат дис. ... канд. Философ. наук, Л., 1985).

Понятие «религиозного искусства» является более широким, критерием отнесения памятника к религиозному искусству выступает воплощенная в нем модель мира. Религиозное искусство строит «модель взаимосвязи двух миров, в которой основополагающими становятся законы идеального мира» (Колосницын В.И. К определению природы «религиозного искусства» - в сб. «Социальные функции искусства и религии», Свердловск, 1976, с.32). Так как этот идеальный, трансцендентный мир не может быть изображен, но может быть обозначен, одним из важнейших элементов религиозного искусства становится символ, синтезирующий свойства и функции как образа, так и знака; этим определяется необходимость для восприятия религиозного искусства знания соответствующей культурной традиции, вне которой символ нередко вообще утрачивает смысл.

Все эти свойства детерминируют особенности восприятия памятников религиозного искусства, среди которых необходимо выделить определяющее влияние на восприятие (а, следовательно, и на оценку) произведения подготовленности реципиента, его знания культурной традиции и интерпретации символов.

В восприятии реципиента в зависимости от уровня его культуры и от его отношения к религии может преобладать или идеологически-религиозный аспект, или культурно-исторический и эстетический.

Тот факт, что подавляющее большинство общества воспринимает, как правило, в основном религиозную функцию памятников культового искусства, приводило к идеологизации отношения к нему и, следовательно, оценки его историко-культурного значения. До 1917 г. в качестве критериев ценности выступали в основном такие факторы, как «святость», связь с подлинными или легендарными лицами и событиями, функциональность.

Древность почиталась, но лишь относительно: памятник мог быть полностью изменен, даже заменен на новодел. Это часто приводило к явной недооценке важнейших памятников. Так, церковь Вознесения в Коломенском в XIX - начале XX в. высоко оценивалась искусствоведами, а священнослужители отзывались о ней весьма скептически, подчеркивая ее функциональные неудобства (тесная, сырая, холодная) и формальное отступление от канонов. Порой недооценка вела к частичной и полной гибели памятника[1, с. 29].

В советский период, особенно с конца 1920-х гг., в оценке обществом памятников культового искусства тоже преобладал идеологический аспект, но уже со знаком минус. Отмеченная выше генетически заложенная способность функционировать в системе религиозного культа априори гарантировала негативное отношение к этим памятникам со стороны новой идеологии. Сколь губительным оказался такой подход для огромного пласта христианской культуры - общеизвестно.

Для незначительной части объектов было сделано исключение - их ценность для общества была официально декларирована присвоением статуса «памятника», внесением в охранные списки, музеефикацией, помещением в музейные экспозиции, реставрацией. Для «очищения» этих избранных памятников от «вредного» идеологического аспекта специалистами (искусствоведами, музейными работниками) была сделана попытка перечеркнуть, предать полному забвению их религиозную функцию, искусственно отделив лишь эстетическую и историко-культурную (действие насильственное, но по тем временам печально необходимое, так как позволяло показывать эти памятники, писать о них, а иногда даже физически сохранять).

Критериями ценности на этом этапе были провозглашены древность, место в русской и мировой культуре, авторство крупных мастеров, связь с важными событиями жизни государства и историческими лицами, однако даже наличие всех этих факторов не всегда гарантировало сохранение памятника. Годы атеистической, а вернее воинствующе-безбожной пропаганды приводили к тому, что и эти официально признанные ценными памятники становились непонятными и чуждыми значительной части общества из-за отсутствия у нее знания культурной традиции.

В наши дни возродившийся интерес значительной части общества к религии, в большинстве случаев не сопровождающийся глубокими знаниями культурной традиции и искренней верой, но носящий внешний, «ритуалистический» характер, отнюдь не привел к подлинному осознанию обществом высочайшей историко-культурной ценности христианских памятников. Возобладало гипертрофированное утверждение ценности даже не религиозного, но культового, функционального аспекта памятников, вследствие чего значительная (и очень активная) часть общества стремится даже самые уникальные из них вернуть из музеев в функциональную среду бытования (политический и экономический аспекты требований церкви и выполнения этих требования властями выходят за рамки настоящего обзора).

3. Культурное наследие как система культурных ценностей

Проблема определения и освоения культурного наследия является на сегодняшний день, пожалуй, одной из наименее изученных нашей стране. Широко используя термин «культурное наследие», «культурные ценности» в публицистическом, а в последнее время в научном обиходе, употребляющие их авторы, как правило, избегают четкого раскрытия их значения, предпочитая педалировать слова «наследие», «ценности», как бы предполагая, что само их неоднократное повторение придает им некую весомость, не требующую уточнения. Конечно, при этом имеется в виду, что речь идет о чем-то особенно значимом, имеющем выдающийся характер и представляющем ценность для общества и государства. Однако, как только дело доходит до раскрытия сущности этих понятий, а вернее явлений, о чем будет сказано ниже, оказывается, что четкого ответа на этот вопрос, как и на вопрос о связи культурного наследия с культурными ценностями, нет[3, с. 88].

Вместе с тем приходится констатировать, что отсутствие ясного понимания феномена культурного наследия и его составных частей негативно сказывается на состоянии этого самого наследия, приводит к крайней путанице понятий, препятствует разработке мер по его сохранению и правильному использованию. Столкновение разнонаправленных общественных интересов в отношении культурных ценностей вместо того, чтобы привести к выработке принципов общего согласия, еще более усугубляет ситуацию, особенно в сфере движимых и недвижимых культурных ценностей.

Этому есть свое объяснение. Несмотря на относительную молодость понятия «культурное наследие», именно стараниями российских ученых, в первую очередь Э.А.Баллера, впервые оно было рассмотрено на общефилософском уровне как совокупность связей, отношений и результатов духовного производства прошлых исторических эпох, а в более узком смысле слова как совокупность доставшихся человечеству от прошлых эпох культурных ценностей, критически осваиваемых и используемых в соответствии с конкретно-историческими задачами современности, в соответствии с объективными критериями общественного прогресса (Преемственность в развитии культуры, М., 1969, с.70).

Не вдаваясь в критический разбор приведенного текста, следует заметить, что он четко фиксирует понятие культурного наследия как совокупности культурных ценностей. Последние разнообразны по своей природе и включают (помимо указанных Э.А.Баллером книг, произведений искусства, научных открытий) языки, философские системы, верования, религиозные системы, реликвии, традиции и обычаи, памятники культуры, источники знания и т.п. Следовательно, культурное наследие представляет собой весьма сложную систему, состоящую из множества разнохарактерных культурных ценностей, каждый вид которых нуждается в особых методах изучения, охраны и использования. Сложность состава культурного наследия и разнообразие входящих в него культурных ценностей являются на сегодняшний день главной причиной всех недоразумений в сфере работы с ним.

Несколько по-иному предстает проблема культурного наследия в странах Западной Европы и Северной Америки. Переводя проблему в практическое русло, еще в середине XX в. было достигнуто согласие о том, что понимать под наследием и культурными ценностями. Так, в Конвенции ЮНЕСКО «О защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта» 1954 г. под ценностями понимались: памятники архитектуры, искусства или истории, религиозные и светские, археологические расположения, архитектурные ансамбли, которые в качестве таковых представляют исторический или художественный интерес, произведения искусства, рукописи, книги, другие предметы художественного, исторического или археологического значения, а также научные коллекции или важные коллекции книг, архивных материалов или репродукций, указанных выше. Помимо этого Конвенция включала в состав культурных ценностей здания, главным и действительным назначением которых является сохранение и экспонирование движимых ценностей - музеи, крупные библиотеки, хранилища архивов и т.п.[6, с. 26]

В 1972 г. на XVII сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО в «Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия» и в «Рекомендации об охране в национальном плане культурного и природного наследия» были сформулированы оба эти понятия. Так, под культурным наследием было принято решение понимать: памятники - произведения архитектуры, монументальной скульптуры и живописи, включая пещеры и надписи, а также элементы, группы элементов или структуры, имеющие особую ценность с точки зрения археологии, истории, искусства или науки; ансамбли - группы изолированных или объединенный строений, которые в силу их архитектуры, единства или связи с пейзажем представляют особую ценность с точки зрения истории, искусства или науки; достопримечательные места - топографические зоны, совместные творения человека и природы, представляющие особую ценность в связи с их красотой или интересом с точки зрения археологии, истории, этнологии или антропологии.

Аналогичным образом было сформулировано и понятие природного наследия. Нетрудно заметить, что принятые в практике ЮНЕСКО и ряда стран понятия «культурные ценности» и «культурное наследие» наиболее соответствуют принятому у нас понятию «памятник истории и культуры» в его толковании Законами СССР и РСФСР «Об охране и использовании памятников истории и культуры» (1976 и 1978 гг.). Само это толкование традиционно для России. Уже с 1920-х гг. постепенно расширялся перечень историко-культурных объектов, рассматривавшихся как памятники. В Постановлении Совмина СССР 1948 г. помимо отдельных памятников упоминаются ансамбли, архитектурные комплексы, памятные места, Постепенно список ценных в культурном отношении объектов расширился за счет включения в него исторических городов, исторических сел и т.п. Фактически приведенный в Законах СССР и РСФСР перечень памятных объектов аналогичен перечню объектов, относимых документами ЮНЕСКО как к культурным ценностям, так и культурному наследию.

В последнее время и у нас, говоря о памятниках, предпочитают пользоваться западноевропейской (международной) терминологией. Это, однако, чревато опасными последствиями. На Западе существует общественная договоренность по поводу раскрытия каждого термина. Культурная ценность и элемент культурного наследия - вполне оговоренные понятия: ни больше, ни меньше. Никому не придет в голову собственную оценку того или иного объекта предлагать как универсальную, собственноручно творить памятник. «Наиболее ценные в научном, художественном и культурном отношении объекты» там вполне достаточное определение, базирующееся на высоком культурном потенциале общества и специалиста в области охраны культурного наследия. Тщательное изучение объекта, обоснование его значимости (культурной ценности) - непременное условие работы с памятником. И все же. Слияние в западноевропейской теории и практике понятий «культурная ценность» и «культурное наследие» показывает недостаточную разработанность понятийного аппарата, частично компенсирующуюся ясным пониманием существа предмета, о котором идет речь. Вековая традиция охраны памятников и наследия оказалась надежным подспорьем в безошибочном отборе действительно ценных в культурном отношении объектов для придания им статуса памятников. Вместо с тем стоит обратить внимание на тот факт, что и в документах ЮНЕСКО, и в аналогичных документах многих стран мира при определении понятий «культурные ценности» и «культурное наследие» их составители в основном ограничиваются перечнем объектов и ссылкой на их художественную, историческую, культурную и научную ценность, избегают формулировать сами эти понятия.

4. О критериях ценности, положенных в основу международных актов

Проблема критериев ценности объектов культурного наследия непосредственно связана с понятиями «памятник» и «охрана памятников». В нач. 1950-х гг. к памятникам относили архитектурные или монументальные сооружения, имеющие историческую или художественную ценность. В Конвенции ЮНЕСКО 1972 г. памятники вошли одной из составных частей в новое, более широкое понятие «культурное наследие». Под «культурным наследием» понимаются три категории объектов: памятники (собственно недвижимые памятники), ансамбли, достопримечательные места. К памятникам относятся: произведения архитектуры, монументальной скульптуры и живописи, пещерные жилища и группы элементов, которые имеют выдающуюся универсальную ценность с точки зрения истории, искусства или науки. К ансамблям отнесены группы изолированных или объединенных строений, которые в силу их архитектуры или связи с пейзажем представляют собой ценность с точки зрения истории, искусства или науки. Развернутое определение этого понятия дано позднее, в рекомендации 1976 г. Под «историческими или традиционными ансамблями» понимаются любые совокупности зданий, сооружений и открытых пространств, включая места археологических или палеонтологических раскопок, составляющие поселения людей в городской и сельской местности, целостность и ценность которых признана с археологической, архитектурной, исторической, эстетической или социально-культурной точек зрения. Достопримечательные места определяются как зоны (включая археологические достопримечательные места), представляющие выдающуюся универсальную ценность с точки зрения истории, эстетики, этнологии и антропологии[2, с. 44].

Расширение понятийного аппарата облегчило, но не решило задачу создания полной и четкой классификации культурного наследия, Не снята с повестки дня и проблема определения исторического, художественного, культурного или общественного значения объектов истории и культуры. И хотя практические меры по сохранению культурного наследия требуют четких критериев оценки для каждого конкретного объекта, нужные формулировки еще не найдены. Некоторые специалисты в последнее время вообще предостерегают от попыток обязательного определения понятия охранной ценности памятника. Причиной тому большое разнообразие видов памятников и, как показывает мировая практика, субъективность оценочных критериев.

Однако большинство стран мира в своей «охранной» политике руководствуются конвенциями и рекомендациями ЮНЕСКО - одной из самых авторитетных международных неправительственных организаций. В его актах определены международные принципы охраны культурных ценностей, а также даны рекомендации государствам по сохранению культурных и природных ценностей на их территории. В соответствии с установленной процедурой государство, сдавшее на хранение грамоту о ратификации или акт о принятии или присоединении к конвенции, берет на себя обязательства по ее выполнению. Рекомендации не подлежат ратификации, но сам факт их принятия Генеральной конференцией налагает определенные обязательства даже на те государства - члены ЮНЕСКО, которые не одобрили рекомендации или голосовали против их утверждения. Это касается и государств, не присоединившихся к конвенциям ЮНЕСКО. Конвенция и рекомендации ЮНЕСКО обладают исключительным авторитетом и призваны оказывать влияние на развитие национальных законодательств, а также на деятельность по сохранению культурного наследия.

Бывшим СССР были ратифицированы все три основополагающие конвенции ЮНЕСКО: «Конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта» (Гаага, 14.05.1954 г.); «Конвенция о мерах, направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности» (Париж, 14.11.1970 г.) и «Конвенция об охране всемирного культурного и природного наследия» (Париж, 16.11.1972 г.).

Остановимся подробнее на Конвенции 1972 г. К июню 1988 г. число стран-участниц Конвенции достигло 102. Это единственный в мире документ об охране исторических памятников, ратифицированный столь большим числом стран. Согласно Конвенции предмет охраны - природные и культурные объекты, имеющие всемирное значение и являющиеся общечеловеческим достоянием. Существует специальный Межправительственный комитет по охране культурного и природного наследия всеобщего выдающегося значения, так называемый Комитет всемирного наследия, избираемый на Генеральной ассамблее. Страна, получившая право представительства в Комитете (состоит из 21 члена), пользуется им шесть лет. Каждые два года происходит смена одной трети его состава.

В своей работе Комитет пользуется консультативными услугами специалистов из других неправительственных организаций: ИКОМС, МСОП, ИКОМ, ИККРОМ. Первый Комитет избран в ноябре 1976 г. На его первой сессии в июне 1977 г. были согласованы принципы и методы работы. На следующий год был учрежден Список всемирного наследия, в который вошли первые 12 объектов, представляющих культурную и природную ценность. Вначале Список пополнялся очень быстро (к 1991 г. в него внесено уже более 500 объектов), но со временем члены Комитета и эксперты пришли к выводу, что требования к предлагаемым для включения объектам необходимо ужесточить.

Отбор объектов для Списка всемирного наследия происходит следующим образом. Государства-стороны представляют перечень расположенных на их территории ценностей культурного и природного наследия, имеющих, по их мнению, общечеловеческое значение. К объектам предъявляются требования сохранности в первоначальном виде, уникальности. На территории объекта, включенного в Список, запрещено любое строительство, в противном случае он может быть исключен из Списка.

В Список вносятся лишь те объекты, которые отвечают еще и критериям выдающейся универсальной ценности. Среди них выделяют: чрезвычайное значение объекта в связи с влиянием его на развитие мировой архитектуры (на определенный период времени или внутри определенной географической зоны); угроза исчезновения объекта в связи с необратимыми изменениями социально-экономического характера; чрезвычайная древность объекта; связь объекта с людьми, событиями, явлениями (религиями, философиями), всемирно известными и важными для их понимания.

Эти критерии годами тщательно уточнялись в ходе длительных исследований, сопоставлений и дискуссий между представителями естественных наук, искусствоведами и историками архитектуры, а также между членами Комитета, хотя и в настоящее время ряд моментов все еще остается невыясненным.

5. Категориальный аппарат отечественных нормативных документов

В нормативных актах, появившихся в России после октября 1917 г., особо ценными, пользуясь современной терминологией, и поэтому подлежащими государственной регистрации, охране и включению в Государственный музейный фонд признавались «монументальные и вещевые памятники искусства и старины, как в виде целых собраний, так и отдельных предметов», имеющих большое научное, историческое или художественное значение, их владельцы получали охранные грамоты. Без разрешения контролирующего государственного органа - Коллегии по делам музеев и охране памятников - не допускались «отчуждение или переход из одного частного и общественного владения в иное». В случае «небрежного отношения владельцев или вследствие невозможности для владельцев принять необходимые меры охраны» принятые на учет памятники могли быть «принудительно отчуждены или переданы на хранение в ведение органов государственной охраны». Комиссия по охране и регистрации памятников искусства и старины получила право «немедленно брать на временный учет все монументальные и вещественные памятники»[8, с. 56].

Таким образом, в декрете СНК «О регистрации, приеме на учет и охране памятников искусства и старины, находящихся во владении частных лиц, обществ и учреждений» (1918), в качестве критериев отбора особо ценных объектов (памятников) называлось «большое ... значение», а в качестве мер сохранности и безопасности - учет и контроль, а также передача государству.

Постановление ВЦИК и СНК от 08.03.1923 предусматривает для «предметов искусства, старины и народного быта ... имеющих исключительно музейное значение», т.е. обладающих высокой культурной ценностью, постоянную государственную регистрацию и учет как способ обеспечения их сохранности. Этой ценностью обусловливается их включение в музейный фонд и охрана «государственными средствами», а также признание их государственным достоянием. Государство, будучи гарантом сохранности вышеназванных предметов, - и вообще, и для своего народа, запрещает вывоз и продажу за границу (аналогичный запрет - для особо ценных объектов в новом «Законе о ввозе и вывозе»), контролирует их перемещение внутри страны, имеет преимущественное право покупки (через Музейный отдел Наркомпроса).

По декрету СНК «Об охране памятников природы, садов и парков» (1921) Наркомпрос получал право объявлять, по согласованию с заинтересованными ведомствами и учреждениями, «неприкосновенными памятниками природы» те «участки природы и отдельные произведения», которые представляли собой «научную и культурно-историческую ценность», и «неприкосновенными памятниками садово-парковой культуры музейно-академического значения» те сады и парки, которые имели «историко-художественное значение». На государство возлагалась обязанность охранять и сохранять эти памятники «в неприкосновенном виде» (см. также Декрет ВЦИК и СНК РСФСР «Об учете и охране памятников искусства, старины и природы», постановление ВЦИК и СНК РСФСР «Об охране участков природы и ее отдельных произведений, имеющих преимущественно научное или культурно-историческое значение» 1925 г. и др.).

Невозможность, главным образом финансовая, выполнить взятые на себя обязательства по обеспечению охраны и сохранности культурных ценностей, музеев, памятников искусства, старины, народного быта и т.п. вызвала к жизни постановление СНК «О специальных средствах для обеспечения государственной охраны культурных ценностей» (1923), которым Наркомпросу предоставлялось право иметь по Музейному отделу и подведомственным учреждениям «средства, получаемые путем извлечения доходов 1) от взимания входной платы, продажи изданий и права на издания; 2) от эксплуатации земельных участков, строений и прочих имуществ, не имеющих историко-художественного значения, но связанных с музеями, дворцами, монастырями, парками, заповедниками и проч., состоящими в ведении Музейного отдела».

Для нормативных документов 1930-х гг. характерны присвоение статуса «памятника» наиболее ценным объектам, деление памятников на «монументальные» и «вещевые» или «исторические памятники» («исторические здания», «историко-архитектурные памятники») и «музейные предметы, имеющие историко-художественное значение» (по современной терминологии - движимые и недвижимые памятники), а также на памятники государственного и местного значения. В этом последнем случае произошло совмещение административно-территориального и ценностного принципов группировки объектов. Практически все памятники рассматриваются как исторические, приоритет отдается памятникам революции.

Появляются перечни объектов, относимых к определенному виду памятников: исторические памятники - памятники революционного движения, крепостные сооружения, дворцы, дома, связанные с историческими событиями и лицами, монастыри и церкви и другие здания; археологические памятники - древние городища, селища, стоянки, места древних горных разработок, курганы, могильники, каменные изваяния, сооружения, столбы, древние изображения и письмена на камнях и скалах и т.п. Их появление может быть расценено как шаг вперед в систематизации совокупности культурных ценностей (см. постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 10.08.1933 и 10.02.1034, «Инструкцию об охране исторических памятников и порядке управления ими» 1933 г., инструктивное письмо уполномоченным Комитета по охране памятников 1935 г. и др.).

Наиболее яркое выражение ценностный подход получил в постановлении СНК РСФСР от 07.05.1935, по которому Наркомпрос РСФСР получал право «изымать из местных музеев на территории РСФСР особо ценные художественные экспонаты», имеющие общегосударственное значение, для передачи их на постоянное хранение в центральные музеи» (показательна жесткая установка на централизацию).

Для нормативных документов последних лет характерны переход от понятия «памятник истории и культуры» (и как следствие - от более общего понятия «памятник») к использованию в качестве основного понятия «культурные ценности», стремление согласовать отечественное законодательство с международным и прежде всего с конвенциями ЮНЕСКО, две из которых («Конвенция о мерах, направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности» 1970 г. и «Конвенция об охране всемирного культурного и природного наследия» 1972 г.) были ратифицированы только в 1988 г. Яркое тому подтверждение - принятые в 1992 г. «Основы законодательства Российской Федерации о культуре» и введенный в действие с 01.06.1993 «Закон о вывозе и ввозе культурных ценностей».

6. Методы ранжирования музеев

При анализе проблемы выделения особо ценных музейных объектов авторы исходили из понимания музея как исторически обусловленного многофункционального института социальной памяти, посредством которого реализуется общественная потребность в отборе, сохранении и репрезентации специфической группы предметов и явлений, осознаваемых обществом как ценность, подлежащая изъятию из среды бытования с целью передачи из поколения в поколение. Музей появляется там и тогда, где и когда возникает «музейная потребность» - стремление человека сохранять предметы, имеющие не связанную с утилитарными функциями научную, мемориальную и другие ценности. Музейная потребность, вызывающая музеи к жизни, не остается на протяжении столетий неизменной, История знает периоды усиления этой потребности и ее угасания; последние сопровождались невосполнимыми утратами культурного наследия человечества. Как явствует из исторического опыта, при смене культурной парадигмы происходит смена представлений общества о культурных ценностях, подлежащих сохранению и передаче «в будущее», этот пересмотр доходит в некоторые моменты до полного отрицания и физического уничтожения ценностей, созданных предшествующей культурой или культурами. Великая французская революция, 1930-е гг. в СССР, «культурная революция» в Китае - наиболее очевидные примеры в длинной череде утрат, связанных с временами «исторической ломки»[9, с. 54].

Вторая половина XX в. Характеризуется обостренным осознанием обществом хрупкости и невосполнимости культурных и природных ценностей, страхом перед возможностью их утраты не только в случае глобальных катастроф, но и перемен, обусловленных научно-технической революции, стремительным нивелированием жизненных укладов разных народов и регионов, ценностными переориентациями, экологическими переменами. Невиданный взлет музейной потребности привел к «музейному буму» (1970 - 1980-х гг.), затронувшему многие страны, к стремлению общественности взять под защиту и покровительство более широкий круг памятников, к включению в понятие «культурные ценности» новых объектов и явлений. Как результат всего вышеотмеченного происходил стремительный количественный рост музеев и их фондов, появление новых типов музеев.

Внимание общества все более концентрировалось не столько на предмете, сколько на сохранении его физического окружения, среды, видов человеческой деятельности. Возникали крупные учреждения культуры, претендующие на роль исследовательских и культурных центров, хотя их трудно назвать музеями в привычном смысле слова, так как коллекции, экспозиции и непосредственно связанная с ними деятельность для них не столь важна. В связи с расширением понятия «музейного предмета» и поиском новых форм экспонирования появлялись экспозиции, построенные не на подлинниках, а на копиях, «образах», «идеях» и т.п. Такое размывание границ понятия «музея» отражает возможность утраты самой сути музея. Общество стремительно теряет интерес к музеям, демонстрируя тем самым угасание музейной потребности. Этот спад интереса заметен и у нас в стране, причем именно в среде специалистов.

Однако накопленный человечеством опыт свидетельствует, что музейная потребность вернется и общество в который раз будет сокрушаться о понесенных утратах. Чтобы этого не произошло, достаточно осознать ставшую уже очевидной истину: сам музей - уникальное хранилище, транслятор культурной памяти человечества и генератор культуры - как явление сегодня подлежит охране в качестве величайшей культурной ценности. Исторически сложившиеся в результате творчества поколений, сконцентрировавшие колоссальные ценности и ставшие для людей объектом определенного поклонения и местом приобщения к исторической памяти своего народа или всего человечества музеи - неприкосновенны как величайшие произведения человеческого гения. В то же врем отмеченное нами размывание понятия «музей», опасность его нивелирования и растворения во множестве других культурных учреждений требует анализа и выделения неизменных, «абсолютных» факторов, делающих музей уникальным явлением культуры.

Введение понятия «особо ценные объекты» культуры и придание разработки этого статуса ряду крупнейших и старейших музеев России предприняты государством с целью их сохранения. Дальнейшее расширение списка особо опекаемых государством учреждений потребовало методики наделения музея статусом «особо ценного объекта культуры», что по сути дела сводится к определению методов ранжирования музеев. Конечно, сама постановка вопроса о ранжировании может представляться опасной и кощунственной (как спекулятивный вопрос, адресованный ребенку: кого ты больше любишь, маму или папу? - или взрослому: кого из своих детей ты станешь спасать, если можно спасти только одного?). Поэтому сразу оговоримся, что с нашей точки зрения, спасать и сохранять необходимо все, когда речь идет о музейных объектах, аккумулирующих историческую и культурную память нации, тем более об объектах, отмеченных особой ценностью. Общая научная и юридическая концепция сохранения культурного наследия должна охватывать его в целом. Ранжирование же преследует ограниченную цель - решение вопроса об очередности выделения ресурсов в условиях чрезвычайной скудности последних.

Основные группы факторов для определения ценности музеев. Как любое сложное явление музей представляет собой систему из множества определенным образом связанных между собой элементов. При определении ценности музейного организма необходимо выделить эти элементы и связи, а также оценить их роль и значение. Важнейшая задача ранжирования музеев - не упустить ни одного существенного компонента и в то же время не потерять за отдельными объектами и их свойствами музея как целого, не допустить растворения этого феномена культуры в его отдельных составляющих. С этой целью предлагается разделить все факторы деятельности музея условно на три группы: абсолютные, относительные, стимулирующие. Ведущими при определении ценности являются абсолютные факторы, но наличие и развитие стимулирующих факторов способно создать абсолютные качества. Музеи, признаваемые особо ценными объектами, должны обладать факторами трех групп.