“Креаклы, особенно архитекторы и те, кто связан с проектированием, дизайном или градостроительством, больше всего ругают программу. Остальные люди вполне довольны” (Ковальчук).

Наконец, помимо обычных горожан, эксперты говорят о бенефициарах другого порядка.

“В Москве жители не являются главной целевой группой. Скорее все решается между мэрией и крупным бизнесом” (Ковальчук). “Градостроительная политика в Москве проводится в логике крупного капитала” (Иванов).

Часто это приводит к тому, что из треугольника принятия решений - “власти - институциональные деятели - население” - оказывается исключен последний элемент.

Вовлечение горожан

Важность вовлечения населения в процесс принятия решений в ходе реализации проектов по маркетингу территорий была обоснована в теоретической части работы. Практики подтверждают эти выводы.

«Хорошее городское проектирование основано на дизайне мышления. Сперва нужно выявить проблему у пользователей места. Финальный проект должен быть решением этой проблемы, а не фантазией проектировщика» (Ковальчук).

Только местные жители обладают знанием о том, как извлечь из территории максимум пользы. Ни муниципалитеты, ни департаменты правительства такой информацией не владеют.

“В ходе пилотного проекта мы общались с жителями одного района и получили от них готовый документ, где были прописаны все проблемы, масса полезнейшей информации буквально “на блюдечке” - это было невероятно продуктивно” (Алексеевский).

В “Стрелке” занимались исследованиями в этом направлении - это было одной из задач Центра городской антропологии: зафиксировать образ места, описать сценарии использования и, самое главное, выявить потребности пользователей. Но применение рекомендаций антропологов было достаточно ограниченным.

«Я не вполне доволен результатами сотрудничества с проектировщиками -- в условиях аврала не все читают отчеты» (Алексеевский).

В проекте по благоустройству Москвы именно аспект вовлечения, по мнению опрошенных экспертов, является наиболее слабым местом.

“Ключевое расхождение с опытом зарубежной урбанистики - низкое качество работы с горожанами. Это то, что российские власти разного уровня очень не любят и чего всячески стараются избегать” (Алексеевский).

На этом основана одна из основных экспертных претензий к благоустройству: в нем пропускается этап, связанный с качественным пониманием территории как некоторого культурного пространства.

“Проектирование не учитывает пространственные ценности территории, не ищет общезначимых историй, которых полно в любом районе» (Иванов).

Следствием отсутствия механизмов выявления локальной идентичности становится появление в городе стерильных объектов - малых архитектурных форм в виде “розовых пингвинов” или “зеленых голов”. Критике подвергаются и культурные мероприятия - фестиваль варенья, “абсолютно выдуманный: Москва никогда не славилась вареньем” (Иванов). Городские власти отказываются от поиска культурных смыслов ради снижения временных, финансовых и политических издержек, а место культурного капитала занимаются абстрактные и субъективные эстетические категории (“будет красиво”).

“Стало нарядно, торжественно, но стерильно” (Витков).

Этим объясняется тот факт, что доминирующие описание пользователей города в дискурсе городских властей - это их классификация по типу мобильности (пешеходы, велосипедисты). Главную роль играет транспортный профиль улицы, а какая-либо привязка к идентичности горожан выпадает из дискурса благоустройства. Культурное наполнение не считается чем-то важным, мэрия видит свою задачу в “наведении порядка”. Это не позволяет создавать уникальные и запоминающиеся площадки, которые “резонировали” бы с восприятием жителей и формировали бы локальные сообщества.

«Искусственные сообщества не устойчивы, они разваливаются при первой возможности» (Жвирблис).

Негативным последствием недостаточного вовлечения граждан становятся упущенные возможности, связанные с нераскрытым потенциалом территорий.

Наконец, открытый демократический процесс нужен для того, чтобы предотвращать рост недовольства населения по отношению к властям города.

«Большинство людей не заботят конструктивные моменты. Самый главный вопрос, которые волнует всех - почему тратиться большая сумма денег, а меня не спросили, хочу я этого или нет» (Касимова).

Коммуникация городских властей с населением города, по оценкам экспертов, была провалена. Обсуждение с жителями либо не проводилось вообще, либо проходило в неудобных или неэффективных форматах. Ставка была сделана на платформу “Активный гражданин”, но это инструмент голосования, который не дает качественных данных, “не является репрезентативным” и “очень плохо конвертируется в проектные решения” (Иванов). В итоге против благоустройства оказались настроены многие люди, концептуально одобряющие изменения политику мэрии.

“Самой четкой обидой для прогрессивных людей стало “нас не спросили”, а для молчаливого большинства - “нам даже не сообщили” (Алексеевский).

Качество проектировки и реализации программы

Глава IV. Выводы и рекомендации

В завершающей главе предлагается объяснение части проблем благоустройства, описанных ранее, через описание управленческой модели городских властей. Дается предварительная оценка ключевых социально-экономических и политических последствий новой градостроительной политики и формулируются рекомендации по более сбалансированному развитию города.

Модель управления городом

Социально-экономические последствия градостроительной политики

2016 год в Москве был отмечен большим количеством градостроительных конфликтов, вокруг которых активно объединялись жители для защиты своих интересов (Парк «Дубки», парк «Торфянка», дорога в Раменках, парк «Кусково» и так далее). В 2017 году главной темой стал проект по реновации жилищного фонда, также вызвавший активную мобилизацию горожан. В ситуации вспышки градостроительных конфликтов дискурс комфортного города оказался разорван с реальностью. Московский урбанистический форум - самая влиятельная в России площадка для обсуждения тем городского развития - так и не стала пространством для решения более острых проблем. Контраст между бесконфликтной повесткой городских властей и реальными проблемами города может вызывать напряжение у жителей Москвы.

“На фоне градостроительных конфликтов и чудовищной реформы медицины мегапроект по благоустройству центра выглядит как изощренное издевательство” (Иванов).

Консолидация горожан для отстаивания своих интересов происходит в основном на периферии города. Есть несколько причин, по которым в ЦАО граждане объединяются менее активно, чем в спальных районах: тут проживает относительно мало людей (существенная часть из них - в съемном жилье), не так много активных ТСЖ. Сейчас среднестатистический житель Москвы одобряет благоустройство:

“Люди иногда бывают в центре или смотрят Москву-24, видят, что в городе расцвет. И это во многом так и есть” (Герасименко).

Но в условиях политизации градостроительных конфликтов равновесие может быть нарушено.

“В этом есть некоторый симулякр: когда видишь благоустроенный город, возникает ощущение, что у него решены проблемы на более низких уровнях” (Жвирблис).

Вместе с тем дискурс “комфортного города для всех” полностью отрицает возможность возникновения городских конфликтов, что тормозит развитие территории, так как мешает людям защищать свои интересы и находить реальные решения проблем.

Ряд критиков отмечают, что в Москве достигла своего пика неолиберальная политика “снижения издержек и переложения расходов на жителей”. Другие исследователи говорят о переходе от “неолиберального lassez-faire” к “неолиберальному комфорту”, который мимикрирует под более справедливый город, но на деле лишь усугубляет поляризацию общества. Многие политические меры последнего времени - введение кадастрового налога на недвижимость, платные парковки, изменение предложения жилья в сторону сегмента верхнего среднего класса и так далее, - ведут к повышению стоимости жизни в центре. Пространственное неравенство в Москве по ряду факторов сегодня сопоставимо с неравенством в Латинской Америке.

“Для меня ключевая история - это разрыв между центром и периферией. Практически все градостроительные инициативы в Москве в первый очередь ориентированы на центр. Москва - моноцентричный город, и это очень плохо. Последние шаги властей приводят к тому, что эта гиперцентрализация усиливается”(Алексеевский).

Экспорт “нового урбанизма” за пределы Садового кольца не происходит - вопреки прогнозам Яна Гейла, повышение качества городской среды в центре не дает импульса для других районов. При этом деньги на реконструкцию районов центра идут в том числе от периферии.

“Бюджеты на благоустройство нескольких улиц центра стягивали со всех районов, префектур и округов Москвы. Раньше статьи по благоустройству были раскиданы по разным департаментам, а сейчас их канализровали в один поток, придав ему высокий приоритет” (Герасименко).

Следствие этих процессов - расслоение между жителями центра, живущими в комфорте, и жителями окраин, для которых ЦАО становится формой достижимой заграницы. Стоимость посещения конкретных улиц может снижаться за счет более интенсивного пешеходного трафика, который ведет к демократизации ценовых предложений, но это не меняет общего тренда.

“С моей точки зрения, это очень опасно. Одно из исторических достиженией Москвы - низкий уровень социальной сегрегации, и сегодня он становится все выше”.

К этому добавляется логика защиты интересов крупного строительного бизнеса, в которой действуют городские власти (Иванов).

Меры по минимизации рисков градостроительной политики

Широко распространено мнение о том, что урбанизм Сергея Собянина был нужен для перевода городского активизма из политической области в “безопасную” сферу благоустройства. Эта тема одновременно вызывает большой общественный интерес, не несет в себе серьезного конфликтного потенциала и не предполагает значительных компромиссов со стороны мэрии. Благоустройство позволяет существенно улучшить имидж города и городских властей и обосновать перераспределение финансовых потоков. Тем не менее, по замечаниям критиков, сегодня проект московских властей больше похож на разновидность авторитарной модернизации, а не на демократический процесс с человеком во главе. Есть основания сомневаться и в его “эгалитарности”.

Шагом в сторону более сбалансированной градостроительной политики могло бы стать смещение фокуса благоустройства с центра к периферии и включение в группу бенефициаров не только обеспеченных граждан, но и более широких слоев населения. Для этого, к примеру, косметические элементы программы следовало бы ликвидировать в пользу более социально ориентированных статей городского бюджета. Препятствием к распространению политики благоустройства на остальной город является низкая рентабельность этого процесса (по сравнению с работами в центре, которые, по словам Сергея Собянина, полностью окупаются) и слабый медийный эффект. Однако напряжение в связи с гиперцентрализацией благоустройства все же ощущается. Мэр в своих интервью мэр регулярно пытается напоминать о том, что “основной объем работ сконцентрирован на периферии”, что говорит об осознании властями наличия в этом вопросе конфликтного потенциала.

Кроме того, на этапах реализации благоустройства ощущалась сильная нехватка эффективных механизмов партисипации граждан. Вовлечение понимается мэрией как поддержка населения, выраженная в результате электронного голосования, а не как практики co-creation. Продукт Москвы как города c 2013 года,сильно изменился в лучшую сторон, но люди по-прежнему играют в нем роль пассивных пользователей, а не граждан. При этом отсутствие коммуникации с властями воспринимается людьми как один из главных недостатков благоустройства, что делает эту проблему важной в политическом плане.

Дополнительное вовлечение необходимо распространить не только на горожан, но и на экспертов по городскому развитию. Благоустройство должно основываться на качественной аналитике и профессиональном проектировании в большей степени, чем сегодня. Для этого, в свою очередь, следует усовершенствовать управленческие подходы, добавив в них гибкости, территориальной чувствительности и делегировав принятие части решений местным властям. Существуют более эффективные схемы организации городских администраций, при которых департаменты обладают большими возможностями для скоординированной работы,

Другой аспект необходимых улучшений связан с российским рынком услуг по городскому планированию. Тут следует стимулировать появление новых культурно-образовательных и консалтинговых площадок, которые могли бы предлагать обществу альтернативный взгляд на городскую повестку и конкурировать за госзаказы со “Стрелкой”, возможно, слишком сблизившейся с государственными структурами в последние годы.

Заключение

За последние несколько лет облик Москвы радикально изменился. Снизилось количество автомобилей в центре города, появились комфортные пешеходные улицы и современные рекреационные пространства.В этой работе была предпринята попытка ответить на вопрос о фундаментальных причинах смены парадигмы градостроительной политики московских властей и выделить ее последствия для развития территории города. Были исследованы стратегии легитимации благоустройства и описан контекст проникновения в Россию идей, объединенных течением “нового урбанизма”. Дискурс городских властей был подвергнут деконструкции, результаты которой показали, каким образом публичная речь формирует социальную и политическую реальность в Москве.

Вторая часть ВКР состояла в работе с экспертными оценками результатов градостроительной политики в столице. Экспертные интервью касались различных аспектов благоустройства, от целевых групп программы “Моя улица” до качества реализации ремонтных работ и особенностей управленческого подхода, что позволило составить комплексную картину происходящего и описать ее в терминах маркетинга территорий. В последнем разделе речь шла о критике благоустройства как неолиберального по своей сущности проекта. В качестве итогов работы был предложен ряд направлений по минимизации негативных последствий градостроительной политики в Москве.

Проведенное исследование подтверждает важность роли идей в становлении нового этапа градостроительной политики Москвы. В то же время было показано, что заимствование западных концепций может приводить к непредсказуемым последствиям и создавать ситуацию, в которой первоначальные принципы приобретают трудно узнаваемые формы. Контуры разрыва дискурса благоустройства с реальностью можно обнаружить как в процессе реализации самого проекта, так и в общей политической обстановке в городе. Критический подход к анализу градостроительной политики Москвы выявляет в ней предпосылки для социального расслоения горожан. Благоустройство также сопровождается попытками властей игнорировать возникающие на его фоне градостроительные конфликты вместо их конструктивного решения, что представляет опасность для всего общества.

Само благоустройство тоже стало катализатором ряда городских конфликтов. Некоторые из них были заложены в самой концепции преобразований - к примеру, деавтомобилизация территории предполагает наличие группы недовольных автомобилистов. Но многих других конфликтов с большой вероятностью можно было бы избежать при более эффективном применении инструментов маркетинга территорий. К причинам, вызвавшим конфликты второго типа, относится, например, недостаточное вовлечение граждан в процесс проектировки и плохая коммуникация городских властей со стейкхолдерами. Другие неудачные аспекты благоустройства связаны с крайне ограниченными сроками работ, политическими задачами руководства, бюрократической системой отношений между управленческими звеньями и другими причинами. И хотя ни один из этих конфликтов пока что не угрожает реализации проекта, его легитимность была существенно подорвана среди одной из главных целевых групп - креативного класса, активных людей, за которых и должны конкурировать современные мегаполисы.

Списоклитературы