Архитектурное пространство как социокультурный феномен

В диссертации архитектурное пространство рассматривается как составляющая социокультурного пространства, под которым понимается отражение духовного в предметно-вещественном. Архитектурное произведение представляет собой хронотоп и имеет специфическое поле временности и пространства, которое создается для оценки не только современниками, но и последующими поколениями, что позволяет ему быть транслятором ценностей в долговременной перспективе. Архитектурное пространство состоит из разновременных архитектурных объектов. Они подвержены постоянным интерпретациям, которые создают пласты социально-значимой информации, по которым можно проследить ценностные предпочтения или «культурные коды» определенной эпохи.

В социокультурное пространство включены сакральные объекты архитектурного пространства, т. е. объекты, имеющие бесспорную ценность для всех социальных субъектов, независимо от их групповой принадлежности. Это своего рода идеальные образцы, имеющие экзистенциальную значимость для человека. Таковыми являются храмы, объекты социокультурного наследия (Мамаев курган, Кремль, Вечный огонь). Социальное взаимодействие в границах данных объектов подчинено ритуалу, отступление от которого регламентируется моральными нормами, принятыми в данном социокультурном пространстве. Философская специфика исследования архитектурного пространства в социокультурном контексте заключается в анализе его ценностного содержания и трансформации в условиях глобального мира.

Проведенный диссертантом анализ позволяет сделать вывод, что архитектурное пространство выступает как транслятор базовых ценностей в повседневных практиках индивида и территориальной общности. В публичном пространстве этот феномен рассматривается как фактор, способствующий формированию общественного самосознания, а в социокультурном поле - является системообразующим элементом в конституировании региональной и национальной идентичности.

На основании данного анализа, архитектурное пространство, во-первых, является транслятором ценностей, позволяющим индивиду или социальной группе быть включенными в социокультурное поле; во-вторых, формой социальной деятельности по созданию институциональных программ и, в-третьих, фактором формирования национальной и региональной идентичности.

Одним из обстоятельств, объединяющих городскую общность в современном мире, является совместная территория проживания, на которой осуществляется социальное взаимодействие людей, тогда как общие ценности, цели, деятельность и идентификация зачастую отсутствуют. В западной литературе появилось понятие «соседские сообщества», или территориальная община, компактно проживающая на небольшой территории. Глобальные социально-экономические процессы ускоряют процесс создания территориальных сообществ, способных влиять на организацию своего жизненного пространства, в том числе и архитектурной среды. «Соседские сообщества» (территориальные общины), являясь формой коллективного самоуправления, могут способствовать решению вопросов социального развития территории и сохранять элементы пространственной среды малой родины, тем самым противостоя всеобщей унификации.

Территориальные общности были разрушены в советский период, когда основополагающей социальной единицей стал первичный профессиональный коллектив. По мнению А. А. Зиновьева, жизнедеятельность человека была искусственно ограничена рамками трудового коллектива. Место жительства и соседские взаимоотношения зависели от социального положения индивида в коллективе, поскольку расселение и получение материальных благ находились в ведении производственной организации. Любые формы проявления самодеятельности по созданию территориальных сообществ не приветствовались, традиция их организации отсутствует, что на практике приводит к созданию в настоящий момент нежизнеспособных объединений, не способных влиять на организацию архитектурного пространства.

В современном мире формирование архитектурного пространства зависит от выбора крупными корпорациями мест для размещения своего производства и офиса, роли властных структур в распределении недвижимости и стоимостью земли. Эти факторы являются главными в изменении архитектурного пространства и создании новых архитектурных форм. Так, крупные инвесторы (государственные и частные) определяют ценностные доминанты, воплощенные в пространственных объектах современного города.

Обычно крупномасштабный архитектурный проект осуществляется в переломную эпоху, когда происходит смена ценностных ориентаций. На протяжении всей истории культуры амбициозные социальные проекты сопровождались попытками (удачными и не совсем) создать архитектурные объекты, способные зафиксировать идеологическую модель в пространственной форме. Собственно, каждая переломная эпоха имеет знаковый архитектурный объект, воплощающий ее социокультурную модель.

Разрушение храмов в 20-30-е годы ХХ в. способствовало разрушению территориальной идентичности в нашей стране, поскольку храм являлся ценностной пространственной доминантой поселения любого типа, будь то район города или село, которая пространственно и социально структурировала территориальную общность. И наоборот, желая возродить национальное самосознание, в первую очередь восстанавливают или вновь создают социально-значимые архитектурные объекты. Помимо национальной идентичности для человека важно осознание своей принадлежности к территориальной общности, что обозначается понятием «территориальная идентичность».

В настоящий момент территориальная идентичность имеет опасную тенденцию, в соответствии с которой культура «центра» (столицы) признается в качестве абсолютного образца при формировании архитектурного пространства. Причем для столичного архитектурного пространства образцами являются универсальные транснациональные образцы массовой культуры в архитектурном строительстве. На наш взгляд, социально-пространственная среда человека в сложившейся ситуации тотальной глобализации остается важным фактором, помогающим сохранить территориальную идентичность. При формировании такой среды необходимо сберегать и создавать те архитектурные объекты, которые обладают региональным своеобразием и способствуют укреплению территориальной общности. Отсутствие регионального и этнокультурного разнообразия, непосредственно отраженного в пространственных формах, может привести к проблемам в самоидентификации индивида, как на этническом, так и на государственном уровне. Архитектурное пространство, таким образом, представляет собой феномен, способствующий самоидентификации различных социальных субъектов.

Диссертант приходит к выводу, что архитектурное пространство необходимо рассматривать с позиций оценивания в контексте субъектно-объектных отношений. Можно предположить, что его содержание предстает в «снятом» виде через оценку субъекта, а механизм восприятия архитектурных объектов будет тождественен механизму присвоения ценностей.

Во втором параграфе - «Пространственные архетипы и их роль в формировании архитектурного пространства» - диссертант рассматривает пространственные архетипы как социально-значимые инварианты архитектурного пространства, которые транслируются на протяжении тысячелетий, несмотря на изменения в общественном устройстве и уровне технического прогресса.

Понятие «архетип» введено в научный оборот К.-Г. Юнгом, который дал ему культурологическое обоснование. Архетип коллективного бессознательного, по его мнению, представляет собой первообраз, его ментальность инстинктивна и не имеет рационалистической рассудочности.

По мнению К.-Г. Юнга, в каждом отдельном человеке помимо личных воспоминаний есть великие «изначальные» образы, унаследованные возможности человеческого представления в том их виде, какими они были издавна. Он подчеркивал, что по наследству передается лишь возможность представления и лишь небольшая часть людей способна данную информацию вычленить и транслировать. В нашем случае вычленить пространственные архетипы способны архитекторы, которые по роду своей профессиональной деятельности транслируют и создают новые пространственные формы.

Пространственные архетипические образы четко фиксированы и неизменяемы, их можно проследить на примере сохранившихся архитектурных объектов, тогда как другие архетипы-образы не всегда имеют такую четкую фиксацию.

Наиболее ценными мы воспринимаем те архитектурные формы, которые существуют в человеческой культуре уже много тысячелетий. Они органично входили в целостное мировосприятие древнего человека и, как осознанные или неосознанные представления, передавались в его пространственных образах. Несмотря на длительный путь социального развития общества, антропологические характеристики человека остались почти без изменения. Существуют базовые пространственные формы, которые всегда воспринимаются как семантически, так и эстетически насыщенные, именно их мы и называем архитектурными архетипами.

Пространственные архетипы, имея в своей основе образ, не могут быть переведены в рациональную плоскость прямолинейно и однозначно, что порождает вариативность пространственных решений. Архитектурное произведение представляется своего рода «технической упаковкой» для пространственного архетипа. Меняются стили, идет активный поиск архитектурной формы, но только наличие пространственных архетипов дает человеку полную включенность в среду его жизнедеятельности и создает ощущение миропорядка в противоположность хаосу, что, в свою очередь, определяет наши эстетические оценки архитектурных объектов, поскольку прекрасное в архитектуре - это соразмерность и целостность.

Базовым архетипом архитектурного пространства является архетип центра. Понятие «центр» в архаической картине мира всегда являлось зоной особой сакральности, где осуществляется связь трех основных пластов вертикальной иерархии мироустройства - подземного, земного и небесного. «Мировая гора», «мировое дерево», «столб» при этом выполняют функцию непосредственного инструмента этой связи, именно поэтому они трактуются как «ось Мира» и начало пространственного отсчета. Архетип центра прослеживается в храмовом зодчестве. Храмы всегда располагались в центре пространства жизнедеятельности общины, впоследствии городской общности. Так, г. Царицын, как и другие города дореволюционной России, был структурирован вокруг архитектурных доминант, которыми служили храмы, объединяющие локальные территориальные общины. Человек или община были социально «привязаны» к такому центру, поскольку он имел многофункциональное значение - место соборного единства, раскрывающее не только внешнее, видимое соединение людей в каком-либо месте, но и постоянную возможность такого соединения на основе духовной общности, оповещение в случае опасности, сбор по праздничным дням, коммуникативный центр. Главным условием было расположение в зоне видимости и досягаемости. Таким образом, город представлял собой многоуровневую систему социальных пространств, структурно объединенную храмовой архитектурой, транслирующей архетип центра.

История градостроения свидетельствуют об ориентации любой формы поселения на сакральный центр, которым может являться храм или исторический центр. В современном мегаполисе центр также сакрален, мы имеем дело или с историческим ядром, архитектурным пространством, которое служит базовым элементом национальной идентичности, или с бизнес-центром. Именно поэтому он вновь становится непригодным для проживания человека, что объясняется, прежде всего, отсутствием инфраструктуры повседневного пространства человека.

Другим базовым пространственным архетипом является архетип границы. Граница может носить социальный, конфессиональный, государственный, национальный или какой-либо другой характер, а разделяющими маркерами зачастую становятся архитектурные объекты. Границу можно определить как черту, отделяющую порядок от хаоса, «свое» от «чужого», «безопасное» от «враждебного». Любая культура разделяет мир на внутреннее («свое») пространство и внешнее («чужое»), сакральное и профанное.

Пространственный архетип границы отделяет внутреннее пространство от внешнего, что является для человека основой психологической защищенности. Ограда двора, крепостная стена, квартал, площадь - примеры пространственных границ. Функция любой границы сводится к ограничению проникновения «чужого» элемента, например, дом и усадьба отделены от внешнего мира дверью и забором, и чем человек социально менее защищен, тем забор выше, а дверь толще. Переход от внешнего пространства к внутреннему всегда символически означен. Городские ворота, улица, переулок, дверь, передняя и только затем жилище. Город - это та же граница, разделяющая и противопоставляющее внутреннее и внешнее, «свое» и «чужое».

В современной системе социальных взаимоотношений мы имеем свободу пространственных перемещений, то есть любой житель города может посетить любую его точку. Но как показали исследования К. Линча, обитатели бедных кварталов крупнейших городов никогда не были в парадной части города и не имеют ясного представления о нем. В каждом крупном городе совершаются локальные перемещения, при которых движение не выходит за границы кварталов или районов. Имеем ли мы в таком случае дело с единым социальным образованием, называемым городом?

Пространственный архетип границы можно проследить и в социокультурных проявлениях современной действительности. Архетип границы включает в себя как пространственные преграды, так и социальные.

Архитектурное пространство связано не только с физическим перемещением человека и с воображаемым преодолением тех или иных границ. Граница, ограничивающая определенное пространство и разделяющая его на внутреннее и внешнее, мыслится как процесс перехода. Архетип границы вычленяет оппозиции «провинция - столица», «центр - периферия». Любая социальная общность, как в пространственном, так и в социально-ценностном контексте имеет «центр» с четкими границами и «периферию». «Центр» выполняет функции сакрального ядра, и именно поэтому ему необходима четко очерченная граница, роль которой выполняют архитектурные объекты, если мы имеем дело с городской средой, и природные, когда речь идет о сельском поселении. Социокультурное пространство, таким образом, визуально и функционально подвержено сакральной маркировке.

Центр архитектурного пространства города, регламентирует и транслирует социально-значимые ценности социальной общности. Именно в нем происходят радикальные изменения архитектурного пространства при изменении социально-ценностных установок общества, будь то социальные эксперименты или новации. Тогда как на периферии мы наблюдаем культуру повседневности, в которой изменения могут не происходить достаточно длительное время. Если обратиться к оппозиции «столица - провинция», то архитектурное пространство малых городов не менялось столетиями, тогда как столичные города подвергались архитектурным модернизациям под влиянием новой социально-политической парадигмы. Здесь также работает архетип границы, разделяющий два мира: мир провинции и мир столичных городов.

В архитектурном пространстве современного города архетип границы выявляется и в отдельных архитектурных объектах, так называемых переходных пространствах, к которым относятся пассажи, торгово-развлекательные центры и аналогичные доступные горожанам многофункциональные общественные пространства. Подобные архитектурные объекты в современном архитектурном пространстве города являются как архитектурной, так и социальной доминантой. Их отличает активная коммуникативная составляющая, защита от неблагоприятных факторов городского окружения, обеспечение повседневных запросов населения и адаптивность к различным видам деятельности.

Многофункциональные архитектурные объекты, являясь открытым общественным пространством, служат своеобразной границей мира реального города и глобального мира. Происходит детерриториализация с потерей привязки происходящих социальных процессов к реальному архитектурному пространству. Следовательно, для индивида посещение таких объектов представляет собой «выход» за пределы его социокультурной модели, а данный архитектурный объект есть своего рода граница, разделяющая два социокультурных пространства.

Таким образом, диссертант приходит к выводу, что пространственные архетипы являются значимыми базовыми ориентирами архитектурного пространства, являясь при этом эмоционально предзаданными элементами формирования архитектурных форм.

В третьей главе «Архитектурные объекты в структуре архитектурного пространства» рассматривается мировоззренческая и идеологическая роль архитектурных объектов, городское пространство и определен информационный потенциал архитектурных памятников.

В первом параграфе - «Социальный смысл объектов архитектурного пространства» - рассматривается архитектурный объект как ценностный феномен, выполняющий роль транслятора социально-значимой информации.

Архитектурные объекты, с одной стороны, являются утилитарными, и при их восприятии мы обращаем внимание на их объективные характеристики - техническую конструкцию, примененные материалы, функциональность. С другой стороны, они представляют собой произведения искусства, поэтому воспринимаются эмоционально и рассматриваются как ценность. Такое сочетание приводит к дуализму восприятия, и если в архитектурной практике решение конкретных функциональных задач приоритетно, то наша задача - обратить внимание на социокультурный смысл архитектурного объекта.

Диссертант полагает, что архитектурный объект является важным элементом в системе общественных отношений, выполняя мировоззренческую и идеологическую функции. Идеологическая функция заключается в том, что пространственные объекты являются носителями социальных ценностей и активно влияют на человеческое сознание любой эпохи. Архитектурные объекты являются для людей символическими идеологическими ориентирами.

Архитектура фиксирует героические события и транслирует их через пространственные формы социальным субъектам. Примером тому служит архитектура Сталинграда. Еще в военные годы появляется идеологическая потребность разработки концепции города-ансамбля как памятника Победы. Сталинград должен был стать идеальным городом- монументом, отражением парадно-триумфальной идеологии послевоенного времени. Восстанавление Сталинграда началось с создания проектов мемориалов Великой Отечественной войны, и не случайно первое, что люди начинают восстанавливать после битв и разрухи - это алтари и храмы как социально-значимые ценности и пространственные ориентиры. Таких примеров, когда город строился одномоментно, в истории градостроительства немного. В данном случае формирование архитектурного пространства происходило не путем «накладывания» одного пласта на другой, а единовременно создавалась идеологическая модель, которая должна была быть отражена в архитектурных объектах, определяющих статус города как города-славы, города-победителя и города-триумфа.

Мировоззренческая функция архитектурного объекта проявляется в том, что он представляет собой в сжатом виде пространственную модель, отражающую идею миропорядка в противоположность хаосу. Такая модель должна быть овеществлена, «означена», и эту функцию выполняют архитектурные объекты, в частности, храмы. В мировоззрении любой эпохи в структурной организации храма мы можем проследить идею мироустройства. Так, в интерьере храма в подкупольном средокрестии четко выражена вертикальная ось, символизирующая мистическую оппозицию «земля - небо», сакральной кульминацией которой является купольная полусфера с образом Вседержителя.

Архитектурный объект является важным элементом в процессе взаимодействия различных социокультурных систем. Мы знаем примеры многих цивилизаций, переставших существовать, но оставивших нам в наследство архитектурные объекты (египетские пирамиды, зиккураты и т. д.), которые стали частью нашей социокультурной системы. В отличие от других материальных артефактов, архитектурные объекты более долговечны, именно поэтому они консервируют в себе культурные коды прошедших эпох. Объекты архитектурного пространства не нейтральны, они несут в себе смыслы, которые воспринимаются той или иной эпохой как более или менее ценностно-значимые, но их трактовка меняется под воздействием социокультурных изменений. Со временем данный объект может интерпретироваться иначе, причем таких информационных напластований, в которых преломляются уже реалии другой исторической эпохи, может быть несколько.

Избыточность и долговечность информации, заложенной в архитектурных объектах, подтверждает необходимость сохранения ранее созданного архитектурного наследия, всех содержащихся в нем данных, независимо от того, готов ли социальный субъект в настоящее время к их оценке.

Важным условием функционирования архитектурных объектов является эстетическая составляющая, поскольку именно она в меньшей степени подвержена сиюминутным оценкам, что позволяет произведениям искусства быть своеобразными «проводниками» социально-значимой информации во времени. На наш взгляд, существует прямая зависимость между эстетической составляющей архитектурного объекта и его идеологической и мировоззренческой функциями. Объекты архитектурного пространства создаются как эстетические сообщения, обладающие высокой информативностью.

Во втором параграфе - «Образ города в традиционной и современной культуре» - анализируется город как целостное архитектурное пространство.

Архитектура во все времена воспринималась как деятельность по идеальному формированию пространства, а город - как социальная структура в определенных границах. Он рассматривался как возможность для социальных экспериментов, где архитектурные объекты создавались как социокультурные доминанты, способные оказать активное воздействие как на человека, так и на группу людей, например, горожан.

Каждая историческая эпоха создает свою модель городского пространства, так что вполне допустимо говорить о том, что архитектурное пространство города является отражением тех социокультурных процессов, которые происходят в обществе.

Если храм является символическим ядром и идеальным образом миропорядка, то город как наиболее структурированный элемент архитектурного пространства всегда соотносился с идеальным образом общественного устройства. Прослеживая эволюцию города, понимаешь, что в любую эпоху он являлся зримым, образным выражением доминирующей культуры, идеалов, ценностей и социально-политических ориентиров общества.

Становление государственности, признание легитимности новой власти всегда находило отражение в градостроительных формах. Город представляет собой целостное архитектурное пространство, где зарождаются, развиваются, проживаются все процессы государственного строительства, поэтому во все времена он является своеобразной декорацией к ним. Это позволяет нам определять город как пространственное отображение социокультурных процессов, особую форму бытования культуры, способствующую установлению отношений гармонии между личностью и внешним миром. Автор согласен с трактовкой города, представленной А. Ахиезером, в которой город рассматривается как «социокультурно-территориальное образование», где каждая точка его территории имеет определенный ценностный смысл.

Диссертант приходит к выводу, что стремление к мифическому идеальному прошлому и сохранению города без каких-либо изменений архитектурных объектов города, не решит проблемы формирования его пространственной среды. Следует признать, что город есть сообщество горожан, живущих в настоящем, что он должен постоянно находиться в развитии, ибо как только активные социально-экономические процессы прекращаются, то начинается период стагнации и постепенного угасания города как социокультурного образования. Город как социальный организм должен функционировать и развиваться в соответствии с постоянно меняющимися потребностями современной жизни. Таким образом, инновационные преобразования имеют устойчивую значимость. Но осуществлять очередной радикальный эксперимент по изменению архитектурного пространства в ситуации уже исторически сложившихся городов также недопустимо. Объектами сохранения становятся не только отдельные здания, но и старые кварталы, исторические центры, вплоть до города в целом.

По мнению диссертанта, город следует понимать как место жизнедеятельности людей, имеющих целостное социокультурное пространство. Такое пространство формируется под влиянием множества факторов, в том числе и пространственных практик.

В третьем параграфе - «Архитектурные памятники и их роль в формировании архитектурного пространства» - рассматривается архитектурный памятник и его социокультурная значимость в организации архитектурного пространства города.

Основным элементом культурного наследия, который можно четко вычленить, является архитектурный памятник. Именно он является связующим звеном между цивилизациями и поколениями людей. Памятники архитектуры оказывают влияние на формирование социальной среды и общественных ценностей. Архитектурные объекты всегда использовались в качестве ключевого элемента всех ранее созданных и создаваемых идеологических систем, поскольку именно они демонстрировали незыблемость и несокрушимость провозглашаемых социально-значимых ценностей.

В практике российской государственной системы действительную ценность архитектурного наследия определяет его реальный пользователь: одни объекты могут реставрироваться и быть общеизвестными (разрекламированными), другие - разрушаться, независимо от общепризнанной культурной ценности. Само место комплекса в иерархии культурного пространства территории устанавливается локальной практикой управления.

Диссертант подчеркивает, что нельзя говорить о памятнике как о фиксированной данности. Каждая культура определяет свою парадигму того, что следует помнить, а что подлежит забвению. Иерархия ценностей, так или иначе, связана со структурными взаимозависимостями человеческого сообщества. И когда эти структурные связи нарушаются, то меняется система культурных ценностей и парадигма памяти-забвения. Любой сохранившийся архитектурный объект не является памятником, т. к. для того, чтобы им стать, он должен быть «включенным» в жизненную среду субъекта.

По мнению диссертанта, следует обратить внимание на архитектурный памятник как на информационный потенциал, заложенный в нем в сжатом виде. Но следует оговориться, что в сжатом виде могут храниться только социально-значимые ценности, иначе они не подлежат дешифровке последующими поколениями. Существуют определенные базовые ценности, передающиесяся из поколения в поколение, а также те ценности, которые имеют смысл только на определенном этапе социального развития и адекватны конкретным социальным процессам.

Диссертант приходит к выводу, что отношение к памятникам архитектуры формирует общество, а интерпретация информации, заложенной в них, зависит от общественных предпочтений. В зависимости от политических пристрастий «вычленяются» архитектурные объекты, выступающие ценностными ориентирами идеологической модели общества. Отношение к памятникам архитектуры, таким образом, обусловливается социальным заказом, который приписывает им смыслы, первоначально в них не заложенные. В свете сказанного можно предположить, что мы имеем дело с волнообразным процессом, в котором существуют периоды повышенного интереса к архитектурному объекту и периоды его забвения.

В Заключении подводятся итоги, формулируются выводы и намечаются перспективы дальнейшей разработки темы.

СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

Монографии

1. Назарова, М. П. Архитектурное пространство как социокультурный феномен / М. П. Назарова. - Волгоград : Изд-во ФГБОУ ВПО ВолгГАСУ, 2010. - 136 с. (8,8 п. л.).

2. Назарова, М. П. Социокультурные архетипы в структуре архитектурного пространства / М. П. Назарова. - Волгоград : Изд-во ФГБОУ ВПО ВолгГАСУ, 2011. - 238 с. (10,9 п. л.).

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК

3. Назарова, М. П. Архитектурное пространство как социокультурный феномен / М. П. Назарова, Ю. А. Янушкина // Вестник ВолгГАСУ. Серия: Гуманитарные науки - Волгоград, 2006. - Вып.5 (11). - С. 54 - 58. (0,4 п. л.).

4. Назарова, М. П. Архетипы архитектурного пространства / М. П. Назарова // Вестник ВолгГАСУ. - Волгоград, 2006. - Вып.7 (19). Серия: Гуманитарные науки. - С. 61-68. (0,4 п. л.).

5. Назарова, М. П. Социальный смысл архитектурных объектов / М. П. Назарова, Д. Н. Сидельников //Вестник ВолгГАСУ. - Волгоград, 2007. - Вып.9 (24). Серия: Гуманитарные науки. - 32-39. (0,4 п. л.)

6. Назарова, М. П. Архитектурные памятники Сталинграда / М. П. Назарова // Социология города. - Волгоград, 2008. - № 1.- С. 68 - 72 (0,4 п. л.).

7. Назарова, М. П. Информационный потенциал памятников городской архитектуры / М. П. Назарова // Социология города. - Волгоград, 2009. - № 2. -С. 41 - 45 (0,4 п. л.).

8. Назарова, М. П. Город как социокультурный феномен / М. П. Назарова // Социология города. - Волгоград, 2010. - № 4.- С. 3 - 6 (0,3 п. л.).

9. Назарова, М. П. Социометрия городской культуры / М. П. Назарова, М. А. Рыблова // Социология города. - Волгоград, 2010. - № 4.- С. 32 - 36 (0,4 п. л./0,2 п. л.).

10. Назарова, М. П. Социология архитектуры и ее роль в формировании архитектурного пространства современного города / М. П. Назарова // Социология города. - Волгоград, 2011. - № 3.- С. 10 - 14. (0,4 п. л.).

11. Назарова, М. П. Основные подходы в исследовании архитектурного пространства / М. П. Назарова // Экономические и гуманитарные исследования регионов. - Ростов-на-Дону, 2012. - № 1.- С. 118 - 123. (0,5 п. л.).

12. Назарова, М. П. Социокультурный потенциал архитектурного пространства города / М. П. Назарова // Экономические и гуманитарные исследования регионов. - Ростов-на-Дону, 2012. - № 2. - С. 138 - 143. (0,5 п. л.).

13. Назарова, М. П. Архитектурное пространство города: культурологический аспект / М.П. Назарова // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. - Волгоград, 2012. - № 3(67).- С. 73-77 (0,4 п.л.).

14. Назарова, М. П. Социокультурные смыслы архитектурных объектов / М.П. Назарова // Вестник Волгоградского государственного университета. - Волгоград, 2012. - № 1 (16). - С. 111-114 (0,4 п.л.).

15. Назарова, М. П. Архитектурные памятники в структуре культурно-исторического наследия / М.П. Назарова // Вопросы культурологии. - М., 2012.- № 6. - С. 60 - 64. (0,4 п. л.).

16. Назарова, М. П. Исчезнувший и возрожденный: архитектура Сталинграда до и после Сталинградской битвы / М. П. Назарова // Социология города. - Волгоград, 2013.- № 1. - С. 20 - 26. (0,5 п. л.).

Глава в коллективной монографии

17. Назарова, М. П. История поселений Иловлинского района / М.П. Назарова // Свод памятников истории и культуры Иловлинского района Волгоградской области: монография / А. А. Назаров.- Волгоград : Принт, 2010. - 152 с. (17,7 п. л./2,1 п. л.).

Публикации в других научных изданиях

18. Назарова, М. П. Охрана исторических памятников как патриотическая деятельность / М. П. Назарова, Т. М. Пермяк // Патриотическая идея накануне ХХ1 века: прошлое, или будущее России : материалы междун. науч.-прак. конф. - Волгоград, 1998. - С. 228-232 (0,3 п. л.).

19. Назарова, М. П. Роль памятников в нравственном воспитании молодежи в кризисном обществе / М. П. Назарова // Реализация государственной молодежной политики как условие социализации молодежи: материалы Всероссийской науч.-прак. конф. - Волгоград, 2000. - С. 72-76 (0,3 п. л.).

20. Назарова, М. П. Архитектурные памятники и социокультурные архетипы / М. П. Назарова // ХХ1 век: будущее России в философском измерении. Социальная философия и философия политики. - Екатеринбург, 1999. - С. 153 - 155 (0,4 п. л.).

21. Назарова, М. П. Архаическое сознание и постиндустриальная цивилизация / М. П. Назарова // Наука, искусство, образование на пороге третьего тысячелетия: Материалы междун. конгресса. - Волгоград, 2000.- С. 44 -47 (0,3 п. л.).

22. Назарова, М. П. Интерпретация «вечных» вопросов в средствах массовой информации / М. П. Назарова // Философские и психолого-педагогические проблемы современного высшего образования. - Кисловодск, 2001.- С. 124-126 (0,3 п. л.).

23. Назарова, М. П. Архаическое сознание и современность / М. П. Назарова // Диалог и культура современного общества. - Волгоград, 2001. - С. 54-57. (0,4 п. л.).

24. Назарова, М. П. Роль памятников культуры в формировании общественного мнения / М. П. Назарова // Социогуманитарные исследования» Выпуск 1. - Волгоград: Изд-во ВолгГАСА, 2002. - С. 67-74. (0,5 п. л.).

25. Назарова, М. П. Памятник как социальный феномен / М. П. Назарова // Гуманитарное образование и медицина. - Волгоград: Изд-во ВолГМУ, 2006. - С. 35 - 39. (0,6 п. л.).

26. Назарова, М. П. Архитектурное пространство как социокультурный феномен на примере г. Волгограда / М. П. Назарова // Модернизация и традиции - Нижнее Поволжье как перекресток культур : материалы междун. науч.-прак. конф. - Санкт-Петербург - Волгоград, 2006. - С. 45- 48 (0,2 п. л.).

27. Назарова, М. П. Объекты архитектурного пространства как трансляторы ценностей / М. П. Назарова // Человек в современных философских концепциях : материалы междун. науч.-прак. конф. - Волгоград, 2007. - С. 33 - 36. (0,2 п. л.).

28. Назарова, М. П. Архитектурное пространство городской среды/ М. П. Назарова // Res paedagogica - Волгоград, 2008. - № 2. - С. 149-154 (0,5 п.л.).

29. Назарова, М. П. Архитектурные памятники и их роль в формировании традиции / А.А. Назаров, М.П. Назарова //Гуманитарное образование и медицина. Сб. науч. трудов. Т. 64. Вып. 1. - Волгоград , 2009. С. 79 - 87. (0,5 п. л.).

30. Назарова, М. П. Роль памятников культуры в общественном самосознании / М. П. Назарова // Россия и мировое сообщество в контексте посткризисного развития: материалы междун. науч. конф. Ч. 3. - М. : МИЭП, 2011. - С. 165 - 171. (0,2 п. л.).

31. Назарова, М. П. Региональные особенности культурного наследия Волгоградской области/ О. В. Галкова, А. А. Назаров, М. П. Назарова // Традиции патриотизма в культуре и истории России : сб. материалов научн.-практ. конф. 2009-2010 гг. - Волгоград : Изд-во «Панорама», 2011. - С. 146-150 (0,4п. л./0,2 п. л.).

32. Назарова, М. П. Роль архитектурных памятников в формировании региональных брендов / М. П. Назарова // Качество жизни как фактор формирования гражданского общества : материалы Всерос. науч.-практ. конф., 6-7 окт. 2011 г. - Волгоград : Изд-во ФГОУ ВПО ВАГС, 2011. - С. 216-217 (0,2 п. л.).

33. Назарова, М. П. Архитектурные памятники и их роль в формировании социального пространства города / М. П. Назарова // Память и памятники : материалы семинара, проведенного Волгогр. Гос. ун-том и Ин-том Кеннана Междунар. науч. Центра им. Вудро Вильсона. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2012. - С. 102 - 106. (0,3 п. л.).

34. Назарова, М. П. Религиозный фактор в культурном наследии Саратовского Поволжья / М. П. Назарова, О. Н. Савицкая // Культурное наследие нижневолжского и волго-донского регионов: проблемы изучения, сохранения и использования : материалы Всероссийской научно-практической конференции. - Волгоград, 2011. - С. 57 - 59. (0,2 п. л.).

35. Назарова, М. П. Архитектурное пространство как социокультурная целостность / М.П. Назарова // Философия в современном мире: диалог мировоззрений : материалы VI Российского философского конгресса. Т. 1. - Нижний Новгород, 2012 - С. 391. (0,03 п. л.).

Размещено на Allbest.ru