Урбанистический утопизм в Ростове-на-Дону: региональный опыт (1920-1930-е годы ХХ века)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Урбанистический утопизм в Ростове-на-Дону: региональный опыт (1920-1930-е годы ХХ века)

В. О. Хвостикова

Донская государственная публичная библиотека, Ростов-на-Дону, Российская Федерация,

Аннотация

Статья посвящена градостроительным проектам Ростова-на-Дону 1920-1930-х годов. Раскрываются региональные особенности архитектуры Ростова-на-Дону, которая рассматривается в контексте стадий урбанистического утопизма. Анализируются местные проекты типов «социалистический город» и «город-сад». Выявляются стадии социального утопизма (И. Н. Неманов) во взглядах М. Ямпольского на развитие социалистического города. Рассматриваются причины, по которым ни один из проектов идеального города не был воплощён в Ростове-на-Дону в полной мере. социалистический город ямпольский архитектура

Ключевые слова: урбанистический утопизм, идеальный город, Ростов-на-Дону, стадии социального утопизма, соцгород, город-сад, М. Л. Ямпольский.

URBAN UTOPIANISM IN ROSTOV-ON-DON:

REGIONAL EXPERIENCE (1920-1930)

Vasilina O. Khvostikova

Don State Public Library, Rostov-on-Don, Russian Federation,

Abstract: The article is devoted to urban planning projects of the city of Rostov-on-Don in 1920-1930. Regional features of the architecture of Rostov-on-Don are revealed. The architecture of the city is considered in the context of the stages of urban utopianism. Local projects of the “socialist city” and “garden city” types are analyzed. The stages of social utopianism (I. N. Nemanov) in M. Yampolsky's views on the development of a socialist city are revealed. The reasons why none of the projects of the “ideal city” was fully implemented in Rostov-on-Don are studied.

Keywords: urban utopianism, “ideal city”, Rostov-on-Don, stages of social utopianism, socialist city, garden city, M. L. Yampolsky.

Введение

Глобальные изменения, которые настигли нашу страну в первой четверти ХХ века, отразились на всех областях жизни. Новая социалистическая идеология потребовала подкрепления в разных сферах деятельности общества. Архитектура и градостроительство не стали исключением. В стране развернулась масштабная работа по созданию «идеального жилья» для рабочих. Инженеры и коммунальщики, философы, учёные и градостроители объединили усилия для того, чтобы создать «идеальный социалистический город», что само по себе было утопической задачей. По сути, разрабатываемые проекты и создаваемые здания «служили материализацией идеологии нового государства, “местами памяти” рождающейся советской цивилизации, а потому наглядней и убедительней лозунгов и плакатов демонстрировали установки социализма» [5, с. 246].

Мы в статье сосредоточились на проектах Ростова-на-Дону - города, потенциал которого, начиная с XIX века, стремительно увеличивался: расцветала экономика и промышленность, как результат - за пятьдесят лет лавинообразно выросло число горожан: «если в 1860 году в Ростове проживали 17,5 тыс. человек, то в 1910 году - 190 тыс.» [7, с. 12]. Новаторам в области архитектуры было очевидно, что вскоре город станет столицей Юга.

Однако передовые идеи градостроительства не могли быть слепо применены в существующем, имеющем собственную историю городе. Принял ли какую-нибудь форму урбанистический утопизм в Ростове-на-Дону? Какие региональные особенности обрела данная архитектура? Мы попытаемся определить специфику развития урбанистического утопизма в Ростове-на-Дону 1920-1930-х годов.

Актуальность данного исследования заключается в том, что за последнюю сотню лет (примерно столько лет прошло с авангардистских проектов «идеального города» в Ростове-на-Дону) градостроительных проблем не стало меньше. Даже более того - лавинообразная урбанизация значительно опережает разрешение возникающих противоречий. Урбанистический утопизм, в свою очередь, может выполнять весьма полезную функцию для существующей системы градостроительства: мысленно экспериментируя, утопист осуществляет поиск противоречий и способы улучшить жизнь в городе.

Урбанистический утопизм: сущность и стадии

Для начала нам необходимо разобраться с тем, что представляет собой урбанистический утопизм. В поисках определения мы опираемся на стадии социального утопизма, которые описал И. Н. Неманов [4, с. 99-112].

Первая стадия включает в себя два этапа - настроение и умонастроение.

Этап настроения - критически-нега- тивный. Будущий утопист (именно «будущий», так как здесь ещё нет места утопическому мышлению) оценивает недостатки существующих городов. Утопическое мышление зарождается, если он на первом этапе начинает вести аналитическую работу, обременяет себя поиском позитивного решения. Этот этап Неманов называет умонастроением. Применительно к урбанистическому утопизму, умонастроение - это время целеполагания и выбора пути, по которому будет развиваться будущая концепция идеального города.

Стремясь найти этот путь, утопист отвергает опыт прошлого и настоящего. В существующих городах он не видит решения тех проблем, которые были выявлены на этапе настроения.

Это приводит утописта на стадию умозрительного конструирования, так как он обращается к сфере глобальных понятий. Элементы «сортируются» по принципу «подходящего», «неподходящего». На данной стадии «идеальный город» обретает форму. Сконструированная модель такого города напоминает отлаженный механизм: в ней всё регламентировано до мелочей.

На последней, катарсической, стадии социального утопизма объективная реальность перестаёт быть для утописта важной. Он погружается в идеальные проекты городов, где люди, как детали механизма, существуют в соответствии с придуманными строгими правилами.

Таким образом, урбанистический утопизм - это трёхуровневый конструкт, предназначением которого является создание «идеального города». Он призван сформировать новый тип социальных отношений.

Данный конструкт включает в себя: 1) состояние сознания, стремящегося умозрительно сконструировать проект «идеального города»; 2) проект «идеального города» как продукт вышеупомянутого состояния сознания; 3) деятельность по воплощению проекта.

Важно отметить, что проекты «идеальных городов» всегда делились на два вида. Утописты, создающие первый вид проектов, стремились к уплотнению застройки. Образцом подобной архитектуры является «соцгород» Л. Сабсовича [6].

Другой тип проектов - город-сад, создателем которого был Э. Говард. Последователи Говарда реализовывали проекты по расселению городов и строительству небольших посёлков.

Одним из первых теоретиков утопии, который выделил и дифференцировал два локуса утопии - город и сад, был немецкий учёный Х. Гюнтер. Он писал: «В первом случае мы имеем дело с рационально освоенным, спланированным пространством, во втором - с изначальной гармонией между людьми и природой» [2].

Город-сад включает в себя две главные черты урбанистической утопии - строгую форму снаружи и регламентацию внутреннего содержания. Авторы подобных проектов проходят все три стадии урбанистического утопизма на пути к идеальному городу-саду.

В то же время утопия сада отправляет нас в мифологические времена единства человека и природы. Она может вызвать ностальгию, а не стремление создавать какие- либо проекты.

Региональные особенности отечественной архитектуры 1920-1930-х годов: Ростов-на-Дону

Чаще всего авторы создавали свои проекты идеальных городов с нуля, чтобы не сосредотачиваться на решении проблем уже существующих городов. Но иногда объектами для подобных экспериментов становились реальные, перспективные города. По этой причине в 1920-1930-х годах взгляды архитекторов обратились к Ростову-на-Дону.

Основная идея авангарда в отечественной архитектуре заключалась в разрыве преемственности с предшествующими стилями: «Нас не связывает прошлое. Мы знаем, что современный город смертельно болен, но не желаем его лечить. Наоборот, мы хотим его разрушить и заменить новыми социалистическими формами расселения людей, лишёнными внутренних противоречий, как пережитков капитализма» [1, с. 154]. Это определение показывает тесную связь авангарда и урбанистического утопизма, причиной появления которого является недовольство существующими городами.

Данный подход неприменим к новой ростовской архитектуре 1920-1930-х годов: «Архитектура Юга России в ХХ веке породила естественную для зодчества закономерность движения: чередование и сочетание традиционализма и новаторства» [3, с. 487].

С одной стороны, местная застройка отличалась разнообразием - в ней было отчётливо видно влияние ведущих архитектурных течений. Иначе быть не могло: в разное время здесь создавали объекты столичные мастера.

С другой стороны, региональные особенности местного зодчества заключались в интерпретации этих архитектурных течений. Данная интерпретация была следствием преобладания ростовских специалистов в области архитектуры. Это можно считать первым фактором, повлиявшим на градостроительство Ростова в 1920-1930-х годах.

Во-вторых, архитектурный авангард пришёл в Ростов-на-Дону позже, чем в Москву. В Ростове первые эксперименты по созданию жилых комплексов, воплощающих социалистический образ жизни, начались в середине 1920-х годов. На то было несколько причин: последствия Гражданской войны, недостаток молодых, прогрессивных специалистов и стереотипное мышление старых.

Самый важный фактор, повлиявший на архитектуру и, как следствие, на урбанистический утопизм в Ростове-на-Дону, - время. Как уже было сказано, новые течения в архитектуре и урбанистический

утопизм пришли в регион позже. Эти несколько лет оказались преимуществом - были отсечены совершенно фантастические и нежизнеспособные варианты идеальных городов.

Остальные проекты разделились на две группы - города-сады и социалистические города.

Апологетам первого варианта будущее советского общества представлялось в градостроительной форме, напоминающей деревню. Авторы, тяготеющие ко второму варианту - видели социалистический идеал в укрупнении существующих городов за счёт домов-коммун и т.п. В уже существующем и давно развивающемся Ростове не могло быть и речи о строительстве с нуля крупного идеального города. Перед архитекторами стояла цель либо создавать отдельные, сравнительно небольшие районы малоэтажной застройки, либо строить дома-коммуны.

Стадии социального утопизма в теоретических трудах М. Л. Ямпольского

Размышления о том, что послужит лучше в качестве образца социалистического жилья - город-сад или соцгород - развернулись в местных печатных изданиях. Одним из таких изданий стал ежемесячный журнал «Жилищное строительство».

В 1925 году в этом журнале вышла статья «Идеал рабочего жилища» [9] М. Л. Ямпольского, которой поднял вопрос о том, какое жилье более пригодно для расселения рабочих: «Дом-коммуна или дом-особняк должен стать нашим идеалом?» [9].

Мы остановились на персоне М. Л. Ямпольского не потому, что он представляет собой фигуру выдающегося архитектора эпохи (по профессии Ямпольский был краеведом). Его идеи вызывают интерес, так как они выражают «утопический срез» эпохи. В его статьях сконцентрированы представления его современников об идеальном городе, идеальной архитектуре, идеальном социалистическом быте.

Рассмотрим размышления Ямпольского с точки зрения урбанистического утопизма. Перед нами встаёт задача выявить стадии утопизма в его статьях «Идеал рабочего жилища» [9] и «Общественность и быт в жилтовариществах» [10].

Утопизм начинается с настроения - критически-негативной стадии, когда утопист оценивает существующий порядок как неудовлетворительный.

Так поступает и Ямпольский: «Мы вступили на путь интенсивного жилищного строительства, рабочего, кооперативного, но это строительство идёт как-то стихийно, без всякой системы, без плана, без какого-либо идеала и в разброд» [9, с. 4].

Ямпольский акцентирует внимание на необходимости создать русский образец идеального жилья и города. Но в отечественной системе градостроительства автор не находит удовлетворительных образцов, соответствующих его представлениям об идеальном социалистическом городе.

Есть ли такие образцы в других странах? Ямпольский подробно рассматривает жилища английских, немецких, американских рабочих, описывает преимущества, недостатки и приходит к выводу, что «слепое» копирование не подходит для отечественного градостроительства.

Заглянув «внутрь» отечественной жилой застройки, Ямпольский также остаётся не удовлетворён. В статье «Общественность и быт в жилтовариществах» [10] он критикует существующие порядки в жилищных кооперативах: ссоры, доносы и прочие атрибуты антиобщественного поведения.

Мы видим, что автор таким образом проводит аналитическую работу. После этого он переходит в стадию умонастроения, с тем чтобы выбрать цели и пути, по которым он собирается развивать свой проект идеального города: «В С.С.С.Р. более чем в какой-нибудь иной стране должны быть выработаны идеальные формы рационального градостроительства и планировки образцовых рабочих поселений» [9, с. 5].

Внутреннему устройству подобных поселений Ямпольский даёт название «новый пролетарский быт». Он описывает его довольно подробно - здесь и надзор за беспризорными, и семейные вечера и даже выпуск стенгазеты. Непонятно, как данные меры могут помочь в разрешении мелких бытовых ссор, но подобные воззрения Ямпольского доказывают нам его позицию утописта - он смотрит на быт идеальных социалистических поселений с высоты птичьего полёта.

После этого для утописта наступает время обратиться к глобальным понятиям. Автор вырабатывает понятийный аппарат: употребляет такие термины, как «идеальный рабочий посёлок», «идеал», «соответствие духу эпохи», «идеальная форма градостроительства», «идеал жилищного общественного бытия». Это говорит о том, что он преодолел первую стадию утопизма: настроение и умонастроение. Автор готов приступить ко второй стадии - умозрительного конструирования.

В статье «Идеал рабочего жилища» Ямпольский ставит на повестку дня вопрос об актуальной форме жилья, которая бы соответствовала духу эпохи: «Союз жилищной кооперации, как центральный, так и местный, должны в срочном порядке поставить на обсуждение широких кооперативных масс и архитекторов вопросы идеального рабочего строительства посёлка-сада и идеального русского рабочего поселкового дома» [9, с. 5].

И всё же он не предлагает конкретный образец. Возможно, Ямпольскому не суждено было стать полноценным урбанистическим утопистом, однако в статье «Общественность и быт в жилтоварище- ствах» (1927) он приближается к этому. Идеальный город можно распознать по таким критериям, как регламентация и создание гармоничного общества инструментами градостроительства. Ямпольский затрагивает эти вопросы: «Вот образец такой жизни: товарищество состоит из однородного элемента - рабочих и служащих. Расселены члены т-ва соответственно численности семьи в одной, двух-трёх комнатах, имеют общую отдельную прачечную и кухню; детскую площадку и ясли, библиотеку-читальню ...» [10, с. 8]. В завершение своих размышлений автор предлагает несколько мер, чтобы разрешить все существующие разногласия - от укрупнения товариществ, создания надзорного органа, до показательных судов над теми, кто нарушает правила.

Он возводит в абсолют способность жилтовариществ, как объединений жильцов, разрешить все проблемы общества.

Таким образом, автор впадает в абсолютизацию и теряет связь с действительностью. Можем ли мы назвать размышления Ямпольского полноценным урбанистическим утопизмом? Нет, поскольку автор не стремится в полной мере создать проект идеального города. Центром его размышлений становится жилтоварищество, которое представляет собой объединение людей, то есть социум. Между тем в центре урбанистического утопизма находится проект идеального города. Прохождение автором

стадий утопизма без главного этого звена говорит нам о том, что размышления Ямпольского находятся в поле социального утопизма, каким его описывал И. Н. Нема- нов [4, с. 99-112].

Концепция города-сада: практика воплощения в Ростове-на-Дону

Как уже было сказано, проекты идеального города можно условно разделить на две группы: социалистический город и город-сад. Авторы первой группы проектов стремились к уплотнению жилой застройки. Апологеты концепции города-сада Э. Говарда, наоборот, видели будущее городов в форме небольших разрозненных поселений. Отечественные архитекторы 19201930-х годов также разделились на два лагеря, каждый из которых стремился в формах градостроительства воплотить коммунистические идеалы.

Рассмотрим, как концепция города-сада отразилась на градостроительстве Ростова-на-Дону. В 1918 году в «Известиях Ро- стов-Нахичеванского-на-Дону Совета рабочих депутатов» появился проект В. Мо- настырева [3, с. 374]. Автор проекта не был уверен в перспективе развития Ростова как промышленного города и поэтому предлагал акцентировать внимание архитекторов на развитии морского порта и прилегающих территорий. Эти территории Монасты- рев планировал застроить частными домами, спрятанными от любопытных глаз множеством деревьев. Мягкие очертания жилых кварталов, обилие зелёных насаждений говорят о влиянии идей Э. Говарда.

Главным посылом книги Говарда «Города-сады будущего» была взаимосвязь между средой и общественными отношениями: формы нового пространства должны были формировать новый тип общества.

Некоторые градостроительные проекты в Ростове-на-Дону испытали влияние концепции Говарда, так как авторы использовали черты города-сада: разуплотнение, озеленение территории. Таковыми стали «Красный город-сад», Первомайский посёлок у Нового поселения, некоторые районы Нахичевани. В этих районах дома располагались среди зелени вокруг общественного центра. Кроме того, каждый посёлок имел развитую инфраструктуру, как и задумывал Говард.

Одним из самых известных примеров города-сада в Ростове-на-Дону может назвать проект жилого квартала рабочего кооператива «Трамвайщик» (ул. Пушкинская, 204). Его автор Л. Ф. Эберг стремился сохранить пространственно-планировочную структуру квартала и одновременно - разуплотнить застройку, как это было принято в проектах городов-садов. Квартал был масштабно озеленён. Кроме того, внутри квартала имелись индивидуальные приусадебные участки, которые объединялись в композицию. Так автор хотел показать единство общего и личного, как предписывала коммунистическая идеология. Город получил замечательное с эстетической точки зрения пространство. Однако жилой квартал рабочего кооператива «Трамвайщик» не стал примером урбанистического утопизма, не воплотил в себе социальную утопию, созданную градостроительными формами.

Это было связано с тем, что квартал «Трамвайщик» создавался на основе традиционной архитектуры: «Традиция места строительства и сложившиеся стереотипы пространственного и образного мышления проявились здесь в качестве существенных формообразующих факторов» [8, с. 50]. Данные факторы исключали саму суть урбанистического утопизма, который отрицает имеющиеся традиции и формы.

Таким образом, поскольку архитекторы не стремились воплотить концепцию города-сада в полной мере, была утрачена сама суть концепции и город получил быстрорастущие без какого-либо плана окраины. Осознание проблемы наступило к 1925 году, и градостроители постепенно отказались от идеи.

Многоэтажная жилая застройка 1920-1930-х годов: «новый быт» и другие образцы ростовского конструктивизма

Если мы вернёмся к размышлениям Ямпольского и сравним их в 1925 и 1927 годах, то станет очевидно, что автор за два прошедших года разрешил для себя вопрос: «Дом-коммуна или дом-особняк должен стать нашим идеалом?». Следуя общегосударственной тенденции, Ямпольский акцентировал своё внимание на укрупнении жилой застройки.

Профессиональные архитекторы конца 1920-х годов также сконцентрировались на строительстве многоэтажных жилых комплексов. Это было связано с возросшей потребностью обеспечения широких масс жильём.

К этому времени в столичных проектных бюро уже развернулся архитектурный авангард. Ещё не вышел труд Л. Сабсовича «Социалистические города» (1930), ставший кульминацией в стремлении уплотнить застройку, но уже стремительно утверждались формы «нового быта».

Подобные жилые комплексы представляли собой «города в городе»: в них должны были быть все необходимые общественные помещения - от магазина до яслей и библиотеки. Несмотря на то, что эта идея была не нова (её пытались воплотить ещё на рубеже веков) в домах «нового быта» эта тенденция обрела второе дыхание.

Главными архитекторами Ростова- на-Дону, которые создавали жилые комплексы «нового быта», были М. Н. Кондратьев и Л. Ф. Эберг. Одним из образцов подобной архитектуры является здание «нового быта» на проспекте Соколова 21-23. Этот яркий образец конструктивизма был создан в 1927-1931 годах.

Архитектура здания не была похожа ни на что из уже имеющегося в Ростове- на-Дону, его объёмно-пространственная композиция существенно отличалась от дореволюционных.

«Новый быт» занимал довольно большую часть квартала и представлял собой два симметричных корпуса необычной формы. Его резолиты и эркеры удивляли современников, так же как и отсутствие стилизации. Эстетическая выразительность воплощалась в самой форме здания.

Другой подобный образец архитектуры - жилой комплекс на Будённовском проспекте. Новаторская для Ростова-на-Дону форма уже давно была на вооружении столичных мастеров. М. Н. Кондратьев стремился сделать из комплекса «город в городе»: дом включал в себя помещения общественного назначения - прачечную, столовую, магазин, библиотеку, ясли.

К 1930-м годам в столице конструктивизм начал уступать место неоклассицизму. Атмосфера в архитектурных бюро СССР перестала быть свободной. Самореализация художника ушла на второй план и на первое место вышло восхваление Сталина и достижений советского народа.

Однако в регионах, в частности в Ростове-на-Дону, начало 1930-х годов стало временем расцвета конструктивисткой архитектуры. В 1930 году был построен дом

«Гигант № 1» (В. Н. Наумычев), комплекс жилых домов Андреевского жилищного комбината на Будённовском проспекте, кварталы домов табачной фабрики и многие другие. Все эти тщательно продуманные здания были предназначены для рабочего класса.

Описанные нами образцы ростовского конструктивизма представляют собой памятники архитектуры. В них воплотилось мастерство местных мастеров, на которых, конечно, оказала влияние общегосударственная градостроительная тенденция. Однако здания «нового быта», жилого комплекса на Буденновском проспекте и другие нельзя назвать урбанистической утопией, так как их форма не создавала социальную утопию.

Урбанистический утопизм всегда начинается с градостроительного плана, а не с социального прогнозирования. Город, отдельные объекты в нём можно рассматривать как совокупность зданий, этажей и комнат. К обществу данный способ рассмотрения совершенно неприменим. Социум всегда оказывается чем-то большим, нежели совокупностью человеческих единиц. Уже на стадии регламентации жизни в зданиях вроде «нового быта» архитекторы утратили понимание всей сложности устроения общества.

Заключение

Изученные образцы архитектуры Ростова-на-Дону побуждают нас разделить понятия архитектурной и урбанистической утопии. Первое воплощает идеалы гармонии и прекрасного языком архитектурных форм. Второе - социальная утопия в пространстве города. Социальная утопия призвана своей формой создавать гармоничное общество. Она воплощает в себе идеологию и диктует её социуму, является гарантом порядка, плана, регламентации, справедливости и т.д.

Тем не менее урбанистическая утопия не дошла до Ростова-на-Дону в полной мере: «На Юге не получили такого яркого воплощения, как, например, в Москве, сочетания форм нового быта и их пространственного воплощения в архитектуре» [3, с. 417].

Что-то похожее на стадии урбанистического утопизма проходил в своих размышлениях видный автор статей о социалистическом быте Ямпольский, но то, что он не создал проект идеального города или идеального жилого комплекса, говорит нам о том, что он не был урбанистическим утопистом, а только социальным.

Главная причина того, что Ростов-на-Дону не стал оплотом урбанистической утопии, заключается в том, что утопия - это «бунтующее умонастроение». Проектирование идеальных городов проходит стадии, на которых отвергаются существующие образцы градостроительства. Однако такой подход не годился при строительстве в Ростове- на-Дону: «В историческом Ростове здание никогда не создавалось само по себе. Частное возникло в структуре общего по законам общего и само же его формировало» [7, с. 37].

Это коснулось и тех проектов, которые должны были воплотить в себе концепцию города-сада и тех проектов, которые тяготели к форме социалистического города. Одни превратились в поселения деревенского типа - с мазанками, хатами и т.п. Другие стали архитектурной утопией - памятниками архитектуры, не несущими в себе идею социальной утопии. Зависимость новых форм от уже имеющейся архитектуры привела к тому, что урбанистическая утопия не нашла себе места.

Тем не менее нельзя отвергать опыт архитекторов, создававших для Ростова- на-Дону проекты идеального города. Например, попытки создать проект города- сада в пределах Ростова-на-Дону сегодня значительно бы облегчили транспортную ситуацию. Все урбанистические утопии достойны внимания по той причине, что они позволяют с новой стороны посмотреть на существующие противоречия в градостроительстве.

Список литературы

1. Гацунаев К. Н. Социокультурные предпосылки возникновения феномена советского

архитектурного авангарда // Гуманитарный вектор. 2018. Т. 13. № 3. С. 151-158.

2. Гюнтер Х. По обе стороны утопии. Контексты творчества А. Платонова [Электронный ресурс].

иЯЬ: ЬНр8:/Мм'М'.1й:ш1г.ше/Ь4/?Ь=163269

3. Есаулов Г. В. Архитектура Юга России : от истории к современности. Очерки : монография. Москва :

Архитектура-С, 2016. 568 с.

4. Неманов И. Н. Социальный утопизм и общественная мысль // Методологические проблемы

истории философии и общественной мысли / [члены-корреспонденты АН СССР М. Т. Иовчук и Б. А. Чагин, д-р филос. наук Л. А. Коган и др. ; редкол.: Б. В. Богданов (отв. ред.) и др.] ; АН СССР, Ин-т философии, Научный совет по истории обществ. мысли. Москва : Наука, 1977.

5. Паниотова Т. С., Романенко М. А. Кривые зеркала авангарда: утопические проекции советской

цивилизации // Диалог со временем. 2019. Вып. 69. С. 237-250.

6. Сабсович Л. Социалистические города. Москва : Московский рабочий, 1930. 124 с.

7. Токарев А. Г. Архитектура Ростова-на-Дону первых пятилеток. 1920-1930-е года. Ростов-на-Дону :

Институт архитектуры и искусств ЮФУ, 2016. 392 с.

8. Токарев А. Г. Особенности архитектурно-градостроительного решения жилого квартала рабочего

кооператива «Трамвайщик» в Ростове-на-Дону // Вестник ТГАСУ. 2020. Т. 22. № 1. С. 44-52.

9. Ямпольский М. Л. Идеал рабочего жилища // Жилищное строительство. 1925. № 14-16. С. 4-12.

10. Ямпольский М. Л. Общественность и быт в жилтовариществах // Жилищное строительство. 1927.

References

1. Gatsunaev K. N. Sociocultural prerequisites of emergence of the soviet architectural avant-garde

phenomenon. Humanitarian Vector.2018, vol. 13, no. 3, pp. 151-158. (In Russ.).

2. Gunther H. On Both Sides of Utopia. Contexts of A. Platonov's creativity. Available at: https://www.litmir.

me/bd/?b=163269(In Russ.).

3. Esaulov G. V. Architecture of the South of Russia: from history to modernity. Essays. Moscow, Publishing

House “Architecture-S”, 2016. 568 p. (In Russ.).

4. Nemanov I. N. Social utopianism and social thought. In: Bogdanov B. V., ed. Methodological problems of

the history of philosophy and social thought. Moscow, Akademizdatcenter “Nauka” RAS, 1977. (In Russ.).

5. Paniotov T. S., Romanenko M. A. Distorting mirrors of the avant-garde: utopian projections of soviet

civilization. Dialogue with time.2019, issue 69, pp. 237-250. (In Russ.).

6. Sabsovich L. Socialist cities. Moscow, Publishing House “Moscow worker”, 1930. 124 p. (In Russ.).

7. Tokarev A. G. Architecture of Rostov-on-Don of the first five-year plans. 1920-1930. Rostov-on-Don,

Publishing House of the Institute of Architecture and Arts SFedU, 2016. 392 p. (In Russ.).

8. Tokarev A. G. Architectural and urban planning of residential settlement of cooperative society

“Tramvayshchik” in Rostov-on-Don. JOURNAL of Construction and Architecture.2020, vol. 22, no. 1, pp. 44-52. (In Russ.).

9. Yampolskii M. L. The ideal of a working dwelling. Housing construction. 1925, no. 14-16, pp. 4-12.

(In Russ.).

10. Yampolskii M. L. Community and everyday life in housing associations. Housing construction. 1927,

no. 2, pp. 6-9. (In Russ.).

Размещено на Allbest.ru